Текст книги "Змея Давида (СИ)"

Автор книги: g.allena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 52 страниц)

– Уловили ощущения? – хвалить ее он явно не собирался, хотя лицо выражало почти одобрение. – Не совсем, – ответила Диана. – Тогда это нельзя считать успехом, – тут же вернул он ее с небес на землю. – Еще раз.

«Флитвик за такое начислил бы по меньшей мере 20 баллов Слизерину, а этот жадина... Нельзя считать успехом! Хотела бы я знать – тебе самому это с первого раза удалось?!»

Кажется, ей, наконец, удалось зафиксировать и воспроизвести в телесной памяти то ощущение в плече, которое предваряло удачные попытки – легкое покалывание в суставе, словно от танцующих пузырьков в стакане с кока-колой. И пусть ее рука начала ныть, но теперь каждый раз палочка Снейпа все-таки улетала в угол от ее атак.

Не веря в собственный успех, она наблюдала, как он поднимает с пола палочку, и гадала, какое задание ей подкинут теперь. Но вместо этого профессор произнес:

– На сегодня достаточно. К следующему занятию подготовить обзор заклятий, наносящих увечья. И тренируйтесь в невербальных на манекене. Если будете бездельничать, я это сразу пойму и вам тогда не поздоровится.

Когда она шла к себе, в коридоре ее нагнал Лакост и радостно прокричал:

– Диана, выходи на поле, потренируемся!

Она зло выдохнула в ответ на это «заманчивое предложение» и спросила:

– Что, на ночь глядя? – А когда еще? – Лакост недоумевал совершенно искренне. – Все заняты днем, погода прекрасная, ветра нет, мороза тоже. А финал между прочим, уже через месяц.

Лакост в этом году заканчивал школу, и стремление выиграть в этот свой последний год свой последний финал у Гриффиндора превратилось у него в навязчивую идею. Он и себя не щадил, и членов своей сборной гонял так, что они уже готовы были взбунтоваться, если бы не вопрос престижа – уступать Гриффиндору никому из них не улыбалось, чем Лакост и пользовался, каждый раз успешно играя на их слизеринском честолюбии.

Поэтому Диана, вернувшись в свою комнату, переоделась в спортивную мантию и послушно вышла на поле. Мадам Хуч засветила на верхушках зрительских башен мощные прожекторы, поэтому само поле и пространство вокруг него и над ним было вполне сносно освещено. Они тренировались два часа, пока у самого Лакоста не начали слипаться глаза и он не охрип. Под конец Диана была в таком состоянии, что когда вернулась к себе, нашла в себе силы только стащить с себя верхнюю одежду и обувь, и повалилась спать прямо в брюках и свитере на не расстеленной кровати.

Заклятие, оставляющее на теле ожоги словно от раскаленного железа, которые возможно исцелить только с помощью мази на основе желчи единорога. Заклятие, дробящее кости – верная смерть от болевого шока, если в течение десяти минут не использовать контрзаклятие. Заклятие, вызывающее галлюцинации, когда человек видит себя усеянным щупальцами и начинает отрезать их, нанося увечья собственным конечностям, и еще с десяток подобных заклятий, вызывающих травмы, практически несовместимые с жизнью или превращающие человека в глубокого инвалида. Извращенной фантазии их создателей могли бы позавидовать мастера средневековой инквизиции и доктор Йозеф Менгеле вместе взятые. И это был, как поняла Диана, лишь краткий список того, чего можно было ожидать от Упивающихся, которые не стеснялись применять и родовые проклятия, известные лишь в узком семейном кругу и не имеющие контрзаклятий. По сравнению со всем этим «круциатус» и «авада кедавра» казались верхом гуманности.

Изрядно сбивало с толку и то, что внешние проявления некоторых заклятий были весьма схожи – ожоги, глубокие раны, повреждения внутренних органов, но природа, а значит и способ их лечения – различны. И здесь без выявляющих заклинаний не обойтись, а это уже отдельная тема, которую также стоит изучить до завтра.

