Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

– Простудишься ещё, папаша. Где моя девочка? Где наследница земли грибовской? Скажите мне оба!

Графья дружно пожали плечами.

– Ну, можт, потом сделаю. Ещё, – пообещал Валера, разогревая «айкос».

– Вот спасибо, – Настя хмуро сунула руки в карманы и побрела по улице.

Зорин подтянул на плечо ведьмину сумку и пошёл рядом, радуясь, что Столетова семенит в другую сторону от вокзала. Видимо, ей захотелось проветриться после охренительных новостей. Они шли молча, Зорин курил и гадал, отчего ведьма не ответила на его предложение руки и сердца. Насте, наверное, нужно было время для таких решений. Но судьбу ребёнка стоило решить сейчас.

– Насть, – робко начал Валера, подбирая слова, – ты... Ну, что ты думаешь насчёт Афони? Мог бы он стать нашим сыном? Или ты не хочешь...

– Слушай, Зорин, я пустила себе в дом коня! Выжила Баянова! Я приняла Нико. И... Если бы это был ребёнок Малюты, я, не раздумывая, пошла бы на аборт. Но на твоего у меня рука, конечно, не поднимется.

– Она согласна, – просиял Афанасий. – Настасьюшка Петровна, спасибо, от души, золотое твоё сердце!

– Только давай без токсикоза, ладно? – вспомнила всё, что знала о беременности Столетова. – И отёки поменьше. И давай, ты меня не грохнешь родами, а?

– Ни за что на свете, – Берзарин приложил руку к сердцу. – Да и ваш с Валерушкой союз угоден Небу, стало быть, я Хорзом выйду. Как Пётр Всеволодович. Заживём припеваючи!

Настя и Валера переглянулись, но промолчали, Афоня отвёл взгляд. Все трое помнили, что есть и другой колдун, способный родиться от связи с ведьмой, но об этом думать не хотелось. Они неспешно добрели до набережной и перешли по мосту к крепости. Тут, как водится, дули ветра и кружили снежные хлопья. В мягком свете фонарей они казались мириадами сияющих звёзд, мчащих к земле из глубин космоса. Сама же крепость, подсвеченная со всех сторон, напоминала готовый к старту звездолёт. Настя дёрнула Валеру за руку и указала на шпиль величественного здания. Зорин присмотрелся и ахнул от неожиданности. Линзы показывали чётко – на шпиле рядом с ангелом-флюгером сидел человек. Валера хотел было утянуть Настю прочь, боясь, что их выследил Малюта, но потом смекнул: колдун-верхосид намного мельче Яхонтова, а его шарф развевается в потоках Стрибога сине-белыми цветами невгородской футбольной команды.

– Это ж, блин, дед! – шепнула Настя Валере.

– Слетаем? – предложил он в ответ. – Надо же понять, что он там мутит!

Зорин неслышно обернулся потоком, подхватил невесту и взмыл к шпилю. Да, на нём сидел Тиронов и занимался тем, что для неизвращенного мужчины обычно требует уединения, а для мужчины его возраста вообще слабо предполагается. Притом, Стрый упоённо приговаривал:

– Сею, сею ветрами семя, кличу, кличу себе смену, возьмите, ветры моё семя, верните, ветры, дитя от рода. Стрибогом заклинаю, тироном-камнем скрепляю, ветрам посвящаю.

Затем Стрый разжал ладонь и бросил ветрам горсть зерна. Валера недоумённо хмыкнул.

– Ох, вот же Стрый даёт! Чары творит, а! – воскликнул Афанасий.

– Чары? – испугалась Настя. – Это те самые, против Вия на след?

– Настасьюшка, чары-то на ветер, да, можно сказать, и «на след». Наследника Севушка просит у рода. Семя своё с семенем земным смешал и ветру отдал. Тут на худой конец и кровь сгодится. Ай-да Стрый! Что смеёшься, Валерий Николаевич? – лукаво прищурился Афанасий. – И я по Гришке так же колдовал, а не с собакой любился.

– Фу, блин, – осудил Зорин. – Тоже мерзковато смотрится.

– А что делать, если хочется родного сына иметь? – повел плечами Берзарин.

– Это вот он почему спрашивал, не планируют ли мои предки второго ребёнка, да? – догадалась Столетова.

