Текст книги "Зимнее Сердце (СИ)"

Автор книги: goddamnhella

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Спустя полкружки кофе, когда Тони раздумывал над тем, что могут написать в новостях, открылась дверь спальни, впуская в комнату немного золотистого света из коридора. Когда Локи прикрыл дверь, Тони присвистнул на его непривычный силуэт.

– Люблю образ в стиле “инкогнито”. Прямо бондовский злодей, – одетый в сшитый на заказ черный костюм и темно-синюю рубашку, с завязанными в хвост на затылке волосами Локи каждым миллиметром своего тела походил на зловещего бизнесмена. Или на профессионального киллера. – Тебе не хватает лишь огромной татуировки, выглядывающей из-под рубашки. У тебя были проблемы с тем, чтобы туда пробраться?

Локи хмыкнул, сбрасывая пиджак, расстегнул манжеты и закатал рукава, обнажая усыпанные шрамами предплечья. Следующей с волос содрали резинку, густая копна черноты тяжело рассыпалась по плечам и спине. Не настолько небрежно, как у ледяного великана, но вполне близко к якобы цивилизованному миру Манхэттена.

– Скорее, проблемы с тем, чтобы оттуда выбраться. Я уверен, дай только возможность, и Щ.И.Т. попытается запереть меня в этом посольстве до тех пор, пока мной не пресытится каждый мировой лидер, – Локи махнул рукой на грудь Тони. – Дай мне взглянуть.

– Вперед, – прокомментировал Тони, задирая футболку. Багровые синяки на грудной клетке не были ничем перевязаны, отчего опухшее повреждение выглядело гораздо хуже, чем есть на самом деле. – Просто не заставляй меня смеяться или чихать следующие пару дней.

Присев на край кровати, Локи легкими касаниями пробежался по самому краю синяка. На его лице отразилась странная мешанина болезненного недовольства, но донимать Тони на предмет, почему тот так глупо рисковал, он не стал. На самом деле, у него возникло впечатление, что причиной этого выражения послужило вовсе не его ранение.

– Какая польза от умений чародея, который не может даже исцелить простенькую рану? – рот Локи скривился. – Туман, скрывающий из вида, волшебные молнии, способные пронзить самую жесткую броню, столько льда, что можно засыпать им весь город, а я не способен на такую малость, как заживить кровоподтек. И времени, которое я мог бы провести здесь, ожидая, пока ты восстанавливаешься, у меня тоже нет из-за еще одного десятка встреч, каждая из которых по важности соперничает с другой, – тихо выдохнул он, пальцы накрыли свет дугового реактора. – Раньше все было… проще. Там я находился всегда. Теперь же больше нет еженощных обходов замка, чтобы убедиться, что все находятся там, где им надлежит быть. Этот мир слишком непредсказуемый, слишком большой, чтобы я мог его контролировать.

Тони дотянулся до него и смахнул с плеча Локи тяжелую волну волос.

– Для небольшого синяка это слегка перебор, – он накрыл руку, устроившуюся на реакторе, своей, окончательно затушив проблески бледно-голубого света. – Ты пытаешься мне сказать, что на самом деле скучаешь по Зимнему Сердцу?

Выражение на лице Локи, еще секунду назад такое открытое и подавленное, тут же полностью захлопнулось.

– Не будь идиотом, – упс. Локи переключил внимание за пределы спальни, его глаза устремились в неизведанную даль. – Хескамар. Сюда.

– Только не этот мерзавец, – простонал Тони, но воздух в этот миг уже треснул и разошелся, являя зияющую брешь в пылающую бездну. В порыве пахнувшего дымом ветра сквозь нее пролетел Хескамар и забил крыльями, опускаясь на предплечье Локи. Хватка этих когтей должна была приносить боль, но Локи не издал ни звука. – Где ты был? Доводил до ручки еще нескольких классиков?

– Занятый и значимый, – ответил ворон. – Хескамар везде и нигде. Убивающий время и убивающий скуку. Совсем как наш принц здесь. Свобода есть пепел и…

– Излечи его рану, ворон, – проскрежетал Локи, подчеркнуто избегая взгляда Тони. – Хоть раз будь полезен. Позже у тебя будет время, чтобы раздражать меня.

