Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

Зорин выполнил её с ювелирной точностью. Он и сам даже пожалел, что не обладает таким достоинством. Отдал заказ гостье, сбежал за стойку. Та на чудо Зоринской кофейной живописи снова распахнула глаза и покраснела, злобно зыркнула в его сторону. Валера не преминул подмигнуть гостье, и она вдруг прыснула смехом. Зорин тоже улыбнулся, на этот раз открыто и приветливо. И девушка вдруг стёрла радость с лица, стала серьёзной, задумчивой, словно что-то держало её от проявления искренней симпатии. Потом – пригубила капучино и глянула на Валеру уже иначе. Тем женским взглядом, какие он привык не заслуживать, а получать в дар. Она оценила его за содержание. И тут уж пришло время смутиться Зорину.

Он отвернулся к стаканам и принялся их усердно протирать, как всегда поступал в непонятной ситуации. Девушка уставилась в телефон и била пальцами по экрану, печатая сообщения. Её личико то и дело менялось с грустного на сердитое, очевидно, она молча с кем-то ссорилась. Зорину даже стало стыдно за озвученную догадку – резкие слова, определенно, попали в яблочко.

«Сложные отношения? – гадал Валера о причине плохого настроения девушки, косясь на кабинет Стаси. – Харассмент, абьюзинг, измена?»

Девушка снова хлебнула кофе и быстрым жестом смахнула скупые слёзы. Потом кинула мобильник на стол и вымученно надула щёки на без того круглом личике. Всё-таки, с мокрыми, покрасневшими глазами и надутыми щеками она выглядела невозможно милой. Даже стало интересно, у какого скота хватило совести замучить столь чудесную девчонку? Зорин подумал: сейчас белобрысая злюка допьёт его кофе и уйдёт страдать дальше. Может быть, навсегда. Вдруг она в Гиблово всего лишь проездом? И Валере отчего-то захотелось удержать её. Так, словно от этого зависела жизнь. Гостья слишком сильно напомнила ему девочку из сна во время операции. Та тоже очень грубо толкнула Валеру в ручей, велев искать её в Балясне.

Посетительница допила капучино, вздохнула и поманила Зорина рукой.

– Сколько с меня?

– Двести, – сказал тот. Затем, решившись, шепнул: – и контакт. Ты есть «Всети»?

Она взглянула на него с недоумением, как на прожжённого ловеласа, потом всё же показала мобильник:

– Сам найдешь?

Зорин не сдержал улыбку, прочитав имя:

«Анастасия Приблудова». И мигнул ей в ответ:

– Найду.

Сразу после ухода он отыскал Настю в соцсети с фейкового аккаунта и тут же начал с ней художественно цапаться, а ровно через неделю, в пятницу, «Придурова» зашла в кофейню за порцией «карамель-лаванды».

...Валера достал из кармана телефон, в очередной раз подумав о том, что хорошо бы в очередной раз заменить разбитый экран. Теперь Настя стала «Nasty_100», а Зорин сделал фейковый аккаунт основным. Так он распрощался со старой жизнью. Валера постоянно выкладывал фотки с Игорем, Дариной и Настей, рисунки и примеры латте-арта, всё, что находил достойным публикации. И под каждым постом первым появлялось сердечко от Столетовой. Как и под каждой её фотографией «Всети» Зорин неизменно шлёпал «лайк», насколько бы плохой она ни вышла. Просто иначе и быть не могло.

Зорин поморщился, вспоминая, каким абсолютным, психованным эгоистом он себя показал вчера. На ком уж точно не стоило срываться, так это на Насте. Она этого не заслужила. Его частенько посещало аналогичное чувство вины по отношению к родным. В годы болезни он часто орал на маму с бабушкой и грубил им. Ведь на близких людях срываться легче, тем более, если они с пониманием относятся к твоим проблемам. Со Стасей он себя никогда не вел грубо, потому, что боялся её. Ссыкливый мудила. Валера скрипнул зубами, злясь на собственные слабости и вновь обещая себе исправиться.

Для начала он намеревался извиниться перед Столетовой.

Зорин собрался с духом, открыл вкладку «Всети» и набрал сообщение:

«Nasty, прости меня за вчерашнее. Я был очень неправ. Не принимай близко к сердцу», – и хотел отправить.

