Текст книги "Змея Давида (СИ)"

Автор книги: g.allena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 52 страниц)

– А ну выверни карманы! – парень смутился и подошел к ней, Диана произнесла «Акцио, бутылка!» и из кармана его мантии плавно выплыла бутылка с янтарным содержимым. Взяв ее в руки, Диана укоризненно покачала головой: – Какой факультет? – Хаффлпафф. – Не ожидала, честное слово! Уж скорее Слизерин, у них наглости всегда было с избытком, но вы-то! Узнаю, что вы протащили в школу еще что-нибудь подобное, сдам вас вашему декану с потрохами! Можете идти!

Бутылочку она припрятала, точно знала, что она еще пригодится в трудную минуту. Вот и подходящий случай, потому что надраться ей сейчас хотелось как никогда в жизни. Открыв крышку, она поднесла бутылку к губам и сделала глоток. Жидкость обожгла ей рот, прочертила горячую дорожку от горла внутрь и разлилась по животу теплом. Она снова глотнула, затем еще раз. Внутри стало совсем тепло и даже уютно. Змеюка в груди согрелась и притихла, блаженно мурлыча. Как хорошо стоять здесь, на пронизывающем ветру, ощущая себя такой же свободной как этот ветер, никого не видеть, не слышать, а главное – не думать ни о чем, только ощущать, как тепло от виски веселыми пузырьками разбегается по телу, снимая напряжение и рождая иллюзию, что все хорошо, что нет никакого Волдеморта со товарищи, никаких смертей, а главное – этой змеюки с колючей чешуей, сидящей в груди.

Погруженная в бездумное созерцание бесконечной снежной круговерти, она не услышала шагов за спиной. И вздрогнула, когда чья-то рука схватила поставленную ею на парапет бутылку огневиски.

– Черт бы вас побрал! – в сердцах сказала Диана, отворачиваясь. Вот кого ей сейчас совершенно не хотелось видеть!

Змея, задремавшая на время, проснулась и недовольно заворочалась внутри.

Северус Снейп хмыкнул и взглянул на этикетку.

– Хлещете виски в гордом одиночестве? – с сарказмом в голосе начал он, глядя на нее, – помнится, как-то раз я застал вас с пачкой сигарет, сегодня это уже бутылка огневиски. Да вы повзрослели, Беркович! – Моя фамилия Шеппард. – Я семь лет вас называл «Беркович» и не собираюсь изменять этой привычке, – усмехнулся профессор. – Может, лучше объясните, почему вы торчите здесь, вместо того, чтобы караулить вход в школу или, по крайней мере, праздновать Новый Год, как все нормальные люди?

– Это где вы тут нормальных-то увидели? И вообще – это мое дело, как хочу, так и праздную! – Диана потянулась за своей бутылкой, – отдайте виски, если все равно не собираетесь присоединиться!

– А вам, значит, нужна компания? – Снейп отвел руку, в которой держал бутылку так, чтобы Диана не смогла за ней дотянуться. – Тогда может, спуститесь туда, где потеплее и где есть стаканы? – Мне и здесь неплохо. Отдадите вы мне, наконец, мой виски? – И позволить вам продолжать напиваться тут в одиночестве? А потом транспортировать вас до вашей комнаты, чтобы вы не околели на морозе, а наутро переводить на вас зелье от похмелья? – Конечно, оно вам самому пригодится! – Когда сами начнете варить его в почти промышленных масштабах, тогда и сможете напиваться хоть каждый день. Поверьте, после новогодних возлияний ко мне обычно выстраивается целая очередь из желающих снять похмелье, а запасы мои далеко не бездонны. Да и вообще, мне есть кого вытаскивать из неприятностей, я не могу тратить свое драгоценное время еще и на вас! – Вы определенно пришли испортить мне праздник, – Диана отошла от парапета и села на каменную скамью. – Вполне в вашем духе. Скажите, вам действительно доставляет удовольствие вызывать в людях отрицательные эмоции? – Мне вообще плевать на то, какие эмоции испытывают люди в моем присутствии. – Значит, не отдадите? – А вы, значит, так и не пойдете вниз? – Не пойду. – Тогда вам придется терпеть мое общество. Не боитесь? – он стоял напротив нее, глядя на нее сверху вниз изучающе. – Семь лет на Слизерине закаляют не хуже, чем в армии. Я семь лет терпела ваше присутствие и признаков страха вроде не проявляла. Так что потерплю еще. Может, вам первому надоест, – Диана сунула руки в карманы пальто и отвернулась.

