Текст книги "Запятнанная (СИ)"

Автор книги: гавань беспокойствия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Хуже и быть не могло.

– Катрин, дорогая моя… – магичка встала из-за стола и медленно подошла к студентке, которая была на пару-тройку сантиметров выше её самой.

– Давайте без этого, – Веланесс поморщила нос, – У меня аллергия на приторно-сладкое.

– Как вам будет угодно, – тянет каждое слово и обходит девушку со всех сторон, – Вы ведь не из Англии? Давно здесь?

– Из Франции, с апреля.

– Почему поступили в Хогвартс?

– Крёстная отправила.

– А родители…?

– Погибли.

Слишком банально. Где подвох?

– Кроме крёстной у вас никого нет? Никого из родственников? – Долорес, быстро вжившаяся в роль корреспондента «Пророка» мерила шагами комнату, то и дело поглядывая на безэмоциональное лицо студентки, словно пытаясь её на чём-то подловить.

– Нет.

– Что ж…ладно. Вы верите в возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть?

– Да.

– Какие сухие и неинтересные ответы, – презрительно фыркает Амбридж, поглаживая велюровую ткань на спинке дивана.

– Какие сухие и неинтересные вопросы.

– Мерзавка! – очередной визг и тень улыбки на красивом лице француженки, – Садись за стол! Бери перо и пиши!

– Что писать? – выполнив указания и взяв позолоченное – странно, что не розовое – перо, Веланесс подняла на преподавателя взгляд.

– «Помни своё место» – вас ведь именно этому не удосужились научить родители, так ведь? – внезапно оказавшись за спиной девушки, Амбридж чуть наклонилась, наблюдая за движениями пера через её плечо.

Скрипнув зубами от злости, Катрин начала писать; она не нашла чернила и просто царапала пергамент острым кончиком совиного пера. Закончив выводить первую строчку, девушка почувствовала жжение на левой кисти – на её коже сама по себе вырезалась надпись. Та, которую ей продиктовала «розовая дама» меньше минуты назад.

– Как вы смеете?! – она вскочила и отшвырнула от себя обитый золотистым бархатом стул.

– Пишите. Вы всё ещё ничего не поняли, – с широкой улыбкой, которая обнажала ряд мелких белых зубов, Долорес жестом указала на лежавший на столе лист пергамента.

– И не подумаю, – во взгляде каре-голубых глаз появилась непокорность, свойственная диким животным, которых пытаются приручить варварскими методами.

Эта девка та ещё волчица, на лице не единой эмоции, но я кожей чувствую, как она злобно скалится, припадая к земле и демонстрируя клыки. Но… на каждого хищника так или иначе найдётся умелый дрессировщик.

– Зря вы не захотели по-хорошему… – взмах волшебной палочки, и Катрин падает на колени, не в силах пошевелиться. К ней «подплывает» лист и перо, которое она против собственной воли сжимает в пальцах. Непослушная рука начинает коряво писать следующую строчку, и по тыльной стороне ладони скатываются капельки алой крови.

– Нет! – собравшись с силами, девушка бросает перо и медленно поднимается на ноги.

– Ах ты чертовка, – шипение Долорес Амбридж звучит как будто бы в её голове. Женщина подходит к ней и указывает на неё кончиком волшебной палочки – парализующее заклятье усиливается, и Катрин безвольно вытягивает перед собой руки, – Всё приходится делать самой.

Медленно, буква за буквой она выжигает заветные слова на кистях непокорной студентки, наблюдая, как в разного цвета глазах блестят застывшие слёзы. Тонкие, но глубокие ранки кровоточат, не успевая покрываться коркой, и француженка закусывает губу, не замечая, как зубы сжимают мягкую ткань чересчур сильно.

– Я соврала, профессор, – превозмогая боль шепчет Веланесс, сосредотачиваясь и возвращая себе контроль над левой ногой.

– И что же ты хочешь мне сказать? – Долорес подходит к ней ближе.

Удар ноги получается не сильным и лишь слегка отталкивает преподавателя, успевшего замахнуться волшебной палочкой.