Но вместо синей точки рядом с сообщением появился красный значок: «пользователь ограничил доступ». Настя его забанила. Валера привык к достаточно жесткой и фамильярной манере общения с ведьмочкой. Он постоянно подкалывал и троллил её, Столетова старалась отплачивать ему той же монетой. Но они никогда не ссорились всерьёз. Валера считал, что это невозможно, однако, как показывала жизнь, в ней нет ничего невозможного. Он сумел обидеть ведьмочку так, что та решила с ним больше не общаться. Зорин не знал, надолго ли попал в опалу, и придёт ли Настя в среду пить кофе на Никоновку. Вчера он и с Дариной умудрился поссориться. Как только та узнала, что возлюбленный нагрубил Насте, то отчитала его по полной программе, хорошо хоть биту не достала. Зорин как сейчас помнил её грозные серые глаза.

– Ты охренел? Зачем ты это сделал, долбоклюй? Случись что со мной – с кем ты останешься?

– Да почему, блин, с тобой должно что-то случиться?! – разорался в свою очередь Зорин, больше испугавшись её слов, чем злясь.

– Потому, что я – колдунья, идиот! Потому, что мой папа – даждь, а мама – семаргл, потому, что они тебя ненавидят из-за связи со мной, потому, что Женька родился от другой матери, не от нашей с Вероникой! Кажется, я тебе рассказывала! Что ты будешь делать, когда меня не станет?

– Прекрати! Я люблю тебя, я не позволю тебе умереть! – разрыдался Зорин. – Я – колдовского рода и моя мама жива! И ты останешься жива. Я обещаю.

– Ты действительно в это веришь? – спросила Светлая, касаясь ладонью его влажной щеки. Валера перехватил тонкое Даринино запястье и припал к нему губами, потом тихо пробормотал:

– Зачем же ты осталась со мной, когда узнала, что я – ветрогон? И... Почему не выпила эту вашу таблетку, когда кондом порвался?

– Я не думала, что смогу выносить, – призналась Дарина. – Сам знаешь степень моей аплазии. Врачи в один голос говорили, что с такой маткой я бесплодна. Нико сделал невозможное тем, что уцепился за жизнь. Вы хоть оба и не дажди, но исполнили мою заветную мечту. И если даже мне предстоит умереть, я дам жизнь твоему сыну. Я подарю тебе наследника.

– Мне нужна ты, – выдохнул в отчаянии Зорин.

– Помирись с Настей, – поцеловав его, велела Светлая.

====== 21. Подарок ======

Макушка лета свалилась на город дымной жарой. Карандашница Сити зловеще выступала из автомобильного смога. Плавился воздух над асфальтом. Плавились мозги жителей. Тлеющий окурок в уличной мусорке неизменно приводил к зловонному пожару.

Валера рассерженно выскочил на улицу и плеснул в мусорку воды из бутылки, попил сам.

– Мерзавцы, Столетовой на них нет, – злобно процедил он в адрес неизвестных диверсантов.

Столетовой не было уже три недели кряду. Ни в кофейне, ни в жизни. Валера никогда особо не проникался тем, насколько важна для него маленькая ведьма. Сразу решил для себя – важна, но ведь и Настя постоянно была под рукой. Нет, лучше сказать, у плеча! Теперь без неё всего стало недостаточно. Недостаточно прохлады. Недостаточно веселья. Недостаточно слов, недостаточно объятий. И кофе тоже недостаточно. Вновь и вновь, уходя со смены, Валера думал о том, что одну чашку капучино он сегодня недоварил. И недолил грибовской землице сиропов с лавандой и карамелью.

«Где она сейчас? – вздохнул Зорин, всматриваясь в плывущую маревом Никоновку. – Понятно, что с Баянычем, и слава богу, если так. Но кто, чёрт возьми, варит ей капучино?! Она ведь без него жить не может. Нашёл бы гада – руки бы открутил. Хотя, чего беспокоиться – лучше меня он всё равно не сварит. – Тут же пришла мысль, от которой разум затуманила ревность: – А если сварит?»

Фантазия услужливо нарисовала того бариста, который мог бы соблазнить Столетову непревзойденным вкусом кофе. У него было татуированное наглое лицо Леля Чернобокова. Зорин непроизвольно сжал кулаки, потом понял, что совсем крышей едет, и убрался в кофейню. Решил залезть в телефон и чуть не подпрыгнул: на экране было сообщение мессенждера:

Лель: Чуитс, бро. П#####о ты рисуешь, замутишь мне облогу к ЕП¹?

