Текст книги "Зимнее Сердце (СИ)"

Автор книги: goddamnhella

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– Я была шпионкой, – начала она, и ее голос был спокоен. Рот шевелился, издавая знакомые звуки, но в тоже время из ее речи ушла часть американского акцента, впуская вместо себя немного русского. – Убегая от твоего правительства, я добралась сюда полумертвая. Мое агентство посчитало меня опасной и спалило, когда я находилась в командировке в Вашингтоне. Они позволили вашим людям загнать меня под землю. Я ехала слишком быстро и зацепила дорожное ограждение. Оторвалась за крутым склоном холма, – ее губы сжались. – Я сломала половину ребер и ползла на животе, пока не поняла, что вокруг стало слишком снежно для весны. С тех пор я здесь.

Ну, это точно круче его истории.

– Я думаю, что после такого ты – самая опасная женщина, которую я знаю.

Наташа улыбнулась неожиданно даже для себя, удивив их обоих. Прожженный скептик исчез на мгновение, открывая кого-то, кого Тони хотел бы узнать получше. Быть может, в другой жизни, с сожалением подумал он.

Когда ушла и она, Тони провел остаток вечера, ковыляя по комнате с кочергой в качестве опоры и пытаясь уйти от своих мыслей. Замок захватил шпионку, инженера-производителя оружия и лучника. По-видимому, так, потому что Бартон, казалось, обозначил у себя только один талант. Была ли система? Хотя нет, Пеппер пришла первой. Пеппер была сильной и исполнительной, но в тоже время сочувствующей и умелой, и она никогда не принадлежала к таким людям, как Наташа. Ну, поправился он, если не считать той секунды в башне, когда он немного разволновался, раздумывая о ее способности к убийству, но это был единичный случай. Смягчающие обстоятельства.

Он крепко спал всю ночь и проснулся – напуганный и с болью в груди – когда с широко распахнутыми от изумления глазами в двери спальни влетел Клинт Бартон.

– Получи свой лед, – сказал он вместо доброго утра, устраивая на его столе что-то похожее на старый мешок с мукой. – Ты ни за что не поверишь.

Тони потер ладонями глаза, пытаясь стряхнуть сон.

– Ты принес мне завтрак? – зевнул он.

– Потом. Сначала догадайся.

– У меня, правда, нет мыслей. Мне даже кажется, что я проснулся лишь наполовину, и если ты действительно хочешь…

– Балка исчезла, – Клинт резко запрыгнул на кровать, движение задело лодыжку Тони. Но он не обратил на это внимания.

– Что?

– Ага. Что бы ты ни сказал хозяину, это, должно быть, сработало, потому что я видел его этим утром у дверей. Там большой танцевальный зал, Тони, тебе надо его видеть. Там пыль, паутина и все закрыто чехлами, но он огромный, – он заколебался. – Нам следует его полностью расчистить.

Тони в отвращении натянул на голову одеяло, оставляя без внимания заверения Клинта, что они, конечно же, подождут, пока он сможет ходить. Но в уютной темноте под одеялом Тони не мог не позволить себе торжествующей улыбки.

Все становится еще интереснее.

Интерлюдия: Офис Обадаи Стейна

– Я не говорю, что его где-то нет. Я хочу сказать, что мы искали везде. Там нет никаких следов Тони, Пеппер, и мне надо заняться делом. Полиция продолжает поиски…

– Полиция никогда его не найдет. Он пропал в Солнечном каньоне, Обадая, но это не значит, что он не пленен.

Неодобрительно хмурясь, Обадая сел обратно в кресло. Пеппер Поттс не из тех женщин, которые давали волю воображению. И во время событий в Афганистане она довольно хорошо контролировала себя. Все это должно быть для нее знакомым. Но вместо того, чтобы чем-то заняться, оставив поиски большим мальчикам, она сидела в его офисе, напряженная и решительная – такой он ее никогда не видел.

