Текст книги "Змея Давида (СИ)"

Автор книги: g.allena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 52 страниц)

Мадам Помфри покачала головой:

– К сожалению нет. Здесь нужен качественный анализ в лаборатории, которой у меня нет. Симптомы – удушье, судороги, пена изо рта – мало о чем могут сказать, есть несколько ядов, имеющих именно такой набор симптомов. Мистеру Уизли крупно повезло, что этот яд оказался чувствителен к воздействию безоара.

А еще больше ему повезло, подумала она, что у Поттера такая великолепная реакция и способность действовать молниеносно в стрессовой ситуации. И то, что у Слагхорна имелся запас этих самых безоаров. Похоже, везучесть Поттера в некоторой степени распространяется и на его друзей.

Диана медленно вышла из Больничного крыла и снова побрела на свой пост. Дамблдор узнает об этом очень скоро, если уже не узнал. Ему и решать, давать ли ход делу об отравлении студента, или в очередной раз замять происшествие (ну, а что, ему не впервой, о случае с Краусом – Леконтом родители учеников так и не узнали, дело прямиком пошло в Визенгамот, даже в прессу не просочилось, и все благодаря влиянию директора, не пожелавшего выносить сор из избы).

«Слишком много впечатлений за сегодняшний вечер для моих бедных мозгов» – устало подумала она. После всего случившегося ей хотелось не привычно начать анализировать события, вернувшись к себе, а лечь на кровати, свернувшись калачиком, и не двигаться, забывшись до самого утра.

====== Глава 42 ======

Полнолуние всегда действовало на нее не лучшим образом, особенно если серебристо-белый, излучающий холодное сияние диск нагло светил прямо в окно всю ночь. Вот как сейчас. В такие ночи Диана маялась бессонницей и если даже ей удавалось заснуть, сон ее был еще более чуток, чем обычно – она просыпалась каждый час, лежала в кровати, тупо уставившись в окно и пялясь на луну в попытке поскорее снова заснуть. В результате утро встречала не выспавшейся, с тяжёлой головой и в паршивом настроении. Не помогали даже шторы на окнах – чертова луна умудрялась действовать на нее даже через преграды.

Кажется, эта ночь будет именно такой, и даже усталость после дежурства не поможет заснуть и проспать до самого утра. Диана вздохнула, бросила последний неприязненный взгляд на понимающийся над горизонтом огромный и лимонно-желтый лунный диск и задернула шторы.

Днем Дамблдор попросил ее провести экспертизу медовухи, которой Слагхорн имел неосторожность угостить Поттера и Уизли, отчего последний едва не отдал Мерлину душу. Судя по тому, что директор обратился именно к ней, а не вызвал эксперта из Аврората (после ее ухода место эксперта-криминалиста занял один из выпускников Школы Авроров, закончивший годом раньше Дианы, работавший в Отделе Тайн, но не сработавшийся с тамошним коллективом), предавать огласке случившееся он и вправду не собирался.

Поручение Дамблдора было выполнено к вечеру, однако директор так и не появился, чтобы узнать о результатах экспертизы, как собирался. Диана подумала, не отправиться ли к нему самой, но передумала. В конце концов, если бы это было действительно важно, голова директора уже торчала бы в ее камине, или же он прислал бы кого-нибудь хотя бы за письменным отчетом. Махнув на все рукой, она решила посвятить вечер чтению: как раз накануне Юхан принес ей книгу, судя по всему утащенную из коллекции Каркарова – «Темные проклятия отсроченного действия». Зачем Юхан приходил в этот день в Хогвартс, ответа она так и получила, на ее вопрос бывший коллега по Аврорату промямлил что-то невразумительное насчет того, что ему необходимо проконсультироваться с Дамблдором.

Так прошло часа три. Диана прочла примерно четверть книги, попутно конспектируя то, что могло, по ее мнению, пригодиться в будущем, пила чай с горьким мятным шоколадом и время от времени глядела в окно. Кажется, к бессоннице, вызываемой полнолунием, прибавилась еще и непонятная тоска, от которой хотелось бежать куда глаза глядят. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей ужасно хочется пойти на дискотеку или на рок-концерт и оторваться там по полной программе. Но она снова упрямо вздыхала, задергивала занавеску и шла дальше осваивать книгу, принесённую Юханом.