Валера раздул ноздри. Как говорится, вспомнишь про говно, а вот и оно! Зорин пролистнул уведомления: почти все его выложенные в сеть художества были облайканы Лелем.

«Да, отличная идея, – рассудил Зорин. – Ща я соглашусь, а потом он напишет поверх моей обложки вторую Мону Лизу и скажет: ты – чмо!»

Деньги были нужны. Роды в приличной клинике стоили примерно триста тысяч туберов, а до них оставалось всего-то месяца три-четыре. Чернов обещал помочь финансово, но напрягать друга хотелось на самый крайняк.

«Мужчина должен уметь сам решать свои проблемы! – всегда приговаривал дед Ваха, когда Валера, например, не мог выпутать леску из камней в речке. А потом добавлял, посмеиваясь: – или иметь хороших друзей», – и лез помогать внуку.

Валера подумал и написал ответ, как ему подумалось, достойный графа Берзарина:

«На заказ не рисую».

Лель: типа твоё искусство не продается?

Zорин: именно так.

Лель: не рофли², колди, папа тебя уже купил.

От этих слов Валера очень сильно напрягся.

«В смысле?» —набрал он ответ, но отправить не успел. К нему выскочил изумленный и взвинченный Игорь.

– Гамарджоба! Признавайся, кого ты грохнул?

– В смысле?! – выпалил Валера то, что вертелось на языке.

– Звонила Валька, сказала, что продает помещение представителям Яхонтова!

– Твою мать! – в гневе воскликнул Валера. – Да как он...

– Стой ты! Насколько я понял, Яхонтов хочет подарить помещение тебе. Его менеджер так Вальке и ответил: что оно предназначено в дар Валерию Николаевичу Зорину. Это розыгрыш, как думаешь?

Валера от души выругался, потёр нос и сказал:

– Понятия не имею. И много он предложил ей за помещение?

– Втрое больше средней стоимости. Я потому и спрашиваю: кого из врагов Яхонтова ты зарэзал, джигит?

– Я думаю, нас скоро попрут отсюда, вот, что я думаю! – заявил Зорин, напугав Игоря. – Надо присматривать помещения поблизости на предмет аренды. Не можт быть, чтоб Яхонтов вот так просто подарил мне площадь в центре города!

– Отчего ж не может? – послышался негромкий и глубокий голос Берзарина из-за спины. – Вий пообещал посодействовать твоему успеху, Валерушка, и вот – содействует.

Зорин решил не выдавать присутствия Афанасия Чернову, а тот сказал:

– Насчёт присмотра помещений ты прав. Всё это странно. Но вдруг – правда! Тогда нам больше не нужно платить аренду, это только твоё помещение!

– Наше, – поправил друга Зорин. – Наше помещение. Но пока что сильно не радуйся. Яхонтов – непростой человек.

А в душе подумал:

«Я богат. Господи, я – богат! У меня есть кофейня, а Даринка сможет родить в самом надёжном месте под присмотром лучших врачей! Только бы это было правдой».

– Сума в обмен на сердце и честь рода – неплохое соглашение, что ж, – с горечью бросил Афанасий.

Зорин не сдержался и рыкнул на него:

– Вы теперь за мной всю жизнь ходить будете?!

– А как же вы хотели, Валерий Николаевич? – Берзарин картинно развёл руками. – Призвать проводника и в грош его не ставить?

– Сгиньте вы, голограмма!

Старик осуждающе махнул на него ладонью и растворился в воздухе. Зорин повернул голову, встретился взглядом с охреневшим Игорем и тут же скуксился, осознав насколько полоумным сейчас выглядел.

– Батони, – Игорь заботливо положил ему руку на лоб, проверяя температуру, – ты в последнее время сильно чудишь. Тебе к психиатру не пора?

– Игоряш, я, – сконфуженно улыбнулся Валера, – немного затрахался, а так норм. Недосып, нервы...

– Возьми-ка отпуск на пару недель, скатай к тёте Нателе с Дашкой. Или в Цухрави. По моему, самое время это сделать.

– Да, пожалуй, ты прав, дружище, – краснея от стыда, согласился Зорин.