– Вины в этом нет, – прохрипел Хескамар. – Быть везде не в твоих силах, маленький принц. Гордость Одина, посол, чародей, зимний король, принц, брат, сын, возлюбленный, узник. И поныне узник, носишь на себе слишком много корон, слишком много лиц, – ворон широко раскрыл рот, а потом захлопнул его со щелчком. – Некогда естественный.

Кровь так быстро отхлынула от лица Локи, что Тони и впрямь смог увидеть, как побелели его губы, не оставив на лице никаких цветов, кроме теней и лихорадочного зеленого блеска в глазах. Жестокость всего того, что Хескамар только что позволил себе высказать в сторону Локи, оставила его равнодушным. Птица спрыгнула вниз и клюнула Тони прямо в раненный бок.

– Полегче, черт побери, – из клюва, ткнувшегося между ребрами, выплеснулись закручивающиеся в спираль ощущения жара и статического электричества, от которого глаза наводнили слезы. Тони стиснул зубы и ждал, когда все закончится. Больно не было, совсем, но мысль о том, чтобы самому переждать восстановление своего следующего ранения казалась все более и более привлекательной. – Я чувствую себя побитым.

– Пусть он работает, – Локи по-прежнему не смотрел на него, однако его рука продолжала решительно прижимать Тони к матрасу с той непоколебимой силой, возможность дать волю которой ему выпадала редко. Начиная с тех пор, как он стал тем переутомленным политиком, который ненавидит свою работу… или о чем там болтал Хескамар. Слишком много лиц, слишком много корон. Сколь тяжелое бремя взвалил на себя Локи, чтобы сделать все одним махом? Чтобы стать всем одним махом?

Когда спустя несколько долгих секунд гудение у его бока утихло, Тони согнал птицу, одернул футболку вниз и так резко сел, что движение заставило его удивленно заморгать. Он определенно был вылечен, однако не ожидал неожиданного головокружения.

– Неблагодарный, – прокаркал Хескамар, взъерошив перья, и перелетел на комод, стоящий в другом конце комнаты. Тони его проигнорировал, взамен он придвинулся к Локи и развернул того за плечи, чтобы должным образом заглянуть в его лицо.

Локи не захотел встретиться с ним взглядом.

– Чем я стал, – медленно начал он, – что теперь тоскую по такому месту? По своему собственному кошмару, по своей тюрьме? – он покачал головой, на челюсти слабо дернулись мускулы. – Хескамар всегда забывает свое место. Ты вовсе не должен был…

– Я тоже скучаю по нему, – перебил его Тони, скользнув ногами по кровати и усаживаясь бок о бок с Локи. На его руке остались неглубокие царапины, оставленные когтями ворона. – Господи, как же я по нему скучаю. Спокойные обыденные дни вне света прожекторов.

– И ты в поле зрения, – сказал Локи, пристально вглядываясь сквозь балконные двери. – Я всегда мог тебя найти. Слушать тебя. Наблюдать, как ты работаешь с горном. Ты никогда от меня не отдалялся, даже когда я ничего не хотел так сильно, как больше никогда не видеть твоего лица. Постоянно преследовал меня ради тайн, объяснений, разговоров, взаимодействия, изобретая любые способы, чтобы добиться своего.

– С твоих слов кажется, что я был по-настоящему назойливым.

– Ты таким и был, – сказал Локи, но уголки его губ слегка приподнялись. – И я с неутолимой жаждой упивался тобой. Даже когда я хотел сбежать от сверкающего интереса в твоих глазах, я все равно остался, – бледная ладонь приобняла Тони за талию, притягивая его поближе к боку Локи. – Да, я скучаю по Зимнему Сердцу. Я скучаю… по тебе в Зимнем Сердце. Мир тогда был спокойнее.

Грустная мысль, но Тони не мог отрицать, что она была неправдой. От них здесь столько всего требовалось, а времени, чтобы делать то, что они хотят, давалось так мало. Мстители, Щ.И.Т., обязанности Локи как посла, СМИ, мир… совсем несложно соскучиться по Зимнему Сердцу, но те дни прошли. Прошли более чем два года назад. Нет никакого смысла в том, чтобы жить прошлым.

