Текст книги "Ветрогон (СИ)"

Автор книги: Gusarova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

– Это его надо благодарить, – Яхонтова пригладила Севу по голове. – Взял, выдул меня из баттла, сам чуть не рипнулся. Ангел мой, я тоже тебя люблю.

Сева залучился от её признания и ласково замычал. Сашка чмокнула его в мокрые от воды губы мгновенным поцелуем и собралась на землю. Валера окликнул её:

– Лель погиб, Санчес.

– Я знаю, – коротко кивнула она и помчала за помощью.

Хоря приземлилась, духи завернули Севу в стормерское одеяло, второе накинули на плечи Валере. Стало лучше и теплее, боль в руке успокоилась. Валера встретился глазами с Настей и увидел, как её отец, забыв обо всём, направился за Тироновым.

– Он что, знает? – мотнул рассеянно Зорин.

– Вот ещё, – надула щёки Настя. – Зов крови. Нет, я не собираюсь помогать деду в признании! Сказала папе, что Сева нам квартиру отписал, потому я его дедом и зову. Что с Нико?

– Ерёма! – кликнул Валера, вспомнив, что рубиновый перстень с пальца на палец не перекинуть.

Но синий дух явился и так, таща малыша. Настя подхватила Нико, обняла его крепко, а потом, принюхавшись, вытянула руки с ребёнком и сказала:

– Кажется, он насрал.

– Картошечка, уверяю, это поправимо.

Зорин рассмеялся, едва соображая от усталости, что ему следует делать, и что вообще происходит вокруг. Настя, судя по всему, тоже пребывала в оторопи от переживаний.

«В художественных фильмах всегда красивые финалы батальных сцен, – подумалось Зорину. – Всё так слажено, и актёры на своих местах, чисто как режиссёр велит. Под красивую музыку. В жизни же полная жесть творится!»

– Валерий Николаевич! – Светлый возник и козырнул так резко, что Зорин подпрыгнул от испуга. – Я... Спешу вас поздравить со статусом Вия Балясны и сообщить, что операция завершена нашей победой.

– Спасибо, Алексей Олегович, – Зорин протянул Светлому раненную руку, тот не стал её пожимать, только потрепал Валеру по другому плечу и сказал:

– Не благодарите меня. Спустя столько лет я, наконец-то, не иду против совести. И всё же, Валерий Николаевич, как вам это удалось?

Валера посмотрел Светлому в строгие глаза и решил признаться:

– Она тоже была со мной там. Она дала мне силы сделать это. – Он обернулся к Насте и добавил: – И, Алексей Олегович, это наш Нико.

Алексей Олегович лишь мельком глянул на младенца, но смягчился на мгновение, затем решительно сказал:

– Неважно выглядите. Вам бы в скорую. Я вызвал четыре кареты из госпиталя на Сухарке, они уже здесь...

– Погодите! – замотал волосами Валера. – Алексей Олегович, я сейчас приду. Мне нужно сказать важное Насте, хорошо?

– Конечно, – совершил легкий кивок подполковник и отошёл.

– Насть. – Зорин собрался с мыслями. – Я...

– Батони, поздравляю, дорогой! – на Валеру налетели Игорь и Дрокин.

У Чернова виднелась ссадина на подбородке, по брови текла кровь, но в остальном он был целенький, о Паше и говорить не стоило. Тот остался невредим, хотя и дрался с ахтышцами, как герой. Член сборной по шутингу, это вам не шутки! Тут же телефон Валеры задрожал от видеовызова.

– Да гав твою... Мама! – Валера принял объятья шутов. – Мам, всё хорошо! Все живы! – он показал Нателе себя и лица присутствующих. Настя помахала в камеру варежкой Нико. – Я Вий Балясны, мам, – улыбнулся Валера. – Правда, Сева ранен. Я тоже, Сашка, Игорёк... Немножко. Но это пройдёт!

– Тётя Натела, ваш сын подрался! – гордо встрял Игорь. – Впервые в жизни!

– Ай-яй-яй, Валико! – пожурила новоиспеченного Вия Натела. – И почему никто из ваших духов не забрал меня в столицу? Вот так всегда: маме придётся приехать самой. Мои братья успели к вам?

– Да, тётя Натела, все живы! – поспешила обрадовать Зорину Настя. – С наступающим! Приезжайте к нам скорее!

– Встречу с бабушкой Новый год и побегу на «Сокол»!

Игорь уже доставал собственный мобильник.