Однако чудо действительно случилось. Вскоре стало ясно: Яхонтов на полном серьёзе подарил ребятам их кафе.

Незадолго до этих событий Настя Столетова, понурив голову и обливаясь потом, шла по берзаринскому парку. Её одолевали безрадостные мысли и чёрная тоска. Она нашла силы помириться с Баяновым, в их отношениях наметился просвет, по большей части стараниями самой Насти. После ссоры и резких слов Валеры она решила усмирить нрав. Даже не поехала в полнолуние спасать мужиков от мавок.

«Хотите, трахайтесь. Какое мне дело, раз ведьмы – зло», – решила Столетова. Но не проведать владения не могла. Её тянуло к земле, к могильным камням, особняку, ручью и животным. Настя пряталась в тени дубов и клёнов, которые казались ей высокими и сильными братьями. Ведь они тоже росли из заповедной земли, тоже питались от её неиссякаемой силы.

«Настоящие братья, эти точно не предадут», – думала Настя. Неприкаянный, или, как его именовали в древности, Ведуньин ручей журчал всё там же. Бежал себе весело по руслу, прыгал меж камешков и коряг. Столетова перешла на ту сторону по горбатому мостику, присела у кромки воды, всмотрелась в собственное отражение. Немного уставшая, грустная блондинка с длинным посохом отозвалась Насте вымученной улыбкой. Как можно отдать посох? Как можно отдать эти места Яхонтову? Как у Валеры только повернулся язык сказать ей такое? Настя не могла понять.

«А как можно предложить колдуну убить сына? – в обратку поинтересовался мерзкий внутренний голос. – Для них род, что для тебя – земля».

«Не друзья они нам, Настя, не друзья, – отозвалась в памяти Вика. – Не вмешивайся в их дела».

Мать не передала Вике силу через посох. Та делала, что могла, сама, без благословения земли. Анна Самохвалова погибла за свой заповедный край. Что будет с Настей?

Необычайно яркие, вызывающе синие глаза подмигнули Столетовой из отражения. Она слишком хорошо помнила, кто подарил ей эту волшебную васильковость, кто дал власть над Грибово, и какие слова притом звучали.

«Прими Велесов посох и моё благословение. Будь мудра и осмотрительна, Настасья, перед Землёй-Матушкой ответ держи!» – наказывала на прощанье Аграфена, прежде, чем слиться с родной землей.

Тут же вспомнился сумасшедший от горя Валера.

«Прав был Малюта, от ведьм – одна беда! Тебе лучше всего презентовать посох Яхонтову и больше не заниматься ведовством! Потому, что ваши предсказания нахрен никому не припеклись!»

Сердце забилось чаще, к щекам прилила кровь. С обидой вместе пришла злость.

– Отдать посох Яхонтову! Вынести его на помойку! – Настя бурчала, подбирая камушки с берега и швыряя их в ручей. – Предать землю! Предать Аграфену и бабушку! И стать нормальной девачкой! Баянов будет рад! Надеть платьицо, туфильки, каблучки, повязать всратые бантики в косички! Сиськи силиконовые вставить! Губищи накачать! Чем я, нафиг, хуже Зорина?! Нашли левую дуру, блин. Осталась одна... Ну что я могу против Вия?

Внезапно Настя ощутила, как под ручьём, под сотней метров вглубь земли протащили нечто огромное. Это была неясная дрожь, почти неощутимая стопами. Уж простой человек точно не придал бы ей значения! Но ведунья поняла: некто ужасающих размеров и мощи сотрясает землю бегом по своей кротовине. Раньше Настя никогда не слышала под Грибовым такой дрожи. Она была сродни небольшому землетрясению и напоминала тот гул, что исторгает поезд метро, когда катится под площадью. Только ведунья сразу поняла – то были звуки перемещения живого существа. Ей стало жутко, она вскочила на ноги и прислушалась. Но загадочный гость её земли уже исчез, дрожь прекратилась. При гигантских размерах он оказался невероятно быстрым.

Зато появился Яхонтов. Теперь Настя видела его регулярно, почти, как призрачную прабабку осенью. Естественно, Малюта через какого-либо духа прознал о сомнениях Столетовой и сорвался к ней, чтобы уломать на передачу посоха. Но Настя из-за внезапного вторжения подземного гостя успела взять себя в руки.

