Текст книги "Зимнее Сердце (СИ)"

Автор книги: goddamnhella

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Я слышал, что некоторое время назад вы были вовлечены в одну загадку. Директор Фьюри упоминал о сверхъестественном элементе? – Одинсон не отрывал глаз от рукавицы, пока говорил, словно эта чертова хрень несла в себе тайны вселенной, запрятанные внутри. – Есть вероятность, что я смогу пролить свет на эту историю, если бы точно знал, что случилось. Я в некоторой степени знаток магии и тайн.

Желудок Тони ухнул вниз.

Какого черта Фьюри рассказал ему о Зимнем Сердце? Как много он раскрыл? Все? Это ударило его приливом оскорбленного понимания, что эта вся история вполне может быть причиной, по которой посол вообще захотел с ним заговорить. Без сомнения, Фьюри к тому же запишет всю эту историю с помощью видео-наблюдения, установленного в зале – так, как он и планировал. Потому что Железный Человек – это товар, а тайны были чем-то вроде валюты, которой торговали эти ублюдки. Ну конечно, Фьюри никогда не позволит Зимнему Сердцу забыться просто так. Щ.И.Т. не ведет счет неразрешимым загадкам и не подшивает их в архив.

– Здесь не о чем говорить, – ледяным тоном отрезал Тони. Посол вскинул голову. – Вообще. Я провел два года, пытаясь забыть все произошедшее, так что я оценю, если вы вежливо оставите эту тему, Посол.

Долгую секунду мужчина пялился на него, его лишь недавно пронзительные глаза стали широкими и потерянными. Что, ему раньше никто не говорил “нет”?

Одинсон на миг опустил голову и прочистил горло, делая судорожный вдох. Когда он вновь взглянул на Тони, то пытался улыбнуться.

– Я опять это сделал, да? – легко произнес он. – Мне следовало проявить больше сдержанности. Пожалуйста, больше мы не будем говорить о вашем тревожащем опыте. У нас у всех в прошлом есть времена, которые лучше всего оставить забытыми. Я… понимаю это лучше, чем большинство, – плавным движением стянув рукавицу Тони, он вручил ее обратно и спрятал руки за спину. Смотреть на его улыбку было почти больно. – Впереди у вас завидная жизнь, Железный Человек, и я ожидаю, что вы продолжите совершать в ней великие поступки. Единственное, о чем я жалею, что меня в ней не будет, чтобы увидеть их своими глазами, – шагнув назад, посол развернулся на каблуках и позволил бормочущей толпе проглотить себя.

Стоя там и глядя на пустое место, которое он оставил после себе, Тони испытывал наистраннейшее чувство, будто он только что полностью раздавил парня. Для хорошего поведения это было чересчур.

Встревоженный и неспособный прийти в себя, Тони отступил и направился к одному из открытых балконов, держа в руках рукавицу словно оторванную конечность. Что-то в лице Одинсона заставило его помедлить с тем, чтобы надеть ее обратно.

Ночной воздух повеял долгожданным облегчением. Открывая вид на сады отеля, балкон выступал достаточно далеко, чтобы слабые ноты фортепьяно приглушили разговоры внутри. Ветерок, ерошивший его волосы, пах глициниями и водой. Подняв взгляд к усыпанному звездами небу, Тони пытался уверить себя, что он не сделал ничего неправильного.

Так какого черта он чувствует себя таким виноватым?

О том, чтобы вернуться и извиниться, не могло быть и речи. Это только разрушит попытку Одинсона от всего этого отмахнуться, да и, честно говоря, Тони даже не представлял, что он может сказать. Фьюри – единственный, кто устроил эту путаницу, в этом он был уверен. Они должны будут серьезно поговорить, когда тот объявится. Так вертеть им два раза за ночь – хреновый ход.

– Ты выглядишь встревоженным, друг мой.

Тони подпрыгнул, заставляя костюм звякнуть. В темном безмолвии балкона звук получился ошеломляюще громким. Он оглянулся, ища, откуда раздался голос.