Из камина раздалось шипение, и в зеленом пламени она увидела лицо Снейпа. Не успев понять, радоваться ей этому или недоумевать (он ни разу не разговаривал с ней через камин, не считая того дня, когда она сама практически навязала ему свое общество, чтобы позаимствовать «Малый ключ Соломона»), Снейп оглядел ее с головы до ног и сказал:

– Хорошо, что вы еще не ложились. Директор хочет поговорить с вами, это очень срочно. Пароль «Крем-брюле», – и с этими словами Снейп тут же разорвал связь. Судя по всему, Дамблдора интересовали явно не результаты экспертизы. Что-то случилось, в этом не было ни малейших сомнений. Диана сунула недочитанную книгу и конспект в бюро, надела куртку, сунула ноги в ботинки и вышла из комнаты.

В кабинете Дамблдора к своему удивлению она увидела не только его самого, но и Снейпа. Еще больше она удивилась, заметив, что директор одет по-дорожному – в островерхую шляпу и теплый плащ с капюшоном. Коротко ответив на ее приветствие, он кивнул ей на одно из кресел перед своим письменным столом. В соседнем расположился Снейп.

– У меня возникли некоторые проблемы – без предисловий начал Дамблдор. – Сегодня я должен был встретиться с Уорплом и Сангвини, однако на встречу они не явились. Я пытался с ним связаться через камин, но, похоже, дома его нет. К сожалению, сейчас я должен уходить – у меня назначена другая встреча, пропустить которую я не имею права. Но мне непременно нужно знать, почему Уорпл не пришел, как обещал. Вам с Северусом придется самим навестить его или хотя бы узнать, где он сейчас. – Почему не Римус? – спросила Диана. При мысли о том, что ей придется близко общаться с вампиром, стало как-то не по себе. – У него ведь опыта общения с вампирами побольше нашего. – Вы сегодня в окно выглядывали? – с ядом в голосе спросил ее Снейп, и Диана невольно хлопнула себя по лбу – действительно, как она могла забыть про это чертово полнолуние?

Дамблдор тем временем протянул Снейпу что-то похожее на короткую металлическую указку, в которой Диана, приглядевшись, узнала обыкновенную магловскую автоматическую шариковую ручку.

– Это двусторонний порт-ключ, – пояснил он. – Активируется простым нажатием кнопки. Он приведет вас сначала к дому Уорпла, а затем в штаб-квартиру. Если почувствуете что-то неладное, сразу же уходите.

Диана и Снейп в полном молчании дошли до антиаппарационной зоны Хогвартса. Северус никак не комментировал поручение директора, но, судя по его напряженному лицу и плотно сжатым губам, думал он о том же, о чем и она: Уорпл влип и очень серьезно. И лишь отойдя на десяток шагов от барьера, он вдруг спросил:

– Боитесь? – Немного, – честно ответила Диана. – С вампирами мне дел иметь еще не приходилось. – Все будет хорошо, – произнес он как-то устало. – Давайте руку, отправляемся.

Рука Дианы легла в теплую, чуть шершавую ладонь, и в следующую секунду ее дернуло за солнечное сплетение и понесло куда-то в темноту.

Они очутились у невзрачного одноэтажного дома с высокой черепичной крышей и маленькими окнами. В окнах горел свет, из трубы вился веселый дымок, и вообще домик выглядел вполне обитаемо и безобидно. Снейп вынул из левого рукава палочку, Диана последовала его примеру, и они направились к входной двери.

– В случае чего бейте сразу «бомбардой» в голову, – прошептал он, дергая веревку звонка.

До их слуха донесся мелодичный перезвон рождественских колокольчиков, однако никакой реакции на это не последовало – ни вопроса «Кто там», ни шороха шагов. Тогда Снейп осторожно толкнул дверь, но та оказалась запертой. Диану вдруг посетило отчетливое ощущение дежавю – очень уж похоже все это было на тот самый вечер, когда они приходили выручать Октавиуса Бентли, а наткнулись на его изуродованный труп и засаду «упиванцев». Отогнав неприятное чувство, она вошла следом за Снейпом, который отпер дверь «алохоморой», и шагнула в ярко освещенную переднюю.

В одной из комнат также горел свет и доносились тихие звуки музыки – работало радио, но кроме этого ничего больше не говорило о том, что хозяин находится дома.