– Нет, Малюта Златович, нет! – провозгласила Столетова вновь и вновь. – И не просите. Нет!

– А что, Валера Берзарин с тобой не говорил? – раздосадованно промычал Яхонтов.

– Говорил ваш друг, не беспокойтесь, – отмахнулась Настя. – Можете им гордиться. Только – всё равно, нет!

Яхонтов сверкнул раскосыми глазами, и Настя к ужасу своему, приметила там вовсе даже не шкурный интерес, а восхищение и страсть.

– Нравишься ты мне, ведьма, – негромко и, как показалось Насте, искренне признался Малюта. – Я вспоминаю твою строптивость чаще, чем хочется. Особенно к ночи ближе. Ух бы, взял тебя, – он согнул пальцы в когти, – и не отпустил бы. Такая ты, бесишь, заводишь, как с тобой сладить? На свидание позвать?

Настя от такого выверта растерялась и отступила назад – хотя, куда было отступать и бежать? Потом сглотнула, видя, что Малюта ждёт её ответа, и напомнила:

– Вы женаты, Малюта Златович. На Станиславе Брониславовне.

– Женат, – тот отвёл глаза. – Но что такое жена? Жена не стенка, можно и подвинуть.

– Для вас и стена не проблема, – сказала ему Настя, врастая сознанием в землю и набираясь от неё моральных сил. – А всё же – нет.

– Ух, ты, ведьма!!! – взревел Вий и, обратившись смерчем, взвился над Грибовым.

Настя пригнулась к земле, заслонившись от ветра и прижав к груди Аграфенин посох. Яхонтов заворчал издалека раскатами грома: он собирался отыграться на городе грозой.

Столетова хихикнула и погладила посох. Из деревьев зазвенели одобрительным смехом мавки. В памяти вспыхнуло Викино предсказание:

«Не получит Яхонтов твоего посоха, а получит свою погибель. Только будь тверда, как бы худо ни пришлось!»

Комментарий к 21. Подарок ¹ – небольшой альбом.

² – «рофли» – «прикалывайся», «колди» – «колдун».

====== 22. Сны ======

– Новое сердце взорвётся над нами, новая жизнь позовёт за собой. И освящённый седыми богами, я, как на праздник, пойду за тобой¹, – пел в машине папа.

Музыкальный слух у него был отменный, хоть и голос не самый мелодичный. Но он всегда пел с душой, и Валере очень нравилось слушать его. Зорин ехал на переднем сидении рядом с отцом и вёз домой новый кубок а ещё два букета цветов и медвежонка. Несмотря на то, что кубок был не золотой, а всего лишь позолоченный, Валера был счастлив. Он представлял, как папа привезёт его домой, мама встретит с похвалой, и они все напьются из кубка колы. На удачу! Валера отлично откатал произвольную и короткую программы и стал бесспорным победителем в своем возрасте. Даже обычно строгий Всеволод Глебович его приобнял одной рукой и похвалил. Теперь можно было недельку отдохнуть от изматывающих тренировок и волнений, сопровождающих путь каждого спортсмена. Даже того, которому недавно исполнилось восемь лет. Папа протянул руку, зарылся в непослушные кудри сына и, оторвавшись от зеркал заднего вида, взглянул тепло, понимающе.

– Устал, Валерик?

– Ничего, – выдохнул в ответ Зорин.

Конечно, он смертельно устал. Но не признаваться же в этом отцу – заслуженному мастеру спорта по горным сплавам?

– Мама позвонила деду. Он тобой гордится.

– А ты? – сразу спросил Валера, хмуря густые брови.

– Я самый гордый отец на свете. Но мне, чтобы тобой гордиться, многого не надо. Достаточно того, что ты у меня есть.

Валера и Николай Иванович Зорины улыбнулись друг другу почти одинаковыми улыбками и стукнулись кулаками в знак взаимоподдержки, а в колонках по прежнему пел мягкий, хрипловатый баритон:

– ...и, освящённый седыми богами, я, как на праздник, пойду в этот бой¹.