Стараясь отключить воображение и не поддаваться эмоциям от читаемого, Диана тщательно конспектировала информацию, найденную ею в книге «Темнейшие заклятия и зелья средних веков» из Запретной секции. В голове у нее мелькнула идея попробовать их на манекене в тренировочном классе – ей хотелось знать внешние их проявления – цвет вспышки, звук, траекторию луча, а главное – можно ли от них увернуться и работает ли против таких проклятий «протего» (про последнее лучше будет спросить у Снейпа).

Сложив книги на полки под пристально-недовольным взглядом библиотекарши (Диана негласным распоряжением директора получила доступ к наиболее секретным материалам школьной библиотеки, но мадам Пинс все равно смотрела на нее как на нарушительницу правил), она сунула специально заведенную для этих занятий тетрадь в сумку и направилась в тренировочный зал. «Если будете бездельничать… вам не поздоровится» – Снейп мог бы и не говорить этого, во всей школе не нашлось бы того смельчака, который рискнул бы сунуться к нему на урок неподготовленным.

Зайдя в зал, она наложила на дверь запирающее и заглушающее заклинания, сняла мантию и вынула палочку. Походила вокруг манекена, решив начать с отработки невербальных заклинаний. Постреляла в него «экспелиармусом» и «петрификусом», сейчас, когда никто не мешал и не комментировал промахи, получалось довольно мощно, а главное – уходило меньше времени, которое ранее тратилось на произношение заклинаний вслух, мысленные команды оказались гораздо более короткими. Этого, по ее мнению, было мало, и она стала отрабатывать «редукто» и «ваддивази», швыряя в манекен сумкой, из которой вынула все тетради и учебники. Все же ее не устраивала скорость, с которой она посылала заклинания, движения руки с зажатой в ней палочкой отставали от импульса в плечевом суставе, интервал между ними был равен секунде, а это слишком много для идеального уровня, как было сказано в руководстве по невербальным чарам. Тем более это будет слишком долго для реальной схватки. Диана терзала несчастный манекен до тех пор, пока ее правая рука не начала болеть по-настоящему, но почти не продвинулась в скорости. Кажется, здесь тоже должна быть какая-то хитрость, ей пока еще недоступная. Это «пока еще» вызвало в ней кратковременный приступ паники, казалось, что она так и не научится управлять собственным телом как положено.

–Ладно, отложим это, – сказала она самой себе, усаживаясь по-турецки посреди зала, чтобы немного отдохнуть. До ужина еще оставалось более получаса, к тому же она была уверена, что стоит ей выбраться отсюда, она тут же попадется на глаза Лакосту и он сразу же отправит ее на тренировку. Почему-то заниматься квиддичем ей хотелось в последнее время все меньше и меньше, даже начинала искушать мысль бросить его окончательно, чтобы полностью погрузиться в подготовку к поступлению в Аврорат.

Немного отдохнув, она поднялась и снова принялась ходить кругами вокруг манекена, обдумывая с какого бы их темных заклятий начать, и остановилась на Убивающем заклятии. Отошла на десяток шагов, направила на него палочку, тщательно и прицелилась и произнесла:

–Авада кедавра!

И ничего не произошло. Точнее, из кончика палочки вылетела пара-тройка зеленоватых искр и тут же погасла. Она повторила заклятие – эффект был еще меньше, теперь даже искр не было.

«Что за черт!» – подумала она. Может, смертельные или калечащие заклятия действуют только против одушевленных объектов? Или дело в отсутствии опыта? Или еще в чем-то?

Снова она навела палочку на манекен:

–Секо!

