Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"
Автор книги: Eirik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
– Господи, гадость какая! – Скарсгарда едва не стошнило. – Прекрати, Грей!! Когда ты свалишь наконец?!
– Когда съемки закончатся. – Пеннивайз хихикнул, отпустил Скарсгарда и уселся на нем верхом. – Если ты к тому времени все еще будешь этого хотеть, Биилли.
Актер сделал попытку освободиться, не смог и засмеялся, сдаваясь.
– Хватит меня жрать.
– Ты вкуусный. – Пеннивайз снова лизнул человека. – Ты очень вкусный, когда боишься, Билли.
Скарсгард подумал о том, что он или сойдет с ума, или этот монстр сделает из него самого свое подобие.
Впрочем… это ему нравилось.
***
Младший скучал по Старшему.
Скучал по Джорджи.
Скучал даже по Джуниору.
И знал, что они скоро найдут его.
Вот только теперь они спросят, а что же он сам хочет.
И он ответит им.
Комментарий к Будущее.
========== Одной жизни недостаточно. ==========
Все было не так.
Мучить Скарсгарда было весело и полезно – несчастный человечек бегал по шаманам, психологам и жутко, до истерики боялся сойти с ума.
Он уже не раз рассказывал прессе, что настолько слился со своим персонажем, что начинает думать, как Пеннивайз, вести себя, как Пеннивайз и вообще – что он и есть Пеннивайз.
Все восхищались безумным взглядом молодого актера, его богатой фантазией и идеальному попаданию в образ – и только Младший знал, что Билл говорил правду.
Он действительно сходил с ума. Ночные кошмары, которыми его пичкал Пеннивайз, сказывались на его психике и душевном здоровье.
У юного Оно даже возникло желание довести актера до безумия – но страхи безумных были слишком приторными, слишком малоусвояемой пищей. Поэтому актер продолжал существовать на грани реальности и сумасшествия.
Можно сказать, Билл шел по узенькому мосту над пропастью – не было видно ни начала, ни конца этого моста.
Только туман, ощущение бездны и шаткий, грозящий рассыпаться в любую минуту мост.
Не то, чтобы Скарсгард боялся Клоуна, или некое космическое чудовище с Мёртвыми Огнями внутри.
Он боялся потерять самого себя.
Самым страшным для Билла было открывать глаза и видеть свою же голубоглазую копию – самого себя, сидящего у его ног на кровати.
Чистить зубы рядом с таким же Биллом Скарсгардом, который еще и подмигивал ему, просовывая зубную щетку так глубоко, как обыкновенный человек просунуть бы не смог.
Готовить завтрак под обстрелом воздушных шариков и ехать на съемки, трясясь от пережитого, едва не плача и нервно вытирая лицо. Брызги крови были невидимыми, но Билл знал, что они были.
Дети на съемочной площадке нервничали и даже плакали иногда. Мускетти был в восторге. Билл мечтал умереть… но съёмки заканчивались, и он возвращался к своей копии, продолжая медленно сходить с ума.
Младший как никогда был сыт.
Он пил Скарсгарда. Актер был очень вкусным, и Пеннивайз делал все, чтобы держать человека на грани между реальностью и безумием.
Он пил и поклонников Билла.
Это было еще легче – миллионы фанатов насыщали своей энергией актера, а актер кормил ей Оно – и самое приятное было в том, что оба были неповинны ни в чем.
Юному Оно даже не нужно было убивать – человеческая энергетика лилась и лилась в него бесконечным потоком.
Пеннивайз почти всегда был сыт. Вечный Голод Оно – Голод, недоступный для понимания людей, его больше не мучил. У него было всё на свете.
Кроме Билла.
Совсем неожиданно для себя юное Оно вынуждено было признать, что смириться со смертью Билла Денбро у него так и не получилось.
Пеннивайз нуждался в Билле.
Так ли ему нужен был этот человек, Скарсгард?
Это возможность называть кого – то «Билли» держала его возле человека и заставляла мучить его?
Мучить за то, что это был НЕ ТОТ БИЛЛ?
