Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

Валера отпустил тревожные мысли и принялся протирать посуду. В любой непонятной ситуации рисуй или протирай посуду! Такой лозунг Зорин избрал для себя сам. Особенно это стало актуальным сегодня, когда обе девочки, и Зоя, и Кристина, отпросились на сдачу экзамена. Зорин привел чашечки в порядок и поставил их рядком греться. Валера немножко завидовал круглобоким белым чашкам. Они могли ничего не делать на работе! Только поблескивать, нежить стенки о прекрасный кофе и зарабатывать поцелуйчики. И так целыми днями. Правда, порой их разбивали. На память пришла старая дзергинская песенка – мама любила напевать её Валере, пока тот был маленьким. Да и потом тоже.

– Жили были два кувшина, вай, вай, высотою в два аршина, вай, вай, молоко в одном держали, вай, вай, а в другом вино Гурджани, вай, вай... ¹

– Гамарджоба, ты что распэлся, э? – окликнул его Игорь. Он до сих пор разгребал «славу» в блоге и уже третий день пребывал на седьмом небе от счастья. Зорин заглянул в комнату и, дразнясь, продолжил:

– Сколько раз они слыхали, вай, вай, по-дзергински слово «наливай!». Из какого пить кувшина, вай, вай? Молоко не для дзергина, вай, вай.

Игорёк не удержался от смеха и покачал головой, мол, всё с тобой понятно, полоумный. Дзергинское приветствие закрепилось за Валерой кличкой после того, как стало понятно – Игорь не в состоянии запомнить слово «генацвале». Чернов дважды проводил лето с Валерой в Цухрави, у родственников по матери. Измученные сыростью мальчишки из Невгорода по нескольку месяцев наслаждались солнцем, свежим молоком и фруктами, чистым горным воздухом. Можно было хоть от зари до заката в компании младших сыновей Вахтанга – Кахи и Иракли – исследовать зелёные склоны и забираться на скалы, пугая шакалов и серн, или ловить рыбу в речках. А потом вечером смотреть, как пьют домашнее вино и поют дедушка Ваха со старшим сыном, Дато, а также их соседи за большим столом. Гостеприимство и простота отношения к жизни, присущие дзергинам, заставляли и родичей-невчан смотреть на вещи их задумчиво-тёмными глазами.

Отец Валеры познакомился с его мамой во время одного из байдарочных походов по Дзергии, и вскоре они оба поняли, что не могут друг без друга дышать. Так рассказывала Зорину мама Натела. Дедушка Ваха считал Николая Ивановича Зорина «джигитом» за его страсть к горным сплавам и охотно одобрил брак. А потом обезумел от радости, когда на свет появился «Валико». Дедушка прошёл с любимым болезненным мальчиком зримо и незримо весь нелёгкий жизненный путь до самого взросления. Подбадривал, слал в больницу полные житейской мудрости письма с фотографиями Цухрави и самодельные войлочные игрушки. Маленького джигита в папахе Зорин сделал своим талисманом и всегда носил при себе, хоть и никому не показывал, чтоб не засмеяли. Валера считал, что его детство, к счастью, кончилось в восемнадцать вместе с последним курсом химиотерапии. В долгий июньский день, когда дедушки не стало, пришёл первый полностью нормальный анализ. Зорин во второй и заключительный раз победил рак.

Валера, считал, что унаследовал большей частью от дзергин чернявость, гордость и вспыльчивость. Пока недавно не выяснилось, что вовсе даже не от них одних.

– День гуляли, два гуляли, вай, вай, молока не наливали, вай, вай, неизвестно в чём причина, вай, вай, но разбились два кувшина, вай...

Зорин выскочил в зал и оробел. Берзарин сидел на том же самом месте, что и в прошлый раз. Посмеиваясь, он притопывал ногой в такт песне. Острое желание сбежать чуть не возобладало над здравым рассудком. Валера тормознул себя на полпути к комнате с Игорем, повернулся, оправился и поспешил обратно к гостю.

– Доброй ночи, Афанасий Фёдорович, – он тихо поздоровался, вытянувшись в струнку перед графом.

– Доброй ночи, Валерий Николаевич, – чуть склонил седую голову Берзарин. – Угостите меня чашкой кофея?