– Итак с вами бессменный ведущий кофейного колдовского блога Игорь Чернов, а теперь ещё и Велесов. У нас тут замес на всю Балку, хоуми, это мой бро Зорин, и он только что стал Вием города! Валерий, как ваше предновогоднее настроение? – Игорёк навёл камеру на Валеру, и тот закатил глаза в раздражении.

– Батони, блин, давай потом!

– Зорин, не кипяти, это ж исторический момент!

– У меня сейчас истерический момент случится! – затопал ногами Валера и отвёл камеру. – Не выходите меня из себя... Ой. В смысле: Настя, выводи меня! Блин, выходи меня! То есть...

– Я согласна! – пресекла его безуспешные попытки сделать предложение Столетова. – Я согласна стать твоей женой, Вий Балясны, – она приблизилась вплотную к Зорину и приняла его поцелуй.

Нико дёрнул папу за перстень Тироновых на шее, а шуты зааплодировали. Чернов, снимавший всё это, заявил на камеру:

– Победила любовь, и с новым Вием тебя, столица большой страны! Всё, выкладываю в колдосеть.

– Игоряша! – взревел Валера.

– Выложил, – сверкнул зубами Чернов.

– Тебе надо к медикам, и стоит узнать, как там дед! – напомнила Настя, тряся Нико. – И помыть этого кутёнка! Непойми, за что хвататься!

– Вот уж точно, – Валера в обнимку с ней потащился в скорую.

Петя с капельницами в руках и Санчес с облепленным пластырями второй кожи лицом уже были там, медики – дажди и семарглы колдовали над Севой. В соседней машине Валера заметил Давида Арцивадзе. Рядом с машиной ошивался виноватый чернявый мужик в лиловом деловом костюме, его физиономия показалась Валере знакомой.

– Давид, ну сорян, братишка, я рамсы попутал! – вещал мужик. – Думал, ты моего мелкого мочишь, на!

– Владик, это пустяки, генацвале, – отзывался Давид, пока врачи обрабатывали ему полосы снятой кожи на спине. – Рад тебя видеть. Что насчет бизнеса, мы с Малютой не смогли сторговаться за трюфели в этом году! Он предложил мизер. Пришлось реализовывать по Дзергии.

– Побазарь с мелким, он тебе даст добро, – почесал раздвоенную бородку мужик. – О, пахана принесло! Поздравляю, Вий, на! – Он увидел Валеру, а Зорин сообразил, что перед ним находится бывший Агилла, а теперь расколдованный брат Санчес Влад Скопидомов.

– Тебя что, видно? – удивился Валера.

– Прикинь, старичок. – Влад осклабился. – Я как был духом-вышибалой, так и остался. А папеля мы на шнурки растащили всем родом за его фокусы, на.

– Воу, – поморщился Валера. – Давид! Дато!

– Привет, Валико, дорогой, – откликнулся старший Арцивадзе вполоборота. – Мы чуть опоздали, извини. Рейс задержали.

– Ох, Дато, – в шутку пожурил его племянник. – Непунктуальность – это у нас семейная черта!

– Вай мэ, куда торопиться? – раздражённо возразил Вий Цухрави. – Кто торопится жить, быстрее на тот свет попадает!

– И эти тут! – возник подполковник Светлый. – И опять, небось, без регистрации!

– У меня есть, Алексей Олегович! – возразил Дато.

– Речь не про тебя! Опять твои младшие мухами в багажном отделении пролетели?

При виде представителя власти двое ветрогонов-братьев вжались друг в дружку.

– А мы... А мы теперь балясненцы! – нашёлся Кахи. – В нас сила балясненских кари! Я – Лазурин! А Ирико – Бабогуров! У нас даже наставники есть, Алексей Олегович!

Светлый махнул на них рукой и направился к машине с Севой. Заглянул внутрь.

– Как Стрый? – осведомился он, поглядывая на Настю с Нико.

– Крови много потерял, – Петя уже каким-то чудом вклинился в процесс спасения Севы и держал над отцом капельницу с физраствором. Тиронов смотрел на сына во все глаза и понемногу розовел, оживая. – По счастью, у него четвертая отрицательная группа. Моя, и я дам, сколько нужно.

Сева снова замычал. Валера понял, что его блок на болталку работает на славу. Он ухмыльнулся Насте, мол, пусть дед пока помолчит. Ему полезно! Подмигнул Севе и полез за пазуху костюма, достав джигита. Повертел куколку в руках. Афанасий вырос за плечом, глянул пытливо и строго.

