Текст книги "Империус (ЛП)"

Автор книги: JessPallas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

– Все в порядке? – мягко спросил он, и Фелиция, выпрямившись, подняла взгляд и улыбнулась.

– Да, – кивнув, ответила она так же тихо. – Немного потрясена. Вмешиваясь в наложенные на эту штуку заклинания, не стоит ожидать приятного путешествия.

Тонкс разглядывала непрозрачную блестящую сферу в руках Фелиции. Она походила на шары света, которые они видели в институте.

– Как вы это сделали? – спросила она с подозрением. – Мой друг с достаточно обширными знаниями утверждал, что нельзя ни попасть в институт, ни покинуть его с помощью портала.

– С помощью обычного портала нельзя, – ответила Фелиция. Она передала сферу Римусу и принялась поправлять мантию. – А это портал на случай непредвиденной ситуации. На каждом уровне один из светильников является таковым. Идея в том, что, если резиденты взбунтуются, работники смогут сразу же переместиться в Министерство и предупредить отряд по поимке оборотней. Внутри этих сфер есть какой-то элемент, позволяющий им проходить сквозь защитные чары института. Они ведут напрямую к фонтану Магического братства.

Нахмурившись, Римус провел пальцем по гладкой поверхности шара.

– Довольно опасно, на мой взгляд. Что, если он попадет в руки резидента?

Фелиция пожала плечами.

– Только работники с уровнем допуска альфа и бета знают, где расположены порталы, и Аливард меняет их местоположение каждый месяц. Активировать их можно исключительно с помощью палочки, так что резиденту придется сначала обзавестись ею. И, кроме того… – Даже в лунном свете Римус заметил, что она покраснела. – Они зачарованы таким образом, что только люди могут воспользоваться ими. Вот почему у меня ушло столько времени, чтобы все подготовить: мне нужно было изменить чары таким образом, чтобы ты тоже смог переместиться с помощью этого портала, и это оказалось небыстро.

Римус поморщился, когда его практически назвали недочеловеком, но он знал, что Фелиция не желала его обидеть.

– Должно быть, было непросто. Спасибо.

Она тепло улыбнулась ему в ответ.

– Да не за что.

Тонкс довольно нетерпеливо встряла в их обмен любезностями.

– А его никто не хватится?

Фелиция покачала головой.

– Я сказала обслуживающему персоналу, что разбила светильник в своей комнате, и попросила новый. Затем заменила этой обычной сферой портал на уровне один. Аливард поменяет его положение только через неделю, так что никто не заметит подмены до того времени.

– А что насчет пункта назначения? – снова спросила Тонкс. Римус знал, что она не придирается к плану, а просто выполняет свою работу мракоборца, но ему бы хотелось, чтобы она делала это не в такой обличающей манере. – Я не уверена в том, что будет так уж замечательно, если Римус появится посреди отдела по поимке оборотней.

Фелиция слабо улыбнулась.

– Я тоже так подумала. И поэтому потратила еще немного времени, но смогла изменить базовый пункт назначения на свой кабинет, а затем зачаровала так, чтобы портал перенес меня сюда. Теперь, если воспользоваться им откуда угодно, он перенесет вас в мой кабинет, а затем сможет вернуть обратно. – Ее улыбка стала шире. – Повезло, что мой папа работал в отделе управления порталами столько лет. Он частенько брал работу на дом.

– Проделанная работа впечатляет, – к облегчению Римуса, похвалила Тонкс с улыбкой, какой бы бледной в лунном свете она ни казалась. – Тогда что? – Она расправила плащ. – Приступим?

– Это плащ-невидимка? – с любопытством спросила Фелиция.

Тонкс кивнула.

– Коллега одолжил. Мы с Римусом решили, что не стоит никому попадаться на глаза. Кстати, лучше нам укрыться.

Кивнув, Римус поднырнул под край мантии и присоединился к Тонкс. Теперь только одна рука каждого из них торчала наружу, и, если судить по выражению на лице Фелиции, зрелище было странное.

– Кладите руки на шар, – тихо велела она. – Чтобы активировать портал, коснитесь его трижды кончиком палочки. Готовы?