– С удовольствием, – косясь на комнату с Игорем, шепнул Валера. Он понимал, что беседа лучшего бариста вслух с самим собой стала бы неожиданностью для Чернова. – Пять минут, окей?

И удрал готовить эспрессо. Безоаровый камень лежал в куртке, Валера хихикнул и перед завариванием настругал немного снадобья в смолотый кофе, как давеча просил пращур. Напиток и впрямь получился с необычным запахом. Даже не поверишь, что в него добавили нечто из желудка лошади! Аромат будто стал свежее, ярче раскрылся, любимые фруктовые нотки в нём приобрели должную насыщенность. Валере очень захотелось попробовать напиток с безоаром, но он сдержался. Приготовит себе потом вторую чашечку.

Берзарин пришёл в восторг. Нет, он не принялся на все лады нахваливать потомка и восклицать «браво, бесподобно», но Зорин заметил, как светлые глаза духа засияли довольством.

– Спасибо, любезный друг, услужили, – граф поставил чашку на блюдце. – У меня к вам есть важное дело... Предпочитаете тут его обсудить? Или найдём более укромный уголок?

Валера снова покосился на комнату с горящим светом. Нет, конечно, можно и тут... Игорь-то к любым его чудачествам привык.

– Игоряш, батони, схожу, курну, э? – попросился Зорин.

– Иди, иди, – отмахнулся Чернов.

– Верное решение, Валерушка, – неожиданно ласково одобрил Афанасий. – Меня-то никому стороннему не услыхать, а вот вас... Идёмте.

Зорин вышел к задней двери кофейни, разжёг «айкос». Берзарин, подражая ему, достал и раскурил тонкую, изящную трубку.

– Афанасий Фёдорович, я вас внимательно слушаю.

Граф выпустил колечко дыма к вечерним розовым облакам.

– Дело в том, Валерушка... Ничего, что я называю вас так, по-отечески? Если вам претит, буду звать Валерий Николаевич...

– Нет, нет, что вы, всё хорошо, – Зорин поспешил успокоить предка.

– Славно. Вот, такая случилась оказия, бесценный мальчик, что вы – единственный оставшийся Берзарин по прямой мужской линии наследования.

– Да, знаю, – кивнул Зорин.

– Я выступаю от имени нашего рода, и род хотел бы, чтобы вы продолжили исконные традиции. То есть, стали колдуном-ветрогоном. Как вы смотрите на моё предложение?

Валера вздохнул. Ему совсем не хотелось огорчать старика, но поступить иначе он пока не мог.

Пока не мог.

– Мне очень жаль. Но – отрицательно.

– Отчего же, позвольте узнать? – Берзарин посмотрел на Валеру с такой болью, словно тот дал ему пощёчину.

– Афанасий Фёдорович, простите, мне правда жаль. Но я пока не могу. – Зорин задёргался, почесал нос и развел руками, стараясь не заглядывать предку в глаза. – Мне жаль, – повторил он, чтобы Афанасий поверил в его искренность.

Берзарин, кажется, понял, что причину отказа Валера не желает озвучивать, и нахмурился.

– Это ничего не изменит... – растерянно пробормотал он. – Мы попросту теряем время.

Валера встревожился ещё больше, вытащил сигаретку из «айкоса», выбросил, запихнул новую.

– Изменит. Мой отец не был колдуном и мать осталась жива.

– Из-за действия столетовского проклятья, ослаблявшего наших мужчин, – возразил Афанасий. – Ныне оно снято. И снято вами.

– А что же мне тогда делать с...? – вскипел Зорин.

– Принять свою судьбу, – был категоричный ответ. – Вы – часть рода. Понимаете, что это значит? Род своё возьмет в любом случае, как было испокон веков. Не вы первый Берзарин с разбитым от потери сердцем, не вы – последний. Сами знаете.

– Я не хочу, чтобы мой сын жил без матери! Я не хочу ей смерти! – Зорин сверкнул глазами на Афанасия.

Тот, хоть и был бестелесным, испустил тягостный вздох и остался молчалив.

– Я не выбирал, кем родиться, – надавил тогда на графа Валера.

– Вы лжёте сами себе, – мрачно отчитал его Афанасий. – Зачем вы носите перстень? Зачем тяготеете к истории рода, пишете наши лица, соотносите себя с нами? Зачем читаете мои рукописи? Зачем добыли безоары? Валерий Николаевич, зачем вы меня призвали?