– Ты рассказала мне историю, – мягко сказал он, – я услышал ее. Я даже отправил в эту глушь на поиски снега службу безопасности. Но правда в том, что я не могу действовать без доказательств, я не могу тратить деньги компании, разыскивая этого безумца, – он вскинул руки, упреждая ее возражения. – Знаю, знаю. Мы говорим о Тони, но даже я могу признать – он вернулся другим человеком. Совет обеспокоен, акции падают, а бриллиант нашей компании попросту пропал без вести – снова. Это все, что я могу сейчас сделать.

Голова Пеппер поникла. Но руки на ее коленях оставались идеально сложенными.

– Я не могу просто оставить его там. Я… я видела хозяина этого замка. Он творит такие вещи, которые я никогда не видела, а Тони умеет давить на кнопки, как никто другой, – она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Ее глаза блестели от слез. Ее, Пеппер Поттс, совершенного профессионала. Пеппер, которая никогда не позволяла эмоциям контролировать ее.

Обадая подавил вздох. Похоже на ловушку.

– Хорошо, хорошо. Предположим, я верю твоим рассказам об исчезающем замке и ледяном чудовище. Предположим, все это правда. Расскажи мне еще раз все по порядку.

Пеппер лучезарно улыбнулась. Обадая заметил под ее руками толстую пачку бумаги.

– Отлично, я взяла на себя смелость раздробить его на тридцатистраничный анализ, включающий предполагаемое географическое расположение, известную мне информацию о людях, находящихся там, и о существе, которого они называют «хозяин». Мне кажется, он какой-то новый вид человека, или, наоборот, очень старый, – вставая и опираясь на край стола, она протянула ему стопку документов. – Я также предположила, кто может туда попасть и почему. Это все очень грубо, но я думаю, возможно, нам поможет. Мы с Джарвисом набросали несколько примерных портретов других пленников…

Обадая почувствовал отголоски головной боли.

– Как долго ты там пробыла?

Пеппер взглянула ему в глаза.

– Около семи часов.

– Есть что-нибудь еще?

Обадая пролистал несколько страниц. Отчет был довольно обширным, хорошо, но объем твердой копии исследования был намного больше того, над чем он первоначально выделил себе возможность подумать. Пеппер и Тони наткнулись на что-то важное? Секретная база? Эксперименты над людьми? Только Бог знает, что правительство создает в своих секретных убежищах – люди из Шестой интервенционной тактико-как-там-ее-дальше* в последнее время вынюхивают что-то вокруг – но не похоже, что эти бюрократы тут замешаны. Однако, это был еще один сигнал опасности против него. А Обадая Стейн не любил опасностей, встающих на пути хорошего бизнеса.

Кроме того, создание прототипа Железного Торговца продвигалось очень хорошо. Все, что ему было нужно – сердце.

Быть может, когда он получит сердце, оно позволит ему обладать своей скрытой крепостью и ледяным чудовищем, охраняющим его.

– Хорошо, Пеппер. Я брошу на это все силы. Давай вернем нашего мальчика домой.

Замок Зимнее Сердце.

Дурацкая была идея. Совершенно дурацкая.

Ну нет, размышлял Тони, его идеи никогда не были совсем дурацкими. Но эта была совершенно опасна, да и до сих пор при всем его пестрящим послужным списком общения с Недружелюбной сосулькой Локи он не заходил так далеко.

Клинт ему уже говорил, что он идиот. Наташа, опасаясь за его жизнь, угрожала опять сломать ему лодыжку. Поскольку вышеупомянутой лодыжке потребовалось три недели, чтобы как следует восстановиться, угроза подействовала. Но эти три недели он провел, желая узнать, куда, черт возьми, подевался Локи. Последний раз он видел его с кровоточащей раной на голове, угрожающего ранить Тони, если тот снова к нему подойдет.

Трое на трое. Никто не думал, что ему стоит снова идти за Локи. Черт, даже его собственный здравый смысл крутил пальцем у виска.

Но это доводило его до помешательства.