Первое, что он увидел – красная вспышка плаща, когда из теней на другом конце балкона вышла другая высокая тень. Кожаные сапоги, кожаные штаны. Красная ткань и сталь вокруг запястий, мускулистые руки оставлены обнаженными. Круглые панели брони покрывали грудь. А выше – пара поразительных голубых глаз, слабая улыбка и твердая линия подбородка. Светлые волосы с фотографии оказались более золотистыми, убранные назад и оставленные свисать по плечам. Он был отвратительно приятным – и ни разу не похож на посла. Словно сравнение солнца и луны.

Тони оглянулся на дверь. Никто не приближался. Быть может, ему даже не полагалось оттуда выходить.

– Думаю, я расстроил твоего брата.

Улыбка мужчины стала только шире.

– Не самый трудный подвиг, Тони Старк. Я сам совершаю его почти ежедневно.

– И поэтому скрываешься тут? – спросил Тони прежде, чем смог остановить себя. Светловолосый лишь фыркнул и повернулся к перилам, опираясь руками о камень и внимательно осматривая город вокруг них. В его глазах заискрился интерес, когда замерцали в свете огней небоскребов и звезд.

– Я не вмешиваюсь в его дела, – просто сказал он. – Налаживание связей с Мидгардом – Землей – его стремление, не мое. Но я поклялся ему помочь, – выражение его лица указывало на то, что это прошло не так гладко. – А что с тобой, Человек из железа? О чем клялся ты?

Тони выгнул бровь.

– Ни о чем, – ответил он. В голову пришла ужасная мысль. – Меня ведь не продали в рабство, да? Фьюри не сделал из меня что-то вроде подарка? Потому что я отказываюсь быть вмонтированным в чью-то полку над камином в…

– В Асгарде.

– В Асгарде. Точно. Господи, ночь превращается во что-то странное. У тебя хотя бы имя есть?

– Тор, – светловолосый выглядел странно огорченным. Только не снова. – Я – Тор Одинсон. Приношу свои извинения, Тони Старк. Я неправильно понял происходящее. Никакие сделки не ударят по чему-то родному Земле, нет вообще никаких сделок. Это просто официальное представление, – его губы опустились. – Возможно, бесполезное, для меня. Моя жена должна была посетить нас здесь, но ее рейс отменили, а радужный мост не предназначен для такого. Я бы принес ее сам, но она все время жалуется на обветренность.

Несмотря на свое замешательство – этот парень может летать? – Тони обнаружил, что улыбается.

– Каждый раз, когда я куда-нибудь беру Стива, в конце поездки он жует жуков. Могли бы и просто поблагодарить.

Тор издал смешок – глубокий, раскатистый звук, только слушая который у Тони приподнялось настроение. Рука, что хлопнула по его бронированному плечу, была дружественной.

– Обязательно расскажу Джейн, что я наконец нашел родственную душу.

– Джейн? – повторил Тони, в голове что-то защелкало. – Подожди, твоя жена живет здесь? Ничего себе отношения на расстоянии.

Тор лишь одарил его странным взглядом.

– Не такие отдаленные, как у некоторых, – заметил он, и в том, как он произнес эти слова, слышалась какая-то печаль. – Расстояния – ничтожная преграда, если сердце стремится.

– Так, полегче, печенька с предсказанием. У меня и так тут бурная ночь, – и ему так и не удалось ничего съесть. А что, если он выберется из костюма? – Так или иначе, приятно познакомиться. Если увидишь Стива, скажи ему, что я сказал, что ты клевый, – Тор выглядел чертовски довольным полученной оценкой.

– С великим удовольствием. Я думаю, что капитан взялся меня преследовать.

– Вот негодяй, – машинально отметил Тони, глядя в сторону, поскольку он не улыбался. Повернув рукавицу нужной стороной, он выровнял соединения с локтем и просунул руку в броню. Пришло время закончить работу…

Удивленно зашипев от боли, Тони отдернул руку, тряся пальцами. Они пульсировали ритмичной болью, но что по-настоящему заворожило его – это холодная слякоть, расползшаяся по ладони.

Внутри перчатку заполнял лед.

– Черт, – выдохнул он, уставившись вниз в предплечье рукавицы, словно мог видеть до самых пальцев. – Как…

Там была рука посла.

Я думал, что вы ни к кому не прикасаетесь.

Я делаю исключения.

