Текст книги "Солнечный чародей (СИ)"

Автор книги: Flower Aire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Я много думал… о своей семье, – пояснил Том, принимая этот ответ за «да». – И о том, что могу говорить со змеями. И о том, что Салазар Слизерин мог это делать.

«Не думает же он…», подумал Гарри, но не успел развить мысль, потому что думал Том явно быстрее.

– Мой отец оказался магглом, значит, моя мать была волшебницей.

– Не обяза…

– Я умею говорить со змеями, это могут делать магглорожденные? – упрямо поджал губы Том, и Гарри пришлось согласиться; парселтанг действительно многое менял. – Я мало знаю о матери. Миссис Коул сказала, что перед смертью она успела назвать меня в честь отца – каким бы необдуманным не был ее выбор – и деда. У отца узнавать о ней бесполезно – и видеть я его не собираюсь до того, как смогу найти чистый способ убить его или же начну контролировать это желание – но дед…

Пока Том говорил – сначала упрямо, потом равнодушно и после сбившись на более быстрый темп, выдающий волнение – Гарри внимательно рассматривал его, старательно игнорируя неловкие вставки про убийство отца, призванные обратить в шутку то, что шуткой вовсе не было. Том Марволо Риддл был похож на его незнакомого ночного спутника. Лорд Волдеморт был образцовым учеником, но отвратительным человеком и сыном тоже. В шестнадцать выпустил василиска, позволил умереть беззащитной девочке, убил своего отца и дядю – или же не убивал дядю, это Гарри еще предстояло выяснить. Он рассказал об этом чуть позже, чем те же события начали вихриться вокруг Тома – разве что за исключением василиска – и это ненавязчиво, но все же громко и однозначно говорило Поттеру о том, что он прекрасно понимает, на что способен Том или на что он будет способен. И едва ли Том сможет убедить его в обратном, даже если очень захочет.

Но поощрять ли это – другой вопрос.

– Том, – прервал рассуждения мальчишки Гарри. – Марволо Мракс. Чистокровный маг, умерший лет шестьдесят назад. Морфин и Меропа – его дети. Морфин убит в сороковых, Меропа умерла в двадцатых. Последние ближайшие наследники Слизерина. Змееусты. Все рожденные и умершие слишком рано, чтобы быть твоей родней.

«Как и маггл Том Риддл», хотел добавить Гарри, но проглотил эти слова, чтобы взгляд Тома не изменился с удивленного на холодный и злой. «Это странно. Я знаю, что он изменится. Знаю, что в один момент станет колючим и недоверчивым, и ни я, ни Том не сможем воспринимать друг друга, как раньше. Мы оба знаем что-то. Я – из-за Волдеморта, он… возможно, он тоже видит подобные сны. И пока он не говорит мне об этом, я тоже не должен. По крайней мере, пока не пойму, что происходит».

Комментарий к Глава 24

К несчастью, мой запал сейчас рухнул в бездну, забыв захватить парашют, так что я не уверена, что следующая прода будет скоро.

Спасибо, что вы со мной.

(Вы уже заметили, что детектив тут действительно есть?)

========== Глава 24,5 ==========

К большой удаче Гарри, выяснять, что происходит, у него получалось лучше, чем у других. Сказывались годы практики, а так же разносторонние знакомства – с аврором, который присутствовал на расследовании всех этих событий, с главой древней магической семьи, который разбирается в наследниках Слизерина, какого бы сомнительного достатка они не имели, и с самим собой, который умудряется найти выход из совершенно любой ситуации, не прилагая к этому особых усилий.

Впрочем, усилия все-таки пришлось приложить.

Побывать в Литтл-Хэнглтон не удалось. Большей частью потому, что Джеймс поразительно халатно отнесся к ситуации, пожав плечами и заявив, что у такого богатого семейства, как Риддлы, не могло не объявиться наследников, которые заняли дом. И то, что какой-то мужчина похож на Тома – и, по-видимому, знает его мать – тоже не причина для того, чтобы вести их на допрос. В конце концов, это личное дело каждого – с кем спать и брать ли на себя ответственность после рождения ребенка. И это совершенно никоим образом не говорит о том, что Риддл-младший перескочил во времени на сорок лет.

