Текст книги "Империус (ЛП)"

Автор книги: JessPallas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Пойдем, милый, – протянула она, слегка надувшись. – Не хочу терять ни минуты нашего с тобой времени.

К тому времени, как они добрались до лестницы, Римус придумал ровно сто семьдесят шесть способов убить ее.

Как только они начали подниматься вверх, исчезнув таким образом с глаз посетителей паба, Тонкс разразилась смехом.

– Ты бы видел свое лицо! – воскликнул она, цепляясь за его руку так, словно только она и помогала ей оставаться на ногах в этом приступе веселья. – Ох, если бы у меня была камера, клянусь…

Римусу почему-то было совсем не смешно.

– Черт бы побрал Розмерту, – раздраженно пробормотал он. – Зачем она это сделала? Она должна была знать, что в зале сидят мои ученики.

Тонкс усмехнулась.

– Ну, было смешно. Твое лицо приобрело такой интересный оттенок розового.

Римус тяжело вздохнул.

– Но ей не надо было… – Он с раздражением выдохнул. – Почему женщин так сложно понять? – спросил он неожиданно.

Тонкс одарила его холодным взглядом.

– Ну спасибо, – сухо произнесла она.

Римус только отмахнулся.

– К тебе это не относится. Я не думаю о тебе как о женщине.

Со злостью прищуренные глаза Тонкс подсказали ему, что этого не надо было говорить.

– Подумай еще, Люпин, – мрачно посоветовала она ему. – Я бы предложила помочь тебе выкопать себе эту яму, но ты и сам отлично справляешься.

Римус отважно постарался исправить ситуацию, сказав:

– Я имею в виду, что ты мой друг, Тонкс. Ты не ставишь меня в подобные неловкие ситуации.

Тонкс фыркнула.

– Я не уверена, хорошо это или плохо.

Римус поспешил упрочить свое положение.

– Хорошо, поверь мне. Ты всегда говоришь, что думаешь. Почему другие представительницы твоего пола не могут поступать так же?

Тонкс медленно растянула губы в коварной улыбке. Протянув руку, она игриво взлохматила его волосы.

– Потому что тогда мы не сможем наблюдать на ваших милых личиках такие смущенные выражения, – заявила она. – А это самое лучшее.

Римус внимательно посмотрел на нее.

– Беру свои слова назад. Ты женщина.

Тонкс расплылась в улыбке.

– Во всяком случае, большую часть времени. Кроме как когда долг вынуждает меня прикидываться мужчиной.

– В полосатых носках всех цветов радуги.

– Прости, конечно, но если бы не я и мои носки, ты сидел бы взаперти.

– Я и так сидел взаперти.

– Только одну ночь.

Они достигли второго этажа. Рассеянно Римус пригладил волосы.

– Но ты же понимаешь, о чем я, – сказал он печально. – Когда до гостиных факультетов дойдет слух о том, что меня видели поднимающимся по лестнице на второй этаж «Трех метел» с женщиной с розовыми торчащими в разные стороны волосами и в футболке со «Странными сестрами»…

Ему показалось, что температура вокруг заметно понизилась. Тонкс взирала на него с холодным раздражением. Больно ударив его по плечу, она поинтересовалась:

– А что не так с тем, чтобы быть увиденным поднимающимся на второй этаж «Трех метел» с женщиной с розовыми торчащими в разные стороны волосами и в футболке со «Странными сестрами»?

Ой.

Это был очень опасный вопрос – каждый мужчина знает, что на подобный вопрос не существует правильного ответа, особенно, если задавшая его женщина глядит на тебя с явной угрозой. Однако Римус с безумной храбростью бросился на баррикады.

– В общем-то, ничего, – смело заявил он. – Но мне не хотелось бы, чтобы люди додумывали…

Глаза Тонкс теперь просто метали кинжалы.

– И ты считаешь, что люди скорее станут додумывать всякие гадости про женщин с розовыми волосами и футболами со «Странными сестрами»?

Римус не смог бы выкопать себе яму глубже, даже будь в его распоряжении сотня заколдованных лопат.

– Нет, – осторожно протянул он, надеясь исправить ситуацию дипломатично.

