Текст книги "Запятнанная (СИ)"

Автор книги: гавань беспокойствия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Веланесс всё это поняла, проникшись к слизеринцу симпатией, бесконтрольно разрастающейся с каждой (почему настолько милой?) ухмылкой этих тонких губ и с каждым искренним (завораживающим) взглядом светло-голубых глаз.

О, Мерлин!

– Оставить тебе мантию, а, слизеринка? – улыбка, обнажившая ряд белоснежных зубов. Он отпустил её, но не отстранился, продолжая стоять настолько близко, что всклоченные волосы волшебницы практически щекотали ему нос.

– Я не слизеринка, – Драко закатил глаза, и девушка не удержалась от смешка, – Да ладно тебе, все находящиеся в комнате хотели высказать Амбридж примерно то же самое.

– Может, и хотели, – он пожал плечами, – Но высказала всё именно ты. Такими темпами ты скоро заработаешь себе недурную репутацию.

– Любая репутация создаёт ожидания, которым нужно соответствовать, – девушка покачала головой, – А я не хочу, чтобы меня лишний раз что-то ограничивало в словах или действиях. Ума не приложу, как ты живёшь по таким правилам.

– Вполне неплохо живу, – усмешка, за которой скрывалось что-то большее. Намного более глубокое и трагичное. Что именно – эмпатия не говорила. А жаль. Драко внимательно посмотрел на гриффиндорку, когда та отстранилась и расстегнула застёжку на мантии, – В чём дело?

– Забери, – она протягивает ему вещь и переступает с ноги на ногу, зябко поёживаясь, – Будут лишние вопросы, если я вернусь в спальню в ней.

– Тебя настолько пугает участь быть пойманной на общении со мной? – мгновенно загоревшийся огонёк в глазах. Склоняет голову набок, быстрым движением облизывая пересохшие губы. Провокатор. Не удивительно, что Снейп привык к таким выходкам.

– Малфой, меня не пугает даже участь быть пойманной с тобой на чём-то большем, чем просто общение, – она смотрит ему в глаза, и он рывком подходит, заставляя волшебницу вжаться спиной в колонну позади. Катрин улыбается. Предсказуемо, Драко, – Я просто не люблю быть в центре внимания и по сто раз отвечать на якобы каверзные вопросы.

Он подавил смех, выдохнув через нос, и поправил галстук.

– И откуда ты такая взялась, а? – бесцеремонно взял её за подбородок, всматриваясь в глубину разноцветной радужки. Не собираясь проигрывать, Веланесс отвечает ему хитрым взглядом из-под слегка опущенных пушистых ресниц.

– Из Франции, из небольшого посёлка близ Кале, – упирается ладонями в его грудь, слегка отталкивая, – Может, отойдёшь? Я собираюсь вернуться в свою комнату, а тебя наверняка ищет наша госпожа инспектор.

Малфой собирался было что-то ответить, но она ему не позволила:

– Мы ещё договорим, – усилием воли отстраняется, напоследок чуть сжимая ткань на угловатом плече парня, – Надеюсь, в следующий раз я оденусь в соответствии с погодой.

Только сейчас Драко осознал, что она действительно всё это время стояла в одной пижаме, и наверняка до смерти замёрзла. Несколько виновато потупив взгляд, он привычным движением надел мантию и только после этого вновь посмотрел на загадочную француженку. Он не знал, говорит ли она серьёзно, или просто пытается вежливо от него отвязаться – это всё было не так уж важно. Слизеринский принц был уверен в том, что это не последняя их встреча – слишком уж явно их сводила судьба, и с каждым разом недомолвок и вопросов становилось только больше.

– У тебя меньше получаса до подъёма.

– Спасибо, – чувствуя себя ужасно глупо, Катрин натянуто улыбнулась, – До встречи, Драко.

– Постарайся, чтобы тебя не отчислили.

Она развернулась, быстрым шагом направившись в башню родного факультета, некоторое время чувствуя на себе взгляд парня. Он действительно смотрел ей вслед, пока её едва различимый силуэт не скрылся за поворотом. Проигрывая в голове диалог с Веланесс, Драко всё же решил последовать её примеру и вернуться в подземелья, отведённые для Слизерина. Недолгий разговор с магичкой задел внутри него что-то такое, о чём он раньше даже и не подозревал. Пытаясь охарактеризовать невесть откуда появившееся чувство, Малфой перебрал несколько вариантов – совесть, вина, стыд, но всё это было не то.

