Текст книги "Зимнее Сердце (СИ)"

Автор книги: goddamnhella

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Никогда, – решительно опроверг Джарвис. – На мой программный вкус она слишком округлая.

– Знаю; ты предпочитаешь чуть больше пикантности, да?

– Так и есть, – пришел невозмутимый ответ. Тони слегка стиснул зубы. Дружба Джарвиса с Пеппер была довольно неожиданной, но что по-настоящему выбивало его из колеи и заводило, так это собственнический инстинкт разделить их. Его людям не полагалось налаживать между собой личные связи. Это нарушало правила.

Но было ясно, что Тони нечего сказать о том, что случилось как прямой результат его собственных действий. Замкнись в себе, все происходит вне твоего контроля. Он вернулся в мир уже почти с неделю и пытался побыть созерцателем в этой теме между допросами строк кода, наконец прибирая хвосты, которые Джарвис вероятно пропустил. Последнее, что ему нужно – это федеральный трибунал.

Спустя пять часов заключительного кодирования, когда Тони начало казаться, будто ему удастся закончить, он попал в зашифрованный слой файловых фрагментов, добытых с личного привода Обадаи.

– Джарвис, что у нас здесь?

– Мои искренние извинения, сэр, но я ничего не зарегистрировал в этом секторе.

– Я смотрю прямиком на него. Это то, что вывело тебя из строя?

– Одну секунду, – Джарвис возобновил проверку собственных файлов, отмечая каждый, пока не достиг узла, в который тыкал Тони. Весь экран заполонили ошибки. – Похоже, вы правы, сэр. Прежде чем моя система смогла восстановить их, файлы были переданы удаленно. Следы подсказывают, что к ним обращались в тот же день, как они попали на мой сервер.

– Грязная работа, что бы это ни было. Какой патч позаботился об этой уязвимости? – усмотрев его, прежде чем Джарвис успел ответить, он вытащил сырые данные и присвистнул. – Должно быть, они тебя разозлили. Давай-ка придержим это, – остальные были слишком непроверенными (читай: не созданными им), чтобы смириться с ними. Он смел их в корзину и провел диагностику, чтобы привести все остальное в порядок.

– Сэр…

– Оставь их, Джарвис. Я вернулся. Нет необходимости отклоняться от плана, – по крайней мере, пока он не выследит сигнал, который перехватил информацию и внедрил разрушительный вирус. – Отправь сообщение Пеппер и Роуди тоже – я хочу мой СтаркПад обратно, и как можно скорее.

– Странное для вас собственничество, сэр.

– Мне нравится немного поиграть перед сном в Судоку. А еще я не хочу твою удаленную копию, плавающую вокруг и уличающую моих любимых людей. Если мы закончили, я собираюсь устроить поздний ужин.

– Ваши разработки стадии стабилизации полета еще не проверены, – напомнил ему Джарвис. Тони отмахнулся, но Джарвис не закончил. – Разрешите отметить, сэр, что за последнюю неделю ваши посещения мастерской и привычки в еде фактически приблизились к нормальному режиму. Время, пока вас не было, пошло вам на пользу?

– Будь добр, не анализируй меня, – коротко произнес Тони. Последнее, что ему нужно – это люди, проводящие сравнения. Он все еще был самим собой. Все это длилось всего несколько месяцев, и он не… он не мог разговаривать об этом. Не мог. Разговаривать значило бы, что воспоминания так и останутся свежими, и если он будет говорить, то и скучать будет еще больше, чем скучает сейчас в том больном ноющем месте, которое он пытается не замечать. – Остальные проекты я посмотрю потом. Как ты думаешь, я смогу установить здесь кузницу? Возможно смонтировать понизу несколько широких вентиляционных решеток? Знаешь что, не отвечай на этот вопрос. Отключи звук до тех пор, пока я не поверю тебе, что ты не скажешь Пеппер, что думаешь, будто я слетел с катушек.