– Ёшкин кот! – Вдруг Сева заметил пришельцев и чуть не сверзился со шпиля. – Вы что здесь делаете, мелюзга?!

– Блин, дед, тебя палим! – фыркнула Настя.

– Я ж вам велел дома сидеть! – неистовствовал Сева.

– Всеволод Глебович, да мы погулять вышли... – попытался отбрехаться Зорин.

– Ничего знать не хочу!!! Кыш! Кыш отсюда, щенки, – Тиронов замахал на них вихрями, и Насте с Валерой ничего не оставалось, кроме, как ретироваться. Они забежали в круглосуточную аптеку и купили тест, причём, Зорин там начал паясничать и просить продать тест на беременность женским голосом. Продавщица, протягивая коробочку, с сочувствием посмотрела на Настю.

Утром Столетова увидела на ленте ожидаемые параллельные полосы и поспешила обрадовать Берзариных. Однако те, оба бледные, как призраки, и пришибленные, листали новости в интернете. Настя нависла над экраном компа и сама пришла в ужас.

«Сегодня в Балясне скоропостижно скончались четверо деятелей искусства: заслуженный артист Феофан Асмодеев, шоумен и продюсер Бронислав Фатов, писатель Валентин Ионов, заслуженный артист цирковой сцены Харитон Велесов. Полиция предполагает покушение, версия об отравлении рассматривается».

Столетова увидела, как Валерина рука сама собой потянулась к мобильнику, мережку прошила догадка: он собрался звонить Лелю с соболезнованиями и предложением помощи. Настя положила ладонь на пальцы Зорина. Тот ошалело глянул на неё.

– Нет, – Настя помотала головой. – Не стоит его сейчас трогать. Теперь он глава Велесовых и ближе к Вию, чем ты думаешь.

Зорин опустил глаза и нахмурился.

– Нам нужно выкрасть посохи. – Настя постаралась звучать твёрдо. Оба Берзариных кивнули в ответ.

====== 84. Лети в Грибово! ======

Вечер двадцать девятого декабря выдался таким же тёмным и тихим, как и любой другой зимний сумрак. В Балясне оказалось холоднее, чем в Невгороде, и снега выпало куда больше. Подземелья Сухарки наполнились затхлой, морозной сыростью. Земля заледенела метров на пять. Валера восхищался мощными жвалами Хорэйн, которыми та упорно рыла мёрзлый грунт, чтобы добраться до нижних этажей офиса Яхонтова на Дуроскоковском переулке.

– Копай, Хоря, копай, – Валера подбадривал любимицу, то и дело кормя безоаровыми шариками. – Копай, милая.

Позади Хорэйн в проделанном ею тоннеле готовились к потасовке скоморохи. Чернов со свирепым и угрожающим видом сжимал и разжимал огромные кулаки – сила невчан Обуховых сделала его терминатором. Дрокин дышал как паровоз и явно нервничал. Санчес же, казалось, ничто не парило. Она была полна уверенности в себе и напару с Агиллой жрала ириски. Спустя некоторое время жвала скарабея проскребла по бетону.

– Всё, этаж. – Валера набросил на голову капюшон. – Ребят, я наружу. Дальше сами. Санчес, я тебя палю, как только вылетишь, я уведу духов. Шатаут!

– Шатаут, бро! – по кулаку Валеры стукнули кулаки соумышленников и одна когтистая лиловая лапа.

Зорин, если и имел до того сомнения в успехе операции, то, вылетая из прокопанного Хорей лаза, отмёл их начисто. Всё. Сомневаться было поздно.

«Не всё будет так, как ты задумал. Но ты действуй так, как решил», – сообщила в очередной раз Аграфена.

Как решил.

Валера вылетел из вентиляционной шахты метро, с которой в процессе копания нечаянно соединился Хорькин ход, достиг крыши соседнего с офисом старого дома и забрался под навес. Ждать и психовать, вот что ему оставалось.

Очень скоро в доме рядом зажёгся свет, раздался вой сигнализации, в окнах заметались тени. Зорин сжал кулаки, молясь за ребят и в особенности, почему-то, за Игорька: тот впервые участвовал в подобной заварушке. Можно было послать Афоню на разведку, но Валера боялся, как бы того не схватили враждебные духи.

– Боже, храни Чернова, – сами собой вылетели облачком пара слова.