– Тогда почему тебе неприятно, что тебя видели поднимающимся наверх со мной?

– Мне не неприятно.

– Ты врешь.

Как это произошло?

– Ладно, ты права. – Это был опасный ответ, но Римус решил рискнуть. – Но только потому, что ты мой друг. И я думал, что такой красивой молодой женщине, как ты, будет неприятно быть увиденной со старым оборотнем, вроде меня.

– Что ж, если ты так считаешь, значит, ты еще более глупый идиот, чем я полагала.

– Тонкс…

Она смерила его ничего не выражающим взглядом.

– Прости, Римус. Я просто не думала, что моему лучшему другу окажется неприятно быть увиденным со мной.

– Это не так! Просто…

Что же должно было следовать за этим «просто», Римус и понятия не имел. Однако от необходимости объяснять его спасло то, что в этот момент дверь номера 3 распахнулась, обнаруживая за собой бледную и встревоженную Фелицию.

– Римус! – воскликнула она. – Как раз вовремя.

Спор с Тонкс оказался позабыт в одно мгновение. Вырвавшись из ее захвата, Римус поспешил к школьной подруге.

– Фелиция. Что не так?

Фелиция покачала головой.

– Не здесь, – сказала она. – Римус, сегодня я кое-что выяснила, кое-что, напугавшее меня до смерти. Но я не собираюсь обсуждать это в коридоре.

Римус ощутил, как по спине пробежал холодок. Что еще?

– Тогда, полагаю, нам лучше войти, – сказал он.

========== Глава 16. У всех на виду. ==========

Комната оказалась маленькой и уютной. Свет разожженного камина отражался в забранных деревянными панелями стенах и отполированной кровати. Длинные зеленые шторы скрывали за собой ночное небо, а украшенное вышивкой одеяло на кровати выглядело мягким и комфортным, в отличие от двух небольших серых сумок рядом с кроватью и выражения на лице Фелиции.

Она явно была чем-то потрясена – это стало очевидным сразу же, как только Римус переступил порог комнаты: всполохи каминного огня отбрасывали тени на ее бледное лицо, тогда как она сама заламывала руки и рассеянно бродила из угла в угол. Оглянувшись на следующую за ним Тонкс, он увидел, как она с мрачным выражением закрывала за собой дверь – она тоже поняла, что случилось что-то серьезное. Но что могло такого произойти в Институте бешенства, что привело Фелицию в подобное состояние?

Римус уже сделал шаг вперед, собираясь как-то утешить подругу, когда та резко развернулась к нему лицом.

– Римус, ты не поверишь… – Заметив у двери Тонкс с розовыми волосами, она замолчала, а на ее лице появилось застывшее выражение.

– А вы кто? – с тревогой спросила она. Бросив взгляд на Римуса, она обратилась уже к нему: – Кто это? Где Ундина?

Так легко было порой забыть, что не все знали о способностях Тонкс менять облик. Но как ей объяснить?

К счастью, Тонкс взяла ситуацию в свои руки.

– Привет, Фелиция, – поздоровалась она с ухмылкой. – Наверное, мне надо было принести с собой очки и планшет. Во всяком случае, я больше не выгляжу пустоголовой идиоткой.

Глаза Фелиции расширились.

– Ундина?

Тонкс поморщилась, подходя к Римусу.

– Вообще-то, меня зовут Тонкс, – пожав плечами, сообщила она. – И вот она я, настоящая. Ну, по большому счету, – признала она, коснувшись пальцем волос. В следующее мгновение ее улыбка стала хитрой. – Просто считайте меня телохранителем Римуса.

Он наградил ее долгим взглядом.

– Сколько раз я должен повторять: мне не…

– … нужен телохранитель, – с ухмылкой закончила за него Тонкс. – Ну конечно же, не нужен, ведь ты такой большой, сильный и мужественный. Я здесь только потому, что не могу противостоять твоим чарам.

Какой бы взвинченной Фелиция ни была, на это она улыбнулась.

– Ваши способности к перевоплощению достойны восхищения, – похвалила она. – Я бы ни за что не догадалась.

– Перевоплощение – моя специализация, – безо всякой скромности сообщила Тонкс. – Только не просите меня незаметно подкрасться к кому-нибудь.