Система Джарвиса, очевидно не впечатленная его решением, мелькнула покорной волной изображений. А затем переключилась на кирпичный лабиринт – заставка Windows 95. Тони не смог сдержать улыбки, даже когда развернулся к двери, нимало не заботясь ни о стабилизаторах полета, ни о коричневом свертке, лежащем возле них. Почта и старые проекты могут подождать еще немного. Он хотел есть, он хотел есть, а еще принять душ и почитать документы, которые Джарвис подобрал для него, чтобы потом все-таки пошариться в них. Все то, что он хотел бы сделать наверху, где сквозь окна лился солнечный свет.

Все то, по чему Тони скучал, и настоящий солнечный свет занимал в этом списке первое место. Чистый, теплый, падающий на макушку его головы. Ничто более убедительно не напоминало ему, что Зимнее Сердце поистине осталось позади.

Он присматривал что-нибудь для восстановления нервных клеток и собирался применить холодовую терапию, когда, ну что за черт, его телефон затрезвонил. На экране высветилось лицо Обадаи. Звонок шел по его безопасной линии. Странно, учитывая, что не считая посещения экономки и загрузки кухни провизией, они все согласились предоставить ему уединение.

Тони мазнул по экрану пальцем.

– Насколько все ужасно?

– Не так уж и плохо, – добродушно ответил Обадая. – Ничего чрезвычайного. Я рядом, вообще-то. Ты уже готов принимать гостей? Я подумал, что мы могли бы вкратце обсудить твое предложение, перед тем как я должен буду продвигаться дальше. Никакого давления. Я знаю, ты сейчас не очень заинтересован в больших союзах.

Покосившись на часы, Тони удивился, обнаружив, что уже почти шесть вечера. У него неплохо получается коротать дни.

– Ага, приезжай. Хочешь есть? У меня в холодильнике есть почти тридцать сандвичей с ветчиной и салатом.

– Нет, спасибо, я ел. Увидимся в пять.

Развернув изображение телевизора на весь экран, Тони переключил его на подходящий канал. Новости бизнеса. Он вырубил звук, прежде чем смог отыскать информацию об акциях Старк Индастриз. Не хотел заработать расстройство желудка при виде процветающих от возобновления производства оружия акций.

Но если он продолжит свою мысль о продаже акций Обадае, то не это ли его будущее? Наблюдать, как компания все дальше и дальше разрастается за пределы его досягаемости? Довольный, что не будет предоставлять свои уникальные проектные умения и навыки к столу, а действия с их личной собственностью не затронут его совесть, но наследие… мог ли он все это отпустить?

Позволить семейному бизнесу уплыть, отмахнуться ото всей истории, ото всех обязанностей… и найти собственный путь? Конечно, он по-прежнему будет Тони Старком – миллиардером-изобретателем, узнаваемым по всему миру. Но он будет самим собой. Никакого наследства пороха и урана, никаких призраков, дышащих в затылок, шепчущих о еще лучших успехах, еще лучшей войне, о еще больших смертях. Он мог бы позволить всему этому обратиться в пыль и быть самому по себе.

Но разве он не убегает таким образом? Он обвинял Локи в подобном. И теперь сам же уклоняется от своих ошибок, сбегает к более зеленой траве и легкому выходу. Не это ли верх лицемерия?

Не растрать свою понапрасну.

Я возвращаю ее обратно.

Инсен, Локи. Слишком хорошие для него, слишком надеющиеся на его выборы. Слишком много веры в его раскрошившееся сердце.

Встревоженный, Тони чувствовал, как тяжесть его выбора неуютно тянет под ребрами. Он все еще размышлял о нем, когда Обадая позволил себе зайти в дом, крикнув вместо звонка приветствие.

– Утром я должен быть в Вашингтоне, поэтому просто хотел отметиться, прежде чем скажу что-нибудь неуместное, – объявил Обадая, ставя портфель на журнальный столик. В его блеклых голубых глазах застыло веселье. – Пожалуйста, скажи мне, что ты пересмотрел свою глупую идею о продаже. Подготовка документов в одиночку вызывает у меня головную боль. Ты ведь еще не говорил Пеппер?

– По-твоему, я сумасшедший? – ответил Тони, слегка расслабляясь. – Я еще обдумываю его. Не хочу запустить очередной трюк, как та пресс-конференция, до тех пор, пока не настроюсь на то, чтобы впитать максимальные последствия.

