Текст книги "Змея Давида (СИ)"

Автор книги: g.allena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 52 страниц)

– Какие в ж…пу егеря?! – расхохотался Каркаров. – Да они меня сами рады были бы сдать, если бы только поймали! Да правду говорю – жрать я хотел! И помыться, только и всего! Ну, огрел бы тебя «Ступефаем», так не насмерть же! Ушел бы, ты бы даже не вспомнила!

– Какая гуманность, а?! – не поверила Диана. – Чтобы «упиванец» да ограничился Оглушающим – расскажи своей бабушке такие сказки! – Дура ты, – внезапно успокоившись, сказал Каркаров. – Ну, посуди сама: хотел бы я тебя убить – так схватил бы тебя за загривок да шейку бы твою детскую перекусил! И никакой магии! И попробуй узнай, кто тебе шейные позвонки-то в кашу превратил!

Диана хмыкнула и немного отвела палочку от его горла.

– Ну что? Сдашь меня ему? Уж он тебя наградит по-царски! – процедил Каркаров. – Больно надо! – Диана встала и отошла на шаг от него, но заметив, что ее «Инкарцеро» начало спадать, обновила чары. – Рано или поздно он тебя и без моей помощи найдет. И вообще – мы с ним во взглядах не сошлись, вряд ли он обрадуется моему визиту.

– Кто ты такая, кстати, раз русская? У меня ты не училась, я бы запомнил. И говоришь с акцентом.

– Я училась в Хогвартсе. Говорю по-русски, да. В семье говорили только так. – А факультет какой? – Слизерин. – А-а, – понимающе протянул Каркаров. – Севкина, значит, ученица-то. «Севкина? Севка… Это же – Северус!» – А ты, я погляжу, неплохо знаком с нынешним директором. – Знала бы ты, насколько неплохо, – хмыкнул Каркаров. – Да уж знаю, – так же ядовито ответила она. – А почему ты в Англии? Ты же должен держаться подальше от бывшего хозяина? Желательно, где-нибудь не ближе Камчатки. – А смысл? – хмыкнул Каркаров. – Он знает, что я жив. Значит, рано или поздно действительно до меня доберется, хоть на Камчатке, хоть на Аляске, и тогда мне крышка. Да и идти мне некуда. В моем доме в Финляндии давно засели люди Лорда – все ждут, когда я выживу из ума и сам туда вернусь. Сейчас, держи карман шире! Вот и мотаюсь туда-сюда, как дерьмо в проруби. А старые дружки, кроме одного, меня только рады будут сдать ему со всеми потрохами. – А я уж думала, что ты решил присоединиться к сопротивлению, – разочаровано протянула Диана. – Как могу – так и сопротивляюсь, – огрызнулся Каркаров. – Думаешь, я просто так тут по лесам ныкался, только чтоб за зайцами гоняться? Пока Дамблдор был жив, я кое-какие сведения ему передавал, через парнишку одного, из своих студентов. Да только старик мертв, да и партизанщина ваша почти сдохла, чтобы к ней присоединяться. Так что я еще подумаю. Но пока Володька жив, покоя ни мне, ни таким как ты не будет. Я вот хочу так замаскироваться, чтобы он уж точно не смог меня вычислить. – Сам же говоришь, что ему тебя найти проще простого.

– Нет, – Каркаров осклабился. – Есть одно заклинание, колдунов вуду, очень редкое. На всю жизнь внешность меняет. И никакой тебе Метки!

– Заклятие «Вечной личины»? – догадалась Диана.

Каркаров от неожиданности даже привстал, насколько позволяли ему веревки:

– Ты его знаешь?! – Только название, – покачала головой Диана. – Однажды просто пришлось столкнуться с тем, кто его использовал. – Жаль, – Каркаров снова лег. – Слушай, – начал он после довольно долгого молчания, – раз уж я тут, так можно я хоть в божеский вид себя приведу? Я же не кот, чтобы языком вылизываться. Пусти в ванную, а? – попытался просительно улыбнуться Каркаров, хотя в его исполнении это все равно выглядело как оскал. – Чувствую себя, будто в навозе валялся!

Диана вздохнула и убрала веревки.

