Текст книги "Империус (ЛП)"

Автор книги: JessPallas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Это вы убили Каина, не так ли? – мягко сказал он. – Не Дольф. Вы.

В глазах Ребекки отразилась странная смесь боли, сожаления и удовлетворения.

– Да, – призналась она дрожащим голосом. – Он был их подопытным кроликом – на нем держались все эксперименты Дольфа с оборотнями. Вы знаете, что единственной целью вашего приглашения было убедиться, что Каина больше нет? Он волновался, испытывая заклятие через меня, потому что боялся, что оно каким-то образом ударит по нему или же ослабит его контроль надо мной.

Римус с трудом кивнул – «Черт возьми! Сконцентрируйся!» – а Ребекка вздохнула.

– Но все прошло гладко, так что эксперименты продолжились. – Рассеянно она еще раз шлепнула Кролла по щеке. – И однажды я подумала, что, может быть, если Каин умрет, то исследования прекратятся – они не смогут продолжать. И тогда я так или иначе стану свободной.

Римус заметил страшно звучащую нотку отчаяния в ее голосе.

– И вы отравили его.

– Я попыталась, – призналась она и посмотрела на потолок. – Я сумела скинуть контролирующее меня заклинание, похитить у Зелии пузырек токсина и подмешать его Каину в ужин. Но заклинание не дало мне довести дело до конца, так что утром ему стало лучше. Каким-то образом мне удалось заставить его выпить еще дозу. Этого оказалось достаточно, и он умер после полудня.

– Я помню, как вы получили сообщение, – проговорил Римус, кивая и стискивая ладони за спиной в кулаки.

«Хватит откладывать, Люпин. Ты знаешь, что произойдет. Ты знаешь, о чем должен их попросить…»

– Не могу сказать, что сожалею о его смерти, – призналась Ребекка, опуская взгляд. – Он убил мою мать и моего брата. Но я бы не убивала его, будь у меня выбор. – Теперь ее голос явно дрожал. – Однако в итоге я лишь все испортила. Я заставила их ускорить работу. Я не знала, что у Дольфа был доступ к дементорам, а теперь, когда все резиденты сидят по камерам в связи с полнолунием, он сможет сделать себе столько подопытных кроликов, сколько пожелает…

Фелиция побледнела.

– О боже. Нам нужно отсюда выбираться.

«Да что ты такое говоришь».

Римусу пришлось прикусить губу, чтобы не сказать этого вслух. В этом не было их вины. Никто в этом помещении не виноват, что ему ничего не останется, как…

«Но тебе придется попросить их. Ты знаешь, что придется.

Или ты, или они.

Сейчас же. Сделай это сейчас. Времени остается совсем мало…»

Несколько мгновений он смотрел на бледное лицо Фелиции, на уставшие глаза Ребекки. Вновь обретенный друг с любимым человеком на руках, кузина, утомленная и вымотанная гнетом чужой воли, с сожалением об отнятой жизни во взгляде. Как он мог просить одну из них?..

– Лиция?

Римус успел даже удивиться тому, что произнес это, сам того не заметив. Но затем Фелиция тихонько вскрикнула и склонилась к Эйвину, который медленно открывал глаза и глубоко вздыхал. Рядом с ним застонал Кролл.

– Они приходят в себя! – воскликнула Ребекка и неожиданно активно вскочила на ноги. – Пр… Римус, помогите мне!

Когда стоны и недоуменное бормотание стали раздаваться со всех сторон, Римус осознал, что момент упущен.

Но он появится снова. Несомненно.

Не то чтобы у него был выбор. И время почти на исходе.

Прошло примерно с полчаса, прежде чем персонал Института бешенства пришел в себя. Когда все обменялись первыми впечатлениями, стало понятнее, что произошло.

– Свечи? – с насмешкой проговорил Кролл, и его голос разнесся по помещению, заставляя всех обернуться к нему. – Не говори глупостей, Люпин. Как кто-то мог одурманить свечу?

Римусу все труднее было удерживать себя от того, чтобы протянуть руку и двинуть Кроллу в нос.