Наконец и в нужном окне тоже стало светло, мимо стекла мелькнула чёрная тень – вне сомнений, это вплыла в кабинет отца Сашка. Свет на секунду замигал, Валера понял, что Яхонтова использовала кровь для разблокировки стойки с посохами. Зорин сложил ладони в умоляющем жесте.

– Сашка, пожалуйста, пусть у тебя получится.

Затем форточка кабинета распахнулась, тень смерча просвистела за угол здания. Валера набрался смелости и дэшнул с крыши вниз, помчал по переулку. Он понял, что сделал это как никогда вовремя: за ним устремились зловещие силуэты духов.

«Я увёл их от Санчес!» – возликовал в душе Валера.

Однако слишком долго радоваться ему не пришлось – к двум теням позади добавились четыре, ещё две скользнули к Зорину со скатов крыш. На Валеру полетели, разворачиваясь, рулоны ткани – крапивное полотно, разумеется – да так метко, что тот едва успел скрутиться смерчем, чтобы уйти от атаки и притом не попасть в когти преследователей. Зорин просвистел мимо площади, вниз по подземному переходу, и на вылете в город чуть не попался присоединившимся двум духам, которых раньше не видел. И опять еле увернулся от летящих на него полотен. Силы Малюты вызвали подкрепление, сомнений не было. И арсенал средств по борьбе с ветрогонами у них имелся в достатке! Зорин врубил вороний плащ и дэшнул от когтей налетевшего сверху красавца – на вид чисто вампира из фильмов ужасов, только этот, увы, был настоящим. Некто шерстистый и плотный встретился Зорину на пути, да, это был еще один мощный дух, Валера сшиб его и попался в когти. Тотчас на них налетела стая из семерых духов, они принялись опутывать Зорина полотнами, тут же рвать их в клочья и сражаться друг с другом за обладание добычей. Скученность помешала их успеху, Зорин вывернулся сквозь лазейку между разрезов ткани, рук, ног, хвостов и крыльев и помчал дальше. Его скула с локтем саднили и, кажется, кропили след кровью. Но это были несущественные повреждения. Валера ускорился, чуя за спиной полчища обозлённых неудачей гадов. Возникла мысль: бросить сумку! Зорин воспользовался ею в надежде, что Сашка уже убралась с Дуроскоковского. Духи позади взревели и клубком закопошились вокруг сумки, раздирая её на лоскуты. Их ждало разочарование: лесной сухостой вместо ведьмовских посохов.

Дурачьё!

Впрочем, разъярённые преследователи не угомнились, Валера понял, что нужно где-то скрыться. Он прямым током метнулся прочь из центра и устремился в сторону севера. К несчастью, этот момент погони он не включил в план операции. Ему казалось, он просто убежит от стайки глупых духов, и всё, но чтобы перехватчиков набралось десятка три – как-то не предполалось! Самый быстрый из духов, Валера вспомнил прижизненное имя Низруллы, всё висел у него на шлейфе. Да, мастерство бывшего глиссера даже в могиле не истлеет! Тем более, в виде духа. Валера вспомнил, что если покликать духа по его настоящему имени, он будет служить колдуну, и истошно крикнул:

– Лазурин! Никита! Спаси меня, велю!

Тень сзади злобно заревела, глаза навыкате сверкнули бешенством. Лазурин-Низрулла ускорился.

– Кутя, всё так, да силушка Никиты у Яхонтова! – напомнил Афоня потомку в ухо. – Тут правило не сработает! Да и ему битым за тебя ходить боле неохота! Так что, лети скорее!

– Гавство! – огрызнулся порядком помятый и уставший Валера. – Гав твою мать!

– Остроумный человек Стрый, – заметил на его лай Афанасий, – надо же, собачьим бреханием заменить твоё сквернословие додумался...

– Тятенька, гав! У нас в самом деле жирные такие проблемы! – Зорин смекнул, что граф за все время их приключений уже привык к тому, что потомок играючи выпутывается из всякого дерьма, и расслабился. – Я гавски устал!

– Так кусни безоара, кутька! – прикрикнул Афанасий.

– Отличный совет!

Валера сам зарычал, как дух, сунул боллз за щеку, восполняя силы и размышляя, как быть. Низрулла не оставал, точно приклеился к шлейфу. Ему даже вороны не мешали! Первоклассный летун, но что с ним делать? Внезапно в голове у Валеры прозвучал сильный женский голос, чем-то похожий на Настин:

– Пёсья кровь, лети туда, откуда ты взялся!