Тонкс пробормотала согласие и положила ладонь рядом с ладонями Римуса и Фелиции на сферу. На мгновение Римус посмотрел на Фелицию, на ее волнистые волосы, посеребренные лунным светом, на ее темные глаза под нахмуренными бровями и вспомнил слова Грюма, сказанные им в больничном крыле.

«А вы уверены, что этой Фелиции можно доверять? Глупо будет, избежав поимки пожирателями смерти, попасть с помощью портала прямиком в камеру института только из-за недостатка бдительности».

Но нет, он доверял ей. Все должно быть хорошо.

Фелиция коснулась кончиком палочки сферы.

Раз. Два. Три.

А затем невидимый крючок дернул его за пупок, унося Римуса навстречу неизведанному.

========== Глава 23. Под прикрытием. ==========

Темнота.

Римус едва не поддался панике. Он обо что-то споткнулся и почувствовал, как маленькая рука Тонкс ухватила его за мантию, когда они оба попали в незнакомое темное помещение. Он блуждал взглядом повсюду, стремясь убедиться, что это не западня, не камера. Тонкс таки потеряла равновесие и на этот раз не сумела уцепиться за него, так что Римус попытался подхватить ее одной рукой, другой сжимая палочку.

Что происходит?

– Люмос!

Во вспыхнувшем свете размещенных по кругу сфер Римус разглядел пеструю обстановку кабинета Фелиции. Сама же хозяйка с извиняющейся улыбкой убрала палочку в рукав своей мантии. Положив шар портала на стол, она обратила взор к наполовину видимой из-под мантии-невидимки довольно раздраженной Тонкс, растянувшейся на полу у края ковра.

– Черт возьми! – выругалась она тихо. – Идиотское место для ковра!

Фелиция поморщилась.

– Приношу извинения. И за то, что здесь было темно, тоже. Я потушила свет на случай, если кто-нибудь из коллег заметит его и решит узнать, почему я так поздно не сплю. Мне следовало вас предупредить.

Уверенный наконец, что они одни и в безопасности, Римус стянул мантию.

– Все в порядке, – сказал он тихо. – Это адекватная предосторожность, и никто не пострадал.

Тонкс наградила его раздраженным взглядом.

– Говори за себя, Люпин. Синяки меня не тревожат, а вот ущерб, нанесенный моей репутации, так просто не возместить.

– Этот ущерб был нанесен давным-давно, – с невинной улыбкой заметил Римус и, склонившись, подал Тонкс руку. На мгновение ее брови с вызовом приподнялись, но затем она скривила рот и, ухватившись за его ладонь, поднялась на ноги и принялась отряхивать мантию.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я так это тебе спущу, – сообщила она, поглаживая палочку. – Сейчас не время, Римус, но у меня хорошая память. Я отплачу тебе.

– Жду не дождусь, – проговорил он, театральным жестом протягивая ей плащ-невидимку. – Но сейчас нас ждет работа.

Фелицию их перебранка явно позабавила.

– Рада, что ты вспомнил об этом, – с улыбкой заметила она. – Я пойду в свою комнату. Если без меня будет не обойтись, следуйте по этому коридору до голубой двери с надписью «Жилые помещения персонала». Моя комната вторая по левую руку. На всякий случай я не стану запирать замок. – Получив от Римуса и Тонкс кивки, Фелиция переместила сферу портала в ящик стола и сказала: – Когда закончите, найдете портал здесь, в верхнем левом ящике. Трижды коснетесь его палочкой, и он перенесет вас назад к «Трем метлам». Будьте осторожны, не попадитесь.

– Не волнуйтесь, не попадемся, – заверила ее Тонкс. Расправив теперь довольно мятую мантию-невидимку, она накинула ее себе на голову на манер платка. Римус уставился на ее безволосое и бестелесное лицо, ухмыляющееся ему из воздуха.

Он скрестил руки на груди и приподнял бровь.

– Твой отец, случайно, не из Чешира?

Чеширская Тонкс усмехнулась.

– Вообще-то, он из Кента. А теперь давай, Алиса, нас ждет кроличья нора.