Заклинание вместо кисти попадает в ногу дёрнувшейся студентки, прожигая кожу чуть выше колена практически до кости.

– Вот ты и получила по заслугам, маленькая дрянь, – нависнув над повалившейся на пол Катрин, профессор Амбридж широко улыбнулась, – Больно, не так ли?

– У меня… – девушка зажимает рану пальцами, но каждое движение отдаётся жжением в израненных ладонях, – У меня есть родственник.

– Думаешь, он тебе сейчас поможет? – выбив палочку из руки ученицы заклинанием, магичка сухо засмеялась.

– Нет, – разные глаза вперились в лицо преподавателя, ожидая реакции, – Боюсь из Нурменгарда путь не близкий.

Круглое лицо министерской работницы вытянулось и побледнело. Она замерла, не замечая, как испачкала туфли в растёкшейся по полу крови.

«Нурменгард? Этого…Это не может быть. Невозможно! Геллерт не имел детей…или…?» – рассеянный взгляд Долорес останавливается на глазах студентки, – «И как я раньше не заметила…Боже…Эти проклятые глаза, уродливые, как и душа всей их семейки…».

Распахнувшаяся дверь заставила волшебницу вскрикнуть.

– Профессор Амбридж, вот документы за… – хриплый монотонный голос оборвался, когда декан Слизерина заметил валяющуюся в луже собственной крови студентку.

– Будьте вы все трижды прокляты! – «розовая дама» бьёт каблуком по полу и вылетает в распахнутое окно, обратившись невзрачной серой птицей.

Снейп выпускает из рук документы, которые он минуту назад тщательно раскладывал в алфавитном и хронологическом порядке, и бумаги с шелестом разлетаются по кабинету. Мужчина опускается на колени перед студенткой, бегло осматривая её раны; чёрные глаза с читаемой в них обескураженностью встречаются с напуганными каре-голубыми.

– Профессор… Мадам Пом… – она хотела было что-то сказать про лазарет, но язык не слушался, хотя заклинание паралича давно спало. Кровопотеря и навалившееся на неё состояние шока отдавались в голове головокружением.

– Молчите.

Катрин морщится от подкатывающей к горлу тошноты и чувствует, как её поднимают на руки – аккуратно, стараясь не задевать повреждённую ногу. Изо всех сил стараясь не терять сознание, Веланесс заставляет себя держать глаза открытыми.

– Расслабьтесь, – даже в такой ситуации она как натянутая струна, боится потерять бдительность? – Все с вами будет в порядке.

Веланесс из последних сил кивает и прикрывает глаза, уронив голову на плечо Снейпа.

Она не видела промелькнувшее в его глазах волнение и не почувствовала, как он на секунду замер, вслушиваясь в биение её сердца.

Быстрыми шагами Северус продвигается вглубь коридора и толкает нужную дверь ногой, заходя внутрь слабо освещённой спальни. Осторожно опустив девушку на постель, профессор зельеварения чёрной тенью метнулся к двери и щёлкнул замком. Приоткрывшая глаза Катрин наблюдала за тем, как он несколько секунд изучал её рану, едва ощутимо прикасаясь к обожжённой части тела кончиками ледяных пальцев. Отстранившись, он только сейчас обратил внимание на руки Веланесс и тихо чертыхнулся, скрывшись за смежной дверью и загремев какими-то склянками. Девушка неспешно огляделась: крошечная комната, в которую едва влезла двуспальная кровать с чёрным шёлковым постельным бельём и темно-зелёным балдахином. Стены вроде бы тоже чёрные, их было практически не видно из-за массивных стеллажей с книгами и мрачных картин, изображавших пейзажи здешних окрестностей. Пол из тёмного дерева слегка поскрипывал в такт шагам, лёжа на краю кровати волшебница заметила небольшой коврик с гербом факультета. С другой стороны кровать плотно прилегала к стене – хороший показатель личной жизни главы Слизерина.

– Будет щипать, – Снейп появился из неоткуда и поставил на прикроватную тумбу несколько открытых флаконов и связку бинта.