– Мне и прежде доводилось такое видеть, – сквозь стиснутые зубы сказал он. – Моим друзьям однажды удалось усыпить целый класс в Хогвартсе с помощью зачарованного фитиля и специально созданного с добавлением сильнейшего снотворного парафина. По мере горения свеча высвобождала снотворное в воздух, и все в классе заснули практически одновременно.

Фелиция, держащая за руку Эйвина с момента его прихода в себя, распахнула глаза.

– Пятый курс, – сказала она с намеком на улыбку. – Слизеринцы на уроке предсказаний. И я даже догадываюсь, кем были эти друзья, а также о том, что некий человек, находящийся не так уж далеко, тоже поучаствовал в этом.

На мгновение это воспоминание позволило Римусу чуть расслабиться.

– Это была идея Сириуса, – ответил он с напускным возмущением и улыбнулся. – Они с Джеймсом сварили зелье, а я добавил его в парафин и залил в формы для свечей. Питер стоял на страже, пока мы ночью накануне нужного урока меняли их. Все знали, что профессор зажигает свечи перед каждым уроком, и зелье было сварено очень аккуратно, чтобы присутствующие не заметили, что засыпают, пока не станет слишком поздно. Джеймс и Сириус гордились результатом. Они нашли рецепт в одной книге в Запрещенной секции.

– Да-да, уверен, мы все здесь под впечатлением от ваших детских развлечений, – проворчал Кролл, вновь лишая Римуса только что обретенной толики спокойствия. – Но это никоим образом не относится к нашей ситуации, разве что ты и твои дружки проскользнули в институт и подшутили над нами.

Римус переменился в лице.

«Не бей его, не бей его… знаю, он нарывается, но все же…»

– Я хочу сказать, – язвительно начал он, – что если четверо школьников нашли это заклинание, уверен, что и пожиратель смерти, сведущий в темных искусствах, не увидит в этом проблемы. А принимая в расчет то, что рассказала нам Зелия…

– Совпадение, – фыркнул Кролл.

– Вовсе нет! – воскликнула Зелия и принялась проталкиваться через толпу удивленно взирающих на происходящее людей, пока не оказалась перед ними. Ее волосы были еще более взлохмаченными, чем обычно, да и вся она выглядела потрепанной. – Я еще раз повторю: Дольф Греймур находился в моей лаборатории, когда я изготавливала эти свечи! И я выходила на пять минут, оставляя его там в одиночестве. Я даже попросила его последить за процессом! А этим утром я обнаружила, что пропали мои запасы снотворного, но времени на расследование не было, потому что…

На этот раз свои сомнения высказал Унвин Дэмпстер.

– Ну да, потому что ты у нас такая аккуратная, девчонка. Да ты наверняка сама по ошибке его выхлебала…

Зелия возмущенно вскрикнула. Поднявшийся гвалт едва не лишил Римуса самообладания.

– Тихо! – рявкнул он, лишь потом осознав, что сделал это. Когда сбитые с толку люди повернулись к нему, он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – Я уверен в том, что это было сделано нарочно, – сказал он тихо. – Но способ, которым снотворное попало в свечи, не слишком-то и важен. Главное, что это произошло.

– И чего ради? – поинтересовался Кролл, закатывая глаза. – Откуда им было знать, что мы устроим совещание? Как они догадались, что мы все будем там?

– Им достаточно было знать тебя, Аркадиус, – строгий тон Ребекки заставил всех посмотреть на нее. – Они знали, что, как только я исчезну, ты решишь заявить о своих новых полномочиях и для этой цели соберешь всех. Дольф знал, что ты устроишь всеобщее совещание, чтобы объявить, что ты теперь главный. Он использовал тебя так же, как и всех нас.

Множество голосов подтвердило правоту Ребекки; головы кивали, взгляды обличали. Перед лицом столь единодушной толпы Кролл закрыл рот так резко, что клацнули зубы.

Он тяжело сглотнул.

– Ерунда, – уже не так уверенно пробормотал он. – Полная ерунда.

– Ох, да заткнись, Кролл! – рявкнул Эйвин, и, если судить по его тону, он мечтал сказать это уже давно. – Я видел Симону – вернее, как бы Симону – выбегающей из конференц-зала, когда я входил. Она-то и обездвижила меня. Почему, по-вашему, она так торопилась покинуть помещение после того, как зажгли свечи?