Снейп молча направился в сторону комнаты с работающим радио, Диана шла следом. Снейп на ходу обернулся и очень тихо прошептал: – Держите порт-ключ наготове.

В комнате горели верхний свет и небольшой торшер возле софы, в камине весело полыхал огонь. На софе же, лицом к стене, свернувшись в позе эмбриона и накрывшись пледом, лежал, судя по всему, хозяин дома. На появление гостей он никак не отреагировал.

– Уорпл! – тихо позвал Снейп, но тот даже не пошевелился. Снейп подошел к лежащему, тихонько потряс его за плечо и, хрипло выругавшись, резко перевернул лицом вверх.

Если бы не синеватая бледность лица и синюшные же губы, Уорпла можно было принять за спящего. Но два небольших отверстия на шее, из которых тянулась тоненькая, уже засохшая струйка крови, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что горе-ученый перестал контролировать своего подопечного. Или заподозрил последнего в двойной игре, за что и поплатился. Края крошечных ранок на шее имели бледно-розовый цвет, что говорило о том, что тело было полностью обескровлено. Уорпла высосали, словно муху, попавшую в паутину, «до дна».

– Доигрался, Хагрид номер два! – прошипел Снейп, накрывая мертвого пледом по самую макушку.

Диана обреченно вздохнула. Кажется, «не успели» становится печальной традицией во всем, что бы ни делали Аврорат и Орден Феникса. И хорошо, если Сангвини просто проголодался и потерял над собой контроль, но что-то подсказывало, что все не так просто. Внезапно какое-то неуловимое, на самом краю зрения, слева от нее, движение привлекло ее внимание, и она резко обернулась. В десятую долю секунды она заметила нечто, похожее на человеческую фигуру, исчезнувшую у нее за спиной, и испуганно развернулась туда, где, по ее расчетам, таинственная фигура должна была возникнуть вновь, но ничего не увидела. И в следующее мгновение эта самая фигура мелькнула в дверном проеме и снова исчезла, совершенно бесшумно.

– Б…ть! – вырвалось у нее. – Неожиданно услышать такое в вашем исполнении, – хмыкнул Снейп. – Вы это видели? – прошипела она, хватая его за рукав мантии. – Он здесь!

Снова это неуловимое, сверхбыстрое движение, на этот раз справа, но теперь и Снейп тоже заметил его. Молниеносно он схватил Диану за плечи, прижимая к себе, и крикнул:

– Уходим, быстро!

Диана нажала на кнопку авторучки, которую все это время судорожно сжимала в левой руке, и портал тут же вытащил их из опасного дома. В последнее мгновение ей показалось, что нечто пытается схватить ее то ли ворот куртки, то ли за плечо, но в прихожую дома на Гриммо они «приземлились» все-таки вдвоем, без непрошеных гостей.

Несколько секунд оба они стояли посреди темной передней, затравленно озираясь и выставив перед собой палочки, готовые к атаке. Но все было спокойно, и Диана облегченно перевела дыхание.

– Кажется, пронесло, – прошептала она и только собралась спрятать палочку в рукав, как откуда-то из глубины темного коридора раздался странный звук, похожий на перестук кастаньет. Диана и Снейп как по команде обернулись в сторону источника звука и наставили на него свои палочки.

Впрочем, через пару секунд стало ясно, что всего лишь клацанье когтей по паркету, а создает его большой серый пёс, точнее, волк, вышедший в прихожую встретить гостей. Остановившись в трех шагах от них, волк уселся, вздохнул как-то совсем по-человечески и уставился на вошедших умными желто-зелеными глазами.

– Тебе крупно повезло, Люпин, – прошипел Снейп, опуская палочку. – Появись ты на несколько секунд раньше, получил бы «бомбардой» прямо в свою безмозглую голову!

Люпин (а это был именно он) в ответ нахально зевнул, продемонстрировал розовую пасть, украшенную роскошными желтоватыми клыками, вильнул хвостом и неторопливо удалился.

– Нам повезло, – тихо произнес Снейп и направился на кухню, – когда оборотень в стадии зверя, вампиров он чует даже несмотря на их маскировку. Так что если он так спокоен, нас действительно «пронесло».

В кухне было темно и холодно. Диана заклинанием зажгла светильники и развела огонь в камине.