Его руки, спрятанные под плащом. Под зеленым плащом.

У вас примечательные для человека глаза.

Сияние яблока, льющееся на его истекающий кровью живот.

Я провел два последних года, пытаясь забыть все произошедшее.

Пожалуйста, останьтесь.

– Но он мертв, – прошептал Тони. – Яблоко…

– Сломало заклинание, – тихо закончил Тор. Этот ублюдок все это время знал. – Он наконец познал цену твоей жизни.

Но он выглядел совсем не так, тупо думал Тони, наблюдая, как дрожит его рука, а с кожи капает тающий лед. Его голос звучал совсем не так. Про это Локи ему не рассказывал. Два года скорби и проклятий, и желания вернуться назад, к началу, и все сделать правильно…

Локи был жив все это время.

А теперь он появился из ниоткуда, поманил к себе Тони, смотрел ему прямо в глаза и не сказал об этом ни единого долбанного слова. Вел себя с ним как полный незнакомец.

Локи больше не хотел его?

Конечно нет, беспощадно сказал себе Тони. Это было два года назад. Людей, которых любили, не оставляют.

Любили.

Грудь вздымалась с каждым отчаянным вздохом, Тони весь напрягся внутри костюма. Уронив рукавицу, он активировал аварийное открытие. Броня схлынула с кожи и сложилась сама по себе, оставляя его в черном костюме, покрытом синими прожилками регуляторов температуры, и с парой титановых манжет. Взволнованный Тор шагнул вперед, и в вспышке понимания Тони осознал, кем он был.

– Молот, – прохрипел он. – Это был твой молот. Ты – тот брат, которого он пытался убить.

Тор прекратил движение. Тони больше не обращал на него внимания, его глаза сосредоточились на золотистом свете, льющемся из бального зала. Он не был уверен, хватит ли ему наглости вновь взглянуть в эти глаза, но он точно знал, что не мог сделать ничего иного. Локи сказал, что он не останется.

Да и с чего бы ему остаться? Пусть невольно, но Тони сказал ему прямо в лицо, что желает забыть о Зимнем Сердце. Господи, даже в собственных мыслях его все еще преследовало ощущение, будто он разговаривает о призраке. Локи уже два года мертв, и его кости лежат в ледяной тюрьме, он не здесь, это не он смотрел на него с уничтожающей опустошенностью в незнакомых глазах и все равно пытался улыбнуться.

Оставив броню в заблокированном состоянии покоя, Тони, не ведая зачем спешит, вновь вошел в зал, его молниеносно привыкающие к смене освещения глаза выискивали высокую фигуру в зеленом и черном. Он просто… ему необходимо его увидеть. Где-то под бледной кожей и зелеными глазами должен скрываться одинокий узник, за которого он едва не умер. Который едва не умер за него.

Тони начал было паниковать и разыскивать выходы, когда толпа людей в центре зала потянулась в сторону бара, оставляя посла – Локи – стоящим в середине пустого пространства.

Какую-то долю секунду он выглядел непомерно усталым. Но вот, под взглядом Тони, он выпрямил плечи и расправил их, вздернул подбородок, с теперь уже идеальным самообладанием внимательно осматривая помещение.

А потом он увидел Тони.

Даже с расстояния в тридцать шагов перемена в поведении ошеломляла. Его губы разомкнулись, произнося безмолвные слова, руки выскользнули на свободу из-под скрывающих их складок плаща. Черт, он развернулся к Тони всем телом, словно магнит, ищущий свою противоположность – язык его тела больше ничего не скрывал – а глаза вновь наполнились тенями. Восстановленное ранее самообладание полностью разрушилось. Он уже не выглядел как лощеный дипломат. Он выглядел так, словно страдал от чего-то, что не мог увидеть больше никто.

А Тони уже шел к нему, еще даже до того, как принял сознательное решение приблизиться. Глаза Локи всю дорогу следовали за ним, упиваясь его с головы до ног раскрытым телом, пока он не встал достаточно близко, чтобы прикоснуться.

– Уже без вашей брони, как я вижу. Полагаю, теперь я должен называть вас мистером Старком, – умудрился произнести Локи, взгляд порхал по всему его телу.