Что бы это не было, оно так или иначе заставляло мысли парня возвращаться к одному-единственному вопросу – действительно ли я заложник собственной репутации? И своей ли?

Всю жизнь он находился в тени своего отца, несмотря даже на то, что был единственным ребёнком в семье и с раннего детства подавал неплохие надежды. В какой-то степени самовлюблённость и презрение были им кропотливо взращены и навязаны самому себе, в попытке хотя бы в школе отыграться за вечную второстепенную роль, которую он получал дома. И хотя большая часть учеников завидовала состоянию его семьи, деньги родителей не сделали Драко счастливее – его отец и мать думали скорее о том, как выглядеть наиболее выигрышно и что сделать, чтобы расположить к себе остальных пожирателей смерти, нежели заботились о своём сыне, страдающем от недостатка внимания и любви.

Да что там – укладка собственных волос и наведение общего лоска волновало чету Малфоев больше, чем переживания собственного сына. У Драко никогда не было возможности что-то выбирать – одежда непременно должна была быть чёрной, исключение – белоснежная рубашка и вещи с символикой Слизерина; запрещённые заклинания, зелья, биографии сильнейших за всю историю тёмных волшебников – всё это было, конечно, интересно, но когда тебе маниакально это навязывают с самого детства, ты пресыщаешься, какой бы увлекательной информация не была.

Ещё до поступления в Хогвартс Малфой-младший понимал, что его родители и упоминание их фамилии в целом вызывает скорее благоговейный страх, нежели уважение и радость. Поступив на Слизерин и быстро заручившись поддержкой своего декана, одиннадцатилетний мальчик начал понимать, почему. Именно Снейп рассказал ему о пожирателях смерти, о слизеринце по имени Том Реддл, и о сестрах Блэк, к которым принадлежала Нарцисса Малфой. На первом курсе истории о Томе Реддле и о возможном возвращении Того-кого-нельзя-называть казались не больше, чем страшилкой.

А спустя четыре года Люциус заставляет его примкнуть к ним, и знак на руке Драко выводит острым кончиком палочки никто иной как сам Лорд Волан-де-Морт. Родители объясняют – рубашку теперь закатывать ни в коем случае нельзя, никто не должен знать о татуировке, сам Драко не должен как-то показывать, что теперь он служит Тёмному Лорду.

Согласие на то ребёнка не требовалось. Семья Малфоев – пожиратели, и точка.

Лидер слизеринских инспекционных групп заходит в отведённые его факультету подземелья и решает дождаться остальных здесь.

– Нужно успокоиться, – бормочет, растягиваясь во весь рост на тёмно-зелёном диване и изо всех сил пытаясь сосредоточиться на огне в камине. Про себя слизеринец ещё раз порадовался тому, что в такое время в гостиной факультета нет ни души.

«Интересно, а Катрин уже дошла до своей спальни?»

– Мерлинова борода! Где ты пропадала? – Гермиона вскакивает с пола, подбегая к подруге.

– Пряталась от Малфоя по закоулкам, – Веланесс устало садится на свою кровать, скидывая обувь и кутаясь в одеяло, – Замёрзла ужасно.

– Может, спустимся к камину? Тебе нужно одеться, будильник зазвонит через пять минут.

Катрин злобно посмотрела в сторону зачарованного устройства – будучи раз в пять больше своего магловского собрата, волшебный будильник (из волшебного в нём было, по всей видимости, только то, что батарейки в нём не нуждались в смене) стоял на полке прямо над входом в комнату. Он не тикал, но звонил так, что привыкнуть к этому оглушающему рёву не представлялось возможным.

Четыре минуты.

