Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

Церемония закончилась, и Валера почувствовал себя ужасно измотанным. Он не хотел ехать на поминки к Фатовым, да и в больницу возвращаться тоже. Хорошо бы заняться подготовкой к шабашу, хотя б всё обдумать, тем более, что Сашка дала добро на проведение его в Грибово. Валера наметил дату: тринадцатое января, на старый Новый год. О чём имело смысл объявить колдунам.

– Мирон Брониславович, – он нашёл Фатова в толпе, – шабаш состоится в особняке Берзариных, тринадцатого числа, часов в семь вечера.

– Хорошо, Валера, спасибо, – Мирон окинул Зорина изучающе-надменным взглядом болотного цвета глаз. Как и все колдуны внутри родов, старший брат обладал большим внешним сходством со Стасей. – Я слыхал, у вас во владении тьмирьский скарабей, притом, самка?

– Да, совершенно верно, – похвалился Зорин.

– Если надумаете её вязать, одно яичко мне отложите? По родовой дружбе.

– Да, конечно, – Зорин, жутко стесняясь известного продюсера, провел здоровой рукой по волосам.

Фатов махнул своей свите, чтобы шли вперёд, оставшись побеседовать с Валерой с глазу на глаз. Он зацепил Зорина за лацкан куртки, будто увидел на ней пятнышко соуса или что-то ещё, потёр, пригладил и сказал:

– Да. Малюта Златович был великим колдуном, как ни крути. Город без него остался, что волчья стая без вожака, вы не находите?

Зорин напрягся, совершенно не ожидав услышать такое из уст скомороха, отца которого убил покойный Яхонтов. И взбрыкнул:

– Отчего же без вожака? Я ныне Вий, Мирон Брониславович.

– Вы так молоды, а уже Вий. Мы смотрели отчёт Светлого о произошедшем на Новый год. Несчастный случай на тренировке, верно?

– Эм, да, – решил подтвердить официальную версию гибели Малюты Валера.

Алексей Олегович сразу после, как он выразился, «ледового побоища» настрого велел всем говорить о внезапном столкновении ветрогонов в небе – ведь на видео поединка ясно виднелись и ретивая Санчес, пытающаяся угрохать отца, и засевший в его або офо Тиронов. На честную битву ветров эта потасовка была мало похожа. А вот на умышленное убийство вполне тянула. Всем же пофиг на шесть сил Яхонтова, если он дрался фактически в одиночку! Пришлось всё вывернуть, как тренировку шутеров и джетов перед новым сезоном. Гав твою мать.

– Просто уму непостижимо, чтобы пряжка города случайным образом отошла столь молодому и неопытному мальчику. Виями или Тузами обычно становятся умудренные жизнью колдуны, – задумчиво вещал Мирон и, слушая его, Зорин угадывал нотки деликатной езды по мозгам, присущей Малюте. Вне сомнения, деверь учился этой манере у зятя. Мирон умел мягко стелить, что тут скажешь! Недаром вчера Стрый предупреждал Зорина в больнице, что «Фатов будет брыкаться», так чему было испытывать удивление?

– Пряжка главы Балясны – фактически бразды правления всем колдовским народом страны. Вы уверены, что по вам эта тиара? Вам бы пожить для себя, Валера, поучиться, полетать. Вы ведь изумительный летун, это неоспоримо.

– Я... Готов жить для других тоже, – с достоинством ответил Зорин. – Не сомневайтесь, я справлюсь, Мирон Брониславович.

– О, нисколько не сомневаюсь, нисколько! Я лишь беспокоюсь о вашем нервном состоянии. Вийство – большая нагрузка на психику, не все выдерживают. Да, эти ваши забавные, чудаческие идеи относительно, м-м-м, деторождения. Я наслышан от жены, – Мирон сделал упор на слово «жена», и Валера понял, что речь о Нелле, – дескать, вы по пылкости утверждали, что знаете о делах Земли и Неба больше, чем весь наш колдовской мир вместе взятый.

– Это так, – Валера заложил руки за спину, начиная нехило психовать.