– Нам не помешало бы чего-нибудь выпить, – сказала она, принимаясь рыться по шкафчикам в поисках спиртного, впрочем, безуспешно. – Неужели наш ручной вервольф вылакал все блэковские запасы выпивки? – съязвил Снейп, усаживаясь за стол. – Не могу поверить! – Похоже, ему помогали, – Диана в раздражении захлопнула дверцу последнего шкафчика. – Иначе он стал бы первым верфольфом, загнувшимся от цирроза печени.

Помолчав, Снейп сказал, глядя в камин:

– Альбус не должен был просить вас ввязываться в это, учитывая полное отсутствие у вас опыта общения с вампирами. – Вас он тем более не должен был просить, – ответила Диана. – С вас и одного Лорда достаточно, чтобы рисковать каждый день. Разве что у него и вправду не было выбора, если все остальные были заняты на других поручениях.

Как обычно, пережитый стресс начинал давать о себе знать лишь некоторое время спустя – она почувствовала, как предательская дрожь во всем теле и слабость в коленях становятся все сильнее, заставляя ее съежиться в кресле и стиснуть руки, чтобы Снейп не заметил, что ее всю трясет. Она вспомнила то ощущение, когда ей показалось, будто ее хватают за ворот куртки, и в очередной раз возблагодарила всех богов за то, что Сангвини не смог зацепиться за нее достаточно крепко и последовать за ними. Чем бы все это кончилось, и представить страшно – валялась бы она сейчас как Уорпл, с двумя дырками на горле и без единой капли крови. Она знала, что у человека, укушенного вампиром, шансов выжить нет – в их слюне содержится особое вещество, сходное по действию с пиявочным гирудином, но в сотни раз более мощное, разжижающее кровь и позволяющее вампиру легко высасывать ее всю, до последней капли. Даже если кому-то удавалось вырваться из рук вампира, он все равно был обречен: кровь с полностью разрушенными тромбоцитами не сворачивалась и беспрепятственно вытекала даже через небольшую ранку. Ни одно из известных магических или магловских средств не могло остановить такое кровотечение.

Она перевела взгляд на Снейпа. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза, и она словно только сейчас заметила, насколько он измучен: бледное, землистого оттенка лицо, глубокие тени и мешки под глазами; скорбные складки вокруг носа и на лбу стали заметнее, губы судорожно сжаты в вечном напряжении. Диана вздохнула, подавляя желание подойти к нему и обнять, прижать к себе и не отпускать никуда – ни к Лорду, чтоб ему сдохнуть от поноса, ни к Дамблдору, с его вечными «поручениями» и заданиями.

Снова тишину нарушил стук когтей по полу, и в кухню как ни в чем не бывало вошел Люпин. Не глядя на Диану и Снейпа, провожавших его удивленными взглядами, он проследовал к одному из шкафчиков, открыл дверцу ударом лапы и извлек оттуда длинную связку сосисок, после чего с самым независимым видом удалился, волоча в зубах свой трофей. Сосисок было много, и конец связки волочился по полу между его лап, однако волка-Люпина это ничуть не смущало.

Снейп проводил Люпина взглядом, в котором читалось отвращение и недоумение, а Диана начала хохотать – уж больно комично выглядел Римус, тырящий сосиски из шкафа, словно шкодливый пёс. Постепенно она почувствовала, что ее смех становится каким-то нездоровым, истерическим. Она судорожно глотнула воздух, задерживая дыхание, и крепко зажмурилась. По щекам непроизвольно потекли слезы, и она зло смахнула их тыльной стороной ладони.

Теплая рука легла на ее макушку, приглаживая растрепавшиеся волосы, успокаивая, убаюкивая… Она вздохнула и, словно кошка, подалась навстречу ласкающей руке, вставая. Она и не заметила, когда Снейп оказался рядом с ее креслом, должно быть, пока она боролась с приступом истерического смеха, он встал и подошел к ней. Он смотрел на нее с каким-то сожалением, но что скрывалось за этим сожалением, Диана не понимала. Впрочем, ей было все равно, и она прижалась к нему, обвив руками шею и утыкаясь лбом ему в грудь.

У Снейпа вырвался короткий вздох.

– Провоцируете? – спросил он, неловко проводя рукой по ее спине.

Она подняла голову и отрицательно покачала головой.