Обернулась она на звук льющейся в стакан жидкости – судя по всему Снейп из чего-то трансфигурировал два стакана с толстым дном. Плеснув в один из них огневиски, он протянул его Диане и начал наливать напиток во второй.

Диана наблюдала за этой сценой с выражением легкого обалдения, смешанного с задором.

– Ну что ж, сами напросились, – хмыкнула она, когда он сел рядом с ней.

Их стаканы тихо звякнули, столкнувшись.

– С Новым Годом, Диана. – С Новым Годом, – эхом отозвалась она и залпом выпила содержимое своего стакана.

Некоторое время они сидели молча, не глядя друг на друга. От выпитого у нее в ногах появилась приятная слабость, но настроение вернулось на прежний, упадочный уровень.

Внезапно Снейп спросил:

– Так что же вас сподвигло залезть сюда в компании с бутылкой спиртного?

Диана с преувеличенным изумлением на лице повернулась в его сторону:

– Что я слышу! «Гроза и Ужас подземелий» интересуется моим душевным состоянием? Не иначе, мир перевернулся! – Просто раньше склонности к асоциальному поведению и безответственности я в вас не замечал. Так что причина для столь разительной перемены должна быть веской. – Зря стараетесь. Роль доброго дяди – психоаналитика вам не к лицу. – Так же как и вам – роль Матери Терезы. Незачем было тогда пытаться изображать из себя сиделку, из вас сестра милосердия как из Лонгботтома – знаток зелий. Столь навязчиво лезть ко мне со своей заботой – наглость, достойная любого гриффиндорца.

Диана сердито смотрела на него, стискивая пальцами стакан. Выражение его лица напомнило ей те времена, когда он отчитывал ее на уроках. Эффект, произведенный его словами, кажется, доставлял ему удовольствие.

– Хотите запустить в меня стаканом? – иронически спросил Снейп. – Честно? Очень! – призналась Диана и неожиданно для самой себя рассмеялась. Протянув ему стакан, попросила: – Еще, пожалуйста! – Не много ли вам будет? – Снейп смотрел на нее с любопытством, словно на экземпляр редкого насекомого. – Имею право, я совершеннолетняя. К тому же ваше присутствие отрезвляет не хуже холодного душа. Себе тоже налейте. Чтобы мне меньше досталось…

Он снова наполнил стаканы. Диана сделала несколько глотков и откинулась на спинку скамейки.

– Вы не меняетесь, – произнес он, наконец. – Вижу, время не отняло у вас вашу отличительную черту – все время спорить и пререкаться до последнего. – Да и вы тоже не утруждали себя тем, чтобы избавиться от привычки доводить своих студентов до нервной икоты. Только со мной это больше не пройдет, – тон Дианы был вызывающим.

К ее немалому удивлению Снейп вдруг рассмеялся:

– Что-то не припомню, чтобы доводил вас до нервной икоты своими, между прочим, совершенно справедливыми замечаниями! – А признайтесь, – Диана повернулась в его сторону, – вам ведь нравится вызывать страх у студентов перед вашей персоной! – Если бы вы знали, Беркович, до какой степени мне безразличны и сами студенты и их эмоции по отношению ко мне, вы бы очень удивились!

Они снова замолчали, причем молчание на этот раз было более долгим и тягостным. «Интересно, о чем он сейчас думает?» – мелькнула у нее мысль, и она инстинктивно повернулась в его сторону. Странно, но он сделал то же самое и через мгновение их взгляды встретились. Вначале в глубине его черных глаз она не увидела ничего, а потом словно что-то щелкнуло у нее в мозгу и перед ее внутренним взором возникли картины, незнакомые, но отчётливые, словно трейлер к фильму: черноволосый мальчик и рыжая девочка сидят на мостках у какого-то водоема, и болтают ногами в воде; вот они же, но уже на несколько лет старше, сидят на берегу озера. Девочка поднимает с земли опавшие соцветия и они, оживая прямо на ее ладони, взмывают вверх, а мальчик завороженно смотрит на нее. На нем она заметила зелено-серый шарф слизеринца, на девочке – бордово-оранжевый, гриффиндорский. И мальчика, и девочку она узнала без труда.