Локи смотрел на Тони голодающими глазами кого-то, кто страстно желал то, чем, как он знал, он не может обладать.

Это взгляд ни капли не изменился, даже если изменилось все остальное.

Засунув пальцы в копну темных волос, Тони притянул к себе Локи и поцеловал, словно бы вновь умирал.

Весь зал разразился криками ярости и протеста, но единственное, чему Тони смог уделить внимание – это тот миг, когда неподвижное потрясение Локи растворилось в одном единственном всхлипывающем сдавленном вздохе в его рот. А потом Тони поцеловали в ответ так яростно и глубоко, что потребность в кислороде отошла на задний план, лишь бы горячий рот запечатывал его, лишь бы он чувствовал, как те же самые пальцы, которые вежливо обхватывали его руку, впивались в его спину с отчаянной необходимостью прижать его так близко, как только возможно.

– Два года, – выдохнул в его губы Тони, когда в конце концов отстранился, все еще борющийся с правдой. – Прошло два года, а я думал, что ты умер.

– Я пришел так скоро, как мог, – сказал Локи, его голос успокаивающий и щемящий. – Я думал, что слишком задержался. Ты не видел меня…

– Я оплакал тебя. Ты думал, я позволю себе надеяться…, – он проглотил все, что еще хотел сказать дальше, когда Локи осыпал его рот и челюсть невесомыми отчаянными поцелуями. Его дыхание – дрожащие порывы тепла на коже Тони, и ощущалось так хорошо, что причиняло боль. Господи, как же он по нему скучал; в какой бы цвет он ни обернулся, что бы ни сделала свобода, чтобы его изменить, у Локи остался все тот же изголодавшийся рот и глаза, какими Тони их всегда помнил. Обвив его руками, Тони пропихнул их между тканью и броней, чувствуя на ощупь хребты незнакомой кожаной шкуры, царапающие подушечки пальцев. Не холодная кожа и шрамы, но все равно именно то же самое.

За спиной Тони сквозь восторженную дымку, окутавшую его сознание, раздался безошибочный звук взведенных курков пистолетов. Кто-то из Щ.И.Т.а перенервничал – да уж, должно быть, не каждый день Железный Человек пристает к их первому из когда-либо публично объявленных инопланетных послов. Чуть-чуть отодвинувшись, Тони отмахнулся от них.

Локи зарычал прежде, чем он сумел хотя бы раскрыть рот, чтобы заговорить, его глаза сузились от ярости, когда он заметил пистолеты. Его рука ухватилась за бедро Тони, достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

Верно. Пистолеты.

Пистолеты, направленные на Тони.

– Только откройте огонь, и я перережу всех в этом зале, – выражение лица Локи – чисто убийство.

– Опусти свои руки, брат, – произнес за ними густой голос. – Они не посмеют, – комната вспыхнула светом. Тони повернул голову и увидел Тора, стоящего в дверях на балкон, боевой молот в его руках потрескивал возникающим из ниоткуда электрическим током. Локи не удостоил его даже взглядом; его глаза не отрывались от пистолетов, нацеленных на Тони. Весь зал сковало жуткое ощущение чего-то ужасного и балансирующего на краю.

А потом Стив шагнул между Локи и четырьмя агентами, которые надвигались на них, и повернулся к ним лицом. Со щитом в руках и шлемом на голове, вся сила его пристального взгляда представляла собой чертовски внушительное зрелище. Воинственные лица агентов дрогнули в сомнениях.

– За отсутствием Директора Фьюри и агента Хилл я принимаю на себя руководство и ответственность за действия присутствующего здесь личного состава Щ.И.Т.а, – отчеканил Стив, его голос хлестал холодным гневом как кнутом. – Мужчины, опустите оружие, или я вам помогу.

Пистолеты так быстро исчезли в кобуре, что Тони даже подумал, а не показались ли они ему с самого начала. Локи рядом с ним почти вибрировал от напряжения. Зеленые ли глаза или красные, дикая прямота в его взгляде была чисто ужасающей. И все ради него. Тони не мог припомнить, был ли он когда-нибудь объектом такой защищающей ярости. По крайней мере, с тех пор, как стая волков укусила его ногу.