...Валера подскочил на кровати посреди ночи. Впервые за много лет ему приснился отец. В носу защипало, странно заныл давно заживший живот. Слишком светлый, полный счастья сон пригнал за собой вспышку фантомной боли – детской тоски по отцу. Валере захотелось позвонить маме, но стояла глухая ночь. Третий час, как показал мобильник. Дарина мирно спала, повернувшись к стене. Зорин протянул руку и погладил любимую по огромному для восьмого месяца животу. Врачи в один голос говорили, что Нико – богатырь. Осталось совсем недолго, и Зорины, наконец, увидят сына.

– Я горжусь тобой, Николай Валерьевич, – очень тихо, чтобы не разбудить Дарину, шепнул Валера. – Я – твой отец и всегда буду любить тебя и маму. Я всегда буду рядом с тобой. Обещаю.

В ответ малыш выставил ему в руку что-то угловатое, наверное, пятку или кулачок. Валера решил, что Нико взял с него слово.

...Настя никак не могла уснуть. Мало того, что отопление давать пока не собирались, так еще и сентябрь выдался на редкость сопливым! Дожди лили и лили, словно в отплату за сухое, душное лето. В доме было холодно, и только кот да Баянов могли спасти Столетову от оледенения. Но сегодня Серёга дежурил в пожарке, так что у Насти из грелок остался один Чиж. Забравшись с котом под два одеяла Столетова всё пыталась уснуть. И то ли одеяла были слишком тяжёлыми, то ли выпитый перед сном кофе из «Мака» давал по шарам, но Настя ворочалась в постели подобно карданному валу. Кое-как ей удалось принять удобную позу и пробыть в ней достаточно для того, чтобы вырубиться. Но сниться начала какая-то муть.

Вроде бы у Зорина родился ребёнок, и Настя приехала на смотрины в Реево. Валера успел помириться с ней и встретил с радостным объятьем, только руки у него были перепачканы в крови. Настя перепугалась и спросила Зорина, что случилось.

– Даринка же родила, ты чо! – Валера поглядел на неё, как на скудоумную.

– Прямо здесь? – изумилась Настя.

– Конечно! А где ж ещё рождаться Берзариным, как не в имении?

Настя обвела взглядом небольшую квартирку Дашки и поняла, что находится совсем не в ней. Вокруг тянулись богато уставленные мебелью залы, натёртые воском паркетные полы, высоченные потолки с хрустальными люстрами. Настя догадалась, что находится в Грибово.

– А где Дашка? – задала она совершенно логичный вопрос.

– В опочивальне! Идём! – Зорин схватил её за руку и повел длинным коридором, по полу которого тянулась неровная пунктирная дорожка из капель крови. Завёл в комнату, там у колыбели стояла сияющая счастьем, одетая в светлые одежды Дарина.

– Настя! Заходи, взгляни, кто тут у нас!

Столетова боязливо приблизилась к кроватке. В ней сидел кругленький чёрный щенок. Кажется, севирьский хаски, с такими же почти белыми глазами, как у Валеры. И улыбался офигевшей Насте.

– Что это? – ничего не понимая, спросила Столетова у Дарины.

Та кивнула:

– Нико.

– Дарин, это собака, – попыталась возразить Настя.

– Ну и что? Правда, он милый?

– Д-да, очень, – неуверенно ответила Настя, боясь оскорбить подругу. Щенок и впрямь был милым и симпатичным.

– Он тебе нравится? – вновь спросила Дашка, не переставая любоваться щенком.

– Нравится, – буркнула Столетова.

– Вот и славно! – Светлая подхватила щенка и сунула ведьме. – Бери его себе, потому, что я умерла.

В этот самый миг щенок посмотрел на Настю, осмысленно, как человек, и тявкнул ей:

– Мама!

Настя резко проснулась и, выпутавшись из одеял, села на кровати. Её трясло. Руки сами собой нащупали мобильник. В темноте высветился экран – никаких сообщений и звонков. Всё было спокойно. Настя откинулась на подушку и замерла, силясь прийти в себя и осмыслить сон. Потом внезапно вспомнила, что Валера уже месяца два как заблокирован. Настя тотчас отменила блокировку и увидела, что Зорин заходил в сеть полчаса назад. Он вполне мог работать в кофейне. Не писать же ему посреди ночи? Можно опять нарваться на предложение пройтись в одно известное место и туда же себе засунуть посох. Ведь ещё только сентябрь. До родов два месяца. Настя ткнула аккаунт Дашки. Light_Daria вышла из онлайна раньше Зорина, примерно в девять вечера. Ну правильно, беременным нужен сон. Столетова обхватила руками колени и попыталась вразумить себя.

