Текст книги "Солнечный чародей (СИ)"

Автор книги: Flower Aire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

«Именно так», уверенно заключил Том, после чего повернулся к каменной стене и попытался заснуть.

– Теплая кровь. Столько теплой крови вокруг, – прошелестел голос василиска откуда-то сверху, и Том вжался в подушку, ненавидя весь мир в общем и своего неожиданного «друга» в частности.

Нормально он не спал с того самого момента, как побывал в зале со змеями. В кошмарах его преследовал их тяжелый и жуткий взгляд, наяву – речи старого змея, находящего вкусным все, что могло шевелиться. И если в Тайной комнате ему было важно не лить грязную кровь, то вне ее пределов василиск будто сбросил все мыслимые оковы и начал ратовать за полнейшее всеядство, и теперь Тому приходилось думать о том, как выпустить его из Хогвартса и можно ли это делать.

В шести разных книгах о василисках говорилось микроскопически мало, а у самого змея Том спрашивать не спешил. Боялся, что если еще раз встретится с ним один на один, силы будет недостаточно, чтобы уйти живым. Можно было сказать Поттеру, как и хотелось два дня назад, но теперь он и так был должен ему. Нет, со змеем Том должен справиться сам.

Тяжело вздыхая, Том лег на спину, всматриваясь в кромешную темноту полога. Раньше темнота не пугала его. Теперь в темноте был василиск.

– Не смей напасть, – прошептал Том в темноту, но вместо привычного покорного молчания в ответ, услышал тихий шорох чешуи.

– Наследник слишком мал, – насмешливо напомнил змей. – И у наследника больше врагов, чем он думает. Мы… мы, старые, мудрые и великие змеи… мы… я был фамильяром Салазара. Все были слугами, игрушками, а я был его верным другом. Незаменимым. Я был хищником, я был охранником, я был собеседником и любовником… Я был гораздо больше, чем просто змеем, и я чувствую больше, чем остальные. Наследнику стоит опасаться. Не только я в этом замке могу убить. Убить… поглотить… растерзать… наследнику стоит быть осторожнее, пока он мал. Наследнику стоит опасаться того, что сейчас совсем близко к нему.

Том с трудом сглотнул. В горле пересохло, а руки болезненно сжали простынь. «Он просто пугает тебя», хотел было напомнить себе Том, но полог неуловимо качнулся, и напряженные нервные окончания отреагировали мгновенно. Том дернулся к стене, ударившись локтем и сжимая зубы от резкой боли. Полог качнутся еще раз, и слизеринец посмотрел на серебристую мантию. Конечно, он знал, как ей пользоваться. Все, кто проводил с Гарри дольше, чем несколько минут в день, знали, как ей пользоваться. Дело было только в том, что накидывать мантию-невидимку из-за игры воображения…

– О чем ты? – слабо спросил Том, и василиск услышал.

Василиск слышит гораздо лучше него, и василиску плевать на фамильярность. Он достаточно стар и мудр для того, чтобы думать лишь о еде и прислушиваться к любому шороху, дыханию. Он слышит и перебирающего стекляшки в своем кабинете Дамблдора, и шуршащую листами фолиантов Гермиону, и беспокойно спящего Снейпа, и даже шепчущего чужое имя Поттера он тоже слышит. Так же ясно, как слышит, как шуршит ткань полога под пальцами.

– Что-то слабое, но наглое сможет выжить, наследник. Что-то сильное, но трусливое – нет. Дай мне съесть его, наследник. Я не питаюсь крысами, но эта крыса достаточно большая.

– О чем ты? – повышает голос Том, хватая мантию и накидывая на себя.

По пологу проходят волны, а потом он шумно откидывается в сторону. Том испуганно смотрит в темноту. И чувствует, что темнота смотрит в него.

Хогвартс был безопасной школой… в общих чертах. Но ничто не исчезало в нем само по себе. Оно становилось неведомой силой, скользящей по кухне; становилось невидимым наблюдателем в гостиной Гриффиндора; становилось мальчиком с двумя шарфами – слизеринским и когтевранским; становилось бесшумной тенью в кабинете директора. Становилось темнотой и смотрело в свою жертву. Даже если не видело ее.