– Сэр, у нас приказ задержать любого, кто прикоснется к послу без особого разрешения, – отчитался мужчина в черном шлеме во все лицо. – Включая вас и Старка.

Стив лишь переложил щит из одной руки в другую и скользнул по Локи быстрым оценивающим взглядом.

– Не думаю, что посол будет жаловаться, – многозначительно произнес он. – Полагаю, на эту ночь с нас хватит, – именно после этих слов агенты отступили неслышной поступью. Стив наградил Тони взглядом, который обещал тому грядущую смерть и разрушение на матах в тренажерном зале. – Мне лучше передать сообщение об этом Фьюри. Где бы он ни был.

– Обожаю, как ты работаешь, – обратился Тони к спине Стива, когда тот едва ли не промаршировал прочь. Взволнованный ропот в толпе окружающих их дипломатов начал шевелиться. Это действенно напомнило ему о том, что он только что вытворил с Локи прямо перед лидерами, по крайней мере, семи разных наций. С запретом на присутствие СМИ или нет, такое уж наверняка в мгновение ока выплывет наружу.

Все еще наполовину пойманный в его руках, Локи наконец расслабился и перевел взгляд на Тони.

Тяжело было смотреть на эти изменившиеся черты и верить, что одинокий ледяной гигант, которого он оплакал, и межгалактический дипломат – одно лицо. Ни клыков, ни рогов, ни синего, ни отметин. Даже его голос сгладился до цивилизованного тона, потеряв свою рычащую грубость, которая неизменно присутствовала в нем, даже когда он был доволен. Его красные глаза стали ясными, зелеными, как драгоценные камни, но они следили за движениями Тони все с тем же уязвленным очарованием, с которым Локи всегда на него смотрел.

– Значит, больше никакого льда? – тихо спросил Тони. – Ты никогда не рассказывал мне, что оно было частью твоего заклинания.

– Оно и не было, – темные брови надвинулись друг на друга в слабой взволнованной хмурости. – Не в полной мере. Я никогда тебе не лгал.

– Ты говорил, что не знаешь, как жить без меня, – Тони не смог сдержать мрачной улыбки. – Полагаю, ты быстро учишься.

Локи вздрогнул.

– Я…

– Просто скажи мне, что я – одна из причин, по которым ты здесь.

– Ты – единственная причина, почему я здесь, – руки скользнули по гладкому черному костюму, Локи схватился за плечи Тони, пробуя их крепость… или удерживая, чтобы он не смог никуда уйти. – Этот облик предназначен для твоих царей, президентов и политиков. Этот договор – для моего отца, – большие пальцы ласкали линию мышц Тони. – Я возродил царство и гордость народа моего отца по рождению. Я принял одну корону и отбросил другую. Я… я заслужил уважение Одина в тот самый миг, когда более в нем не нуждался. И все это время, каждую секунду, мои мысли были лишь о тебе.

Тони пытался улыбнуться, хоть как-то успокоить Локи и прогнать с его лица это выражение, но испытываемое им облегчение угрожало раздробить на части его самого. Он думал, что стоял на вершине мира, а потом к нему вернулся Локи. И если последует ответная реакция, если над ним нависнет угроза затяжного падения, он уже не был уверен, что когда-нибудь сможет оправиться. Однажды он уже потерял Локи. Если он вновь целиком отдастся ему, если вновь позволит своему миру измениться, и только для того, чтобы потом все это опять лопнуло… это может его сломать.

Однако, думал Тони, всматриваясь в незнакомые новые глаза, разве оно того не стоит?

Протянув руку, он кристально знакомым ему движением поймал черноволосый затылок Локи. Оно даже ощущалось знакомо. Он уже держал в кулаке эти волосы, наблюдал, как они струятся, словно разлитые чернила, по его дуговому реактору. Он уже чувствовал, как они ласкали его кожу прохладными прядями, когда Локи двигался над ним в свете камина. Некоторые вещи просто невозможно забыть, не важно, как сильно ты стараешься.

Только он начал убирать руку, как Локи опять ожил – его пальцы взлетели, чтобы удержать ее там, чтобы прижать ладонь Тони к гладкой бледной щеке. В его глазах читалась чистая агония и страшная надежда.