– Я подогрею попкорн, когда ты соберешься, – фыркнул Обадая, – потому что это будет невероятное зрелище. Пожалуй, я размещу пред-заказ на таблетки для усиления кровяного давления на случай крайней необходимости, – оглядев комнату, он заметил скользящий список акций в телевизоре и улыбнулся. – Вот это мой мальчик, продолжает за всем присматривать. Не против, если я сделаю что-нибудь выпить? Мой водитель с почасовой оплатой, он не будет возражать.

– Угощайся.

Пока Обадая возился у бара как кто-то, кто давно знает, что где лежит, Тони устроился поудобнее и переключил телевизор на канал с фильмом. Там шел какой-то анимационный мультфильм – плачущая светом роза. Тони отвлекся от экрана, когда ему в руку толкнули бокал. Джин и тоник, в самом деле? Он машинально принял его и приподнял бровь, глядя, как Обадая усаживается рядом. Запах вернул его обратно в камеры, к Наташе, где она заперла себя, чтобы поразмышлять. Делая ленивый глоток, Тони гадал, что же она делает сегодня где-то во тьме. Может быть, Оби сталкивался с ней во время своих деловых поездок.

– Два посещения за неделю, – не заметил, как произнес Тони. – Только не говори, что переживаешь.

– Ты продолжаешь от нас скрываться, – пришел пресыщенный ответ. – Это плохо для бизнеса.

– Чушь.

Оби разразился смехом.

– Ну ладно. Это плохо для меня, – с легкой усмешкой он стукнул стаканом об стакан Тони. – Я приобрел довольно-таки чертовски хороший опыт управления багажом Старков. Я бы принял близко к сердцу, если бы тебя опять кто-то схватил.

– Твоя забота осязаема, – фыркнул Тони. Обадая улыбнулся своей акульей улыбкой.

– Ты же знаешь меня: я должен присматривать за своими инвестициями.

Пронизывающий вой впился глубоко в уши Тони, поражая и омертвляя. Его руки задрожали и замерли, с долгой апатичной волной из конечностей исчезла чувствительность. Обадая наклонился и с небрежной легкостью забрал из его руки стакан. Со своего ограниченного положения Тони увидел в ушах Оби синюю вспышку.

Звуковой гаситель?

Тони отчаянно пытался найти смысл в том, что только что произошло, когда последнее из его движений было подавлено одной ноющей нотой ужаса.

– Элегантный метод, пусть даже он никогда и не поступит в продажу. Лично я думаю, эта штука стала бы отличным дополнением к сумочке любой женщины, но что я знаю? Я просто бизнесмен, – рассмеялся Обадая. – Но я хорош в своем деле. Мне жаль, Тони, в самом деле жаль. Эта возможность слишком хороша, чтобы ее упустить. Знаешь ли, никто еще не в курсе того, что ты вернулся. О, конечно, есть еще Пеппер и Роудс, но они так чертовски хороши в хранении твоих секретов. Они должны были послужить им еще лучше, в конце концов.

Тони не мог моргнуть. Он не мог ни пошевелить головой, ни открыть рот, ни даже разъяриться или закричать от того, что слышал. Обадая… что Обадая делает? Попытавшись протолкнуть в легкие достаточное количество воздуха, чтобы приказать Джарвису действовать, Тони удался лишь скудный шелест. Он не мог двигаться. Ну конечно же, он не мог двигаться, ведь это он спроектировал этот чертов блокиратор…

Краем глаза он увидел движение, услышал скрип кожи, когда Обадая наклонился и открыл портфель, доставая кругообразное устройство, которое Тони никогда не видел прежде.

– Ты на самом деле просто ошарашил меня этой передачей собственности, – размышлял Обадая, опуская устройство над лицом Тони. У него был идеальный размер, чтобы… – Поверь, мне очень хотелось. Но я слишком долго смотрел на приз, чтобы понимать, что это не будет победой, если мне подарят ключи от всех дверей, нет. Трофеи принадлежат победителям. А я – победитель, Тони, так же как и ты. Не держи на меня зла; я слишком долго ждал этого дня. Компания, сила, последний великий вклад Тони Старка…, – Обадая вдавил круг металла в грудь Тони. Свист дугового реактора под высвобождающим усилием и выкручивание его из порта было всем, что он услышал. Это и тихий удовлетворенный вздох Обадаи, который тот издал, когда вытащил реактор, опорный кабель туго натянулся глубоко в груди Тони, прежде чем порвался с тяжелым хлопком.