– Ну вы же понимаете, что эти дурные веяния могут обернуться катастрофой. Революцией! – заявил Фатов. – А что такое революция, сами, наверное, в курсе. Хотя, откуда вам знать, вы ещё очень молоды! Революция, Валера, это всегда кровь. И кровь, возможно, даже большая, чем перворожениц. Кому знать, сколько несогласных могут полечь за идею? Валера, тема наследования для колдунов излишне щекотлива. Болезненна. Вы же сами – отец ребёнка от Дарины Светлой. Отважная и достойная всяческого уважения девочка! Слава ей, честь и вечная память. – Фатов приложил руку к сердцу и затем вкрадчиво зашептал: – Я бы на вашем месте очень хорошо подумал, прежде, чем ломать многовековые устои. Возможно, количество спасённых жизней многократно превысит количество жертв. А возможно, и наоборот. История – весы, и куда они качнутся, самой Мокоши неведомо. Между нами, колдунами, эта ересь с предназначенными парами витает в воздухе столько, сколько существуют колдовские рода. И до сих пор не обрела статус основной доктрины. Как вам кажется, отчего? Я наслышан, вы сделали предложение ведунье Гиблово. Всех нас это также очень и очень тревожит. Стоит ли предавать вашу, м-м-м, связь огласке? Ведь, займи вы пост Вия, это станет неизбежным. От ведьм не бывает добра, это также многовековой опыт контактов с ними. Вспомните хотя бы мор, затронувший Балясну в позапрошлом веке, которому ваш род и стал первопричиной! Когда к делу примешиваются ведьмы, тут жди беды, мой вдохновлённый мальчик. – Фатов потряс перед вытянувшимся лицом Зорина перстнем из красного дерева. – Я ни в коей мере вас ни к чему не принуждаю, особенно – передать Вийство, или по-нашему, Тузовство, более опытному и мудрому колдуну, вроде Ионова или Асмодеева, но мой долг предохранить вас и город от необдуманных действий. Вы подумайте над моими словами до шабаша. Подумайте и знайте: я любое ваше решение поддержу, вы пока что Вий, и к вам хорошо относятся, несмотря на несчастный случай, лишивший нас дорогого Малюты Златовича Яхонтова. Ведь колдуны друг другу братья, все мы под Небом ходим! И я рассчитываю на яйцо от вашего чудесного скарабея! Но вы подумайте, подумайте хорошенько над тем, что я сказал, пока дело не дошло до Верховного Шабаша! – Мирон лукаво рассмеялся и, оставив Валеру притухать у свежих могил, прошествовал по дорожке кладбища до лимузина.

Зорин осмотрелся и не увидел друзей – они все разошлись. Он достал из кармана и повертел пряжку Вия, потом раскурил «айкос». Пальцы предательски дрожали. Внутри стало гадко от растущей неуверенности в себе, от сомнений и боязни за себя, свои решения и здоровье близких. Как ответ на его тяжкие мысли, рядом прозвучал презрительный голос Афанасия, гневно смотрящего вослед Мирону:

– Вот же... удивительна жизнь, право слово! Иным для того, чтобы явить себя дерьмом собачьим даже мутаборить не нужно! И наглость людская границ не имеет. Валерий Николаевич! Ты, смею надеяться, не повёлся на брехню этого бесчестного фанфарона? А, сокол милый?

– Ох, Афонь, – выдул Зорин пар. – А брехня ли это? Я ж знал, что битвой дело не кончится.

Он присел на чей-то постамент и пригорюнился.

– А справлюсь ли я? Нужно ли мне в самом деле Вийство, если всё так сложно? Я же хотел просто жить с Настей, просто варить кофе и...

Слыша такое, Афанасий вылупился на Зорина и побагровел от возмущения. Лишь изумительное самообладание уберегло графа от скандала с потомком.

– Ох, Валерушка, и ты меня заставляешь удивиться! Ты что же, на попятную готов пойти? Отдать... Город! Вийство! Этому... – он уничижительно помахал трубкой вослед лимузину. – Ты что, не джигит больше? Не орёл, а червяк, чтоб тебя индюки так легко склевали? Зачем же мы сражались! Зачем ты кровь проливал, свою, Стрыеву! Ох!

– Афонь, я думаю, как лучше для всех! – взвился Валера. – Смогу ли я управлять целой страной? Смогу ли втолковать им истину?