Закатив глаза, Римус все же улыбнулся, подошел к ней и скользнул под мантию. Мир снаружи прозрачной материи стал серебристым, а Тонкс снова в полный рост оказалась рядом; ее теплое тело прижалось к его бедру, тогда как они пытались разместиться в этом ограниченном пространстве. Ее темные сегодня и взъерошенные волосы коснулись его щеки и носа, и он ощутил сладкий и приятный аромат фруктового шампуня…

«Прекрати, Люпин. Сейчас же. Она друг, друг, друг…»

Он стиснул зубы.

– Тесновато, – произнес он со всей возможной обыденностью и скорее ощутил, чем увидел, как она пожала плечами.

– А мне показалось наоборот – довольно просторно.

– Вы готовы? – спросила Фелиция, и Римус немного дернулся от неожиданности. Тонкс сделала то же самое. Фелиция теперь стояла у двери, взявшись за ручку. Она слабо улыбнулась в направлении стены.

– Римус?

Римус принялся кивать, а затем вспомнил, что это бесполезно.

– Мы готовы, – ответил он. – Надеюсь, ты правильно меня поймешь, если я скажу, что надеюсь сегодня тебя уже не увидеть.

Повернувшись на его голос, она снова улыбнулась.

– Если ты не против услышать это же в свой адрес. Удачи вам обоим.

Затем, глубоко втянув воздух, Фелиция распахнула дверь.

Римус обхватил Тонкс за талию для большей устойчивости, и они поспешно вышли в слабо освещенный коридор. Ощутив рукой проплывающую мимо ткань, Фелиция последовала за ними, никоим образом не давая понять, что знает об их присутствии. Она лишь потушила свет заклинанием «Нокс!», закрыла за собой дверь и, не оборачиваясь, ушла прочь.

Римус с Тонкс переглянулись.

Осознав наконец серьезность ситуации, он быстро позабыл недавнюю неловкость. Он стоял под мантией-невидимкой посреди погруженного в сумрак коридора в Институте бешенства, собираясь незаконно проникнуть в кабинет своей кузины и по совместительству главы института в поисках улик предполагаемой деятельности пожирателей смерти, и при этом знал, что если его поймают, он, вероятно, никогда больше не увидит мир за этими мрачными стенами. Лицо стоявшей рядом Тонкс выражало теперь абсолютную сосредоточенность профессионала. Перехватив поудобнее палочку, она одними губами произнесла два слова: «Кабинет Ребекки».

Римус кивнул. Тихо и осторожно они направились в сторону приемной. Если институт был неприветливым днем, то ночью он и вовсе казался зловещим. Шарообразные светильники излучали тусклый свет, любая вспышка приглушалась движущимися тенями. Тишина стояла такая, что Римус ожидал, что даже звуки их аккуратных шагов окажутся поглощены ею. Он мог считаться настоящим мастером в деле бесшумного перемещения под такой мантией по ночам – много раз он проводил ночи в Хогвартсе, бродя под серебристой тканью со своими друзьями-Мародерами в поисках тайн и приключений. Но Хогвартс в самую темную ночь даже с проплывающими мимо привидениями и сияющими глазами кошки Аргуса Филча никогда не казался таким темным и пугающим, как это место.

Страшные вещи происходили в стенах этого заведения – Римус был в этом уверен.

Им оставалось лишь узнать, что именно, и желательно до того, как станет слишком поздно.

Он слышал, как его дыхание касалось ткани мантии и сердце стучало в груди. Было слишком тихо…

Осторожно, Римус. Подобные мысли ведут к неприятностям. Лучше смотри…

БА-БАХ!

Черт.

Бесцеремонно обхватив Тонкс за талию, он спиной прижался к стене, тогда как эхо захлопнувшейся двери и вспышка голубого света донеслись до них под аккомпанемент знакомого бормотания. Он успел как раз вовремя.

– Закончить до утра… знает же, что у меня тоже есть дела…

Симона Ригли показалась из-за угла, отделявшего их от приемной. С недовольным круглым лицом она тяжело брела по коридору по направлению к ним. Ее палочка криво торчала из-за пояса на ее талии.

– И чего я вообще стараюсь… никто не ценит… никогда ни слова благодарности…

Римус ощутил, как Тонкс напряглась. Ткань мантии сдвинулась, когда она ухватила серебристую материю и протянула руку вперед.