Тони наблюдал, как из его груди вытянули реактор, с тем полным слез ужасом, приберегаемым для чудовищ под кроватью, для темных чуланов и сырых пещер, раскаленных углей и Инсен, Инсен, мне нужна помощь…

– Вероятно, я бы выкупил его у тебя, если бы мы были в состоянии повторить его, – признался Обадая, вращая в руках яркую сердцевину реактора. Свет блистал в его темно-серых глазах, жадных и холодных. – Благородство под давлением, Тони, в этом весь ты. Эти вундеркинды не смогли даже близко подойти к подобной красоте. Спасибо тебе за это. Я имею в виду его.

Звук, покинувший его горло, даже отдаленно не звучал по-человечески. Он был животным, бессознательным. Обадая оставил его без внимания, когда убирал дуговой реактор в портфель вместе с удаляющим устройством.

– В любом случае, у меня еще есть время до восьми часов, – улыбка Обадаи была добродушной. – Как ты думаешь, мне понадобится то кашемировое зимнее пальто, которое ты подарил мне несколько лет назад? Нет, не отвечай. Правда в том, что мне не нужно пальто, когда у меня есть специально по такому случаю сшитый костюм. Основанный на твоих схемах, вообще-то. Я ведь не могу пойти на встречу с ледяным чудовищем, не одевшись в лучшую одежку?

Локи?

Зияющая рана в груди Тони увеличилась в два раза, а зрение сократилось до игольной булавки света. Поняв, что он вот-вот отключится, он силился дышать, это было будто втягивание воздуха через соломинку, и его было не достаточно, чтобы предотвратить ужасные сокращения. Он почти чувствовал, как шрапнели стряхивают с себя неподвижность, расцарапывая зарубцевавшуюся ткань, которая обросла их, пронизывая ее. Он собирался умереть тут, сидя в собственном доме, пока Обадая Стейн забирал у него все…

– Тони? – позвала Пеппер из прихожей.

Мир остановился.

– Вот, я привезла тебе СтаркПад, как просил Джарвис. Если спросишь, мне он показался немного резким на эту тему. Я должна была получить от него целую стопку рецептов, но такое впечатление, будто ты забрал его доступ… ой, Обадая! – Пеппер улыбнулась в замешательстве, как будто ее никогда прежде не ловили цепляющейся к Тони. – Я видела грузовик впереди, но не поняла, что он твой. Перемещение оборудования?

– Перемещение оборудования, – согласился Обадая, доставая из-за поясницы пистолет. Сумочка Пеппер соскользнула с ее плеча, когда она в шоке одеревенела, как громом пораженная уставившись на ствол. – Господи, а ты продуктивная. Делаешь за меня мою работу, прежде чем я даже подумаю об этом. Подойди и сядь рядом с Тони. Я уверен, ему понадобится компания в это сложное время.

Глаза Пеппер округлились, когда она пригляделась к выжженному в футболке Тони кругу и к пустоте за ней. Она пошатнулась, делая шаг вперед, и пропала из его ограниченного поля зрения.

Пеппер, взывал он к ней, паника захватила пустую грудь, не делай ничего глупого. Подумай.

Все, что он услышал, это ее голос, сдавленный и отважный, отважнее чем все, что он когда-либо слышал в жизни.

– Джарвис, переопределение приоритета администратора. Запуск.

– А, дерьмо, – вздохнул Обадая и два раза выстрелил в пространство за пределами видимости Тони.

И больше ни звука после.

– Активация видео-наблюдения в режиме реального времени для трансляции в Щ.И.Т. Активация сообщения СОС для передачи всем доверенным целям. Активация размещения местных полицейских служб. Активация системы безопасности дома. Активация анализа распознавания голоса. Активация персонала скорой помощи. Активация серверов ВидКон Старк Индастриз и загрузка информации для всех держателей акций и совета директоров. Активация…, – голос Джарвиса был плотной очередью яростных огнестрельных заданий, каждое из которых направлено на то, чтобы спасти их и обратить внимание на Обадаю по всем возможным человеческим аспектам.

