Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

– Окстись, Всеволод! – гудел в ответ чей-то бас. – В делах рода разбирается род, а именно – сам глава решает, куды ему дуть!

– Я этого вашего главу знаю лучше, чем каждый из вас! В главе у него ветер да спесь, и тормоза нахрен отсутствуют!

– У всех Безоариных ветер в голове, сие есть не изъян, а могущество рода! – вылез кто-то скрипучий. – На том и выстояли!

– Дед Викентий прав! – снова загудел бас. – Или не знаешь, повеса, что Яков, сын его и отец мой, на одной ноге битву ветров выстоял? Супротив троих: Вия и двух скоморохов!

– Знаем! Покрошил их мечом, и дело с концом! – орал Сева. – Только те и втроём одного Малюты не стоят!

– Ваш Яков полупёс был! – выкрикнул вдогонку некто от Тиронова. – Всем известно, что он изворотливостью зверя обладал и прытью такой, что никто его рекорд скорости сто лет побить не мог! И это пошло от свирьской суки, что его на свет произвела! Где он сам, кстати?

– Так, Глеб Егорыч! За дверьми сидит, воплощённый Яшка мой! – крякнул Викентий, и Валера подавился воздухом.

С этого мига он весь обратился в слух.

– Это что, Валерка – Яков, что ли, собственной персоной? – влез Сева, снизив обороты.

– А ты думал, повеса, кто же? Будто ты сам – не Демьян в прошлом. Чярвь Валерьяна признал, и кофеем он занимается! Яков и есть.

– Ёшкин кот, Фёдор! – возник Сева. – Валерка что, и до сокровищ добрался? И Горыныч с ним? Ёш твою медь! Ну Зорин, умеет удивлять... Стоп! Стоп, колдуны. Я думал, у вас Григорий Яковом был! Тот, который впервые применил «бросок Берзарина».

– О Григории забудь! Не род он нам! – категорично заявил бас.

– Тятенька, – вдруг услышал Валера голос Афанасия. – Ну зачем же так? Валерушка на Гришу похож, как с него писаный. Я и путать их уже начал.

– Уже и влюбился небось обратно, правнучок, – издевательски встрял скрипун. – Смотри, Афонька, прозеваешь сокола, как Гришку прозевал – самого тебя перетрём, не пожалеем! С родом не шути!

– Не прозеваю, – твердо ответил Афанасий, и вдруг прикрикнул (чем удивил Валеру: тот думал, что его граф вообще не склонен повышать голос): – а перетрёте, так ваша воля! Что на сына, что на меня! – И добавил затем, более сдержанно: – Теперь скажу по сути собора. Бежать нам не пристало, господа. Вам, возможно, неизвестно, но Яхонтовы истребили все другие пять родов балясненских ветрогонов, и прибрали их мощь. Берзарины на очереди. Малюта знает о нас и о том, что мы живы, и, боюсь, уговор родов моего сокола не упасёт. Яхонтов сына своего единородного сгубил, за то, что тот – ветрогон. Тут уж или смерть принять, убегая, как боягузы¹, или...

Все резко заткнулись, в том числе и Сева, но ненадолго.

– М-да, – прибито заключил Тиронов. – Так вот откуда у Малюты уникальность. И куда другие ветры из Балясны делись. Ну и сука, прошу прощения у собравшихся за мой фретцийский!

– А еще, полагаю, это также будет интересно многоуважаемым Тироновым и Безоариным, Яхонтов стремится создать Чернобога через браки с ведьмами.

Тут поднялся такой ор, что Валера испугался, как бы они голосами не вышибли дверь в кабинет. Даже стены начали дрожать и кресло, в котором сидел Зорин, что уж говорить о его душе! Наконец, колдуны угомонились, и заметно охрипший Сева спросил:

– Афанасий Фёдорович, что известно Малюте про Валеру? Известно, что у него сын?

– Нет, – отвечал Афоня. – Про Николаюшку он не знает. А сокол мой поместье в Грибово вон, вознамерился выкупить.

– Вот что с ним делать?! – снова взорвался Сева, и Валера в очередной раз подивился, откуда у этого некрупного и увечного мужика берутся силы так орать. – Всегда он таким был! Своевольным и дурным. Афанасий, сколько у вас в роду браков с собаками? Яков от сучки вышел, ты, ещё кто?