– Тогда зачем это?.. – Вам неприятно, когда я к вам прикасаюсь? – Почему вы так решили? – Раньше вы никогда не отвечали вопросом на вопрос, – она улыбнулась и приблизила свое лицо к его еще ближе. Все же она его провоцировала, по крайней мере, именно сейчас. Но что делать, если иначе никак? Как еще заставить его выразить свое к ней отношение? Оттолкнет, пошлет к чертовой матери – значит, так тому и быть, она готова признать поражение и больше не докучать ему. А если… Додумать Диана не успела – он обнял ее за талию и прижался к ее губам.

«Ох, черт…»

Это было в сто, нет, в тысячу раз лучше, чем вчера, в коридоре. Тот поцелуй был вызван необходимостью, этот – желанием, и желанием взаимным, в этом она не сомневалась. По его сбившемуся дыханию, по легкой дрожи, по жару от его ладоней, который она ощущала даже сквозь свитер, она точно знала, что он наслаждается поцелуем. Более-менее связные мысли отключились, остались только ощущения. Диана отступила к столу и облокотилась о его край, а Снейп легко подхватил ее и усадил на него, устраиваясь между ее разведенных коленей и запуская руки ей под свитер. Прикосновения горячих ладоней к обнаженной спине заставило ее тихо застонать и сжать пальцами его волосы, в то время как он легко касался губами ее шеи, то спускаясь к ключице, то лаская мочку уха. Теряя голову и удивляясь самой себе, она протянула руку к вороту его сюртука и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу.

На землю их вернули до боли знакомые вопли из передней. Северус отшатнулся и вернулся к своему креслу, поправляя воротник, а Диана соскользнула со стола и торопливо отошла к камину.

Поток проклятий портрета Вальбурги был прерван голосом Дамблдора, с непередаваемой интонацией, в которой смешались учтивость и издевка, произнесшего:

– И вам доброго вечера, мадам. Я тоже чертовски рад вас видеть.

Диана отвернулась к камину, глядя на огонь, чтобы вошедший на кухню Дамблдор не заметил ее полыхающих щек и чуть припухших от поцелуев губ, и улыбнулась про себя, представляя, как Снейп надевает на лицо свою привычную непроницаемую маску.

– Слава Богу, с вами все в порядке, – произнес он, привычно усаживаясь во главе длинного стола. – Как прошла ваша встреча? – спросил Снейп. – О, все хорошо. Я узнал то, что хотел. Уорпл мертв? – Да, – ответил Снейп, поморщившись. – А его ручной зверек исчез, предварительно попытавшись напасть на нас. Как и следовало ожидать. Не понимаю, на что рассчитывал этот горе-ученый, когда тащил за собой столь опасное существо. Это ведь даже не оборотень, который представляет угрозу всего одну ночь в месяц. – Он всегда был слишком самонадеян и никогда не давал себе труда как следует просчитать последствия своих поступков,– вздохнул директор. – Но убийством Уорпла Сангвини практически провалил свою миссию – больше у него не будет возможности под видом гостя проникать в гостиные и собирать нужную информацию. – Значит, я была права? – Диана не удержалась и повернулась в сторону Дамблдора. – Он действительно их агент? – Действительно, – Дамблдор улыбнулся, – ваша версия оказалась верной. Они давно хотели заслать в наше сообщество шпиона, но не знали, как сделать это незаметно. Своей экспедицией Уорпл подкинул им идею, и Сангвини мастерски сыграл роль безобидного юродивого дурачка. – Но зачем? Они же вроде пообещали хранить нейтралитет, что заставило их подстраховываться? – Возможно, кто-то (и я даже догадываюсь, кто именно) подкинул им информацию о том, что я якобы обладаю неким секретным оружием против вампиров, которое в любой момент могу пустить в ход. Разумеется, они решили узнать наверняка, действительно ли я представляю для них угрозу. – А такое оружие вообще существует? – спросил Снейп. – Подобные сведения мелькали в древних манускриптах, но доказательств его существования не обнаружено, – вздохнул Дамблдор, разводя руками. – В любом случае лучше всего будет пообщаться с самим Сангвини. Хотя бы для того, чтобы убедить его и всех его сородичей в том, что никто из нас не собирается идти войной на их народ.

С этими словами директор поднялся и направился к двери. Уже на пороге он обернулся и произнес:

– Вам лучше вернуться в Хогвартс и как следует отдохнуть. Вы выглядите очень уставшими, оба. А мне предстоит еще один визит, к сожалению, поэтому добираться вам придется самостоятельно.