– Иди. Ванная вон в ту дверь и по коридору направо. Палочку потом получишь. Когда буду уверена, что ты меня ею в спину не ударишь. Помыться и без магии можно.

Каркаров вышел примерно через полчаса, посвежевший, пахнущий мылом, аккуратно побритый и похожий уже не на пьяного Распутина, а на самого себя с колдографий. Вместо мочалистой бороды теперь снова красовалась аккуратная эспаньолка. Только одежда была по-прежнему грязной.

– Дай палочку, вещи почищу, – попросил он, но Диана только гадко усмехнулась и сама парой заклинаний привела в относительный порядок его одежду. – Извини, мужского одеколона дома не держу, а дамские духи, полагаю, ты не оценишь, – съязвила она.

Каркаров опасно прищурился:

– Что, решила палочку мою себе скоммуниздить? – «Скомму…» Что? Да нужна мне твоя палочка! – возмутилась Диана. – Просто ты мне сейчас кое-что пообещаешь. – «Непреложный обет»? У тебя есть тот, кто готов его скрепить? – Каркаров с самым независимым видом развалился в кресле и вытянул ноги в разбитых ботинках. – Зачем так уж сразу? Достаточно будет клятвы на магии. Для нее нас двоих достаточно. Слышал про такую? – Если нарушу – стану сквибом? Да уж лучше сдохнуть! – Вот и прекрасно! Тогда вставай! И нечего ломаться, ты не в том положении, чтобы условия ставить!

Каркаров свирепо засопел, но встал и протянул левую руку в ее сторону. Диана тоже вытянула свою руку, так, что их пальцы почти соприкоснулись и, направив свою палочку на их руки, легко взмахнула ею, описав в воздухе горизонтальную «восьмерку»:

– Клянешься ли ты, Игорь Каркаров, своей магией, что никогда не причинишь никакого физического вреда Диане-Эстер Беркович? – по-английски произнесла она слова клятвы. – Клянусь, – ответил Каркаров. – Клянешься ли ты, Игорь Каркаров, своей магией, что никогда не выдашь ни ее саму, ни ее местонахождение Темному Лорду или его слугам? – Клянусь, – повторил Каркаров. – И пусть платой за нарушение клятвы станет твоя магия и да превратишься ты в сквиба! – И пусть платой за нарушение клятвы станет моя магия и да превращусь я в сквиба! – на этих словах Диана провела кончиком палочки по тыльным сторонам их ладоней, и их руки на мгновение засветились красным, после чего свечение медленно погасло, а Каркаров опустил руку. Диана передала ему палочку, тот взял ее, не отрывая пристального взгляда от ее лица, и сунул в рукав. – Влип, как шая1, – буркнул он, бухаясь в кресло. – Теперь можешь меня убивать, а мне даже сопротивляться не имеет смысла, все равно без магии я – ноль. – Ну, я же не с Гриффиндора, чтобы отпускать тебя только под честное слово, да еще данное бывшим «упиванцем» – хмыкнула Диана. – Должна же я иметь хоть какие-то гарантии безопасности, раз уж решила не убивать тебя, не разобравшись.

Она подошла к окну и выглянула во двор – на всякий случай, если вдруг кто-то из соседей заметил нападение животного на нее и мог вызвать полицию. Но двор бы пуст, только мимо ее забора пробежал один из ее соседей, мистер Баркин, в спортивном костюме и в компании своей собаки – толстого и вечно недовольного жизнью кокер-спаниеля; как и в прежние времена, они совершали свой ежедневный моцион с пробежкой до ближайшего парка и обратно.

Обернувшись к Каркарову, она увидела, что тот с интересом разглядывает какую-то фотографию, и обмерла – это был «полароидный» снимок Брайана, который она сделала на память за день до вылета из Израиля. Утром она выложила его из кармана куртки, чтобы после вставить в рамочку.

– Твой? – спросил Каркаров, заметив, что она на него смотрит. – Положи, где взял, – тихо сказала Диана и сделала шаг в его сторону. – На тебя похож, – Каркаров смерил ее оценивающим взглядом. – И еще на кого-то, не могу понять, на кого… – Дай сюда фото, – Диана почувствовала, как ярость и страх того, что кто-то, не слишком желающий ей добра, узнает о существовании ее сына, затапливает разум.