– Ох. Ну и Гришка мой с ними, – нехотя отвечал Афоня, и слыша это, Валера снова охренел.

«Вот как, вот как, седьмая дочка фретцийского колдуна, значит! Большие деньги. Ай-да, Афоня, старый ты, человеколюбивый жучила».

Догадка о том, что добряк Афанасий ни за что не убил бы невинную девушку, подтвердилась. Но собаки... Помимо воли воображение Зорина нарисовало ему соответствующую картинку зачатия Григория, и только присутствие за стеной уважаемых колдунов удержало его от впадения в истерику.

«Псина сутулая!» – Валера ошалело хмыкнул, вспомнив Настю и Аграфену, и осознал, что у него прибавилось на одну седую прядь и психотравму за какой-то месяц.

– М-да, Берзарины, молодцы, нашли, ёшкин кот, выход из ситуации! – то ли пожурил, то ли похвалил Тиронов. – Это ж надо додуматься! Оттого у вас в роду и полно отбитых!

– Каждый от своего тына пляшет! – прогудел Фёдор. – Вон, глянь на Афанасия! Он от собаки, а разумный.

– Зато Якова с Григорием попомни, – вставил слово некто Тиронов.

– Да будет уже! – Афанасий опять прикрикнул. Видимо, тема сына била его по живому... Ну, то есть, ниже пояса. – Всеволод Глебович. Стрый! Дозволь упросить в дружбу родов – Тироновы с Безоариными во все веки всё равно, что братьями были. Сила Берзариных у Малюты, и открыто он против Валерушки не выступит. Уговором сдержан. А половина твоей, кровной – в нашем соколе, сам сказал, сам отдал, сам беду в тот раз отвёл. Значит, не чужой он тебе. Обучил бы ты его уж и летать? Мы-то колдуны, сам говоришь, «допотопные», наши знания мхом поросли. А ты мастер своего времени.

– Ну ребята! – взвыл Сева. – Я отговаривать вас взялся, а не в одну упряжку с вами... Да Вий ваш меня по второму кругу накрутит, если узнает, кого я тренирую и для чего! Афанасий, уж тебе ли не знать, как в развеянных ходить кисло! Я даже не нашёл ещё кому вторую часть силы передать... Наследника-то у меня нет!

– А ты не базарь, где не следует, повеса, – возразил Викентий. – Держи язык при себе. А уж мальчика нашего уважь, выпестуй по-тихому. Иван, ты тут самый молодой Берзарин, кто может слово замолвить за потомка, скажи что?

– Я его не видел. Умер за семь лет до его рождения. Но скажу по себе, тот, кто сумел избавить род от проклятья Столетовой, да и сокровища Сухарной башни найти, может и с Яхонтовым справиться. Я сам войну в детском доме пережил, там нашу фамилию, Зарин, и записали, как Зорин. Голодно было, никто не верил в спасение. Но город выжил, и Зорины выжили. Я поставлю на Валеру. Уверен, он сможет.

«Дед, круто. Интересно, а отец где? – думал в это время сам глава рода, психуя за дверью. – Его совсем не слышно. Хоть бы звук подал».

– А Николай-то где, Иванович? – точно услышав Валерины мысли, поинтересовался Всеволод Глебович.

– Воплощён, как и Яков, – прокряхтел Викентий.

Валера подумал, что от стольких охренительных новостей можно бы уже и с ума сойти, но наверное, его маленькая собачья психика справлялась с информацией лучше человечьей.

– Ну раз вы так нас просите, – неуверенно сказал Сева, – придётся вам помочь, ветрогоны-балясненцы! Тем более, что и мальчик нам не чужой.

– И за то тебе благодарны, что поделился с ним силушкой, Стрый!

– Добро. На том и порешим, – удовлетворённо загудел Фёдор.

– Всем спасибо, все свободны, – завершил совещание Тиронов, отпер дверь и выглянул в коридор, взмыленный и красный, как варёный рак. – Валерий, заходи.

Тот ошалело моргал на тренера.

– То не выгонишь, то не загонишь! Заходи давай, все ушли.

– И Афоня? – забеспокоился Зорин.

– Не, твой-то куда денется.

Валера просочился в кабинет и наблюдал следы дичайшего погрома. Разбросанные повсюду бумаги и карандаши, опрокинутые кубки, шкафы, стоящие вверх дном, перевернутый тренерский стол. Рода, судя по всему, бросались не только словами, но и предметами. Афанасий, отвернувшись, пытался поднять с пола фотографию маленького Валеры на коньках. В отсутствие поддержки других Берзариных у него не получалось, и он мрачно, тихо курил. Совещание родов и его тоже порядком вымотало.