Юному Оно стало по-настоящему плохо. Если бы можно было обнять Старшего и пожаловаться ему… но Пеннивайз понимал, что сам сбежал от сородича и от своей любимой игрушки Джорджи – от единственных существ, которые могли бы его понять.
Это был тупик.
Пеннивайз растерялся, потому что не видел выхода в сложившейся ситуации.
Все было НЕ ТАК.
***
Древнее Оно не сердилось на Младшего, более того – Оно было даже довольно тем, что юный сородич так рано начинает проявлять самостоятельность.
Не сердилось Оно и на то, что Младший исчез – имея возможность найти сородича в любой момент, древнее Оно сосредоточило свое внимание на Джорджи.
Эта игрушка Младшего довольно сильно смешила Его – тем, что бросила вызов, тем, что считала себя едва ли не равной по силе, тем, что претендовала на место в жизни юного Оно.
Они едва не подрались в тот день, когда исчез Младший – Джорджа Денбро остановила мысль, что он наговорил кучу гадостей отцу существа, которое он любил. Старший не стал терзать игрушку юного Оно только из интереса; Оно решило поэкспериментировать с его физической оболочкой и определить предел выносливости подобных существ.
Для Джорджи началось действительно трудное время. Он проигрывал древнему Оно во всем – в скорости, силе, в умении нападать внезапно и в умении перевоплощаться. Старший изводил юного Денбро как мог – сожительство этих существ, невозможное само по себе, разрушало их обоих, но давало древнему Оно еще один шанс отомстить своему уже мёртвому врагу.
Младший выбрал не того ребенка, да, Билли?
Но и ты выбрал не тот объект для мести.
Старшего не интересовала причина, по которой слабенький человечек не покидает Его Логово, предпочитая терпеть мучения и довольно жестокие эксперименты древнего Оно. Не умирает и не уходит – его дело.
Древнее Оно знало – рано или поздно Младший вернётся.
И он не должен присутствовать при сценах выяснения отношений. Поэтому экспериментальным способом Старший доказывал и доказывал Джорджи свое превосходство – да так, чтобы у юного Денбро отпало всякое желание вновь бросить Ему вызов.
***
Джорджи и не пытался.
Сначала он остался из упрямства – возвращаться в дом, где не было больше его старшего брата, юный Денбро не хотел. А потом стало слишком поздно. Когда Джорджи понял, что бросил вызов силе, во многом превосходящей его силу, вернуться в человеческий мир было уже невозможно. Слишком много сил было потрачено. Слишком много энергии. Слишком много вопросов оставалось.
Человек в нем не мог сдаться, но человеческого осталось слишком мало даже для продления существования. Лучший клон самого солнечного ребенка Дерри медленно погибал.
Билла больше не было. Младший не хотел его видеть.
Вернуться к племяннику, уже воспитывающему своих детей, вернуться к нему и его жене – рыженькой, голубоглазой и немного косящей? Стать смертью для них?
Ни за что.
У Джорджи больше не было смысла в продолжении существования. Он не покидал Логово, терпя издевательства древнего Оно, потому что это место стало единственным местом в мире, где юный Денбро еще хотел быть. Он умер в Дерри и был заново создан в Дерри – так пусть всё здесь и закончится.
Джорджи хотел к Биллу.
Он знал, что в любом случае пережил бы своего старшего брата – но даже тридцать три года существования не смогли ослабить его желание видеть брата вечно рядом с собой.
Одного раза было недостаточно. Одной человеческой жизни было слишком мало для почти вечно живущего существа.
Все было не так.
***
Люди почти все отсняли.
А даже если и нет – Пеннивайзу надоело изводить Скарсгарда кошмарами, надоело всегда быть сытым – этой приторной сытостью, идущей от энергии, которую отдавали фанаты и поклонники.
Ему нравилась Охота, а в этом ленивом насыщении было что-то настолько человеческое, что это даже смущало юное Оно.
Пища была сытной, но невкусной.
Пеннивайз на прощание поцеловал Скарсгарда в щеку (чем перепугал актера едва не до смерти), помахал ему рукой и исчез.
Переместившись в будущее на пару лет вперед, Пеннивайз напился энергии, идущей от поклонников, оценил премьеру второй части фильма «Оно», посмеявшись над человеческим видением того, что случилось в Дерри, навестил Билла Скарсгарда (вернув актеру все его психотравмы) и… забрал у Стивена Кинга Живой Огонек Билла.