Как бы ни был Римус рад, что Фелиция больше не выглядела так, словно только что повстречалась со смертью, он заставил себя вернуться к делу. Взяв ее за руку, он подвел ее к кровати, усадил и сел рядом сам. Ногой подтянув поближе стул, Тонкс устроилась возле камина.

– Лиция, – тихо сказал он, беря ее ладони в свои; она заглянула ему в глаза, когда он назвал ее старым прозвищем, которым Лили и другие их друзья звали ее в школе. – Скажи мне, что случилось.

Фелиция глубоко вздохнула.

– Римус, – произнесла она дрожащим голосом. – В институте дементор.

Римус похолодел. Разные лица замелькали перед его глазами: Дольф, Ценсермелия, Дэниел, даже Тор Уайлдинг и Стая – все они находились в заточении, практически под рукой потенциального злоумышленника. Сколькие из них уже расстались со своими душами? Сколькие стали рабами миньонов Волдеморта?

– Давно? – ворвался резкий голос Тонкс в его мрачные размышления; судя по ее тону, она думала примерно о том же. – Давно он там?

Пальцы Фелиции дрогнули в ладонях Римуса.

– Несколько часов, не больше. Не думаю, что мне полагалось об этом узнать, но мой друг из охранников похвастался, что этим вечером ему предстоит сопровождать кого-то важного, и так уж получилось, что они вводили дементора в институт, как раз когда я спускалась вниз, собираясь направиться сюда… – Она умолкла, делая глубокие вдохи и выдохи. – Я-то считала, что это просто бешеный оборотень, – призналась она тихо. – Я даже подумала, что это, возможно, ты, Римус. Но я ошибалась, еще как ошибалась. – Фелиция медленно покачала головой и продолжила: – Я прежде встречалась с дементорами. Этот был другим. Да, от него по-прежнему веяло холодом, и я начала вспоминать смерть отца, и похороны Лили, и все самое плохое в жизни… Но это еще не все. Этот дементор ощущался слишком резко, слишком мощно. Меня одолевали не просто плохие воспоминания – каждая жестокость, каждая ссора, каждая неприятная смерть, с которой я сталкивалась, работая с оборотнями, заполнили мое сознание. Как будто он взывал именно к этим воспоминаниям специально. Когда он прошел мимо, я почувствовала себя так плохо, как никогда в жизни. Мне казалось, что меня раздели догола и надругались. – Она посмотрела Римусу в глаза. – Я никогда прежде не встречалась с чем-то настолько злым, и оно в институте.

Стараясь побороть липкий ужас, обволакивающий его, Римус обнял дрожащую Фелицию, и, принимая его утешение, она опустила голову ему на плечо. Тепло ее тела, которое он ощущал через мантию, и ощущение ее волос на шее позволили немного взять себя в руки. Сорвавшийся с ее губ вздох свидетельствовал, что она чувствовала примерно то же.

Он не знал, сколько они так просидели, прежде чем неожиданно резкий голос Тонкс привлек к себе их внимание.

– Кто-нибудь как-нибудь вам объяснил его присутствие? – спросила она. – Вы поинтересовались, зачем в Институт бешенства привели дементора?

Фелиция приподняла голову, а затем с явной неохотой, вздохнув, отстранилась от Римуса и снова села ровно.

– Я успела переброситься парой слов с Эйвином – моим другом из охраны, – ответила она; ее щеки все еще были слегка алыми. – Он сообщил, что слышал, как Александр Аливард разговаривал с человеком в Министерстве, когда они забирали дементора, и тот сказал, что в текущей ситуации лучше, чтоб он находился у нас. – Фелиция нахмурилась. – Из того, что ему удалось услышать, он сделал вывод, что именно этот дементор поцеловал Авраама Каина.

Римус резко поднял голову.

– Что?

Тонкс и Фелиция посмотрели на него.

– Дементор, который поцеловал Каина, – медленно повторила Фелиция. – А что? Это важно?

– Возможно, – пробормотал Римус, размышляя над открывшейся ему тревожной перспективой. – Фелиция, Ребекка делилась с тобой своей теорией о душе оборотня?