Оглядевшись, Катрин заметила, что девушки успели прибрать комнату, и даже её вещи были аккуратно разложены по полочкам. Когда она зашла, то, наверное, прервала какое-то бурное обсуждение, потому что спустя ещё полминуты сожительницы вернулись к перемыванию костей слизеринцам и главной героине сегодняшнего дня – Долорес Амбридж. Лениво потянувшись, француженка выбралась из постели и начала одеваться. Заканчивая сборы под пронзительную трель будильника, девушка на секунду замешкалась, защёлкнув застёжку от своей мантии. Глядя на себя в зеркало, ей на долю секунды показалось, что на эмблеме был не привычный лев на красном фоне – а змея, красующаяся на гербе Слизерина. Ощутив внезапное дежавю, она почувствовала аромат терпкого парфюма, которым её обдавало каждый раз, когда Малфой подходил особенно близко, нарушая все возможные границы её личного пространства.

Нужно с этим что-то делать.

– Герм, у нас есть сейчас первый урок?

– Нет, – увидев, как обрадовалась её ответу Катрин, гриффиндорка поспешила добавить, – Но мы же собирались готовиться к зачёту по зельям! До Рождества осталось всего полмесяца!

– Я присоединюсь к вам позже, мне нужно поговорить с Дамблдором, – Веланесс виновато улыбнулась, – Это правда важно.

– Собираешься обсудить с ним поведение Амбридж? – Джинни убрала за ухо прядь рыжих волос. Говорят, она похожа на свою мать. Интересно, а как выглядит дом Уизли?

– Нет, это ничего не даст, – отрицательный кивок и торопливое продолжение, – Да, мелочи, хочу уточнить, как лучше отправлять письма во Францию.

Уизли хотела спросить что-то ещё, но Гермиона её увела, бросив напоследок, что они с ребятами будут ждать Катрин в читальном зале библиотеки. Выдохнув, француженка направилась к нужному ей кабинету в самом сердце замка. Она ловко лавировала среди потока студентов и спустя пятнадцать минут уже стояла возле двери с табличкой, гласящей, что именно здесь можно найти пока ещё действующего директора английской школы магии и волшебства.

Не успела девушка придумать, с чего начать, как дверь отворилась изнутри, явив собой декана злосчастного змеиного факультета.

– Мисс Веланесс, – а я уже и отвыкла от его медлительной манеры говорить, – Зачем вы здесь?

– У меня дело к профессору Дамблдору, – интересно, а он знает об утреннем «происшествии» с Амбридж? Наверняка знает. А про Малфоя?

– Что ж, раз так… – Снейп посторонился, тихо прошелестев ниспадающей до пола мантией. Катрин кивнула и прошла мимо него. Когда он снова заговорил, она обернулась, но заметила, что мужчина даже не смотрит в её сторону, – Надеюсь, вы не сделаете неверный выбор.

Где-то я это уже слышала.

– Ты делаешь неверный выбор, девочка. Этот человек носит на себе печать самого тёмного зла.

Точно, кентавры!

Да что за чертовщина здесь происходит?

– Профессор, – поднявшись по небольшой лестнице, Веланесс зашла в непосредственно сам кабинет.

Сидящий на жерди феникс приветливо взвизгнул.

– Доброе утро, Катрин, – волшебник отошёл от стеллажа с книгами, жестом указав ей на кресло напротив своего стола, – Что-то случилось?

– Нет, если не считать Долорес Амбридж, – садится и замечает усмешку на лице Дамблдора, – Но я пришла не за этим.

Он посмотрел на ученицу поверх очков, призывая продолжать.

– Я хочу, чтобы распределяющая шляпа направила меня туда, где мне место.

– Тебе не нравится на Гриффиндоре? – он ведь понимает, что дело не в этом, зачем спрашивает?

– Как я могу быть уверена, что на каком-либо другом факультете мне не понравилось бы ещё больше? – отвечать вопросом на вопрос – любимая стратегия Веланесс для «наступления» в разговоре.

– На Пуффендуе ты заскучаешь, Когтевран для тебя чересчур неэмоциональные, – взгляд профессора устремился на висящие на стене гербы, и он замолк, не удостоив вниманием четвёртый факультет, – Во время нашей самой первой встречи я увидел в тебе отвагу и решительность, ты истинный гриффиндорский лев.

– Боюсь, вы не разглядели хитрости и самоуверенности, которые, если мне не изменяет память, ценятся как раз на том факультете, который вы даже не назвали, – Катрин искренне старалась держать себя в руках и не перегибать палку.

