Текст книги "Империус (ЛП)"

Автор книги: JessPallas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

А теперь он живет здесь, в застенках института. Глупый мальчишка, во что ты вляпался?

Дольф сделал шаг вперед.

– Дэниел, сейчас не время…

Но Дэниел… Фенрир… как бы его ни звали, еще не закончил.

– А потом вы пришли еще раз, – сказал он мечтательно. – Вы покрасили волосы, как и я. И вы дрались с тем бешеным. Той ночью меня доставили сюда. – Парень нахмурился. – Они увидели золотые линзы, которые я носил, и сказали, что я должен пойти с ними. Даже после того, как я вытащил линзы, они все равно заставили меня, – сообщил он с тревожащей улыбкой. – Они забрали меня, но не вас. А ведь вам даже линзы не были нужны, чтобы ваши глаза сияли – в тот момент, когда вы швырнули бешеного оборотня о стену, они зажглись золотым светом сами.

От ужаса Римус перестал дышать. Ох, Мерлин.

Он всегда задавался вопросом… Он знал, что той ночью опасно близко подошел к тому, чтобы и самому стать бешеным, когда Каин вывел его из себя рассказами о том, как убил его мать. Но узнать, что в тот момент его глаза стали золотыми…

Он подошел к опасной черте даже ближе, чем думал прежде.

И другие люди видели это. Дэниел видел это. И если об этом станет известно…

В этот момент со стороны открытой двери донесся звук чьего-то покашливания.

Кровь застыла в его жилах. Римус обернулся.

Между хмурым Аливардом и ухмыляющимся Кроллом стояла Ребекка Голдштейн и смотрела на него со смесью удивления и ярости. Она скрестила на груди руки.

– Ну что, профессор, – тихо сказала она. – Вы прямо кладезь сюрпризов.

========== Глава 14. Тайный смысл. ==========

Она слышала.

Ох, Мерлин, она слышала.

Римус никак не мог заставить себя вдохнуть. Он ощущал себя обнаженным, все его самые сокровенные секреты были выставлены на обозрение женщины, которая его ненавидела. То, что инцидент, за который он сейчас получит приговор, не был на все сто процентов бешеным, не имело значения. Прежде ему удавалось уклоняться от серебряных пуль, но эта вот-вот грозила достать его. В тот момент, когда Дэниел рассказал о том, что видел, перед главой Института бешенства, он обрек его на свою судьбу. И неважно, кто исполнит приговор: работники института или пожиратели смерти. Судя по всему, ему не стать первым оборотнем, выбравшимся с уровня резидентов живым.

Но он не собирался тянуть за собой других.

– Не вините Фелицию за то, что она привела меня сюда, – сказал он поразительно спокойным голосом. – Я солгал ей, сказал, что вы разрешили мне посетить этот уровень. Мы знаем друг друга со школы, так что она мне поверила. Это не ее вина. А Ундина и вовсе не хотела идти…

Ребекка сощурила глаза.

– О, не волнуйтесь, профессор. Я не собираюсь винить никого, кроме вас. Подобного неуважения и пренебрежения правилами я от вас и ожидала.

Римус расправил плечи.

– Я был уверен, что это мой последний шанс повстречать резидентов.

– И вы были правы, – бросила Ребекка, а затем, глянув на Аливарда, сказала: – выведите его прочь.

На мгновение Римусу показалось, что он ослышался.

– Что, простите?

Ребекка снова пронзила его взглядом.

– Я хочу, чтобы вас здесь не было, профессор Люпин. И я намерена никогда больше не приглашать вас. Я сыта вами по горло. Аливард.

Римус был настолько потрясен, что едва почувствовал, когда Аливард грубо взял его под руку и повел к коридору. Он успел заметить, как Фелиция что-то прошептала Тонкс, прежде чем и ее направили к выходу. Он увидел выражение ярости на лице Кролла, а также недоверие пополам с удовлетворением – на лице Дольфа, после чего его вывели из столовой. Их с Тонкс впихнули в кабину лифта, затем проволокли через зал с лифтовыми шахтами и лестницей, прочь по коридору к открывшемуся аркой выходу и бесцеремонно вытолкнули на торфяник. Мгновение спустя дверь исчезла.