Внезапно ее словно что-то толкнуло в грудь, и она пришла в себя, а увидев перед собой лицо Снейпа, поняла, что сейчас произошло.

Он больно схватил ее за плечо и прошипел:

– Зачем вы это сделали?

Диана растерялась и испугалась не на шутку. Господи, что она натворила? Залезла к нему в мысли и увидела то, чем он явно не собирался делиться ни с кем! Он смотрел на нее с нескрываемой злостью и, казалось, готов был ударить ее.

– Я.. не знаю, как это получилось… случайно, – пробормотала она, пытаясь высвободиться из его железных пальцев. – И вообще, вы сам виноваты, не смогли закрыться вовремя и пустили меня куда не следовало! – добавила она уже почти вызывающе.

Ее попытка «перевести стрелки» возымела-таки действие, он отпустил ее руку. Тяжело дыша, Снейп уставился куда-то в пространство, после чего пробормотал:

– Не смейте больше так делать… – Не буду, – Диана готова была ругать себя на чем свет. – Извините… Я все поняла.

Снейп бросил на нее взгляд, в котором читались одновременно боль, раздражение и, как ей показалось, отчаяние, затем со звоном опустил свой стакан на скамью и, вскочив, молча направился к лестнице. Диана глядела, как развевается на ветру его мантия и чувствовала, как нестерпимо горячий ком поднимается от сердца к горлу и перехватывает дыхание.

Слезы моментально стыли на ледяном ветру, обжигая веки и лицо. Все было бессмысленно. Спустя почти двадцать лет он ее помнит, и у нее нет никаких шансов соперничать на равных с мертвым идеалом.

Она подкинула в воздух опустевший стакан и направила на него палочку, вкладывая в слова заклинания все свое отчаяние:

– Диффиндо!

Сквозь мутную пелену слёз она смотрела, как мельчайшие осколки стекла разлетаются по воздуху, словно огни новогоднего салюта.

====== Глава 41 ======

Отгремели праздники, и второго января Дамблдор созвал первое в наступившем году собрание Ордена Феникса, на котором присутствовали Люпин, старшие Уизли (за исключением Молли), Шеклболт, Муди, Снейп, Флер Делакур, Тонкс и Диана. За неделю до этого Диана успела рассказать Дамблдору об итогах своих наблюдений за вечеринкой в Клубе Слизней, особенно о странном поведении «дурачка» Сангвини. Директор тогда выслушал ее с любопытством, однако никак не прокомментировал услышанное, сказал лишь, что вернется к этой теме на первом же собрании Ордена.

Действительно, первым же вопросом на повестке дня стал именно Сангвини. Собравшиеся молча выслушали ее рассказ и предположения о том, что Сангвини не так прост, как всем кажется и, похоже, ведет разведывательную деятельность, однако обычных в таких случаях комментариев и предположений не последовало. Люпин задумчиво глядел куда-то в угол, Флер с Биллом Уизли перемигивались, будто все происходящее их вообще не касалось, Шеклболт прищурился, а на лице Муди появилось выражение, означавшее нечто похожее на «Я так и знал».

– Что скажешь, Ремус? – спросил Дамблдор, взглянув на Люпина. – Не слышал, может быть, среди оборотней ходят какие-либо слухи?