– У каждой медали две стороны, – задумчиво перебирает свою седую бороду, невидящим взглядом рассматривая что-то позади студентки, – Если тебе сейчас кажется, что на Слизерине тебе было бы лучше, это не означает, что это действительно так.

– Не проверишь – не узнаешь, – негромкое бормотание себе под нос даже не было адресовано директору школу, однако он улыбнулся, чуть дёрнув головой и уже осмысленным взглядом смотря на сидящую перед ним девушку.

– Я против, – кладёт руки на стол и его интонация становится жёстче, – Ты не будешь переведена на Слизерин.

– Но… – Веланесс осеклась – она не видела смысла спорить. За время их летних бесед с профессором, она научилась распознавать его настроение, сейчас не было никакого смысла пререкаться.

Кивнув, она встала и направилась к выходу.

– Катрин, – она не видит, как мужчина качает головой, – Студенты Слизерина очень дорого платят за своё обучение. И как ты можешь понять, дело вовсе не в деньгах, – он выдерживает паузу, и окончание его фразы Катрин слышит, уже спускаясь вниз по лестнице, – Есть вещи намного ценнее, и они вынуждены их отдавать.

Покинув кабинет директора, Веланесс не пошла к друзьям. Не было настроения, да и не хотелось в очередной раз слушать обсуждения утренней стычки – вряд ли троица волшебников сказала бы хоть что-то новое. Да, Амбридж встала поперёк горла у всех жильцов замка. Да, её инспекционные группы нарушают правила школы, и никто ничего не может с эти поделать. Всё это становилось чуть ли не ежедневной темой для разговоров, и Катрин искренне не понимала, как им это не надоело.

Ах да. Обязательным также было перемывание костей Малфою.

Девушка, стараясь не попадаться никому из знакомых на глаза, спряталась в кладовой мадам Трюк на первом этаже замка. Зимой сюда заходили крайне редко – игры в квиддич прекращались на период с декабря по февраль, да и потом вплоть до самой весны проводились только в погожие ясные деньки. Усевшись на низкой тумбочке, магичка устало прислонилась спиной к стене, прикрыв глаза и прислушиваясь к монотонному гулу снаружи. Ранний подъем и насыщенное на события утро дали о себе знать, и усталость наваливалась на отважную гриффиндорку помимо её воли. Размышляя над словами Дамблдора и поведением Драко, она не заметила, как задремала.

Внезапный грохот и прошедшая ко каменным стенам вибрация.

Катрин вздрагивает, озираясь, но в тёмной комнате едва ли можно было хоть что-то различить. Маленькое узкое окно под потолком было абсолютно тёмным.

Уже что, вечер?!

Несмотря на то, что темнело в это время года ужасно рано, в планы волшебницы не входило проспать занятия.

Да и что так сильно громыхнуло?

Аккуратно приоткрыв дверь в коридор, Веланесс тут же поспешно покинула кладовую – все студенты перешёптывались, кто-то сломя голову куда-то бежал.

Что, Амбридж снова повысили?

Проталкиваясь сквозь толпу людей, Катрин последовала за теми, кто бежал вверх по главной лестнице. Удивлены были даже жители картин, мужчины раздосадовано ругались, дамы театрально заламывали руки, беспрестанно причитая.

Подождите, я, кажется, знаю, куда все спешат.

Разогнавшись, она, поворачивая, налетела на Полумну Лавгуд, лицо которой было белее мела. Ничего не спрашивая, Катрин схватила её за руку и потащила следом за собой.

Этого не может быть.

Старая стерва!

Девушки остановились, заметив на полу слой пыли и мелкую каменную крошку. Перед ними плотной толпой зевак стояло несколько сот человек и протиснуться сквозь них не представлялось возможным. Визгливое «Разойтись!» разнеслось по коридору меньше чем через минуту после прибытия француженки на место. Студенты образовали коридор, и Веланесс увидела разрушенную стену и стоящую перед образовавшейся дырой Долорес.

– Она…Она нашла… – Полумна шмыгнула носом, но Катрин на неё не обернулась.

Она нашла Выручай-Комнату. Неужели всё действительно кончено? Вот так просто?