Тонкс и Римус обменялись потрясенными взглядами, а затем посмотрели на неприветливое здание института.

Римус первым вернул себе способность к речи.

– Что, во имя Мерлина, только что произошло? Я был уверен, что окажусь на уровне шесть.

– Я тоже. – Подобрав выпавший из ее рук планшет, Тонкс поднялась на ноги. – Мне казалось, она должна была услышать его.

– Вот именно.

Отцепив ветку вереска от подола мантии, Римус тоже встал. Снова обменявшись взглядами, друзья поспешно направились к роще и железнодорожной станции: никому из них не хотелось дольше оставаться рядом с институтом на случай, если Ребекка передумает. Римус до сих пор не мог поверить, что снова дышит свежим воздухом, несмотря на то, что Ребекка, вне всякого сомнения, услышала слова Дэниела.

Снова уклонился от серебряной пули… но как?

– Я просто не понимаю, – призналась Тонкс, качая головой. – Можно было предположить, что она с радостью ухватится за возможность запереть тебя. Особенно, учитывая дневник…

– Мы все еще не можем быть уверены, что он принадлежит ей, Тонкс…

– Да, да, да, – перебила она, махнув рукой. – Даже если и так. Она ненавидит тебя, Римус. Я думала, она будет рада видеть тебя взаперти и несчастным, полностью в ее власти.

Римус не мог с этим поспорить.

– Она не могла услышать то, что говорил тот паренек. Иначе ни за что бы не выпустила меня.

Тонкс скривилась.

– Знаешь, учитывая твою популярность в Министерстве, думаю, она могла задержать тебя уже только за то, что ты проник туда, куда тебе было нельзя. – Внезапно ее лицо стало задумчивым. – С другой стороны, если она собирается проводить секретные эксперименты, последнее что ей требуется – это внимание, привлеченное твоим заключением.

Римус уставился на нее.

– Что, прости?

Тонкс пожала плечами.

– Ну, Дольф был в чем-то прав, Римус. Среди оборотней ты довольно выдающаяся фигура. Если тебя заключат в Институт бешенства, это будет иметь громкие отголоски. Дамблдор поднимет шумиху. «Пророк» начнет строчить статьи. Разве ты на месте пожирателя смерти хотел бы такого внимания во время проведения тайных исследований для Сам-Знаешь-Кого?

Римус нахмурился.

– Тонкс, мы не можем быть уверены, что она пожиратель смерти. Если мы сегодня что и узнали, так это то, что у нее куча причин ненавидеть меня…

– Вот именно! – воскликнула Тонкс, хлопнув по планшету ладонью. – И если бы дело было только в ненависти, ты считаешь, она не воспользовалась бы такой возможностью запереть тебя? Конечно же, нет, она не упустила бы своего шанса. Если только у нее не было других причин, таких, как, например, нежелание привлекать внимание к своим занятиям.

– Или же моральные принципы, которые не позволили ей действовать исключительно из соображений собственного желания отомстить.

Тонкс раздраженно вздохнула.

– Римус, если бы она слышала то, что тот парень сказал о тебе, ее моральные принципы не имели бы никакого значения. Упечь в камеру бешеного оборотня – ее работа.

– Тогда, вероятно, она не слышала.

– Или же слышала, но пока считает, что рано запирать тебя. – На лице Тонкс вдруг отразилась тревога, и, явно не осознавая, что делает, она взяла ладонь Римуса в свою. – Что означает, что она все слышала и теперь будет ждать, когда ты ей потребуешься, чтобы арестовать тебя.

Римус тяжело вздохнул.

– Если она пожиратель смерти. Я все еще не убежден. Кролл сегодня упомянул, что он старый приятель Снейпа, и хотя мне не хотелось бы делать скоропалительных выводов… – Он заметил, как Тонкс закатила глаза. – Неплохо было бы узнать, насколько далеко уходит корнями их дружба. Не говоря уже о том, что он был просто в ярости, когда Ребекка выпустила меня – он несколько раз намекал, как рад был бы видеть меня в роли резидента.