Каркаров осклабился:

– А если не дам, то что? Не боись, проклинать по фото, тем более – по магловскому, я еще не научился. – А ну, дай сюда, е…лан бородатый! – заорала она и взбешенной кошкой бросилась на него, толкая его в грудь. Каркаров, не ожидавший нападения, выпустил снимок из пальцев и инстинктивно заслонил глаза, к которым она уже потянулась, приготовившись ткнуть в них пальцами, как делали старшеклассницы в ее бывшей, еще магловской, школе.

Схватив фотографию, она отскочила, молниеносным движением выхватила из рукава палочку и нацелила ее в лицо Каркарову. Тот смотрел на нее с каким-то веселым ужасом.

– Психопатка! – тоже закричал он. – Чуть без глаз не оставила, сука! Ну, посмотрел бы я на твоего мальчонку, убыло бы с тебя, что ли?! – Русским языком было сказано – положи на место! – прошипела Диана. – Что, брать чужие вещи без спросу в детстве не научили? – У нас в Дурмстранге другому учат – не щелкать клювом и получше прятать свои личные вещи! Вот тебе урок на будущее: не разбрасывай по дому свои фотографии, если не хочешь, чтобы твоя личная жизнь перестала быть личной!

Прошло минуты три, с течение которых оба они молча сидели друг напротив друга и обменивались подозрительными взглядами. Наконец, Диана сказала:

– Теперь-то уйдешь подобру-поздорову? – Уйду в обмен на жратву и немного денег, – ответил Каркаров. – Вон пакеты с едой из супермаркета, возьми себе что хочешь, – Диана повела палочкой в сторону оставленных ею в прихожей пакетов. – Денег дам, только немного и магловских. – Сойдет, – Каркаров уже изучал содержимое пакетов. Вытащив багет, колечко колбасы в вакуумной упаковке, пачку крекеров и бутылку «Кока-колы», он деловито принялся распихивать все это по карманам. – Деньги – они и в Африке деньги.

Багет не мог поместиться ни в один из его карманов, поэтому Каркаров решил расправиться с ним на месте. Откусив от него одним махом едва ли не с четверть, он произнес с набитым ртом:

– Раз уж ты меня не убила на месте и даже накормила, считаю своим долгом поделиться с тобой кое-какой информацией.

– Надеюсь, информация касается одного нашего общего знакомого, которого нельзя называть по имени?

– Ну да. Кое-что насчет нашего Володеньки-Кощея, – Диана не успела спросить, что означает слово «кощей», а Каркаров уже продолжал: – Он, конечно, бессмертный, да вот только я еще в прошлые годы о некоторых вещах догадался. Конкретно – чему он обязан своим бессмертием. – Имеешь в виду крестражи? – не удивилась Диана, а вот Каркаров даже на месте подпрыгнул: – Ты откуда знаешь? – Не ты один такой догадливый, – уклончиво ответила Диана. Она уже поняла, что тот самый таинственный парнишка, через которого Каркаров передавал Дамблдору «сведения», это – Юхан, но раскрывать Каркарову то, что Юхан давал ей почитать записки Джузеппе Бальзамо о крестражах, не спешила. – Короче, два из них, скорее всего, уничтожены, и я точно знаю, где можно найти еще один. – А сколько их вообще? – Да хрен их знает. Но точно не меньше четырех. – И где он? Как он выглядит? – В Гринготтсе, в семейном сейфе Лестрейнджей. Но что он собой представляет – не скажу, каюсь. Думай сама, что делать с этой информацией. Дамблдор мертв, но ведь должен же он был кого-то посвятить в эти дела, на всякий случай. Кто-то наверняка занимается их поисками. – Что ты намерен делать дальше?

Продолжая уничтожать багет, Каркаров ответил:

– Навещу одного своего старого кореша, пусть меня заклятию «Вечной личины» учит. – Ты же сказал, что твои дружки Лорду тебя сдадут с радостью! – Кроме одного. Севка меня в прошлый раз прикрыл, когда я в бега подался, и в этот раз, надеюсь, пронесет. Снейп ваш, конечно, мужик с норовом, но стукачом никогда не был. Дружили мы когда-то, и неплохо дружили.