– Ты можешь, – Тони сглотнул, – перекинуться обратно? Это еще возможно?

– Да, – Локи оторвал он него взгляд, чтобы осмотреть зал. Многие уже ушли, но более чем достаточно остались, чтобы увидеть своими глазами все, что бы ни произошло в центре торжественного зала. – Если ты хочешь прослыть среди них ненормальным за то, что общаешься с кем-то, вроде меня, то я могу сменить кожу. Каким бы чужим я ни был для них, пока моя кожа гладкая, а облик – привычный, я им приятен. А тебя тут немало ценят. Я не подвергну опасности…

– Они хотят мой костюм, мои знания и опыт в производстве оружия и мой дуговой реактор, – сказал Тони, его рука соскользнула со щеки Локи. – Если бы я переживал о том, что обо мне подумают эти стервятники, то продолжал бы создавать для них ракеты.

Колебания Локи длились долго, напомнив Тони, что ему никогда не было уютно в его заледенелом синем облике, даже когда он почти один жил в своем замке. Он по-прежнему не прикасался к людям, хоть и прошло два года. Но Локи прикоснулся к Тони, совершенно не заботясь о том, что кто-то наблюдает. И это что-то, да значило. Он сам до сих пор для него что-то значил.

– Все такой же жадный, – со вздохом сказал Локи, едва ли не самому себе, и по всей его заимствованной коже разгорелся зеленый огонь. Волшебный огонь, осознал Тони, наблюдая, как он стирает с его тела маскировку. И Локи тоже был волшебным. Это было очевидно по тому, как засияли его длинные пальцы, когда он провел ими по лицу и волосам, выявляя толстые, изгибающиеся рога и резцы зубов, которые выросли и опять выдвигали вперед нижнюю губу.

Кто-то закричал – коротко и пронзительно. Фужер ударился об пол и разлетелся на осколки, когда чиновники отпрянули в страхе. Но все это время Локи не отрывал глаз от Тони, пока они наконец не переплавились из зеленого в сплошной кроваво-красный. Всего несколько мгновений, и он вновь превратился в грозного смотрителя Зимнего Сердца – только на этот раз он был одет как король.

На зачарованный взгляд Тони Локи лишь слабо улыбнулся, разводя руки в стороны в небрежном показательном жесте. Его плечи больше не сковывало защитной сутулостью, он не рычал на зрителей. Скорее наоборот, Локи стоял прямее и более гордо, чем когда был облачен в ту личину, словно с его плеч сорвали ее вес.

– Вот же он ты, – сказал Тони, его руки уже тянулись за прохладным касанием к его коже, к шероховатой поверхности рогов, к отблеску клыков, мелькнувших, когда он улыбнулся. – Бог мой, я чуть было не упустил тебя.

– Я чуть было не позволил тебе упустить себя, – ответил Локи, притягивая его к себе вплотную, чтобы пробежаться губами по скуле и виску, леденящие руки путешествовали по бокам и позвоночнику Тони. – Я подумал, что ты забыл обо мне. Что стал двигаться дальше.

– Я лгал. Самому себе, в основном.

– Что случилось с твоими глазами?

– Ты, – когда Локи отшатнулся и уставился на него в почти благоговейной надежде, Тони пожал плечами и отвел глаза. – Это яблоко точно на что-то повлияло.

– Расскажи мне, – ледяные пальцы чашечкой обхватили щеки Тони, когти покалывали кожу. – Что я сделал с тобой?

Одна часть Тони хотела солгать, отмахнуться – увести его от темы улыбкой и обаянием. Но красные глаза Локи так широко распахнуты от трепета и благоговейного страха, да и правда не так уж и плоха. Правда была просто… правдой. О том, что с ним случилось, о том, что уже прошло.

– Шрапнели, окружающие мое сердце, пропали, – сказал Тони, вцепляясь в руки Локи и разводя их. В последнее время его хватка стала чертовски сильной. – Я быстрее исцеляюсь. Яды внутри меня испаряются. Я вижу намного лучше, чем раньше. Общий уровень моего здоровья – просто неприлично высокий. Я испытывал его, я испытывал его на всем, начиная от незаконно добытой оспы до эболы, и я никак не могу заболеть. И… Джарвис говорит, что я растворяю в себе отходы металлов быстрее, чем кислота разъедает олово. За исключением дугового реактора. Он сияет так же, как и всегда, в то время, как моя кровь уничтожает все остальное, – губы Тони еле-еле дрожали. – Просто… ради любопытства, как долго ты живешь? Потому что я, очевидно, получил себе неслабую прибавку.