Из палочки вырвался голубоватый луч и с треском ударил в манекен, отчего на его деревянной поверхности пролегла глубокая трещина, словно от острого меча. Диана подошла к манекену, разглядывая последствия заклятия. Если на твердой деревяшке остался такой след, что же может это заклятие сделать с человеческим телом? В ее воображении тут же возникла картина из какого-то третьесортного ужастика, где человека разрезали с помощью бензопилы. Здесь, должно быть, эффект будет похожим. Ее передернуло. Захотелось немедленно прекратить эти эксперименты, но она все же решила попробовать еще раз. Повторная попытка позволила ей понять, что при наличии хорошей реакции от этого заклинания увернуться можно и по звуку можно отличить от, например, «пертификус тоталус» – оно издает характерный высокий свист пополам с шипением, похожим на шипение капель воды на раскаленной поверхности. Что же, значит, с манекеном «секо» работает, но это не дает ответа на вопрос, почему не сработало «авада кедавра». Похоже, искать ответ придется в книгах, не у Снейпа же о таких вещах спрашивать.

Диана восстанавливающим заклинанием убрала трещину на манекене, подняла с пола мантию и набросила ее на плечи, решив вернуться сюда завтра перед тем, как отправиться на дополнительные занятия. При более детальном изучении Темные искусства начинали терять свое очарование таинственности, но отступать от задуманного – этого она позволить себе не могла, пусть даже ей по ночам начнут сниться кошмары.

====== Глава 11 ======

Кошмары ей сниться не начали – она так уставала, что порой отключалась прямо в кресле в общей гостиной, после чего плелась в спальню и ложилась поверх кровати в одежде. Если ей что-то и снилось, то наутро она все равно ничего не могла вспомнить, даже впечатлений от сновидений не оставалось.

Занятия со Снейпом проходили с переменным успехом – иногда она удостаивалась его одобрительного «Неплохо», иногда же он разносил ее ответы в пух и прах, гоняя ее в Дуэльном зале до изнеможения и сопровождая каждый ее промах убийственными комментариями. В такие минуты ей хотелось его убить или хотя бы запустить в него чем-нибудь тяжелым. Порой она чувствовала, что ее эмоции по отношению к нему для него – как раскрытая книга, и он попросту специально доводит ее, а потом наслаждается ее злостью, смущением и приступами неуверенности в себе. Зато те уроки, когда он бывал в довольно сносном настроении, были настоящим удовольствием – то, что он рассказывал о Темных искусствах и зельях, нельзя было найти ни в одном учебнике – это были его собственные наблюдения или открытия. Оставалось, впрочем, загадкой, где он мог набраться такого опыта и таких специфических знаний. Вооружившись остро наточенным карандашом (чтобы не тратить время на макание пера в чернильницу), Диана торопливо записывала в специальную тетрадь его лекции, а чаще всего, грызя карандаш, просто пялилась на него во все глаза, слушая его и стараясь запомнить каждое слово, а потом спохватывалась, хваталась за карандаш и снова начинала строчить в тетрадке.

На одном из уроков он попросил ее занять один из столов в пустующем классе зельеварения и вручил листок пергамента с незнакомым рецептом.

– Попытайтесь сварить это самостоятельно, – сказал он, устраиваясь за своим столом, заваленным свитками с контрольными работами младшекурсников. – В конце проверим, что у вас получилось. – А что это за зелье? – Думаю, по окончании работы вы и сами догадаетесь, что это такое. Сразу предупреждаю, в учебниках его нет.

Диана вздохнула и принялась изучать список ингредиентов. Так, сок белладонны, корень асфоделя, толченые крылья махаона, корень Sanguisorba (кровохлебки лекарственной), корень женьшеня, цветки валлийского папоротника, толченый рог исландского пятнистого дракона. А вот что здесь делает противосудорожное зелье? Первый раз она встречала, когда одно готовое зелье становилось компонентом для другого. Рецепт явно из области колдомедицины, не яд и не преображающее зелье. «Ладно, в процессе разберемся», подумала она, начиная крошить корень асфоделя.