Хескамар разразился своим долгим ломаным смехом.

– Гордые тупицы. Думаете, что на ваших плечах лежит весь мир. Крупицы песка, мнящие себя горами, – Хескамар раскинул крылья во всю ширь, кончики перьев засветились золотым сиянием. – Пускай громовержец примет на себя бремя ответственности. Пускай хотя бы на время на стражу встанут силы Асгарда. Хескамар к твоим услугам.

Не надо было обладать гениальным интеллектом Тони, чтобы осознать, что предлагает им Хескамар. Но за столь короткое время раскрылось слишком многое, и Локи так сильно ссутулился – Тони почти видел волчью шкуру, щекочущую его уши, тень рогов на стене. Птица вполне может быть права, и само предложение было заманчивым, но еще до того, как Тони поднялся с кровати, он уже знал, как все закончится.

– Домой возврата нет*, – процитировал Тони, подходя к комоду и сгоняя оттуда ворона. Погасив золотистый свет, Хескамар взмыл в воздух; там, где он сидел, когти оставили глубокие прорези. Вот же засранец. – Во всяком случае, не сегодня.

– Подожди.

Хескамар, выдернутый из своего всегдашнего бегства сквозь портал, тяжело забил крыльями. Взамен он ударился об стеклянную балконную дверь и отскочил от нее, без умолку сыпая ругательствами на по крайней мере трех языках, никогда не возникавших на Земле. Он ковылял по полу как оглушенный цыпленок, пока не приблизился к Локи достаточно, чтобы клюнуть того в голень.

Локи даже не стал смотреть, нанес ли ворон какие-нибудь повреждения, он только слегка повернул голову, чтобы взглянуть на Тони потемневшими от искусственного освещения глазами.

– Так ты скучаешь по нему?

Раздумывая над ответом, Тони потер большим пальцем выцарапанные выемки и вздохнул.

– Я скучаю по хорошей компании и месту, куда можно было сбежать. Этим местом для меня было Зимнее Сердце, – уронив руки с комода, он приблизился к Локи, который наблюдал за ним, что-то молча обдумывая. – К тому же, там я встретил самого очаровательного парня. Он был высокий и мрачный, и напугал меня до дрожи в коленках, когда мы встретились в первый раз.

Локи притянул его к себе и бережно приобнял руками, когда Тони устроился на его бедрах, упираясь в матрас коленками. Один короткий рывок отправил его прямо на колени принца, сидевшего перед ним с застывшим лицом – принца, который не отрывал глаз от изгиба его ключицы, уходящего под футболку. Зрелище, за которым Тони нравилось наблюдать.

– Ты хорошо скрывал свой страх, – тихо сказал Локи, кидая на него быстрый взгляд. – Я припоминаю, что даже тогда я ощущал, что прежде ты уже был во власти кого-то еще, – к шее Тони прикоснулись теплые губы, пощекотав ее словно крылья мотылька. – Это был вызов, который меня и подтолкнул. Весь этот страх… а ты смотрел мне прямо в глаза и отважился потребовать, чтобы я оставил тебя.

После первого вздрагивания под собой Тони подумал, что Локи просто стряхивает старые воспоминания… а может быть, пытается забыть те давно минувшие, наполненные недовольством дни. Но вот лоб, крепко прижимавшийся к его плечу, слегка отклонился назад, словно между ними что-то возникло. Взору явились толстые изогнутые рога цвета слоновой кости, взметнувшиеся над черными волосами. Кожа под руками Тони стала леденящей. Дыхание Локи как всегда было странно теплым, но когда он поднял голову, Тони не поскупился на мурашки, которые оно пустило по его телу.

– Я вроде как рад, – сказал Тони, прикладывая руку к прохладной синей линии челюсти Локи. Рельефные отметины петляли по коже, как тропинке на карте, уходя под рубашку на ту территорию, по которой Тони скучал последние несколько недель. – Что ты оставил меня, я имею в виду.