– Время отдать и этот долг, кутя? —спросил он.

Зорин кивнул.

– А у меня сердце забилось, Валерушка. Вот только что, – поделился Афоня, водя корешком трубки по высокому лбу. – Так чудно́ и непривычно чувствовать себя живым!

– Да ладно! – ахнул Валера.

– Да. Скоро обнимемся, родной мой, – радостно шепнул граф. – Великая честь для меня – стать тебе сыном.

– Я этого очень жду, Тимофей Валерьевич! – заверил его Зорин.

– Ну будет, – отмахнулся, смутившись, граф. – Поспеши отдать силу Арцивадзе.

Валера ещё раз кивнул и залез в машину к Дато.

– Держи, орёл, – он протянул джигита дяде.

Тот принял подарок и немедленно охнул, так как сила Вахтанга Арцивадзе вновь оказалась цельной и досталась ему одному.

– Спасибо, Валико! Ты знаешь, полсилы на троих – дурдом полнейший. Эти кишечные ветры осла меня замучили! Дай, дай, дай! А для чего? Для своих тёмных делишек! И поди потом верни её. Теперь сила со мной, – Дато извлёк из джигита золотую запонку в виде летящего орла и сунул за пазуху простого штопаного-перештопаного Breeze Nano.

– Вот что там было – запонка! – Валера дал врачу намотать на руку вторую кожу. – Дато, ты знаешь, а я нашел истинную любовь! И женюсь на ней!

– Молодец, – одобрил Давид. – А мы всё маемся. Манана нас мурыжит.

– Мурыжит? – не понял Валера.

– А как это ещё назвать? Не говорит ничего конкретного о жёнах! Мне вот сказала: «Хочешь жениться – готовь кулаки!» Я спросил: «А с кем драться придется?» Она мне: «С женой своей!» Валико! – Дато огорчённо сложил пальцы в щепоть. – Что это за жена, чтоб драться с ней? А Кахи? «Ты похитишь ночь»! Ночь, Валико! Что уж говорить о Ирико!

– А ему какое предсказание Манана дала? – вытянулся Зорин.

– Что у него будет жена с лошадиной головой! Что это за жена? – вновь запричитал Дато, а Валера искоса проследил, как Иракли снаружи машины, отыскав Катю Хлебородову, набрасывает ей и Вике одеяла на плечи.

– Действительно, – поддакнул он дяде.

– Нет, я всё понимаю, – пробурчал Дато. – И у нас в роду терпения не всем хватало. Если уж очень хотелось наследника, то брали самую старую или калечную кобылу в табуне и...

– Стоп, стоп, стоп! – взвился Валера. – Не хочу знать про кобылу, Дато!

– Ладно, ладно, дорогой, – успокоил его старший Арцивадзе. – Не хочешь, не буду. И потом, уж никому из моих младших я бы не позволил! Пусть человеческих жен ищут!

Слыша это, из соседней машины заржала, как кобыла, Санчес. Дато болезненно покосился на неё и отвернулся, краснея. Вика Хлебородова насмешливо поглядела на Зорина и сказала Насте:

– Это тот самый твой колдун, дорогая? Да, представляю, какой нереальный из него вышел жеребец!

Настя захихикала. На одной руке она покачивала переодетого духами Нико, другой сжимала ладонь задремавшего деда.

– Виктория Владимировна, я вас покатаю, так и быть! – проворчал ведьме Цветкова Зорин. – Только вот лето наступит, а то голышом по зиме бегать как-то не айсово!

– Тебе теперь всё айсово, Зорро! – воскликнула Санчес, поглаживая сапфировый перстень на руке. – Ты ж Вий!

– С новым Вием! – снова взвился Дрокин.

– С новым Вием!!! – заголосили колдуны и ведьмы.

– Да, точно, – Светлый устало осмотрелся. – А теперь по машинам, и в госпиталь!

И когда уже все упаковались в транспорт, раздался возмущенный рёв Яхонтовой:

– Э! А пальцы нам не бэканут?

Комментарий к 91. Три орла ¹ – в грузинских поверьях духи ветра, «кари» и означает «ветер», а тут – «ветрогон, стрибог».

====== 92. Четвёртая отрицательная ======

«Это мой город. Большой, нелепый, суматошный. В чём-то жестокий и неуступчивый. В чём-то радушный, приветливый. Способный как потрепать, так и обласкать. Город, не знающий слова «сдаюсь», но открытый всем сердцем слову «люблю». Всё же, я люблю тебя, Балясна. Моя Балясна».