После того, как с подготовкой ингредиентов было покончено, первым делом в кипящий котел полетела унция толченого драконьего рога, которую надлежало кипятить ровно три минуты, прежде чем бросить туда мелко накрошенный асфодель. Две минуты и 45 секунд («Ну надо же, какая точность!»), которые ей пришлось отмерять с помощью секундомера, все это требовалось кипятить на умеренном огне, после чего помешать варево три раза по часовой стрелке, а через 30 секунд – три раза против, затем убрать огонь и дать зелью просто постоять пару минут. Запах от содержимого котла исходил не сказать, что противный, но довольно резкий, со спиртовой нотой. Цвет был именно такой, какой был указан в рецепте для промежуточной стадии – мутно-коричневый, консистенция жидкая, водянистая. Значит, пока все идет по плану, что позволило Диане вновь задуматься над предназначением этого странного зелья.

Белладонна обладает обезболивающим и успокоительным действием, корень асфоделя – один из компонентов зелий Сна без сновидений и Напитка живой смерти, значит, это зелье также должно обладать мощным успокоительным и обезболивающим эффектом, наподобие магловских наркотических анальгетиков. Sanguisorba – и так все понятно, женьшень восстанавливает после тяжелой болезни и проклятий, папоротник также используется для снятия проклятий, рог дракона и крылья махаона не позволяют активным компонентам улетучиваться при нагревании. Противосудорожное… Интересные симптомы – боль, судороги, кровотечение. Не иначе, какое-нибудь темное проклятие.

Дальше в рецепте следовало добавлять через каждые 4 минуты сначала сок белладонны, затем мелко растертую кровохлебку, корень женьшеня, порошок из цветков папоротника, а затем уже крылья махаона. И в самом конце, за минуту до завершения влить 40 капель противосудорожного зелья, одновременно помешивая против часовой стрелки.

Диана, склонившись над котлом, пристально вглядывалась в золотисто-коричневую жидкость, имевшую консистенцию сиропа от кашля. Именно такого цвета она и должна быть, согласно рецепту, запах – резковатый, травянисто-спиртовой. Значит, все получилось.

Прежде чем сообщить о том, что она закончила, Диана быстро прибралась на своем столе (не хватало еще получить очередную порцию насмешек за бардак на рабочем месте). Она осторожно кашлянула, привлекая к себе внимание Снейпа. Тот поднял голову от очередного свитка, над которым склонился с выражением отвращения и недоумения на лице и спросил ее:

– Готовы отчитаться?

Она кивнула. Снейп поднялся из-за стола и подошел к ее котлу. Несколько секунд он изучал его содержимое, затем удовлетворенно хмыкнул.

– Вы догадались, что именно вы сейчас сварили? – Обезболивающее зелье? – И это – единственное, что пришло вам в голову? Вы никогда не готовили обезболивающего зелья? – в тоне профессора сквозила явная издевка. – Сэр, я не знаю, какие болезни или проклятия имеют подобный набор симптомов, – честно призналась Диана, стараясь не опускать глаза под его взглядом. – Интересно, почему я даже не удивлен… – начал, было, Снейп, но Диану внезапно осенило: – Это… «Круциатус»? – Пять баллов Слизерину за невероятную проницательность, – к профессору тут же вернулся его сарказм. – Много же вам понадобилось времени! – Но ведь внешних следов «Круциатус» не оставляет. Зачем тогда Sanguisorba? – При неоднократном применении «Круциатуса» возможны повреждения внутренних органов и, как следствие – внутренние кровотечения. Более позднее, но и более частое последствие – судороги, которые могут проявиться через несколько часов и быть не намного менее мучительны, чем само заклятие.

Диана вспомнила, что специфического лечения последствий пыточного заклятия не существует, единственный способ – полный покой и сон, да еще общеукрепляющие зелья. Это значит, что рецепт – совершенно новая разработка и автором ее является сам Снейп. Она не удержалась от того, чтобы в очередной раз восхититься им, даже против собственной воли.

– Сэр, а есть ли способ противодействовать «Круциатусу»? «Протего», например? – Его можно отбить, так как оно не может быть использовано невербально, таким образом у вас будет время сориентироваться. Но все же самый лучший способ ему противодействовать – избегать ситуаций, когда его могут на вас наслать. Если уж вы под него попали, постарайтесь как можно меньше двигаться и кричать, это только усиливает боль. Дышите часто и поверхностно, это тоже помогает немного.