Ровно перед Симоной.

Теперь напрягся Римус.

Что она делала? Если Симона почувствует их, если услышит…

Он не мог ничего ей сказать, не мог даже пошевелиться из опасения быть услышанным. Симона уже подошла так близко и…

Прошла мимо – настолько рядом, что их мантия покачнулась, движимая потревоженным Симоной воздухом. Тонкс отдернула руку и втянула назад под мантию, снова прижимая к себе и с неуверенностью следя за удаляющейся по темному коридору фигурой Симоны. Но помощница не обернулась и вскоре исчезла из виду за углом. Наконец затихло и ее бормотание.

Какое-то время они продолжали стоять, не шевелясь.

Осторожно Римус склонился к Тонкс и удивительно спокойно прошептал ей на ухо:

– Что ты только что сделала?

Тонкс улыбнулась. Не отвечая, она наклонилась и, быстро оглядев коридор, протянула руку и втянула что-то под мантию. Спустя мгновение она продемонстрировала ему какой-то предмет с самодовольной ухмылкой.

Палочка Симоны.

– Помнишь про запечатанный ящик стола в кабинете Ребекки? – так же тихо, но куда более воодушевленно ответила она. – Вместилище таинственного дневника? Я видела, как Симона использовала свою палочку, чтобы открыть его тем днем, что означает, что и мы теперь сможем его открыть. Что я могу сказать? Увидев, как палочка торчит из ее пояса, не смогла себе отказать.

– Что, если бы она почувствовала, как ты достаешь ее?

– Но она не почувствовала.

– А если бы увидела, как та парит в воздухе, когда ты ее держала?

– Но не увидела же.

– Нет, не увидела, – согласился Римус с неожиданной улыбкой. – Отлично сработано. Пусть даже я чуть сердечный приступ не получил.

Тонкс широко улыбнулась ему в ответ.

– Переживешь. Но нам пора. Не стоит стоять здесь столбом на случай, если она обнаружит пропажу и вернется.

– Полностью согласен.

Какое-то время им потребовалось, чтобы дойти до слабо освещенной приемной, и еще несколько шагов, чтобы достичь двери в кабинет Ребекки, по какой-то причине показавшейся им несокрушимой.

Всего секунда потребовалась Римусу, чтобы оценить ситуацию.

– Что-то новенькое. Ее заперли с помощью палочки.

– Ты уверен?

– Конечно. – Римус внимательно оглядел дверь. – Рядом с запертым с помощью палочки объектом всегда по-особому пахнет. Заметить не просто, если не искать специально, но я узнаю это ощущение где угодно, – с улыбкой пояснил он. – Не говоря уже о том, что голубая вспышка как бы намекала.

– Значит, ей есть что прятать. Хорошо, стало быть, что я позаимствовала вот это, – сказала Тонкс с ухмылкой, потрясая палочкой Симоны. – Готов?

Римус кивнул, и Тонкс протянула палочку и прошептала:

– Либер эмитто!

Голубой свет снова вспыхнул и погас. Замок щелкнул.

– Пойдем.

Нажав на ручку, Тонкс в сопровождении Римуса вошла в кабинет Ребекки.

– Не закрывай дверь, – поспешил произнести Римус, видя, как она именно это и собирается сделать. – Это реактивирует чары, а Либер эмитто не всегда хорошо работает с обеих сторон.

– Тогда покарауль.

Быстро оглянувшись, Тонкс вдруг выскользнула из-под мантии и поспешно направилась к столу Ребекки, слегка споткнувшись по пути и стараясь не задеть стоящие с краю фотографии. Кивнув, Римус послушно остался на месте под мантией, поглядывая в сумрак приемной. Снова повторенное заклинание Либер эмитто и очередная вспышка голубого света подсказали ему, что Тонкс успешно отперла ящик. Оглянувшись, он увидел, как она положила палочку Симоны на столешницу и вытащила ящик, используя собственную палочку в качестве источника света. Спустя мгновение он услышал, как она выругалась.

– Тонкс?

Она снова выругалась.

– Дневника нет. Она, должно быть, убрала его в другое место. Здесь только та черная деревянная коробка.

– А что внутри?

– Как раз собираюсь открыть.