«Время так не работает, Гарри», – пожал плечами Джеймс, не собираясь потакать тараканам в голове сына, которые настойчиво искали отвлеченное занятие, пока рядом с ними беззащитно спал одиннадцатилетка.

Тогда Гарри пришлось оставить эту идею в покое – на себе он еще никогда не испытывал прыжки во времени, несмотря на то, что маховик был весьма интересной штукой, поэтому верил в них тоже не особо – и поискать следующую.

Следующая – затерянное поколение Риддлов и Мраксов. Или ложь Волдеморта. Какова вероятность того, что одного Морфина не убили, а второго – его сына, возможно – именно убили? Кто, как, зачем – вопросы второстепенные, выяснить бы, что он существовал и когда он существовал.

Думать об этом на каникулах у Поттера катастрофически не было времени.

Несмотря на то, что Том Риддл был похож на бомбу замедленного действия, он был весьма активной и любопытной бомбой. Если раньше вся его активность сводилась к разговорам, то теперь – возможно, не после аврората или посещения Литтл-Хэнглтон, а после того – Мерлин его – поцелуя, который все еще расплавленным свинцом ощущался на губах Поттера – Том Риддл стал более отзывчивым ребенком. Гарри даже удалось устроить с ним битву подушками, несмотря на то, что в Хогвартсе, когда Гарри занимался тем же с Роном, ему спину прожигал осуждающий взгляд Тома, просто вопивший о том, что Поттеру уже шестнадцать и он не имеет права заниматься такими глупостями. Теперь же таких взглядов не было, и Поттер чувствовал себя гораздо лучше. Когда забывал о том, что таймер тикает и все рискует взорваться в любой момент.

Это было странное чувство. В общем и целом – безосновательное, но упрямо не оставлявшее Гарри до самого возвращения в Хогвартс. После – тоже.

Но в стенах школы у него было гораздо больше времени и возможностей. Некоторые из них предоставляли уроки – рисовать временные цепочки на лекциях ЗОТИ было гораздо легче, чем в библиотеке, где в любой момент может появиться Том, выхватывая цепким взглядом каждую линию.

1. Марволо Мракс (1920-е) – Меропа и Морфин (1920-е – 1940-е) – Том Риддл (1940-е) –??? – родители Тома Риддла (пр. 1950-е) – Том Риддл (1975-е) – Том Риддл (1990-е)

2. Марволо Мракс (1920-е) – Меропа (1920-е) – лорд Волдеморт (1940-е – жив) – Том Риддл (1940-е) – Морфин (1990-е)

3. Марволо Мракс (1920-е) – Том Риддл (1940-е) – родители Тома Риддла (1910-1920) – 1940-е) – Морфин Мракс (1940-е)

Единственной константой был Марволо Мракс, имя которого носили и лорд Волдеморт и Том. Единственной совершенно точно мертвой константой.

Гарри подумал, что быть детективом у него не получается.

========== Глава 25 ==========

Гарри как чувствовал, что несколько недель спокойствия – не заслуженный отдых, а затишье перед бурей. Если бы про него писали книгу, именно эта глава называлась бы «Начало конца».

Конечно, так Гарри думал только первые пару минут.

День начался совершенно обычно – Поттер решил, что имеет право на альтернативную систему обучения, и заперся в шкафу в учительской, в который никто не заглядывал и в лучшие времена, а сейчас, когда в шкафу завелось не меньше шести – по слухам – боггартов, профессора предпочитали не мешать им размножаться и развивать собственную инфраструктуру. Гриффиндорец боггартов не нашел, но не исключал, что они успели наслушаться о его талантах разрушения всего и вся и теперь предпочитали уступать ему свое место. Первые часы Гарри просто спал, уставший от бесконечных посягательств Волдеморта на его сон и душевное спокойствие. Каким-то чудесным образом лорд различал быстрый сон на парах и в библиотеке и игнорировал его, ночью же приходя, нагло выпячивая свое великолепие и хладнокровие, и мешая Поттеру нормально спать. И все это с учетом того, что в это время рядом с ним – чаще всего – спал Том, и так однозначно влияющий на организм. После сна, который прервался только потому, что Люциус с диким грохотом уронил стопку учебников и с не менее громкой руганью их собрал – Гарри пообещал себе напомнить ему, что он все-таки аристократ, которому выражаться несколько непристойно. После время в шкафу потянулось в разы медленнее, и Гарри развлекался только рассказами про самого себя же, которыми профессора делились друг с другом, считая долгом бурно высказать свое недовольство безалаберным и безответственным ребенком, пропустившим их лекции.