– Аграфенушка! – догадался Зорин. – В Невгород? – он сделал вираж в сторону северо-запада.

– Сдёргоумка тьмонеистовый! – разразилась бранью ведьма. – В Грибово лети, туес, в графские угодья!

– А! Понял, спасибо! – заорал Валера. – Так бы и сказала!

– Ух, лободырный¹!...

После отповеди Аграфены Зорин тут же развернул вихри в Гиблово. Низрулла спешил за ним, и, пока Валера закладывал вираж над городом, к духу присоединились те семеро взявшихся невесть откуда бестелесных преследователей. Зорин рвал к Берзаринскому парку изо всех сил, но понимал, что расстояние между ним и неминуемой смертью сокращается. Он уставал. Не долетев до усадьбы, Зорин свернул на Новогибловский проезд и ломанулся по знакомому адресу, в душе молясь, чтобы хозяин дома впустил его. По идее, Михаил Ильич Памятов был тем ещё полуночником и предпочитал до петушиных криков корпеть над фолиантами и научными трудами. Да, у профессора в самом деле горел свет. Зорин прыгнул к старику на балкон, забарабанил по стеклам. Сидящий в комнате у компьютера Памятов приподнял очки, видя за окном чёрного, затянутого в сплошной костюм человека, но, тем не менее, поспешил отпереть форточку для незваного гостя. Валера вкатился к профессору, дыша, как гончий пёс, расстегнул капюшон и гаркнул:

– За мной гонятся!

– Валерий Николаевич! Какой визит! – опешил Памятов. – Погодите, мой юный граф... Вы в крови!

– Спасите меня! Мутабор! – Валера заметался по комнате и не нашёл ничего лучше, чем прыгнуть прямиком в портрет Григория Берзарина. Замер на холсте, приняв позу нарисованного предка, и следил глазами, как Памятов принялся торопливо вытирать капли его крови с паркета.

Погоня не заставила себя ждать. Спустя минуту в комнату к тщедушному профессору влетели духи, Памятов попятился и еле успел сунуть платок с Валериной кровью в карман домашних брюк. Низрулла выступил вперед и сказал почтительно:

– Умнейший, прости. К тебе влетел вор. Мы должны пленить его именем Вия.

– Здесь нет воров, – с дрожью в голосе ответил Михаил Ильич духу, и Валера понял, что не ошибся в Памятове. Тот оказался семарглом.

– Кровь Берзарина привела нас сюда. Он тут, верно? – продолжал допрос Низрулла.

– Здесь всё принадлежит Берзариным. Они повсюду, Низрулла. – Памятов указал жестами на увешанные портретами предков Валеры стены, на книги графьёв и утварь из их поместья. – Я сохранил их дух, плоть и кровь у себя дома. Но вас сюда не звал. Неужели, вы не знаете порядков? Вы не можете находиться в жилище колдуна, который не приглашал вас самолично. Улетайте к хозяину и держите рты на замках, а не то я сообщу другим духам о вашем вопиющем невежестве!

Вопреки обыкновению, добрячок Памятов сейчас был строг и внушителен. Низрулла замялся, поклонился, таким же учтивым поклоном удостоили Памятова другие духи, и с тем чёрная кодла убралась из дома профессора. Валера созерцал эту картину молча и боясь не то, что дёрнуться – дышать. Когда шелест крыльев и рёв духов смолкли, Михаил Ильич постучал по портрету.

– Валерий Николаевич, всё спокойно, можете выбираться.

Зорин выкатился из слоя масляных красок и распластался на полу.

– Ох. Спасибо вам большое.

Памятов протягивал ему платок.

– Вас поцарапали эти нечестивцы, граф. И всё же – что вы натворили, Валера, кроме того, что родились Берзариным?

Комментарий к 84. Лети в Грибово! ¹ – все эпитеты означают дурачка.

====== 85. Легенда о Мокоши ======

Валера принял из рук Памятова платок и прижал к царапине на щеке. Михаил Ильич смотрел на него изучающе: Зорин понимал, что профессор, у которого он не был с мая, крайне заинтересован его видом и умениями. Валера вздохнул:

– Вы же, наверное, знаете предсказание Анны Самохваловой? Про смерть Вия от руки второго балясненского стрибога? Так вот, я всё-таки стал стрибогом, Михаил Ильич.