Тот, не глядя на директора, отрицательно покачал головой:

– Среди тех, с кем я общаюсь, о вампирах никаких разговоров не было. Возможно, здесь отметилась банда Фенрира – не исключено, что Сами-знаете-кто тоже пытается наладить с ними контакт. Хотя Фенрир в качестве главы дипломатической миссии – плохая идея. Особенно учитывая… – Ни Фенрир, ни его дружки за последние пару месяцев не покидали пределов Британии, – перебил его Снейп, – я знаю это наверняка. А сам Лорд о вампирах вообще не упоминал с тех пор, как обе его отправленные к ним миссии не вернулись с задания. – Есть ли вероятность, что он предпринял третью попытку переманить их на свою сторону? – спросил Дамблдор. – Возможно, но это значит, что теперь он доверяет окружающим еще меньше, чем раньше. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

Дамблдор задумался, а Диана воспользовалась паузой и решила озвучить собственную версию:

– А возможно ли, что приезд Сангвини – их собственная инициатива? Что, если они тоже решили пошпионить, чтобы оценить расстановку сил? – Зачем им это? – удивился Люпин. – Вне зависимости от исхода противостояния вампиры ничего не выиграют и ничего не проиграют. Они как жили совершенно изолированной от людей цивилизацией, так и будут жить. По большому счету они представляют для людей гораздо большую угрозу, чем люди для них. Так что им во всех смыслах плевать на нашу войну. – А какова роль Уорпла во всем этом? – спросил Артур Уизли? – Скорее всего Уорпл – марионетка, «мостик», по которому агент вампиров, не привлекая внимания, проник в наше сообщество, – предположил Снейп. – Сам он – полнейшая посредственность, во всяком случае, Лорд никогда не проявлял к нему ни малейшего интереса, а уж он всегда умел находить тех, кто может быть для него как-либо полезен. – А что если попытаться надавить на нашего «юродивого»? – прохрипел Муди. – Ни в коем случае, – Дамблдор взглянул на аврора-ветерана с явным неодобрением. – Это будет самой настоящей провокацией, и вампиры немедленно на нее ответят. Мы не можем себе позволить воевать на два фронта. Пожалуй, Сангвини я займусь сам. Северус, мы можем поговорить наедине после собрания?

Снейп кивнул, а Дамблдор продолжил:

– Переходим к финансовому вопросу. Мадемуазель Делакур, как ваши успехи?

Все сразу, будто по команде, повернулись в сторону Флер. Похожая на ожившую Барби Флер очаровательно улыбнулась и положила на стол небольшую папку, которую все это время держала на коленях.

– Вот мой улов, – промурлыкала она с заметным французским акцентом. – Не очень много, но вам будет понравиться.

Дамблдор щелчком пальцев приманил к себе папку, раскрыл ее и принялся изучать содержимое. Довольно улыбнулся, хмыкнул и произнес:

– Интересно, почему я даже не удивлен? Благодарю вас, мадемуазель, вы отлично справились!

…Когда все «орденцы» покинули собрание, в гостиной дома на Гриммо остались лишь Снейп и Дамблдор.

– Северус, как твой подопечный? – спросил директор.

Снейп поморщился:

– Ведет себя как идиот, чего, собственно, и следовало ожидать. Его уже даже Поттер подозревает во всех смертных грехах. Мне становится все сложнее присматривать за обоими. – Постарайся изолировать их друг от друга, – Дамблдор в привычном жесте сложил ладони «домиком». – А что я по-вашему делаю? – пробурчал Снейп. – Однако, даже не вылезая с отработок, Поттер все равно находит время шляться после отбоя с целью уличить Малфоя. Альбус, урезоньте мальчишку, если Малфой продолжит в том же духе, я не хочу чтобы он попал под раздачу. – Уверен, что тебе удастся это предотвратить, – беспечно произнес директор. – Я не всесилен, к сожалению, а Поттер столь ретиво исполняет роль шпиона, что даже пару раз забыл про квиддич. Причем я заметил, что его подозрительность резко возрастает после очередной беседы с вами. О чем вы с ним разговариваете, мне так и не будет позволено узнать? – Всему свое время, Северус, всему свое время…

Вечер 14 февраля выдался суетливым. Влюбленные парочки рассредоточились по укромным уголкам коридоров и категорически игнорировали наставления учителей переместиться в свои гостиные и спальни. Авроры патрулировали коридоры, уделяя внимание особо темным и тем, куда ученикам соваться запрещено, а также снаружи, на территории школы. Диане достались оранжерея и поляна вокруг хижины Хагрида. Проверив все как следует, она вернулась в коридоры и опять приступила к разгону «сладких парочек», которых отнюдь не становилось меньше (видимо, те, кого удалось ранее отправить в спальни, воспользовавшись временным отсутствием контроля, возвращались обратно и принимались за старое).