– Ну знаешь, – граф поправил воротник рубашки, – много раз я вытаскивал тебя из переделок, защищал, наставлял, учил уму разуму. И, клянусь родом, я принял бы любое твое решение, не начни ты сам эдакую заварушку со смешением Земли и Неба! Не избери меня смеском с ведовской кровью, прошу припомнить! Я согласился, зная, что в этот раз не буду рожден стрибогом, как ты понимаешь, уверенный, что мой отец меня защитит. Ты убедил меня и род в своей правоте, и я последовал за тобой! А теперь, после победы над самим Малютой! – Афоня воздел руки, – ты желаешь пятки унести, как раньше бывало? Ну нет, мой дорогой. Не бывать сему, и вот что: давай-ка ты теперь сам разбирайся с тем, что устроил! А я пока в пузе посижу у Настасьи Петровны, где мне самое местечко, да послушаю, как ты справишься!

– Афонь, да я ж не отказываюсь, – Валера попытался примирительно ухватить духа за руку, но тот отпрял, подбоченившись. – Тять!

– Не Афонькай мне! И не тятькай. Теперь ты – тятенька мой родимый, а я – Тимофей Валерьевич!

Граф совершил изящный поклон и растворился в воздухе. Валера взревел и, обратившись раздражённым вихрем, умчал с кладбища.

Комментарий к 93. Фатов Зорин, сколько можно давать срать себе в мозги, взрослей уже, а???

====== 94. Первый шабаш ======

Особняк Берзариных так и не подвергся сносу, чему Настя Столетова весьма и весьма обрадовалась. Внутренние комнаты величественного здания встретили их с колдунами и духами холодом, сыростью, напоминанием о проклятье Аграфены и других былых ужасах. Поместье тут оказалось ни при чём, память сама вела гостей по гулким ступеням прошлого. Настя невольно вспоминала обрывки вещего сентябрьского сна – самого страшного в её жизни. Те же высокие залы и длинные коридоры, только без дорожек из крови, то же гнетущее чувство беспокойства и непоправимости беды. Настя невольно поёжилась и глянула на Валеру – после похорон Леля тот тоже не внушал уверенности в лучшем. Вий, начиная с выписки из больницы жил сам не свой. Да и Афоня вдруг куда-то делся, видимо, графья поссориться изволили. Настя положила руку на живот, прислушиваясь, и немного успокоилась. Она научилась различать биение маленького сердечка Тима внутри – радость, доступную одним лишь ведуньям. Да и заповедная земля приняла Столетову с распростёртыми объятьями. Сидор спикировал на шапку, Фешка прискакала и принялась трещать на ветке, требуя орехов. Только вот девочки по-прежнему не нашлись.

– Прежде всего тут стоит прибраться, – давал дельные советы профессор Памятов. – В этом зале не работает камин, в соседнем – тянет из окна. Полы хорошо бы обновить и натереть воском. Анастасия, что вы думаете насчёт живых цветов?

– Чудесная идея, – одобрила Столетова. – Уверена, тут когда-то было много растений.

– О, за теми дверьми вход в оранжерею! К сожалению, все растения пришлось раздать сотрудникам, чтобы не погибли. Когда убили Владислава Малютича Скопидомова.

– О, мелкий, точняк, меня ж во дворе пришили, на, – радостно вспомнил Влад. – В «гелике» прям.

Санчес кивнула брату и царственно осмотрела комнаты.

– Цветы – отличная идея, – кивнула Настя.

Яхонтова мигом щёлкнула пальцами:

– Влад, займись.

– Портьеры тоже хорошо бы обновить. – продолжил Памятов. – И – вернуть в залы имущество Берзариных. Пусть тут снова будет не только дом, но и музей? Как вы думаете, Валерий Николаевич?

– Пусть, – бросил Валера.

– Я собираюсь рассылать приглашения, – поправил очки Памятов, – адресов набирается около сотни.

– Мощная флейва намечается! Зорро, где устроим банкет? – толкнула локтем Валеру Яхонтова и переглянулась со Столетовой. – И где вручим пальчики?

– Да где-нибудь, – неопределенно махнул рукой тот. – Какая разница.

Санчес колко прищурилась и, когда процессия оценщиков дома удалилась в другие помещения, осведомилась:

– Что с тобой, хоуми? Не рад быть Вием?

Валера мрачно пожал плечами.

– День икс всё ближе.

– И чё? Сыкотно? – Она протянула ему ириску с рутом.

– Да... Я собираюсь сказать то, что не всем понравится.

– Ты через раз говоришь то, что никому не нравится, думер. Такой уж ты на свет родился, – успокоила его Сашка.

– Фатов спит и видит, чтобы отобрать у меня пряжку, – выдохнул Валера.