Римус услышал скрип петель, а затем…

– Ох, чтоб тебя.

Не самый обнадеживающий ответ.

– Тонкс?

Темная голова появилась из-за стола.

– Римус, думаю, тебе стоит на это взглянуть.

Не медля, он подошел к ней и присел рядом. Свет, льющийся из кончика палочки Тонкс, был слабым, и в нем черты ее лица казались очень острыми, но Римус явственно видел выражение потрясения и тревоги в ее глазах. В одной руке она держала флягу, в другой – затянутый тесьмой мешочек.

– Внутри бумаги, – сказала Тонкс и кивнула в сторону открытой теперь деревянной коробки. Проследив за ее взглядом, Римус и в самом деле заметил аккуратно подписанную папку с документами и небольшую кучу свитков. – Мне кажется, что почерк тот же, что я видела в дневнике. Но не это меня тревожит. Понюхай.

Взяв предложенную ею флягу, Римус понюхал. Тошнотворный запах, ударивший в ноздри, едва не заставил его вырвать. Он отпрянул, с шумом втянув воздух, а затем заглянул внутрь, увидев вязкую грязеподобную субстанцию, и наконец под воздействием здравого смысла закрыл крышку, опасаясь лишиться чувствительности эпителия в носу. Слезящимися глазами он посмотрел на Тонкс.

– Что это? – спросил он, покачав головой. – Омерзительно!

– Не могу сказать наверняка, пока не отнесем Снейпу для проверки, – со вздохом ответила Тонкс. – С ЖАБА по зельеварению прошло много времени, и мне не хотелось бы ошибиться. Но, увидев то, что находится здесь… – Она подняла мешочек. – Думаю, могу с известной долей вероятности предположить.

Медленно она протянула ладонь и перевернула над ней мешочек. Римус потрясенно распахнул глаза.

О нет, не опять.

На ладони Тонкс лежала перетянутая лентой прядь каштановых с рыжиной волос.

– Оборотное зелье.

Тонкс кивнула.

– Я тоже так подумала. И эти волосы тебе ни о ком не напоминают?

Римус смотрел на волосы с недоверием. Это не может быть она. Просто не может. Каждое ее действие, каждый ответ ему имел смысл – разве так может быть, если она не та, за кого себя выдает?

Но цвет был правильный, и прядь находилась в ее кабинете…

– Ребекка, – прошептал он.

Он смотрел, как Тонкс с усталым вздохом превратила какую-то бумажку в колбу и отлила туда немного зелья.

– Очевидно, я и была права, и ошибалась одновременно по поводу дорогого профессора, – сказала она, кладя прядь в мешочек, а его и флягу – в деревянную коробку. – Она и есть наш пожиратель смерти, только она не Ребекка Голдштейн.

Римус тяжело вздохнул.

– Но я не понимаю. Она знает так много обо мне. И ее семья… – Он замолчал, внезапно распахнув глаза. – Она избегала семьи. Рут мне сказала об этом. Она также сказала, что Ребекка была сама не своя в последнее время…

– Кому, как не ее сестре, знать об этом? – с тревогой заметила Тонкс. – Барти Крауч младший целый год прикидывался Грозным Глазом. Он одурачил даже Дамблдора. С хорошей подготовкой и регулярным приемом оборотного зелья хороший актер может стать кем угодно.

Римус снова покачал головой, стараясь сбросить цепенящий холод, тогда как его предположения и допущения насчет происходящего в институте рушились на глазах.

– И как давно, по-твоему? Все то время, что мы ее знаем? Или позже?

Тонкс хмуро посмотрела на него; ее лицо казалось бледным в этом тусклом свете.

– Сложно сказать. Но сначала нужно убедиться. – Она вздернула бровь и добавила: – Эта субстанция может оказаться и кремом для лица.

– Я как-то сомневаюсь. – Римус оглядел деревянную коробку, скрывающую в себе тайны. – Давай взглянем на эти документы, а затем уберемся отсюда. Может, удастся найти…

Римус умолк, так и не закончив предложения. Его взгляд метнулся к двери.

Шаги. Приближающиеся шаги.

– … Не могу поверить, что она осталась здесь! Я так хочу спать…

– Ах ты ж черт!