– И преотличнейшим стрибогом! – похвалил Зорина Памятов. – Я не ведун, но всегда знал, что вы им станете, простите за откровенность. У вас, Валера, это на лице написано. Погодите. У меня есть немного «второй кожи». Вам пригодится.

Старик достал аптечку и выудил нечто вроде студенистой прозрачной плёнки. Подал Валере и велел приложить к ранам на лице и локте. Зорин последовал его совету и обрадовался тому, что следы когтей духов под тоненькой мембраной мигом перестали кровить и саднить.

– Хорошая штука, спасибо! – кивнул Валера.

Памятов сложил руки у груди.

– Я рад вам помочь. Валера, я виноват перед вами. Ведь это я из слабости характера доложил Вию о вашем явлении! – признался профессор. – Я должен был... Видите ли, он угрожал мне. Если бы я знал, чем это для вас обернётся! Мне ведь совсем не хотелось, чтобы вас начали преследовать! Но вы простите меня, он угрожал, а я – слабый семаргл, что я мог противопоставить его могуществу? Моя жизнь – шаткий стебелёк, на котором держится благополучие моих близких.

– Отчего же вы теперь меня скрываете? Не боитесь Малюту? – наступившись, спросил Зорин.

– Я не могу лишить город надежды на нормальную жизнь, особенно после ах-ах, недавних потерь... – Памятов скуксился, поминая погибших скоморохов. – Мы думали, что вы – мертвы. Но вы живы, и, значит, у нас всё ещё есть шанс увидеть ясное небо над головой. Весь город видит в вас единственного спасителя. Эти смерти, этот террор должны закончиться! Понимаете?

– Понимаю, – выдохнул Зорин. – Вам всё известно.

– После вашей мнимой гибели – даже больше, чем в прежние времена, – Памятов поднял палец вверх.

– О чём вы? – Валера догадался, что профессор хочет рассказать ему нечто важное.

– Идёмте, я напою вас кофе. И поведаю вам страшную тайну, которая стала известна мне благодаря записям вашего предка – Якова Берзарина.

Валера послушно прошёл в гостиную, пристроился на диване и даже позволил Памятову сварить кофе: силы у Зорина после погони совсем кончились. Михаил Ильич принёс чашки, кофейник и несколько листков бумаги с текстом.

– После того, как духи Яхонтова проникли в подземелья Сухарной башни, ко мне в руки попали интереснейшие рукописи! Рукописи Якова, вашего предка. Несколько свитков. На вид они были пусты, но я прекрасно помнил фокус с рубиновым перстнем вашего рода. Малюта Златович велел мне расшифровать рукописи, и я для отвода глаз попросил перстень Берзариных. Сказал Вию, что, возможно он станет подсказкой, если на нём содержится алфавит или заклинание. Конечно, я знал, как прочитать свитки! Но Вию не сообщил. Итак, через грани рубина... Помните, как мы читали дневники Григория? Вот. Я обнаружил сведения, способные перевернуть всё, что мы знаем об отношениях Земли и Неба. Всё, Валера. Я переписал текст на бумаги. Они перед вами. Читайте!

Взволнованный Зорин вытер вспотевшие ладони о платок Памятова и взял первый лист.