Локи пялился на него в безмолвном ужасе кого-то, чьи благие намерения вымостили прямую дорогу в ад.

– Норны посмеялись, – тихо произнес он, глаза медленно закрылись. – Ну конечно, они посмеялись. Тони, прости меня. Поверь, я лишь хотел, чтобы ты жил. Я вовсе не рассчитывал, что ты изменишься.

– Ты не ответил на мой вопрос, – отпустив руки Локи, Тони дотянулся и провел кончиками пальцев по грубому основанию рогов цвета слоновой кости. – Я – не идиот. Локи, Тор, Один? Асгард? Я ничего не знаю о мифах, но поп-культура неплохо меня подучила, чтобы я узнал эти имена, когда они собрались вместе. Насколько ты стар?

– Достаточно стар, чтобы еще пережить тебя, – он провел сильными большими пальцами по напряженным мускулам спины Тони, добиваясь боли, которая была чистым наслаждением. – Достаточно молод, чтобы еще насладиться тобой.

Тони прикрыл глаза и попытался не застонать столь явно, с болезненной ясностью понимая, как много глаз за ними наблюдают.

– Пожалуйста, не делай так, пока я стою здесь, одетый в костюм, ничуть не скрывающий возбуждение.

Слова произвели ожидаемый эффект – пока Локи наблюдал, как Тони борется сам с собой, его вина растаяла до неохотного веселья. Однако, он послушно отпустил его, пряча руки за спину тем жестом, который говорил о его привычках больше, чем что-либо еще. Он в самом деле дал себе зарок вообще больше не прикасаться к людям?

Тони как раз собирался задать этот вопрос, когда его прервал приглушенный голос.

– Хозяин?

В середине зала стоял агент Щ.И.Т.а, одетый в точно такую же невзрачную черную форму, как и все остальные охранники. За его плечом Тони увидел, как Стив кивнул и вытащил из уха передатчик. Вот дерьмо, подумал он. Ну конечно, Клинт сложит два и два, пока Тони тут думает только о себе.

– Он – твой, – тихо сказал Тони и отошел, чтобы Локи приблизился к Клинту, который стягивал свой шлем. Он едва успел сделал три шага назад, как Стив схватил его за шкирку костюма и дернул.

– Я даже не знаю, с чего начать … с каких пор ты предпочитаешь мужчин? – голос Стива звучал по-настоящему обиженно. – Не могу поверить, что ты мне никогда не рассказывал, – Тони оттолкнул его руку и повернулся ровно настолько, чтобы наградить его всей силой своих приподнятых бровей, в то же время продолжая следить за Клинтом.

– Я – человек разнообразных вкусов, Стив. Очень разнообразных, – за это он получил удар локтем, прямо в ребра. – А теперь заткнись, мне надо засвидетельствовать, как Бартон расплачется словно ребенок.

– Но потом я вытяну из тебя всю историю, хорошо?

– Попробуй, Генерал Болтун.

– Капитан, – машинально поправил Стив, но разговаривать перестал. Сложив руки на груди, он повернулся, чтобы взглянуть на то, что интересовало Тони гораздо больше. А интересовал его Клинт, который обнаружил то же самое, что и Тони – что хозяин был не просто живым, а живым, волшебным и два чертовых года нарочно держался от них подальше.

Шлем Клинта свалился на пол, больше не скрывая голубые глаза, уже заблестевшие слезами. Вот болван. Тони хотя бы их сдержал. По большей части. Бартон выглядел так, словно не знал, расплакаться ли ему или блевануть.

– Прежде чем ты заговоришь, – резко сказал Локи, потянувшись к руке Клинта. – У меня для тебя кое-что есть.