Билл… то есть, Стивен, все равно уже стал бессмертным в мире людей.
Пеннивайз хотел сделать Билла по-настоящему бессмертным.
Живым, вечно существующим мальчиком Биллом Денбро, который будет любить его до конца времен.
Юное Оно знало, что это опасно.
Оно едва не погибло, пытаясь оживить Джорджи, а тут все было намного сложнее – создать клон живого человека и дать ему жизнь требовало очень больших затрат энергии. Но Оно выпило энергию из настоящего и будущего, Оно было полно сил и верило в себя, а главное, Оно больше не хотело существовать без Билла.
Мертвые останки Билла Денбро были Пеннивайзу не нужны – у него была сама суть Билла, его душа, его Живой Огонёк. Поэтому юное Оно не стало больше раздумывать.
Нужен Билл – значит, Билл вернется.
Он поместил Билла в Мертвые Огни, вернулся в прошлое, и стал Петь человека – создавать Билла Денбро, которого так и не смог отпустить.
***
Старший дошел до последней стадии своих экспериментов – он уже вернул младшего брата своего врага в то состояние, в каком он был в момент своего сотворения – маленький слабый мальчик Джорджи, в красных сапожках и жёлтом дождевике.
Тридцати трех лет жизни словно и не было.
Осталось так же медленно и мучительно извести эту маленькую дрянь с серебряными глазами, полными отчаяния и тоски.
И вот тут Старшему стало страшно.
Младший был рядом, и он был в смертельной опасности – поэтому древнее Оно, зарычав, бросило Джорджи и устремилось на помощь к сородичу, готовое убивать, терзать и поглощать.
Но убивать и поглощать было некого – точнее, Старший с удовольствием бы проделал это с Младшим, как только понял, что произошло.
Младший сидел на земле почти прозрачный, черные струйки текли вверх из его рта и глаз, чертили дорожки на костюме и растворялись в сиянии утренних лучей. А напротив него лежал без сознания проклятый Билл Денбро – и иллюзия жизни была такой сильной, что древнее Оно на миг поверило, что мальчик жив, и что это тот самый Денбро, Живой Огонек которого был подарен юному Оно.
Но только на миг.
Не почувствовать Мертвые Огни было невозможно. Младший создал клон человека – и странный клон. Старший изумился тому, что Живой и Мертвый Огни не конфликтуют между собой… пока не понял, что случилось.
Живой и Мертвый огни слились в одно и стали чем – то иным. Младший действительно создал Билла Денбро – вот только это был не клон, нуждающийся в крови и энергии своих жертв.
Это был бессмертный человек – вечный не взрослеющий и не стареющий мальчик. Сколько тысяч лет пройдет, пока он станет хотя бы взрослым?
Младший улыбнулся в перекошенную от ярости и ужаса морду Старшего и протянул к нему руки – черные струйки побежали быстрее, Старший едва успел подхватить юного сородича и поместить его в Мёртвые Огни.
Только бы успеть.
***
– Д-джорджи?!
Маленький мальчик в жёлтом дождевике обернулся, едва не упав, и уставился на подростка, чей силуэт четко выделялся на фоне бетонной стены.
В следующую секунду мальчик в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние, и вцепился в брата.
– Билл…
Билл Денбро присел на корточки и прижал к себе брата, слушая, как бьётся его сердце. Джорджи. Живой.
А ему еще никто не верил, что Джорджи жив – вот же он, вцепился обеими руками так, что больно стало, а сердце колотится, как у пойманной птицы…
Обеими руками?!
Билл медленно отодвинул от себя брата и всмотрелся в его лицо. Джорджи, худенький, измученный, но живой. Но…вторая рука?
– Опять т-ты. – устало выдохнул Денбро, и его глаза стали злыми и блестящими от подступивших слез. – Не надоело меня дурачить, Пеннивайз? Давай, превратись в себя. Я знаю, что это не мой брат.