Катрин кивнула и сжала челюсти. Она внимательно следила за доведёнными до автоматизма движениями мужчины, который, быстро промыв рану, обрабатывал ожог несколькими каплями неизвестного зелья мутно-жёлтого цвета. Дёрнувшись от пронзившей тело внезапной боли, Веланесс почувствовала, как тонкие пальцы преподавателя сильнее сжали её ногу, а вторая его рука легла на её живот, прижав к постели. Когда жечь перестало, Снейп её отпустил, умелыми движениями забинтовав повреждённый участок кожи.

– Сдвиньтесь чуть вправо.

Катрин послушно отползла, и Северус сел на край кровати, принявшись обрабатывать её руки.

– Голова перестала кружиться? – он мельком посмотрел на неё, про себя проклиная дерзость девчонки на чем свет стоит.

– Да… – а откуда он знает, что она кружилась? – Спасибо…

– Тогда рассказывайте, – несмотря на сухие обрывочные фразы, Снейп не звучал надменно, как это было на проводимых им занятиях. Катрин казалось, что она слышит в его голосе нечто сродни заботе.

– Что именно? – она тихо ойкнула, непроизвольно попытавшись отдёрнуть руку, – Вы ведь и так все поняли, разве я ошибаюсь?

– Чем вы так вывели Амбридж из себя? – синеватая капля зелья из другого флакона, и кожа начала стягиваться прямо на глазах. Профессор не смотрел на подопечную, сосредоточенно стирая с её кожи потеки высохшей крови.

– Я не делала того, что она приказывала, – лёгкая ухмылка, – И чересчур много дерзила.

Какой ожидаемый ответ… Сатана в юбке, не иначе.

– В этом вам может позавидовать даже Драко, – он сделал вид, что не заметил её смешок, – В ногу она попала нарочно?

– Нет, нечаянно, – девушка устало откинулась на подушки, чуть повернув голову на бок, чтобы следить за эмоциями профессора, – Я дёрнулась, вырвавшись из парализующего заклятия.

– Вырвавшись? – черные брови взметнулись вверх, и Северус оторвался от залечивания второй ладони студентки, взглянув на её нездорово-бледное лицо, – А вы многое унаследовали от своего деда. Не только характер, но и силу.

– Вы знали моего…? – разного цвета глаза расширились, но договорить ей не дали.

– Я много чего знаю, мисс Веланесс, – едва уловимая ухмылка, – Скажите мне вот что – распределяющая шляпа отправила вас на Гриффиндор без малейших колебаний?

– Считаете, что мне место у вас на факультете? – она улыбается, замечая, как сощуриваются его глаза – стопроцентное попадание. И плевать, что отвечать вопросом на вопрос невежливо.

– Не юлите, – Северус бросает на неё хитрый взгляд исподлобья, – Со мной такое не сработает.

На любое действие есть противодействие, профессор.

– Не было никакой шляпы, – Катрин отводит взгляд и принимается рассматривать тёмный балдахин, – Это решение Дамблдора.

– Любопытно, – закончив обрабатывать раны, Снейп поднимается с кровати и снова скрывается в своём кабинете.

Пока он гремел флаконами с зельями, Веланесс разглядывала полностью затянувшуюся кожу на руках. Окинув себя взглядом, девушка, смутившись, одёрнула слегка задравшуюся юбку, и без того едва прикрывавшую повязку из бинта. Северус возвращается, опускаясь на постель рядом с сидящей студенткой:

– Что это? – она смотрит на едко-пахнущий комок ваты, который профессор держал двумя пальцами левой руки.

– Последняя мелочь, – глава змеиного факультета приближается к ней и, про себя усмехнувшись удивлённому взгляду каре-голубых глаз, касается пальцами её подбородка.

Похожа на напуганного зверька.

Катрин замирает, и несколько секунд повисшую тишину нарушает только её тяжёлое дыхание. Она вздрагивает всем телом, когда Северус прижимает ватку к прокушенной губе:

– Спасибо… – шепчет, когда он отстраняется, все ещё ощущая едва уловимый аромат терпкого мужского парфюма.

– Как вы себя чувствуете? – голос из кабинета, и спустя пару секунд Снейп появляется в дверном проёме, одергивая края белоснежной рубашки, видневшейся из-под строгого фрака.