– Вот именно, – согласился Римус, продолжая попытки дышать ровно. «Еще рано. Они просто запаникуют. Но скоро. И, может…» – Да и какой прок спорить об этом сейчас? Нам нужно отсюда выбраться. Сейчас же.

Эйвин задумался.

– Может быть, нам помогло бы, знай мы, как сюда попали? – предположил он, пожав плечами.

– Через шахту, – сказала Ребекка, указывая на нее. – Вас опустили с помощью левитирующего заклинания по одному с уровня пять. Мне пришлось вас передвигать, чтоб вы не лежали одной кучей.

– Что ж, я не думаю, что мы в ближайшее время сможем таким же образом подняться назад, – вздохнул Эйвин, переглянувшись с Фелицией. – Во всяком случае, не без палочек. А даже если бы нам удалось достать до решетки, я уверен, что на ней наложено какое-нибудь заклинание. – Он огляделся по сторонам. – Полагаю, единственный выход – это сломать стену.

– Нам не придется бежать далеко, – задумчиво проговорила Ребекка, не обращая внимания на пренебрежительное фырканье Кролла в ответ на высказанную идею. – Ближайший на этом уровне портал всего в нескольких коридорах от нас. Если бы нам удалось пробиться через стену и…

«Бесполезно. Порталов нет. Нам нужен другой план…»

– Нет никаких порталов. – Только Римус успел открыть рот, чтобы высказаться против этого плана, Александр Аливард опередил его. Высокий хмурый мужчина серьезно смотрел на них. – Я их все разбил прошлой ночью.

Последовавшую за его признанием ужасную тишину мало-помалу начало нарушать бормотание потрясенных голосов. Множество глаз обратили обвиняющий взгляд на начальника охраны.

– Ты что? – выдохнул Кролл. – Ты что сделал? Ты гребаный идиот, какого черта ты…

– Это не моя вина, – резко возразил Аливард, заставляя Кролла заткнуться. – Неделю назад во время обхода уровня пять я наткнулся на Дольфа Греймура, который приказывал Симоне вывести его из здания. Когда же я потребовал от него ответа, он вытащил палочку и наложил на меня заклятие. – Он сглотнул. – Это было заклятие Империус.

Но тон голоса Аливарда уже поведал Римусу более чем достаточно о судьбе начальника охраны.

Такой умный, такой высокомерный. Ты так много о себе думаешь, а ведь даже не можешь назвать себя человеком…

Сейчас не время думать об это. Скоро тебе придется попросить кого-то… Но не сейчас.

– В прошлое воскресенье он заставил вас возглавить засаду на меня, – сказал Римус, и Аливард встретил его на удивление уверенный взгляд. – Он и парочка его коллег наложила заклинание Империус на вас и дюжину жителей Хогсмида в попытке поймать меня. Таким образом он обезопасил себя от вероятности потерять ценного сторонника, если бы что-то пошло не так под носом у Дамблдора.

Аливард устало кивнул.

– Мне очень жаль, профессор. В тот раз он управлял моей головой, говорил моими губами. И прошлой ночью он заставил меня уничтожить порталы. Мне правда очень жаль.

– Это не ваша вина, – с пониманием отозвалась Ребекка. – Не волнуйтесь, Александр. Вы больше ничего не могли сделать.

Эйвин вздохнул.

– Что ж, это усложняет наше положение, но не делает его безвыходным. Если нам удастся справиться с решеткой и каким-то образом взобраться по шахте…

– Да вы себя только послушайте! – бросил Кролл, и все вокруг снова замолчали. – Зачем нам вообще уходить? Зачем пытаться сбежать, рискуя таким образом навлечь на себя их гнев? Там, наверху, пожиратели смерти, дементоры и оборотни – здесь же мы по крайней мере в безопасности! Я считаю, нам надо остаться здесь и посмотреть, что случится. Это самый безопасный выход.

– Я согласен, – рявкнул Унвин, прерывая первые протесты. – Если сунемся туда, нас наверняка убьют. Посидим здесь тихо, и, может быть, нам удастся выбраться из этой заварушки живыми.