«Откуда он все это знает? Неужели испытал его на себе?»

– А «Империус»? – Ему можно сопротивляться. Но для этого необходимо обладать врожденной предрасположенностью к отражению ментальных атак. – А Убивающее заклятие? – Уворачивайтесь до последнего, находите любую возможность спрятаться от него за чем-либо. Других способов нет, использовать «Протего» бессмысленно. Это заклятие можно было бы назвать совершенным, если бы не его сущность.

Диану так и подмывало спросить почему у нее при попытке опробовать «Авада кедавра» на манекене ничего не получилось, но благоразумно промолчала. Хвала Мерлину, Снейп пока не напомнил о ее выходке на четвертом курсе с «Круциатусом». А может быть именно поэтому темой сегодняшнего занятия и стало зелье, снимающее последствия этого заклятия, чтобы заодно познакомить ее подробнее с тем, что «Круциатус» на самом деле из себя представляет.

Внезапно она поймала на себе пристальный взгляд Снейпа и ощутила словно легкий удар по голове, после чего перед ее внутренним взором возникла картина – она стоит в тренировочном зале перед манекеном и пытается послать в него Убивающее заклятие. Видение было коротким, но очень отчетливым и когда она вернулась в реальность, выражение глаз Снейпа заставило ее поежиться.

– Итак, кого вы хотите убить? – спросил он ледяным тоном, от которого ей стало не по себе еще больше. – Никого, – чуть слышно отозвалась она. Значит, байки о том, что декан Слизерина умеет читать чужие мысли – абсолютная правда. – Тогда зачем вам понадобилось отрабатывать это заклятие на манекене?

Диана вздохнула. Объяснить ему, что она просто хотела посмотреть как «Авада кедавра» выглядит в действии? Да только поймет ли он? Поверит ли он ей вообще, учитывая тот случай с Перкинсом и ее постоянный интерес к Темным искусствам? Она сама бы точно не поверила.

Кажется, Снейп и не рассчитывал на получение ответа. Подойдя к ней почти вплотную, он тихо, отделяя слова, словно для слабоумной, произнес:

– Мисс Беркович, Непростительные заклятия – на то и Непростительные, что использовать их запрещено под страхом пожизненного заключения. В стенах этой школы даже думать о возможности их использования – преступление. Откуда в вас эта страсть балансировать на грани между тягой к знаниям и Тьмой? – Я не тянусь к Тьме, – Диана опустила глаза в пол и дернула плечом. – Вам так кажется? – иронически спросил Снейп и, обойдя ее со спины, наклонился к самому ее уху и продолжил еще тише: – Поверьте, я знаком с такой вещью как Тьма и Темные искусства настолько хорошо, что вам бы лучше и не знать. И я вас предупреждаю – если узнаю хоть еще об одном вашем эксперименте с Непростительными, или почувствую, что вами движет не желание научиться противостоять Темным искусствам, а что-то иное, наши занятия немедленно прекратятся. Более того, держать это в тайне от директора я больше не намерен, и вы гарантировано вылетите из школы.

Лучше бы уж он кричал и ругался последними словами, чем вот так… Неужели она была настолько близка от того, чтобы перешагнуть эту тонкую черту, отделяющую обычного любопытного исследователя от адепта Темных сил? Неужели это все так и происходит, и человек сам не замечает, как оказывается по ту сторону?

– Урок окончен, – добавил Снейп после полуминутного молчания. – Советую серьезно задуматься над тем, что именно вами движет.