Том медленно перенес вес с одной ноги на другую. На секунду вспомнил Гарри – просто по привычке. Пожалел, что Нагини сейчас нет рядом, и пообещал себе обязательно найти ее в замке и вернуть девочку к себе. А потом захотел, чтобы темноте стало больно.

И темнота взвыла в ответ.

Комментарий к Глава 16

Я переписывала эту главу около десяти раз. Теперь результат удовлетворяет меня на 9/10.

Оставляйте отзывы, мне важно знать, удовлетворяет ли результат вас.

Кстати-кстати, мне нарисовали просто потрясающие арты (♥), в примечаниях автора есть ссылки на них.

Кстати, вот в этой группе (vk.com/tihplace) выкладываются спойлеры к проде, ну и просто маленькие драбблики (слишком маленькие для фикбука), заходите, если интересно.

Спасибо, что вы со мной~

========== Глава 17 ==========

Если брать в расчет всю его жизнь, то это был далеко не первый раз, когда Том бежал от смерти. Конечно, это было иначе, нежели голод в приюте зимой, когда на день выдавали только хлюпающую серую жижу, по недоразумению звавшуюся кашей. И не похоже на игру в прятки с людьми в темных строгих костюмах, которые приезжали в приют раз в год и выбирали по нескольку красивых мальчиков и девочек, которые обратно никогда не возвращались. И уж точно было отдалено от гонявшихся за ним приютских хулиганов как Луна от Солнца. Но это был не первый раз, и Том знал, что нужно делать.

Не заботясь о том, скольких первокурсников он может разбудить, Том соскочил с кровати, распахивая дверь и покидая слизеринскую обитель так быстро, как было возможно. Сначала он не чувствовал погони и даже не слышал голоса василиска, но это не длилось долго. Его преследовали. И шансы были равны.

Том не знал, что случилось на кухне в ту ночь, потому что не особо верил во все это. Призраки были видимы, а иные силы незнакомы, поэтому Том предпочитал найти любое объяснение случившемуся с Гарри и Колином, которое не было связано с чем-то живым и разумным. В конце концов, Колин был молодым магом, он мог испугаться чего-то, а испуг спровоцировал бы магический выброс, который и раскидывал столы в разные стороны. После Гарри мог перепугаться от вида совершенно обычного ребенка, который взял у кого-то еще один шарф поносить. Том мог найти объяснения, но именно сейчас в них не было смысла. То, что его преследовало, было реальным, возможно – живым, и уж совершенно точно разумным. И оно было так же невидимо, как и Том.

Его гулкие шаги так же отдавались в тишине коридора, как и шаги Тома. Их скорость была примерно равна, потому что невидимка совершенно точно был старше, а Том совершенно точно имел гораздо больше практики. Разница была в том, что невидимка знал, что ему нужно, а слизеринец совершенно не понимал, что происходит.

Он умел ориентироваться в жизни быстро. Гораздо быстрее, чем Гарри, чем Люциус, знаменитый своей изворотливостью. Ему было велено быть осторожнее, и Том делал это. И собирался как-нибудь позже разобраться с тем, что представляет для него опасность. А еще Том умел расставлять приоритеты. И сейчас василиск казался самым безопасным существом в Англии.

– Будь внизу, – велел Том, понимая, что его услышит не только змей.

Услышит, но едва ли поймет, а поймать не успеет. Когда Том почти добирается до третьего этажа, он молится – хоть и знает, что это совершенно бесполезно – только о том, чтобы раковины успели открыть вход. И радуется, что сейчас на нем всего лишь пижама. Еще один комплект одежды от Поттера он получать совершенно точно не намерен.