Но выходить из шкафа, как бы скучно в нем не было, Гарри не собирался.

И это, по совершенной случайности – иначе с Поттером и не бывает – оказалось правильным выбором.

Около полудня – Гарри понял это по тому, что все профессора вернулись в учительскую пахнущие свежей выпечкой – Гарри невольно облизнулся – поразительно довольные и не стремящиеся перемывать Поттеру косточки – случилось что-то странное. В коридоре раздался взволнованный голос МакГонагалл, которая выпроводила Северуса и Люциуса в Больничное крыло, чтобы показать им нечто ужасное, для созерцания чего обязательно требуются полезные знания о темной магии или смешивании дурно пахнущих жидкостей в котле. Гарри заинтересованно прислонился к двери.

Учителя нервно переговаривались, поспешно собирая со столов пергаменты. Их позвать забыли, но едва ли это останавливало профессоров так сильно, как обязанность помешать предприимчивым ученикам исправить свои оценки на листах, поэтому все собирались пойти посмотреть после того, как спрячут все добро в своих кабинетах. Гарри не стал мешать им, только стукнул кончиком палочки по дверце шкафа, позволяя себе использовать подслушивающее. Оно мгновенно выхватило обрывок разговора Флитвика и Спраут, и Гарри едва не выпал из шкафа.

– … как минимум мое снадобье из мандрагор…

– … уверен, это было действие проклятого артефакта, а не заклятия. Несчастный мистер Диггори. Авроры разворошили осиный улей этой зимой.

С трудом дождавшись ухода профессоров, Гарри приоткрыл дверцу, в срочном порядке решая, что ему делать. Стоило проверить Седрика, вот только возле него сейчас точно можно будет найти Дамблдора, который сверкнет своими серьезными глазами из-под очков, и Поттер будет с позором отправлен в гриффиндорскую гостиную. Да и находиться рядом с профессорами, чьи пары он сегодня пропустил, не слишком хотелось.

Гарри спустился в подземелья, собираясь найти Тома. Если бы требовалась эвакуация детей, то МакГонагалл непременно предоставила бы это своим коллегам, а значит, Гарри должен был волноваться только за тех, кто постоянно притягивает к себе неприятности. За себя и Риддла.

Он ожидал найти Тома в гостиной Слизерина, после – в библиотеке, а после проверки своей спальни смирился с тем, что искать его придется по темным коридорам. Идея была отвратительнейшая, особенно если брать во внимание то, что Гарри практически не сомневался, что это снова было дело рук невидимки. Он не давал о себе знать полгода, но до шестого курса Гарри и вовсе не знал, что такие существа реальны, поэтому придираться к временным рамкам было не самым разумным вариантом. И Гарри не стал.

Он захватил Карту, выискав Тома в самом привычном месте – на третьем этаже.

«Уроки его до добра не доведут», подумал Гарри перед тем, как заметил, что имя Тома быстро движется прочь от заброшенного туалета.

Следя за чернильными отпечатками, Гарри успел дойти до лестницы, когда на него вылетел Том с пергаментом в руках.

«Ох, черт, нужно запоминать свои подарки», облегченно вздохнул Гарри; он не хотел внезапно обнаружить у Тома еще одно умение – например, чтение мыслей через несколько этажей – недоступное ему.

– Куда ты так нес… – начал Поттер, но резко замолчал, когда понял, что вместо Тома его держит за руку что-то грязное, растрепанное и мокрое.