Основываясь на пятнадцатилетнем опыте жизни с хозяином, Клинт говорил, что тот заперся в западном крыле. Похоже, он избегал всех, как делал в прошлый раз, когда причинил боль домочадцу. Тони понравилась эта его формулировка – хотя “пленники” была бы гораздо более правильная. Но безвредная ложь Клинта самому себе была, возможно, одной из нескольких вещей, в течение последних пятнадцати лет удерживающих его в своем уме. Двенадцати, если не считать появления Наташи, но Тони был не совсем уверен, как она могла способствовать сохранению чьего-то здравомыслия. Смесь чили с водкой обжигала еще долго.

Честно говоря, ему было одиноко. После того, как его лодыжка распухла, не влезая в обувь и не позволяя ему без поддержки спуститься с лестницы, последние несколько недель Тони был ограничен своим этажом. Клинт и Наташа по очереди приносили ему еду, даже после того, как он умолял их перетащить его в солнечную комнату, где он пережил бы оставшиеся ему до выздоровления дни в обществе выпивки в пределах непосредственной досягаемости. Неплохой план, если бы не туалет. Они оставили его поправляться в комнате и оставили в покое друг друга. Тони догадался об этом по грустному лицу Клинта, когда они изучали свою совместную работу по изготовлению образца лука, с которым сможет управиться значительно ослабленная правая рука Клинта. У них отсутствовали материалы, но начало было положено.

Сейчас, когда лодыжке стало намного лучше, Тони думал только о таинственном отсутствии Локи. Он, хорошо это или плохо, заинтересовался им. Боялся его? Конечно, но это был инстинкт выживания. Просто его происхождение, его способности, его ненормальная живучесть – Тони нужно было выяснить. Но когда все, что он мог вспомнить, ограничивалось темной, синей кровью, стекающей по его лицу, и несколькими явно нехарактерными проявлениями физического контакта, Тони пришлось задаться вопросом – а может ли такой парень умереть от сильной травмы головы? Потому что если он был мертв, то, возможно, у них появился шанс отсюда вырваться.

Если же нет, что ж, идея проникнуть в западное крыло становится до ужаса рискованной и опасной.

Итак, с решимостью в сердце и тошнотой в желудке Тони стоял у входа, удивляясь, как ему только хватило мужества сделать шаг туда, куда совершенно ясно запретили ходить. Но если Локи ранен – правда ведь, это падение должно было убить их обоих – тогда он сможет оправдаться, если его поймают. Забота и любопытство. Все как есть. Никакого умысла. Ничего, что может послужить причиной заточения в башню на веки вечные. Верно же?

Подбадривая себя размеренными вдохами, Тони стал подниматься по лестнице.

Несмотря на поздний полдень, лестницу окутывал сумрак, а воздух, когда он поднялся выше, пропитывал запах пыли и сырости. Стены усеивали следы когтей: длинные, глубокие, изгибающиеся. Локи, должно быть, очень сильный, раз оставил такие отметины, используя лишь когти. Хотя волнение и щекотало все у него внутри, Тони продолжал подъем, желая знать, подходящее ли сейчас время для обозначения своих намерений. Конечно, ведь он произвел достаточно шума, чтобы его заметили. Он не пытался подкрасться, нет, у заботливого пленника нет причин подкрадываться. Это всего навсего попытка Тони выяснить, не впал ли их большой синий ублюдок в кому после того, как разбил череп о мрамор, а потом снял с дверей бального зала тяжелую деревянную балку, истекая при этом кровью. Совершенно разумные причины.

Ему лишь осталось убедить в этом самого себя.

Едва ли не в панике достигнув вершины лестницы, он уже был готов ограничиться и этим и снова уйти. Тони на самом деле и не думал, что сможет добраться сюда незамеченным. Может, Локи спит? Ушел? Или и вправду ранен?

За лестничной площадкой скрывался небольшой коридор, заполненный дверьми разной степени старости и изношенности. Комнат было шесть, по три с каждой стороны, а в конце коридора находилась небольшая ниша с заляпанным грязью окном и наполовину выпотрошенным сидением под ним. Изорванный синий занавес неаккуратной тряпкой свисал через нее. Окно затемняло что-то похожее на сажу.