– Отобрать? У тебя? Вся «цифра» сечёт, кто миксанул папу, джети, – насмешливо поморщилась Яхонтова. – А Мироша на вид имбовый, а по факту беспонтовый, как местный рут. Ни сы. Он лузер. Дать тебе покнок зачем ему Тузовство? Чтобы мутить бордельный бизнес, как при папочке. Он ссыт, что Светлый нагрянет по его душонку, и всего-то. Мне Владик слил инфо.

– А остальные шуты? Если они объединятся против нас, то может начаться война, – выдохнул Зорин.

– Ты чё, кипятишь, броукбой? – Санчес всадила Валере кулак в здоровое плечо. – Война между джетами и шутерами окончится грандиозным клоунским салатом. Йоу, бро. Не хочешь быть папой, так задонать пряжку мне. Уж у Мироши я её точно отожму, хоть бы и засмузить его к херам пришлось! И стану я первой, нахрен, «айси-мамой» большого грязного города. Сечёшь? – Санчес протянула ладошку, требуя Вийство себе. – Попади что Яхонтовым, мы это назад так просто не бэкуем, бро!

Валера спесиво отодвинулся.

– Да фиг тебе, она моя, – огрызнулся он.

– Вот и не гони мне тут лажу, Вий, – Яхонтова бросила Валере ещё ириску. – Они все тебя боятся. Даже я, рил ток. Полезть на Малюту с голыми руками может только такой псих, как ты.

Валера улыбнулся, обретя немного уверенности. Потом, уже дома в Цветково, пристал к Насте.

– Скажи, картошечка, если бы я не стал Вием... Если бы так получилось вдруг, ты бы меня не бросила?

Настя перевернула котлеты и смерила его «тем самым» фамильным тироновско-столетовским взглядом.

– Бросить не бросила бы, а замуж не пошла.

Валера засопел, вертя в руках чашку с эспрессо.

– Что так? – глухо спросил он. – Достойна большего?

Настя отложила лопатку, подошла к нему и, крепко-крепко обняв за голову, выдохнула в пахнущие табаком и кофе вороные волосы:

– Ты достоин большего.

И тогда у Валеры отпали последние сомнения в том, что пряжку он не отдаст. А значит – сам с шабашем не справится. Без конфликта точно. И пока вовсю шла подготовка особняка, а Натела Вахтанговна с духами и младшими братьями составляли списки блюд и закупок, в Зорине росла уверенность в том, что ему необходим ещё кое-кто. Уверенность эта достигла апогея в ночь с десятого на одиннадцатое января, да так, что Зорин на часок отпросился у Игоря со смены в кафе. Да-да, юный Вий вновь принялся кофеварить для всего города! И вновь – подспудно решая дела колдунские.

Сева любил спать с открытым окном и не изменил себе даже в больнице. Залететь к нему в палату через форточку не составило труда. Зорин развихрился перед Тироновым, тот проснулся от его дуновения. Поморщился от боли, протёр глаза и понимающе кивнул ученику:

– Что, Валерий Николаевич, гавдец?

– Полный гавдец, Сев, – жалобно проскулил Зорин.

– Ага, – Тиронов свесил с кровати похудевшие ноги, подобрал костыль. – Я ожидал, что ты раньше признаешься в этом. Первый шабаш, – он усмехнулся, – никогда легко не даётся. Фатов?

Валера сразу закивал.

– Паразит, ёшкин кот. Ну и что, мне явиться?

– Всеволод Глебович, ты ж нездоров, я так просто прилетел, – залепетал Зорин, разом решив пойти на попятную. – Повидаться, послушать умные советы...

– Ты это оставь, – оборвал его любезности Стрый. – Речь о власти в столице идёт. Говори как Вий: мне явиться на шабаш?

– Блин, да! – Валера выкрикнул это раньше, чем испытал стыд за своё решение, и обессиленно присел рядом с тренером. – Прости. Да.

Сева по-доброму потрепал его по курчавой голове.

– Ты знаешь, Берзарин. По жизни мне довелось участвовать в тысяче пьянок, но я никогда не позволял себе ползать на бровях. Один раз только. Зато нализался дичайше. Угадай, где? Правильно, на моем самом первом шабаше оттого, что перебздел. Так что, всё хорошо, Валерка. Молодец, что сказал. Я тебя спасу.