– Не совершай ошибок, Тони Старк, – сказал Локи, каждая нота его голоса – такая же прерывистая и хриплая, как и тогда, когда он раздавался в коридорах Зимнего Сердца. – Это ты – тот, кто оставил меня. В здравом уме, живым, заинтересованным, пойманным, надеющимся и воодушевленным. Ты оставил меня, даже когда я ничего так не хотел на свете, как махнуть на себя рукой и все забыть.

– Ну, а теперь ты говоришь так, словно я герой какой-то, – склонившись, Тони поцеловал холодные губы, слегка подталкивая его, чтобы он откинулся на матрас. Рот Тони завис всего лишь в нескольких миллиметрах от острых разоблаченных улыбкой Локи зубов, и он прошептал. – Продолжай в том же духе.

Локи милостиво оказал ему эту услугу, но не на словах. Его рот был несколько занят другими вещами, от которых, по совести говоря, Тони никак не мог не быть в восторге. Особенно когда когтистые пальцы устроились на его талии и что-то там потянули, а следом он увидел, как его пояс пролетел через полкомнаты. Тони едва заметил недовольное ворчание и вспышку света, когда Хескамар неохотно ретировался.

– Джарвис, запри дверь, – удалось выдавить Тони, его горла коснулось теплое дыхание. – Никаких прерываний, если только это не касается…, – он почувствовал, как бедра легонько царапнули когтями, – …ладно, ладно, вообще никаких прерываний. Будь добр, включи кондиционер и приглуши свет до двадцати процентов.

Миг спустя Джарвис выполнил его просьбы, после чего Локи с любопытством нахмурился в полутьме, попутно меняя их положение на кровати и глядя вверх на вентиляционное отверстие, откуда на них теперь лился прохладный воздух.

– Это совсем не похоже на сквозняк в замке, – сказал Локи, вставая над ним на колени. Его рубашка истлела в сиянии золотого и зеленого света, – но попытка воссоздать обстановку доставляет мне удовольствие. Какая жалость, что у нас нет камина. Может, мне устроить снежный шторм?

– И пусть все вокруг прознают, чем мы тут занимаемся? – голос Тони прозвучал приглушенно, Локи стягивал с него через голову футболку. – Я совершенно не против.

– В следующий раз, – пообещал Локи, перехватывая руки Тони и укладывая их на пояс своих – честно, идеально пошитых – брюк. – Когда у меня будет больше терпения.

Поскольку аргументы против были исчерпаны, дальше все развивалось просто прекрасно. Через десять секунд перед Тони предстал ледяной великан, одетый лишь в прохладную синюю кожу, а через пятнадцать – много-много квадратных миллиметров этой самой кожи, прижимающейся к нему. Локи свободно опустился на него, больше не переживая, что его вес может быть тяжел – теперь Тони достаточно силен, чтобы его выдержать. Чуть приподняв бедра, он услышал скрип молнии джинсов, а следующий миг, словно в волшебном фокусе, их отправили в полет вслед за ремнем. Выражение потемневших красных глаз Локи было в равной доле голодным и заинтересованным.

– Я тебе больше нравлюсь в таком виде. Холодный, синий, осторожничающий из-за когтей и рогов, когда раздеваю тебя, – распластав пальцы, Локи провел рукой широкую неторопливую линию от шеи Тони, через его грудь, вокруг краев реактора, пощекотал сосок, который попался на пути этой морозной тропинки, которой он размечал кожу Тони.

Где-то в глубине горла перехватило дыхание, когда Локи под взглядом Тони опустил голову, после прогалины холода чувствительной коже его рот показался ошеломляюще теплым. Несомненно, физиология ледяных великанов была чем-то совершенно иным. Локи повторил путь, пройденный своей рукой, пока ему не пришлось подвинуться на кровати назад, а потом его подбородок как на подушке устроился на теплом участке кожи под пупком Тони. Как и следовало ожидать, именно здесь Локи и решил сделать перерыв, оставляя требующую внимания часть организма Тони упираться в гладкий столб его шеи. Стряхнув с себя плотный туман, который окутал мысли, Тони осознал, что от него ждут ответа. Как будто это действительно был вопрос.