Негромкие голоса, высказывающие свое согласие, слышать было тревожнее, нежели злые выкрики.

«Идиоты, разве вы не понимаете?»

– И как долго вы пробудете в безопасности, Кролл? – холодно спросил Римус. – Вы и правда считаете, что поутру вас распустят по домам?

Кролл презрительно ухмыльнулся.

– Если они собираются нас убить, Люпин, почему до сих пор не сделали этого? Они могли расправиться с нами прямо в конференц-зале. Эта подставная Симона также могла убить тебя. Нет, это очевидно. Мы нужны им живыми. И раз уж они потратили силы и время на то, чтобы я арестовал тебя и притащил сюда, значит, и ты нужен им живым.

«Разве можно быть таким глупым? Да ты же работаешь с оборотнями, идиот, ты должен знать, что грядет, что произойдет сегодня…»

– Есть причина, по которой вы нужны им живыми, – проговорил Римус, уверенно глядя на него. – И есть причина, по которой я нужен им живым. И пусть я не знаю всего, но кое в чем не сомневаюсь.

В лице Фелиции не осталось ни кровинки, когда она встретилась взглядом с Римусом.

– Охота, – прошептала она.

– Охота, – подтвердил Римус. Он оглядел окружающие его лица, среди которых находилось посеревшее лицо Фелиции, разъяренное – Кролла, уставшее – Ребекки, серьезное – Аливарда, раскрасневшееся – Зелии, кислое – Унвина; так много лиц – молодых и седовласых, бледных и румяных, напуганных и злых. Порядка двадцати людей глядели на него со смесью замешательства и медленно рождающегося ужасающего прозрения.

Они все здесь. Они все смотрят.

Они все обречены.

«Пришло время. И ты должен попросить. Попроси их, пока не поздно».

Римусу еще никогда в жизни не было так страшно. Но он знал, что у него нет выбора.

– Охота, – повторил он тихо, глядя на каждого по очереди. – Развлечение. Вы все знаете, кем я являюсь. Я оборотень. И сегодня, где-то через час, взойдет полная луна. – Он повернулся к Кроллу, глядя на него пристально, пока осознание наконец не появилось на лице ученого. – И сегодня я не пил волчьего противоядия.

Тишина оглушала. Лицо Кролла приобрело зеленоватый оттенок.

Медленно Римус поднял голову.

– Они хотят увидеть мою погибель, – сказал он низким, почти обыденным голосом. – Они хотят посмотреть мне в лицо утром, когда я очнусь в окружении ваших останков. Они хотят сделать мой разум слабым и открытым к внешнему контролю. И их не волнует, кто погибнет в процессе. – Медленно он развел руками. – Так что наши перспективы таковы. Либо мы находим выход отсюда в самом ближайшем будущем, либо… – На мгновение он закрыл глаза, перебирая в уме лица любимых людей: его отец, его мать, его ученики, Тонкс. Они все теперь потеряны для него. Их больше нет.

«Слишком поздно для меня. Слишком поздно…

Я не могу позволить этому случиться. Это единственный выход».

– Либо… – повторил он тихо, устало и отчаянно; его глаза наполнились болью. – Прежде чем взойдет полная луна, одному из вас придется убить меня.

========== Глава 32. И снова через брешь. ==========

«Его нет.

Его нет. Я опоздала.

Ох Мерлин, я опоздала…»

Профессор Макгонагл снова что-то говорила, в знак утешения положив руку на плечо бывшей ученице, и ее лицо было бледным и искаженным за блестящими стеклами очков. Но Тонкс обнаружила, что ее не интересуют произносимые слова. Худшее уже было сказано.

«Его нет. Его нет».

Ей хотелось кричать. Ей хотелось плакать. Ей хотелось колотить кулаками о стену, а затем свернуться калачиком в углу и рыдать до потери сознания. Но она была мракоборцем. Она была членом Ордена Феникса. Крики и рыдания, как и избиение стен, не помогут вернуть Римуса.

Потому что как бы плохо ей ни было, как бы ей ни хотелось пинать стены и пробивать дырки в потолке, полу или даже в Аркадиусе Кролле, Нимфадора Тонкс всегда будет выполнять свою работу.

Некоторые из слов Макгонагл доносились до нее.