Он почти успевает. Раковины разъезжаются в стороны, открывая совершенно черный вход, и Том почти упрашивает себя прыгнуть, когда его плеча касаются сильные и ледяные пальцы. Том отчаянно рвется в сторону, и мантия спадает с него. Мир перестает быть серебристым, мир перестает быть безопасным, когда мантия-невидимка падает на пол слишком далеко от входа в обитель змея, чтобы Том мог потянуться за ней, и слизеринец оступается. Он успевает только сгруппироваться, чтобы покатиться по каменным стенкам не вниз головой, и за рвано бьющимся сердцем слышит, как шум удваивается – не только он катится вниз. Но на этот раз все играет против Тома – он маленький, а значит кто-то покрупнее разовьет скорость быстрее. Если василиск опоздает или…

Том не хочет думать о том, что ему придется преодолеть еще одну дверь и колоннаду каменных змей. Даже сейчас, когда он на волосок от смерти, их взгляды кажутся ему самым ужасным, что может случиться этой ночью.

Том падает неудачно – ногу пронзает тупая боль, и мальчишка готов поклясться, что теперь будет передвигаться в несколько раз медленнее, если вообще сможет встать. Кости мертвых грызунов впиваются в руки, только-только зажившие после прошлого визита в это место, но Том почти не чувствует этого – за него телом управляет адреналин, и он быстро вскакивает, отпрыгивая в сторону. В метре от него кости разлетаются в стороны, и Том наконец-то видит очертания невидимки в поднявшейся пыли. Невидимка маленький, скрюченный и полный, и Том понятия не имеет, как такой человек умудряется так быстро передвигаться. Точно так же Том не понимает, как он может быть таким чертовски сильным. Как он стал невидимкой – вопрос третьестепенной важности.

Том потерял несколько драгоценных секунд, и понял он это только тогда, когда невидимка резко вскочил на ноги и кинулся к нему. Паникуя, Том позволил себе еще раз причинить невидимке боль, и кинулся к двери со змеями. Она поддалась на этот раз быстрее, чем раньше, и Том на секунду замер.

Он мог закрыть ее и оказаться в безопасности. Она открывалась лишь змееустам, и невидимка не смог бы проникнуть внутрь. Том мог бы переждать ночь здесь и узнать у василиска, есть ли другой путь на поверхность, а потом рассказать обо всем Дамблдору. О том, что дети в опасности уже в двукратном размере – вернувшийся невидимка и голодный змей – и что будет неплохо отправить всех по домам и изучить школу на предмет еще чего-нибудь смертельного…

А мог распахнуть дверь пошире, приглашая, и кинуться к статуе Слизерина, стараясь не смотреть на колоннаду каменных стражей. Том выбрал второй вариант.

Нога саднила и сокращала скорость, и Том боялся, что просто не успеет. А когда он все-таки оказался на каменной площадке, его ужаснуло другое. Василиска не было. Он был один.

Невидимка не спешил на этот раз. Или испугался боли, или понял, что жертва сама загнала себя в ловушку. Том слышал неспешные шаркающие шаги и неосознанно отступал подальше к воде. Раньше он не всматривался в воду, но сейчас та была совершенно черной. И дело было не в недостатке освещения – магия этого места заставляла вспыхивать факелы, расставленные по стенам и непонятно как не отсыревшие – а в том, что дно было… а было ли оно вообще?

Рядом с Хогвартсом было озеро, в котором – по легендам, передающимся от одного ученика к другому – плавал самый настоящий кальмар. Том сейчас находился в самом чреве замка. И, возможно, под ним сейчас тоже было озеро. Бесконечно глубокое озеро, по водам которого он спокойно ходил, когда они горели.

Слыша шаги совсем близко, Том шагнул назад, но его нога резко провалилась в ледяную бездну – воды готовы были навсегда поглотить глупого мальчишку, возомнившего себя их хозяином.

Слизеринец запаниковал, беспомощно хватаясь за воздух, но паниковать еще было слишком рано – ледяные руки схватили его за запястье, больно сжимая и рывком выдергивая из воды. Он не был рад внезапному спасению. Он был в ужасе.

– Хозяин талантливый даже когда молодой, – внезапно затараторил чей-то высокий и скрипучий голос. – Такая честь, усмирить хозяина. Лорд Волдеморт будет доволен. Мой лорд оценит помощь своего верного слуги. Я знал, что буду полезен.