Валера усмехнулся, глядя в больничное окно на звенящее от мороза утро, занимающееся над Сухарной площадью. Столица просыпалась, сладко ворочалась на снежной перине, и рассветные щёчки её были так же румяны, как у ненаглядной ведуньи грибовской. Сегодня небо над городом будет голубым и ясным, как её глаза.

«Воистину, сила человека в глазах, что смотрят на него с любовью!» – подумал Валера, вновь вспоминая, с каким неподдельным восхищением, с каким чистым, искренним волнением Настя встретила его после небесной битвы на родной земле. И случилось это всего два дня назад, в прошлом, самом непростом и славном в жизни Зорина году. Валера с надеждой смотрел в будущее. Третий день Вийства очередного Берзарина расцветал над древним городом! Благословенный, несравнимый ни с чем доселе период правления величайшего Вия всех времен! Валера горделиво приосанился, поправил повязку на руке и прибавил для себя:

«И лучшего бариста!»

Да, только так. Вия и бариста.

Пока никто не знал, насколько великим Вием станет Берзарин, но тот факт, что за всю колдовскую историю он стал самым молодым, радостно сообщил Памятов уже первого января, спустя каких-то несколько часов после битвы и боя курантов.

– Поздравляю вас, сердечно поздравляю, Валерий Николаевич! Мы с Галиной Семёновной жили в последние дни, как на иголках. Лучшего подарка на Новый год вы нам преподнести просто не могли! Я совершенно счастлив. Когда шабаш?

При слове «шабаш» раскрасневшийся было от любезностей Валера вытянулся в лице и издал вполне Севино затяжное мычание.

– Э-э-э... Шабаш?

– Разумеется! Валерий Николаевич, проводить шабаши – почётная обязанность Вия! Тем более, самый первый! О, не пугайтесь, это всего лишь нечто навроде планёрки или совещания. Или, лучше сказать теплый, почти семейный сабантуйчик. Вам стоит выбрать время и место. Я бы предложил подумать о «святках». Отличное время для шабаша, как вы считаете?

– Наверное, Михаил Ильич! – почесался в полнейшей озадаченности Валера.

– А место? Если вы уговорите Александру Малютичну, ведь она теперь полноправная хозяйка берзаринского особняка, то можно устроить шабаш и в вашем родовом имении? Как вы считаете?

– Было бы здорово, – кивнул Валера, радуясь тому, что у него по ходу, появился личный секретарь и помощник в лице профессора. – Михаил Ильич, я подумаю о дне и попрошу Сашку, ой, то есть, Александру Малютичну, выдать нам особняк. Надо ещё глянуть насколько там всё запущено... Привести в стрибожеский вид, да?

– Да. Вы правы! Валерий Николаевич, жду ваших распоряжений и желаю вам, Всеволоду Глебовичу и Давиду Вахтанговичу скорейшего выздоровления!

Давид Вахтангович в настоящее время строил братьев по телефону. Оказывается, главный доход семьи Арцивадзе в Цухрави составляло производство не чего-нибудь, а самых настоящих деликатесных трюфелей. Манана Шотаевна, как хозяйка местности, состоя в доле с дедом Вахтангом, называла лучшие места для ценнейших грибниц, а колдуны с духами заботились об урожае. Белый веталийский трюфель – баснословно дорогой гриб – рос в горных дубравах фактически под ногами у ничего не подозревающего Валеры. Потом Арцивадзе добывали грибы из-под земли и продавали по всему миру, в том числе и ресторанам Балясны. Раньше они имели бизнес с Владом Скопидомовым, но когда тот был убит, пришлось общаться с Малютой. Яхонтов заломил оскорбительную цену за грибы, поставив реализацию их в столице под вопрос. Теперь братья Давида пытались наладить новые отношения со скоморохами, которые тоже держали рестораны. Кажется, егоза Кахи успел на фоне трюфельного бизнеса зазнакомиться с Асмодеевыми и Ионовыми и даже послать кое-кого из них кое-куда подальше.