В слизеринской спальне Диана предпочла отгородиться ото всех толстой книгой, чтобы не принимать участия в обычном вечернем девчачьем трёпе и предаваться собственным, не слишком радостным, размышлениям. Из головы у нее никак не шли слова Снейпа о ее тяге к Темным искусствам. Несмотря на то, что в целом она была с ним не согласна (никакого желания присоединиться к Темной стороне и активно использовать Темные заклятия у нее не было, она могла бы в этом поклясться), она прекрасно понимала, что ее желание узнать побольше о Темных искусствах выглядит, по меньшей мере, подозрительным. И кто знает, не стоит ли перед глазами Снейпа похожий пример из его прошлого – пример именно такого «перехода»: от простого интереса к Темной магии прямиком в ряды сторонников Волдеморта.

«Все же он не прав, – решила она после многократного прокручивания в голове его последних слов и часа самокопаний. – Понятно, что он боится, что меня понесет не в ту сторону, но я-то в себе уверена. Я всего лишь хотела получше узнать, что меня может ожидать при столкновении с настоящей опасностью. А что касается «Круциатуса», так тот случай в туалете будет мне уроком на всю оставшуюся жизнь и я клянусь, что никогда ни на ком не стану его применять».

Надо просто быть осторожней в своем любопытстве и пока ограничиться лишь теорией в изучении тех заклятий, отработкой которых она не будет заниматься на занятиях со Снейпом.

А вот как избежать очередного его опыта с проникновением в ее мысли, стоило поразмыслить более тщательно. И за помощью опять отправиться в любимую библиотеку. Вот только что именно там следует искать?

– Перестаньте уворачиваться от заклятий! – голос Снейпа, казалось, был способен привести в состояние истерики толпу третьекурсников. – Начните, наконец, делать то, для чего мы здесь торчим уже почти час – отбивайте их, а не петляйте по залу словно заяц!

Диана, уставшая, злая, с разлохмаченными волосами, нервным жестом поправила школьный галстук и вернулась на прежнюю позицию. Вот уже сорок пять минут Снейп гонял ее по залу, пытаясь, наконец, научить ее отбивать его заклинания, но, как и раньше, все ее попытки это сделать заканчивались либо падением, либо отлетающей в угол палочкой. Пару раз она довольно чувствительно приложилась копчиком о деревянный помост и теперь к раздражению прибавилась еще и боль от ушиба, поэтому она не придумала ничего лучшего, чем убегать.

Встав на свое место, она ненавидящим взглядом уставилась на Снейпа, ожидая очередной атаки. Из его палочки вылетел красноватый луч, Диана с трудом подавила в себе желание пригнуться и, вцепившись в палочку обеими руками, попыталась отбиться. И ей это удалось, хотя и ценой больших усилий. Вместо похвалы Снейп слегка поморщился и снова направил в ее сторону палочку. Снова красный луч полетел в ее сторону, и снова она отбила его, крепко держа палочку двумя руками.

– Направьте в меня какое-либо заклятие, – потребовал Снейп. – Какое именно? – спросила Диана. – Любое, кроме Непростительных, – съязвил Снейп.

Диана прицелилась и послала в него «Петрификус тоталус». Снейп отбил его ленивым движением руки, почти не двигаясь. Не удержавшись, она снова послала в него заклятие, на этот раз «Инкарцеро», профессор, так же легко отправил его в сторону от себя.

– Вы уловили в чем разница между тем, как это делаю я и тем, как это пытаетесь сделать вы? «Конечно, уловила, черт бы тебя побрал! У тебя это получается так, словно ты этим всю жизнь этим занимался!» – подумала Диана, а вслух сказала, стараясь скрыть раздражение: – Вы делаете это легко и у вас хорошая реакция… – С реакцией у вас все в порядке, чего не скажешь о наблюдательности, – Снейп подошел к ней на несколько шагов. – Я действую одной рукой, а вы вцепились в свою палочку, словно в теннисную ракетку. – Это имеет значение? – Разумеется. Я вообще удивлен, что вам удалось отбить заклинание, учитывая, что вам пришлось тратить больше времени на движение обеими руками. – У меня не хватает сил отбить одной рукой, – пыталась было спорить Диана, но Снейп перебил ее: – В данном случае не имеет никакого значения разница в нашей физической силе, просто вы не сосредоточены как следует на том, чтобы отбить заклинание. – Я стараюсь сосредоточиться, но у меня не получается! – Это потому, что ваши мысли крутятся главным образом вокруг того, что падая, вы вновь продемонстрируете мне свои худые коленки, которые могут смутить разве что закомплексованного четверокурсника, но уж точно не меня, – Снейп окинул ее насмешливым взглядом.