– Это просто тревога. Перенервничала на работе, всё в порядке.

Но что-то явно было не так. Снова мутное предчувствие беды закопошилось внутри ведьмы.

– Всё хорошо, – наперекор ему твердо сказала Настя. – Не лезь в дела колдунов! У тебя своих проблем хватает.

Зубы начали бить мелкую дрожь, стало невозможно холодно и тоскливо. Душа не находила себе места от волнения. Настя закуталась в одеяло, потом резко вскочила и забегала босыми ногами по холодному полу. Нет, всё-таки, что-то случилось! Что-то случилось...

Пальцы снова сжали мобильник, пролистнули до знакомого номера, нажали на вызов.

«Абонент временно недоступен, попробуйте перезвонить позднее», – сообщили у Зорина.

– Отсыпается дома, – сказала Настя и сама себе не поверила. Она толкнула список контактов вниз и карусель остановилась на букве «Х». Хлебородова Вика.

– Блин, – выдохнула Столетова. – Вика тоже, наверное, спит! Зачем по ночам беспокоить людей?

Вдруг телефон затрещал вибровызовом, и Столетова чуть не обронила его, увидев, что Хлебородова звонит сама. Моментально стало легче. Настя схватилась за звонок, как за спасительную верёвку.

– Вика, привет...

– Я на вызове, – ответил ей чёткий голос ведуньи Цветково. – Я уже знаю про твою проблему. Извини, не могу уехать к тебе, тут конь «тяжелый». Запоминай адрес: роддом номер шестнадцать, это Реево, Северная улица, дом два.

– Реево! – ахнула Настя.

– Да.

– Вик, а... Скажи... Как, ну... Как там... – Столетова вдруг забыла все слова на свете.

– Как обычно, Насть.

И спасительная верёвка оборвалась.

– Спасибо...

– Держись. Нужна помощь – звони в любое время.

– Спасибо, Вик.

Настя присела на кровать, до боли закусив губу. «Как обычно». Нужно было действовать. Нужно было ехать! Столетова начала одной рукой вызывать из приложения такси, второй натягивать трусы и джинсы. Северная улица, дом два. Поисковик приложения безошибочно выдал название организации: «ГКБ номер 16, Филиал: Перинатальный центр». Сомнений не осталось. Столетова обхватила себя руками и покачивалась в ожидании машины. Всю дорогу в Реево она была взвинчена: то смотрела впереди себя и боялась думать, то пыталась дозвониться до Зорина.

«Абонент временно недоступен, попробуйте перезвонить позднее».

– Да включи же ты телефон, псина сутулая! – слова вылетели прежде, чем Настя вспомнила сон и обратила внимание на таксиста, – простите, пожалуйста...

Роддом встретил Настю огнями круглосуточно работающего приемного отделения. Она путанно объяснила в приемном покое, что произошло, и куда она бежит. Дежурные акушерки хотели было вернуть Настю домой до завтра. Но Столетова собралась и использовала весь дар убеждения, каким наградила её грибовская земля – она представилась сестрой отца ребёнка.

– А, – Женщины как-то понимающе переглянулись. – Вам уже сообщили, значит. Это сестра этого, который мобильник тут забыл, умчался, – объяснила одна другой.

– Что сообщили? – Насте очень не понравился тон сожаления в её голосе. В ответ ей сунули побитый жизнью телефон Валеры.

– Мы его выключили, чтоб не пищал. Вас как зовут?

– Настя, – Столетова вжала ногти в мякиши ладоней.

– Настя, – пожилая женщина сочувственно взяла её за плечо, и у Столетовой рухнуло сердце. – Вы сильная девочка?

Настя кивнула.

– Ребёнок жив, а вот роженица ваша умерла, – сообщила акушерка. – Буквально час назад. К сожалению, не смогли её спасти. Плод гигантский. Я ни разу таких развитых семимесячных не видела. Но мы его решили для перестраховки поместить в бокс, как положено. С ним все будет хорошо, чего о девушке не скажешь. Роды сложные, стремительные, да ещё и на дому. Массированное кровотечение и эмболия водами. Наш Роман Анатольевич всё возможное для неё сделал, но, увы... Так случается. Очень редко, но случается. На моей памяти впервые... Примите соболезнования.