– Не беспокойся, Мохад приберётся! – Тиронов взял Зорина за голову и развернул к себе. – Тут вот что, Валер. Вкратце, собранием было решено обучить тебя стормикрашу. Потому что твой поединок с Малютой всем нам представляется неизбежным. И тренером твоим опять стану я. Не обессудь, Берзарин. Придётся потерпеть.

– Окей, – с облегчением кивнул Валера. – Мне не привыкать быть обречённым куском мяса. Но и поучиться у вас было бы здорово. Я за.

– По Балясне не летай, – упредил Стрый. – Учиться будешь тут, со мной лично, когда сможешь. И пока веди себя потише. Малюта часто бывает в разъездах, в том числе и в Невгороде. Словом, Тироновы дают твоему роду покровительство. – Всеволод Глебович вздохнул и примирительно сказал: – Чему я откровенно рад. Сына-то покажешь?

– Ага, – кивнул Валера и полез за телефоном.

Тиронов при виде Нико, заулыбался.

– Хорошенький. На тебя похож. И на Кольку. Видишь как отец тебя любит. Не смог оставить, воплотился. Оно и понятно, многое меж вами недосказанным осталось.

– Всеволод Глебович, а у родов... Так всегда? Ну, представители сменяют друг друга в жизни?

– Да, а как ты хотел? Род же не бесконечная сущность, – определил Сева, как само собой разумеющееся.

– Здорово, – кивнул Валера, чуть не плача, и провёл пальцем по маленькому личику Нико.

«Вот почему он со мной кулачком бьется, как отец делал», – пришла догадка.

– Род – сильная штука, – Тиронов положил ему руку на спину. – За своих стоим до конца!

– А вы, – Валера сжал кулаки, чувствуя, как в носу защипали подступившие слёзы, – а вы мне правда свою силу дали? Когда я заболел?

– Отсыпал чуток, – небрежно сказал Тиронов. – Ну не мог же я допустить, чтобы у тебя на соревнованиях опухоль оторвалась!

– Это были лучшие выступления в моей жизни, – признался Валера, вытирая слезы, которые, всё-таки полились. – Всеволод Глебович, вы – мировой мужик! Можно вас обнять?

– Обнять? – Тиронов настороженно отстранился. – Не, не стоит, давай, лучше я тебя обниму, – он прижал Валеру к правому боку одной рукой, всячески оберегая левый. – Завтра во сколько можешь полетать?

– А вам не... – Валера заботливо указал на увечье тренера.

– Не беспокойся. Ветрогонить это не мешает! – отмахнулся Тиронов. – В одиннадцать сойдёт? На дамбе. Погоду вроде хорошую обещали, я хотел и сам подуть в удовольствие. У тебя лётная форма есть?

– Эм, нету, – сконфузился Зорин.

– Да как же ты летаешь-то! Без экипировки! Афанасий что, зверь? Это же банально холодно! – опять взвился Сева. – Чему он тебя учит?

– В Балясне бабье лето! – взбрыкнул Зорин, глядя на смурного, как туча, графа. – И потом, я по канализации в основном фигачу, наверху-то Малюта!

– Ох, Свод, что мне с тобой делать! – мученически вздохнул Стрый. – Ладно, соображу. Лети до завтра. Ветрогон.

После разноса у Тиронова оба Берзариных, мертвый и живой, шли по улице молча. Валера мог бы спросить Афоню и про воплощение Якова, и про зоофилию, и про рекорд скорости, но видел, что тот опечален и подавлен, бредёт впереди, свесив седую голову. Всему виной были воспоминания о сыне, конечно же, и те резкие слова, что старый граф выслушал в свой адрес от Севы. Да, «Тиран» умел отчитать кого угодно! Что уж говорить о фиалке-Афанасии. Валере стало жалко графа, и он осторожно позвал:

– Афанасий Фёдорович.

Тот остановился, обернулся. Губы и подбородок Берзарина дрожали, в глазах стояли слёзы жгучей обиды.

– Ну ты что? Афонь, всё пока хорошо ведь, – успокоил его Валера. Граф махнул рукой и вытер глаза платком.