«В незапамятные времена до возникновения раздора меж колдовством и ведовством Мать-сыра Земля ходила в супругах у Перуна, они предназначались друг другу и были неразлучны, подобно краям горизонта. В те времена колдуны и ведьмы не имели разделения и могли жениться меж собой. В каждом бежали крови и тех, и тех, а Земля-Матушка выбирала себе служительниц из числа женщин с вещим даром. По миру расхаживали хорзы и чернобоги, свободно и безпрепятственно: неуязвимые, могучие колдуны, которым были подвластны циклы жизни и смерти. Помесные женщины обладали небывалыми ныне силами, а колдуны рождались здоровыми и счастливыми, находя себе пару по судьбе. Но однажды Мокоши, богине судеб, стало завидно, что Перун и Земля связаны такой любовью, а она всё одна ходит. Ведь судьба всегда одна, и тут кручиниться нечего, но Мокошь решила, что достойна большего. Она возжелала разлучить Перуна с Землей, так как воспылала к нему страстью. Мокошь рассказала громовержцу, якобы чернобоги творят зло и убивают всякого без разбору, и Земля потворствует им, а ведьмы держат в страхе колдунов, проклиная их и сея распри. Перун разгневался на Землю-Матушку и расстался с ней. Мокошь соблазнила его и впоследствие родила ему четырех сыновей: Стрибога, Велеса, Даждьбога и Семаргла. И настрого запретила сыновьям и их родам браки с ведьмами, дабы окончательно расторгнуть связь с Землёй. Та же, видя несправедливость, прибрала своих женщин и настрого наказала – не якшаться с родами колдовскими, предательскими и забыть знание о судьбах, коли из богов находятся те, что способны попрать его. Каждому божественному сыну тоскующий по Земле Отец-Перун отдал часть собственной великой силы и растворился в детях без остатка. А Мокошь, оказавшись одинокой и несчастной, от злобы раздала силу судьбы женщинам, одинаково всем, и ведьмам, и колдуньям, и простым людям. С тех пор бедные женщины несут на себе обиду Мокоши: рождая наследника колдуну, женщина платит дань за это право жизнью. По-прежнему существует выбор: одна из женщин может сочетаться браком с колдуном без последствий, но её трудно найти без помощи Земли. На браках с ведуньями же лежит вето: каждый, связавшийся с ведьмой колдун будет убит, как убита и ведьма. И раздор этот идёт испокон веков».

– Вот оно! – Зорин бросил листки на стол. Теперь все стало ясно.

– Я давно предполагал, что мы неправильно живём, Валера, – крутя чашку в пальцах, признался Михаил Ильич. – После того, как у меня родилась старшая дочь.

– У вас дочь? – удивился Зорин. – Я почему-то думал, вы одиноки. Ой, простите, пожалуйста. Так вот оно что! Вы скрывали её от рук Вия?

– Да, мой друг. Её, мою любимую жену, и наших младшеньких. У меня три дочери. Вера, Наденька и Любаша. Они уже совсем взрослые, а я до сих пор боюсь признать их перед другими колдунами! Оттого я и избрал своей стезей историю национального колдовства – мне хотелось понять, почему у нас с Галочкой так получилось. А мои девочки вышли замуж за людей. У меня трое прекрасных внуков.

– Здорово! – оценил Валера. – Кто-то из них станет вам преемником!

– Я надеюсь на старшего, Мишу. Ему уже четырнадцать, – гордо улыбнулся Памятов и тут погрустнел. – Вот, дорогой Берзарин. Я рассказал вам тайну, открытую вашим предком.

– Странно, что Яков, Вий Балясны, не поведал о ней колдовскому миру, – пробормотал Валера. – Что его остановило?

– Возможно, страх быть развеянным за вольнодумство и ересь, – предположил Памятов. – В его времена стрибоги Балясны имели большую силу. А проверить сведения самолично ему не удалось – мать Фёдора, его наследника, умерла от родильной горячки.

– Значит, принцип избранности не сработал? – встрепенулся Валера.

– Скорее, этому помешало неудачное стечение обстоятельств. Тьмирьская гадалка, первая жена Якова, умерла спустя пять суток после родов, а не сразу же. Это могло заставить его усомниться в подлинности сведений... Но вы, Валерий Николаевич! Вы ведь сможете использовать их во благо всех нас, когда, – Памятов сошёл на боязливый шёпот, – победите Малюту?

– Даю вам слово, – шепнул в ответ Зорин.

Он почувствовал, как мобильник за пазухой дёрнулся сообщением, открыл мессенджер и ахнул: на селфи Сашка позировала с посохом Самохваловых. Рядом с ней сияла широченной улыбкой ещё одна красавица-девчонка – горбоносая, с каштановыми вьющимися волосами и янтарными, как у ящерицы, глазами. Она держала в руках посох с лошадиной головой.

– Шурка к Хлебородовым наведалась, – с затаённым ликованием подсказал Афоня. – Ох, ведьмам счастье ты принёс, Валерушка!

– Чудесные мои, – только и нашёлся что сказать впечатлённый Валера.

Навершие маминого посоха в виде головы Мокоши прекрасно дополняло удивительные глаза полукровной ведуньи Санчес. По карим радужкам юлы, к которым так привыкли все, кто знал её, ныне расходились ведьмовские изумрудные лучи. Да, она обрела посох Самохваловых и власть над Колпаковкой – первым блоком Балясны. Валера улыбнулся девчонкам и послал им несколько эмодзи-огоньков.