– Я знаю, так тебе становится немного сложнее, – признал Тони, пробегаясь кончиком пальца по краю рога, кружа вокруг основания, где слоновая кость становилась синевой. Глаза Локи медленно закрылись. – Но также я знаю, что пока ты не сбросишь это свое волшебное лицо, меня не покидает ощущение, что ты воскрес не до конца. Если ты не заметил, я нахожу значительное удовлетворение в своей работе, – погладив пальцем по краю брови Локи, он сказал. – Знаешь, ты, похоже, тоже не возражаешь против моих шрамов и света, пробивающегося сквозь грудную клетку, но я замечаю, как ты иногда смотришь на мои глаза.

Локи распахнул свои, его брови слегка надвинулись друг на друга. Глубокий красный цвет его пристального взгляда так отличался от зеленого, который Тони привык видеть последние несколько недель, но он же принес ему воспоминания об огорченной надежности и старой силе. И о снеге. О снеге и о камне, и о свете камина. Для него эти красные глаза означали дом.

А его собственный, быть может, таковым уже и не являлся.

– Я давно привык, что мои слова оставляют отметины, но не к тому, что их оставят мои деяния, – опираясь на предплечья, Локи подтянулся и поцеловал запястье Тони, и скользнул по его телу вверх, пока локти не уперлись в матрас рядом с плечами Тони. Накрывшие его ресницы губы были невыносимо нежными, какими-то более выразительными теперь, когда Тони обладал новоприобретенной долговечностью и силой. – Но иногда я задумываюсь, не будешь ли ты однажды презирать меня за то, что я обрек тебя на такую долгую жизнь. Не взглянешь ли ты в зеркало на свои глаза и не пожалеешь, что я все это сделал. Разве они не кажутся тебе чуждыми?

Тони взглянул на Локи, наблюдая за игрой эмоций, пересекающих его лицо. Они были слабыми, тщательно скрываемыми, но он уловил их своими золотыми глазами, теми самыми, про которые Локи интересуется, не жалеет ли он. Как он может жалеть о спасении своей жизни?

Подавшись к нему, Тони глубоко поцеловал Локи, судорожно втянул воздух через нос, когда Локи приоткрыл рот, позволяя ему проникнуть внутрь. Рука с растопыренными длинными пальцами для устойчивости уперлась в подушку рядом с головой Тони. Локи пах как мыло и снег, и кожа, хоть он и не носил ее на себе последний час. Этот запах прилип к его волосам и плечам – запах зимы и пропитанной маслом шкуры. А под ним была холодная кожа и теплый рот, который Тони искал с той несдержанностью, о которой он не мог позволить себе думать последние две недели.

– Время на сожаление будет потом, – сказал Тони, даже не пытаясь утаить исказившую голос надломленность. Бедра Локи потерлись о его, неспешно изгибаясь волной. – Но если ты думаешь, что я буду ненавидеть тебя за то, что ты спас мне жизнь, тебе придется прождать этого чертовски долго.

– У нас есть время, – сказал Локи в его рот, и эти слова прозвучали как обещание. – А сейчас, Тони Старк, мне бы больше хотелось, чтобы ты воспользовался своими руками с большей пользой, – его рот слегка скривился. – С моими когтями все становится труднее.

– Оправдания, одни оправдания.

С Локи его никогда не покидало ощущение первого раза. Да, конечно, Тони уже прикасался руками и губами ко всему его телу, целуя бледные рельефные линии и проводя по гладкой синей коже мозолистыми пальцами, чувствуя, как исходящий от нее озноб пускает по его рукам и груди мурашки. Да, конечно, он знал, какова эта кожа – от изгиба шеи до возвышенности колена – на вкус. Но каждый раз, когда он наблюдал, как от удивительного удовольствия закрываются его глаза, каждый раз, когда желудок подпрыгивал от легкого прикосновения его пальцев, это ощущалось по-новому. И было так просто уступить порыву изучать, чувствуя, как Локи реагирует так, словно его кожа к нему еще не привыкла. К коже этого ледяного великана прикасались не так часто, как следовало бы, но у Тони впереди были годы и годы, чтобы все наверстать.