– Ну, он просто козел, – заметила Тонкс. Внезапно она рассмеялась. – Посмотри на нас, – сказала она с иронией. – Ты со своим стремлением думать только хорошее обо всех, и неважно, как они с тобой обращаются, и я со своим тренингом мракоборца и стремлением предполагать худшее. Какая команда, а?

Римус улыбнулся.

– Зато мы рассматриваем проблему с разных сторон. И поскольку истина, скорее всего, как обычно где-то в середине, у нас есть шанс схватить ее за хвост.

Он ощутил, как Тонкс содрогнулась.

– Если только за хвост не схватят тебя. Дружище, надеюсь, ты не обидишься, но я правда считаю, что какое-то время тебе не стоит бродить вне Хогвартса в одиночку. Ребекка и Кролл оба наверняка слышали, что сказал Дэниел, и если хоть один из них пожиратель смерти, мы должны снова вернуться к предположению, что они собираются добраться до тебя.

Римус снова вздохнул.

– Прекрасно, – сухо сказал он. – Как будто моя жизнь была недостаточно сложной. Теперь мне придется жить в страхе, что меня вот-вот упекут в тюрьму для оборотней, где я вынужден буду коротать время с Тором Уайлдингом и Стаей.

Тонкс устало прижалась белокурой головой к его плечу.

– В целом у нас бывали деньки и получше. Мне кажется, мы с тобой мчимся в лодке по быстрой реке, да вот только весла остались на берегу.

– Не только мы с тобой, – заметил Римус. Он оглянулся через плечо, коснувшись щекой волос Тонкс, и постарался совладать с тревогой за женщину, которую они вынужденно оставили позади. – Мы затащили бедную Фелицию в эту лодку за собой.

Тонкс резко подняла голову и смерила его взглядом.

– Я думаю, с ней все будет в порядке. Она хорошо сыграла свою роль, впрочем, как и ты.

Римус с сомнением хмыкнул.

– Я надеюсь на это. Хотя вряд ли я смогу послать ей сову и узнать наверняка. – Он посмотрел на Тонкс. – Что она тебе сказала, прежде чем нас выставили вон?

– О! – воскликнула она, щелкнув пальцами. – Хорошо, что ты напомнил. Помнишь, я упомянула, что мы договорились с ней встретиться и поболтать где-нибудь вне института? Так вот, прежде чем меня увели, она успела шепнуть, что предложение в силе. В ее выходной в следующую субботу в «Трех метлах». Несколько качественных заглушающих заклинаний, и мы сможем спокойно побеседовать и не выглядеть при этом так, словно делаем что-то предосудительное.

– В субботу? – переспросил Римус, потянув себя за губу. – Почти через неделю. Все что угодно может случиться…

– Уверена, Фелиция знает, что делает, – нетерпеливо перебила его Тонкс. – К тому же, если она попытается улизнуть раньше, это будет выглядеть подозрительно. – Она сжала его ладонь и произнесла: – С ней все будет хорошо, Римус, я уверена. А пока она, возможно, сумеет найти ответ на весьма важный вопрос: как, черт побери, мы попались?

Римус покосился на нее.

– Ребекка поймала нас с поличным, Тонкс, вот как.

– Это понятно, – отмахнулась она, пихнув его планшетом. – Но откуда она узнала, что мы там? Дольф сказал, что вот-вот должен был прийти Кролл, но не Ребекка. Ценсермелия так и не нажала на кнопку. Так почему Ребекка Голдштейн оказалась там?

Римус похолодел.

– Кто-то ей сказал.

Тонкс кивнула.

– Я вижу три вероятности. Во-первых, когда я врезалась в дверцу запертого с помощью палочки люка, сработала какая-то сигнализация, так что она поспешила проверить и услышала вопли Тора через открытую дверь. Но тогда зачем рисковать и приводить с собой Кролла и Аливарда? Во-вторых, она могла отправиться на поиски крыс, о которых ей донесла Симона. С другой стороны, охота на крыс – недостойное руководителя института и главы охраны занятие. И, наконец, в-третьих, кто-то видел, как мы поднимались, и донес ей, или же кто-то из столовой сообщил, пока мы были там.

– Но как? – задал Римус довольно важный, на его взгляд, вопрос. – Никто не смог бы покинуть помещение и не спровоцировать тревогу, кроме Дольфа. А он все время был с нами.