– Вас? Я? – Зорин тряхнул кудрями, – я вас не звал. В крайнем случае, я мог бы призвать отца, он ко мне ближе...

– Вы прекрасно понимаете, что Николай Иванович вам в делах рода не помощник. А я – помогу.

– Да что вы такое, в конце концов? – взорвался Валера. – Что вы все такое? Сущность? Как это говорится... эгрегор?

– Род. – Берзарин опустил глаза. – Род колдунов, который не желает сгинуть. И рассчитывает на вас. Я – выбранный вами же посланник рода, источник необходимых вам знаний и умений. Я – ваш учебник по колдовству, Валерушка.

– То есть, вы сами даже не личность, – прищурился Зорин. – Так, бот, голограмма, которую шлёт этот наш род?

– Что, простите? – не понял Афанасий.

– Сгусток информации в форме одного из предков, – догадался Валера.

– А. Да, вы правы. Я – ваш покорный слуга в обретении могущества, – Берзарин убрал трубку.

– Понятно, – Валера провел рукой по волосам. – Что ж, нет, спасибо, я всё же повременю с учёбой, – заявил он Афанасию. – Но кое-что вы мне расскажете. Я слышал, что у Берзариных с Яхонтовыми состоялся некий уговор. Хотелось бы знать, в чём он заключался.

– Я всё вам расскажу, если угодно, – грустно сказал Афанасий. – Когда мой сын, Григорий, бросил мне вызов и развеял над полем, – Валера от этих слов похолодел, – он сделался Вием Балясны. У колдунов есть два пути стать Вием – одолеть действительного Вия в честной битве или добровольно принять его силу, когда тот находится при смерти. Ведь каждому колдуну необходимо перед смертью передать силу – предпочтительнее, если преемником становится родной сын. Но Григорий, умирая, не имел возможности отыскать сына, и потому призвал Луку Силовича Яхонтова, представителя второго из шести родов балясненских ветрогонов. Он передал силу нашего рода, силу Берзариных, Луке, взяв с него вневременное слово не вредить потомкам, покуда не придёт какой-нибудь Берзарин вернуть силу. Таким образом, Яхонтовы остаются Виями, связанными уговором с Берзаринским родом. Надеюсь, я удовлетворил ваш интерес?

– Да, вполне, – шепнул Зорин. – Значит, Малюта нам с Настькой не страшен, пока я не попрошу силу назад...

– Колдуны – народ коварный, Валерушка, – с горечью сказал Афанасий. – Взять хотя бы моего Гришку. Эх, да что вспоминать! – он строго посмотрел на Зорина сорочьими очами. – Валерушка, вы поймите. Род – своё возьмёт. Или его возьмут чужие. Рано или поздно вам придется сделаться колдуном или погибнуть вместе с потомством. Вам стоит благодарить Небо, что род вас пока поддерживает. Григорий за его бесчестные дела и передачу силы чужаку при живых потомках был стёрт из стрибожьей памяти. Не гневите то, чему ваши душа и тело стали принадлежны ещё до рождения. И вы нас выбрали, и мы вас выбрали. Прощайте, надеюсь, ненадолго!

С этими словами Берзарин шагнул в сумрак и растворился в нём. Валера проводил его взглядом и, застонав, легонько стукнулся лбом о стену дома. Сейчас он как никогда понимал метания Насти полгода назад. Теперь у него появился свой призрачный «доставала». И самое неприятное было то, что Зорин чувствовал – Афанасий прав. Надо было рассказать обо всём Насте. Не только о разговоре с предком. Как-то рассказать, найти нормальные слова, объяснить, что так вышло нечаянно! Просто прорвался кондом, а потом Дарина решила, боясь сглаза, сыграть в двухмесячную молчанку... В её тридцать лет, с тремя прошлыми выкидышами вполне нормально было хотеть ребёнка. Только она не знала, от кого зачала. Валера знал и тоже теперь молчал, не зная, как быть. А Настькин дар не работал на полную.

Дверь скрипнула, показался Игорь, вырвав Валеру из тяжелых размышлений.

– Э, гамарджоба? Там посетители, а ты тут, – пожурил он друга. – И чашку со стола убери.

– Сам никак? – Зорин выбросил сигаретку и устремился за ним.

– Я шеф, я руковожу, – отбрехался Игорёк.