Диане пришлось вновь вернуться в оранжерею, так как кому-то показалось, что в ней кто-то ходит. В сопровождении одного из авроров, она отправилась туда, но тревога оказалась ложной – просто в случайно открывшееся окно залетела чья-то сова и принялась заполошно метаться, не находя выхода. Зато Диана, споткнувшись в темноте на пустой склянке, налетела руками на жалящий кактус, мгновенно изукрасивший ее пальцы, ладони и запястья кровоточащими царапинами и ожогами. В коридоры она вернулась злая, с жгучей, дергающей болью в руках. Там ее «осчастливили» новостью, что какой-то шутник понаставил везде «любовные западни» – случайные прохожие вдруг натыкались на невидимую преграду, которая исчезала только при условии, что попавший в «западню» поцелуется с кем-либо. «Фините инкантатем» и другие отменяющие заклинания на это не действовали. Поэтому приходилось целоваться. Недовольных пока еще не было, если не считать двух авроров, попавших в такую западню. Друг с другом они целоваться отказались напрочь, поэтому, ругаясь на чем свет, оба повернули обратно и возвращались кружным путем. Видимо, это было совершенно новое заклинание, изобретенное семикурсниками.

В пустой галерее, которую она на всякий случай решила проверить, она столкнулась внезапно со Снейпом – он налетел на нее из-за поворота и они чуть не ударились лбами. Стараясь спрятать смущение, Диана сухо поздоровалась с ним.

– А-а, Диана… Есть происшествия?

Она очень удивилась, оттого, что он назвал ее по имени, а не «миссис Шеппард» и даже не «Беркович».

– Никаких. Все спокойно. Только в коридорах полно поклонников дня Святого Валентина. Да еще эти мины-ловушки, тролль бы их побрал! – Какие мины-ловушки?– не понял Снейп.

Диана, нервно смеясь, рассказала ему о «любовных ловушках».

– Руки бы повыдергивать этим изобретателям! – в сердцах закончила она. – А что такое с вашими руками? – строго спросил он, взяв ее за левую руку. – Жалящий кактус, – пояснила Диана. – Почему не обработали? – Да ладно, и так заживет. – Не заживет. Если не обработать немедленно, начнутся нагноения и тогда заживать будет месяц. Идемте ко мне, я найду чем это смазать.

Чтобы Диана по привычке не начала спорить, он взял ее за локоть и потащил за собой сначала по коридору, затем по винтовой лестнице вниз. Когда они очутились в его покоях, он подошел к полке, сплошь уставленной разнообразными баночками и сосудами, и взял одну из них. Ватным тампоном, смоченным в зелье, он начал осторожно смазывать кисти рук Дианы. Зелье вначале зверски щипалось, но затем боль исчезла, и Диана увидела, как прямо на глазах царапины и ожоги начали бледнеть.

Снейп взял ладони Дианы в свои и поднес к глазам.

– Надо будет повторить обработку. Придете завтра еще раз. – Спасибо, – Диана смущенно улыбнулась. Край губ Снейпа тоже дрогнул в ухмылке. – Мне пора возвращаться, дежурство заканчивается только в полночь. – Я вас провожу. Заодно проверю своих слизеринцев.

Вместе они вышли из комнаты и пошли обратно по коридору. И тут…

Перед самой лестницей Снейп словно споткнулся и резко остановился и Диана, шедшая чуть позади него, налетела на его спину.

– Что за черт…– пробормотал он. – Нет, только не это! – Диана, мучимая предчувствием, вышла вперед и выставила руку. Рука тут же наткнулась на невидимую стену, гибкую, как батут, но прочную как камень.

– Поздравляю вас, Северус, мы влипли! – зло сказала она.

– Это оно и есть? – спросил Снейп.