– Билл, – Джорджи посмотрел на него с мольбой, стараясь пригасить серебряный блеск глаз – Я не Пеннивайз. Ты правда ничего не помнишь? Совсем ничего?
Денбро осторожно кивнул, не понимая, о чем он должен помнить. В голове была странная пустота, да и проснуться в развалинах вместо привычного Дерри было странно. Что случилось? Была какая – то катастрофа, в результате которой погиб Дерри, у него отшибло память? Кома? Где родители? Где все Неудачники? Где вообще ВСЕ?!
Джорджи осторожно взял его за руку и потянул за собой – из туннеля, из Логова. Билл пошел с ним.
Их дом уцелел, но выглядел так, будто там уже лет сто никто не жил.
Билл так мечтал привести домой найденного Джорджи, так мечтал увидеть потрясённые лица родителей, а вместо этого существо, притворяющееся его братом, ведет его в мёртвый дом. Продолжение кошмара? Он всё ещё в коме?
Джорджи завел брата в свою комнату и сел на кровать. Из – под матраса юркнула мышь, Билл как во сне сел рядом на почти истлевшее постельное бельё и посмотрел на шкаф – альбома с фотографией, из которой текла кровь, не было.
Джорджи покачал ногой, не зная, с чего начать разговор – с его ноги сорвался сапог и упал на пол, подняв облачко пыли. Билл встал, надел сапог на ногу брата и сел обратно, ощущая себя в каком – то непрекращающемся кошмаре. Дежа вю?
– Да г-говори уже, – подбодрил мальчика Денбро. – Я с ума сойду, если н-не пойму, что п-происходит.
Джорджи стал рассказывать, пытаясь не заплакать. Рассказ получился очень длинным.
***
Восстановиться в школе, привести дом в порядок, следить за младшим братом (Билл поверил тому, что Джорджи пошел тридцать четвертый год, но это не имело никакого значения.) – на это потребовались все его детские силы.
Сходить с ума от полученной от брата информации было некогда – он был старшим братом, и должен был заботиться о Джорджи. Невыносимо тяжелая жизнь заставила Денбро не позволять себе расслабиться ни на минуту – и это спасло его от безумия. Это, и еще то, что он все же был ребенком, и верил в чудеса.
Для оформления опекунства очень помогли документы Джорджи. Никто в деррийской новой школе не удивился братьям – сирот в Дерри было много. Со временем Билл даже подружился с некоторыми ребятами, и стал ощущать себя почти нормальным подростком.
Оставалось только одно – то, что мучило Денбро по ночам, вмешивалось в его мысли днем и не давало спокойно жить.
Оно.
Билл не мог больше заставить себя пойти в Логово Оно – особенно после того, что рассказал ему брат. Не хотел даже думать об этом.
И гнал от себя мысли что то, что он видел, было правдой.
Был Клоун, с искаженным от муки лицом, были черные струйки, текущие вверх, была острозубая улыбка до ушей и тянущиеся к нему руки – сейчас Билл понимал, что это полупрозрачное чучело хотело его обнять, но тогда он оттолкнул видение изо всех сил. Оттолкнул убийцу своего брата… и, получается, своего создателя?
Пеннивайз не мешал братьям.
Казалось, его вообще нет.
Билл постоянно думал обо всем этом.
***
– Чего ты хочешь?
Младший с удивлением посмотрел на Старшего. Все было, как он хотел – Билл ожил, они с Джорджи были счастливы, а древний сородич, вместо того, чтобы откусить ему голову или растерзать, спрашивает чего он, Младший хочет.
– Билла. – Это вырвалось у Младшего быстрее, чем он успел подумать. Так как Старший не стал его убивать, а продолжил так же странно смотреть, юное Оно осмелело: – Я хочу Дерри, тебя, Джорджи и Билла. Навсегда.
Древнее Оно усмехнулось.
Детёныши самоуверенные донельзя и вечно попадают в ситуации, когда их приходится буквально вытаскивать из когтей Смерти. Но с детёнышами было много неожиданностей, что привносило в существование Оно определенный интерес к изучаемым планетам – в конце концов, дурацкие примитивные планетки с их убогими формами жизни могли дать и еще кое – что кроме утоления голода. Они могли дать жизнь. И чувства.