Том не сразу понял, что источник голоса прямо перед ним. Этот голос был не таким, какой должен быть у сильного и быстрого существа, но точно таким, какой будет у маленького и сгорбленного человечка, которого Том увидел в пыли. Этот голос не пугал. Пугало что-то другое. Возможно… мелькнувшее имя?

– Что ты хочешь сделать?! – выкрикнул Том, и пальцы на его запястье слегка разжались, как будто их обладатель опешил и даже испугался очнувшейся жертвы.

– Замолчи! – крикнул невидимка в ответ, и Тома дернули вверх, сжимая ледяные руки поверх его шеи.

Том судорожно схватился за них, пытаясь ослабить хватку, пытаясь снова сделать больно этому человеку, пытаясь оттянуть события хотя бы ненадолго, хотя бы до появления василиска, хотя бы до…

Вода резко всколыхнулась, и показалось громадное тело змея. Хватка невидимки мгновенно ослабла, и Том отшатнулся, падая на каменные плиты. Невидимка тут же кинулся к нему – Том больше услышал это, чем почувствовал – но василиск был в сотню раз быстрее. Том прижался к камню, и клыки змея мелькнули совсем недалеко от него. Сначала слизеринец услышал только хруст. А после из ниоткуда брызнула кровь.

Василиск не стал раздирать свою пищу еще сильнее, он сделал несколько резких движений, подбрасывая невидимку вверх и заглотил его целиком, усиленно проталкивая вниз глотке. Том тупо смотрел на это, прикасаясь к испачканной в алой жидкости щеке.

Кровь была вязкая и соленая на вкус.

Василиску потребовалось мало времени для того, чтобы закончить с поглощением. Как только невидимка – хотя, уже было не особо важно, видим он или нет – оказался достаточно далеко внутри, старый змей счастливо затих. Он не менял позы несколько минут, а после сместил голову так, чтобы смотреть на Тома. Он ничего не сказал ему, но благодарно прикрыл глаза. И Том понял, что просто не имеет права сейчас показать, что залитое кровью лицо имеет для него хоть какое-то значение.

Мягкий перестук амулетов едва ли помогал уснуть, но зато помогал думать. Гарри развешивал их просто потому, что они всегда висели и у мамы в лаборатории, и у отца в кабинете. Наверное, думал Поттер-младший, если им эти штуки помогают, то и ему должны помочь. Они действительно помогали. Но едва ли мысли приходили те, что нужно, а не те, что хочется.

Гарри заснул гораздо позже, чем собирался, и все потому, что он упорно подавлял в себе желание сорваться и пойти к Тому. Причин было уйма: первая и самая важная – Гарри хотел пойти к Тому. Конечно же, учителя не поощряли такое соседство, более того, они упорно осуждали его, но и лезть к ученикам в постель не могли. Это сильно упрощало дело. Тем более, еще ни разу однокурсники Тома не жаловались на соседство с самим Поттером, и не важно, что соседствовал он совсем не с ними.

Но Гарри все-таки справился с собой, и уснул хоть и позже, чем хотел, но уснул. И понял, что получилось у него так себе: перед ним был лорд Волдеморт. Они были больше не в атриуме, но диван все-таки занимал большую часть окружающего пространства, и Гарри не стал дожидаться разрешения для того, чтобы улечься на него полностью и удобно устроить голову на подлокотнике. Во сне ему тоже хотелось спать.

– Мы закончили на втором курсе, – напомнил лорд, и Гарри понял, что прекрасно помнит, на чем они закончили, хотя совсем недавно – не во сне – не знал даже имени мага.

– Мы будем встречаться только ночью? – уточнил Гарри, похлопав по дивану рядом с собой; Волдеморт смерил его оценивающим взглядом, но все-таки сел, упираясь поясницей в грудь Поттера.

– Еще некоторое время. Все остальные пути для меня пока закрыты, – ответил он, и Гарри услышал в его голосе совершенно не скрываемое раздражение.