Не то чтобы Локи просто предоставил ему свободу действий, покорный и расслабленный. Те дни закончились в зачарованных стенах и в иллюзии темницы. Нет, теперь здесь были красные дорожки от легкого касания когтей, выводящих свои собственные линии поверх кожи Тони, и слабые синяки, отмечающие любимые местечки Локи, на которых надо обязательно задержаться и попробовать на вкус. Сила его рук нашла себе идеальное применение, он растянулся на спине и приподнял бедра Тони, притягивая к себе, чтобы тот оседлал его, когда стало совсем невмоготу, а простыни покрылись морозной коркой, незамеченной и инстинктивной, тут же растрескавшейся от их синхронных движений, когда они в стремительном барабанном ритме подавались друг к другу и разделялись, руки Локи поднимали Тони вверх и вниз, а бедра двигались в отчаянных размахах, когда хотелось все больше и больше.

Как в первый раз почувствовалось, когда голова Локи откинулась на подушки, его руки вцепились в талию Тони и удерживали того на месте, пока мороз рисовал вдоль его боков кружевные паутинки; крошечные хрупкие рисунки, которые мигом таяли, когда пропитывались его теплом. Это было послабление его сил, доверчивый сброс контроля, который они оба признали всего лишь одним разделенным взглядом. Так что Локи просто стряхнул с когтей влагу, а Тони уткнулся пылающим лицом в свод шеи Локи, так тяжело вздыхая, словно воздух внутри него преодолел несколько миль.

Какое-то мгновение они просто существовали в тишине, дышали, прильнув друг к другу, пока ленивые пальцы путались в длинных волосах и прижимались к теплой коже. И это было так близко к тому абсолютному покою, с которым Тони впервые столкнулся многие и многие месяцы назад.

Когда наступит утро, Локи продолжит свою непрерывную вереницу встреч и поездок по всему миру, свои внезапные вылеты и длительное отсутствие. Конечно, это означало, что стоит попытаться ценить каждый миг, но…

– Назови это послеоргазменой негой, или двумя неделями сдерживаемой сексуальной неудовлетворенности, растраченной за полчаса, – пробормотал Тони в холодный пульс, колотящийся в уголок его рта, – но это было так хорошо, что я не думаю, что мне нравится идея выпустить тебя из этой спальни в течение пяти следующих дней.

– Какая жалость, – сказал Локи, его лицо склонилось в тусклом верхнем свете. Воздух кондиционера перепутал его волосы, они щекотали нос Тони и грозили заставить чихнуть. – А я надеялся отправиться в путешествие.

– Нет. Куда?

– Обратно.

Глаза Тони распахнулись во всю ширь.

– Обратно… обратно?

– Вполне возможно, что Хескамар предложил способ убить двух зайцев одним выстрелом, так сказать, – отодвинувшись от Тони, чтобы встретиться с ним взглядом, Локи слабо улыбнулся. – Разве такая запасная операционная база не пригодится Мстителям? Быть может, единственная, кто признает лишь тех, кто достоин ее заграждений?

Тони так долго пялился на Локи, что тот сдержанно прочистил горло и продолжил, в глазах поблескивал смех.

– Быть может, именно цитадель из льда и снега, охраняемая волками, столь свирепыми и сильными, что они могут прокусить сквозь железо и сталь. В конце концов, любая земля, затронутая силой ларца, по праву принадлежит мне. Одину определенно в ней больше нет пользы, – длинные пальцы одной руки неспешно вывели пять стелющихся линий вдоль спины Тони. – И конечно, нам нужно будет как следует ее подготовить… на попытку могут уйти недели, даже если планы сработают гладко. Тор позаботится о моих дипломатических делах со Щ.И.Т.ом, но…, – он смерил Тони осторожным взглядом, – отчасти это отложит наши планы. Так или иначе, но три мира затаили дыхание, ожидая хоть каких-то намеков о наших намерениях.