Тонкс покачала головой.

– Не знаю. Возможно, нас все-таки увидели, когда мы поднимались. Может быть, Кролл пришел раньше, чем ожидал Дольф, и вернулся за Ребеккой. Может быть, Фелиции не удалось по-настоящему уболтать Симону. Но я все же считаю, нам нужно смириться с мыслью, что у нашего пожирателя смерти есть сообщник, – подвела итог Тонкс и уныло улыбнулась. – Знаешь ведь, как говорят: можешь кучу времени искать пожирателя смерти, а потом случайно повстречаешь сразу двух…

Римус изнуренно улыбнулся ей в ответ.

– Думаю, ты преувеличиваешь. Мы находились там незаконно, и любой увидевший нас счел бы своим долгом сообщить об этом или хотя бы уточнить у Ребекки, имели ли мы право быть там. Наш пожиратель смерти, кем бы он ни являлся, скорее всего, ни при чем. И опять же, имеем ли мы дело с одним пожирателем смерти, с двумя или с сотней, одно ясно как день: вряд ли я еще хоть раз смогу попасть в институт. Разве что в качестве резидента. А это означает, что они в полной безопасности могут заниматься своими делами.

Тонкс снова сжала его ладонь.

– Это также означает, что я сделаю все в моих силах, чтобы ты там больше никогда не оказался. Но мы найдем способ, Римус. Мы найдем способ остановить их.

Римус невидящим взглядом посмотрел на окружающие их болота и тяжело вздохнул.

– Я только надеюсь, что ты права, – тихо сказал он. – Это очень важно.

************

Дамблдор воспринял новость об их изгнании из Института бешенства спокойно. Кингсли – нет.

– И что нам теперь делать? – вопрошал высокий темнокожий мракоборец, тяжело опираясь на каминную полку в кабинете Дамблдора. Римус молча наблюдал за ним, сидя в кресле, тогда как Тонкс, уже в своем обличии и с ярко-розовыми волосами, стояла, облокотившись на стену в нескольких метрах. – Это место и вся информация о нем тщательно охраняются. Институт – любимое детище Долорес Амбридж; как только стала старшим помощником министра, она добилась того, чтобы финансирование этого заведения и его важность увеличились до небывалых размеров. И не поздоровится тому, кого застанут за попытками разведать что-то на эту тему. Не имея возможности работать изнутри, мы оставляем Сами-Знаете-Кому полную свободу действий в институте.

Поставив локти на стол и переплетя пальцы, Дамблдор подался вперед и уперся в них носом.

– По крайней мере, Римус и Нимфадора в безопасности, – ответил он тихо. Кингсли бросил на него виноватый взгляд. – И благодаря их расследованию у нас есть два главных подозреваемых: Ребекка Голдштейн и Аркадиус Кролл, не говоря уже о потенциальном информанте в стенах института.

Римус встрепенулся.

– Я не хочу вовлекать в это Фелицию больше, чем абсолютно необходимо, – заявил он тихо, но твердо. – Она уже рисковала своей работой, а может, и жизнью, чтобы помочь нам. Ее положение и без того шатко, так что мне не хотелось бы усугублять его.

Дамблдор кивнул.

– Разумеется. Весьма благородно было с ее стороны помочь вам, и мы не будем настаивать на том, чтобы она помогала нам и дальше. Но не стоит забывать, Римус, что сейчас она – наш единственный человек внутри заведения, которое может дать Волдеморту огромное преимущество.

– Будет ли она нам полезна – еще вопрос, – добавила Тонкс. – Наверняка за ее передвижениями и корреспонденцией будут теперь следить. Однако она показала себя вполне способной справиться с этими трудностями.

История про крыс всплыла в памяти Римуса, и он улыбнулся.

Кингсли устало покачал головой.

– Я, как могу, стараюсь раскопать что-то как на персонал института, так и на их резидентов, – сказал он со вздохом. – Но мне приходится делать это тихо, а на мой отдел свалилась уйма работы. Но я не знаю, что еще мы можем сделать.