– Звучит не особо позитивно. Не стоит так переживать из-за сказок, если что. Мир не рухнет, если я их не послушаю.

– Это важно, Гарри Поттер. Ты выслушаешь все, что я скажу. Детство в приюте воспитало во мне амбициозность, поэтому мои таланты были обречены принести пользу обществу или же… полностью разрушить его.

– Представляю. Но раз тебе дали титул «лорда», то это значит, что ты принес пользу обществу?

– Официально – я не лорд.

Гарри поежился. Не то, чтобы он сомневался в том, что этот маг не самый светлейший из всех возможных, но разрушителя обществ видеть во снах как-то не особо хотелось.

– У тебя были союзники, или ты сделал все сам?

– У меня было достаточно последователей, – пожал плечами лорд. – Даже дементоры, если тебя это впечатлит.

Гарри впечатлило. Он в свое время тоже попытался сделать их своими союзниками, но так вышло, что он сделал только Сириуса заключенным Азкабана. С тех пор отношения с дементорами у него испортились.

– И как ты контролировал их?

– У меня было достаточно врагов, чтобы держать их сытыми.

Комментарий к Глава 17

Надеюсь, что хоть я и писала в полусонном состоянии, боясь упустить вдохновение, все получилось неплохо

надеюсь

========== Глава 17,5 ==========

Кабинет Северуса Снейпа всегда был погружен в полумрак. Это давало почву для создания школьных легенд о том, что на самом деле Снейп оборотень – летучая мышь, и использует свой кабинет исключительно для сна. На деле же он не использовал свой кабинет вообще никак. Лаборатория за кладовкой с ингредиентами была хоть немного полезна, класс зельеварения использовался исключительно для занятий, личные покои – для сна, а кабинет… кабинет теперь служил местом для посиделок с Люциусом Малфоем.

Тот приходил нечасто, обычно пару раз в неделю, когда совсем уставал проводить все время за учебниками для первого-седьмого курса, чтобы поддерживать легенду о том, что он хороший учитель. Обычно все их встречи сводились к одному – к обсуждению всех мыслимых и немыслимых грехов Гарри Джеймса Поттера. Люциус никогда не собирался занимать пост преподавателя ЗОТИ, но охотников на эту должность было немного. Приглашать вместо главы Совета попечителей на преподавание в школу Аластора Грюма или – упаси Мерлин – Джеймса Поттера – значит потерять Снейпа, а найти толкового преподавателя зельеварения еще сложнее, чем уговорить Люциуса потерпеть год и применить во благо свои многогранные знания о темной магии.

В этот раз разговор тоже начался с Поттера, но почти одновременно маги отвлеклись от этой темы, ощутив навязчивую тревожность. Это чувство нагнеталось, пока не достигло пика, а потом Люциус расслабленно вздохнул, откидываясь на спинку резного стула и довольно улыбаясь.

– Никогда не доверял этому крысенышу, – как бы невзначай заметил он, и Северус медленно кивнул. – Думаю, ты с ним тоже не ладил в школе?

– Мы уже слишком стары, чтобы вспоминать о школе, – отрезал зельевар, опустошая стакан с огневиски. – Мне кажется, мы недооценили его.

– Ты – вполне вероятно, – усмехнулся Малфой, отставляя выпивку и поднимаясь. – Возможно, стоит выказать лояльность нашему лорду.

– Твой лорд не здесь, – осадил его Снейп, следя за магом внимательным взглядом темных глаз.

Люциус повел плечами, возвращая зельевару холодную вежливую улыбку.

– Возможно, Северус. Доброй ночи.

Когда Малфой покинул кабинет, зельевар еще некоторое время напряженно всматривался в закрытую им дверь, будто ожидал, что он вернется и с досадой заключит, что был не прав. Но Люциус не возвращался. Они увиделись только утром, когда все учителя собрались на завтрак, и Снейп с неудовольствием отметил, что маг воодушевлен. И его отеческие взгляды – коих нечасто удостаивался даже Драко – в сторону Риддла он тоже заметил.