– В общих чертах, – ответила она осторожно. – Но в последнее время Ребекка очень ревностно относится к своим исследованиям. Почему ты спрашиваешь?

Проигнорировав ее вопрос, Римус задал новый:

– Как много ты знаешь о дементорах?

Фелиция моргнула.

– В общем и целом то, что мы изучали при подготовке к ЖАБА по защите от темных искусств, – призналась она. – В дальнейшем при обучении я специализировалась уже по оборотням, так что узнавала мало что нового по другим вопросам.

Римус вздохнул.

– Ты когда-нибудь слышала о Мортимере Колдвеле?

– Может, ты ответишь на один из вопросов, а потом продолжишь задавать свои? – немного раздраженно перебила Тонкс. Бросив в ее сторону быстрый взгляд, Фелиция все же ответила:

– Он изучал дементоров – я бы не хотела работать в этой области. Но я не знакома с его теориями.

Еще раз вздохнув, Римус откинулся на спинку кровати и уставился на полог.

– Колдвел выдвинул гипотезу, а позже доказал, почему дементоры предпочитают человеческие души и эмоции любым другим, – сказал он тихо и устало. – Причина, по которой они не интересуются животными, заключается в том, что диапазон эмоций и души животных не столь богаты и разнообразны, как у людей, а стало быть, не так питательны. Человек ярче ощущает счастье и сильнее чувствует горе, у него сложнее эмоции и глубже душа. Все равно, что сравнить полноценный банкет из пяти блюд и жизнь на черством хлебе и жидкой каше. Дементор, который питается только животными, в конце концов слабеет и может даже умереть.

Тонкс нахмурилась.

– Это, конечно, очень интересно, профессор, но я что-то не вижу связи.

Римус улыбнулся ей, и она ответила ему тем же.

– Сейчас объясню. Дело в том, что Колдвел также предположил, хоть и не сумел доказать, что это работает и в обратную сторону. Вполне вероятно, существует причина, по которой дементоры обычно не охотятся за душами магических или темных существ. – Его улыбка стала шире, и, глядя на Тонкс, он продолжил: – Что с тобой случится, если ты слопаешь все запасы «Сладкого королевства»?

– Меня разнесет до размеров слона, и я покроюсь пятнами размером с тарелку, – быстро ответила Тонкс. Фелиция улыбнулась, а Римус усмехнулся.

– А еще?

Тонкс на мгновение задумалась.

– Скорее всего, мне будет плохо, – призналась она. – Не говоря уже о том, что я… ох. – В ее глазах загорелся огонек понимания. – В этом-то и дело, да? Вот, что случилось с дементором, который поцеловал Каина. Он переел сладкого и покрылся сыпью.

– Именно, – подтвердил Римус, довольный выбранной аналогией. – Души магических существ гораздо питательнее души обычного человека. Колдвел полагал, что, съев такую душу, дементор мог отравиться, мог даже сойти с ума. Если же он съест несколько, то это может оказаться смертельно.

Тонкс кивнула.

– Как и от передозировки сахара или соли.

– И этот дементор поглотил душу бешеного оборотня, – вставила Фелиция. – Что объясняет, почему мои мысли были сосредоточены на жестокости и насилии, когда он прошел мимо – эти мысли преобладают в разуме бешеного оборотня. – Она тяжело вздохнула. – Вот почему его перевели в институт. Теперь у нас есть бешеный дементор.

Некоторое время все молчали, переваривая столь неприятную перспективу.

Наконец Римус заговорил:

– Вопрос в том, что мы будем с этим делать?

Тонкс снова нахмурилась.

– А что мы можем? Нас выгнали из института. Реб… кто бы там ни заправлял, они могут делать, что пожелают.

– Возможно, я смогу устроить так, чтобы вас пустили, – проговорила Фелиция, и Римус с Тонкс резко посмотрели на нее. Она пожала плечами. – По крайней мере, в экстренном случае. Но вам придется положиться на меня. Приготовления займут некоторое время.

– Все, что ты можешь…

– Когда у тебя получится… – Тонкс и Римус сказали это почти одновременно и, замолчав, переглянулись. Фелиция улыбнулась.