Когда в дома снова воцарилась тишина, Диана уселась в кресло в глубокой задумчивости.

– Скорее всего, такое оружие действительно существует, независимо от того, знает ли о нем Дамблдор, – сказала она, постукивая пальцами по столешнице. – Иначе почему вампиры так легко купились на этот фокус? – Альбус знает, – не глядя в ее сторону, ответил Снейп. – Он как всегда не договаривает, но знает, что оружие существует. И я даже не удивлюсь, если окажется, что ему известно и его местонахождение.

====== Глава 43 ======

(Примечание: глава содержит цитаты из книги «Гарри Поттер и Дары Смерти», местами точные, местами переработанные).

Дамблдор начал сдавать сразу после Нового Года – это было заметно по увеличившемуся количеству потребляемых им зелий, которыми Снейпу приходилось ему обеспечивать, по все более чернеющей руке, по сероватой пергаментной коже, обтянувшей резко проступившие скулы. Похоже, у директора не было даже того самого года, который Снейп ему предсказывал в тот злополучный вечер, когда «откачивал» Дамблдора после эксперимента с кольцом Гонтов, и развязка наступит даже раньше.

Снейп готов был молиться всем богам, чтобы это именно так и произошло, чтобы ему не пришлось выполнять своего обещания. Все последние месяцы он только и делал, что пытался не думать о том, что ему предстоит сделать, тем более что прекрасно понимал, что сам отрезал для себя все пути к отступлению, когда давал Нарциссе Непреложный обет. Этот обет нужен был не столько для того, чтобы заткнуть рот Белле, которая рассчитывала на то, что Снейп испугается и начнет юлить, сколько для него самого – он всерьез боялся, что в нужный момент просто не сможет навести палочку на директора и произнести нужные слова.

Ему приходилось убивать. Не так много, как, наверное, думали о нем те, кто не доверял ему и ненавидел его, но он не мог похвастаться тем, что в первой войне ухитрился не запачкаться в крови. Это были авроры, безымянные противники в рейдах, на которые посылал новичков Темный Лорд для того, чтобы выяснить их «профпригодность». Перед первой такой вылазкой Снейп, совсем еще мальчишка, ощущал некий подъем, желая доказать не столько Лорду, сколько самому себе, что он – не просто талантливый зельевар с интеллектом выше среднего, но и какой-никакой воин. Волдеморт в те времена самолично тренировал неофитов в боевой магии и, надо признать, учителем был весьма талантливым, хоть и жестким до жестокости – те, что проходил «обучение» у Лорда, были самой настоящей грозой для авроров и практически никогда не попадались.

Лишь через какое-то время Снейпа начали посещать мысли о том, что подобными рейдами Лорд не только делал из них бойцов, но и практически пожизненно повязывал с «братством» Упивающихся смертью. Своего рода клятва на крови на верность повелителю. Можно было на словах разделять их идеологию, но при этом в душе оставлять место для идеалистических порывов в виде мыслей о том, что ты – не такой, как эти тупые громилы, которые только и умеют, что убивать. А единожды произнеся «Авада кедавра», ты становился в один ряд с такими, как они. Одного убитого тобой порой достаточно, чтобы распроститься с иллюзиями относительно самого себя. Снейп и простился с ними довольно быстро.

После возвращения Темного Лорда больше убивать ему не приходилось – во всяком случае, в ночь нападения на Министерство он ухитрился избежать этого. Годы, само собой, не сделали его характер мягче – он так и остался замкнутым, резким в высказываниях и не склонным скрывать своего неприязненного отношения к миру и большинству населяющих его людей, злопамятным до мелочности. Он варил для Лорда зелья, которые тот использовал для пыток неугодных, он вынужден был поставлять Волдеморту информацию о людях, которых потом находили мёртвыми. Он так или иначе был причастен к чьим-то смертям, пусть и не собственными руками отправил тех людей на небеса. Он не врал самому себе – ему претила не сама мысль о предстоящем убийстве, а о том, что это будет именно Дамблдор – человек, на долгие годы ставший для него (пусть и с фатальным запозданием) чем-то вроде старшего брата, наставника и, чего уж скромничать, друга. Друга, порой раздражавшего вечными попытками вытащить на свет Божий то «самое лучшее, что в нем есть» и сделать из нелюдимого буки человека, приятного для общества; бесившего вечными недомолвками и поручениями в стиле «ты сделай, а я потом объясню зачем, если сочту нужным». Друга, который порой проявлял непростительное, с точки зрения Снейпа, легкомыслие по отношению к тому же Поттеру, на защиту которого Северус положил свою жизнь – одна идея пригласить в качестве учителя ЗОТИ Люпина чего стоила. И теперь вот этого самого друга ему предстояло убить.