– Ты должен помочь мне, – с жаром выпалило это нечто голосом Тома и потянуло за собой. – У Снейпа есть запасы заживляющего зелья? Есть зелья мощнее заживляющих? Костерост подходит для всех живых существ или только для людей?

– Ты в порядке? – решил уточнить Поттер перед тем, как позволить Риддлу тащить себя вниз – к кабинету Снейпа.

– Я – да.

Они успели преодолеть несколько лестничных пролетов – обычно наглые лестницы сейчас были спокойны как никогда – прежде чем Гарри крепче сжал руку Тома, заставляя его сбавить скорость. Если этот мальчишка пытался сломать себе шею, то Гарри был вовсе не обязан ему в этом потакать.

– Отдышись и иди медленнее, – посоветовал Гарри, когда слизеринец попытался понять, почему идти стало так сложно. – Как только будем в коридоре, остановимся вовсе, чтобы привести тебя в порядок.

– Нет времени, я обещал прийти быстро, – нервно ответил Том, оборачиваясь к нему и кидая на него взволнованный, если не испуганный, взгляд.

– Пока ты не уточнил время, понятие «быстро» растягивается на бесконечное число минут, – важно ответил гриффиндорец, стараясь игнорировать подступающее к горлу волнение; он не хотел думать о том, в какие неприятности успел взлезть Том, потому что его фантазия вполне могла придумать что-то гораздо хуже того, что есть.

Том смирился – несмотря на то, что Гарри и не надеялся, что это случится так быстро – позволяя Поттеру использовать очищающие, пригладить его волосы – Гарри постарался не концентрироваться на странности самого этого действия – и привести мантию в порядок. Несмотря на отдых, Том все еще загнанно дышал, нетерпеливо притопывая ногой.

– Закончил?

– Да, впол…

– Тогда быстрее, Гарри. Я благодарен тебе за то, что ты заботишься обо мне, я действительно поблагодарю тебя за это позже, но сейчас ты должен просто помочь мне. Хорошо? Мы можем идти?

Напряжение, вкупе с недавним попаданием в Больничное крыло Седрика, нарастало все активнее. Снейпа в кабинете не оказалось, и найти нужные зелья – нашел их Том, разумеется, как кто-то, кто хоть немного понимал во всем этом – было легко. Самым сложным было не расспрашивать Тома после, еще до того, как начало происходить все самое странное.

– Я объясню все, что захочешь, как только будет время. Просто верь мне сейчас, ладно? – спросил первокурсник, стоя спиной к раковинам и пронзительно глядя на Гарри.

Тот, стараясь абстрагироваться от странной обстановки, кивнул. Доверять Тому было гораздо легче, чем доверять тому же Рону. Одно дело, когда Уизли просит верить ему, когда они висят в десяти метрах над землей и собираются сделать нечто странное на метлах, что вполне может грозить им смертью, и другое дело – решения мальчишки, серьезнее которого Гарри не видел в своей жизни.

Но после раковины разъехались, открывая черный провал, в который Том на полном серьезе предложил прыгнуть, и Гарри задумался о том, не идеализирует ли он мальчишку слишком сильно, начиная преувеличенно рано сопоставлять его и Волдеморта.

Василиск тяжело втягивал воздух, конвульсивно сжимая и ослабляя кольца, обвитые вокруг каменной колонны. Глупый маленький наследник велел сделать это, чтобы не покалечить себя еще больше. Старый змей хотел бы сказать ему, что и без глупых советов знает, как нужно умирать, и никакой мальчишка не может ему указывать, но дело было в том, что говорить василиску не хотелось так сильно, что он предпочел крепко сцепить челюсти, позволяя вязкой слюне течь на холодный мрамор. Василиск думал, что знал, как стоит умирать. Василиск думал, что знал, когда стоит умирать.

Бок уже не прожигала боль. Она притупилась, точно так же притупилось ощущение внешнего мира. Василиск больше не чуял сладковатый запах собственной крови, точно так же, как не чувствовал запаха сырой земли и грязной крови мальчишки.