– Намного лучше, – резво поднимается на ноги и тут же оседает обратно на кровать, – Двигаться стоит аккуратнее, разве что, – улыбается уголком губ.

– Посидите ещё немного, придите в себя, – он протягивает Веланесс стакан воды и добавляет, – Рана на ноге была отравлена. Специально или нет – мы вряд ли узнаем, но заживить её так же, как царапины на руках все равно не вышло бы.

– Профессор, – Катрин отпивает глоток и ловит на себе внимательный взгляд черных глаз, сейчас кажущихся если не дружелюбными, то явно заинтересованными во всём происходящем, – Почему вы не отнесли меня к мадам Помфри?

– А вы подумайте, – быстрым движением руки он смахивает с лица мешающие пряди и зачёсывает волосы назад. Выжидающе смотрит на студентку, подперев плечом дверной косяк.

– Пришлось бы многое объяснять, – осенило волшебницу.

– Верно, – медленно произносит, как будто раздумывая, стоит ли продолжать, – Кроме того, в обычной медицине не используют настолько эффективные заживляющие зелья, – кивком головы он указывает на свой кабинет.

– Почему? – она смотрит на профессора, чуть склонив голову на бок – нос с горбинкой, спутанные волосы цвета оникса, острые черты лица с высокими скулами и тонкие морщинки возле внешних уголков глаз. Интересно, а он чистокровный маг?

– Почему Слизерин презирают остальные факультеты?

– Вы отвечаете вопросом на вопрос! – недовольное восклицание.

О, Мерлин, как в одном человеке уживается капризный ребёнок и взвешенная, наученная горьким опытом волшебница?

– Имеете что-то против? – скрестив руки на груди, Северус насмешливо выгибает бровь.

Катрин разразилась звонким смехом, настолько заразительным и искренним, что преподавателю зельеварения пришлось отвернуться, скрывая тронувшую его губы улыбку.

– Вы изучаете тёмную магию, – чародейка уже догадалась, куда клонит профессор.

– И используем запрещённые зелья.

Веланесс понимающе кивнула и предприняла ещё одну попытку встать с кровати. Пошатнувшись, она удержалась на ногах, но мгновенно оказавшийся рядом Снейп всё равно поддержал её за локоть. Спустя несколько секунд он отпустил её, забрав стакан и поставив на тумбочку. Профессор внимательно следил, как магичка, прихрамывая, дошла до входной двери и обернулась:

– Моя палочка осталась в кабинете… – девушка вспомнила об этом только сейчас и подняла жалобный взгляд на Северуса.

– Подождите здесь, – он широкими шагами пересёк комнату и проскользнул мимо студентки к двери.

Катрин показалось, что не прошло и трёх минут, когда дверь отворилась снова.

– Спасибо, – Веланесс убирает палочку во внутренний карман мантии и совершенно ни к месту смущённо краснеет.

Он специально встал так близко ко мне или комната действительно настолько маленькая?

Снейп взмахивает собственной волшебной палочкой и тихо произносит заклинание – девушка непонимающе озирается и замечает, как её одежда разглаживается и пятна крови исчезают прямо на глазах. Девушка благодарно улыбается и делает шаг к двери.

– Веланесс, – бархатистый тембр с лёгкой хрипотцой.

Останавливается, но не оборачивается.

– Зайдите ко мне через неделю, я сниму повязку и избавлю вас от рубцов на коже.

– Ещё раз спасибо, профессор.

Выходит из комнаты и шумно выдыхает. Теперь – самое сложное.

Медленно продвигаясь по коридорам и лестницам, Катрин почти было дошла до башни своего факультета, как перед ней появился никто иной как директор школы. Дамблдор не задал ей ни единого вопроса, сообщив лишь, что уже переговорил с Долорес Амбридж о наказании учеников и о той информации, которую на эмоциях высказала женщине ученица. С плеч девушки словно бы камень свалился, стоило ей услышать, что до Министерства магии не дойдут сведения об её происхождении.