– Попрактиковался бы ты, шеф, – съехидничал Валера. – У Леля оба прыгать будем.

– Всё, не рычи.

Зорин принял заказ у гостей и подхватил с берзаринского стола ещё тёплую чашку. Соблазн попробовать кофе с безоаром снова завладел им. Валера аккуратно, тайком отпил из чашки.

Кофе, несмотря на то, что изрядно подостыл, оказался самым вкусным в его жизни.

Комментарий к 8. Берзарин Вот какой русреал без бандюков и их разборок, скажите мне?🎃🎃🎃

¹ – песенка из грузинского мюзикла «Свадьба соек»

====== 9. Секрет идеального вкуса ======

«Фантастический вкус. Бесподобный! А энергия как прёт! И отката нет. Безоар придает напитку сказочный вкус и силу членам тела! Ай да Афанасий! Ай да Берзарин! Удружил», – думал Валера после самой бомбической ночной смены в своей жизни.

Третья чашка эспрессо с безоаровой стружкой была им выпита только что, и Зорин чувствовал себя Халком, способным... Нет, не сломать, а завершить всё бесконечное строительство Балясны разом. Валера был преисполнен энтузиазма, желания творить, облагораживать, зажигать... И нести миру кофе.

– Бу! Наконец-то, наконец-то моя любимая ведьмочка идёт! Как настрой, красавица? Ты сегодня неотразима! – он с широкой лыбой подлетел к Насте, как только завидел её на входе в кофейню. Была среда, и Столетова приехала на Никоновку по работе. – Прекрасна, как летнее облачко!

Настя в своем обычном прикиде недоверчиво захлопала на него синими глазами.

– Зорин, – процедила она. – Тебя ночью вампир-оптимист грызанул за жопу?

– Ха-ха-ха, – залился совершенно искренним смехом Валера. – Как всегда, юмор на высоте. Nasty, ты лучшая. Что для тебя приготовить, дорогая? Как всегда, цветок с конфеткой? – он прильнул к Насте.

– Капец, – опасливо отодвинулась от него Столетова. – Ты – Валера вообще?

– Он самый, да-да, и я бываю милым после бессонной ночи! – Зорин приласкал подругу и чуть ли не вприпрыжку умотал варганить ей капучино с собой. Та проводила его почти сочувственным взглядом и дёрнула за рукав Зою.

– Чё это с ним такое страшное, позитивное приключилось?

– Сами не знаем, – шепнула девушка.

– Да просто у меня сегодня офигенное настроение и заряд сил! Узбагойтесь! Не всегда же быть полудохлым утырком, ву-ху-у! – отозвался из-за стойки Валера.

– Он вдобавок, ещё и слышит как локатор, – пожаловалась Насте Зойка.

– Высоко сижу, далеко гляжу, – подначил их Зорин. – Ой, то есть, слышу.

– Капец странно, – буркнула Столетова.

– И-и-и, самый вкусный капучино в городе получает самая чудесная ведунька Балясны! – примчался Валера и поставил перед Настей кофе с рисунком из пяти сердец.

Настя мельком заметила, что запястья у Зорина стали какими-то более оволосёнными, чем обычно, и насторожилась.

– Валер, ты точно здоров? – уточнила она перед уходом.

– Здоров, как конь! – повел тот бровями.

– А... Ну ладно, – Столетова глотнула напиток. – Странный вкус. Не как обычно.

– Привыкнешь, тебе понравится, – подмигнул Зорин, который и Насте отстегнул чуток стружки. – Приятного и продуктивного дня.

– Капец, – сделала заключение та. – Просто капец. Верни моего Валеру, позитивный ублюдок.

Ответом ей стал заливистый смех.

Музыка радовала, хмурые лица невыспавшихся баляснинцев вызывали не раздражение, а сочувствие.

«Бедненькие, сейчас я вас взбодрю по полной! Супербариста Zорин открыл секрет идеального вкуса кофе и готов приподнести его вам вкупе с активностью и позитивом!»

Валера заигрывал со всеми подряд, дарил улыбки и остроты, а потом вдруг заявил Игорю, что остаётся на вторую смену. Тот не поверил ушам и, пользуясь воодушевлением Зорина, предложил снять с ним короткий видеоклип на песню Леля, чтобы напомнить зрителям блога, куда в скором времени отправится тусить «4ern Off». Валера прыгал под рэп-биты, улыбался и тряс башкой, пока Игорь подпевал речитативу. Потом Зорин решил, что в его жизни стало маловато кофеина с безоаром и сотворил себе четвёртую чашку.