– В утиль меня надо, – буркнул он. – Под нафталин и на вечное хранение.

– Граф, ну хорош! Афанасий! Ну чего ты расстроился? Сева всех дерёт, ты просто мало с ним общался!

– Да что мне Сева! Викентий, чёрт хрипатый. Зачем он так? Разве я влюбился в Гришку? Сын он мне был, сын! – замахал руками Афанасий. – Да, любуюсь я на парней ладных и красивых, но разве я неприличен? Я и дамам не отказывал... Вон, каких двух сестер Григорию зачал. А его я как отец любил, и только! Зачем так срамить! И тебя тоже я... К тебе тоже! По-отечески!

Зорин, слыша его выступление, не смог не рассмеяться. Старый граф было прянул от него, но Валера догнал и попытался поймать за локоть, конечно, махнув насквозь.

– Афонь, да всё нормально. Времена не стоят на месте. Сейчас за это вообще никто не пристыдит. Я верю, что ты был прекрасным и приличным отцом. И всегда умел держать себя в руках. За адекватность я тебя и выбрал.

– Выбрал рухлядь! – фыркнул граф, однако, в его сердитом взгляде мелькнуло былое тепло.

– Слушай, граф любезный. А пойдём-ка в волшебный магазин? Развеемся? Ой, то есть расслабимся, там, почиллим, пофлексим, – предложил Валера. – Я с собой прихватил золотишка, может, присмотрим чё годное? Имбовое?

– Отчего ж не сходить, – повёл плечами Берзарин, но, кажется, не до конца подобрел.

– Афоня, ну хватит кипятить, no cap! – растопырил руки Валера.

– «Всеволод Глебович, ах ты, ох ты, можно вас обнять»! – вдруг спесиво выпалил граф, передразнивая Зорина. – Будто он тебя из-под поезда вытаскивал и кормил насильно! Нашёл себе отца!

– Ну Афоня! – пуще прежнего развеселился Валера. – Уж Сева-то меня? И кормил насильно, и из-под поезда, считай, тоже вытащил, только много раньше... – он увидел, что Афанасий опять хмурится. – Предок. «Голограмма» ты моя ревнивая. Иди, обниму, как смогу.

Он попытался обхватить заулыбавшегося призрака руками, но, конечно, промахнулся и распугал прохожих.

Комментарий к 41. С роду на род ¹ «боягузы» – стар. «трусы».

Без окон, без дверей, полна глава каминг-аутов😅😅😅

Не, тега зоофилия не будет, поскольку не было зоофилии. Объяснение дальше)

====== 42. Апгрейд духов и не только ======

Магазин по апгрейду духов оказался расположен в помещении самой обычной невгородской парадной. Как объяснил по телефону Тиронов, пропуском на вход служил перстень. Правда, Стрый предупредил, что до тридцати лет даже глав родов туда пускают только в сопровождении старшего. Дабы молодежь не покупала всякую опасную для жизни хреноту.

С Валерой был Афанасий, и поэтому они смело поехали на Бобовую улицу. Там находилась известная на весь город ротонда с колоннами – даже простые жители знали, что грациозное круглое сооружение издавна облюбовано не только рок-музыкантами, но и «нечистой силой». Валере это место всегда нравилось, он даже водил сюда друзей на экскурсию. Но и не догадывался о том, что в парадной на Бобовой живут самые настоящие колдуны! Только теперь, со скарабеем на пальце Зорин убедился: парень, открывший дверь в парадную, оказался семарглом «в теме». При предъявлении перстня житель парадной пошептался со своим духом в обличье самого заурядного кота и, удостоверившись, что молодой стрибог явился с сопровождением, пропустил внутрь. Притом смотрел на Валеру с явным интересом, как на диковину. Ничего не сказал, но тут и так было понятно: живое ископаемое не каждый день увидишь. Валера догадался, что Берзариных повсеместно считают вымершими подчистую.

Итак, семаргл закрыл парадную, провёл Валеру к ротонде и откинул круглую крышку посередине каменного пола. А на экскурсиях рассказывали, что подвальное помещение наглухо зацементировано! Конечно, там оказалось подобие минусовых этажей Сухарной башни. Даже ходил лифт, управляемый свирепым на вид духом с чертами минотавра. Семаргл же, представившийся Матвеем Старожиловым, отвёл покупателей непосредственно в отдел апгрейда и попросил показать Ермолая.