– А у него тут мило и дружелюбно, – прошептал Тони. – И очень уютно.

Да к тому же еще, было холодно. Не совсем минусовая температура – но может, откуда-то дул сквозняк? И не похоже на тот захлестывающий озноб, который охватывал его рядом с Локи, но воздух явно студеный. Расправив рукава на рубашке, он остановился, поморщившись из-за складок и отсутствия запонок, но кое-как торопливо застегнул их. В последнее время стиль его мало тревожил.

Ничто не мешает двигаться вперед. Держась настороже, Тони вступил в западное крыло.

Одно было наверняка, Локи на него не нападет, даже если разозлится. Что неописуемо успокаивало. Локи всецело питал отвращение к мыслям о физическом вреде и насилии – не то, чтобы ему было так необходимо одно или второе, чтобы добиться своего, но его лицо на лестничной клетке, когда Тони требовал отпустить их, когда сам он пытался помочь после того, как дуговой реактор чуть ли не раздавил горло – и это, похоже, было настоящим страхом. Но страхом чего?

Когда он прошел мимо каждой двери и не услышал ничего, кроме собственного дыхания, плечи Тони немного расслабились. Быть может, никого не было до…

Что-то скрипнуло в комнате слева от него.

Шаги.

Времени, чтобы раздумывать или бежать, не было. Подавив испуганный вздох, Тони метнулся в конец коридора, запрыгнул на сиденье под окном и задернул за собой занавес, как щит, от взгляда Локи.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, думал он, крепко зажмурившись, стиснув зубы и опустив голову. Он не знал, видно ли его тело через разорванную занавеску, но если он пошевелится, вероятность, что Локи услышит его, велика. Этот парень просто должен обладать какими-нибудь удивительными чувствами, учитывая остальные его способности. Но если он замрет на месте и не издаст ни звука – Локи ведь не сможет почувствовать тепловое излучение, не так ли? А если у Локи есть какая-нибудь способность, вроде создания льда, только улавливать тепло, то Тони, возможно, может прямо здесь и сейчас поцеловать его задницу на прощанье. Он застыл, пытаясь не дышать и внезапно отчаянно нуждаясь в посещении ванной комнаты, когда дверь в коридоре открылась с низким скрипом.

Долгое время не раздавалось ни звука. Тони представлял себе сдвигавшуюся в сторону занавеску и его встречу с хозяином лицом к лицу. Вообразил, как его толкают в грязное окно за спиной, свое падение со второго этажа, свою смерть. Красный снег. Подушечка для сосулек. Нет, свирепо напомнил себе – по спине потекли капли холодного пота – Локи не причинит ему боль. Возможно, что-нибудь другое, но не это. Возможно, Тони всего лишь на это надеялся.

Шаги снова, в этот раз тяжелые и, конечно же – движущиеся по направлению к лестнице. От Тони. Считая каждый затихающий шаг, пока в коридоре снова не стало совсем тихо, он выждал еще несколько минут, прежде чем сделать с сиденья скрипучий шаг и осмотреться по сторонам, выглядывая из-за края занавески.

Ушел.

Слава Богу.

Его личная минута ужаса истекла, что позволило ему мигом осознать, сколько у него теперь есть новых возможностей, чтобы порыскать в западном крыле, пока Локи нет. Возможно, в этих комнатах он найдет какие-нибудь ответы. Локи не похож на кого-то, кто запирает двери, вероятно, слишком уверенный в знании, что все до смерти боятся его разозлить. Ведь Тони никогда не позволял страху встать на пути его планов.

Дверь была приоткрытой, оставляя ему достаточно места, чтобы с минимальным скрипом проскользнуть в комнату боком. Убедившись, что в коридоре по-прежнему царит тишина, Тони повернулся лицом к комнате их хозяина и главного пленника Зимнего Сердца.

Если бы он обдумывал свой план подольше, то смог бы представить, чего ему стоило ждать от западного крыла. Правда же, еще состояние коридора должно было намекнуть ему, но это все равно не подготовило Тони к разрухе и обветшалости, встретившим его внутри.