И тут случилось негаданное. Как только Валера опрокинул в себя эспрессо, его правую кисть свела судорога, потом средний палец удлинился и стал толще, будто опух. Ноготь почернел и разросся, кожа покрылась вороной шерстью. Всё это произошло вмиг, Валера переполошился, сунул руку в карман фартука и припустил в туалет. Оказавшись в уединении, он извлек из кармана и повертел перед носом уже самой натуральной лошадиной конечностью с копытом.

– ####ь!!!

Зорин попытался протереть глаза левой рукой и вскрикнул, поняв, что та тоже стала копытом. Он поднял взгляд на зеркало и облип холодным потом. Лицо значительно удлинилось, зубы выперли, как у одной известной телеведущей, чёрная шерсть стремилась покрыть всё лицо.

– Твою ж... Фр-р-р.

Зорин понял, что стремительно превращается в лошадь. Прям на работе. Надо было срочно валить из кафе, пока ребята и гости ничего не заметили. Валера прогарцевал по залу и звякнул дверью, выскочил на улицу, удивляя прохожих, и скрылся в ближайшей подворотне, рядом с мусорными контейнерами. Ещё раз осмотрел руки. Ну да. Не померещилось. Копыта. Туфли начали сползать с ног сами, джинсы стали узкими. Зорин принялся брыкаться, чтобы сбросить их, ему это удалось. Он выскочил из закутка и зацокал копытами по Никоновке мимо галереи. В витражных стеклах старого здания отразился большой вороной жеребец с белыми глазами и кудрявой гривой. Валера, испугавшись собственного отражения, шарахнулся на дорогу, парой лёгких скачков пересёк её и устремился меж домов. Дробный стук его копыт гулко отдавался в стенах. Проезд заканчивался дворами и тупиком. От волнения Зорин оставил под каким-то тополем килограмм навоза и гулко, протяжно фыркнул.

«Надо успокоиться и перестать срать. Успокоиться и перестать срать».

Зорин понял, что зелёный газон под ногами – отличный антистресс, и пока объедаешь сочную травку, можно всё как следует осмыслить. Чем он и занялся, то и дело обмахиваясь хвостом и чутко прядая ушами.

Окей. Интеллект, по ходу, остался при Зорине. Это радовало. Но мобильник, одежда, моноколесо (как бы он сейчас на нём смотрелся?) – в кофейне. Бесхозной лошадью находиться на улице было, как минимум, опасно и привлекало ненужное внимание. Но куда бежать? И как скоро закончится действие безоарового кофе? А в том, что это от него случилась такая метаморфоза, Валера не сомневался. Вот уж действительно «сила членам тела»! Сильнее некуда. И тут Зорин подумал, что после превращения обратно в человека окажется в центре Балясны голым и без связи. Нет, надо было что-то предпринять. Валера тряхнул гривой и заржал от досады, правда, тут же заткнулся, поразившись тому, как громко это вышло.

Вариант был один – Настя. Которая, если верить ей, чистила аквариум в банке неподалеку. Надо было добежать до банка и дождаться Настю. Благо, её запах остался на волосах Валеры. Он мог бы взять след не хуже гончей, даже не думал, что у лошадей настолько прекрасное обоняние! И Зорин поскакал искать банк.

Комментарий к 9. Секрет идеального вкуса Честно, я никому не рекомендую готовить эспрессо с безоаровой стружкой. Автор не пробовал, автор не в курсе, становятся от этого лошадью или нет. Автор всё придумал лулзов ради:33

====== 10. Конь-огонь ======

Настя Столетова уже закрывала крышку аквариума, когда краем сознания уловила чужую отчаянную мольбу.

«Nasty, выходи, пожалуйста. Выйди. Выходи. Скорее. Прошу, умоляю».

Её явно кто-то звал, причем голос был и чужой, и знакомый одновременно. Настя напряглась, но так ничего и не поняла до выхода из вертушки банка.

На улице стоял, привлекая зевак, поджарый, без единого светлого пятнышка вороной конь. Какие-то женщины трепали его за гриву и удивлялись откуда он тут взялся. Одна уже умудрилась посадить ему на холку своего ребёнка, конь раздражённо фыркал и бил передним копытом, но не злился. Потом увидел Настю и умоляюще посмотрел на неё светлыми, сорочьими глазами.