У Севы же мерно попискивали датчики, а сам он, хоть и зарос трёхдневной щетиной, всё равно напоминал больше одного всем известного лидера политической арены в мавзолее, нежели деятельного и крикливого живчика, каким знал его Валера. Операция по штопке Севы и спасению его ноги длилась семь часов против трёх, что ушли на Валеру и Давида вместе взятых. После же Стрыя решено было оставить на пару дней под воздействием сон-травы, чтобы тот полежал смирно и не навредил себе излишней подвижностью. Очень радовало, что дажди сами предложили им троим лечь в одну палату, посчитав, что Стрыю будет приятно и весело выздоравливать с такими соседями. Валера знал, что пока Сева спит, его раны заживают. Но видеть тренера безучастным и безмолвным оказалось тяжело. Тиронов только двигал редкими бровями во сне и шевелил глазами под веками, а порой улыбался и сладко вздыхал – ему снились сны, может быть, красивые девушки, застолья или победы. Валере хотелось думать, что сны у Севы приятные. Он заслуживал только такие.

Сегодня сон-траву не поставили в капельницы, и тренер должен был, наконец-то, проснуться. Зорин нисколько не сомневался, что Сева обязательно вернётся на лёд и в сторминг, преодолеет и эти трудности, а друзья с родными ему, конечно же, помогут. Валере нужно было о стольком сказать Тиронову! Но сначала ему стоило проснуться.

И пока Валера всматривался в ползающие линии Севиных датчиков, тот вздохнул и открыл глаза, словно задремал всего на полчасика. Обвел удивлённым взглядом больничную палату и, вспомнив, где находится, обречённо выдохнул:

– Попался, ёшкин кот.

Дато тут же бросил отчитывать Кахи, а Зорин пялиться на датчики, оба ветрогона очутились рядом и взяли тренера за руки с двух сторон. Тот разочарованно покосился на радостных учеников, и сказал:

– Что-то вы не похожи на членов женской сборной по пляжному волейболу... Берзарин. Арцивадзе. – Он перевёл взгляд на Валерину шею с тироновской цепочкой и затем свою руку. Заметил рубиновый перстень, украшающий безымянный палец, и заключил: – Валер, а всё-таки, ну и херню мы с тобой сделали! Как бы теперь рокирнуться-то обратно...

– Это точно, Всево... Сев. Ты прости, что по голове тебя не глажу.

– Спасибо, что не гладишь! – фыркнул Сева. – Мне этого твоего хватило... Предка, ёшкин кот. Который меня за задницу хватал, когда в тело запихивал.

– Чего? – Валера недоумённо зыркнул на Афанасия.

– Ага. Иди, говорит, Стрыюшка дорогой, в тело, а сам за булку – хвать! Я уж не знал, что и думать. Потом похлопал ещё напоследок.

Афанасий залился краской и принялся оправдываться:

– Ну и что с того? Я подгонял, я спасал! Ты вообще видел его гузно? За такое грех не подержаться. Жалко ему что ли было, подумаешь!

Валера чуть не расхохотался, смекнув, что Севино мускулистое «гузно» Афоне давненько не давало покоя. А кроме того – что Стрый после Валериного щелчка пальцами мычал вполне сознательно, кося от объяснения с Петром Приблудовым!

– Хочешь чего-нибудь, Сев? Попить, поесть?

– Нет... – неуверенно мыкнул Тиронов. – Пока не соображу. Расскажи, что ещё было?

– Тебе, вот, Яшмин привёз, Родион. – Зорин сунул Севе пряжку Стрыя с гравировкой невгородской крепости. Поздравлял, просил тебя впредь беречь.

– Родька был? – Сева принял назад власть над северным городом и кнопкой управления приподнял верхнюю часть кровати, чтобы общаться полусидя. – Что я, ваза ханьская, чтоб меня беречь... Сколько я тут уже?

– Два дня. Сегодня второе января, Сев.

– Нихрена себе, Новый год проспал! – тот хлопнул себя по лбу, только совсем легко, щадяще. – Поражаюсь я вам, ребята. Сила моя никому не нужна, – Сева махнул рукой на Валеру, – Стрыйство тоже нафиг никому не сдалось, выходит!

– Просто, по ходу, всем вокруг нужнее ты, Сев, – Валера похлопал тренера по плечу и тот зарумянился от признательности. – Ну и вот. Когда Родион Самсонович с Геной прилетали за силой, мы и смарагдинскую с обуховской отдали им назад.

– Стало быть, мои крестнички, Мартынов с Кадыковым что, малютиными запасами разжились? – догадался Сева.

– Да, тоже были тут вчера и сегодня с утра. Лёша теперь Христозлатов, а Андрюха – Алатырёв.