– Я над этим работаю, – заверила она их. – Как только у меня возникнет шанс. Проблемой будет сообщить вам, когда все будет готово. Ох! – Она вдруг хлопнула себя по колену. – Только вспомнила. Ты получил мое письмо?

Римус улыбнулся.

– Письмо было великолепным. Я был рад узнать, что тебя не уволили.

– Не знаю, рада ли этому я. Но Ребекка меня удивила. Она ни в чем не обвинила меня, зато всех собак спустила на тебя. Она также посоветовала мне в будущем не доверять оборотням.

– Как мило, – протянула Тонкс. – Но, как Римус уже сказал, письмо было замечательным. Вы отлично спрятали непредназначенное для чужих глаз послание.

Фелиция широко улыбнулась.

– Хорошо. Я волновалась по этому поводу. У меня нет доказательств, но я думаю, что кто-то читает мою корреспонденцию. Письмо, которое я получила от матери на прошлой неделе, было вскрыто, а затем снова запечатано. В этом-то и проблема. Не думаю, что мы сможем и дальше общаться посредством почты и не вызывать подозрения. Однако я не знаю, как еще мы можем координировать действия и договариваться о встречах…

– Я решил эту проблему, – сообщил ей Римус, доставая из кармана три серебряных сикля, полученных ранее у Гермионы. – Мы воспользуемся вот этим.

Тонкс скривилась.

– Шотландия слишком далеко от Йоркшира, чтобы бросить в кого-то монетку, Римус.

Он одарил ее красноречивым взглядом.

– На них наложены Протеевы чары, – медленно пояснил он, тогда как Тонкс широко улыбнулась. – Если возникнет нужда во встрече, мы просто заколдовываем свою монету так, чтобы на ней появились нужные время и дата, и две другие станут горячими и отобразят эту же информацию. Если один из нас не может прийти в назначенный час, нужно прислать Х и удобное время. Можно даже пересылать короткие сообщения. Что вы думаете?

– Мне нравится, – заявила Фелиция, беря монетку. – Как ты до этого додумался?

Римус печально улыбнулся.

– Это не я. Это был… проект одного из моих учеников, одной очень умной молодой леди.

Тонкс подбросила монетку в воздух, поймала ее и убрала в карман.

– Наверняка это была Гермиона Грейнджер, – предположила она.

– Кто же еще?

– Большое облегчение знать, что мы сможем поддерживать связь, – заметила Фелиция, убирая свою монетку в карман мантии. – В последнее время институт будто бы отрезан от остального мира. Приятно осознавать, что если что-то случится, я смогу дать знать кому-то вне его стен.

Римус с тревогой посмотрел на нее.

– Все настолько плохо?

Фелиция вздохнула и убрала темные локоны с лица.

– Если не считать дементора, все так же, как и было последние несколько месяцев, – призналась она. – Я рассказала почти все, что вам нужно знать, тогда в институте и позже в письме. Сложно объяснить. – Она снова вздохнула. – По большому счету, дело в Ребекке. Ее никогда нельзя было назвать общительной, но когда я начинала там работать, с ней по крайней мере можно было иметь дело. В последнее же время она словно глыба льда. Раньше она была довольно… черствой, но ответственной, но теперь… ей как будто стало все равно. И все это началось с того дня, когда к нам попал Каин. – Фелиция снова встретилась взглядом с Римусом. – Она ненавидит его, Римус, – тихо сказала она. – Даже сильнее, чем тебя. И эта ненависть наполнила ее до краев.

Мурашки побежали по его спине при этих словах.

– Что насчет остальных? – спросил он.

Фелиция фыркнула.

– Кролл остается Кроллом, а Аливард – Аливардом. Эта парочка не меняется. То же можно сказать и о Зелии – она просто плывет по жизни на гребне своей волны позитивной энергии. Дольф в последнее время более радостный, по большей части из-за того, что теперь ему разрешают находиться вне уровня резидентов и подальше от остальных. Симона… она ноет больше обычного, но, возможно, потому что ее начальница вечно пребывает в дурном настроении. Теперь ей приходится заниматься бумажной волокитой в одиночку.

– А что с дементором? – спросил Римус, подаваясь вперед и упираясь ладонями в бедра. – Ты знаешь, куда его поместили?