– Я пришлю за тобой Хорэйн. Блин, Сев, прости, что прошу об этом, и спасибо тебе, – благодарно выдохнул Валера и со всей осторожностью обнял Стрыя.

====== 95. Вий Балясны ======

Валера Берзарин оторвал лицо от подушки. Вокруг него всё кружилось, как метель, красноречиво указывая на то, что он до сих пор не протрезвел. На голове топтался, урча, Чижик.

Восхитительно.

Валера застонал и нащупал в складках одеяла мобильный телефон, глянул время: девять утра. Скорее всего, и хотелось бы, чтоб это было так – четырнадцатого января. Вторая, зажившая рука с рубиновым перстнем на безымянном пальце сжимала пряжку Вия Балясны.

«Вдвойне восхитительно!» – оценил Валера и откинулся на спину. Осталось вспомнить, как он сумел закрепить за собой статус главы города. И вернуть берзаринскую силу.

– Тир-ронов! Вот твоя сила! – Валера прицельно, как хомут на лошадь, нацепил на шею Стрыя его «кабана» и чуть сам на нём не повис. Закопошился, восстановил равновесие. Сева, смеясь, надел Берзарину на палец рубинового жука, Валера взревел:

– Раз так, я тебя поцелую, тререр! – и впрямь поцеловал со смаком. Звук был такой, что заржали все присутствующие, ну, собственно, ради лулзов Вий Балясны и отважился на столь откровенный жест.

Стало быть, к тому моменту он уже был изрядно поддат. А с чего его так развезло?

– Добрый вечер, я диспетчер! – вспомнилось эпическое явление Севы на шабаше. Стрый явился при параде: отглаженный серый костюмчик, белоснежный воротничок, галстук и почти полное отсутствие хромоты. Разве что, чуть-чуть. За собой он торжественно вкатил по воздуху в банкетную залу внушительный чемодан. Раскрыл его перед колдунами, явив недра, полные сокровищ.

– Не хотите секс на вечер?

– О-хо-хо! – загудел шабаш. – Сева, настойка с гадюками? Ты смерти нашей хочешь?

В чемодане и вправду оказались какие-то адские бутылки, которых Валера раньше у Севы не видал. Внутри прозрачных жидкостей плавали тушки змей и жаб.

– Я вам живую воду принёс, а вы, – поцокал языком Стрый.

– Ну раз принёс – наливай! – с аппетитом сглотнул кто-то. Сева лукаво заулыбался.

– Всем по стописят! Ну и Вию... Тоже. Вию грех за себя не выпить! Так, попрошу внимания, честная компания. Первый тост – за главу города. Валерий Николаевич, пьём за вас и только за вас.

– Ура-а-а, за Вия! – заголосили гости как один.

Да. Таким Макаром он и напился. Причинно-следственная связь начала восстанавливаться. Ну, окей. А что было в промежутке между первым тостом и поцелуем с Севой? Валера напряг память.

– А сейчас я вам расскажу, откуда берутся дети!

От стыда Берзарин накрылся подушкой. Вот утырок. Хоть бы другие слова подобрал.

Зал грянул хохотом, а Сева, сидя на почётном месте, как король, постучал ножиком по бутылке.

– Послушаем, послушаем, очень интересно, Валерий Николаевич!

– А дети, уважаемые собравшиеся, берутся от неба и луны! То есть, от Неба и Земли. Да. Так вот, в давние времена Небо и Земля были неразлучны...

Ладно. Проехали. Это рассказал и даже не был растерзан. А вот интересно, почему.

– Опять эти старые, всплывшие, как... сами знаете что, сказки! Где доказательства, дорогие колдуны?

Да, это вылез Фатов. Сам, как сами знаете, что!

– Вий Балясны – живое доказательство. Вий Цухрави – живое доказательство. Чего тебе ещё доказывать, Мирошка? – приструнил его Сева. – Ты сам в пятом колене от Рукодайных получился.

– И нашу пращурку сожгли за блуд с сыном ведьмы.

На это Марина Алексеевна, маститый венеролог из района Потешки... Валера снова прыснул смехом. Господи Свод, это когда-нибудь прекратится? Словом, Рукодайная скривила губу. Тут встал, покачиваясь, Памятов и рассказал о своих трёх дочках. Фатов и другие скоморохи, конечно, завозмущались, что семаргл спрятал или потерял сына, оттого и несёт чушь про предопределенность пар. И тогда вскочил Давид.