Диана отвела взгляд в сторону окна, опасаясь, что меняется в лице. Любое упоминание или воспоминание о Снейпе отдавалось внезапной теснотой в груди и щемящей тоской. Она так старалась не думать о том, что, возможно, больше никогда не увидит его, а он сам так никогда и не узнает о собственном сыне, а слова Каркарова пробуждали в ней непрошенные воспоминания, желания и страхи. Она боялась писать ему через «связной блокнот» – вдруг Волдеморт наложил на него какие-нибудь особо хитрые следящие чары, распознающие любую попытку связаться с кем-либо из Ордена. Да и сам Снейп мог специально избавиться ото всех воспоминаний, связанных с ней – в целях конспирации. Так есть ли смысл писать человеку, который, возможно, даже не помнит, кто она такая?

Пока она предавалась своим невеселым мыслям, Каркаров доел хлеб и, отряхивая крошки с одежды, встал.

– Спасибо за хлеб-соль, хозяюшка, – насмешливо произнес он, вынимая палочку из рукава. – Незваный гость – хуже татарина, поэтому пойду-ка я уже. Аппарировать прямо отсюда можно?

Диана очнулась от раздумий и посмотрела на Каркарова немного рассеянным взглядом:

– Нет, придется выйти на улицу. Аппарация здесь настроена только на меня. Идем, провожу.

Они вышли через заднюю дверь в заросший двор, упиравшийся забором в неширокую пешеходную дорогу, с обеих сторон засаженную кленами. Здесь обычно было практически безлюдно – место для аппарации почти идеальное.

Перед тем, как открыть калитку, Диана сунула Каркарову в руку десятифутовую бумажку. Кивнув в знак благодарности, он сунул ее в карман своего френча, внимательно огляделся, а затем в шутку отсалютовал ей палочкой:

– Ну, бывай… психованная! – и с треском аппарировал.

1Шая: на одесском сленге – синоним лоха.

====== Глава 53 ======

Сейчас Диана чувствовала себя похожей на Аластора Муди, вернее, на того, кто выдавал себя за него – как-то Поттер рассказывал о том, как мнимый Грозный Глаз постоянно прикладывался к небольшой фляжке с непонятным содержимым, которое, как выяснилось позднее, оказалось Оборотным зельем. Ее порция оборотного тоже была во фляжке и Диана вынуждена была глотать мерзкое пойло уже во второй раз за последний час, чтобы чары не исчезли в самый неподходящий момент. Волос, которым она воспользовалась, принадлежал какому-то шеффилдскому маглу, а одежду пришлось как попало трансфигурировать самой. Мантию она надела старую, еще школьную, предварительно отпоров с нее герб и увеличив на три размера. В результате вид получился довольно босяцкий, но зато не бросавшийся в глаза среди шаромыг, населявших Лютный и Тупик висельников.

Розье появился вечером, ровно в без пяти минут девять, один и разодетый как павлин. Диана, незаметно притаившись за корявым деревцем, росшем шагах в двадцати от входа в бордель, жадно разглядывала его. По сравнению с колдографией, которую она видела в архиве Следственного отдела, изменился он не слишком со времени своего заключения – в обществе дементоров он провел не так много времени, чтобы они подействовали на его внешность. Довольно привлекательной наружности, высокий и стройный, Розье, тем не менее, чем-то неуловимо отталкивал – то ли своей излишне кричащей мантией яркого изумрудно-зеленого цвета с оторочкой из соболя, то ли брезгливо-высокомерным выражением лица, то ли слабовольным подбородком и налезающими на глаза волосами невнятно-блондинистого оттенка.

Навстречу ему из дверей заведения вышел другой мужчина и направился прямиком к Розье. Диана узнала его – это был Долохов, его колдографии она не единожды видела еще во времена службы в Аврорате, когда, после его побега, они красовались на каждой рекламной тумбе и на стендах всех отделов Министерства.