– На уровень шесть, – быстро ответила Фелиция. – Я спросила у Эйвина специально, чтобы знать, откуда держаться подальше. – Она содрогнулась.

Уровень шесть… Это хорошо. Чем дальше дементор от обычных обитателей института, тем лучше. И если пожиратель смерти попытается скормить ему бешеного оборотня… что ж… дементор погибнет. Римус почти надеялся, что так они и поступят.

Еще несколько минут они обсуждали работников и резидентов института, а также происходящее там, а затем снова погрузились в неуютную тишину. Снизу из бара Розмерты доносились взрывы хохота.

Фелиция оглянулась на часы, стоящие на прикроватном столике.

– Думаю, вам лучше собираться, – неуверенно произнесла она. – Но прежде чем вы уйдете, Римус, могу я переговорить с тобой? – Она глянула на Тонкс и добавила: – С глазу на глаз?

Римус без труда заметил, что Тонкс несколько обидел такой поворот, но она поднялась на ноги и посмотрела на него с какой-то бледной и подавленной улыбкой.

– Я… эээ… буду внизу, – сказала она, указав пальцем на дверь. – Если понадоблюсь.

Римус улыбнулся ей.

– Я скоро. Но если не хочешь, можешь меня не ждать.

Непонятно почему, но Тонкс поморщилась.

– Нет, нет, – с наигранной беспечностью возразила она. – Телохранитель, помнишь? Я должна убедиться, что ты вернешься в Хогвартс в целости и сохранности, иначе я плохо выполняю свою работу.

При словах об охране Римус в шутку нахмурился.

– Если ты настаиваешь. Но я могу постоять за себя.

Тонкс усмехнулась.

– Да, да, ты большой мальчик и все такое. Но я все равно провожу тебя домой. Так поступают друзья, верно?

С натянутой улыбкой Тонкс вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

Фелиция задумчиво смотрела ей вслед.

– С ней все в порядке?

Римус проследил за ее взглядом.

– Думаю, она немного злится на меня. Я сказал глупость по пути сюда. – Он собрался с мыслями. – Итак, о чем ты хотела поговорить?

Фелиция вздохнула и уставилась на покрывало, словно это была самая удивительная вещь на свете.

– О ванной для старост, – тихо сказала она.

Римус почувствовал, как краска прилила к щекам.

– А…

Фелиция бледно улыбнулась.

– Я надеялась, что после того, как мы пожали друг другу руки и начали наше знакомство сначала, это больше не будет иметь значения. Но я снова и снова ловлю себя на том, что хочу объяснить тебе: я избегала тебя не из-за этого… не из-за того, что увидела… то есть и из-за этого тоже, но… – Фелиция прижала ладони к лицу. – О боже. Я только делаю хуже… Вот почему я не хотела об этом говорить.

Римус покачал головой.

– Все в порядке. Я догадался, что ты догадалась, и это не было неожиданностью. Я знаю, что ты хороший человек, Лиция, и поэтому ты избегала меня, притворяясь смущенной вместо испытывающей отвращение, но…

– Я не притворялась! – перебила Фелиция, краснея. – И я не потому… То есть… – Она принялась теребить мантию. – Знаешь, что? Я просто начну сначала. Я знала, что ты оборотень, Римус, задолго до того, как об этом принялись трубить все газеты. Я знала со времен школы. С той самой ночи, когда я увидела…

– Мой шрам, – закончил за нее Римус и закрыл глаза. – След от укуса.

В глубине души он был уверен, что она видела, что она поняла, что соотнесла шрамы с его отсутствиями – в конце концов, она училась на факультете Когтевран. То, что они были подростками – стеснительными подростками, которые нравились друг другу – позволило притворяться, что все дело в том, что она увидела его тело, тогда как они оба знали, но не желали признаваться в этом знании. Так что они краснели и разбегались в разные стороны, пока это не вошло в привычку…

– Я знал, что ты видела его, – тихо признался он. – Я заметил выражение твоего лица в этот момент. Да, ты смутилась, потому что я был… – Он еще немного покраснел. – Но это не все. В течение нескольких дней я с ужасом ожидал, что ты кому-то расскажешь.

Фелиция гневно посмотрела на него.