Когда Люциус покинул кабинет Снейпа, он выждал какое-то время, прежде чем подняться на третий этаж. Это место было ему знакомо слишком хорошо еще со времен, когда победителем василиска был Гарри Поттер. Сейчас же заброшенный туалет был действительно заброшен – Миртл Уоррен окончила школу много лет назад, и сейчас работала в Министерстве, как и многие выпускники Хогвартса.

Несколько долгих минут Люциус стоял за дверью, вслушиваясь в шум льющейся воды и подбирал тот самый момент. Ему нужно было произвести хорошее впечатление, куда лучшее, чем было в первый день их знакомства. Люциусу не хотелось оставаться для Тома Риддла мужчиной, с которым флиртует Поттер. Если собственнические замашки Темного лорда проявлялись в любом возрасте, то это может плохо закончиться. Точно так же, как закончилось для выскочки Питера.

Наконец, шум воды прекратился, и Малфой услышал шипение. Не змеиное, гораздо громче и выразительнее. Именно так Темный лорд разговаривал со своей любимицей Нагини, когда та готовилась кого-то сожрать. Но шороха чешуи не последовало – последовал скрежет камня о камень, и Люциус понял, что Тайная комната заперта. Тогда он шагнул вперед.

– Мистер Риддл, – поприветствовал мальчика маг, и первокурсник повернулся к нему с видом, будто увидел привидение; через секунду Люциус понял, почему вызвал такую реакцию.

– Профессор Малфой. Я сожалею, что нарушил комендантский час, – выпалил мальчишка, тщетно пытаясь отойти дальше от льющегося в окна лунного света, чтобы пятна на его пижаме были не так заметны.

А пятен было много, и основные – грязно-красные. Профессор Малфой прекрасно знал, что оставляет такие пятна.

– Я не сниму с вас баллы, молодой человек. Но, возможно, вам нужна помощь?

Малфои ходили вокруг да около только тогда, когда это было жизненно важно, в остальном же – они всегда стремятся подобраться к сути разговора как можно быстрее. Вести долгие переговоры всегда утомительно.

– Нет, профессор, – помотал головой Том, сурово смотря на него своими внимательными синими глазами, поблескивающими в лунном свете. – Я сейчас же вернусь в свою спальню.

– Хорошее решение, мистер Риддл. Я провожу вас, чтобы факультет не лишился баллов в эту ночь по случайному стечению обстоятельств. Бывших слизеринцев не бывает, как вы понимаете, – Люциус протянул руку мальчику, но тот проигнорировал ее, выходя из тени.

– Не хочу оскорбить вас, профессор, но бывших манипуляторов не бывает также. Не пытайтесь добиться моей лояльности такими грубыми методами, даже если в ваших глазах я всего лишь первокурсник. Особенно если вами движет не только желание быть другом каждому ребенку в этой школе.

– Какие еще у меня могут быть причины для желания вашей… лояльности, мистер Риддл?

– Вы знаете, если вы действительно птенец Слизерина, – покачал головой Том. – Если же нет, то я не буду тем, кто расскажет. Доброй ночи, профессор.

Люциус проводил взглядом прихрамывающего первокурсника, а после посмотрел на стоящие кругом раковины. Где-то внутри – он был уверен – выжидал властитель змей, бывший некогда фамильяром самого Слизерина. И пока что Малфой не мог сказать, что будет лучше – если он подчинится Риддлу или же если предпочтет свободу и вседозволенность.

«Хогвартс проиграет в любом случае», подумал он.

========== Драббл-2, события, которые могли произойти, но не вышло. ==========

– Мистер Риддл, опустите руки в воду, если не хотите, чтобы ваши кости видели все. Или теперь вы собрались не мыть их вообще, чтобы микробы школьной знаменитости жили вечно? – недовольно сказал Снейп, подходя к Тому сзади, и тот, встрепенувшись, поспешно опустил руки в тару с водой.

Том непозволительно надолго задумался о чем-то своем, и попавшее на кожу зелье вполне могло разжечь ее, если бы Снейп не озаботился торопливостью ученика. Смывая голубоватое зелье, Том мысленно выругался, потому что даже теперь, когда он пришел в себя, ему не удалось окончательно выбросить из головы странную тему для размышлений.