К тому моменту, когда прихрамывающая Веланесс добралась до гостиной Гриффиндора, студентов в ней уже не было. Несколько секунд магичка смотрела на потрескивающее в камине пламя, после чего, собравшись с духом, направилась в женскую спальню.

– Кэтрин! Ты где пропадала?! – не успела она войти в неосвещённую комнату, как на неё налетела Гермиона.

– Я упала с лестницы, когда возвращалась от Амбридж, – единственное более или менее правдоподобное оправдание, – Мадам Помфри меня только отпустила.

– Мерлинова борода! – кровать Уизли-младшей скрипнула, и девушка подбежала к пострадавшей подруге, – Ничего не сломала?

– Только ногу поранила об острый выступ, – показав на забинтованную конечность, Веланесс устало зевнула, – Давайте обо всём завтра…

– Конечно, время уже позднее, – Грейнджер, шикнув на младшую сожительницу, помогла Катрин достать из шкафа пижаму, после чего забралась к себе в постель, – А как ты дошла до больничного крыла?

– Мне помогли, – доковыляв до кровати и блаженно растянувшись под одеялом, девушка снова сладко зевнула.

– И кто этот герой? – голос явно разбуженной Фэй.

Говорить или не говорить?

– Ну, чего молчишь?

– Вы отвечаете вопросом на вопрос!

– Имеете что-то против?

– Я вас спасла!

– Я вас не просил.

– Неужто Малфой?

А чем черт не шутит.

– Нет, – улыбка, которую никто не увидел, – Мне помог Снейп.

Может быть, мне действительно не место на Гриффиндоре?

========== Глава 2. Часть 2 ==========

Первая учебная неделя после долгих летних каникул редко представляла собой что-то экстраординарное и чересчур проблемное – пятый год обучения в Хогвартсе «золотой троицы» не стал исключением. Студенты посещали занятия с охотой, соскучившись по преподавателям, предметам, и возможности использовать магию без последующего за этим наказания. Всё свободное время ребята старались проводить на улице, наслаждаясь последними тёплыми деньками и словно бы в первый раз наблюдая за тем, как желтеют и багровеют деревья. Все шло своим чередом – профессор Амбридж, которая больше не вступала в пререкания со студентами, продолжала визгливым голосом вещать о защите от тёмных искусств с теоритической точки зрения, а Северус Снейп всё с тем же презрительным выражением лица проводил занятия по зельеварению. Катрин он не замечал вовсе, что огорчило не столько саму девушку, сколько её подруг, то и дело подкалывавших француженку по поводу её «спасения» слизеренским деканом.

Сама Веланесс пропускала шутки мимо ушей, проводя всё время в кругу лучших друзей, успевших обвинить её в том, что девушка не соизволила написать ни одного письма за лето. В ответ на это волшебница пообещала наигранно-обиженному Рону и всем остальным в частности показать «кое-что, чем она была занята». От такого интригующего заявления Уизли начал возмущаться ещё больше, но его пререкания с не так давно приобретённой подругой как всегда перетекли в дружескую шутливую потасовку. Знаменитая «троица» действительно считала Катрин «четвёртой», девушка быстро влилась в их компанию и с самого начала поддерживала все выходки неугомонных чародеев, чем заслужила уважение и всеобщее признание. На факультете её репутация, однако, была не столь однозначна – несмотря на то, что большая часть студентов считали её «своей» и поражались самоуверенности и начитанности, находились и те, для кого она так и осталась «дерзкой выскочкой из Франции».

Занятия с Хагридом, как назло, начинались только через месяц, и выбраться в Запретный Лес к Фенриру, да ещё и с раной на ноге, совсем никак не получалось. Веланесс скучала по своему питомцу и беззаботной болтовне со школьным лесничим и искренне хотела познакомить варга со своими друзьями – если по первости компания ей была нужна для того чтобы не выглядеть белой вороной, то со временем она прониклась и привязалась к неугомонным Гриффиндорцам, обсуждая с Гермионой “любовные” дела, бесконечно шутя с Рональдом и обсуждая горькие моменты из прошлого с Гарри. Ей даже стало казаться, что принявшая её в штыки Минерва Макгонагалл теперь относилась к ней с той же материнской заботой, с которой она опекала всех своих подопечных.