Первые посторонние звуки раздались в момент, когда старый змей хотел опустить тяжелые веки и погрузиться в теплую и спокойную тьму. Сначала это был только звук мальчишки, который судя по всему не признавал магию и не собирался пользоваться лучшим путем для возвращения Домой. Звук повторился, чего раньше никогда не случалось, а после усилился. Это был разговор двух детенышей, и змей хотел было высунуть язык, чтобы оценить степень их пригодности для питания, но пасть предательски не поддалась, и язык остался плотно прижат к небу.

Колоннада каменных змей величественно вытянулась, встречая непрошеных гостей суровыми темными взглядами. Том уже не обращал на них внимания, а Гарри восхищенно вскинул голову вверх, готовый за один их вид простить мальчишке и то, что тот скрывал от него Тайную комнату, которую сам Поттер искал со второго курса, и вранье о чтении в заброшенных туалетах, и умышленное умалчивание причин появления всех его ссадин на коленях и ладонях.

– Закрой глаза, – велел Том, и Гарри едва удержался, чтобы не ударить его по губам.

Как именно этот мальчишка предлагает ему это сделать, когда Поттер наткнулся на самое интересное место за всю его школьную карьеру? Как вообще можно дать ему на рассмотрение всего пару секунд?

– Откроешь через минуту, пожалуйста, – с нажимом повторил слизеринец, когда Поттер совершенно его проигнорировал и обиженно посмотрел в ответ.

Именно по этой причине Том не собирался говорить Гарри о василиске. Ему требовалось слишком много времени на то, чтобы подчиниться, и простой взгляд на змея не в то время мог обернуться не только большими проблемами, но даже фатальными.

Сейчас выбора не было.

Том не был уверен даже в том, что они справятся в четыре руки, но ему просто было некому довериться. Разумеется, был еще Дамблдор, как самый – на данный момент – сильнейший волшебник в школе, и как тот, кто сначала поможет, а потом уже отправит змея в утилизацию – в леса, надеялся Том, а не на скотобойню – но Том едва ли верил ему. Конечно, был благодарен за несколько выученных заранее заклинаний, но не более.

Гораздо практичнее было бы попросить о помощи Лили, но…

Василиск приоткрыл мокрые глаза, и Том спокойно посмотрел в ответ. Змей устало опустил веки снова, и Том подошел вплотную к нему, прикрывая их до конца.

– Не время для кормежки, – тихо предупредил слизеринец. – Ты не тронешь его, слышишь? И не откроешь глаза до того, как я не позволю.

«Раздаешь приказы, мальчишка», хотел сказать змей. «Тебе стоило бы поостеречься, когда ты стоишь перед ядовитой пастью». Хотел, но не сказал, потому что пасть все еще не желала открываться.

– Открывай и…

«Не паникуй».

– Кто вообще заводит змею в сотню раз больше себя?!

Через несколько часов змей уснул, и Том наконец-то шумно выдохнул, сползая на мраморные плиты. Гарри сел рядом, перетягивая мальчишку к себе на колени, чтобы тот не подхватил простуду. Он тоже чертовски устал, потому что змей с непробиваемой чешуей, каким-то немыслимым образом получивший рваную рану в боку – нечто из ряда вон выходящее, и оно изматывает не только в физическом плане, но и в моральном. Гарри пару раз успел поверить, что останется без пальцев, потому что чешуйки скользили в опасной близости от них.

Том практически ничего не комментировал, совершенно спокойно исполняя все указания, полученные по принципу «я лучше знаю, как лечить кого бы то ни было, у меня отец пять раз заваливался домой на грани жизни и смерти, это не змейка, истекающая кровью». По-хорошему, стоило доверить змея Хагриду, как специалисту по подобным «милым» зверушкам, но на практике не оказалось ничего сложного в том, чтобы вылить на змея все возможные зелья, перед этим обжигая рану – это была самая сложная часть плана, потому что колонна едва не раскрошилась и не обрушилась, когда змей судорожно сжал кольца, реагируя на боль.

– Ты сюда ходил все это время? – спросил Гарри, когда они оба отдышались и начали думать о чем-то помимо дрожи в руках.