Обадая лишь рассмеялся.

– Вы все идиоты, вы не понимаете. Компания или нет, но я присмотрел себе настоящую награду, – Тони следил, как он, подняв портфель, направился к дверям, пребывая в своем обычном приподнятом настроении. – К тому времени, как кто-то появится, чтобы разыскивать меня, я буду на расстоянии в одну червоточину, строить себе неприступную крепость, за которую любая страна на планете заплатит бешеные деньги. Если я должен сделать это в то время, как ступаю по спине какого-то демона, пусть так. В конце концов, это сила, которая имеет значение, Тони, и я планирую обладать ею всей.

Звук шагов и смех – и Обадая ушел. Забрав с собой стойки червоточин, осознал Тони с запоздалым толчком. Он оставил их у двери в прихожей неделю назад, когда вернулся. У Обадаи есть что-то вроде костюма, у него есть дуговой реактор и у него есть ключ к Зимнему Сердцу.

И Пеппер…

Тони скосил глаза насколько мог, но все, что он увидел – это тоненькая струйка крови, текущая через гладкий пол. Кровь Пеппер.

Где-то снаружи с урчанием пробудился к жизни двигатель и исчез в ночи.

Это конец, понял Тони, медленно отказываясь от попыток пошевелиться. Без Пеппер, без Локи… пусть шрапнели погубят его, как должно было случиться еще несколько месяцев назад.

Они могли со всем покончить.

Они уже не имели никакого значения.

Замок Зимнее Сердце

Сидящий на воротах Хескамар почувствовал пространственную брешь, как разрыв на собственной коже и костях.

Самозванец.

В лесу стая волков подняла к небу глаза. Знакомый запах. Кровь Фенрира слишком хорошо знала зловоние предательства.

Вокруг зимней тюрьмы метель начала завывать подобно обитателям Хель.

Судьбы пришли в движение.

А глубоко в замке Локи вглядывался в сияние яблока и ни о чем во внешнем мире не волновался.

Там для него ничего не было.

Асгард – Тронный зал

Один ударил Гунгниром об пол. Разрушительный свет треснул как свист хлыста над головой.

– Пришло время.

Фригга лишь прикрыла глаза.

– Верь, муж мой, – тихо произнесла она, ее голос остался твердым, несмотря на дрожь губ. – Верь в Локи.

Через океан пространства и света, закручивающегося в спираль, Один не отрывал глаз от человека, пойманного в ловушке собственного тела, его дева-защитница истекала кровью подле его ног.

– Вера и катализатор, – изрек Один и поднялся на ноги. Всевидящий взор искрил чистейшим белым могуществом. – Вы все хитрили все это время. Пора и мне приложить руки. Хугин! Мунин! – пара воронов вскрикнула в своих оковах, вырываясь на свободу, чтобы закружиться вокруг Всеотца в яростном волнении. – Дайте смертному только то, что он ищет.

Вороны легли на крыло и прорвались сквозь само расстояние, получив наконец свободу действий, чтобы вдохнуть перемен. Застой миров наконец растворялся. Их крики были свирепыми и радостными, когда они призывали свою добычу.

Фригга мягко положила руку на плечо Одина.

– А Тор?

– Тор спасет его, – тяжело ответил он, – и будет проклят в то же мгновение. Это битва Локи. Хагалаз всегда оправдывает себя.

Горько беспомощные, связанные собственными обещаниями, Фригга и Один могли лишь вложить все свои силы в веру в сердце аса, бьющееся в груди ледяного гиганта – и в неукротимую волю смертного.

Проклятие должно разбиться.

По другую сторону мира, на краю сверкающего пути к звездам, Тор повернулся к безмолвствующему хранителю врат, стоящему рядом.

– Для чего пришло время, Хемдайлль?

Хеймдалль просто улыбнулся.

– Для перемен.