Жилище было полностью разорено. Темно и холодно и никакого огня или подсвечников в поле зрения. Каждый предмет мебели был разломан на части дерева и покореженного металла. По углам комнаты раздвинуты пожелтевшие диваны, их набивка и обивочная ткань устилала каменный пол. По полу разбросаны обломки стульев. Ковры исполосованы в клочья – мятые и отброшенные в сторону, проигравшие тускло-серому камню. Занавески свисали как ленты, если не были просто сорваны и не валялись на коврах. Камин занимал половину стены, закиданный чем-то, напоминающим смятые комки пергамента и разбитого стекла.

Пока Тони растеряно продвигался вглубь комнаты, он почуял снег и сырость, навеянные с балкона. Обе двери отсутствовали; половину камней, опоясывающих балкон, словно выломали и отбросили прочь, оставив открытую дыру в комнату, которую, вероятно, продувало замораживающим снегом.

Задержав дыхание, очарованный, но все же больше напуганный разрухой комнаты, Тони обернулся кругом, внимательно осматриваясь. Здесь была кровать, отодвинутая к стене, со сломанными и куда-то выкинутыми ножками, отчего она стояла прямо на полу. Ее покрывал приличный слой пыли, по которому Тони догадался, что ею долгое время не пользовались. Он не нуждался во сне, или Локи просто не нравилось спать именно в кровати? Судя по комнате, все это больше походило, как если бы Локи старался лишить себя всего, что принято было считать удобным для обычного существа.

А потом Тони, наконец, увидел это: большой и тусклый золотой стул с вытянутой спинкой, выдвинутый на открытый балкон. Обращенный лицом к бесстрастному холоду, с него, похоже, открывался великолепный вид на леса снаружи. Рядом со стулом стоял небольшой деревянный столик, чудесным образом нетронутый, несмотря на гибель всего окружающего. На нем находился какой-то предмет, с накинутым на него покрывалом. Предмет был закругленным, размером примерно со шлем Марка I.

Тони остановил полет мысли. Марк I – это было весело. И он никогда не станет Марком II. Но, несмотря ни на что, предмет на столе заинтересовал его, и в затухающем послеполуденном свете он подобрался поближе, удерживая в поле зрения дверь в комнату. Последнее, что ему нужно, это споткнуться обо что-нибудь и показать хозяину, что он тут что-то вынюхивает. Тони так старательно сосредоточился, что разоблачающее «каррррррррр» и хлопки крыльев на балконе явились для него полной неожиданностью.

Его старый друг – ворон – вернулся, сверкая золотыми глазами, и в потрясающем размахе раскинул крылья, приземляясь на перилах и отрывисто покачав головой. Больше всего это походило на насмешливый поклон. Мелкий засранец.

– Кыш, – прошипел Тони, махая на него рукой. – Если ты прилетел разрушить мое прикрытие, то сегодня ночью я буду спать уже вечным сном, – птица, будучи птицей, от которой нет никакой конкретной пользы, нагадила на балконные перила и сделала два шага в его сторону. Прекрасно. – Ты его питомец? Да? Наблюдаешь за крепостью, пока он бегает трусцой?

Ворон распушил перья.

– Будем считать, ответ – нет, – повернувшись к птице спиной, он осторожно приблизился к маленькому столику. То, что стояло на нем, было похоже на… что-то сияющее под покрывалом? Тони не был уверен, что его научное мышление сможет уловить зрением настоящую, видимую магию, творящуюся вблизи него. Однако, что бы там не находилось, оно казалось важным. Очень важным, поскольку во всей комнате это единственная целая вещь. Да и подсказка была подсказкой. Он должен посмотреть, что там.

Задержав дыхание, Тони резко сдернул покрывало и таким же движением отпрыгнул назад, выставляя руки, как щит. Но ничего не случилось, ничего не шевельнулось. Даже ворона, казалось, в этот миг ничто не беспокоило.

Это было яблоко.