Рана на ноге заживала – Катрин ни разу не сняла бинт, даже обнаружив капли крови на следующее утро после своего «падения с лестницы». С каждым днём повреждённая конечность приносила всё меньше неудобств, и к началу следующей недели девушка уже уверенно на неё опиралась, вполне резво бегая по винтовым лестницам замка. Один раз Веланесс показалось, что за ней с балкона башни наблюдает Дамблдор – в тот день она как раз сидела на траве возле главного входа школы, будучи освобождённой от занятий мадам Трюк на время восстановления после травмы. Директор больше не вызывал её к себе, но за рутинными занятиями и времяпровождением на свежем воздухе с друзьями девушка этого даже не замечала.

Первые сентябрьские выходные были омрачены подготовкой к контрольной по истории магии, назначенной на вторник и о которой профессор Бинс соизволил предупредить учеников лишь в пятницу вечером. Утром следующего же дня компания друзей во главе с всезнайкой Грейнджер отправилась в библиотеку, где и провела практически всё время, не считая сна и приёмов пищи, вплоть до вечера воскресенья. Пока Гермиона читала учебники и тщетно пыталась дисциплинировать остальных «раздолбаев», Рон и Гарри слушали истории Катрин о том, как часто ей приходилось бывать в библиотеке летом и какие книги в запретной секции она мельком листала, пока Макгонагалл непринуждённо болтала с Филчем.

Утро понедельника было на удивление пасмурным – ещё вчера золотые кроны деревьев переливались в тёплых лучах осеннего солнца, а теперь пейзаж за окном мог разве что вогнать в депрессию какого-нибудь особо чувствительного студента. Небо заволокло облаками, настолько плотными и нескончаемыми, что на улице было темно, словно утро и вовсе не наступало; опавшая листва выглядела тускло, ветки деревьев жалобно поскрипывали от налетевшего пронизывающего ветра, а вместо пения птиц было слышно лишь карканье ворон. Резко изменившаяся погода стала главной темой обсуждения не только в женской спальне с самого утра, но и на первом занятии – профессор Стебль вместо того, чтобы проводить занятие по травологии согласно учебному плану большую часть занятия причитала о саженцах зубастой герани, которым катастрофически не хватает солнца «в этом ужасном английском климате» – Помона Стебль артистично заламывала руки, то и дело всхлипывая.

К середине дня студенты свыклись с удручающим пейзажем и разговоры за обеденным столом вернулись в своё обычное русло. Стоило Катрин сесть рядом с Гермионой, как к ней синхронно обернулись близнецы Уизли:

– Вы слышали уже новости? – Фред не упустил случая пихнуть младшего брата, уплетавшего свежего выпечку.

– Нет, а что случилось? – Веланесс напряглась – обстановка в Хогвартсе с появлением Долорес Амбридж рано или поздно должна была вылиться во что-то нехорошее.

– Макгонагалл выступила против этой Розовой, – Джордж подтвердил опасения девушки, и его близнец тут же продолжил.

– Макгонагалл сказала, что её методика преподавания – старомодная, вы представляете? – братья переглянулись и таинственно зашептали, склонившись ближе к друзьям, – Амбридж посчитала это за оскорбление всего министерства, но декан и не подумала извиняться. Мы её такой рассерженной давно не видели.

– Нехорошо это, – Катрин покачала головой, ковыряя вилкой еду в своей тарелке.

– Почему? – снова одновременно.

– Да мало ли что эта чокнутая учудит, – прожевав, предварительно покосившись на Гермиону, выдал Рон, и Веланесс кивнула, выражая согласие.