Катрин подалась вперёд, когда из комнаты вывели «золотую троицу» и ещё человек пятнадцать с других курсов и факультетов. Следом за «пленными» вышел никто иной как Драко Малфой, держа палочку возле спины впереди идущего пуффендуйца и пытаясь отряхнуть свою мантию от пыли.

– Всем вернуться к своим занятиям! – Амбридж повернулась к толпе студентов и только сейчас заметила француженку, – О, мисс Веланесс. Вы пройдёте с нами.

– Она здесь не при чём! – Рон дёрнулся, – Она ни о чём не знала!

– Проверим, – медленно проговорила инспекторша, – Драко, теперь-то ты сможешь её поймать или мне стоит попросить об этом кого-то другого?

Малфой не удостоил женщину взглядом, расправив плечи и двинувшись в сторону Веланесс. Она не шевелилась, злобным взглядом пытаясь испепелить министерскую тираншу. Жаль, не получалось. Катрин повела плечами, искоса глянув на зашедшего ей за спину слизеринца, и тот едва ощутимо ткнул ей в спину кончиком палочки.

– Иди.

Веланесс смотрела себе под ноги, не в силах выносить улыбку Долорес. Вместе с остальными, пойманными в Выручай-Комнате, они под предводительством Розовой Дамы направились к башню директора школы. Им оставался последний лестничный пролёт, когда из бокового ответвления коридора вышел профессор Снейп:

– Профессор Амбридж, – он держал в руках пустой флакон из-под какого-то зелья.

– Что это значит, Снейп? – заметив склянку, Амбридж мгновенно перешла на визг, напоминавший скорее ультразвук.

– В моих запасах нет больше зелья правды, – мужчина убрал флакон куда-то во внутренний карман. Он даже бровью не повёл, полностью игнорируя взбешённое состояние инспектора, – А ещё вы поймали невиновного.

– Это не ваше дело! – кричит, яро жестикулируя.

– Боюсь, моё, – ничего не выражающая интонация и точно такой же взгляд, – Мисс Веланесс не знала о существовании комнаты.

– Её видели вместе с остальными, и пропадала она так же часто, как и эти, – какой-то особо храбрый слизеринец, стоявший возле Гермионы, неуверенно подал голос. Натолкнувшись на абсолютное игнорирование со стороны своего декана и злой взгляд Малфоя, парень заткнулся.

Изогнутая бровь Долорес говорила об ожидании ответного парирования со стороны Северуса.

– Мисс Веланесс брала у меня дополнительные уроки.

Чего? Чего я делала?

– Она пойдёт со мной, – продолжил Снейп, немного помедлив.

Зачем? Куда?

Глава Слизерина жестом подзывает Катрин к себе, и она послушно подходит. Кивком головы прощаясь с Амбридж, он разворачивается, и Веланесс едва поспевала за его широким шагом.

– Северус.

Он останавливается и оборачивается.

– Я вам не доверяю.

– Ваше право.

========== Глава 2. Часть 5 ==========

– Профессор, – после десяти минут блуждания по школьным коридорам в полнейшей тишине Катрин осмелилась заговорить с мужчиной. Ей не ответили, но удостоили взглядом – в чёрных как два уголька глазах Снейпа читался немой вопрос, – Вы ведь соврали.

– Не находите ли странным предъявлять подобное пока что ещё действующему декану Слизерина? – он шёл впереди, не оборачиваясь, но девушка буквально почувствовала, что после этого вопроса он слегка ухмыльнулся.

– Но зачем? Ну и что, что я знала про Выручай-Комнату, профессор Дамблдор наверняка…

– Профессору Дамблдору осталось находиться на посту директора школы считанные дни, если не меньше, – практически вталкивает студентку в комнату, щёлкая дверным замком и резко разворачиваясь. Веланесс опешила, сначала от того, что всегда сдержанный Снейп её так бесцеремонно перебил, затем от того, что он сказал. Сам глава Слизерина как будто бы забавлялся реакцией волшебницы. Выждав с минуту, он продолжил, – Понимаете ли, мисс Веланесс, учитывая выбранную вами стратегию поведения по отношению к инспектору, неверную стратегию, как я позволю себе заметить, очередной конфликт мог бы закончиться для вас весьма плачевно.