Том контролировал свой мозг большую часть жизни. У него было хорошее воображение, но вместе с тем это воображение проявляло себя только в тех случаях, когда Том позволял ему это делать. Именно это слизеринец считал главным умением мага – контролировать свой разум и применять его максимально полно, когда это было нужно. Но сейчас Риддл с неудовольствием понимал, что начал утрачивать это умение.

Мутное зеркало и сотни копий Гарри Поттера в нем не выходили из головы.

– Простите, профессор, – без тени сожаления произнес Том, вытирая руки. – Я не могу сосредоточиться.

– Я заметил, – мрачно согласился профессор. – Занятия заканчиваются сейчас, и я надеюсь, что ты дойдешь до гостиной без происшествий.

Том кивнул, поморщившись от того, что Снейп теперь обращался к нему так же, как к Поттеру. Он не собирался заводить близкое знакомство с зельеваром, и «мистер Риддл» его полностью устраивало. Сначала учителя начнут обращаться на «ты», а потом придется и в остальном повторить путь Поттера? Как минимум та часть, в которой у гриффиндорца не было времени на уроки, Риддлу ничуть не нравилась.

Он убрал за собой остатки ингредиентов и уже хотел вернуться в гостиную, чтобы выполнить накопившееся домашнее задание и прочитать хотя бы еще одну главу «Мифических и не очень существ», но как только он обозначил для себя эти цели, сразу же появились мешающие факторы. Например, светловолосая девушка – которую Том уже несколько раз видел рядом с Гарри – вошедшая в кабинет Снейпа.

– Я не помешала? – тихо спросила она, будто Том и Северус были маленькими зверьками, которых легко спугнуть. – Гарри решил отпраздновать, и Выручай-комната сейчас заполнена пьющими подростками, так что я опять не могу учиться. Вы не могли бы снова стать моим партнером, Северус?

«Что за фамильярность?», успел подумать Том до того, как до него дошел полный смысл фразы. «Пьющие подростки?»

Риддл не особо интересовался жизнью Поттера за пределами их отношений, но предполагал, что она наполнена только полетами на метле и битвами со всякими опасными существами; возможно, разбавленная еще общением с гриффиндорцами, возможно – с родителями и другими родственниками. Но Поттер и такие глупости, как алкоголь, вечеринки, праздники? Том понял, что испытывает странное разочарование. Не от того, что Поттер оказался потенциальным алкоголиком, а от того, что он, оказывается, идеализировал гриффиндорца. Это стоило обдумать и пресечь. Том не собирался идеализировать никого, кроме себя и, возможно, динозавров.

– Праздновать? – страшным голосом переспросил Снейп, моментально откладывая в сторону пергаменты, которыми только что хотел заняться. – Он вообще понимает, что испытывать везение после того, как случилось такое с человеком от Министерства – это прямой путь к исключению?

– Гарри обещал не выходить за пределы Выручай-комнаты, и велел сидеть там и всем остальным, пока они полностью не протрезвеют, – пожала плечами девушка, но Снейп только возмущено втянул длинным носом воздух и поднялся.

– Отсутствие всех шестикурсников Гриффиндора – это так похоже на конспирацию, что я сам отправлю его в Азкабан, как только увижу. Мистер Риддл, я попрошу вас остаться здесь, пока я не вернусь, чтобы в кабинет не забрался особо предприимчивый второкурсник – они писали контрольные сегодня, и я очень удивлюсь, если кто-то получит отметку выше «тролль», – Снейп направился к двери, и Том на секунду задумался; а потом шагнул вперед, вставая перед зельеваром.

– Простите, сэр, можно я с ним поговорю? – спросил первокурсник, уверенно глядя профессору в глаза.

Снейп на секунду растерялся, а потом его губы скривились в усмешке. Иногда Северуса действительно забавляли ученики. Мальчишка Том Риддл показался ему особенным, но сейчас зельевар ясно понял, что ничего особенного в нем нет, все та же самоуверенность и бравада.