Захлопнув коробку, Тонкс сунула ящик назад в стол и погасила огонек на палочке. Римус же расправил мантию и накрыл их обоих. Они замерли, сидя на полу.

Как раз вовремя.

Шаги замерли на пороге.

– Дверь была заперта, – донесся до них сбитый с толку голос Симоны, и, судя по шагам, она зашла в кабинет. Римус попытался что-то рассмотреть, но стол и Тонкс загораживали обзор. Симона подходила все ближе.

Палочка Симоны! Она лежала на столе.

Ох Мерлин.

Но было поздно, Симона уже увидела ее.

– Вот ты где!

Римус заметил короткую толстую руку и услышал, как Тонкс резко втянула воздух, тоже осознав, что сейчас произойдет. Но они ничего уже не могли поделать.

Им оставалось только сидеть тихо и слушать, как Симона выходит из кабинета и закрывает дверь. Голубая вспышка.

И тишина.

Тонкс и Римус переглянулись.

Слова были необязательны – они оба понимали, в какую ситуацию попали.

Дверь была заперта, чары реактивированы, а единственная палочка, которая могла бы отпереть этот замок, исчезла вместе с хозяйкой.

Они застряли.

========== Глава 24. Прозрение. ==========

– Бесполезно!

Со вздохом разочарования Нимфадора Тонкс отпустила ручку ящика стола и быстро поднялась на ноги, в сердцах ударив кулаком по столешнице. От сотрясения со стола разлетелись перья, а стекла на фотографиях задребезжали, заставляя изображенных на них Люпинов и Голдштейнов недовольно погрозить ей. Тонкс, однако, не обратила на них никакого внимания.

– Зачем я только задвинула его? – С тяжелым вздохом она запустила пальцы в уже и так растрепанные темные волосы и, словно признавая поражение, откинулась в кресле Ребекки. – Плохо уже то, что мы застряли здесь, а теперь нам еще и не удастся изучить улики, за которыми мы сюда пришли! – простонала она, а затем с надеждой спросила: – Может, тебе повезло?

– Увы, – ответил Римус, тоже вздыхая. Он отвернулся от запертой двери, которую изучал, подошел к столу и облокотился на его угол с поникшими плечами и понурым взором. – Стандартное опечатывающее заклинание. Алохамора просто отскакивает, как, впрочем, и любое другое заклинание, что я испробовал. Проволока, которой я пытался вскрыть замок, расплавилась сразу же после контакта. Можем, конечно, пробить дыру в стене с помощью заклинания Редукто, но на этом, в общем-то, все.

– Тогда мы и глазом не успеем моргнуть, как нас сцапает охрана, – заметила Тонкс, перекатывая палочку в пальцах. – Не говоря уже о шрапнели. Ты не додумался взять с собой монетку? – Римус уныло покачал головой, и она вздохнула. – Вот и я тоже. Мы с тобой просто два невероятных идиота, – заявила Тонкс и поймала взгляд Римуса. – Что ж, значит, вот так. Выбора у нас нет. Будем сидеть здесь до утра и надеяться, что, когда Симона или Ребекка откроют дверь, мы сможем выскользнуть под мантией.

Римус бледно улыбнулся.

– Примерно так.

– Вот здорово! – с наигранной веселостью протянула Тонкс и закатила глаза. – Ведь я так люблю ждать. Можешь у Кингсли спросить. Я просто кошмарный напарник, если речь идет о засаде.

– Могу себе представить, – с более искренней улыбкой согласился Римус.

– И что это должно значить? – холодно спросила она, приподняв брови.

– Ну, это ты назвала себя кошмаром, не я, – заметил Римус и, зевнув, снова выпрямился. – Я просто согласился с тобой.

– Самодовольный козел, – с улыбкой отозвалась Тонкс. – Что ж, Римус. Если только ты не захватил с собой шахматную доску или колоду карт, полагаю, нам придется придумать, как скоротать в заключении следующие семь или восемь часов. Итак… – Она ухмыльнулась. – Я загадываю слово…

– И оно начинается с «нет», – перебил Римус, скрещивая руки на груди. – Джеймс и Сириус меня с ума сводили этой игрой на скучных для них уроках. Им и в голову не приходило, что не все вокруг гении, подобно им, и некоторым нужно на самом деле слушать учителя, чтобы потом сдать экзамен. Я до сих пор уверен, что слово, начинающееся с «п» стало причиной, по которой Питер завалил экзамен по истории магии.