«Вот гад! Так бы и треснула по его самодовольной роже!»

Злость на него, а также и на себя, на собственную неуклюжесть, упорно просилась наружу и она, копируя его интонацию, ответила:

– Значит, вас больше привлекают пышные формы? Что ж, буду знать! – Вы забываетесь, мисс! – какое счастье, ей-таки удалось вывести его из себя! – Мне нужен перерыв на пять минут, если хотите, чтобы от меня был толк!

Гордо задранная голова и звенящий от напряжения голос убедил Снейпа, что если сейчас он не обратит внимания на ее просьбу, больше похожую на ультиматум, она упрется как последний осел, сядет на пол и не сделает ни единого движения.

– Хорошо, но ровно пять минут и не секундой больше. Соберитесь, наконец, а то я уже начинаю жалеть о своем решении.

Диана уселась на помост, свесив ноги. Расстегнула мантию и ослабила зелено-серый галстук, уперлась локтями в колени, спрятав лицо в ладонях, стараясь успокоиться. Удавалось это, впрочем, плохо. Их силы были слишком неравны, она это всегда знала, но его, кажется, не смущало то, что она всего лишь шестнадцатилетняя девчонка, которой не повезло с преподавателями ЗОТИ.

–Пять минут прошли, но я сильно сомневаюсь в том, что отдых пойдёт вам на пользу. Вы демонстрируете просто чудеса несобранности, – раздался за ее спиной голос профессора. Она решительно поднялась, отбросила мантию в сторону и встала напротив Снейпа, с вызовом глядя ему в глаза.

– Я готова.

Яркий красный луч полетел в ее сторону, рука ее стремительно выбросилась вперед и заклятие, к ее величайшему изумлению и радости, отлетело в стену. «Не может быть!» – ахнула она про себя, но Снейп не дал опомниться и послал новое заклятие. И его она отбила так же легко.

На губах Снейпа мелькнула улыбка, которую можно было даже назвать довольной.

– Уже лучше, – хмыкнул он, – наконец-то хоть что-то похожее на то, что должно быть… – Вы меня разозлили, – с той же кривой улыбкой ответила Диана и внезапно до нее дошло – он намерено все это время выводил ее из себя, надеясь, что злость поможет ей сосредоточиться и придаст сил. – Попробуем еще раз. Приготовьтесь!

А вот сейчас он явно застал ее врасплох – и внезапный приступ страха заставил ее пригнуться к земле при виде несущейся в ее сторону красной вспышки.

Это «дезертирство» разозлило Снейпа.

– В чем дело, Беркович? – рявкнул он. – Похвала действует на вас настолько расслабляюще, что вы способны превратиться в сквиба при малейшем намеке на нее?

Диана только набрала воздуху в грудь, чтобы по привычке начать спорить, но в этот момент дверь Дуэльного зала отворилась и на пороге возникла фигура директора, взору которого предстала, как видно, довольно живописная картина: раздраженный сильнее обычного Снейп с палочкой наперевес и Диана – лохматая, без мантии, со свороченным набок галстуком и ничуть не менее сердитая.

Оглядывая их поверх очков-половинок, Дамблдор, казалось, старательно прячет в густой бороде довольную улыбку, и Диана поймала себя на мысли, что директор знал, что их обоих следует искать именно здесь, хотя никто из учеников не должен был знать о ее «внепрограммных» занятиях со Снейпом.

Первым пришёл в себя Снейп.