Мужчины обменялись рукопожатиями и краткими приветствиями, после чего Долохов спросил:

– Ты опять к своей Дезире, герой-любовник? – Ну да. Имею право, я человек пока что свободный, а развлекаться с магловскими бабами – уволь, мне, знаешь ли, противно прикасаться к ним, разве что для того, чтобы отрезать у них какую-нибудь часть тела на сувенир! – Розье говорил, чуть растягивая слова, но не манерничая, а с акцентом, который тут же напомнил Диане Юхана, тот тоже говорил на английском с легким финским акцентом – сказались годы, проведенные Розье на севере Европы. Юхан никогда не говорил о том, где именно находится его школа, но судя по их гербу, та территория когда-то должна была принадлежать России, значит, это наверняка Финляндия. – Женись на ней тогда, – хохотнул Долохов. – Ты уже столько денег просадил на эту девку, что дешевле будет теперь жениться, чтобы иметь ее забесплатно каждую ночь! Пять галеонов за час – не слишком ли жирно, будь она хоть Венерой Милосской! – Жениться на шлюхе?! – возмущение Розье было неподдельным. – Я еще с ума не сошел, чтобы рисковать наследством! Да maman меня без штанов оставит, если я вздумаю жениться не на той, кого она выберет! К тому же у меня уже есть невеста. – Однако твоя maman ничего не имеет против того, чтобы ты торчал в этом бардаке каждый вечер? Как походы по б…дям сочетаются с аристократической моралью, а, Розье? – Много ты понимаешь, плебей, хоть и чистокровный! – беззлобно фыркнул Розье. – Б…ди – это моя личная жизнь, а жена выбирается только с учетом интересов рода. А пока я свободен, имею право развлекаться с любой чистокровной бабой, готовой раздвигать ноги за деньги! Ты-то сюда тоже не за душевными беседами ходишь!

Долохов шумно заржал, похлопал Розье по плечу и, пошатываясь, пошел в сторону Диагон-аллеи. Диана проводила его краем взгляда и снова уставилась на Розье, который в этот момент исчезал в дверях борделя.

Диана вздохнула. Застать его одного здесь, на этой улочке, похоже, не получится. Несмотря (а, скорее, благодаря этому) на вечернее время, здесь толкалось довольно много народу – бродяги, торговцы наркотическими зельями, дешевые уличные проститутки и прочие сомнительные личности. На их фоне Диана в своем новом облике не слишком-то и выделялась, хотя подпирала плечом чахлое деревце уже не первый час.

Она вынула из-за пазухи флягу с «обороткой» и снова приложилась к ней. Пить эту дрянь, пока не началась обратная трансформация, было не в пример легче, чем в первый раз, но от вкуса ее снова передернуло и желудок свело спазмом. Подобно бывалому выпивохе, она занюхала пойло рукавом и зажмурилась. Сколько часов Розье намерен провести у своей (как выяснилось) бессменной «подружки», было неизвестно. Пять галеонов за час было бесстыдно дорогой таксой, девки с Лютного брали не больше галеона, да и то только те, у кого была «хата», а прочие отдавались в подворотнях и вовсе за пять сиклей. Но Розье богаты, и у их наследничка явно хватает денег на подобные развлечения.

Судя по всему, Розье явно не ставил своей целью пустить семейное состояние на шлюху – ровно через час он снова появился на пороге борделя, отсалютовав кому-то за дверью палочкой. После чего, засунув руки в карман мантии и насвистывая на ходу, углубился в сторону Тупика висельников. Диана нахмурилась. Этот район магического Лондона всегда жил по своим собственным законам, и воцарение Волдеморта не слишком это изменило – тамошняя публика привыкла делить людей на «своих» и «фраеров», причем в категорию последних могли попасть даже люди Лорда. Что мог забыть в этом царстве чистой уголовщины лощенный наследник древнего рода, было совершенно непонятно. Торопливо набросив на себя Чары невидимости и Легких шагов, Диана пошла за ним следом.