========== Глава 17 ==========

Блокиратор и вправду элегантный замысел, думал Тони, пока шрапнели ползли к его сердцу.

Он забыл, что сделал его, забыл, что его отклонили как жизнеспособное устройство личной защиты, которое так легко можно использовать против владельца. Тони жалел, что не уделил этой маленькой детали больше внимания.

Сидя тут, пойманный в ловушку собственного тела, пока Пеппер истекала кровью на полу, Тони жалел о многом.

Он знал, что для него фельдшеры приедут слишком поздно. Несомненно, он все еще будет жив, когда они покажутся, вероятно, даже проживет несколько дней при медицинском уходе. Но он с самого начала понимал, что единственное, что поддерживает его жизнь – это дуговой реактор, который он создал в пещере.

А теперь им владеет Обадая, и он собирается использовать его, чтобы убить или поработить Локи в разрушительном костюме из доспехов, который Тони едва не построил для него. Обадая собирается штурмовать замок, пока Тони сидит тут, бесполезный и умирающий, скованный тем, что сам же и создал.

Тони силился прогнать заволакивающую глаза дымку, когда почувствовал, как на соседнем сиденье прогнулись подушки. Прогнулись, словно кто-то опирался на них.

Пеппер, закричал он, но все, что вырвалось из горла – лишь слабый стон. Где-то рядом с ним Пеппер издала резкий вскрик боли.

Боли… и гнева.

– Лысый, раздутый, жадный, льстивый, трескающий икру предатель, – прохрипела она, каждое слово перемежалось какими-то перемещениями сбоку от него. Тони услышал звук каблуков, царапающих пол. Господи, отчаянно подумал он, в нее два раза выстрелили, а она еще пытается встать на ноги.

Тони мог только сидеть в благоговении, пока Пеппер Поттс боролась со своим ранением. В благоговении и в крайнем ужасе. Движения только ускоряли потерю крови. Они должна не шевелиться и продолжать зажимать рану, а не подниматься…

Вскрикнув сквозь зубы, Пеппер наконец передвинулась в поле его зрения. Тони ничего не мог сделать, кроме как уставиться на нее.

Ее ладонь крепко прижималась к левому плечу, прямо под ключицей. Там расплылось пятно крови. Большая часть волос вывалилась из заколки, пряди окрасились кровью. Еще немного размазалось по щеке. Она выглядела бы раненной и беззащитной, если бы не глаза – они пылали свирепым, яростным огнем, более выразительным из-за боли, которую выказывал весь ее облик.

– Джарвис, – выдавила она хрипло, глаза не отрывались от дыры в груди Тони. – Мне нужно… Я должна добраться до мастерской.

– По статистике маловероятно, что вы успеете вернуться, прежде чем напряжение и кровопотеря заставят вас потерять сознание.

– Просто открой эту чертову дверь, – вцепившись в плечо, словно оно – единственное, что удерживало ее, Пеппер, пошатываясь и с голыми ногами, пошла к лестнице в мастерскую. Кровь стекала с пальцев ее бесполезной руки.

Дыхание Тони захрипело в горле. Руки уже не двигались. Не двигалось ничего, и что, черт побери, она делает? В конце концов, осталось еще минут десять перед тем, как ощущения и свобода движения вернутся к нему, а Пеппер потеряла свой долбанный разум.

Ничто не могло быть настолько важным, безучастно размышлял Тони, наблюдая, как Пеппер по чуть-чуть спотыкается, пока спускается в мастерскую по изогнутой лестнице. Он не знал, что она там оставила – чем бы это не было, оно достаточно значимое, чтобы она была готова оставить тропинку крови, растекшейся по полу, когда направилась искать его. Пеппер понадобится помощь, и довольно скоро.

– Сэр, у вас есть примерно пятнадцать минут, перед тем как ваша аорта окажется под угрозой критической опасности, – в голосе Джарвис звучало сожаление. – Аварийные службы и фельдшеры в пути, расчетное время прибытия неизвестно. В наборе моих функций нет ничего, чем бы я мог помочь вам, сэр.