– Она действительно смогла бы меня отчислить? – в глазах француженки всё ещё был вызов, однако запал и самоуверенность постепенно сходили на нет.

– Как только она станет полноправным директором Хогвартса – вполне, – Северус снова замолчал, поджав губы, о чём-то размышляя. Продолжил он уже несколько более миролюбиво, – Присядьте, я хочу с вами поговорить.

Катрин кивнула и внутренне расслабилась. Быстро осмотревшись, её взгляд остановился на кресле, которое стояло возле кровати, прямо перед небольшой тумбочкой. Массивное, обитое изумрудным бархатом, прекрасно сочетающимся с тёмно-коричневым деревом, оно напоминало интерьер домов викторианской эпохи. Подойдя поближе, девушка заметила, что изогнутые ножки изображают головы змей, их глаза были инкрустированы чем-то вроде обсидиана. Удобно устроившись, магичка, немного подумав, расстегнула застёжку на туфлях и подтянула колени к подбородку. Благо зимой студенткам разрешалось надевать брюки.

– Скромность однозначно не ваш конёк, – беззлобно хмыкнул Снейп, и девушка повернула к нему голову – он как раз поправлял перед зеркалом свой извечный чёрный фрак. Покоившаяся на вешалке мантия была похожа на заснувшую летучую мышь. Закончив, профессор медленно подошёл и сел на угол кровати, оказавшись наискосок от своей ученицы, – Быть может, чаю?

– Быть может, – лёгкая улыбка. Низкий мягкий голос, в котором больше не звучали стальные нотки, действовал на девушку умиротворяюще. Его хотелось слушать, хотя, будучи вовсе не глупой, Веланесс предполагала, что на длинные монологи мужчину вывести не удастся.

Ну, или пока что не удастся.

Она наблюдает за взмахом его волшебной палочки и за тем, как из неосвещённого кабинета «выплывает» серебряный чайник с изящной кружечкой того же сервиза. Зависнув в воздухе, чайник наклонился, и, наполнив кружку до краёв крайне ароматным чаем, «уплыл» обратно. Пригубив дымящийся напиток, волшебница вновь посмотрела на затихнувшего преподавателя:

– Так о чем вы хотели поговорить, профессор?

– Что произошло сегодня утром? – внимательный взгляд тёмных глаз. Словно что-то внезапно вспомнив, он поспешно добавил, – Вы, конечно, должны понимать, что меня не интересует то, что я могу с лёгкостью узнать и без вашей помощи. Фразы вроде «Инспекционная группа ворвалась в спальню и всё там разворошила» оставьте для сплетен в столовой.

– Как я могу знать, что вам известно, а что – нет? – спрашивает, грея руки о тёплую чашку и неотрывно наблюдая за эмоциями профессора.

– Ну-ну, мисс Веланесс, если бы вы были не силах справиться даже с такой элементарной задачей, никто бы не говорил о том, что вам место среди моих подопечных.

Он что, улыбнулся?

Такое действительно бывает?

– Кроме вас об этом никто и не говорит, – пытается парировать, внутренне ощущая, что проигрывает словесную перепалку. Предсказать реплики и поведение Снейпа было практически невозможно.

– Так уж и никто… – то ли вопрос, то ли утверждение.

Катрин непонимающе на него смотрит.

Секунда. Две. Три.

– Оставить тебе мантию, а, слизеринка?

– Снейп бы точно забрал тебя к нам…

Они сговорились или…? Или они действительно правы?

– В любом случае, – она говорит медленно, взвешивая каждое слово, – У меня друзья на Гриффиндоре, я бы ни за что…

– Если бы Дамблдор вам не отказал, это бы вас не удержало.

Он вообще хоть чего-то не знает?!

Веланесс замолчала, вперив взгляд в чашку и принявшись медленно пить чай, упорно делая вид, что она не понимает, о чём речь. Она знала, что Снейп в это не поверит, но проигрывать было обидно, и нужно было это хоть как-то компенсировать.

Того, что он подсядет ближе, девушка ожидала меньше всего.

– На мой вопрос вы так и не ответили, но я задам ещё один – что именно вам сказал Дамблдор? – Снейп опирался рукой о постель, смотря на студентку, слегка щурясь. Его губы то и дело расплывались в лёгкой насмешливой улыбке.