Не дождавшись ответа, он вынул из рукава палочку и, направив ее на невидимую преграду, произнес:

– Фините инкантатем! – Зря стараетесь, – сказала Диана, – не подействует. Никто, кроме авторов изобретения, не знает, как его выключить. Кроме описанного мной способа… – Надолго это? – Снейп был рассержен не меньше ее. – Думаю, до полуночи, когда кончится праздник. Сейчас половина девятого, так что еще три с половиной часа. – Советуете подождать? – язвительно спросил Снейп. – Ничего я не советую. Я в растерянности. Из ваших покоев есть другой выход? – Был бы, если бы у меня очень не вовремя не закончились запасы Дымолетного пороха... – У вас уже второй раз в самый неподходящий момент заканчивается Дымолетный порох. Не пора ли сделать соответствующие выводы? – Может, пересидим у меня? – «Пересидим»? У меня еще три с половиной часа дежурства! А за это время оболтусы с Гриффиндора и Слизерина разнесут полшколы или покалечат друг друга! – Тогда что вы предлагаете?

Диана нервно прохаживалась перед лестницей, стараясь избегать глядеть в сторону Снейпа. Сейчас она пыталась не придумать, как вырваться из этой «ловушки», а понять собственные чувства. Должна ли она быть благодарна неизвестным изобретателям за эту подлянку? Конечно, будет глупо не воспользоваться такой возможностью. Но прояснит ли это хоть что-то? Заставить мужчину поцеловать себя еще не значит узнать наверняка как он к тебе относится. Но выхода у нее нет, причем во всех смыслах… От нахлынувшего волнения пальцы у нее мелко задрожали, а кровь прихлынула к щекам.

– Узнаю кто это сделал… превращу в соплохвоста, честное слово! – пробормотала она. После нескольких секунд молчания Снейп тихо сказал: – Думаю, вы сами понимаете, что выбор у нас небогатый.

«Слава Мерлину, он сам до этого додумался!»

– То есть вы предлагаете?.. – неуверенно спросила она. – Да, черт побери, предлагаю! Целуемся и расходимся каждый по своим делам! Или вы предпочитаете торчать тут до полуночи?

Несколько долгих секунд Диана стояла, глядя на носки своих ботинок. Потом подошла к Снейпу почти вплотную и, взглянув ему в глаза, тихо сказала:

– Давайте… – и опустила голову, внезапно смутившись.

– Если хотите, можете закрыть глаза…

Диана покорно сомкнула веки, и он приподнял пальцами ее подбородок. Сначала она ощутила легкое прикосновение сухих горячих губ к своей щеке, затем к краю рта. Затем он также осторожно дотронулся до ее губ…

Поцелуй оказался очень деликатным, почти робким, словно она была невинной девушкой, которая может испугаться, прояви он больше решительности. А она застыла в каком-то сладком оцепенении, не в силах пошевелиться и наслаждаясь легкими, неторопливыми касаниями жестких губ. И пыталась понять, нравится ли Снейпу процесс, или же он действует механически, так сказать, «согласно обстоятельствам». Словно уловив ее сомнения, он отпустил ее подбородок, взял обеими ладонями ее лицо, запуская пальцы в ее волосы, и слегка углубил поцелуй.

Да, вот так… Она неуверенно положила руки ему на плечи и чуть приоткрыла губы, когда его язык слегка толкнулся в них, проникая внутрь, но тут же выскользнул обратно, легко пробежавшись по ее нижней губе. Тело постепенно начала охватывать сладостная дрожь, ей хотелось большего, но Снейп, казалось, продолжал полностью держать себя в руках, не позволяя себе лишних эмоций. Как ей хотелось, чтобы он потерял контроль, по-настоящему! Она приподнялась на носках, обхватывая руками его шею, и слегка укусила его за нижнюю губу.

Он удивленно отстранился, и Диане показалось, что она перестаралась, сейчас он скажет что-нибудь резкое и уйдет, но Снейп лишь шепотом спросил:

– Сколько времени это должно занимать, чтобы подействовало наверняка? – Не знаю… – едва шевеля губами, ответила Диана. – Мне никто не сказал. – Возможно, придется повторить…

Диана сомневалась, требовался ли повтор, однако озвучивать свои сомнения ей было не с руки.