– …чего, Джарвис,– удалось невнятно пробормотать Тони. Его пальцы начинали шевелиться. Медленно, но верно. – Ты сделал… все возможное, – он удивился, осознав, что именно это и имел в виду. Ему было важно, что они старались, пусть даже попытки не принесли никакой пользы. Не те чувства, которые разделил бы Говард, Обадая. Нет, они – победители. Тони был просто мозгами, знаниями и кораблем, который дал Обадае все, в чем он нуждался, чтобы преуспеть.

Обадая, вероятно, собрал остатки первоначального костюма после того, как взорвал Десять Колец. Построил похожую броню из лучших материалов, которые Старк Индастриз может только раздобыть. Выслушал историю Пеппер и нашел свою выгоду, замаскировал заботой о благополучии Тони. А после все, что ему оставалось сделать – это вытащить дуговой реактор из его груди и забрать изобретения доктора Фостер, чтобы открыть себе путь в Зимнее Сердце.

Тони никак не ожидал такого поворота событий.

И Локи тоже не ожидает.

Почти смешно, как каждое усилие освободить Тони из того или иного места – Афганистан и Зимнее Сердце, броня и червоточины – привело к тому, что есть сейчас. Люди будут в большей безопасности и спокойствии, если он вырвет автомобильный аккумулятор и позволит всему идти своим чередом.

Ну, всегда лучше поздно, чем никогда.

Тони пытался пошевелить ногами, когда Пеппер, напрягаясь изо всех сил, поднялась по лестнице, под безвольной рукой прятался кубик. С него свисала коричневая бумага, по-прежнему цепляющая за упаковочную ленту. Ее глаза остекленели от напряжения и боли.

– Тебе нужно, – просипела Пеппер, так швыряя куб ему под ноги, что тот разбился об пол, – почаще проверять свою почту.

Опустившись на колени подле его ног, она что-то нащупала и выругалась, отрывая руку от плеча, чтобы передвинуть что-то звякающее. Тони едва ли наполовину удалось наклонить свое громоздкое тело вперед, когда она выпрямилась, вскрикнув при этом. По ее пиджаку темным пятном распространялась свежая кровь.

– Осторожнее, Поттс, – выдавил Тони сквозь онемевшие губы. Затем она подняла предмет, с которым так возилась, сунув Тони под нос корпус реликвии из некоторых еще даже более мрачных дней.

– Он…, – Пеппер задыхалась, держа в руках его первый дуговой реактор, – он еще работает?

Тони был готов заплакать.

Меня называли по-разному. Склонный к ностальгии – не одно из них.

Пеппер все равно его сохранила.

На ум пришло, что Тони, оказывается, ни о ком из них не знает самых важных вещей. Их пределов, ее силы. Реактор – светящийся маяк, холодный и идеально отполированный – прямо здесь, в сомкнутых горстью окровавленных руках Пеппер. Сколько раз она будет спасать его перед тем, как все это закончится?

– Просто как… Операция, помнишь, – проронил он, и понадеялся, что она сможет увидеть в его глазах улыбку. – Присоедини к… опорной плите. В центре.

– Не трогай стенки, – прошептала Пеппер, и крупная слезинка скатилась по ее бледной щеке. – Все будет хорошо, Тони.

Тони не сомневался в ней ни на миг.

Глубоко в груди он ощутил его – тот прекрасный миг, когда сила вновь подключилась – даже представил, что почувствовал, как шрапнели отдернуло назад, в старое привычное место внутри груди, подальше от того, что сохраняет его жизнь. Пеппер втолкнула реактор на место, закручивая, как уже делала однажды. В эти секунды она над чем-то рыдала – может над ним, может над собой. Может от боли. А может над всем сразу – над всей этой дерьмовой ситуацией.

Тони перехватил ее руку, когда она начала отстраняться, устроил ее голову на своих ногах, как на подушке, в то время, пока она пыталась остановить кровотечение из плеча. Пока он не мог помочь, но сможет. Он вытащит пулю и сам прижжет эту чертову хрень, если это даст ей больше времени.