– Это базовая комплектация? – оценил он синего монстра.

– Афоня, – кликнул предка Валера, – тебе Ерёма таким достался?

– Сколько его помню, он такой, – кивнул Безарин.

– Базовая, – заключил Зорин.

– И что бы ты хотел изменить, добавить? Какие опции?

– Так, ну, – Валера оглядел синего друга. – Ерём, тебе самому чего бы хотелось?

– Барин, а крылья дозволите-с? – робко попросил, не веря своему счастью, дух.

Афанасий прицокнул языком и покачал головой, мол, Валерушка, не балуешь ли ты слугу? Но Зорин отмахнулся.

– Моть, крылья есть?

Семаргл выдвинул шкаф, полный каких угодно крыльев, хоть птичьих, хоть мушиных, хоть как у птеродактилей.

– Выбирай, – скомандовал Валера.

Ерёма неуверенно прошёлся по ряду вешалок и, улыбаясь во весь клыкастый рот, вытащил нежные крылья бабочки – с переливающимися голубоватым перламутром мембранами, черными жилками и изящными желтыми хвостиками по краям лопастей.

– Нормально, – оценил Валера, хоть и посчитал, что для такого сурового парня, как Ерёма, крылья, откровенно говоря, выглядят эпатажно. – А как насчёт перекраситься? Ерём, красные волосы теперь сюда вообще не в кассу. Сделаем чёрные, как в фильме про «Аватара». Моть, а есть золотое напыление?

– Семь видов, – зевнул Старожилов. – Крупные блестки, мелкие блестки, звёздочки, сияние...

– Давай сияние.

Прижимая к себе заветные крылья, Ермолай зашёл в круглую кабинку, похожую на сканер аэропорта. Он вышел оттуда спустя пару секунд уже с расправленными за спиной перламутровыми лопастями, чёрными дредами до задницы, сияя золотом на синем и широченной улыбкой.

– Барин, а барин! – радостно рыкнул Ерёма. – А может дозволите-с и рога заиметь? Мне оленьи бы, ветвистые...

– Нет уж, – умерил его пыл Валера. – И так хорош до умопомрачения. Скажи, Афонь? Всё, берём. Матвей, а одежда для духов есть?

– Сколько хочешь. – Семаргл проводил их в отдел со шмотками.

У Валеры глаза разбежались. Магазин под ротондой напоминал добротный торговый центр, только всё тут было волшебным и персональным. Зорин сразу ощутил собственную значимость и подмигнул Афанасию.

– На Бобовой и в мою молодость было чем закупиться, – поделился Берзарин. – А сейчас так просто хоть живи тут! Ты смотри, какие сюртуки! А жилеты... Кожа индрика, не иначе! А гамаши какие! А галстуки!

По правде сказать в компьютерных играх Валера обожал покупать доспехи, одежду и артефакты любимым персонажам. Не ради продвижения скиллов, а просто чтобы смотрелось красиво и круто. Кроме того, у Зорина давно руки чесались сменить графу имидж. Он предполагал, что Афанасий, не снимая, таскает на себе то, в чём был развеян, и его одеяние, пусть роскошно смотревшееся поначалу, не только приелось молодому Берзарину, но и немало угнетало старого. Но об этом стоило заявить деликатно – Валере совсем не хотелось обидеть Афоню или опять вернуть его к тяжелым воспоминаниям.

– Моть, а эта одежда подходит для любых духов? И предков в том числе?

– Да, можно и бумера обновить, если хочется, – поделился соображениями продавец. – Только смысл деньги тратить? Его один ты и видишь. Ну, может, ещё кто из рода. Духи там... Перед кем понтоваться?

Афоня замер с длинным ярко-красным пиджаком в руках, но, услышав слова семаргла, смиренно повесил его обратно.

– Э, э, почтенный граф, – тормознул его Валера. – Давай купим тебе обновки?

– Да ну, Валерушка, к чему мне... – скуксился Афоня. – Семаргл прав, смотреть-то некому. Перед кем мною хвалиться?

– Тобой перед кем угодно можно похвалиться, предок, – возразил Зорин и, достав красный пиджак, сунул его обратно Афанасию.

Тот неуверенно принял подарок, и Валера удивился – другие вещи они с Афоней не могли передавать друг другу. Видимо, одежда для духов обладала свойством овеществления в обоих мирах, и реальном, и загробном.