– … пыталась связаться с Кингсли Бруствером, но все каналы летучего пороха в Министерстве оказались забиты… послала сову, но она не могла прибыть раньше вашего отбытия… очень жаль, я сделала все, что могла, чтобы остановить их… благородный жест… отдал палочку… хотел убедиться, что дети не пострадают… – Тонкс вежливо кивала и слабо улыбалась в нужных местах. Одна из фраз привлекла ее внимание: – … непонятная ситуация… Грюм разрабатывает план спасения… но мы не можем действовать, пока не получим весточки от Дамблдора… простите, мисс Тонкс… свяжемся с вами, как только он даст о себе знать… – Она стиснула зубы и заставила себя улыбнуться и кивнуть. Поблагодарив бывшую учительницу, Тонкс извинилась и пошла прочь из коридора возле кабинета Дамблдора, где они с профессором Макгонагл встретились. Она заметила встревоженный взгляд старой женщины, которым та проводила ее, но не обернулась и не изменила направления.

Он не сражался. Он даже не попытался. Он отдал свою гребаную палочку! О чем только думал этот идиот?

«Земля Римусу Люпину: ты же знал, что замышляют пожиратели смерти в институте! Ты знал и все равно…

Ты козел. Вот ты кто. Глупый, бескорыстный и до смешного благородный козел! Хоть раз в жизни, Римус! Хоть раз в жизни ты мог бы подумать о себе!»

Но, разумеется, ты не мог. В противном случае ты изменил бы себе.

Ах ты чертов козел».

Однако проклинать мученический комплекс Римуса сейчас было бессмысленно. Он находился там, в Институте бешенства, уже более трех часов. И если Кингсли и Макгонагл были правы, то еще несколько пройдет, прежде чем будет предпринята хоть какая-то попытка вытащить его, потому что Орден не хотел действовать без санкции человека, который проторчит на своем Магическом совете до вечера.

А сегодня полнолуние.

Именно эта мысль стала для Тонкс решающей.

Помещение. Вот что ей нужно.

«Уютное тихое помещение, в котором я смогу всласть поорать на этого глупого самоотверженного тупицу и чертову заторможенность совета…»

Один из гобеленов привлек ее внимание – знакомые очертания Нелепого Барнабаса, которого попеременно дубасили злобные тролли. Тонкс вернулась на пару шагов назад и уставилась на изображение, прикидывая, станет ли ей лучше, если она раздобудет дубину и разнесет весь коридор. В конце концов, однако, она решила, что Макгонагл не оценит, если она снесет голову статуе из доспехов и напугает картины, так что она развернулась и пошла дальше.

«Да гори оно все огнем! Я хочу что-нибудь разбить! Я хочу закричать!»

На глаза ей попалась дверь.

Тонкс готова была поклясться жизнью матери, что ее не было еще секунду назад. Но блеск ручки и глянец деревянного полотна казались странно притягательными. Не давая себе времени на раздумья, Тонкс распахнула дверь.

Просто идеально!

Стены, пол и потолок лишенного окон помещения были покрыты толстыми матами, повсюду валялись подушки как раз той мягкости, которая позволяла бить их, пинать и швырять, получая при этом невероятное удовлетворение, но не нанося урона и не испытывая боли. Стоило Тонкс переступить порог, как звуки огромного замка за ее спиной стихли, отрезанные не пропускающим шум заклинанием. В общем, это было настоящее место для выпускания пара.

«Мерлин, как жаль, что я не знала об этом помещении, когда готовилась к СОВАм…»

Пухлая красная подушка лежала всего в паре метров от нее и выглядела просто созданной для того, чтобы ее пнуть.

Звук, с которым подушка ударилась о стену, был хорош – гораздо лучше, чем можно было ожидать от мягкой из-за мата стены. Но этого было недостаточно.

Далеко недостаточно.

– Черт тебя побери, Римус!

Желтая подушка полетела по широкой дуге.

– О чем ты только думал?

Зеленая подушка получила пару ударов кулаками.

– Да что с тобой такое?

Удар ногой в стену.

– Почему ты просто взял и пошел с ними?

Голубая подушка со всего размаху шлепнулась на пол.