– Привидение, – с улыбкой предположила Тонкс. – Ладно, не будем в это играть. Тогда, может, в крестики-нолики?

Римус прищурился с притворной строгостью.

– Игра в крестики-нолики двух умных людей неизбежно приводит к ничьей. У меня целая неделя ушла на четвертом курсе, чтобы доказать это Сириусу. После нескольких сотен игр мы принялись играть в таблицах девять на девять и все равно каждый раз заканчивали вничью. Мне совсем не хочется напрягать мозги ради невозможной победы.

– Печаль, – протянула Тонкс, улыбаясь еще шире. – Ладно, мистер Умник, во что же мы будем играть?

Римус пожал плечами.

– Как насчет вздремнуть пару часов?

Тонкс усмехнулась.

– Что-то я не знакома с такой игрой.

– Тогда давай я тебе расскажу, – предложил Римус. Сняв мантию-невидимку с крючка у двери, он свернул ее в несколько раз и с улыбкой продемонстрировал Тонкс. – Это называется подушка. Ее мы кладем на пол вот так, – показал он и, наклонившись, аккуратно положил сверток возле стола Ребекки и похлопал по нему. – После этого один из нас опускает на нее голову и получает три часа так необходимого сна, пока второй остается бодрствовать и прислушиваться к происходящему в институте. По прошествии трех часов мы меняемся местами. Это легко.

– Зато скучно, – заметила Тонкс. – Но, увы, это лучший план из тех, что у нас есть. Можно внести предложение?

– Разумеется.

– Как насчет того, чтобы бодрствующий продолжил обыскивать кабинет? – сказала Тонкс, обведя помещение рукой. – Сомневаюсь, что удастся найти что-то стоящее, лежащее просто так, но мало ли.

– Принято, – согласился Римус, стараясь подавить второй зевок, и указал на импровизированную постель. – Хочешь лечь первой?

Тонкс покачала головой.

– Лучше ты. Я днем спала в качестве подготовки к ночной вылазке. Но я знаю, что у тебя были уроки. Ты небось как выжатый лимон.

Внутренне Римус был с ней согласен. Ему удалось несколько раз вздремнуть в течение дня и даже пару часов поспать вечером, но усталость, усиливающаяся почти полной луной, давала о себе знать уже какое-то время. Сон ему не помешает.

Он кивнул в знак согласия.

– Если ты уверена.

– Уверена, спи, – подтвердила Тонкс и строго указала на пол. – А тем временем, – добавила она и оглядела помещение полное бумаг и книг, – я займусь делом.

************

Учитывая, что они находились в самом сердце вражеской территории, следующие несколько часов прошли на удивление тихо. Сон пошел Римусу на пользу, хотя он с раздражением узнал, что Тонкс разбудила его не через три часа, как они условились, а через пять. Но Тонкс лишь отмахнулась, заявив, что он нуждался в отдыхе больше, чем она, и легла сама. Римус же продолжил обыск с указанного ею места.

Как и ожидалось, он не нашел ничего стоящего. Большая часть книг представляла собой академические и медицинские пособия по теме ликантропии, записные книжки, свитки и документы содержали совершенно обычные сведения касательно работы, проводимой в институте. Римус обратил внимание на то, что почерк в большинстве записных книжек, предположительно принадлежавших Ребекке, отличался от того, что они видели в документах из деревянной коробки. Возможно, это также указывало на ее подмену. Но, помимо этого бесполезного по сути открытия, он не нашел ничего, связанного с планами пожирателей смерти.

Наконец ночь прошла, и часы на полке пробили семь.

Римус не знал наверняка, во сколько поднимались и приступали к делу работники института, но был уверен, что ждать осталось недолго.

Нужно разбудить Тонкс – им следует быть готовыми действовать.

Она, однако, выглядела такой умиротворенной.