Сам Лютный переулок всегда был плохо освещен, но Тупик был совершенно темен, мрак с трудом рассеивался лишь слабым светом из маленьких окон домов, лепившихся друг к другу тесно, будто в средневековом городе. Впрочем, Тупик и образовался именно в Средние века, еще до начала Столетней войны, и первые дома, построенные тут, стояли уже более пяти веков. Диана напрягала зрение, стараясь не потерять в потемках его смутно темневшую в пяти шагах фигуру.

Розье шел совершенно спокойно, уверенно, не озираясь и явно не опасаясь слежки. Идя за ним по темному и совершенно безлюдному закоулку, Диана сжимала в потной ладони палочку и торопливо прикидывала порядок своих действий – «ступефай», «инкарцеро», затем схватить Розье в охапку и аппарировать сначала домой, а затем, захватив все необходимое, на Скай, в знакомое место. Внезапно Розье остановился посреди дороги и замер, будто принюхиваясь к чему-то. Диана уже направила на него свою палочку и приготовилась, но в этот момент раздался скрип отворяемой двери, а в образовавшемся светлом проеме возникла высокая человеческая фигура, закутанная в мантию, а за ней – еще одна. Неизвестные подошли к Розье и вместо приветствия один из них спросил:

– Готов? – Да, – ответил тот.

Диана едва удержалась от того, чтобы не застонать от досады. С тремя ей не справиться, особенно, если двое других – тоже люди Волдеморта. Это – не на криворуких егерей палочкой махать. А Розье между тем спросил:

– Материал хороший? – Пальчики оближешь, – ответил второй неизвестный. – Свежачок. Только это далеко, метлой часа три лету, а затем – аппарация. – Так это не в Англии, что ли? – удивился Розье. – Конечно, не в Англии, – хмыкнул его собеседник. – Здесь же каждый чистокровный на счету. А там – другие законы и другие авроры. Вот пусть и разбираются, кто пускает на ингредиенты их людей. Полетели уже!

Из открытой двери плавно выплыли три метлы, которые тут же были оседланы Розье и его подельниками, после чего все трое молча взмыли вверх и исчезли в темном пасмурном небе. Диана проводила их тоскливым взглядом и смачно выругалась. Поспеши она хотя бы на пол-минуты, сейчас Розье уже валялся бы связанным посреди пентаграммы, а теперь только и оставалось, что кусать локти и ругать себя за нерасторопность.

Назавтра, в пять часов дня Диана снова стояла у дверей заведения Брунхильды, но уже в новом обличье. Сегодня она была молодым человеком лет двадцати двух, с длинными темными волосами, собранными в хвост, и худым лицом. Магла, чей волос она бросила в «оборотку», она встретила в Лондонском метро, в час пик. Парень в наушниках от плеера, погруженный в чтение какого-то талмуда по ядерной физике, даже не обратил внимания на то, что она дернула его за волосы, списав это на толчею в вагоне.

Одетая в трансфигурированную из аврорской мантию, своим не слишком шикарным, но опрятным видом, Диана походила на мелкого клерка какой-нибудь скромной конторы. В кармане укоризненно позвякивали «кровные» пять галеонов – на авантюру пришлось раскошелиться, но в случае удачи оно того стоило. Придав своему лицу как можно более независимое выражение, Диана подошла к двери заведения и решительно отворила ее.

Внутри помещение было именно таким, каким она его и представляла – безвкусная смесь восточной роскоши и плебейского подражания стилю «рококо»: персидский ковер на полу, цветные шпалеры на стенах по цвету совершенно не сочетаются с ковром и кричаще-красными занавесками, пестрая обивка мебели, повсюду – фигурки полуобнаженных пастушков и пастушек в стиле галантного и распутного 18 века и, как венец всего этого варварского великолепия – огромная люстра в виде китайского шелкового красного фонарика.

У стойки с важным видом восседал тот, кто выполнял здесь функции охраны: здоровенный детина под семь футов росту и лицом профессионального забойщика скота. Одного взгляда на этого бугая было достаточно, чтобы понять – палочка ему нужна больше для порядка, одним ударом кулака он вполне может свалить на пол гиппогрифа. Скользнув взглядом по щуплой фигуре очередного «клиента», охранник сонно прогудел:

– Мадам, посетитель!