Zорин: детки, вы огонь!

Ya-Sanchez: я чувствую приток нереальной силы от пальца. Катька тоже! Зорро, ты лучший! У тебя всё норм?

Zорин: да, порядок! Ребята объявились?

Ya-Sanchez: нет, но виджую, они рутят с духами на Сухарке. Мы герои, бро!

Zорин: шатаут, милая, дэшу к вам в Цветково!

Он ткнул блокировку клавиатуры и подмигнул Памятову.

– Спасибо вам, Михаил Ильич. Всё будет хорошо, обещаю. Скоро вы сможете не бояться за родных.

– С наступающим, Валерий Николаевич, – профессор поднял чашку кофе, чокаясь с молодым Берзариным. – И за ваш успех.

Валера не посмел задержаться у милейшего семаргла надолго, опасаясь преследования. Лететь он тоже не рискнул. Выпросил у Памятова длинный плащ, облачился в него и, насвистывая, покинул парадную профессора. Несмотря на приближающийся канун Нового года, на душе Зорина цвела весна. Он чувствовал себя и впрямь – Зорро. Спасителем большого города, надеждой страждущих. И, упоённый свершением, даже не заметил, как рядом притормозил большой белый внедорожник. Петля из крапивного волокна была наброшена на шею Валеры прежде, чем он успел улететь. Его втянули в открытую дверь машины. «БМВ» дал по газам и умчал, как будто не являлся вовсе.

====== 86. Ком земли ======

Как только Валера оказался в уже знакомой машине, ему на шею набросили еще одну петлю из крапивного каната. Двое духов, зажавших ветрогона справа и слева натянули веревки и тут же отпустили, недвусмысленно намекнув, что им ничего не стоит сломать ему шею. Валера понял, что вырываться бессмысленно, и притих. Светлый полоснул по нему угрюмым взглядом свинцовых глаз и дёрнул «бэху» с места. Зорин таращился себе под ноги и пытался унять дрожь.

– Я предупреждал тебя.

Алексей Олегович зарулил на кольцевую.

– Я же тебя предупреждал. А ты не только пренебрег моим советом, но и совершил вызывающую глупость. Ты думал, мы тебя не вычислим? Духам нельзя проникать в жилища без спросу, но я, хвала Небу, колдун. Не выйди ты на своих ногах от Памятова, пришлось бы устроить старику «маски-шоу». На что ты рассчитывал?

Валера понял, что от него, в общем-то, не ждут ответа. Вопрос был задан, скорее, в укор. Даждь и правда заговорил дальше.

– Ты знаешь, чем мне довелось заниматься в последнее время? Мне, подполковнику МВД? Я был озадачен поиском доказательств того, что покушение на тебя провалилось. Вчера я отослал результаты расследования Вию. Я не знаю, что он сделает с Велесовым.

– Вы... Знали, что я остался жив? – выдавил Валера.

– Лучше надо было шифроваться. Костюм Jeto Cutty Sark. Лимитированная серия, один экземпляр у Буковски, один ждёт владельца, один заказан тобой. После твоей гибели костюм забрали из магазина. Как так, если подобные заказы отдаются только на руки владельцам? Потом. Тебя сдала Нелли Фатова, в девичестве Сысоева. Рассказала мужу, Мирону, что в невгородской больнице повстречала колдуна, говорившего ей странные вещи. Ты назвал своё настоящее имя.

– Да... Назвал, – Валера попытался поднять руку, чтобы потереть нос, но духи мигом натянули петли и чуть не придушили его.

– Ну и твои выкрутасы на заливе. Вий видел тебя, его духи видели. И потом ты используешь тот же костюм, чтобы совершить хищение посохов. Берзарин, твои наглость, идиотизм и самомнение поражают.

– Спасибо, – невпопад ответил Валера.

– Где посохи? У Самохваловой?

Валера заткнулся. Ну Сашку он точно сдавать не будет!

– Мы найдём её, не сомневайся. Это же она разблокировала стойку? Никто другой не смог бы.

Светлый умолк, лавируя между машин, Валера тоже сидел, как истукан, лишь хлопал на него глазами. Алексей Олегович смерил ветрогона раздражённым прищуром через зеркало заднего вида.

– Догадываешься, куда я везу тебя?

– Предполагаю, – буркнул Зорин.