Комментарий к 22. Сны ¹ – строчки из песни группы «ДДТ» – «Новое сердце».

НЕ ЧИТАЙТЕ МЕНЯ НИКТО💀... ...

====== 23. Задачи ======

Настя очнулась оттого, что её шлепали по щекам и совали под нос ватку с нашатырным спиртом. Она подняла тяжелую голову и обнаружила, что лежит на кушетке, а над ней хлопочет взволнованная женщина в медицинской форме. Не поняв, где находится, и что с ней случилось, Настя испуганно обвела взглядом больничный коридор.

– Девушка, зачем же вы сказали, что сильная? – причитала акушерка. – Вот еще забота психотерапевтом работать тут, малохольных откачивать! Вы сами, случаем, не беременны?

Настя осоловело уставилась на её красные от помады губы и, к несчастью своему, вспомнила, что привело её в больницу. Она схватила бедную женщину за рукав.

– Дарина умерла?

– Девушка, Настя, вам домой бы, – посоветовала акушерка, помогая ей сесть. – Сейчас всё равно больше ничего сделать нельзя. Ну, разве что, найти отца ребёнка. Вы такая бледная. Вот, воды выпейте.

– С-спасибо, – прошептала та, принимая стакан.

Состояние растерянности и ступора не покидало. Глаза были совершенно сухими. Настя, не помня как, добрела через КПП на улицу и села на скамейку. То, что кругом стояла глухая ночь, её не заботило. Столетова достала из кармана оба телефона, свой и Зорина, не вполне понимая, что ей делать. Возникло неподконтрольное желание позвонить и попросить помощи у Дашки, но Настя тут же вспомнила, что как раз ей-то уже не позвонишь. Следующим в списке утешителей всегда стоял Зорин, мобильник которого теперь был у Насти. Мысли зашли в тупик. Столетова вертела в руке битый Валерин телефон, соображая, кому ещё набрать, но тут ей позвонил Игорь.

– Насть, привет, ты случайно не знаешь, как там Дашка родила? – голос Чернова был взволнованным.

– Знаю, – Настя догадалась, что Игорь в курсе начала истории. – Плохо всё, Игоряш, – решила она прямо сказать Чернову. – Дашка умерла. Ребенок выжил, но в реанимации.

– Блин... – ахнул Игорь. – А гамарджоба как?

– Не знаю. Он исчез. Телефон забыл в приёмном.

– Опять?! – воскликнул Чернов.

– Что значит, опять? – не поняла Настя.

– Вот мудила! А я понять не мог, почему он отключился... Да у него это любимый прикол – на каждую дерьмовую ситуацию реагировать бегством! Твою мать, Валера, – Игорь выругался на друга.

– А как это случилось-то, Игоряш? Расскажи? Он на работе был? – решила выяснить Настя, раз слёзы всё равно не шли.

– Да, обычная смена, тут Дашка звонит: схватки. Ты ж знаешь, у них в ноябре должен был родиться мелкий. Валера ей: вызывай скорую, а Дашка сказала, что его хочет дождаться. Ну он и улетел к ней. А дальше – вот. Насть, это трындец. Я могу как-то помочь?

– Спасибо, Игоряш, я тебя поняла. Сейчас буду думать, – Настя говорила, как робот, что, однозначно, было хорошо. – Пока ничем особо. Но если Зорин появится, дай знать.

– Не вопрос, дорогая! Я с тобой. А гамарджоба найдётся, стопудов, он так переживает дерьмовые события.

– Дерьмово он их переживает, – заключила Настя прежде, чем распрощаться с Игорем.

– Зато влипает легко и с удовольствием, – горько вздохнув, добавил Чернов.

Следующим пунктом Настя решила сделать звонок Нателе Вахтанговне. Уж маму Валеры точно стоило поставить в известность, и как можно скорее!

Натела Зорина стояла у Насти в списке друзей «Всети». Мало того, она была онлайн. Раньше Столетова не общалась с мамой Валеры, но заочно была восхищена стойкостью этой хрупкой на вид дзергинской женщины. Смерть свёкров, мужа и отца, затяжная болезнь сына, из которой Валера стараниями мамы вышел победителем. Теперь еще и эта жесть. Поглубже вздохнув, Настя ткнула клавишу «позвонить». Натела, действительно, не спала.