– Почему ты не боролся с ними?

Две подушки – фиолетовая и розовая – по очереди отлетели в угол.

– Почему ты спорил со мной?

Розовая подушка влетела в дверь. Фиолетовая отскочила от потолка.

– Почему ты не захотел поцеловать меня?

Желтая, зеленая, голубая, красная – одна за другой подушки отскакивали от стены и падали в общую кучу.

– Почему ты не сказал этого?

Куча разлетелась в разные стороны, когда Тонкс принялась раскидывать подушки руками и ногами.

– Почему ты не сказал, что любишь меня?

Невезучая оранжевая подушка попалась ей под руку, за что и пострадала от кулаков и ногтей в сопровождении треска швов.

– Какого черта я вообще влюбилась в тебя?

Швы на подушке снова заскрипели, а затем разошлись.

– Римус Люпин, ты скотина!

Перья. Перья были везде. Вырываясь из дыры в оранжевой подушке и тихо кружась, перья падали на пол, на подушки, на саму Тонкс, покрывая все вокруг белым пушистым покрывалом. Глубоко дыша, она осмотрелась вокруг, потом глянула на оранжевую ткань, зажатую в руке, а затем – на опадающие снегом перья и вздохнула.

Что ж. Так-то лучше.

«Боже, я так в этом нуждалась».

Слишком много эмоций за короткий интервал времени. Ее разум и суждения оставляли желать лучшего. Но теперь все вновь приобрело привычную резкость. И она знала, что ей нужно делать.

Она должна его вытащить.

Она не станет дожидаться Ордена. Она не станет ждать поддержки Грюма или разрешения Дамблдора. Она пойдет в одиночку и вытащит Римуса живым и до восхода луны, даже если для этого ей придется биться с каждым пожирателем смерти и оборотнем в институте. А если им удастся найти способ расстроить планы пожирателей смерти, что ж, тем лучше.

И помоги бог Римусу Люпину, когда он окажется в ее руках. Козел!

Хорошо, что получилось привести мысли в порядок. Теперь она знала, с какого бока приступить.

Портал Фелиции.

Она припоминала, что положила его на прикроватный столик в «Трех метлах» лишь этим утром. Туда-то она и отправится.

Но сперва…

Один из первых уроков, преподаваемых новоиспеченному мракоборцу, гласил, что только идиот бросается с головой в опасную ситуацию, не сообщив никому, куда собирается. Разговаривать с кем-либо, будь то член Ордена или мракоборец, она не собиралась, так как это могло задержать ее, пока не стало бы слишком поздно. Но если она оставит записку…

Отряхивая перья с волос и мантии, Тонкс поднялась на ноги и решительно направилась к двери. Ей нужно было что-то, на чем она могла бы писать…

Что-то щелкнуло у нее под ногами, и она посмотрела вниз.

Пузырек чернил катился в сторону от ее ботинка. А рядом лежали лист бумаги и перо, выглядя при этом так, словно они находились тут вечно.

Откуда они взялись?

Хотя… Какой смысл смотреть дареному гиппогрифу в зубы…

Всего несколько мгновений ушло на написание короткой записки.

Профессору Дамблдору.

Я знаю, что вы или Кингсли, вероятно, мне голову оторвете за это, но я отправляюсь за Римусом сама. Да, я понимаю, что вскоре прибудет подкрепление, но, боюсь, что это окажется недостаточно скоро. У меня есть работающий портал в «Трех метлах», и я знакома со зданием института – я могу попасть туда, найти Римуса и выбраться обратно быстрее, чем кто-либо другой. Мне жаль, если вы разозлитесь, но я должна это сделать.

Тонкс.

Ну вот. Она запечатает письмо и оставит его в учительской по дороге к выходу. Тогда они по крайней мере не скажут, что она их не предупредила…

Сжимая записку в руке, Тонкс направилась к двери. Когда она переступила порог, звуки внешнего мира снова вернулись.

Какой-то шум раздался гораздо ближе, чем она рассчитывала услышать.

– … без понятия, где находится институт, но, может быть, выручай-комната снабдит нас картой или схемой… Осторожнее!