Золотое яблоко. Наполненное светом, оно висело под колпаком, как будто плавая в собственной невесомости. Оно было прекрасное и…

И гнилое. Одна сторона фрукта запала и сморщилась, кожура потемнела и смягчилась, разлагаясь. Не похоже на естественный процесс гниения, что бы это не было. Нет ничего естественного в гниении половины. Остальная часть яблока оставалась идеально крепкой и пылающей неярким золотым светом.

– Потрясающе, – выдохнул он. Поднять стеклянный купол ничего не стоило. Яблоко даже не дрогнуло. Какого черта оно плавает? Черт, если бы он смог воспользоваться такой наукой или преобразовать ее во что-нибудь, он бы переделал свой прототип. Это изменило бы мир.

Он знал, что ему не следует, знал, что это небезопасно, и что оно может быть радиоактивным, в конце концов, но он сделал это. Тони дотронулся до него. Протянув вперед одну трясущуюся руку, он провел кончиком пальца по гладкой стороне яблока.

Видение ослепило его. Мир кровоточил золотым и зеленым и холодным…

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?

Что-то схватило его за ворот, оттащило в сторону, да так сильно, что Тони почувствовал, как на рубашке затрещали пуговицы. Все еще не оправившись от видения, Тони, пошатываясь, попятился через комнату, пытаясь устоять на ногах. Холодный камень ударил в спину – просто стена, но она выбила дыхание. Тони резко охнул, и сразу же понял, что ему до боли не хватает кислорода.

Локи стоял на коленях перед столиком, дрожащие синие руки обхватили парящий фрукт. Он не прикасался к нему; просто смотрел на него в ужасе и страхе. Немигающие красные глаза наполнили слезы. Тони понял, что бы он в нем ни видел, это больше, чем яблоко. Намного больше.

– Гниль распространилась так далеко, – прошептал Локи голосом, полным чего-то похожего на стыд. На потерю. – Я пытался. Я думал…, – отшатнувшись от яблока, будто бы оно было опасным, он уставился на свои когтистые руки. – Иллюзия свободы. Надежда. Все напрасно, – синие губы приподнялись в клыкастом оскале, – Все напрасно!

В комнате стало очень холодно. От сгорбившейся фигуры Локи разрастался круг льда, сверкая белыми кольцами. Из кольца вверх стремились наросты, выступая как ледяные шипы в древней ловушке. Тони начал пробираться к двери, но голова Локи вскинулась на движение, глаза перехватили его. Во мраке он был ничем, кроме тени с белыми зубами и кроваво-красными глазами.

– Слишком долго я обдумывал значение его слов. Слишком долго я верил в его мудрость, – Локи нетвердо поднялся на ноги, его конечности неловко дергались. Тони увидел лед, спадающий с его ног. Слишком много льда, достаточно, чтобы он слоями распространился по телу, пополз через пол и стены, как трескучий стылый покров ярости, направляясь прямо к Тони.

– Слишком долго я защищал суетливых паразитов, наводнивших мою клетку…, – ветер за ним выл и свистел. Снег кружился по комнате. Локи поймал его в руку и заметил, что вся она покрыта ужасными, похожими на лезвия, ледяными наростами. Тони запаниковал, глядя, как Локи борется с собственной силой, но злость и страдание множились, а комнату в пределах видимости заковывало в лед.

Локи потерял контроль над силой. Он был слишком зол. И, похоже, что зол он был на Тони…

– Мне не следовало приходить, я знаю, мне не следовало нарушать твои границы, – начал Тони, прилагая усилия, чтобы удержать ровный голос, – и я сожалею, что не сдержал свое слово, но не делай этого…

– Ты не можешь приказывать мне, человек! – Тони вскрикнул и нырнул в сторону прежде, чем морозные стрелы разбились о стену, у которой он только что стоял. Локи последовал за ним, вытягивая раскрытую ладонь. Лед понемногу охватывал его ноги, пытаясь удержать на месте. Локи задыхался, его дыхание свистело во мгле, когда он рычал среди медленно падающего между ними снега. Вся комната выглядела как будто вырезанной изо льда.

– Я слишком долго был великодушен к твоему виду.