– Я поговорю с профессором Снейпом о его дружбе с Кроллом, – вдруг сказал Дамблдор. – Если он известен в кругу пожирателей смерти, Северус наверняка знает об этом. И, Нимфадора, если ты чем-то можешь помочь Кингсли, сделай это.

Тонкс склонила голову.

– Конечно.

– А я? – нехотя спросил Римус.

Дамблдор сочувственно посмотрел на него.

– Продолжай учить детей и постарайся не покидать Хогвартс в одиночку. Если твои подозрения верны, ты можешь находиться в опасности.

– Почему именно меня всегда отстраняют ради моей безопасности? – раздраженно спросил он.

Дамблдор улыбнулся.

– Отчасти ты только что сам ответил на свой вопрос. Боюсь, Римус, это неприятное последствие того, что так много людей беспокоятся о тебе.

Тонкс тоже улыбнулась, хотя ее улыбка была довольно бледной. Кингсли усмехнулся.

Длинным пальцем директор поправил на носу очки.

– Ты останешься связным Фелиции, если мы будем уверены, что для вас обоих это безопасно. Я также предпочел бы, чтобы Нимфадора присутствовала на ваших встречах.

Римус раздраженно стиснул зубы.

– Я могу позаботиться о себе сам.

Улыбка Тонкс стала несколько натянутой, когда она спросила:

– Боишься, что я вам помешаю, Римус?

Римус откинулся на спинку, пытаясь побороть подступающий к щекам румянец.

– Ты знаешь, что дело не в этом, – ответил он со вздохом. – Просто…

Раздался громкий стук в окно. Находившаяся ближе всех Тонкс достала палочку и, лишь слегка запнувшись, поспешила к темному окну. Немного повозившись с замком, она распахнула створку.

Несколько растрепанная сова приземлилась на подоконник и протянула ногу. Тонкс отвязала письмо, сунула пару монет в мешочек на другой ноге птицы, а затем, когда сова снова вылетела в окно, закрыла его. На мгновение она замерла, разглядывая печать на конверте, и Римус заметил, как напряглись ее плечи. В конце концов Тонкс обернулась.

– Это Римусу, – неуверенно сказала она. – Из института.

Вскочив на ноги, Римус взял письмо из ее протянутой руки и снова опустился в кресло. Оглядев знакомую печать Института бешенства, он перевернул конверт. Он знал, чьей рукой было написано письмо.

– Это от Фелиции! – воскликнул он, вскрывая конверт. Послание оказалось коротким, и он быстро прочел его.

«Профессору Люпину.

Меня глубоко оскорбило то, как ты воспользовался нашей дружбой и, подвергая опасности мою работу, обманом заставил меня провести тебя в ту часть института, куда тебе запретили заходить. И хотя мне удалось сохранить работу вопреки твоим усилиям, ситуация здесь обострилась из-за твоего вмешательства: нам всем теперь запрещено посещать уровень резидентов кроме как в сопровождении профессора Голдштейн, что, разумеется, отрицательным образом сказывается на наших исследованиях. Если фортуна снова повернется ко мне спиной, и я еще раз встречу тебя, то хочу посмотреть, с каким выражением лица ты будешь извиняться за свое поведение. Надеюсь только, что это произойдет в публичном месте. Даже не думай возвращаться в институт, потому что в этом случае тебя арестуют. Тебе крупно повезло, что этого не произошло – доктор Кролл еще с час рвал и метал из-за того, что тебя отпустили. Подводя итоги, скажу, что считала тебя своим другом, Римус. Но теперь даже не уверена, что хочу встречаться с тобой один на один.

Фелиция Хэтауэй».

Римус выдохнул и улыбнулся. Молодчина, Фелиция.

Тонкс и Кингсли с тревогой стояли у него за спиной.

– Что там написано? – спросила Тонкс, как только Римус закончил читать.

Римус облокотился на спинку кресла, чувствуя себя так, словно с души свалился камень.

– Я прочту вслух, – сказал он и так и сделал.

К тому моменту, как он добрался до конца письма, Тонкс широко улыбалась, а Кингсли выглядел весьма впечатленным.