– Поверили в себя, мистер Риддл? – спросил он, впервые стараясь сдержать насмешливые нотки в голосе. – Сколько бы внимания вам не уделял Поттер при личном общении, он на публике – совершенно иное существо. И вам не понравится то, что вы увидите. Я не знал такой самоуверенности и глупости с тех самых пор, как его отец выпустился из Хогвартса, а такой наглости не видел вообще никогда. Не думайте, что у вас получится хотя бы обратить на себя внимание Поттера, когда он среди своей…

– Я понял, профессор, – раздраженно прервал его Том, чувствуя острое желание покинуть кабинет прямо сейчас; он ненавидел, когда его недооценивали, и, как следствие, поучения он ненавидел не меньше. – Можете прийти в гриффиндорскую гостиную через час, и вы там увидите всех старшекурсников. Я об этом позабочусь.

Том понятия не имел, как это сделает. Он только минуту назад мысленно согласился с тем, что его слово вообще ничерта не значит для Поттера, а теперь пообещал доказать обратное. Зло поджав губы, Том пообещал себе никогда больше не поддаваться на провокации и всегда думать перед тем, как говорить. К счастью, он знал хотя бы дорогу до Выручай-комнаты – все-таки, Поттер показал место, где брал зеркало – и универсальный способ отыскать нужное помещение быстро, а не путем сложных комбинаций желаний, так что не все было потеряно. Он показал себя хотя бы немного подготовленным к тому, что пообещал сделать. И только потом – совершенно неспособным влиять на поведение старших.

Том никогда бы не принял в расчет мнение какого-то одиннадцатилетки, если бы был взрослым. Впрочем, он никогда бы не решил напиться в чьей-нибудь компании, поэтому их с Поттером стартовые настройки уже разнились. Поттер хотя бы не поддавался на провокации профессоров. Он сам провоцировал их.

«Снейп тоже хорош, уже весь вечер только и делает, что насмехается. Сколько еще раз мне нужно притвориться, что я не понимаю, о чем он, чтобы это прекратилось?» – недовольно подумал Том. Он совершенно не хотел обсуждать с кем-то рваные поцелуи Поттера. И не потому, что стыдился этого. Да, ему никогда не целовали руки, но Том не ощущал совершенно никакого дискомфорта по этому поводу. У Поттера были теплые губы. И бережные пальцы.

Та часть Тома, которая коллекционировала змей и старалась избегать ночных кошмаров, была в восторге от всего этого. И именно она предполагала, что Гарри его хотя бы послушает. И именно она заставляла готовить доводы посерьезнее вреда алкоголя и возможности нарваться на Амбридж. «Не особо она и старалась», понял Том, когда оказался в комнате с тусклым освещением, громкими звуками и десятками пьяных или относительно пьяных людей, и совершенно растерял все мысли. «Тут и Снейп ничего бы не сделал», заметила та часть, и тогда Том шагнул вперед.

Мальчишка Том Риддл ушел бы отсюда, вспомнив про «масштаб внутреннего предательства», но маг Том Риддл должен был найти Поттера и привести его в себя. Хотя бы ради того, чтобы того не выпнули из школы, и Том не скончался от скуки. Как-то так получалось, что Поттер все еще был единственным, с кем мальчишка близко общался.

Выручай-комната оказалась гораздо больше, чем показалась ему на первый взгляд. Возможно, потому, что действительно имела способность принимать обличие любого помещения любых размеров, но скорее – потому что Том пытался найти иголку в стоге сена.

– А сейчас мы начнем играть в «Снитч или желание»! – завопил знакомый голос, которого тут же поддержали аплодисментами и свистом, справа, и Том понял, что погорячился с определением; теперь он искал как минимум вилы в стоге сена.

– Ты притащил снитч? Серьезно, Поттер? – закатил глаза Драко, готовый придраться даже к тому, что Поттер вообще осмеливался дышать, но на него тут же зашикали. – О, ну конечно, Святой Поттер выше всех возможных правил о не выносе инвентаря за пределы поля…