– Он сказал, что он против, – не скрывая собственное недовольство, – Якобы студенты Слизерина отдают что-то очень важное за право обучаться и быть частью именно этого факультета, – она замолчала и добавила, не слишком-то надеясь на ответ, – О чём он, профессор Снейп?

Северус не ответил, но его взгляд стал безучастным – мужчина смотрел сквозь сидевшую в кресле студентку, и в тёмных глазах одна за другой сменялись эмоции: смятение, злость и…обида?

– Причастность к Слизерину действительно дорого обходится, – погрузившись в малоприятные размышления, Северус не сразу заметил, как сжал своё левое предплечье пальцами правой руки, – Если судьба уберегла вас от этого, то, мой вам совет, радуйтесь тому, что имеете. Горевать здесь точно не о чем.

Левая рука?

Рука, атрибутика со змеями, запретная Тёмная магия…

Вещь, которая ценнее денег, да?

Например, свобода?

Но не могут же все слизеринцы быть под властью Лорда…

Тряхнув спутанными волосами, девушка умело взяла себя в руки.

– Преподавателей специально обучают говорить загадками или это с опытом приходит? – язвительно поинтересовалась, наблюдая, как пустая чашка «уплывает» в смежную комнату.

Глухой смешок.

На несколько секунд Снейп опустил голову. Веланесс укуталась в собственную мантию, в то время как профессор вновь сел перед ней, гордо выпрямив спину и вальяжным движением зачесав засаленные волосы назад. Каким-то неведомым образом он совмещал в себе английскую аристократичность и небрежное отношение к собственному внешнему виду, которое можно было с натяжкой списать на его бесконечную занятость и ночи, проведённые за выискиванием нового рецепта какого-нибудь заумного зелья.

– Мисс Веланесс…

– Катрин, – магичка никогда не питала тёплых чувств к излишней формальности, а учитывая обстановку, такая субординация выглядела тем более излишней.

– Катрин, – кивает, вновь хрипло усмехаясь, – Мой самый первый вопрос так и остался без ответа.

– Вам и так всё известно, – пожимает плечами, – Амбридж устроила обыск в женской спальне Гриффиндора ещё до подъёма. Я снова не сдержала свои эмоции и это вылилось в очередной конфликт, после которого я сбежала и ещё какое-то время пыталась отвязаться от вашего всеобщего любимчика.

– И Драко не справился с поставленной перед ним задачей? – азарт в глазах слизеринского декана выдавал его информированность, но Веланесс приняла правила игры.

– Почему же – справился, – ухмылка, – Но не до конца. Насильно возвращать меня к этой чокнутой инспекторше он не посчитал нужным, – интерес, пересиливший выбранную стратегию «подыгрывания», – Ему за это что-то было?

– От госпожи Амбридж – да, впрочем, ничего серьёзного. Чересчур издеваться над сыном Люциуса Малфоя не решается даже министерский чиновник, как видите, – нашла коса на камень, – Непосредственно глава факультета, – а сказать «я», видимо, не судьба, да? – Не посчитал его поведение неподобающим.

– Поощряете непослушание инспекционных групп, значит, – Катрин смеётся, не замечая, как на неё смотрит в этот момент Снейп. «Если бы она попала на Слизерин, несомненно стала бы здешней королевой. Искренность, непосредственность, которые она вполне умело для своего возраста прячет за маской нахальства и высокомерности. А Малфой выбрал достойную кандидатку…»

– Что было после того, как Драко вас «поймал»? – Снейп продолжил допрос, когда француженка успокоилась.

– Ничего. Я решила вернуться в свою комнату, ведь прошло уже достаточно времени, чтобы ваши подопечные оттуда убрались. А куда пошёл Драко я не знаю.

– Допустим, – кивает, задумчиво одёргивая виднеющиеся из-под фрака белоснежные манжеты, – Это всё?

– Я не знаю, что ещё вы хотите от меня услышать, – подобный ход разговора начинал раздражать, и Веланесс недовольно фыркнула, заплетая косу из спадающих на плечи волос.