Обсуждая возможное дальнейшее поведение Долорес, ребята, пообедав, разошлись на выбранные ими факультативные занятия. Уроки, посвящённые древним рунам, в равной степени увлекали обеих подруг, записавшихся к профессору Баблинг. Девушки почти не разговаривали, сидя за одной партой, с интересом слушая рассказываемый преподавателем материал. Совсем иной была дисциплина на злосчастном занятии по истории магии – подготовкой к завтрашней контрольной занималась, как этого стоило ожидать, только Гермиона, в то время как сидящие сзади неё парни совместно с обернувшейся к ним Катрин громким шёпотом обсуждали возможные варианты встречи с Хагридом. Попытки утихомирить друзей Грейнджер давно уже считала бессмысленными, поэтому мешающая ей троица удосуживалась лишь недовольного взгляда карих глаз полукровки.

Ужин прошёл без происшествий и, едва вернувшись в гостиную своего факультета, Веланесс почувствовала, что до невозможности хочет спать. Из-за мрачной погоды все чувствовали себя неважно, поэтому раннему отходу ко сну никто не удивился. Уставшая после пар девушка, рана на ноге которой абсолютно никак не чувствовалась, провалилась в объятия Морфея мгновенно, стоило её голове коснуться подушки.

К слову, сон прервался так же неожиданно, как и начался.

Катрин села на кровати, оглянувшись, пытаясь понять, сколько она проспала и который вообще час. Судя по тому, что все её сожительницы мирно посапывали – было уже за полночь. Девушка зевнула, внезапно обнаружив, что уснула, даже не найдя в себе силы переодеться в пижаму. Средней длины юбка ограничивала в движениях и волшебницу запоздало осенило.

Ведь прошла уже неделя!

Поколебавшись, француженка решила спуститься в гостиную и всё-таки узнать точное время. Обувшись, она тихо вышла из комнаты, аккуратно ступая по ступенькам, не успев ещё полностью придти в себя после сна. Главный зал Гриффиндора освещался только пламенем камина, но это не помешало Веланесс рассмотреть время на массивных настенных часах.

Уже час ночи. Но я ведь сказала, что приду…

Девушка простояла в раздумьях несколько минут, но удержаться так и не смогла. Да и спать больше не хотелось. Или она просто убеждала себя в этом?

Продвигаясь по тёмным коридорам, выставив перед собой светящуюся заклинанием палочку, она пыталась придумать оправдание, которое наверняка потребуется, когда профессор поинтересуется причиной столь позднего её появления. Ничего более или менее правдоподобного в голову как назло не шло. Когда магичка добралась до главного холла школы, она твёрдо решила не использовать никаких заготовленных речей и полностью довериться своему умению импровизировать.

– Старостой быть чертовски скучно, – Веланесс прижалась к стене, убрав волшебную палочку и задержав дыхание. Для полной «идиллии» ей не хватало только Малфоя.

– Мы дежурим меньше недели, погоди, милый, ещё успеешь кого-нибудь поймать, – от ласкового щебетания Пэнси Паркинсон француженка скривилась, но не издала ни звука.

Слизеринская парочка явно шла в противоположную сторону и, когда их голоса и звуки шагов полностью затихли, нарушающая распорядок волшебница продолжила свой путь, на этот раз не решившись воспользоваться Люмосом. Когда она добралась до этажа с комнатами преподавателей, её рана снова начала неприятно тянуть – сказывалась нагрузка за день и ночной рейд по бесконечным лестницам. Несколько раз глубоко вдохнув, Катрин постучалась в деревянную дверь с прибитой к ней табличкой «профессор С. Снейп».

Дверь открылась спустя несколько секунд.

– Доброй ночи, профессор, – улыбка и (будь ты проклят) смущённый румянец.

– Вам жизненно необходимо нарушать правила, мисс Веланесс? Придти раньше вам, по всей видимости, собственные принципы не позволили, – слегка приподнятая бровь.

Северус пропустил девушку в комнату и закрыл дверь.

Волшебница промолчала, пожав плечами, но от внимательного взгляда мужчины сложно было что-то скрыть – помятая мантия, один гольф выше другого, из заплетённой косы выбились пряди, а в движениях чувствуется некоторая медлительность. Только что проснулась?

– Нога не беспокоит? – он жестом указал ей на кровать, и Катрин послушно села, на этот раз придержав края тканевой юбки.

– Нет, – отрицательный кивок, – На второй день я заметила на бинтах пятна выступившей крови, и после этого все пошло на поправку.