На нее налетело что-то твердое и абсолютно невидимое с глухим ударом и тремя голосами произнесенным «Ой!». Тонкс покачнулась, ощущая невидимые локти и руки, а также скользящую между пальцев материю, увидела три появившиеся в воздухе головы: рыжую, темную с очками и девчачью с пушистыми каштановыми волосам, а затем окончательно потеряла равновесие и ударилась о стену. Продолжая падать, она в отчаянии ухватилась за ближайшую статую из доспехов, но той это явно не понравилось. Тонкс заметила приближающийся к ней металлический кулак за мгновение до того, как он опустился на ее голову, отчего перед глазами потемнело…

Вот же черт.

Зрение прояснилось. Тонкс, моргая, очнулась.

И обнаружила перед собой раздражающе знакомый вид.

Поппи Помфри склонилась над ней; в одной руке у нее была склянка с зельем, а в другой – палочка, которой она медленно водила над ней. Временами Тонкс задумывалась над некой таинственной силой, которая раз за разом притягивала ее в это помещение, в котором она провела так много наполненных болью после всевозможных происшествий часов. Если эта сила существовала, Тонкс была склонна считать, что у провидения весьма странное чувство юмора.

– Так, мисс Тонкс, – сказала медсестра тем самым усталым тоном, который, казалось, она берегла именно для нее. – Полежите смирно еще минутку. Я вылечила шишку у вас на лбу, но у вас были все признаки стресса и истощения, так что я дала вам немного сонного зелья. Проснувшись как следует, вы почувствуете себя гораздо лучше.

– Сон? Вы меня усыпили? – Наверное, хорошо, что сонный разум Тонкс не сразу осознал, что ей говорили, потому что мадам Помфри успела отойти от койки и тем самым избежала неприятной смерти от удушения.

«Она меня усыпила?»

– И как долго? – сама того не желая, спросила она. – Как долго я спала?

Мадам Помфри обернулась со слабой улыбкой.

– Всего пару часов, дорогая. Недолго.

– А Римус? Римуса освободили?

Улыбка исчезла с лица медсестры.

– Нет. Из того, что говорит Минерва, я так поняла, что они все еще ждут возвращения Дамблдора с Магического совета.

– Все еще ждут? – Тонкс резко села, заметив заодно, что она одета и лежит на покрывале, а не под ним. – Но Римус провел в институте уже много часов! Только Мерлин знает, что там с ним за это время сделали!

Выражение на лице медсестры было совершенно несчастным.

– Я знаю, мисс Тонкс. Минерва пыталась добиться его освобождения, но Министерство так занято с поимкой того пожирателя смерти, что ее просто проигнорировали. Им требуется влияние Дамблдора, чтобы привлечь какое-то внимание.

Тонкс уже чуть не спросила о планах на спасение, но вспомнила, что школьная медсестра вряд ли располагала подобными сведениями. Горячее чувство безотлагательности вытесняло из ее груди холод тревоги.

– Я должна идти, – заявила она, свешивая ноги и собираясь спрыгнуть с койки. – Я должна найти…

Она замолчала, заметив, как зловеще прищурилась Поппи Помфри.

– Никуда вы не пойдете, – отрывисто возразила она. – Вы сильно ударились и должны отдыхать. Ложитесь обратно, а я принесу тоник…

– Да не нужен мне тоник! – практически застонала Тонкс в протесте. С ее головой все было в порядке – мысли даже были четче и яснее, чем до столкновения с металлической перчаткой вредной статуи из доспехов. Она должна что-то делать, действовать, как и собиралась. И шишка была ерундой – даже меньше, чем ерундой. Да она сильнее ранилась, просто одеваясь.

Но в мире хогвартской медсестры не существовало человека, которому не нужен был бы тоник.

– Не говорите глупостей, – заявила мадам Помфри и, резко развернувшись на пятках, поспешно направилась в свой кабинет. – Ложитесь и ждите здесь. Минерва придет с новостями, как только что-нибудь узнает.

С этим медсестра зашла в кабинет и исчезла.

А спустя мгновение исчезла и Тонкс.

Ее ноги коснулись пола, когда мадам Помфри только вошла в кабинет, а рука – дверной ручки немногим позже. И вот она уже спешит по коридору, оставляя позади мир отдыха и тоников.