Она кивнула и осмелилась поднять на него взгляд. Впервые она видела так близко его резко очерченные скулы, тонкие губы, волосы, неопрятными прядями спадающие на щеки. Глаза его сейчас, в полумраке коридора, казались огромными и совершенно бездонными. От него пахло реактивами, зельями и травами и слегка огневиски. Диана нервно сглотнула – сейчас он смотрел на нее со странной смесью неуверенности и желания. Словно опасаясь, что она передумает, Снейп как-то торопливо притянул ее за плечи к себе и припал к ее губам.

…Диана потеряла счет секундам, растворившись в новом поцелуе. Мозг отключился, а сердце провалилось куда-то вниз живота, разлившись по всему телу блаженным теплом. «Ловушка» уже наверняка была разрушена, но ни она, ни он, казалось, даже не думали об этом, целиком погрузившись в это нежданное наслаждение, подаренное им чьей-то не в меру буйной фантазией. Она погрузила пальцы в его волосы, оказавшиеся неожиданно мягкими, а он нежно гладил ее шею под сползшим почти до пола шарфом.

Внезапно Снейп глухо застонал и сильно, до боли, стиснул ее в объятиях, а в следующее мгновение резко отстранился и сделал шаг назад. На лице его появилось напряженное, почти страдальческое выражение.

– Полагаю, этого вполне достаточно, – хрипло произнес он и, круто развернувшись, стремительно зашагал прочь из подземелий.

Диана растерянно провожала его взглядом, качая головой. Она была права – этот поцелуй, практически украденный у судьбы, ни о чем не говорил. Лишь о том, что Снейп, кажется, испугался. То ли собственных ощущений, то ли возможного перехода их «недо-дружбы» в какое-то иное качество, то ли невозможности оправдать ее ожидания.

– Глупый, – прошептала она ему вслед. – Глупый мой…

Внутри нее поднималась странная горечь и жалость, не то к нему, не то к самой себе. Диана назло самой себе улыбнулась и тряхнула головой. Пока он сам, открытым текстом, не пошлет ее ко всем чертям, она не отступится. Пусть на это уйдут многие месяцы, она готова подождать – змеи терпеливы. Пусть он сейчас почти избегает ее – она докопается до причины этого и либо постарается уйти из его жизни, либо они будут вместе. Если, конечно, раньше их не убьют…

Она вернулась на свой пост у хагридовой хижины, здесь уже находился ее напарник Рой МакАдамс, с которым они проверяли теплицы. Он медленно нарезал круги вокруг «избушки», протаптывая колею в снегу и время от времени прикладываясь к плоской фляжке из светлого металла; судя по легкому характерном запаху, во фляжке находился отнюдь не горячий чай с вареньем.

– Греешься? – укоризненно спросила Диана. Вообще-то это было вопиющее нарушение всех правил и директив, однако Гастингс порой закрывал глаза на то, что его подчиненные, несшие дежурство на морозе, согревались таким вот образом, главное, чтобы знали меру. – Греюсь, – ответил тот. – На одних Согревающих чарах я тут себе отморожу все нужное и ненужное, так что… Кстати, – он спрятал фляжку за пазуху, – сбегай в Больничное крыло, у них там что-то случилось. Кажется, один из студентов чуть концы не отдал. – Идиоты! – выругалась Диана. – Небось, дуэль устроили, «казановы» доморощенные! – Не похоже. Кажется, отравление. Сбегай, расспроси. Если Гастингс узнает подробности вперед нас, он с нас головы поснимает. – С тебя точно снимет, особенно если запашок учует, – и Диана бросилась обратно к входу в школу.

У входа в лазарет она заметила Слагхорна, вид у того был до такой степени растерянный и несчастный, что Диана испугалась, что спасти студента все-таки не удалось.

– Что там произошло? – осторожно спросила она, боясь услышать худшее. – Сам не понимаю, как это случилось, – голос Слагхорна старчески дрожал, а глаза блуждали. – Решил угостить мальчиков медовухой, и… Медовуха оказалась отравленной!

– Парень жив?