Из-за ширмы в виде нанизанных на нитку бус из цветного стекла показалась сама «мадам»: темноволосая, полная, но еще красивая женщина неопределенного возраста – на вид ей можно было дать от тридцати до шестидесяти, а на самом деле, могло быть и больше, косметические чары способны творить чудеса. На ней было длинное черное и достаточно элегантное для содержательницы борделя платье, едва открывавшее пышные плечи и шею с ниткой розового жемчуга, лицо было бледным, а взгляд прозрачно-серых глаз – цепким и изучающим. Критически оглядев Диану, мадам чуть склонила голову набок и сладким голосом произнесла:

– Желаете поразвлечься, молодой человек? – Да, – чужие голосовые связки не слушались, и голос предательски срывался в фальцет, но это было даже кстати – парень робеет, впервые попав в публичный дом, чтобы вкусить всех прелестей продажной любви, вполне себе естественная реакция. – А можно посмотреть на ваших… хм… девушек?

Мадам еще раз критически оглядела «клиента» и добавила уже несколько другим тоном:

– А вы уверены, что наши расценки вам по карману? У нас, знаете ли, все по высшему разряду, так что на своих девочках я не экономлю. – У меня есть деньги, – мучительно краснея, пробормотала Диана. – Час – пять галеонов, ночь – десять, – мадам продолжала сверлить Диану изучающим взглядом, видимо, сомневаясь в платежеспособности «душки-парня». – Мне на один час… А можно мне… с Дезире? Если она свободна…

Мадам уставилась на нее с таким видом, будто она попросила невесть какую диковинку, а затем негромко хмыкнула:

– Дезире, говоришь? Да, Дейзи у нас нарасхват! Понки! В ответ на ее зов с глухим хлопком материализовалась домовиха в кружевной наволочке вместо одежды и водянисто-голубыми глазами на сонной мордочке. – Понки, позови сюда Дезире, – приказала мадам, и эльфийка тут же исчезла.

Дезире оказалась невысокой блондинкой с фарфоровым личиком и эмалево-синими глазами. Диана про себя отметила, что сложена она была почти идеально, разве что грудь могла бы быть и поменьше при ее росте, но в целом девушка воплощала собой именно тот тип, на который больше всего падки среднестатистические мужчины. Одета она была во что-то вроде полупрозрачной кружевной туники ярко-красного цвета, такого же цвета чулки на подвязках и туфли на высоченных каблуках без задников и с помпонами. На Диану она взирала без особого интереса, хотя и улыбалась заученной улыбкой.

– Ну как? – самодовольно спросила мадам.

Диана отвела взгляд от девушки и постаралась шумно сглотнуть, чтобы продемонстрировать то, как «он» впечатлен красотой и соблазнительностью Дезире. Мадам Брунхильда между тем перешла к делу:

– Деньги вперед. Сначала за один час, если будете продлевать, эльф зайдет в комнату и ему вы доплатите. Сбегать, не заплатив, не советую, может плохо кончиться для вас. За нетрадиционный секс – особая такса, – тараторила она, не давая «клиенту» опомниться. – Если вас интересуют подобные игры – советую заплатить за них прямо сейчас. – Нет, я… – Диана как можно более смущенно отвела взгляд в сторону, попутно прикидывая, что здесь вкладывается в понятие «нетрадиционный секс», а не вовремя расшалившееся воображение уже почему-то подсовывало разнузданные картинки, увиденные ею еще подростком в фильме «Калигула». – Мне подойдет традиционный… – Отлично, – хозяйка борделя впервые улыбнулась, протянула пухлую ладонь и выразительно пошевелила пальцами. Диана торопливо сунула руку в карман свой мантии, вынула приготовленные пять галеонов и опустила монету в подставленную руку. Поучив плату, Брунхильда развернулась и неторопливо удалилась за ту самую ширму, из которой ранее выплыла. А Дезире взяла Диану за руку и промурлыкала: – Пойдем, котик, – после чего повела ее куда-то вглубь коридора. Оказавшись у подножия узкой деревянной лестницы, Дезире прижалась своим соблазнительным бюстом к плечу Дианы и с придыханием прошептала: – Как ты любишь, красавчик? – и провела кончиками острых и длинных ногтей по ее подбородку.