Выслушав, Снейп скрылся в смежном со спальней кабинете, оставив межкомнатную дверь открытой. С того места, где девушка сидела сейчас, ей было видно, как он ищет нужные флаконы с лекарством и магичка без зазрения совести разглядывала преподавателя, сейчас как никогда не похожего на самого себя – вместо фрака и длинной накидки на нём была белоснежная рубашка и чёрный жилет. Оба предмета одежды были застёгнуты на все пуговицы.

Педант.

Закончив поиски нужного зелья и обернувшись, Снейп поймал на себе изучающий взгляд, который девушка тут же попыталась скрыть, принявшись рассматривать узорчатый коврик на полу.

Сидит, сжав колени и уперевшись руками в кровать. На щёках – румянец, в глазах – смущение вперемешку с любопытством и яростным желанием нарушать все возможные правила.

Нет, Дамблдор никогда не согласится отдать её Слизерину.

Он опускается на колено и ставит склянки с разноцветным наполнением на пол. Не разрывая зрительного контакта касается её ноги, медленно отодвигая край юбки так, чтобы наложенную повязку было видно полностью.

Краснеет и отворачивается. Могу поклясться, что это напускное. В глубине этих прикрытых глаз с дрожащими от волнения ресницами всеобъемлющим пламенем горит животный интерес, инстинкт, до которого сознание ещё не доросло.

Или доросло?

Она ойкает и вздрагивает, когда вместе с последним слоем бинта отдирается и запёкшаяся корочка. Искоса наблюдает за ловкими движениями мужчины – “Может, стоит поговорить с Дамблдором о переводе на другой факультет?”. Несколько капель заживляющего зелья – зарубцевавшаяся рана за несколько секунд превращается в едва различимые белые полосы. Второе зелье окончательно убирает следы от ранения.

– Это невероятно, – шепчет, касаясь того места, на котором ещё недавно был ужасный ожог.

Северус ничего не ответил, поднявшись, и снова скрылся в кабинете, сосредоточенно расставляя флаконы с зельями на полках. Веланесс с интересом прошла за ним, замерев в дверном проёме и рассматривая бессчётное количество стеклянных пузырьков, на большей части которых не было даже идентификационной этикетки. Помимо стеллажа с зельями в углу кабинета стоял массивный стол, заваленный исписанными свитками и пыльными талмудами, а стоящему напротив стулу было, наверное, лет сто как минимум. Тёмный, выдержанный все в тех же черно-зелёных тонах кабинет освещался лишь старой настольной лампой с кованой ножкой да проходившим сквозь витражное окно тусклым холодным светом.

– Ваша любознательность до добра не доведёт, – девушка поворачивается на звук низкого голоса и замечает внимательный взгляд. Профессор следил за ней уже несколько минут, привычно скрестив руки на груди.

– Звучит как угроза, – очередная провокация. Она не боялась – ей было интересно наблюдать за реакцией преподавателя.

– Оставьте свои игры для друзей, – он подходит к Катрин и смотрит на неё сверху вниз – девушка едва доставала ему до плеча, но это не мешало ей выглядеть не по годам уверенно.

Чистокровок сразу видно, особенно тех, чьи семьи относились к числу аристократических и обеспеченных – идеальная прямая осанка, высоко поднятая голова и спокойный взгляд человека, знающего себе цену. Не все дети были избалованы или вели себя также заносчиво, как Драко, но всем им была свойственна беззастенчивость, проявлявшаяся в той или иной степени.

– Ваши эмпатические способности вас подводят, не так ли? – хитрый взгляд глубоких черных глаз.

– Было бы глупо ожидать, что ваши эмоции будет легко считать, – выдерживает его взгляд и чуть склоняет голову на бок.

Что за экземпляр…

– Чего вы ждёте? – чёрная прядь упала на лоб и была незамедлительно убрана за ухо, – Нога вас больше не побеспокоит, губа, как я вижу, тоже зажила, – медлительные интонации профессора, чуть ли не по слогам произносившего слова, погружали Веланесс в состояние некого необъяснимого транса, – Вам следует вернуться к себе, ещё есть время на сон.