– С тобой все будет в порядке, – прошептала Пеппер. – И со мной тоже. Требуется… требуется что-то посильнее, чем это, – ее веки опустились, пока он заставлял свои вялые руки двигаться, прижимая их поверх ее, чтобы добавить давления на пулевое ранение. Гиблое дело, но единственное, с чем он мог справиться. Ее мучительные вздрагивания говорили ему, что она все еще в сознании, это давало надежду, что она выкарабкается. Рассматривать какие-нибудь другие варианты, честно говоря, слишком страшно.

Словно десятилетия минули, прежде чем к Тони полностью вернулась подвижность, хотя прошло едва ли больше десяти минут. Десяти минут просчитывания каждого возможного результата угроз Обадаи Стейна войти в Зимнее Сердце.

Сможет ли Локи его прогнать? Сколько оружия у костюма? Придут ли они к какому-нибудь соглашению? Локи переполняло такое море отчаяния, когда Тони развернулся и ушел. Если он познакомится с Обадаей и его предложением править целым миром железным кулаком…

Нет. Тони отогнал мысль до того, как она успела пустить корни. Локи бы ни за что на свете не согласился на подобное. Люди для него больше не были паразитами. Но в окружении влияния Оби… Обадаи, возможно ли? Ведь были же причины, по которым этот мужчина стал и остался одним из самых могущественных бизнес-магнатов Америки.

Тони мог бы последовать за ним; он мог бы взять самую быструю машину и кинуться в погоню к каньону. Он уже двигался, он был жив, и Обадая пока что не победил. Но о том, чтобы отправиться куда-то, пока Пеппер истекает кровью на его руках, не могло быть и речи.

Он раздумывал, стоит ли ее подвинуть или нет, когда что-то сильно громыхнуло в стороне передних дверей. Подпрыгнув от неожиданности, он случайно толкнул Пеппер. С болезненным вскриком она пришла в себя, дикий взгляд заметался по комнате, в то время как в прихожей опять прогремел какой-то тяжелый удар. Таран?

– Сэр, я не вижу на нарушителях никаких явных форменных нашивок. Что дает основание предполагать о том, что они знают о наблюдении или же в действительности ни к кому не относятся. Четыре человека у двери, – Джарвис колебался. – Также кто-то, только вне досягаемости моих сенсоров, взламывает балконную дверь.

– Щ.И.Т., – прохрипела Пеппер. – Больше никто не знает, где находятся сенсоры Джарвиса.

– Ну, причина не хуже других, чтобы разломать всю систему безопасности и построить заново, – пробормотал Тони, пока поднимал Пеппер в вертикальное положение и выскальзывал из-под нее. Она была достаточно легкая, поэтому он разместил ее на диване, не вынудив еще раз вскрикнуть. Быстрый взгляд на ее плечо поведал, что высохшая кровь прилепила к ране рубашку. Он оставил все как есть, решив, что если оторвать ткань, она потревожит свертывание крови. Веки Пеппер опять дрожали, опускаясь. Не очень хороший признак.

Может, пришло время ему и Щ.И.Т.у надлежаще познакомиться. Если Пеппер получит медицинскую помощь только так. А для Локи он ничего не мог сделать… пока что.

– Джарвис, впусти их.

Прежде чем Джарвис успел произнести формальное “да, сэр”, что-то щелкнуло, и балконная дверь на безмолвных петлях распахнулась. Тони повернулся, чтобы приветствовать своего первого полевого агента.

– Пожалуй, мне все-таки стоило переехать, – объявила Наташа Романофф, сдвигая на лоб очки ночного видения, чтобы взглянуть на него поблескивающими зелеными глазами. – Тебе нужны друзья получше.

Тони пялился на нее достаточно долго, чтобы успеть задаться вопросом, почему она одета в черный комбинезон вместо платья из занавесок, но к тому времени Наташа уже действовала – проворно перескочила через спинку дивана и присела сбоку от Пеппер, чтобы изучить ее плечо.

– В первоначальном отчете докладывалось о двух выпущенных пулях, но похоже, что здесь одно несмертельное ранение в плечо. Кровотечение вялое, но бледность говорит, что для такой раны она потеряла слишком много крови, – произнесла Наташа как будто бы никому. А потом Тони заметил у нее в ухе коммуникатор. – Ключица явно сломана. Плечо вывихнуто. Никаких признаков Стейна. Я слежу за Старком.