– Я бы никогда ничего не сказала! – горячо воскликнула она. – За кого ты меня принимаешь? Ты мне нравился, Римус, до сих пор нравишься, и я бы никогда не сделала ничего такого. – Она тяжело вздохнула. – Просто…

Римус кивнул.

– Я понимаю.

– Я не так в этом уверена. – Фелиция взяла его руку. – Несколько недель я провела, изучая, каково это – быть оборотнем. На самом деле именно то исследование натолкнуло меня на мысль, что я хочу зарабатывать этим на жизнь. Но, зная так много о том, насколько все это ужасно… Я просто не знала, что тебе сказать, Римус. Я была уверена, что ты хороший человек – я не собиралась позволять какой-то дурацкой болезни поменять свое мнение о тебе. Но я также знала, что ты горд. Ты бы не хотел моего сочувствия, и я просто не представляла, как поднять эту тему в разговоре с тобой, чтобы ты не решил, что я испытываю к тебе жалость. Так что мне просто казалось легче… – она снова мило покраснела, – сконцентрироваться больше на том, что еще я увидела, чтобы оставаться смущенной и не обижать тебя. Надеюсь, теперь ты понял.

– Я понял. К сожалению.

Фелиция усмехнулась; румянец на ее щеках поблек.

– Хорошо, я рада, что наконец все рассказала. Теперь у меня больше нет причин смущаться в твоем присутствии, – сказала она, поднимаясь на ноги, но не отпуская его руки. – Так что можешь не волноваться, – добавила она радостно, – я намерена забыть обо всем этом. С этого момента я точно не стану смотреть на тебя и представлять тебя обнаженным.

Сказав это, Фелиция замерла. Проследив за ее взглядом, Римус пришел в ужас.

Дверь в номер Фелиции оказалась открыта, и за ней стояли Нимфадора Тонкс, мадам Розмерта и пара его учеников с седьмого курса факультета Когтевран.

Сердце ухнуло куда-то вниз, как только Римус осознал, что они все слышали последние слова Фелиции.

Ученики взирали на своего учителя с каким-то потрясенным ликованием. Розмерта усмехалась. Тонкс поначалу выглядела растерянной, но, заметив выражение ужаса на его лице, очевидно, теперь с трудом сдерживала смех.

«О боги. Теперь обо мне точно поползут слухи. А это последнее, что мне сейчас нужно…»

Розмерта быстрее всех пришла в себя и, к счастью, решила проявить немного такта.

– Сюда, дорогие мои, – сказала она все еще глядящим в комнату с открытыми ртами восемнадцатилетним юнцам. – Ваш номер чуть дальше по коридору.

С неохотой они удалились. Тонкс, однако, прислонилась к косяку и встретила взгляд своего сгорающего со стыда друга с приподнятой бровью.

– Обнаженным? – спросила она недвусмысленным тоном.

Римус ответил ей самым строгим взглядом, на какой только был способен.

– Ты что-то хотела? – раздраженно поинтересовался он. – Или ты пришла получить удовольствие от моего унижения?

Тонкс только махнула рукой.

– О, то, что я только что видела, стало приятным бонусом, – сообщила она, но затем ее лицо приняло более серьезное выражение. – Но, дружище, нам на самом деле пора.

Что-то случилось – это Римус понял без труда. Расправив плечи, он повернулся к краснощекой Фелиции и слабо ей улыбнулся.

– Что ж… удачи, – храбро пожелал он.

– И тебе, – ответила она высоким голосом и неловко кивнула.

Римус вздохнул. А ведь они только что сумели оставить позади тот случай…

Тонкс уже притопывала от нетерпения. В последний раз печально улыбнувшись Фелиции, он оставил ее в номере одну.

Как только дверь за ними закрылась, Тонкс схватила его за рукав и потянула по коридору.

– Зачем ты так ворвалась к нам? – спросил Римус, стараясь не выказать раздражения. Оглядевшись, он понял, что Тонкс вела его вглубь гостиницы. – И почему мы удаляемся от лестницы?