С треском разрушив сковавший ноги лед, Локи направился в сторону Тони, похоже, что инстинкты настолько захватили его в своей ярости, что он больше не мог рассуждать. Лед уже забрался выше половины его тела; что он собирается делать с Тони?

Тони не мог думать, не мог дышать. Он видел лишь изогнутую вершину рогов и ледяной меч, в который превратилась его рука. Когти, которые царапали дерево, и силу, которая вырывала камни. Глаза, которые не несли в себе ничего, кроме оскорбленного гнева.

Тони понял, что его вот-вот убьют.

Но даже сейчас, учитывая несомненность этого факта, он в тоже время понимал, что не может сдаться без борьбы.

Схватив покрытую ледяной коркой ножку сломанного стула, Тони бросил ее так сильно, как только мог. Но не в Локи – в яблоко, оставшееся без защиты на столе за ним. Затем он без оглядки бросился бежать, а разъяренный рев хищника, отрицающий свое убийство, преследовал его по пятам.

В Зимнем Сердце от него нигде не укрыться. Он знал каждую комнату и этаж, и камень, Локи мог найти его и разорвать на части за то, что Тони только что сделал. Он был слишком сильным, слишком быстрым…, но есть кое-что сильнее, чем он.

Магия самой тюрьмы.

Может, он и собирается умереть, но, как минимум, в компании.

Лодыжка Тони заныла, когда он спрыгнул с лестницы, каждый вздох обжигал грудь, когда он бросился через коридор. Наташи и Клинта нигде не было видно. Хорошо. Что-то разбилось где-то за спиной. Локи. Боже, он быстрый.

Впереди замаячили главные двери. Тони едва ли колебался перед тем, как распахнуть их и вылететь в бурю. Подъемный мост все еще опущен, как и тогда, когда он сюда прибыл. Ворота, ему просто нужно добраться до ворот.

Темный силуэт стрелой пронзил воздух, пернатые крылья описали дугу над его головой. Через пронзительный скрежет холодного металла Тони едва расслышал неприятный крик ворона. Ворота легко открылись от толчка, как будто ожидали его побега от Локи.

Скользнув через железные створки, Тони побежал в лес.

Почти ничего не было видно. Все окутывало белым и холодным, а мороз пробирал до самых костей, причиняя колющую словно ножами боль с каждым порывом ветра. Он ворвался в самую настоящую метель, и если он в ближайшее время не сможет найти какое-нибудь убежище, эта метель его рано или поздно убьет. Пробираясь через глубокий, по голень, снег, Тони искал дорогу. Одну руку он прижимал к ноющему от холода реактору, стараясь согреть его, другую выставил перед лицом как щит против сильного ветра. Он натыкался на деревья и молился, чтобы ветви над головой хоть как-то сдержали снежные атаки.

Тони не был уверен, насколько далеко он ушел, прежде чем остановился. Метки отсутствовали, только деревья, снег и сгущающаяся темнота. Он знал лишь, что его пальцы больше не могут шевелиться, а ноги превратились в не более чем ледяные комки страдания. Но переохлаждение все равно лучше, чем то, чем собирался одарить его хозяин. Когда не оставалось ничего больше, он боролся. Как угодно. И побег это такой вид борьбы, в этом он был уверен.

Он осел у занесенного снегом ствола дерева, сворачиваясь калачиком. Темнело. Больше темноты значило больше холода. Темнота, вероятно, также означала смерть.

– М-м-м-могло быть хуже, – сказал он себе и замерзшему лесу. – М-мог умереть в пустыне.

А потом завыл первый волк.

*Название “S.H.I.E.L.D” из официального русского перевода фильма

========== Глава 5 ==========

После Афганистана Тони решил, что обладает скрытым талантом выживания в тяжелых условиях. Шрапнели в груди? Не умер. Плен в течение трех месяцев? Соорудил костюм и сбежал. Он попадал в ситуации, которые могли сломать большинство обычных людей, и все их преодолел. Он был крутым.