Том молча кивнул, жарко дыша ему в шею.

– Почему ты не рассказал раньше?

– По той же причине, по которой ты не придешь сюда больше.

– Ха, да ты уверен в своих силах? Будет довольно сложно запретить мне это сделать. Ты не можешь просто так показать нечто потрясающее, а потом забрать его прямо из-под носа.

– Могу, – тихо опроверг Том. – Сейчас он кажется тебе смирным и несчастным, но он только и думает о том, как бы съесть тебя. И он сделает это, если ты долго будешь маячить перед глазами. Помнишь, ты говорил мне о Салазаре Слизерине? Твоя любовь к змеям – дань фанатизму, они просто кажутся тебе интересными и достойными приручения. И ты можешь попытаться приручить Нагини, она ядовита, но не особо, и все, что тебя ждет – это воспаление. Но если тебя укусит он – ты умрешь. Если он посмотрит тебе в глаза – ты умрешь. Я рассказал тебе только потому, что мне нужна была помощь. Я попросил ее у тебя, потому что… доверяю тебе. И доверяю твоему умению делать правильный выбор. Иногда. Иногда ты можешь оценить опасность и отойти в сторону. Сейчас, пока мне трудно держать его в узде, тебе стоит держаться подальше, ладно? После, когда я буду взрослее и сильнее, ты сможешь встретиться с ним снова. Наверное, если он не влезет в неприятности снова и не умрет раньше.

– Ты читаешь мне нотации, серьезно?

Том поднял голову, осматривая скептически настроенного гриффиндорца. Несколько минут они упрямо смотрели друг на друга, а после Том потянулся вперед, прикасаясь губами к подбородку удивленного Поттера.

– Я отвечу перед тем, как ты спросишь: я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Но я чертовски устал, поэтому тебе придется…

Поттер целует, касаясь губами его губ нервно и осторожно. Он устал не меньше – а еще он обременен таким отвратительным явлением, как совесть, что его сейчас совершенно не устраивает – поэтому поцелуй получается поверхностным и сухим, несмотря на то, что сырость и холод вокруг только располагает к тому, чтобы прикусить губу мальчишки и скользнуть глубже в податливо приоткрытый рот. Гарри обещает себе обязательно сделать это – потому что винить себя за совращение малолетнего, который воспитывает громадную змею – дело наиглупейшее – и уделить Тому чуть больше внимания, когда они оба придут в себя.

– Тебе придется очень постараться отвлечь меня от того, что под Хогвартсом живет твоя домашняя зверушка. И постарайся больше не использовать такие грубые методы, чтобы меня заткнуть. Однажды я смогу использовать их же против тебя.

– Думаю, отвлекать внимание у меня получается весьма неплохо, – кивнул Том, утыкаясь раскрасневшейся щекой в плечо Гарри. – А тебе придется вытащить нас обоих отсюда, потому что я действительно слишком устал, чтобы забираться наверх той же дорогой.

Выбрались они только потому, что Гарри изначально не рассматривал ту громадную трубу как выход. Пришлось побродить по сырым ответвлениям каменных подземелий, чтобы найти грубо обтесанные каменные ступени, ведущие за стены замка. Вздрогнув от ледяного февральского ветра, Гарри взмахнул палочкой, чтобы согревающие чары больше не чувствовали себя не нужными, и взъерошил покрытые каменной крошкой волосы мальчишки.

– Нам обоим нужен горячий душ. Согласен?

Том кивнул, но от его согласия мало что зависело. Под горячий душ они так и не попали.

Комментарий к Глава 25

и что же могло пробить шкурку василиска? отчего же окаменел седрик? какого черта том так открыто манипулирует поттером?