Он посмотрел на нее. Она лежала на боку, сунув руки под импровизированную подушку и согнув ноги; ее волосы были растрепаны, а грудь вздымалась и опадала в такт дыханию. Ее лицо было расслабленно и безмятежно, каждый выдох ритмично срывался с губ, а темные и живые глаза были скрыты под веками, ресницы на которых слегка подрагивали.

Римус улыбнулся. Это так странно. Она вошла в его жизнь незаметно, с аккуратностью одновременно неожиданной и впечатляющей для кого-то, кто, по ее собственным заверениям, был невероятно неуклюжим. Их дружба выросла из знакомства в Ордене, и сначала они были друг другу товарищами, затем друзьями, затем хорошими друзьями и, наконец, стали лучшими друзьями, а Римус даже не заметил, как это произошло. Если бы кто-то сказал ему тем давним летним вечером, что эта веселая коллега Кингсли с фиолетовыми волосами, которую он привел на ее самую первую встречу Ордена, однажды будет так много значить для него, он вряд ли бы поверил.

И неудивительно, потому что для стороннего наблюдателя их тандем выглядел просто невероятно. Римус Люпин, печально известный оборотень, преждевременно стареющий по вине своего недуга, готовящийся переступить рубеж в четыре десятка лет и знаменитый своими сдержанностью, спокойствием и самоконтролем. И Нимфадора Тонкс, мракоборец, метаморфиня, яркая и энергичная, все еще такая молодая и активная, неуклюжая, но профессиональная, добрая и остроумная, вечно меняющаяся, но всегда остающаяся Тонкс, просто Тонкс глубоко внутри. Прекрасная, восхитительная молодая женщина, чья решимость дружить с ним до сих пор изумляла его.

Римус тихо вздохнул. Он никогда не понимал, что она находила в его компании. Как ему могло так повезти, что он нашел друга, без которого больше не мыслил жизни?

Хотя ему едва не пришлось.

С холодком в сердце он вспомнил ее бледное лицо, обмякшее тело, ее теплую кровь, стекающую по его пальцам, пока он цеплялся за нее – собственнически, стараясь защитить – в окружении пожирателей смерти. В той ужасной ситуации у него почти не было времени на то, чтобы представить, что случится, если она не выживет, но, к счастью, этого не произошло на самом деле. Его разум и чувства содрогались от осознания той пустоты, что появлялась внутри него при одной только мысли о том, что она могла умереть на обратном пути в школу. Облегчение, испытываемое им во время разговора с ней следующим утром в больничном крыле, было ни с чем не сравнимо…

Облегчение. Вот и все, что это было. Облегчение.

Она была его другом.

Его пальцы сжались на подлокотниках кресла. В любом случае, это неважно. Она никогда даже не взглянет на него иначе, чем на друга.

Да вот только это неправда. Уже неправда. Ты видел, как она смотрела на тебя тем утром. И ты знаешь, что она хотела сказать тебе этой ночью…

Нет.

Прекрати.

Это просто абсурдно. Даже если в результате какого-то страшного стечения обстоятельств она решится рассказать ему… о своих чувствах, он не намерен позволять этому случиться. Это было бы несправедливо по отношению к ней – навязываться ей, только начинающей жить, вторгаться в ее яркий мир человеку, выглядящему и чувствующему себя гораздо старше своих лет в результате болезни и полной горьких потерь жизни. Какое право он имел тянуть ее ко дну за собой? Какое право он имел омрачать ее будущее шрамами своего прошлого?

«Я ничего не могу с этим поделать. Не смог бы. Я не имею на это права.

Она заслуживает кого-то лучшего, чем я.

Даже если я…»

Римус замер. Его взгляд остановился на лице спящей Тонкс.

Нет. О нет. Не думай об этом. Не думай.

Друг. Она твой друг. Ничего больше. И другом она и останется.

Ты не можешь позволить ей быть кем-то большим.

Не думай. Не думай. Не думай, что ты можешь…

Ее глаза, такие темные и бездонные, полные радости, света, самой ее сущности. Ее голос, смех и шутки, удовольствие, испытываемое от простого общения между ними – все эти воспоминания и чувства вдруг выплеснулись из берегов, превосходя все ожидания. Боль, которую он ощутил, осознав, что она может быть потеряна для него навсегда…