Но именно сейчас, сидя в одиночестве в снегу, прислушиваясь к отголоскам завываний стаи волков, звенящим в вечернем воздухе, Тони больше не думал, что останется в живых. Он думал, что станет обедом.

Без оружия. Без малейшего представления, куда ему дальше идти, и настолько замерзший, что совершенно не чуял рук и ног. Плохо.

Оставаться на месте в любом случае означало смерть. От волков или от холода, но это убьет его. Вскочив, Тони побежал так быстро, как только мог. Возможно, он походил на движущуюся мишень – его красная рубашка как яблочко на снегу. Волки различают цвета? Тони не мог вспомнить, но мысль настолько его отвлекла, что он чуть не свалился в незаметную канаву, заснеженная насыпь привела его к гладкой тропе, похожей на замерзшее русло. Пересекать его слишком опасно…

На другом берегу стоял волк, крупный серебристо-серый ублюдок с яркими золотыми глазами и длинными, черт побери, зубами, какие Тони никогда раньше не видел. Он стоял между деревьями совершено неподвижно, наблюдая за ним, как будто на то, чтобы схватить Тони, у него было все время мира. А Тони ослаб, испуган, он был добычей, и волк готовился одним прыжком перемахнуть через оледенелое русло и вцепиться в его беззащитное горло. Быть может, его тело найдет следующий гость Зимнего Сердца и подивится глупости Тони Старка, который выбрал меньшее из двух зол, однако вероятность, что его кишки разбросают по снегу, все равно маячила перед ним.

Задержав дыхание, Тони осторожно попятился от насыпи. Мурашки бегали по спине, адреналин кипел в венах; он может попробовать убежать, может вскарабкаться на дерево. Разбить лед, сковавший русло? Утопить их, заморозить? Что-нибудь еще? Он не… он не мог умереть.

Волк запрокинул голову и завыл. Вытянутое горло и острые зубы, он созывал свою стаю, наполняя воздух звуком предстоящей гибели Тони. Какая страшная смерть.

Тони развернулся и побежал. Он мчался, спасая свою жизнь, не медлил из-за страха, гнева или беспомощной паники. Не раздумывал. Вместо этого он пробирался через снег; его подстегивали неприятное рычащее дыхание и громовая поступь стаи, сокращающей расстояние между ними. Собственное дыхание разрывало легкие, он заметил, что склон пошел на подъем, и припустил еще быстрее. Возможно, за ним окажется что-то, чем он воспользуется, где спрячется. Его цель, надежда. Он просто сделает это…

У затылка щелкнули зубы, обдав кожу порывом зловонного дыхания. Сокрушительный вес навалился на спину, вынуждая Тони упасть в снег. Хрипло вскрикнув, когда на его спине встал волк, Тони поднял лицо из удушающего холода и силился вздохнуть. Он не знал, зачем, но все равно пытался.

На его голени сжались тиски, в плоть вонзились клыки. Он не сдержал крика, когда сильнейшая боль пронзила ногу, но в отчаянии норовил пнуть волка в морду, когда перевернулся на спину. Не помогло. Его окружили лишь трое, но в лесных тенях пылало намного больше глаз, наблюдающих, как самый крупный из них схватил добычу.

Над его ногой поднялась окровавленная морда. Глаза волка слишком ярко светились в сгущающейся тьме, странно пустые, когда уставились на Тони. Эти глаза не отражали ни голода, ни мысли, ни даже сострадания, и это было самое ужасное. Потому что они не просто волки. Это стражи границы. Волшебные, получившие особый приказ, они не собирались убить его, потому что были голодными животными. Они собирались убить его, потому что он потревожил колокольчик на выходе. Потому что он сбежал.

Они собирались убить его, потому что он знал наказание и все равно это сделал.

Пасть волка раскрылась, красновато-розовые зубы блестели от крови. Его крови. Тони увидел, как напряглись его лапы…

… он потянулся к его обнаженному горлу…

… и лес содрогнулся от такого громкого и полного ярости рыка, что альфа метнулся назад к стае, съеживаясь в присутствии хищника столь ужасного, что любой инстинкт выживания пересилил их потребность убить Тони.