ваши предположения могут быть в комментариях

спасибо, что вы со мной

___

ПОЙМИТЕ ШУТКУ СО ШКАФОМ В ПЕРВОЙ ЧАСТИ ПРОДЫ ПОЖАЛУЙСТО

========== Глава 26 ==========

Привычная таинственная атмосфера была загублена раздосадованным ворчанием Джеймса, который наотрез отказывался заниматься перекатыванием магических камней из ладони в ладонь. Жизнь с магглорожденными чудесным и не всегда приятным образом влияла на магов. Сначала они отказываются носить шляпы, потом фиолетовые мантии с пурпурными звездами, заменяя их на черные, а потом и вовсе отказываются носить любые мантии. Впрочем, Джеймс аргументировал это тем, что его работа становится слишком опасна, если помимо возможности быть убитым есть еще и возможность зацепиться мантией за гвоздь в каком-нибудь старом здании. После отказа от мантий маги обычно переходят на горячую картошку вместо свиных отбивных в клюквенном соусе, и тогда мага в них выдает только торчащая из кармана палочка.

Дамблдор искренне любил всех своих выпускников, но Джеймса старался приглашать в школу как можно реже. Только в подобных случаях.

Наконец, дверь распахнулась, впуская в кабинет взъерошенных Тома и Гарри, за которыми следовала МакГонагалл с выражением вынужденного смирения на лице.

– Профессор, мы можем закончить с этим побыстрее? – тут же уточнил Гарри, пока что понятия не имея, что кроме Дамблдора в кабинете собрались еще как минимум два человека. – На мой объективный взгляд, у Озера не хватает ограждения, потому что лед тает, и дети могут случайно туда проваливаться…

– Мы просто играли в снежки, – оборвал его Том, закатывая глаза; принцип Гарри Поттера – чем невероятнее, тем быстрее поверят – его совершенно не устраивал.

– Тс! – шикнул на него Поттер. – Моя правда раз в сто твоей правдивей.

– А твой объективный взгляд, на мой взгляд, эталон невежества и примитива*, – отозвался Том, пожимая плечами.

Они упрямо посмотрели друг на друга, а потом Гарри смиренно вздохнул и отправился к креслу.

– Чаю? – добродушно улыбаясь, предложил Дамблдор, который будто бы и не слышал их перепалку.

– Горячий шоколад, – в который раз ответил Гарри и получил свою заслуженную чашку. – Вы хотите отругать меня или его? Потому что в последнее время вместе мы ничего не делали.

– О да, я заметил, – подал голос Джеймс, и Гарри подавился шоколадом, разливая его на колени.

От ожогов их спасти не удалось, но боль приуменьшило охлаждающее заклятие, наложенное Люциусом, который тоже по какому-то чудовищному стечению обстоятельств оказался в кабинете директора. Гарри огляделся, замечая и Снейпа, находящегося в самом углу – подальше от Джеймса, и мадам Помфри и даже какого-то странного мужчину со шрамом во все лицо и стеклянной игрушкой вместо глаза. Определенно, было что-то странное в подобном сборище. Едва ли такое бывает, когда шестикурсника хотят отчитать.

– Вы здесь совершенно по другому поводу, – отозвался Дамблдор. – Хотя, разумеется, я не буду лишать себя удовольствия вызвать вас еще раз, чтобы рассказать о правилах обращения с вазами в холле и обозначить важность продумывания лжи до момента ее произнесения. Но это все гораздо позже, мои мальчики, – директор сцепил пальцы в замок, незаметно кивая на человека со шрамом. – Аластор Грюм, исключительно талантливый и известный…

– Настолько известный, что я впервые его вижу, – снова буркнул Джеймс, который сейчас мог бы заниматься ленивым перебиранием бумажек на пару с Итаном, а получил вызов в школу сына, как какой-то нерадивый родитель, который не справляется с воспитанием.

– Спокойнее, мой мальчик, – примирительно кивнул ему Альбус. – Я тоже был весьма удивлен появлению Аластора, пока он не напомнил мне о нашей доброй дружбе. Старость не идет нашей памяти на пользу… – взгляд директора цепко скользнул по Тому, который остановился у кресла, но быстро одумался и вернулся к Гарри. – Итак, Аластор Грюм считает, что вы сможете помочь ему разобраться в том, что происходит в школе.

– Что именно происходит в школе, сэр? – уточнил Том, который не имел привычки сидеть в шкафах и подслушивать чужие разговоры.