– Вон как, – улыбнулся Сева. – И твои братья, небось, без подарков не остались, а, Давид?

– Всё так, Всеволод Глебович, – кивнул Дато. – Оба полноправные кари!

– Вот и повстречались в жизни, да? Не по веб-камере! Покажешь вживую, что умеешь, когда я срастусь немножко?

– Покажу, – довольно закивал Давид.

Разумеется, Сева с места в карьер начал обсуждать спортивный виндбендинг.

– Ну а ты, щенок собачий, готов начать тренировочный сезон? – хмыкнул он на Валеру. Тот пошевелил пальцами срезанной руки.

– Две-три недели и буду готов!

– Молодец! А где ж Санечка? – в глазах Севы появилась тоска. – Я не ждал, конечно, что она со мной тут сидеть будет...

– Она вот только убежала час назад, – успокоил Валера тренера. – И, как раз, гладила тебя, пока ты спал. Ждала-ждала, когда ты придёшь в себя, но зал освободился, и она помотала стормить.

– Вот умница какая, – одобрил Сева. – Ну ладно, не будем её отвлекать. Как у неё лицо?

– В пятнах, но получше, – сдал Сашку Валера. При упоминании о Санчес Давид насупился и принялся рассматривать свои большие руки. – Нос ей починили, почти нормально смотрится. Ждёт не дождётся шабаша. Посохи у Светлого, мы решили вручить их ведьмам официально.

– Ну ты достукаешься, что она их опять утащит, – засмеялся Сева и поднял палец. – Вот! Шабаш. Это важно, Валерка. Ты как, сам-то, готов провести шабаш?

Зорин выдохнул и сказал:

– Ну придётся? Я, честно говоря, хотел дождаться, пока вы с Дато выздоровеете...

– А сколько мне тут лежать? – уточнил Сева.

– Врачи говорят, месяц.

– Охренели они? – взвинтился Тиронов. – Никто меня тут на месяц не удержит! Но всё ж таки к шабашу, боюсь, не окрепнуть мне. – И, видя недовольство Валеры, добавил: – Берзарин. Ты не парься. Вон, Давида спроси, что на шабаше главное. А, Давид?

– Еда! – тут же выдал Дато.

– Еда и выпивка! – указал Сева. – Припаши Натку с духами. Они тебе стол организуют. Под Наткину стряпню любой разговор пойдёт как по маслу. Тебе ж есть, что сказать колдунам.

– Есть, – почесал Зорин нос.

– Сперва пусть пожрут, выпьют, а там и объявишь. Фатов, один хрен, будет возмущаться, как тебе Вийство досталось. Тоже не робей. Веди себя смело. Это главное. Побольше борзости. Пряжка Балясны у тебя?

– У меня, – Валера повертел в пальцах вещицу с чеканкой кремля.

– Ну и всё! Ты и коноводишь. И посылай всех несогласных к Своду! Понял?

– Понял, Сева. Сделаем.

– Что ещё тут у вас творилось? – Стрый Невгорода деловито сложил руки на одеяле, и Валера нехотя поведал:

– Да... Пожар на Мурата случился под Новый год.

– А! – обличающе сверкнул на ученика глазами Тиронов. – Ваш этот пакостник мелкий устроил?

– Настя Пушу не покормила, когда её похитили, ну и он с тоски и голоду всё сжёг.

– А я говорил! – захихикал Сева. – Сбежал небось?

– У Дрокиных. Временно, но, если моей картошке землица ума прибавит, то постоянно, – усмехнулся Валера. – А ещё мы стадо мавок найти не можем. Лель их разогнал... – он вспомнил Велесова и погрустнел. Стрибоги втроём замолчали, а потом Сева сказал:

– Лёньку жалко. Хороший был шутер и парень неплохой. Похоронили его?

– Светлый сказал, завтра с отцом похоронят, – доложил Валера. – И остальных скоморохов. Хочу отпроситься из больницы почтить его память. Вот только Игорёк Чернов, насколько я понимаю, Леля себе в наставники уже выклянчил. Он ж теперь Велесов по сути.

– Познакомишь? – прищурился Сева. – Твой Чернов, вроде, толковый парень, если с вами посохи похищал.

– С радостью! – Валера понял, что Стрый и Игоря хочет приобщить к ВКИ.

– А русалки, Валер, тоже Настькины? Так их на мужиков ловить надо!