– Насть, узнай меня, пожалуйста.

Столетова проморгалась, пытаясь поставить под сомнение догадку, но дар в этот раз подсказал ей чётко.

Зорин.

Она подошла к коню и заявила собравшимся:

– Расходимся, расходимся! Эта лошадь – моя. Сбежала с конюшни. Всё в порядке!

Столетова применяла всю ведьмовскую силу убеждения, чтобы заставить людей разойтись. Зорин тряс гривой, раздувал ноздри и прядал ушами. Потом – поднял хвост и навалил на улицу.

– Блин, что ты делаешь! – Настя отпрыгнула от летящего на белые кроссовки навоза.

– Если бы я мог это контролировать... – фыркнул Валера. – Пардон, сестрёнка. Мне очень стыдно. Я не знал, что кони столько срут, когда волнуются.

– Зорин, – Настя сгребла его жёсткую гриву. – Что за херню я вижу? Как ты превратился в лошадь?

– Спроси у того, кто дал тебе эти безоары из желудка жеребёнка! – прижал большие пушистые уши к голове Валера.

– Ты что их жрал? – догадалась Настя.

– Нет. Ну так... Заварил немного в пару чашек кофе, – признался он. – Только и всего.

Настя моментально сообразила, что надо звонить Вике. Лошади были её профилем, даже заколдованные.

– Вика, привет, – Столетова накинула на шею Валере пояс от плаща, чтобы он не убежал. – Слушай, можно несколько тупых вопросов? Как довести лошадь через город до дома? И как долго действует безоаровый камень? Скажем, на парня двадцати трёх лет.

В трубку громко рассмеялись. Вика, конечно же, догадалась, зачем Насте эта странная информация.

– Отвечаю на первый вопрос: если парень у тебя не кованый, а он наверняка не кованый, лучше идите по земле и траве, не по асфальту. А то сотрёт копыта. Можешь на нём проехаться. В Балясне полно «покатушников», так что, не стесняйся. Отвечаю на второй вопрос: смотря сколько он сожрал. До суток. И постарайся кормить его почаще, трава, сено сгодятся. Он себя вряд ли осознает животным, но лошадям нужно все время есть.

– Вика, спасибо большое за понимание! – от души поблагодарила Настя и потрепала Валеру по холке. – Ну, сивка-бурка, погнали в Цветково. По ходу, работа у меня сегодня конём... Это самое.

– Насть, прости, пожалуйста, что впряг, – повинился Зорин. – Я не знал, что от безоаров бывает трансформация.

– Все хорошо в меру, это я ещё со времен Кирилла усвоила, – Столетова потянула его за собой. Валера послушно потопал следом.

– Да, в метро нас, наверное, не пустят, – рассудил он. – Придётся пешком. Ну или верхом? – он скосил серый глаз на Столетову.

Та напряглась.

– Не буду я на тебя садиться, – заявила она.

– Почему? Я быстро бегаю, – похвалился Валера.

– На друзьях не ездят.

– Но мы так три часа идти будем, – возразил Валера. – Я могу тебя домчать, дорогу-то помню. Сколько раз на колесе доезжал.

– Я не умею кататься на лошадях! – призналась Настя. – И-и-и... Я тебя немножечко боюсь. Извини, Зорин, но ты очень большой.

– Да ни сы. – Валера взял её зубищами за карман. – Забирайся наверх. Я же конь-огонь! Я аккуратно поскачу. Может, ещё на работу потом успеешь!

Довод про работу убедил Настю. Профакапить целый день из-за какой-то псины, ой, то есть, конины сутулой, она не желала. И потому, попросив Валеру опуститься на запястья, осторожно забралась ему на спину. С высоты лошадиной холки земля показалась опасно далёкой. Настя ойкнула и обвила Валерину шею руками.

– Хватайся за гриву, мне не больно! – посоветовал Зорин. – И держись покрепче.