– И знаешь, что тебя ждёт?

– Ничего хорошего.

Подполковник испустил самый тяжёлый вздох на свете.

– Почему было не скрыться? Не сидеть тихо хотя бы после покушения? Зачем ты всё это сделал? – последние слова Алексей Олегович почти что выкрикнул.

– Потому, что кто-то должен был попытаться...

– Четверо уже попытались. – Светлый мотнул головой. – Теперь лежат в четырёх разных моргах города. А я останусь без премии на год, если не смогу раскрыть их убийства. Что до тебя, то мне придётся фабриковать обвинение, обосновывать арест... Или найденный труп. Или исчезновение! И у меня это дерьмо уже вот здесь сидит! – Светлый потыкал себя в кадык.

– Так давайте всё изменим! Помогите мне, Алексей Олегович! – затараторил Зорин, чуя что он даёт слабину. – Мы живём неправильно!

– Почём ты знаешь? – бросил Светлый. – И, кстати, что ты там такое неслыханное вещал Фатовой, что она в возмущении сдала тебя родным?

– Я... Просто знаю, Алексей Олегович. Отчего они умирают родами, – Зорин постарался сглотнуть противный комок, застрявший в горле. Светлый упрямо смотрел на дорогу. – Дашиной смерти можно было избежать.

Алексей Олегович резко затормозил и дал руля влево, чуть не вписавшись в сворачивающую с кольцевой легковушку.

– Каким образом? – прорычал он, выравнивая «бэху».

– У каждого колдуна есть пара, предназначенная ему Небом. Но её трудно найти.

– Что за бред!

– Это не бред! – Зорин подался вперед, несмотря на крапивные петли, стянувшие его горло. – Это не... Кхе-кхе... Я родился от...

– Отпустите его! – велел духам Светлый.

Петли сползли с шеи Валеры, он потёр горло.

– Я родился от такой связи, – он полез в карман костюма, доставая мобильник. – Алексей Олегович, вот моя мама. Моя родная мама, она жива, – он робко протянул Светлому фотографию Нателы с Нико. Подполковник не стал брать в руки телефон, только мельком глянул на фото. – Она колдунья из рода Арцивадзе, старший ребёнок Вахтанга, бывшего Вия Цухрави, знаете?

– Арцивадзе? Так это орлы, у которых вечно с регистрацией какие-то проблемы, – проворчал Алексей Олегович. – В прошлом году мы их депортировали раза четыре. Только у Давида всё в порядке.

Валера, несмотря на испуг, улыбнулся, узнавая повадки неугомонных дядек.

– Да, это мои...

– Не удивлён, – оборвал его Светлый и смерил любопытным взглядом, словно говорил: продолжай.

– Я... Алексей Олегович, вы можете сами проверить. Наведите справки! Стрый Невгорода – Тиронов, знаете?

– Кто не знает Севу? – хмыкнул и на миг смягчился в лице подполковник.

– У него сын! От любимой женщины, которая не умерла родами! Тоже проверьте! Таких случаев много! Беда в том, что колдуны до сих пор убеждены в неизбежности жертв при рождении первенцев! Это не так! Это ненормально!

Светлый молчал и ждал, что Валера ещё скажет.

– Я в двух шагах от того, чтобы предотвратить бессмысленные убийства. Нам нужно объединить усилия! Пожалуйста.

Машина Алексея Олеговича съехала с кольцевой автомагистрали и остановилась. Он на всякий случай заблокировал двери и обернулся к Валере.

– Допустим, я тебе верю. Берзарин, только один момент меня смущает в том, что ты рассказал.

– Слушаю вас, Алексей Олегович, – Валера вытянулся в струнку.

– Ты действительно веришь, что можешь всё изменить? Чтобы стало нормально. Не только с бабами. Вообще.

Зорин улыбнулся.

– Я знаю, как сделать это. И я это сделаю.

Светлый болезненно скривился.

– Веронике всего семнадцать. И она хочет любить, я вижу это. Хочет так же, как хотела Дашка.

– Кому не хочется быть счастливым? – пожал плечами Валера. – Суженый вашей младшей дочери точно ходит где-то по земле и не знает, как найти её. И, возможно, боится зачать сына, как и всякий колдун, в ком есть хоть капля совести. Нам обоим знакомо это чувство. Безысходность, которая на самом деле миф.