– Умная девушка, – заметил он с ухмылкой. – В одном письме она умудрилась ненароком сообщить нам, что не потеряла работу, что Ребекка чем-то занимается на уровне резидентов, и что Кролл раздражен тем, что тебе удалось улизнуть. При этом она все равно хочет встретиться с тобой, если Тонкс будет тоже присутствовать. Любой другой, кому попалось бы это письмо, решил бы, что она бранится на тебя.

Римус почему-то ощутил гордость за Фелицию.

– Она училась на факультете Когтеврана, – сообщил он Кингсли. – Всегда хорошо управлялась со словами.

– Это верно, – с улыбкой подтвердил Дамблдор. – Я хорошо помню Фелицию Хэтауэй. Она умная и сообразительная женщина.

Пряча улыбку, Тонкс посмотрела на Римуса, приподняв бровь. На этот раз он все-таки покраснел. Тонкс рассмеялась и ткнула его в плечо.

– Что ж, дружище, – сказала она, хитро улыбаясь. – Учитывая выражение твоего лица, мне и правда лучше приглядывать за вами в следующую субботу. Иначе кто знает, что вы натворите.

========== Глава 15. В трех метлах. ==========

Это была очень длинная неделя.

Если бы только он мог с головой погрузиться в ведение уроков, все было бы не так плохо. Но в Хогвартсе наступили пасхальные каникулы, и внезапно у Римуса оказалось слишком много свободного времени. Сначала он проверял работы учеников, пока они не кончились, затем читал, пока ему не надоело; он посещал каждый прием пищи и ел с таким аппетитом, что мадам Помфри и Молли Уизли были бы счастливы узнать об этом.

Но больше всего времени у него отнимали тревоги.

Он не получал весточки от Фелиции, но это и не удивительно. Судя по ее последнему письму, входящая и исходящая корреспонденция института, скорее всего, вскрывалась, что означало, что любая попытка связаться с ней может оказаться для нее роковой. Ее молчание свидетельствовало, что ей хватало здравого смысла не рисковать. И хотя Римус пытался придумать способ связаться с ней быстро, но незаметно, пока ему это не удалось. Все, что ему оставалось, это ждать субботы.

Он надеялся только, что она прибудет на встречу безо всяких происшествий. Он молился за ее безопасность, потому что знал: случись с ней что по его вине, он никогда не сможет простить себя.

Нельзя сказать, однако, что он совсем не получал вестей. Тонкс регулярно присылала ему записки, хотя они в основном содержали ее жалобы на то, как сложно было добыть хоть какую-то информацию на работников и резидентов Института бешенства. В понедельник Дамблдор пригласил Римуса в свой кабинет и сообщил, что хотя Снейп и подтвердил давнюю дружбу Кроллов с семьей его матери, он лично ничего не знал о его связи с пожирателями смерти. Он также пообещал заняться этим вопросом.

Несколько последующих и ничем не занятых дней позволили Римусу упорядочить свои впечатления о работающих в институте людях. Он до сих пор не мог заставить себя определиться, кого же из двух основных подозреваемых считать таинственным пожирателем смерти. Хотя поведение Ребекки и впрямь вызывало вопросы, его можно было объяснить исследовательским любопытством и нелюбовью к оборотню, который подверг опасности ее сына. Кролл бы возглавлял его список подозреваемых, если бы Снейп не заявлял о том, что не знает ничего о связи Кролла с пожирателями смерти. Насколько Римусу было известно, единственным другим работником института, который обладал достаточно высоким уровнем допуска, чтобы в одиночку навещать Каина, был Аливард, но этот человек являл собой загадку. У них ничего не было на начальника службы безопасности.

В пятницу произошло неожиданное: с помощью летучего пороха с Римусом связался Рейнард. Он сообщил, что получил от Рольфа Люпина письмо, в котором тот извинялся и просил перенести званый ужин на неделю вперед. Судя по всему, его старшего сына вызвали по срочному делу в Европу, а одна из дочерей сказала, что ей будет очень сложно вырваться с работы. Они оба пообещали освободить следующее воскресенье, так что Рольф решил перенести на неделю и ужин. Он выражал надежду на то, что этим не доставил им никаких неудобств.

Рейнард был не в силах скрыть разочарования, а вот Римусу удалось спрятать от отца свое облегчение. Перенос званого ужина позволил ему не волноваться хотя бы об этом.