– Что-нибудь случилось? – спросил он несколько обеспокоенно. – Нет, все в порядке, Северус. Просто я пытался связаться с тобой через камин, но не застал. В подземельях тебя тоже нет, и я понял, где следует тебя искать. Как успехи у мисс Беркович?

«Точно, он в курсе. Значит, этот «геморрой» свалился на меня именно из-за него. Удружили, господин директор, что и говорить!»

– Похоже, мисс Беркович способна действовать эффективно, только если ее основательно разозлить, – неодобрительно глядя на нее, прокомментировал Снейп. – В более спокойном состоянии ей нечем похвастаться. – У меня к тебе разговор, ты не мог бы подняться сейчас ко мне? – спросил Дамблдор, пристально глядя на Снейпа.

«Ура, избавление!»

– Я могу идти? – Идите. Следующее занятие в субботу, не опаздывайте.

Не прощаясь, Диана схватила мантию и сумку и почти бегом бросилась к двери. Вернувшись в спальню, повалилась на кровать и громко, пользуясь тем, что рядом никого нет, со стоном произнесла:

– Скотина и садист! По мне будто стадо гиппогрифов прошлось!

====== Глава 12 ======

Последний матч учебного года и последний школьный матч капитана и вратаря слизеринцев Лакоста они, конечно же, выиграли. В это утро Лакост, казалось, достиг вершин нервозности и с самого утра ходил сам не свой, вздрагивая всем телом, когда кто-то обращался к нему и уставившись пустым взглядом в пространство. За завтраком Диана тщетно пыталась заставить его проглотить хотя бы кусочек бекона, но тот только кривился и отодвигал от себя тарелки. Разозлившись, Диана, наконец, выпалила, что с таким капитаном, который будет находиться на грани голодного обморока, они сегодня точно продуют гриффиндорцам, причем впервые за четыре года и это будет просто замечательным завершением его карьеры капитана команды Слизерина и надолго войдет в анналы школьной истории квиддича. Поддавшись на ее уговоры, Лакост таки снизошел до сосиски с гренкой и половины стакана тыквенного сока.

Погода в этот день явно радовала – слабый ветер и легкие облака на небе. У выхода на стадион Лакост построил свою команду, оглядел всех по очереди и произнес:

–Ну что, дети мои, надерем «грифам» задницы на прощание?

Ответом ему был дружный смех и одобрительное «Всыплем, так что на всю жизнь запомнят!»

Диана, впрочем, не засмеялась вместе со всеми, а только судорожно стиснула пальцами рукоять своей метлы. Нервозность Лакоста стала передаваться и ей, кроме того, в голове ее зрела некая мысль, пока не оформившаяся в окончательное решение, но настойчиво, в последние несколько недель посещавшая ее.

Неподвижно вися над полем на своей метле, Диана жадно озиралась вокруг, словно стараясь запомнить и эту изумрудную зелень травы на поле, и эти реющие на ветру флаги всех факультетов, и трибуны со зрителями, и это ощущение парения. Напротив нее также замерли в ожидании фигуры противников в красно-оранжевых спортивных мантиях, а на трибуне преподавателей виднелось так хорошо знакомое черное пятно – фигура их декана в неизменной темной одежде. На миг Диане показалось, что тот кивнул ей, но потом она поняла, что Снейп просто отбрасывает назад волосы, лезшие в лицо от порывов ветра.

Гриффиндорцы начали хорошо. Сразу завладели квоффлом и принялись отчаянно атаковать слизеринские ворота, но Лакост стоял незыблемой стеной, ловя мяч с такой легкостью, словно перед ним были не лучшие «охотники» школы, а начинающие игроки в квиддич. Милагрос была после ангины, двигалась несколько вяло и толку от нее было не слишком много. Диана вьюном вилась вокруг лучшего «охотника» «грифов», но отобрать квоффл ей так и не удавалось. Слизерин смог захватить преимущество лишь после того, как «змеиная команда» перешла к своей излюбленной манере игры – грубой, на грани нарушений. Гриффиндорцы тут же приняли правила игры и начали действовать не менее жестко.