Едва Настя успела сгрести его патлы, как Зорин припустил вскачь. Столетова завизжала от страха и стиснула бока Валеры ногами, как могла цепко. Ветер ворвался в её лёгкие, волосы растрепались, слёзы летели из глаз. Сперва Настя скакала на коне, ни жива, ни мертва от страха, а потом приноровилась и даже начала улыбаться. Валера отлично знал дорогу домой. Он мчался по газонам, бульварам, паркам, минуя асфальтированные участки пути. Настя смеялась, подмечая изумление и испуг встречных. Какой-то седовласый мужчина с длинной трубкой проводил их с Валерой лёт долгим, созерцательным взором.

Столетова чувствовала себя в прямом смысле слова: на коне! Кататься на мотоцикле, сидя позади Серёги, было очень здорово, но Настя не различала при этом половину обзора. А ещё «Сузуки» был неживым: металлическим, отлично управляемым. Это не шло ни в какое сравнение со скачкой на огромном, сильном и не совсем адекватном животном. Настя ощущала перекат тёплых мышц коня, сжимала густую, лоснящуюся гриву и пищала от восторга. Они играли в салки с ветром. Настя думала о том, что уже хорошо понимает, отчего Вика так любит лошадей.

Валера вынес её из центральной части города и, сознавшись, что устал, перешёл на рысь. Рысь оказалась тряской, Настя отбила себе кости и, кажется, кое-что стёрла. Но ради Зорина можно было потерпеть. Спустя полтора часа они прибыли в Цветково.

Настя дождалась, пока на улице не будет людей, и завела Валеру в подъезд. Ей бы очень хотелось, чтоб он не громыхал копытами по лестнице, но это было невозможно. Столетова молилась, чтобы жители дома не обнаружили вселение коня и не вызвали полицию. Она просила Валеру не срать на лестнице, и он держал каловые массы, как мог. Самое скверное, что дома спал вернувшийся с пожарной смены Серёга. Настя с тяжёлым сердцем повернула ключ в замке и сказала Зорину:

– Проходи в свою комнату, только тихо.

Тот мотнул гривой и шагнул в сумрак квартиры. Раздался истошный мяв Чижика, которому нечаянно наступили на хвост, кот стартанул в большую комнату. Зорин взвился на дыбы от испуга приложился затылком о люстру и поднял страшный шум, в прихожей попадали с крючков вешалки.

– Тише, тише, ч, – Настя образумила коня и услышала, как с дивана поднимается Серёга. Он вышел в коридор и встал в растерянности.

– Насть, что за трындец?!

– Что с котом? – вместо ответа поинтересовалась Столетова.

– Какая нахрен разница, что с котом, ты скажи, что у меня в доме делает лошадь?!

Настя сверкнула на Баянова ведьмиными глазами.

– Это мой дом. Наш. А это не лошадь, – она затолкала Зорина в его бывшую комнату. – Это Валера, он сам себя заколдовал.

– Блин! Ты совсем рехнулась?! – Баянов повысил голос. – Какой, нахер, Валера? У нас в доме лошадь! Ты в себе? Кто водит домой лошадей?

– Я повторяю для тех, кто туго соображает, это – Валера! – Настя тоже начала злиться. – Он обернулся лошадью.

– Так пусть и скачет в поля! – рявкнул Серёга. – Ты тут при чём? Я тут при чём? Если Валере нравится быть конём, это его проблемы! Выстави его отсюда, быстро!

– А ты бы выгнал голого друга на улицу, попади он в беду?! – взъярилась Настя и поняла, что сморозила ужасную глупость. Вот именно так говорить ни в коем случае не стоило. В довершение всего Валера перенервничал и всё-таки навалил кучу посреди комнаты.

– Эй, Валерик! А ну, давай! Цоб-цобе! – Баянов потеснил Настю и за гриву потащил Зорина на выход. – Тебе здесь не рады! Нечего скотине делать в доме! Давай, катись, – Серёга причмокнул губами.

Валера прижал уши и боязливо попятился, задевая крупом мебель.

– Не смей его выгонять! – набросилась на парня Столетова. – Никуда он не пойдёт! Это бабушкина квартира, а не твоя!

– Что, мне уйти, раз ты домой «голых друзей» таскаешь?

– Делай, что хочешь!

– Да как ты мне надоела со своей ненормальной магией! Мама права была, ты странная! То ведьмы, то русалки, то этот сукан черножо...

Баянов хмурой тучей бросился за одеждой, напялил её на себя, пнул напоследок ногой подвернувшегося на пути злосчастного Чижа, громыхнул входной дверью.