А он только пялился на него, пока Локи брал его правую руку и разжимал пальцы. Тони ожидал, что Локи что-нибудь ему даст, и его полностью застало врасплох, когда вокруг руки и предплечья Клинта собралась яркая зеленая энергия – потрескивающая и колыхающаяся, как жидкий свет – отчего ему пришлось моргнуть и отвести взгляд.

Когда свет погас, Клинт взглянул на свою руку, словно никогда не видел ее раньше. Медленно сжимая и разжимая пальцы, он метнул на Локи неуверенный взгляд. Его горло качнулось от судорожного глотка. Локи, стоящий перед ним, вновь спрятал руки, вид у него был странно нерешительный.

– Ты никогда не обвинял меня, но все же я тебе должен.

– Ага, спасибо, – прошептал Клинт. – Я вроде как планировал опять тебе врезать, но на этот раз я, скорее всего, поранюсь.

– Я могу снова ее исцелить.

– Круто, – кинув быстрый взгляд на Тони, Клинт прикусил уголок губы в нерешительности. Затем он повернулся к Локи. – Мы получили приказ к тебе не прикасаться.

Локи слабо улыбнулся.

– Сейчас это лишь предпочтение. Мой лед находится под хорошим контролем.

На балконе осталась рукавица, которая утверждала об обратном, но Тони придержал язык, когда Клинт примерно полсекунды чесал шею, а потом с такой силой бросился на “хозяина”, что Локи даже пришлось сделать шаг назад, чтобы сохранить равновесие.

Стив исчез, чтобы успокоить нескольких чрезмерно взволнованных агентов Щ.И.Т.а, оставив Тони в одиночестве наблюдать, как они обнимаются так крепко, что его удивляло, что ничего не треснуло. Значит, Локи скучал по Клинту. Хорошо. Пятнадцать лет вместе в одной тюрьме, разговариваете ли вы или нет – ага, Локи скучал по своему сиротскому карнавальному мальчику. Хотя, он уже больше не совсем мальчик. Прежде всего, ассасин Щ.И.Т.а. Мысль заставила Тони задуматься – а где Наташа?

– Прости, я опоздал, – произнес Роуди из-за спины Тони, звук его шагов стремительно приближался. – Рейс отменили, и мне пришлось подхватывать одну старую кошелку, – теплая рука приветственно хлопнула Тони по плечу.

– Что? – сказала женщина позади них, несомненно американка, и крайне веселая. – Вообще-то, не так говорят о леди.

– Я летел через всю страну, чтобы подобрать твою занудную задницу, а ты отказалась, отчего Фьюри пришлось выбивать для тебя долбанный джет, – раздраженно выпалил Роуди. – Я уяснил, что ты – сумасшедшая затворница, едва ли знакомая с существованием такого понятия, как манеры…

– О, значит, ты хочешь поговорить о манерах, мистер пристегни член…

– Ремень, я сказал пристегни ремень…

– Вы двое, может, заткнетесь? – перебил Тони, разворачиваясь, чтобы бросить на них яростный взгляд. – Вы разрушаете все настроение на корню…

– Милые глаза, – сказала женщина, ухмыляясь ему и начисто подавляя вспыхнувший было гнев. Тони был почти готов позволить Роуди ее придушить, пока она не подошла к нему ближе, и он не смог увидеть, что, окруженная волнами светло-коричневых волос, она щеголяла парой ярких золотых глаз.

– Блин.

Она рассмеялась.

– Доктор Джейн Фостер, астрофизик и, как я думаю, твоя будущая невестка, – она протянула руку. – Приятно познакомиться с тобой.

Тони слабо дернулся, но она схватила его за руку. Пальцы сжали ее крепче, чем его тиски из мастерской.

– Хм, астрофизик? И как это с тобой случилось?

– Задавила бога грома, и теперь я – бессмертная. Как инженерия?

– Меня поймало в ловушку в ледяном замке и… ты сказала бессмертная?

Джейн лишь улыбнулась. Тони почувствовал, что ему необходимо присесть.

А спустя миг по торжественному залу отстучали барабанную дробь тяжелые ботинки. Тони поднял взгляд и увидел одетый в черную кожу таран, несущийся к ним, как пущенный снаряд – пальто развевается, а пистолеты тускло светятся в своих кобурах на боках.