«Я и так уже потеряла несколько часов. Надо спешить. Я должна вытащить Римуса. Причем до восхода луны. До того, как станет слишком поздно. Для нас обоих».

Это было ее намерение. Это была ее цель.

Теперь она излучала профессионализм. Ее активность в выручай-комнате принесла свои плоды: водоворот эмоций временно утих и не мешал ей рассуждать здраво. Мысленно перечисляя необходимое, она шла по коридорам Хогвартса по направлению к чулану возле учительской и начинающемуся там секретному ходу, который приведет ее в колодец у «Трех метел».

Палочка. На месте. Она по-прежнему была заткнута за ее пояс – мадам Помфри не подумала забрать ее.

Ручное оружие на случай встречи с перевоплощенными оборотнями. Пока нет, но легкое отклонение от курса с целью одолжить саблю у более сговорчивой статуи из доспехов решило и эту проблему. Зная свои отношения с острыми предметами, Тонкс потратила несколько секунд на то, чтобы уменьшить саблю, прежде чем спрятала ее в мантии.

Маскировка. Обычно всегда при ней, но, учитывая нынешний цвет волос, может подвести в самый неподходящий момент. Тонкс напомнила себе воспользоваться дезиллюминирующим заклинанием просто на всякий случай.

Решимость. Большая жирная галочка напротив этой позиции.

Способ проникнуть внутрь. Скоро будет под рукой. Портал находился всего на расстоянии секретного перехода от нее.

План.

План?

Это, вынужденно признала Тонкс, было ее слабое место. Сложно составить приличный план, когда она не имела ни малейшего понятия, во что ввязывается. Но вырабатывать стратегию по ходу дела у нее и прежде неплохо получалось. Ей просто придется надеяться на лучшее.

Удача. Благоволит ли ей удача?

«Мерлин, я надеюсь, да. Потому что она мне понадобится».

Коридор, ведущий к учительской, оказался перед ней. Полная решимости Тонкс направилась к чулану.

– Апчхи!

– Рон!

Кто-то тихо чихнул и так же тихо прошипел, но Тонкс узнала голоса. Развернувшись на пятках и уперев руки в бедра, она внимательно оглядела пустой коридор.

– Разве вы трое недостаточно уже нагулялись под этой штукой сегодня? – ядовито поинтересовалась она, строго обращаясь к безразличному воздуху. На мгновение она даже прикинула, не будут ли они настолько глупы, чтобы попытаться проскользнуть мимо нее, но секунду спустя воздух заструился, и из-под мантии-невидимки появились Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Рон Уизли с одинаковым виноватым выражением на лицах.

Гермиона первой решилась испытать настроение Тонкс.

– Тонкс, нам правда жаль, что все так получилось ранее, – нервно проговорила она, переводя взгляд с Тонкс на пол у нее под ногами. – Мы не осознавали, что ты там, пока ты не появилась… ну, там. А тогда было уже поздно, и мы не успели отойти с дороги…

– Ну, мы попытались, – поддержал Рон подругу храбро. – Но запутались в мантии, а та статуя из доспехов…

– Нам очень жаль, – повторила Гермиона, снова поднимая глаза. – Как твоя голова? – спросила она неуверенно.

– Нормально, – сухо ответила Тонкс. Она и правда была не в настроении для этого – эта очередная задержка отняла у нее еще несколько минут, откладывая ее появление в институте и спасение Римуса. – Я в порядке, извинения приняты. Но, может, вы соизволите объяснить, зачем шли за мной?

Когда вперед вышел Гарри, Тонкс посетило острое подозрение. Нет, они же не собираются…

– Потому что мы хотим помочь тебе.

Собираются.

– Помочь мне с чем?

– С этим, – самодовольно заявил Гарри и продемонстрировал ей лист бумаги. Холодок пробежал по спине Тонкс, когда она узнала записку, которую планировала оставить для Дамблдора.

Она помрачнела.

– Эта записка не предназначалась для чужих глаз.

Гермионе хотя бы хватило благоприличия покраснеть.

– Ты выронила ее, когда упала. Рон поднял ее, и мы не собирались читать…

– Но прочли, – буравя их взглядом, заметила Тонкс.