– Апгрейд тебе не повредит, – заявил Зорин. – Будем считать, что я так хочу. Давай подберём тебе парочку новых lookов.

Афанасий все ещё вяло протестовал, но с каждой подхваченной одежкой делал это реже и реже. В конце концов он смирился и, румянясь от польщения, принимал внимание от потомка. У него оказалось несколько костюмов в стиле вамп – все лаконичных, глубоких оттенков; три пары ботинок, галстуки, жилетки, запонки, рубашки. Валера, улыбаясь, выцепил длинный парчовый халат и свободные брюки для дома и тоже сунул графу. Впридачу ко всем этим благам Афанасий получил новую курительную трубку с вырезанным вороном и пакет какого-то вкусного призрачного табака, в который ткнул пальцем и сказал, что это лучший. Берзарин сиял, как ребёнок, заваленный подарками на Новый год. Долго Зорин уговаривал его примерить джинсовую одежду, и в итоге уговорил. Афанасию шло всё, что бы он ни надел, и, судя по замашкам, в своё время он слыл тем ещё франтом. Он так и эдак крутился перед зеркалом, становясь всё увереннее в себе и счастливее. Валера, видя его радость от метаморфозы, заявил, что купит предку всё, что тот пожелает. На это Берзарин принялся брыкаться и в конечном счёте наотрез отказался от обновок, если Валера и себе не освежит гардероб.

– Ходишь, как диявол, одетый в сраку¹! – пристыдил Афанасий главу рода. – Обтирханные сермяжки носишь, тоже мне, графский отпрыск, барин! Иди вон, прибери себе выходные платья, не позорь мои седины.

Валера расхохотался.

– Ну Афоня, ну жук!

– Не Афонькай мне! – отрезал граф. – Хочу, чтоб мой сокол нарядный ходил.

– Окей, только не жди, что я стану таскать классику.

Зорин выбрал стиль постапокалипсис и нарыл кучу грубых на вид вещей чёрного и серого цвета с пряжками, ремнями, тесёмками и торчащими карманами. Капюшоны, воротники стойками, полумаски, перчатки без пальцев и контрастные принты – в каждом одеянии Зорин смотрелся, как одинокий пустынный воин. Афанасий явно ожидал от него чего-то подобного, так как удручённо хмурился на каждый Валерин прикид, но в итоге махнул рукой и заявил, что ничего не смыслит в современной моде. Не объяснять же ему было, что это вообще не мода, а артхаус?

– Такой видок, будто я тебя изловил и закабалил, – выдал Афоня, и Валера мученически закатил глаза.

– Окей, бумер, не кипяти!

Поняв, что в магазин принесло действительно платежеспособных и охочих покупателей, Матвей предложил Валере услуги духов-стилистов. Зорин радостно согласился, особенно когда увидел девушек-змей с малахитовой кожей и всеми прелестями Севиного Мохада. Он почти сразу подписался на чёрные ногти, узнав, что это последний тренд колдовского сезона. Только ногти оказались не накладные и не лакированные, как у рокеров. Пигмент вгонялся прямиком в пластину, чтобы создать эффект «чёрных от рождения». Такой маникюр Валера видел у Санчес, и думал, что у неё вправду чёрные ногти. Зорин, решив пойти дальше, выкрасил пигментом ногти и на ногах. Ему предлагали эльфийские острые уши и клыки, но он отказался, представив, как его воспримут на работе. Ногти-то хоть можно объяснить, мол, вешал картины, отбил молотком все пальцы сразу.

А ещё, Зорин наконец, подстригся и почувствовал себя обновившимся. Из соседнего кресла ему улыбался очень стильный Афоня – уже без пушистых бакенбард и длинных когтей. Теперь Берзарина нельзя было назвать ни «допотопным», ни «рухлядью», а что ни на есть мужчиной в самом цвете лет и «на стиле». Граф посматривал в зеркало на собственное отражение. Было заметно, как новый Афанасий себе нравится. И да, он тоже запросил чёрные ногти, как понял Валера, чтобы быть «одной крови» с «бесценным мальчиком».

– Вот же, – вздохнул граф, когда Валера заявил, что полностью доволен его прикидом, – сколько жил, всё мечтал, чтобы Гришка, повзрослев, меня так пестовал. А вышло, что этим дальний потомок озаботился. Спасибо тебе, Валерушка. Никак не ожидал от тебя такого почтения.