Не убить, убеждал он самого себя, а избавить от лишних мучений. Или не дать ему погибнуть от руки кого-нибудь из Упивающихся – те не упустят возможности продлить его агонию, или от руки Драко – старик слишком озабочен целостностью его души (хотя о чем там заботиться, уж кому-кому, а Снейпу прекрасно был известен «потенциал» мальчишки, как и то, что при всех своих недостатках Малфой-младший – не убийца). Директор все равно умрет, и произойдет это меньше, чем через полгода. Директор и сейчас держится только с помощью каких-то собственных наработок, зелий, да за счет силы воли. Но зелья в таком количестве имеют свойства вызывать привыкание и рано или поздно они просто перестанут действовать. Конец будет мучительным, и эвтаназия окажется единственным действенным способом избежать этого. И, наконец, директор прав – этот шаг поднимет доверие к нему Волдеморта на небывалую высоту и сделает его настоящей «правой рукой» Темного Лорда, и никакая Беллатрикс со своей паранойей не сможет больше посеять в душе повелителя сомнения в его преданности.

Все это Снейп в сотый раз повторял сам себе, каждый раз, когда вспоминал о поручении Дамблдора. И каждый раз это превращалось в мучительный диалог между голосом разума, нашептывающего, что это – наилучший для всех выход, и сердца, в панике повторявшего «За что мне это?» и «Я не смогу». Он надеялся, что обстоятельства сложатся так, что ему не придется выполнять это поручение, но чувствовал, что по закону подлости все пойдет по самому худшему сценарию. Он заставлял себя как можно реже думать о том, что ему предстоит совершить, но окончательно оградить себя от этих мыслей не мог.

В тот вечер, в очередном приступе раздражения, вызванного навязчивыми мыслями о предстоящем шаге, Снейп в очередной раз высказал Дамблдору все, что думает о нем, о его доверии к нему, Снейпу, и о том, что, оказывается, Поттеру информации предоставляется гораздо больше, чем ему. Снейпа несло, но остановиться он не мог, хотя и ожидал, что директор не выдержит и поставит на место зарвавшегося подчиненного. Но Дамблдор был терпелив и не собирался поддаваться на провокацию. Наконец, он не выдержал упреков Снейпа и произнес:

– Северус, приходите сегодня вечером, к одиннадцати, в мой кабинет – и вы больше не будете жаловаться на то, что я вам не доверяю…

…Когда Снейп явился, директор ждал его, сидя в своем кресле, а на столе уже дожидался чайный прибор на две персоны и вазочка с конфетами. На предложение попробовать сладкого Снейп дежурно поморщился и Дамблдор, тоже, по-видимому, не горевший желанием и далее оттягивать неприятный разговор, начал:

– То, что я вам сейчас расскажу, Гарри не должен знать до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?

– А что он должен сделать?

– Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус. Настанет время – после моей смерти – не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волдеморт начнет опасаться за жизнь своей змеи.

– Нагайны? – удивленно переспросил Снейп.

– Именно. Настанет время, когда лорд Волдеморт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.

– Сказать Гарри что?

Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.

– Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в Волдеморта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть Волдеморта живет в Гарри, и именно она дает мальчику способности змееуста и ту связь с мыслями Темного Лорда, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волдеморт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волдеморт не может умереть.

– Значит, мальчик… мальчик должен умереть? – спросил Снейп, ощущая какое-то иррациональное спокойствие.

– И убить его должен сам Волдеморт, Северус. Это самое важное.

Повисло тягостное молчание, в течение которого Снейп тщетно пытался понять, какие чувства сейчас поднимаются в нем – ужас? недоумение? злость?

– Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради нее. Ради Лили, – тихо произнес он.

– Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу, – так же тихо ответил Дамблдор, не открывая глаз. – Тем временем связь между ними все крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нем, он устроит все так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Реддла.

– Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

– Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?

– В последнее время – только те, кого я не мог спасти. – Снейп вскочил с места и зашагал по кабинету.– Вы меня использовали.

– То есть?

– Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…