Наступила суббота, но он так и не смог решить проблему связи с Фелицией. Однако повстречав с утра в коридоре Мариетту Эджкомб в вязаной шапке, полностью скрывающей ее лицо, кроме глаз и рта, он вспомнил произошедший прошлым летом разговор с Гарри о его работе над «Отрядом Дамбдора» и способах, с помощью которых членам ОД удавалось поддерживать связь. Так что, позавтракав и не обнаружив среди гриффиндорцев нужного лица, Римус отправился в библиотеку, где и нашел Гермиону Грэйнджер. Сидя за столом у окна над несколькими большими книгами, она быстро делала записи на пергаменте.

– Привет, Гермиона.

Девушка резко дернулась от неожиданности, опрокинув чернильницу на пергамент, и вскинула голову; Римус почувствовал себя виноватым.

– Профессор Люпин! – воскликнула она. Поморщившись, она взяла палочку и пробормотала заклинания, очищая свои записи от пятен чернил. – Вы меня напугали!

Римус улыбнулся и сел на стул напротив, глядя на нее теперь поверх горы книг, в которых она копалась.

– Прости, – извинился он. – Мне жаль отрывать тебя от дела, но я хочу спросить о заклинании, которое ты использовала во время встреч ОД.

Гермиона растерянно моргнула, не понимая, как это учитель мог прийти к ней с академическим вопросом, однако ей явно было приятно. Римус был готов поклясться, что она села чуть ровнее.

– Конечно, профессор, – энергично ответила она. – Что вы хотите знать?

Римус подался вперед и понизил голос.

– Гарри некоторое время назад упоминал, что ты придумала тайный способ держать связь между членами ОД. Я надеялся, ты сможешь мне про это рассказать.

Гермиона всегда быстро схватывала суть.

– Это как-то связано с Институтом бешенства? – так же тихо спросила она.

Римус склонился над одной из книг, делая вид, что изучает ее.

– Да, – ответил он, глядя на страницу и водя по ней пальцем. Он только надеялся, что поблизости нет никого, кто заметил бы, что эта книга о зельях. – У меня есть… союзник среди работников института. И нам нужен способ общаться так, чтобы никто из наших недругов не смог перехватить сообщения. Ее почту читают, а встречаться часто мы не можем, так как это вызовет подозрения.

Гермиона нахмурилась, тоже притворяясь, что изучает книгу.

– Мы не пересылали сообщения, – призналась она, рассеянно перелистывая страницу. – Я наложила Протеевы чары на фальшивые галеоны, и на них появлялись дата и время нашей следующей встречи. Когда на монете появлялась новая информация, она становилась горячей. Но поскольку мы все знали, где пройдет встреча, и что значат цифры на галеоне, то нам этого хватало.

Римус задумчиво коснулся губы. Идея была проста, но воспользоваться ею можно было по-разному.

– Этот метод подойдет для коротких сообщений, если использовать правильные чары, – пробормотал он. – Много и не надо. Время и место встречи или же предупреждение. Покажешь мне заклинание, которое ты использовала?

Гермиона улыбнулась.

– Конечно, профессор. Но, возможно, не стоит этого делать посреди библиотеки…

– Разумеется. – Римус резко поднялся. – Надеюсь, это поможет, Гермиона, – сказал он громко. – Если тебе понадобится еще что-то, следующие несколько часов я буду у себя в кабинете. Появятся вопросы, заходи.

Судя по ответной улыбке, Гермиона вполне поняла, что он хотел ей сказать.

– Хорошо, буду иметь в виду.

Через час у Римуса имелись три серебряных сикля, которые станут нагреваться, когда на них появятся место и время встречи. Гермиона Грейнджер и впрямь была умной девушкой.

Наконец-то наступил вечер. Римус бодрым шагом направился прочь от Хогвартса, радостно, насколько мог, помахав Хагриду по пути. Неожиданность, однако, поджидала его за воротами.

– Привет, Римус.

В тусклом угасающем свете он разглядел розовые торчком стоящие волосы и широкую улыбку.

Уперев руки в бока, Римус вздохнул и попытался сдержать раздражение. Он ведь говорил…

– Мне казалось, мы договорились встретиться в «Трех метлах».