– Ну мы же команда, – почесал стриженный затылок Зорин. Спереди ему оставили удлинённые кудри. – Надо бы Хорьку чего-то взять. И маме с Нико.

Насчет Хорэйна Афанасий сумел Валеру отговорить. Сказал, что такому большому духу проще в Балясне присмотреть подарок. Маме Зорин решил купить косметики из разряда зелий. Зелье с функцией разглаживания морщин, зелье с подтягивающим эффектом, с избавлением от пигментных пятен, осветляющее, отемняющее, для блеска чешуи, для роста шерсти и копыт, чарующее, омолаживающее, с эффектом старины, зелье для роста бородавок.

– Ну и чё такого? – отозвался на Валерин хохот Мотя. – Сейчас все пожилые колдуньи повально делают себе бородавки. Эту моду Луа Вуттон ещё в прошлом сезоне ввёл.

Валера решил не борщить с зельями и выбрал те, которые помогли бы маме и бабушке дольше оставаться красавицами. Впрочем, и бородавочное зелье прихватил: для девочек в кафе. Также он прикупил маме домой горшочек-самовар с функцией приготовления всего желаемого, а для Нико – красивую воздушную колыбельку. Она парила в воздухе и могла сама качать ребёнка, притом отслеживая, чтобы он не выпал. Хорошая штука, а, главное, полезная! Когда все волей главы берзаринского рода получили гостинцы, он спросил у семаргла:

– Моть, а для ветрогонов специально есть отдел?

Матвей хмыкнул с видом, будто у него спрашивали сущую банальщину. Он провёл Валеру на нижний этаж, который целиком был отдан стрибогам. Зорин с замиранием сердца смотрел на ряды лётных костюмов с самыми разнообразными опциями. Для стормеров одно, для глиссеров другое, для виндбола третье... Зимние костюмы, летние костюмы, штормовые костюмы... Некоторые стоили безумных денег, впрочем, Валера вспомнил, что, как и везде в спорте, экипировка – штука дорогая. Особенно хорошая.

– Моть, а какой из них самый крутой?

– Смотря для чего, – рассудил Старожилов.

– Стормикраш.

Матвей присвистнул, недоверчиво глянул на Валеру.

– Ты ж на вид глиссер, какой из тебя стормер.

– Покажи, что есть для сторминга, – мигнул Валера.

– Ну вот, – принялся показывать семаргл. – Например: Stormholder Hurricane, если видел рекламу, знаешь, что это костюм национальной сборной. Создан специально для спортивных поединков. Жестковат в долгой носке, обрати внимание на продольные рёбра, усилены амальгитовыми вставками. Наполнитель у него антиударный, из пера Гаганы. Вот более легкая и мягкая модель: Jeto Q8 Impulse, новинка рынка, кто пробовал, довольны. Breeze Nano – удобный, хорошо тянется, с него практически все начинают. Рёбра располагаются не только вдоль, но и поперечно, чтобы помочь новичку в вихре удерживаться на лету. И у него крапивная подушка толще, так можно по максимуму снизить боль от трения с противником.

– Изумительные изделия! – восторгался на каждый костюм за спиной Зорина Афоня. – Да, мил друг, это тебе не сорочка из крапивушки. Прогресс-то как шагнул!

– Надо думать, – шепнул Валера и спросил:

– А в каком летает Вий Балясны?

Матвей насмешливо хмыкнул и отвечал:

– А Вий летает голый.

Прежде, чем брать костюм, Берзарины решили обсудить покупку с Севой. Зато Зорин потянулся и взял с полки аэрограф для клауд-арта – рисования ветром на облаках. И тут же купил. Направление облачных художников, как оказалось, было редким среди ветрогонов, но весьма почитаемым. Валере не терпелось испробовать удивительную машинку, он не сомневался, что у него получится. Кроме того, он узнал, что существует целая линейка спортивного питания для летающих колдунов, ведь управление ветрами – очень энергозатратное занятие. Афоня упросил потомка купить коробку быстрорастворимой пищи, чтобы подкрепляться во время тренировок. Валера выбрал порошок с черничным вкусом, когда прочитал, что он содержит в составе, помимо белка, толчёный рут и адамову голову.

Словом, Берзарины отлично подняли себе настроение шопингом и заодно, прогулялись. Оба, сияя, топали по Финскому проспекту, а Ермолай сзади порхал почти незаметный под кучей коробок и пакетов в руках.