– Моя старшая сестра Натела организовала этот прекрасный стол, а мы с братьями, – тут поднялись Кахи и Иракли, – привезли лучшее домашнее вино из Цухрави. Мы хотим почтить память нашего отца и деда Валико – Вахтанга Арцивадзе. Как говорил твой дед, Валико, каждому птенцу стоит знать из какого гнезда он вылетел. Хорошо, что ты, наконец, узнал о том, кто мы, и кто ты. Я, как глава рода Арцивадзе, хочу, чтобы мы не забывали друг друга и мудрость Вахтанга и встречались как можно чаще!

Ах вот, с чего начались взаимные братания! Конечно, с Дато. Потом орлы Арцивадзе ещё и безумно красиво спели на три голоса, чаруя всех, и особенно приглашенных ведьм.

А потом тост поднял Сева.

– Я хочу выпить за большие, дружные семьи, – сказал он. – Несмотря на то, что у меня, как и у большинства из вас, необычная семья, мы с сестрами всегда были очень дружны. Я удачно выдал их замуж. Машка вообще вторая жена Смарагдина, чему я рад. Но вот своей семьи, как я думал, мне завести не удалось.

Тут колдуны вздохнули. Они знали, что всеобщий любимец Сева – одиночка, вроде белого волка Акелы¹. Тиронов заулыбался.

– Но это не так. Анастасия, подь сюда.

Зал недружелюбно вперился в ведунью Гиблово, пока она, улыбаясь, точь-в-точь хитрой Севиной улыбкой, шла к нему. Стрый приобнял Столетову и сказал:

– Все вы знаете эту отважную девушку, но как ведьму. Не как мою внучку. Буба, я – твой дед, и я очень этим горжусь. Я пью за тебя и за Столетовых. И за то, что нам, Тироновым, было позволено Сводом впитаться, пусть малой каплей крови, в вашу грибовскую землю.

Колдуны снова ахнули, а Сева осушил рюмку и поцеловал Насте руку.

– Постойте! – не понял Мирон. – У вас, Всеволод Глебович, что, есть сын?

– Да, и он – Хорз, – как ни в чём не бывало, отвечал Сева.

– Я хочу добавить к сказанному Стрыем Невгорода, – подал голос Валера, посчитав, что пришло самое время сообщить: – Настя – моя невеста! Заявляю во всеслы... Во всеуслы-ша-ние, – Валера проговорил трудное слово по слогам, – мне удалось найти свою суженую. И у каждого из вас есть пара! Вы обязаны искать её. Схема работает, и глупо отрицать её. Природа не заинтересована в том, чтобы терять женщин таким ужасным образом, просто вам стоит быть чуточку более ответственными в выборе партнеров. И я вам в этом помогу. – Берзарин поднялся с места. – Клянусь честью рода, если я, Вий Балясны, узнаю, что где-то в городе, – Валера шибанул кулаком по столу и зазвучал угрожающе, – в стране. Произойдет случай смерти девушки от рождения колдовского первенца, глава этого рода будет иметь разбирательство со мной. Лично, – он переглянулся со Светлым. – И поздравьте нас. Мы с Настей ждём ребёнка.

Тут охренел уже Сева. Он округлил глаза и, естественно, выдал:

– Ёшкин кот! Ёш твою медь! Это вы меня что, прадедом решили сделать? Я ж молодой, я ж только жить начал! Валера! Какого хрена? Настька! Вы меня угробите.

– Да ладно тебе, Борису будет друг, – поднял рюмку Валера.

И напряглась Настя.

– Какому это Борису?

Ну, потом Берзарин взялся, наконец-то, раздавать ведуньям посохи, и это стало самым приятным и чудесным моментом вечера – видеть, как расцветают необычайными красками ведьмины, полные благодарной радости, глаза. Словно зажигаешь звезды на небе. Одну за другой.

– Хлебородовы, район Цветково, – и Вика, услышав их фамилию, толкнула Катю забирать посох с навершием в виде лошадиной головы. Иракли Арцивадзе, оторопев, проводил горбоносую девушку долгим взглядом, пока оба брата с двух сторон пихали его под ребра и шикали: «лошадиная голова! Смотри, лошадиная голова, брат!» Катины глаза засветились тем самым янтарём, как на недавнем селфи с Сашкой.