Тонкс оттолкнулась от столба, на который облокачивалась, и подошла к Римусу. Хотя она и продолжала широко улыбаться, ее улыбка показалась ему язвительной.

– Конечно, тебе так казалось. Но если ты напряжешь память, то также вспомнишь, что Дамблдор не рекомендовал тебе бродить в одиночестве. А поскольку мне совсем не улыбается перспектива твоего исчезновения по пути в Хогсмид, я решила составить тебе компанию.

Римус нахмурился.

– А я как раз собирался исчезнуть по пути в Хогсмид. Я не всегда такой уставший, что не могу трансгрессировать. И я уж точно не нуждаюсь в сопровождающем.

Ухмылка Тонкс превратилась в искреннюю улыбку.

– Может быть, ты нуждаешься в беспокоящемся друге?

Римус расслабился. В конце концов, она лишь хотела помочь.

Он улыбнулся.

– Может быть. Готова трансгрессировать?

Тонкс склонила голову набок.

– До крыльца паба?

Римус кивнул и принялся считать:

– Раз, два…

На счет три в сумраке по округе разнеслись два хлопка. Мгновение спустя по глазам Римуса резанул яркий свет крыльца «Трех метел».

Чьи-то пальцы подхватили его под локоть – Тонкс вдруг появилась рядом.

– Видишь, тебе все-таки нужен сопровождающий, – заявила она весело. – Ты на целый метр промахнулся.

– Спасибо.

– А, не благодари. Пойдем?

Вдвоем они быстро вошли в паб. Как и можно было ожидать субботним вечером, «Три метлы» оказались битком забиты людьми. Быстро оглядевшись, Римус заметил несколько низко опущенных голов, чьи молодые лица позволяли предположить, что им здесь не место. Если бы сейчас не шли пасхальные каникулы, ему пришлось бы назначить им наказание. Он слегка улыбнулся и пошел за Тонкс к стоящей за барной стойкой мадам Розмерте.

– Фелиция сказала, что постарается снять на вечер комнату, – прошептала ему на ухо Тонкс. – Поскольку она и живет в институте, то время от времени старается проводить ночь где-нибудь в другом месте, хотя ей и не всегда это разрешают. Спросим у Розмерты, заказывала Фелиция номер или нет.

Розмерта сообщила им, что Фелиция Хэтауэй и правда заказала комнату под номером 3 вверх по лестнице.

– Она прибыла с час назад, – сказала Розмерта тихо, передавая им две бутылки со сливочным пивом, излишне звеня стеклом. – Она вас ждет. – Неожиданно повысив голос, она проговорила: – Конечно, профессор. Вот, пожалуйста. – С этими словами Розмерта демонстративно передала ему тяжелый ключ и добавила: – Вы с вашей подругой можете воспользоваться комнатой номер 4. Приятного вечера.

Римус буквально чувствовал на затылке взгляды своих учеников и отчаянно старался не покраснеть. Неожиданно раскрасневшаяся Тонкс едва сдерживала смех, глядя на выражение его лица.

– Розмерта! – прошипел Римус. – Какого черта ты?..

Женщина коварно улыбнулась.

– Обеспечиваю тебе прикрытие, – сладко протянула она, игриво глядя то на него, то на Тонкс. – В конце концов, Хогвартс вряд ли подходит для… кхм… встреч такой молодой пары. Половина деревни уже знает, почему нас так часто посещает профессор…

– Розмерта. – Тон голоса Римуса стал вежливым, но твердым, перебивая ее до того, как она успела выдать какую-нибудь неожиданную информацию о его коллегах. Явно представляя себе, как ученики напрягают слух и зрение, надеясь что-то разузнать, он заставил себя улыбнуться. В какое бы неловкое положение Розмерта их ни поставила, это было лучше, чем если бы поползли слухи о том, зачем он на самом деле пришел сюда. Громче он добавил: – Спасибо.

Самодовольно улыбнувшись, Розмерта так же громко повторила:

– Приятного вечера!

Римус уже собирался наградить ее взглядом, от которого Розмерта должна была пасть замертво, когда кто-то взял его под руку. С искрящимися от сдерживаемого веселья глазами Тонкс соблазнительно улыбнулась ему.