====== 11. Наследники ======

Настя выудила Чижика из под компьютера, подхватила его на руки и плюхнулась на диван. Осмотрела рыжего друга – Чижик, на удивление, пострадал только морально. Из коридора раздалось осторожное цоканье копыт. Зорин вытянул шею в комнату и сказал:

– Насть. Ты это, совок мне в зубы дай, я уберу, что насрал.

Столетова печально вздохнула и поднялась с дивана.

– Не парься, сама уберу.

– Ну не надо, мне неудобно. Не по-невгородски как-то...

– А обращаться лошадью – по-невгородски?! – психанула Настя и расплакалась.

Зорин подошёл к ней и положил голову на плечо. Чижик предупредительно зашипел, не узнав Валеру.

– Ну nasty, ну хватит. Я виноват, прости меня. Серый поискрит и вернётся. Он тебя любит. Зачем ты ему про «голого» сказала? Ни один мужик такого не потерпит.

– Он ещё не в курсе, что я на тебе скакала через весь город, – сквозь слёзы захихикала Столетова.

– Точно ведь, – фыркнул Зорин. – И не колись про то, пожалуй.

– Валер, ты – капец, – Настя поцеловала коня в чёрный лоб.

Она вспомнила наказ Вики и проинспектировала холодильник на предмет зелени. Из условной зелени имелся только тертый укроп с солью, его Столетова добавляла при готовке. Пришлось идти в ближайший лабаз и вынести оттуда весь листовой салат, какой нашёлся. Настя вывалила перед Зориным ботву и тот принялся её уминать за обе щеки.

– Интересно, долго я буду лошадью? – прозвучал резонный вопрос. – Я ведь с работы сбежал. Мобильник оставил, одежду, всё. Насть, позвони Игорю, скажи, что мне живот скрутило! Резко. У меня бывает.

– Ладно.

Игорь, конечно, обнёс Зорина всеми известными эпитетами, но отнёсся к его беде с пониманием. Он знал о Валериных проблемах со здоровьем и сказал, что девочкам в их кафе тоже пора бы поработать. И напомнил о предстоящем празднике на Ивана Купалу. Настя решила и сама отпроситься на сегодня с работы, переживала за Валерину обратную трансформацию. В запасе оставалось ещё два будних дня. Столетова прикинула, что сможет доехать до центральных клиентов и в пятницу. К счастью, спустя четыре часа конь Зорин задрожал крупной дрожью и начал иссыхать на глазах. Шерсть утекала с его кожи, средние пальцы укоротились, из пястей поползли вниз другие кости, превращая копыта в руки. Спустя минуту грязный и замученный Валера со смущением потёр лицо и сказал:

– Ну вот теперь привет.

Настя густо покраснела и постаралась не смотреть ниже его шрама на животе. Она протянула Зорину полотенце.

– Иди помойся, лошадь потная.

Тот погарцевал в ванную, но, слава богу, на двоих и крикнул уже оттуда:

– Мне бы штаны ещё какие-нибудь!

Столетова вздохнула, пожалев о том, что давным-давно вынесла на помойку все вещи Кикуса, а Серёгины шмотки Валере были малы в длине. Но потом Настя вспомнила про папин длинный халат, который она забрала из родительского дома, чтобы кутаться холодными вечерами, и презентовала его Валере.

– Спасибо, – тот просиял. – Позвони Даринке, скажи, чтоб привезла мне одежду.

– А ей точно стоит знать про лошадь? – засомневалась Настя.

– Точно. Она – солнышко!

С этим утверждением Столетова была согласна. Зорин привёл себя в порядок, облачился в халат и с озорством зыркнул на Настю.

– Ну что? Кофе? – он достал из кармана Настиного халата фамильный перстень и надел на палец.

– Иди ты нафиг со своим кофе! – хохотнула та, но Валеру было не остановить.

Они тусили вдвоем на кухне, как в старые добрые времена прошлого октября, пили кофе и беседовали. Сперва Зорин поведал Насте про нерушимый уговор между родами Яхонтовых и Берзариных, умолчав о том, откуда он узнал о нём, а потом вновь как-то плавно трансформировался. Но нет, на сей раз не в коня, а в любимую Настину жилетку и личного психолога. Как уже стало понятно Валере, в жизни Столетовой и Баяныча не все обстояло гладко.