– Что именно сподвигло вас сбежать из комнаты, будучи совершенно неподобающим образом одетой? – ах вот оно что, никто не рассказал уважаемому декану суть конфликта с Розовой.

– Она оскорбила моих родных, – вдаваться в подробности у Катрин не было никакого желания, и понимающий кивок Снейпа был подтверждением того, что он не намерен переходить границы «личного».

– Не мне вас на путь истинный наставлять, – он покачал головой и поднялся, положив руку на спинку занятого предмета мебели. Волшебница обулась и встала следом, чувствуя толику неловкости от того, насколько беззаботно она развалилась в кресле преподавателя, – Катрин…

– Профессор Снейп, – она не дала ему договорить, на что он резко развернулся, скрестив руки на груди и свысока посмотрев на пробравшуюся в его сердце нахалку, – Можно без нравоучений?

Чего ещё ждать от ребёнка дочери того самого великого Грин-де-Вальда и того, кто обучался в русском Колдотворце? Горячность, беспринципность, отвага и жажда абсолютной свободы. Да. Именно поэтому Альбус тебе и отказал. Слизерин даёт запрещённые знания, но также и забирает то, без чего человеку жизнь становится не мила. Свободу. Каждый, кто официально зачисляется на подвластный мне факультет, вне зависимости от принадлежности к пожирателям смерти, будет верен Тёмному Лорду и подчинится ему, как только тот того возжелает.

А ты не подчинишься даже Ему.

– Позволите ещё один вопрос?

– Если вам так нравится меня допрашивать, – ухмылка и озорной блеск в глазах с разного цвета радужкой, – То так уж и быть, спрашивайте.

Чертовка.

– Как это огромное лохматое чудовище, кое вы зовёте Фенриром и считаете своим питомцем, попало на территорию школы?

Северус сдержал смех, когда заметил ошарашенное столь быстрой сменой темы разговора лицо студентки. Она смотрела на него снизу вверх, широко распахнув глаза, и практически не моргала. Несколько раз прокрутив в голове заданный вопрос, Катрин наконец-то то сообразила, о чём говорит мужчина:

– Его привёз Ньют Саламандер в июне, – магичка замялась, задумавшись, не говорит ли она чего лишнего. Непреодолимое доверие к Снейпу, такое же непонятное, как и симпатия к его излюбленному ученику, победили, и Веланесс-таки продолжила, – За ним должен был ухаживать Хагрид, но по итогу это все стало подарком для меня. Я занималась с ним все лето, – обеспокоенно, – О нём кто-то знает? Какие-то неприятности?

– Не переживайте, – мужчина отошёл и девушка сделала шаг в сторону входной двери, – Никто ничего не знает.

– Хорошо, – чувствуя недосказанность, Катрин всё же собирается уходить. Снейп не был против, он остановил её очередной репликой, когда девушка почти повернула металлическую ручку.

– Когда увидите своего питомца в следующий раз, передайте ему, что я убедительно прошу его не ходить за мной по пятам.

Она ничего не ответила, обернувшись через плечо и нахмурившись – в её голове складывалась мозаика из разрозненных слов и событий. Утвердительно кивнув, она со смешком произнесла:

– Собак не любите, профессор?

– Считаю, что одному проще оставаться незамеченным, нежели когда с тобой ходит огромных размеров варг.

***

Предсказания Снейпа сбылись даже быстрее, чем тот предполагал – вернувшись тем же вечером в женскую спальню Гриффиндора, Катрин попала в полнейшую неразбериху, вызванную тем, что Гермиона и остальные пойманные студентки эмоционально рассказывали. Оказалось, что Дамблдор принял всю вину за отряд Гарри на себя, а когда Амбридж вернулась к нему с министерскими чиновниками – трансгрессировал в неизвестном направлении. Инспекторшу тут же назначили на его место, а самого Альбуса объявили в розыск, да такой, что при поимке волшебника его тут же отправили бы в одиночную камеру Азкабана. Учеников, из-за которых и начался весь сыр-бор никак не наказали – то ли не до этого было, то ли достигшая своей цели Долорес больше не интересовалась столь «низменными» делами. Так или иначе, в Хогвартсе явно должна была наступить новая эра по главе с новым директором, и особенно радужных надежд на этот период времени никто из студентов не питал.