– Самохваловы, район Колпаковка!

– Хр-р-р... – донеслось в ответ сопение. Влад Скопидомов потряс Сашку за голову и та, слишком резко вернувшись в мир бодрствующих, чуть не отвесила брату-духу леща. Видимо, перетренила накануне утром.

– Самохваловы, Санчес! – повторил Валера, сжимая посох с головой Мокоши. Юла оправилась, выскочила из-за стола и чуть не растянулась на паркете. Забрала вожделенный посох матери и лихо сверкнула каре-изумрудными глазами.

– Рукоблу... Ой, гав, Рукодайные, – Берзарин не удержался от смеха в ладонь. – Район Потешки.

Он снова глупо захихикал. К счастью, Марина Алексеевна была привычна к такого рода подколам и гордо забрала их экстравагантный посох, явив напоследок сочно-бордовые зрачки.

Легкоступовы, Старицыны, Феоклистовы, Родимовы, Токаревы... Количество посохов на столе становилось все меньше, пока не остался единственный, который Валере был роднее прочих.

– Ну вот и все, – нахально улыбнулся он.

«Маленькая девочка со взглядом волчицы» отбилась от деда и возвысилась над столом, надув щёки.

– Кутя!

– Что такое? – Валера спрятал орешниковый посох с навершием в виде головы Велеса за спину.

– Куть, отдай пальчик! – требовательно пискнула Настя.

– Чтоб меня им дубасить, да? – напомнил Берзарин.

– Не буду я тебя им дубасить, отдай! – Столетова подлетела и вцепилась в посох. Её глаза моментально посинели в васильки. Валера засмеялся от такой красоты и разжал руку.

– Столетовы, блок двенадцать!

Посох тотчас прилетел ему по заднице.

– Вот, прошу всех учесть, опасность отношений с ведьмами состоит в том, что они дерутся палками! – поспешил сообщить колдунам Вий и отжал у ведьмы её сокровище обратно. – Нет домашнему насилию!

– Ладно, согласна! Буду гонять тебя веником, – решила Настя и это была ещё одна маленькая победа Вия.

Потом все перепились и воцарился почти обычный для сабантуев хаос. Влад замутил кальян с рутом, а Сева украдкой вышел в соседнюю комнату и там достал из под полы костюма кислородную маску, приложил к лицу и облегченно вздохнул.

Валера, хоть и был пьян, заметил это и, зацепив Настю с Сашкой, оказался рядом со Стрыем.

– Плохо? – встревожился он.

Сева неопределенно повел рукой и добавил вслух:

– Подустал. Эти суки всю душу вынут, пока с ними договоришься.

– Можт тебя назад в больничку? – предложил Берзарин.

– Я отнесу, – оскалилась Санчес, подсаживаясь к Тиронову и обнимая его. – Мутаборни во что-нибудь лёгкое, мой ангел.

Сева просиял и секундой позже упал в руки Санчес пакетиком сахара. Валера с Настей рассмеялись.

– Ну ты, юла, это, не рассыпь его по дороге! – строго наказал Яхонтовой Вий.

– Уж постараюсь донести, – та сунула Севу в декольте.

Берзарин вспомнил, что после отлета Санчес с Севой Фатов спьяну проболтался, что у него в одном из борделей теперь эксклюзив: компания самых настоящих мавок на все вкусы. Короче, шабаш закончился тем, что колдуны под предводительством Берзарина гоняли бедного продюсера по всей Балясне, требуя вернуть русалок Насте, и плут в конце концов сдался. И к тому же согласился купить яйцо Хорэйн за три ляма колдотуберов! Валера подумал, что, вызови он Мирона на битву, тот бы точно сдрейфил.

Однако, пока он вспоминал минувший день, на часах нарисовалось девять пятнадцать. Стоило хоть как-то начать день. Пришлось вставать и тащиться до кухни, попутно узнавая кругом себя Настину уютную квартиру в Цветково. Как они оказались тут память не подсказывала. Да и неважно. Ведунья готовила на кухне блинчики, и они даже не сбегали на потолок. Берзарин покряхтел и потёр глаза.

– О, Вий явился! – услышал он язвительную насмешку. – Тебе веки поднять¹, любитель проспиртованных змей?

Валера многозначительно поднял палец:

– Мой дед, Вахтанг, говорил: «Валико, если женщина на тебя ругается, значит, ты поступил по-мужски!» А он был мудрым.