– Что?... А, да, жив, жив… – Думаете, отравить хотели вас, раз подсунули вам бутыль с отравленной медовухой? – Вообще-то я не собирался пить ее сам. Хотел подарить Дамблдору… От изумления Диана сначала задержала дыхание, а затем с шумом выдохнула. Еще лучше! Кто бы ни был этот таинственный отравитель, яснее ясного, что случай с ожерельем, от которого пару месяцев назад пострадала студентка, тоже его рук дело. Потерпев неудачу в первый раз, он не оставил попыток добиться своего, однако опять промахнулся. Возможно, его неудачи объясняются тем, что он находится за пределами школы и не может сам контролировать процесс, действуя вслепую. Но покушения на Дамблдора продолжатся, в этом можно было не сомневаться. – Как к вам попала эта медовуха? – спросила она. – Купил в «Трех Метлах», – пробормотал Слагхорн. – Но вы же не думаете, что мадам Розмерта…

Вряд ли это могла быть Розмерта, подумала Диана. Она уже один раз «засветилась» с этим ожерельем, надо быть идиотом, чтобы вновь пытаться использовать ее как орудие. Хотя, может именно на этом и строился весь расчет – ну кто подумает на дамочку, и так находящуюся под наблюдением Аврората после предыдущего случая?

– Кто-нибудь знал, что вы собираетесь подарить ее Дамблдору?

Слагхорн задумался.

– Вообще-то Розмерта знала, – медленно произнес он. – Да и кроме нас двоих рядом находилось еще несколько человек, которые могли нас слышать. Я не помню, кто это был…

Поразмыслив еще несколько секунд, Диана все же решилась и вошла в больничный корпус. В общей палате за ширмой она заметила слабый свет ночника, благодаря которому смогла разглядеть, что у постели пострадавшего находится еще кто-то. Тихонько заглянув за ширму, она тут же столкнулась глазами с Поттером, а переведя взгляд на кровать, тут же узнала в пострадавшем его рыжего приятеля.

– Он сейчас спит, – прошептал Поттер. – Вижу, – так же тихо ответила Диана. – Я и не собиралась его допрашивать, не волнуйтесь. Как это произошло, вы знаете? – Конечно, это все случилось на моих глазах…

Отойдя к окну, Поттер шепотом рассказал Диане и о Приворотном зелье, от которого у Рона «съехала крыша» так, что его пришлось тащить к Слагхорну за антидотом, и о злосчастной медовухе, которую тот предложил им выпить, и о том, что если бы торопыга Рон не выпил медовуху, не дожидаясь тоста, сейчас все имели бы не одного пострадавшего, а три полноценных трупа. И о том, как ему столь вовремя в голову пришла гениальная мысль о безоарах, которых у Слагхорна, к счастью, оказался полный ящик.

– Уверен, без Малфоя тут не обошлось, – завершил свой рассказ Поттер самым безапелляционным тоном.

Диана не нашла ничего лучшего, чем вопросительно вздернуть бровь в ответ на это столь смелое предположение.

– Вот увидите, – продолжал между тем Поттер, – рано или поздно это выяснится, и тогда поймете, что я был прав, да только как бы поздно не было. – У вас есть доказательства, что это бы именно Малфой? – спросила Диана.

Поттер с тем же упертым выражением на лице мотнул головой и ответил:

– Пока нет, но я их найду. Я с этого белобрысого хорька теперь глаз не спущу. И проклятое ожерелье – тоже его рук дело. Малфой летом получил от Волдеморта какое-то задание и теперь пытается его выполнить. – Вы слишком переоцениваете таланты мистера Малфоя, – скептически произнесла Диана. – Даже если вы и правы, и он действительно принял Метку этим летом. Неужели вы считаете, что Лорд мог поручить устранение Дамблдора шестнадцатилетнему сопляку? Он, конечно, психопат и маньяк, но не идиот же! – А может Малфой сам напросился, чтобы доказать свою преданность? – Почему посторонние в палате? – раздалось сердитое шипение откуда-то слева, а к Диане с Поттером уже направлялась мадам Помфри, с упертыми в бока руками и выражением лица, которое сделало бы честь любому ресторанному вышибале. Но, узнав Диану, она немного успокоилась и спросила: – Надеюсь, вы не собираетесь допрашивать пострадавшего? Ему и так досталось. – Нет, конечно, – Диана тут же отошла от Гарри и подошла к ней. – Скажите, а что это был за яд, вам удалось выяснить?