– Ну до весны ещё далеко, а нынче в парке можно только мячики отморозить! – резонно возразил Валера. – Мы объяву в колдосеть сунули: «ищем десятерых мавок, возраст примерно сто пятьдесят лет, волосы зелёные...»

Зорин не успел рассказать Тиронову о мавках, как в палату к стрибогам вошли двое гостей: сама ведьма грибовская с отцом под ручку. Увидев Петю, Сева разом побледнел и натянул одеяло чуть ли не до подбородка, Пётр встрял в дверях. Настя легонько подтолкнула папу к кровати Тиронова. Валера лукаво подмигнул картошечке, та бросилась обнимать деда.

– Ну ты как, миленький? – она расцеловала Севу в обе щеки. – Проснулся!

– Да хорошо! Заживаю вот, – Сева смущённо побарабанил пальцами по одеялу.

– За отписку квартиры полагаются и не такие нежности, буба.

Петя поздоровался с Валерой и Дато за руку и присел у кровати на стульчик.

– Привет, Петь.

– Привет, – Приблудов насмешливо и слегка болезненно щурился, поджимал губы, почти копируя Севу. Было заметно, что оба курносых, крепких колдуна различаются лишь окрасом и количеством волос на голове. Ужимки и жесты у них оказались очень схожими. Настя осторожно провела по плечу деда ладонью и шепнула со всем ведьмовским убеждением, указывая на папу:

– Он тебе кровь отдал. Скажи ему. Самое время, по-моему.

Сева решительно побарабанил пальцами по одеялу и сказал:

– Петь, видишь ли, как... отец я твой. Родной.

Глянул на Приблудова пристально, тревожно. Петя принял информацию, отвернулся и замер, будто всё обдумывая. Воцарилось всеобщее молчание, Сева нервничал и с надеждой всматривался в лицо взрослого сына, а тот выпрямился, покачал головой, хмыкнул в бороду и сказал:

– И теперь мы вдвоем будем править галактикой?¹

– Ну... нет, – расстроил его Тиронов. – Я не настолько крут.

– Облом, – губы Петра дрогнули.

Он пытался шутить, но в карих глазах его стояли слёзы давней, детской обиды на блудного отца. Колдуны и ведьма тихо наблюдали, что же будет дальше. В сложившейся ситуации Пётр мог отчебучить что угодно.

– Прости, Петь, – Сева, не выдержав напряжения, шумно выдохнул и вновь постучал пальцами по одеялу. – Прости меня.

– Не прощу, – заявил Приблудов. – Придётся тебе всю кровь мне назад вернуть.

И когда Сева в самом натуральном испуге уставился на сына, тот улыбнулся, взял отца за руку.

– Да шучу я. Пап. Не бери в голову. Я ещё в Заглядово понял, кто ты мне. И бубка проболталась, и ты тоже. И четвёртая отрицательная группа крови слишком редкая. Хорошо, что мы тебя спасли.

– А, – Сева с облегчением накрыл его ладонь второй рукой. – Ты у меня, значит, юморист, Петюнь?

– Ветврач-кинолог.

– По собакам, то есть? Ха, так тебе вон, Валерку как раз лечить! – приободрился Сева, стараясь и себя выставить хохмачом.

– Да он бы мою клинику озолотил, – парировал Петя. – Или Вику Хлебородову.

– Главное, что не Марину Рукодайную, – процедила жертва насмешек двух Тироновых, припоминая имя ведьмы-венеролога. – Кстати, Насть, у неё самый занятный посох. Не видела? Такой... По форме и размерам прям не ошибешься, что их, – Зорин изобразил руками фаллос.

– Воу, – пискнула Столетова. – Полагаю, Рукодайные больше других ведуний страдали от присвоения Малютой их местности!

– Именно местности, прошу учесть! – хохотнул Валера, поддерживая веселье.

Один Дато всё сильнее вжимался в кровать и багровел от смущения, слушая этих пошляков-родственничков.

– Ладно, я поеду, буб, – Приблудов встал, прощаясь.

– Петя, ты зайдешь ещё ко мне? – с робкой надеждой поинтересовался Сева. – Завтра, скажем?

– Нет, – отрезал Пётр, снова пугая отца. Потом прибавил: – Фотки буду слать с океана. У нас с Нинкой-витаминкой самолет в Тайхань через три часа. Мне ж коллеги путевку подарили на двоих на месяц, чтоб я работал поменьше!

– О, хорошее дело! – одобрил Сева и потёр ладони. – Ну ты там, Петь, качественно отдыхай с Ниной. Как говорится, за себя и за... – он затушевался, потом выдал: – и за Новый год!