– Напиваться на собственном шабаше это очень по-мужски, кутенька, – продолжила издеваться Столетова.

– Nasty, не переживай, я начинаю тренить, так что вчерашнее безобразие – случай единичный, – оправдался Берзарин. – Тиронов не даст мне спиться. Да и потом, мне кажется, с твоей стороны это больше зависть. Ведь земляничную наливку мы уговорили без тебя.

– Я догоню вас, когда родится Тим, – пообещала Настя.

Валера хмыкнул с тёплой грустью, уже предполагая ответ:

– Афоня не объявлялся?

Настя положила руку на живот и улыбнулась.

– А я хотел обсудить с ним шабаш и то, что я худо-бедно справился... – пожалел Берзарин.

– Увидитесь через семь-восемь месяцев. – утешила его Настя. – Разлука не будет долгой, графья собачьи. А пока – ешь блинчики и проваливай в зал. Саня уже прислала оттуда панч. Ждёт тебя не дождётся, чтоб размазать по матам, и я её во многом понимаю.

Валера подошёл к Столетовой, обнял её и подумал о том, как нелегко ему досталось это маленькое злобное счастье.

Комментарий к 95. Вий Балясны ¹ – волк-одиночка, вожак стаи из сказок про Маугли Редьярда Киплинга. Вообще, Тиронов у меня ассоциируется с Акелой, не исключено, что и он сам себя с ним сопоставлял до Насти.

² – конечно же, отсылка к Гоголю, ну кто эту фразу не знает))))

====== 96. Тим ======

– Летели облака, летели далеко, как мамина рука, как папино трико, как рыбы-корабли, как мысли дурака над стеклами земли летели облака. Летели облака¹...

Напевая несложный мотив, Настя Столетова протёрла только что вымытое окно сухой бумагой. Потом уселась на подоконник, не боясь высоты, свесила ножки вниз и невольно засмотрелась на то, что творилось выше городских крыш. Вольный июньский ветер, природный Отец-Стрибог, гнал по небу причудливые клубки облаков. 3D картинка постоянно менялась, и вот на месте белых гор с парящими орлами вырастали эмоциональные лица. Другое облако выпячивалось головами лошадей, на которых ехали воины с обнаженными клинками, из третьего, как из клумбы, покачивали маковками нежные цветы. Каждое облако было перформансом, только одни выходили лучше, чётче, другие хуже. Самые красивые и реалистичные рисовал Валера. У него шёл ранний мастер-класс по клауд-арту.

Настя пригладила подсевшего к ней Чижика и, на всякий случай прихватив его с собой, покинула подоконник – не хватало ещё, чтоб кот свалился. Взяла тряпку, смахнула пыль с кубков и ряда золотых перьев на подставках – десять мировых рекордов скорости за восемь лет – мужа было за что уважать и помимо Вийства. Но любила Столетова по-прежнему вдохновлённого жизнью, чуткого художника, который собственноручно оставил ей на слое недельной пыли изящное послание из трёх букв. Кажется, даже статус главного колдуна города так не смог сделать Валеру солиднее. Взрослее – бесспорно, но лишь на людях. В кругу семьи Берзарин позволял себе побыть Зориным. Столетова смахнула неприличное слово, про себя ворча, что пыль Вий Балясны мог бы вытереть и сам. Ну ничего, решила Настя, с него – сушка белья.

– Мам! Ма-а-ам, – заныл пришлёпавший в комнату непоседа-Нико. – А отец где?

– В небе, – Настя притянула к себе и поцеловала вихрастую чёрную макушку тёплого со сна мальчишки.

– Долго ещё? Мы ж договорились, что они с дедом сегодня нас с Борькой летать поучат.

– Раз договорились, значит, поучат. Но ты знаешь папу: когда он рисует на облаках, время для него движется иначе.

– М, – буркнул Нико и, протирая глаза, устремился на кухню.

– Не бери печенье! – крикнула ему Настя. – Разбуди лучше брата, и идите оба есть запеканку!

Нико угукнул, но Настя видела – неслух удрал по коридору в детскую с печеньем в зубах.

– По-одъё-о-ом! – раздался рёв из-за стены, хлопок подушки по телу и сонный бубнёж:

– До весны не тревожить.

– Лето на дворе, придурок! – Нико избивал брата подушками.

– Сам придурок, – парировал Тим. – До следующей весны.