– Потому что мы не можем выйти через бар, – сказала она. Коснувшись палочкой деревянной панели, она открыла проход с извилистой лестницей, ведущей к заднему двору «Трех метел». – Ты как старший пойдешь первым, – велела она, указывая на ступени. – Потому что, если ты будешь впереди, у меня есть шанс приземлиться на что-то мягкое, когда я споткнусь.

Смущенный, сбитый с толку и раздраженный Римус повернулся к Тонкс и скрестил руки на груди.

– И почему мы должны пользоваться черным выходом? – спросил он с достойным восхищения спокойствием.

Тонкс посмотрела на него.

– Потому что Фалконер – тот охранник, которого мы повстречали в наш первый визит в Институт бешенства, – сидит внизу, – ответила она ровно. – И мой склонный к подозрениям разум отказывается принимать это за совпадение. Так что пошли.

На этот раз Римус послушно шагнул в проход. Внезапно он ощутил себя слишком уставшим, чтобы спорить и доказывать, что даже охранникам позволительно время от времени заходить в бары и выпивать.

– Итак, – с каким-то странным оттенком в обыденном голосе начала Тонкс. – Расскажи, как ты оказался обнаженным перед Фелицией Хэтауэй. Это тот самый печально известный инцидент в ванной?

Римус осторожно втянул носом воздух и напряженно ответил:

– Это не твое дело.

– Нет, – тихо сказала Тонкс. Она слегка споткнулась, и Римус вдруг ощутил, как ее маленькая ладонь прижалась к его спине. – Полагаю, не мое.

========== Глава 17. Профессиональный риск. ==========

В понедельник после встречи с Фелицией в «Трех метлах» Римус Люпин отправился домой. Он был уверен, что заслужил это.

Воскресенье оказалось не самым простым днем в его жизни: длительная и потребовавшая от него много сил встреча в кабинете Дамблдора с Тонкс, Кингсли, Грозным Глазом Грюмом и как всегда приятным в общении Северусом Снейпом так и не позволила им выработать план действий в отношении заключенного теперь в Институте бешенства дементора. Кингсли удалось узнать, что решение направить дементора в институт было принято в Министерстве, а не являлось ответом на запрос от кого-то, работающего там, однако эта новость не изменила мнения Римуса насчет того, что это сыграло на руку их таинственному пожирателю смерти. Он знал, что Фелиция сразу же уведомит их, если ситуация в институте серьезно изменится, но весь вопрос в том, не будет ли слишком поздно?

Они, однако, не могли больше ничего поделать. Намеки Кингсли своему начальству насчет того, что неплохо было бы провести обыски в Институте бешенства, были встречены в штыки – никому не хотелось лезть в любимый проект Долорес Амбридж. Доступ в институт был серьезно ограничен даже для таких знаменитостей, как Дамблдор, и обойти охрану не было никакой возможности. Без помощи извне – такой, как, например, до сих пор неясный план Фелиции на непредвиденный случай – у них просто были связаны руки. Оказаться такими беспомощными перед лицом подобной опасности было невероятно раздражающе и тревожно, но они ничего не могли с этим поделать.

Расследование Снейпа также не принесло никаких результатов. К его очевидному неудовольствию, оказалось, что планы, запущенные в действие в институте, были настолько тайными, что ни один его информатор среди пожирателей смерти ничего о них не знал. С ухмылкой он резюмировал, что, скорее всего, это был проект, ведомый одним-двумя людьми, которые либо не присутствовали на встречах пожирателей, либо держали язык за зубами. Снейп также заметил, что уже какое-то время не видел Беллатрисы Лестрейндж.

Вот и все результаты встречи. Дамблдор обвел взглядом лица собравшихся членов Ордена и тихо предложил им просто продолжать заниматься своими делами и ждать. Все отреагировали по-разному на такое предложение: Снейп скривил губы, Грозный Глаз что-то прорычал, Кингсли нахмурился, Тонкс фыркнула, а Римус вздохнул, но никто не стал спорить. Все покидали кабинет директора в подавленном настроении.

Римус собирался остаться в Хогвартсе на эту последнюю неделю пасхальных каникул на случай, если что-то произойдет, но по пути к своему кабинету он повстречал трех учеников седьмого курса факультета Когтевран, перешептывающихся в коридоре. Заметив его, они все обернулись, и на их лицах появились ухмылки.