Петя засмеялся, махнул рукой и, оставив ребят с полностью осчастливленным Стрыем, умчал в аэропорт.

Комментарий к 92. Четвёртая отрицательная ¹ – сцена из фильма «Звездные войны». Когда главный антагонист Дарт Вейдер признался Люку Скайуокеру, что он его отец, то предложил вместе править галактикой. Петя тоже хотел править галактикой, а получил просто блудного отца.

====== 93. Фатов ======

Ком земли жестом прощания был брошен в одну из свежих могил. Кажется, их долбили в мёрзлом грунте целую ночь, хотя, выдай Зорин копателям Хорэйн, та справилась бы за полчаса. По всему Гаваньковскому кладбищу сегодня горели огоньки свечей и ламп, люди несли цветы. Балясна прощалась сразу с пятью звездами шоу-бизнеса и масс-медиа. Мало кто из горожан знал, что они все были скоморохами, а сами присутствующие на похоронах колдуны помалкивали, сохраняя скорбное отчуждение. Закрытые гробы – чтобы никто не увидел покойников, лежащих затылками вверх – древняя традиция проводов скоморохов к праотцам. Самый лёгкий гроб и огромнейшее количество плакальщиц достались Лелю. Валера искоса смотрел на Светлых. Алексей Олегович привёл с собой Веронику. Медные волны волос из под мехового капюшона, припухшее от слез лицо, цветные Дашкины варежки – младшая сестра с каждым годом становилась всё более похожа на старшую. Чудесная, весёлая некогда девочка. Четыре месяца назад не стало её сестры, а ныне погиб и кумир.

«Она справится, – забыв о том, что уже совершил ритуальный бросок, Зорин подобрал ещё ком земли. – Обязательно справится. Вероника сильная, как Дарина. Вот только придётся защитить её и других девочек-колдуний на шабаше».

На память пришла Нелля Фатова-Сысоева и её фанатичное презрение к жизни после родов. Валера не злился на молоденькую супругу Мирона Фатова, понимая, что ей сызмала срали в мозг, настраивая на «великую славу матери первенца». На «почетную смерть».

«Какой бред!»

Валера бросил землю в могилу и перевёл взгляд на Санчес. Та стояла, сложив руки поверх чёрной куртки. На левой посверкивал отцов перстень. Прочие колдуны неодобрительно косились на эпатажную главу рода Яхонтовых, но держали мнения при себе – слух о том, что Санчес с братом-духом могут уделать кого угодно уже обошёл колдовской мир Балясны. Сашка выглядела бледной и мрачной, но её лицо, усыпанное желтыми пятнами сходящих синяков, оставалось собранным и преисполненным величия. Роскошная невеста! Такая выберет только того, кто придётся ей по сердцу. И будет жить так, как сама решит. Саня пересеклась с Зориным взглядом, и Валера слегка улыбнулся ей, выражая поддержку. Юла мигнула веками, мол, я в порядке, не кипяти. Вот бы к ней уже вернулся посох!

Зорин нагнулся за землей и бросил очередной ком в могилу, размышляя. Его ткнул в плечо Игорь.

– Ты чё, гамарджоба, решил помочь его засыпать поскорее?

– Ой, блин, – Валера встрепенулся и вытер руку о брюки. – Спасибо, что остановил. Да я так, задумался.

– Малютична держится, сотка, – шикнул с другой стороны Паша. – Вчера вечером отпаивал её коньяком, сегодня валерьяночкой. Лель много значил для неё, хоть она и никогда не признается в этом.

– Яхонтова, – похвалил Зорин выдержку Санчес.

– Да, – прыснул Игорь. – Хорошо она не виджует, что Лель у неё сзади стоит и пялит по-тихому.

– Вот мерзавец! – раздул ноздри Валера. – Нельзя хоть на собственных похоронах не паясничать? Скажи своему бумеру!

– Батони, он тебе кажет «фак» и спрашивает где облога, – сдал наставника Чернов.

– Передай, что я тоже его люблю, – ехидно ответил Валера.

– Слушайте, земляки, – тут вылез Дрокин, – вот что интересно: Малюта всё-тки с яйцами откинулся, или Хорэйн ему их отгрызла? Мне этот вопрос покоя не даёт.

Колдуны с подозрением глянули на Пашку, и тот поспешил сделать вид, что вообще ничего не говорил.