– На Диггори было совершено нападение! – грубым отрывистым голосом гаркнул до этого отмалчивающийся Грюм.

– О, Аластор, зачем же ты… не думаю, что имело место умышленное нападение, – произнес Дамблдор добродушно, но достаточно жестко. – Произошел несчастный случай.

– Мальчишка окаменел, – отрезал аврор, вышагивая по кабинету.

Сам он не казался опасным, даже несмотря на грубый голос, но его стеклянный глаз крутился совершенно бесконтрольно, то и дело застывая и всматриваясь то в Гарри, то в Тома, то в живые портреты на стенах, отчего их обитатели спешили прыгнуть за раму. Том совершенно спокойно смотрел на этот глаз в ответ, но Гарри на всякий случай сжал его локоть, чтобы мальчишка особо не волновался. Потому что сам Гарри отчего-то волновался.

– Как с этим связаны мы? – уточнил Поттер, несмотря на то, что прекрасно знал, что его считают главным знатоком всего, что происходит в замке; вот только Тома тогда бы не вызвали вместе с ним.

– Возможно, вы видели что-то… ночью, – подал голос Снейп, особенно выделяя время суток.

Гарри жутко посмотрел на него, намекая, что если профессор сейчас расскажет о его ночных прогулках по Хогвартсу при Джеймсе и Люциусе – это не слишком хорошо отразится на его душевном равновесии и баллах Гриффиндора.

– Возможно, я мог выйти за стаканом молока на ночь, но что здесь делает Том, в таком случае? Он в это время читает свои книжки в постели, – пожал плечами гриффиндорец. – Я всю ночь провел в гриффиндорской гостиной – писал эссе, а о Седрике узнал только днем.

– Тогда где ты нашел столько грязи, парень? – резко спросил Грюм, жутко вращая стеклянным глазом. – Выглядишь так, будто всю ночь шлялся по подземельям. И Риддл… вместе с тобой.

Гарри заметил, что на фамилии Тома Грюм запнулся. Его глаз будто остановился на секунду, грозно всматриваясь в слизеринца, а потом продолжил свой путь без определенной траектории.

Да, они действительно выглядели неважно. Чистящие заклинания справились с самыми ужасными пятнами – от крови гигантского змея – но Поттер слишком устал, чтобы применять чистящее до того момента, как они не станут совершенно прилично выглядящими. И не особо хотел. Каждая испорченная мантия Тома – теперь Гарри знал, что рвет он их как раз благодаря посиделкам под школой – была прекрасным поводом для нового подарка, и лицо Тома в момент их получения все еще было лучшим, что Поттер видел в своей жизни. Только у Тома получалось органично сплетать гнев и благодарность.

– Мы упали в Озеро.

– Мы играли в снежки.

Грюм посмотрел на них не столько недоверчиво, сколько говоря: «Я знаю, что ты лжешь. Я знаю, что мои мысли на твой счет совершенно верные».

– Довольно, – внезапно выступил вперед Люциус, положив руку Гарри на плечо. – Едва ли у учеников была возможность овладеть темномагическим проклятием. Разумеется, едва ли она была у мистера Риддла. И едва ли мистеру Поттеру хватило бы наглости ею воспользоваться.

– Эй! – обиженно шикнул на него Гарри, но Люциус сжал его плечо сильнее, и гриффиндорец согнулся, ойкая.

– Не хватило бы, – мило улыбнулся Люциус, игнорируя жуткий взгляд Аластора и Джеймса.

– Разумеется, Гарри добрый мальчик, – заключил Дамблдор, выкладывая разноцветные камушки ровной линией. – Вы можете идти, молодые люди. Сегодня – в разные спальни. Ваши деканы должны прочитать вам лек… посоветовать вам вести себя осторожнее в темных коридорах и на узких лестницах. Мы не уверены, что мистер Диггори будет единственной жертвой.

«Будет?» успел подумать Гарри до того, как Люциус подтолкнул его к двери, следом за Томом.

– В разные спальни? – уточнил Джеймс таким тоном, что у Гарри после не возникало совершенно никаких мыслей о чем-то помимо своей безопасности.