Да, точно. Свадьба. Свадьбы, во множественном числе, поскольку по некоторым причинам, договорам и законам, которые они развивали между Асгардом, Землей и Ётунхеймом, еще предстояло включить в себя освещенное веками правило “сказал, значит сделаю”, в котором Тони находил много личной ценности. Три месяца назад это казалось волнующей общественно-политической возможностью. А в последние дни Тони обнаружил, что больше ни с кем не хочет делиться. Весь остальной мир видел Локи чаще, чем он сам.

– Напомни мне, для чего нам нужно превращать ее в большой спектакль?

– Не нужно, – откровенно сказал Локи. – Но именно ты первый внес это предложение.

– Я ожидал, что ты меня проигнорируешь, – возразил Тони. – Как сделал бы любой другой.

Возможно, это было слишком умаляющим его собственное достоинство, похожим на жалость к самому себе, осужденную резким молчанием Локи. И определенно чересчур честным. Тони все еще раздумывал о том, чтобы такого сказать, чтобы сменить тему разговора, когда грудь Локи качнулась в глубоком вздохе.

– Позволь мне прояснить: с бумагой или без нее, с церемонией или без нее, с выполнением всех требований, которые хотят от нас эти толпы политических болванов, или без них, я все равно принадлежу тебе. Зимнее Сердце принадлежит тебе. У тебя даже есть Асгард, благодаря тому эффекту, который оказало на тебя яблоко, – перевернувшись на бок, Локи отодвинул Тони, чтобы их глаза смогли встретиться. – Но только чтобы получить возможность расхаживать среди своих людей, как Ётунов, так и Асгардцев, и говорить всем, что никто из них не может к тебе прикоснуться? Этого я могу подождать хоть век. Мне все равно, как и когда. Я хочу тебя, Тони Старк. Позволь мне оставить тебя себе.

– Я думал, что это я – тот, кто оставляет тебя, – сказал Тони и прочистил внезапно перехватившее горло. – Если мы… если мы будем здесь вдаваться в детали. Но, вне всяких сомнений, да. Завтра или через двадцать лет, для меня это не имеет значения. Законность ничего не изменит. Ты уже заполучил меня.

Локи улыбнулся, позволив показаться вершине клыка.

– Хорошо, – просто сказал он, текучим движением усаживаясь на кровати. К несчастью, один из его рогов пронзил подушку, на которой он спал, и та поднялась вместе с ним, болтаясь на бежевой вершине как пухлый стяг завоевателя. – Проклятье. Сними это с меня.

Тони же слишком сильно смеялся, чтобы подчиниться. За что и получил подушкой, как только Локи удалось снять ее самому, но даже с полным ртом латекса он все равно считал, что это стоило зрелища раздраженного темно-синего румянца, вспыхнувшего на щеках Локи. Так неожиданно здорово узнать, что он все еще может растерять всю свою напыщенность за каких-то тридцать секунд.

– Ладно, ладно, – в конце концов сказал Тони, выглядывая из-за собственного подушечного щита. – Прости, что смеялся над твоим негоже одетым рогом. Ты – ужасающий ледяной великан-король, и я трепещу перед тобой.

– Нет, трепетание случилось пятнадцать минут назад, – резко возразил Локи, возлагая ладони на грудь Тони. – Но да, я воистину ужасающий. А теперь одевайся, пока я не подвесил тебя на своих рогах. Нам предстоит подготовка к путешествию, – разошедшаяся из-под рук Локи волшебная волна оставила Тони покалывающее, но с ног до головы чистое от пота и следов секса тело. Волшебный душ, готово. Кое-кто торопится.

– Мы отправляемся прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Клинт и Наташа нас прибьют.

На это замечание Локи ненадолго застыл, но в конечном счете покачал головой и продолжил тянуться к своей одежде.

– Капитан Роджерс никогда не отпустит трех Мстителей на такой долгий срок, который понадобится, чтобы укрепить наши планы. Так что пускай они ругаются на него, – зачесывая волосы за спину, Локи коротко пожал плечами. – Я бы предпочел на какое-то время оставить тебя только для себя.