Диана снова сглотнула, на сей раз по-настоящему, чувствуя учащение сердцебиения и недвусмысленное стеснение в штанах. То, что молодое здоровое мужское тело, которое она сегодня взяла «напрокат», совершенно адекватно реагирует на близость красивой полуобнаженной женщины, стало не самым приятным и, главное, неожиданным сюрпризом. Отстранившись от красотки, она пробормотала:

– Придем к тебе – тогда расскажу…

Комната Дезире находилась на втором этаже, в самом конце коридора и обставлена была с куда бОльшим вкусом, нежели передняя – мебель в стиле Людовика XVI в коричневых и кремовых тонах, широченная кровать, застеленная покрывалом цвета чайных роз и белый пушистый ковер на полу. Закрыв за собой дверь, девушка снова провела пальцами по лицу «клиента», после чего ее руки потянулись вниз, к выразительной выпуклости чуть пониже брючного ремня. Но Диана совершенно не горела желанием узнать, что чувствует возбужденный мужчина, когда до него дотрагиваются «там», справедливо полагая, что этот неожиданный, хотя и весьма познавательный (при других обстоятельствах) опыт сейчас может быть чреват потерей самоконтроля и погубит всю ее затею. Она мягко отвела руки Дезире от себя и произнесла как можно более спокойным тоном:

– Погоди, не так быстро. Дезире наморщила носик и фыркнула:

– А ты часом не девственник?

«О-о, в некотором смысле еще какой!» – усмехнулась про себя Диана. Как ни странно, привычная самоирония немного снизила возбуждение, грозившее сейчас стать для нее большой проблемой из-за того, что было совершенно незнакомым ощущением. Она медленно вытащила палочку и, покосившись на Дезире, которая в это время наливала в бокалы красное вино, наложила за дверь «коллопортус».

– Зря стараешься, – сказала она, протягивая бокал Диане. – Сюда все равно никто не войдет, не принято. Пей.

Диана, продолжая сжимать в руках палочку и глядеть на Дезире, поднесла бокал к губам. Дождавшись, когда девушка выпьет свое вино почти до дна, наставила на нее палочку и едва слышно произнесла:

– Империо!

Взгляд тут же Дезире потерял живость и стал пустым и бессмысленным, а на губах появилась слабая, чуть глуповатая улыбка. Она безвольно опустила руки, выронив бокал на ковер, и уставилась куда-то в угол комнаты. Диана на всякий случай толкнулась легиллименцией в ее разум, чтобы проверить, не изображает ли девица жертву заклятия Подвластия, и, убедившись, что все в порядке, сказала, указав палочкой в сторону кровати:

– Садись.

Дезире послушно поплелась к кровати и села на краешек. Диана взяла один из стульев, поставила его рядом с сидящей Дезире и села на него верхом.

– А теперь рассказывай все, что знаешь про Филиппа Розье. – Что рассказать? – голос девушки стал таким же невыразительным, как и ее взгляд. – По каким дням здесь бывает, во сколько приходит, как долго сидит. Посещает ли других «девочек». Приводит ли дружков.

Дезире ровным, будто отвечая скучный урок, голосом начала рассказывать:

– Он приходит три раза в неделю, по понедельникам, средам и в воскресенье. Ровно в девять вечера. Никогда не опаздывает. Иногда остается на всю ночь, иногда всего на час. Всегда один. Раньше он всегда ходил к Лорене, теперь ему нравлюсь я. – Он предупреждает заранее о своем приходе? – Нет. Мы и так знаем, когда он придет. – Какие запирающие чары использует?

– Никаких. Ему нравится, когда дверь открыта. Говорит, это щекочет ему нервы, ему все кажется, что сейчас зайдет его невеста и оторвет ему яйца.

«Я бы так уж точно оторвала. Однако, месье у нас извращенец! Может, он еще и вуайерист?»

Диана снова навела палочку на девушку и невербально сняла «империус». И как только взгляд той снова стал осмысленным и она тревожно завертела головой, тут же прошептала:

– Обливиэйт! – и через несколько секунд снова, – Сомнус!