– Эх, что может быть лучше обновок! – то и дело восклицал поначалу скромный Афанасий.

– Жаль, тебя никто не видит, – посетовал Валера. – Ты офигенно выглядишь. Гришка бы от зависти губы съел.

Афоня строго посмотрел на потомка и, когда Валера уже хотел извиниться перед графом за бестактность, тот в шутку зарядил ему невесомой ладонью по заднице и засмеялся.

– Зато ты – чудище болотное! И на тебя вся улица пялится, вон, смотри!

– Это они ещё Ерёмы не видели!

– А что это там за терем расписной, красивый? – прицелился Афоня.

– Где? – Валера сощурил близорукие глаза и увидел оранжевые полукружья вывески. – Да это ж «Мак», старый, ты чего?

– Та харчевенка? Как в Балясне на Сухарке? Зайдём, отметим покупки? – попросил Берзарин.

– Чем они тебе так нравятся? – непонимающе поморщился Валера.

– Ярко, людно, парадно, – поделился Афанасий. – Музыка веселая играет. И готовят с пылу, с жару. Да и кофе, ты говорил, там неплохой.

– На удивление. Ну, пошли уж! Мой знатный любитель фастфуда.

Они вернулись домой затемно. Нико, конечно же спал, так что Валера отложил его знакомство с кроваткой на завтра. Щекастый мальчик причмокивал во сне и двигал маленькими пальчиками, сжимая их в кулачок. Валера легко коснулся кулачка сына своим и пригладил его шёлковые чёрные волосы. Сзади подошла и обняла мама. Шепнула:

– Такой тихий сейчас. И не скажешь, что днём поднял крик на целых пятнадцать минут. Как взялся на кого-то ругаться, и, ты знаешь, Валико, не плакал, именно ругался. По-мужски так, с напором. Мы с бабушкой и обсмеялись, и испугались, как он сердился. Аж покраснел весь. Потом заулыбался, как будто ничего и не было.

– Смешной, – решил не рассказывать о сходке колдовских родов Валера.

– Ты мне зачем купил мультиварку? – пожурила Натела. – Лишние деньги, смотрю, завелись?

– Почему бы и да, – сын поцеловал её в макушку.

– При деньгах. При перстне. Прячешься от кого-то. Наркобароном ты что ли стал? – начала вычислять Натела-детектив.

– Ну мам! Конечно, нет. Это временные трудности.

– В глаза мне смотри, Валико, – она развернула сына к себе.

– Не вру я, не вру, – успокоил её Валера. – Я не преступник.

– Вижу, что не врешь. Но и недоговариваешь.

– Ну мам!

Прямо перед её носом, склонившись над кроваткой наследника рода, счастливо посмеивался над их высокими отношениями граф Афанасий Фёдорович Берзарин.

Комментарий к 42. Апгрейд духов и не только ¹ «срака» – стар. вид сорочки)

Глава ни о чём, но мне очень захотелось добавить деталек. Потом уберу лишнее, если пойму что.

А дальше будет... вууууу полёт над Питером!!!

====== 43. Ветры над заливом ======

Следующим днём у выспавшегося и горящего нетерпением Валеры возникла шальная мысль долететь до дамбы своим ходом, но Афанасий его тормознул.

– Счастье моё, ты ранее летал по Невгороду? Тебя не смущает сегодняшний ветер с залива? Взгляни-ка на реку, не поленись – ее заперло, а тебя, комаришку, так и вовсе унесёт к Долговскому озеру.

– Ты прав, – потёр нос Зорин. – Как-то я об этом не подумал.

– Это тебе не по трубам хорониться, – поднял палец вверх Афанасий. – Тут простор, стихия! Ну, тебе Стрый все разъяснит. Собирайся по-скорому и вызывай экипаж.

Валера заказал такси и поехал со Шквальной улицы в сторону Кривоносова. Отзвонился Севе, тот уже был на дамбе и прислал через мессенджер точку, где его искать. Видеть Тиронова в стягивающем тело летном одеянии было непривычно. Обычно он носил мешковатые костюмы и спортивную форму. Оказалось, что Всеволод Глебович очень мышечный человек и прекрасно подтянут для своих лет. Вот только левое его плечо слегка косило и выглядело значительно худее правого. С Тироновым были ещё два экипированных в Stormholder парня, Валера понял, что это настоящие спортсмены-ветрогоны.