С такой постановкой вопроса поспорить было сложно, да и он был прав, решил Тони, хватая джинсы и, подпрыгивая, натянул их на себя. Они были слегка тесноваты на заднице, но судя по заинтересованному взгляду Локи стало ясно, что это только добавляло галочку в колонку с плюсами. Наташа абсолютно поймет, но Клинт почти наверняка закатит истерику, и даже все изготовленные на заказ луки в мире его не подбодрят. Мысль оставила Тони слабый виноватый укол, он закончил одеваться и оглядел комнату с пониманием, что на этот раз у него действительно есть возможность собрать с собой сумку.

– Иди поговори со Стивом, – предложил Тони. – Вытяни из него мой пропуск на выход отсюда, а я пока соберу кое-какие вещи, которые ты засунешь в свое волшебное багажное отделение.

– Не забудь, что твои устройства там работать не будут, – предупредил его Локи, однако несколькими широкими шагами добрался до двери. – Нам потребуется умение моей матери, чтобы изменить те чары, и я не думаю, что ее путешествие из Асгарда так необходимо только для того, чтобы ты мог писать сообщения полковнику Роудсу, – он вышел за дверь, в то время как Тони все еще раздумывал о способах обойти волшебные помехи. Их игра “В слова с друзьями” только начинала разгораться.

– Сэр, могу я сообщить Пеппер о вашем грядущем отпуске? Ее несомненно заинтересует ваше возвращение в Зимнее Сердце. Я уверен, если она прослышит об этом через слухи, вы навлечете на себя ее гнев.

– Я тебе когда-нибудь говорил, какими странными я нахожу ваши отношения?

– Несколько раз, сэр.

– Да? Ну ладно. Сообщи ей, – Тони подумал об этом. – А на самом деле, почему бы тебе не отправиться к ее порогу? Твое тело было готово еще несколько недель назад. Используй его.

Джарвис молчал так долго, что Тони подумал, будто он завис. Что было невозможно.

– Благодарю вас, сэр. Я уверен, что Пеппер это одобрит.

– Этого все еще не одобряю я, – сказал он, чувствуя необходимость проворчать ради приличия. – Ты ловкий дьявол.

Следующие полчаса он, руководствуясь указаниями Джарвиса, провел, запихивая туалетные принадлежности и одежду в плотную спортивную сумку. В нее отправились практичная обувь и носки, а еще несколько толстых свитеров, которые, он не был уверен, носил ли вообще когда-нибудь. Обязательно нужны щетка для волос и гребень вместе с маникюрными ножницами. Незначительные вещицы, о которых он два года назад мечтал внутри той огромной спальни.

Тони как раз застегивал молнию на сумке, когда она испарилась у него из-под рук. Он поднял взгляд и увидел Локи, прислонившегося к дверному проему. Из-за его плеча выглядывал Стив, на его лице царило смирившееся и немного ошеломленное выражение.

– Завтра утром, – сухо сказал Локи, – мы отправляемся. Твой капитан хорошо торгуется.

– Мне просто нужно время, чтобы подготовиться, – возразил Стив, обходя Локи и входя в комнату. – Для команды Тони и его костюмы – бесценны. Не говоря уж о том, что ты хочешь, чтобы Тор начал делить свое время между Мстителями и твоей работой. Я не против того, чтобы это устроить, но мне нужно больше, чем пятиминутное уведомление, – он бросил взгляд на Тони и дернул плечом. – Прости, Тони. Это слишком много, чтобы справиться за раз.

– Звучит справедливо, – Тони раздумывал об этом какой-то миг. – Для дежурств привлеки пока Пеппер, а потом заткни ею брешь, которую я оставлю в воздушной поддержке. Ее костюм построен для защиты, и хоть она и не признается, но она умирает от восторга, когда выводит его на прогулку. Джарвис присмотрит за ней.

Стив выглядел пораженным.

– Это… не такая уж и плохая идея.

– Ага, гений, помнишь? – Тони был слегка доволен завистливой улыбкой, которой его наградили. Полностью сдавшись, Стив издал долгий вздох поражения и попросту притянул его к себе для крепких объятий.

– Не уходи слишком надолго, иначе я уведу у тебя Роудса, – через плечо Стива Тони увидел, как сильно нахмурился Локи в дурашливой ревности. – Береги себя.