Настоящие, первые Билл и Джорджи Денбро были мертвы, и давно уже стали прахом – но эти братья тоже были настоящими.
Вот только (Старший снова усмехнулся своим мыслям) этот Билл пока не пытался убить его детёныша, и вообще, кажется, был поумнее своего прототипа.
Разорвать его всегда успеется. Раз Младший хочет иметь эти игрушки – пусть играет.
– Я его не трону, пока он не тронет тебя. Играй.
Старший с удовлетворением отметил вспыхнувшие от счастья глаза Младшего, его просиявшую морду, отвернулся, чтобы скрыть самодовольную улыбку… и несолидно полетел на кучи мусора, потому что юное Оно со счастливым воплем прыгнуло ему на спину – обниматься.
***
Билл Денбро рисовал кораблик, плывущий по реке. Джорджи обожал такие рисунки – вот только больше не просил брата сделать ему кораблик.
Когда на его плечо легла рука в белой перчатке, а Джорджи в своей комнате перестал шуршать игрушками, Билл не удивился, и даже не вздрогнул. Он давно ждал этого.
– Привеет, Билли, – Пеннивайз лизнул Денбро в щеку, и уселся рядом с ним на стул, с трудом втиснув под детский столик свои длинные ноги. Билл утерся рукавом и опустил голову, чтобы Оно не видело его улыбку.
– П-привет, Младший.
Пеннивайз приоткрыл рот, с восторгом уставившись на Билла. Денбро спокойно положил перед ним лист бумаги, подвинул карандаши, словно занимался этим каждый день, и продолжил рисовать кораблик для Джорджи.
Скосив глаза на то, что делает Оно, Билл со вздохом положил руку поверх его руки, переставил карандаш правильно и с некоторым трудом сдвинул руку Пеннивайза, прочертив ровную линию.
Джорджи в своей комнате с облегчением прикрыл глаза, пытаясь не заорать от радости. Билл поверил ему. Поверил каждому его слову.
Пеннивайз почти не смотрел на рисунок – высунув кончик языка от восторга, юное Оно смотрело на сосредоточенное лицо Билла Денбро – его вечного, бессмертного Билла, который больше никогда не умрет.
Младший не думал о том, что будет. Сейчас, в настоящем, он действительно был счастлив.
========== “Питер Пэн” Билл Денбро, и потерянные детёныши Оно. ==========
Древнее Оно с интересом наблюдало за детёнышами – кажется, этот Билл Денбро, этот улучшенный человечек за пару жизней все же поумнел.
Вот и хорошо, потому что была причина, по которой Старший не мог пока уделять Младшему все внимание, в котором он еще нуждался.
Причиной были яйца.
Древнее Оно знало, что требуется много, много детенышей – чтобы вырастить их в полноценные взрослые особи, сразиться с ними, сожрать их, поглотить разросшиеся Мёртвые Огни и вернуть себе потерянную Силу. Оно тосковало по Вселенным – по приключениям, по битвам с достойными противниками, по планетам, напитанным страхом. И… по Черепахе.
Матурин был единственным достойным и равным по силе противником, и древнее Оно очень хотело сразиться с ним вновь – демиург с демиургом, магия Жизни против магии Мёртвых Огней. Было и еще кое – что, в чем Старший даже себе не хотел признаваться. Оно соскучилось по Черепахе и по играм разума, которые были не менее вкусны, чем Страх.
Младший, конечно, был занятен, и с ним скучать не приходилось – но юное Оно было пока всего лишь слабым детёнышем, испорченным Едой, этими короткоживущими человечками.
Детёныш, которому даже сотни лет еще не было – сложно считать такого полноценным собеседником, это всего лишь неразумное дитя, которому еще расти и расти до настоящей Силы.
Планета Земля была большой. Мест для кормления должно было хватить сотне, тысяче детенышей – если Младший тоже решится создать яйца, закапсулированную информацию о сути Оно.
Вырастить детенышей, напитать страхом эту маленькую планетку, кинуть ее в Мёртвые Огни и скормить лангольерам свои воспоминания о том, как убивали его Младшего, и как убили его самого.
А потом найти Черепаху.
В этом прекрасном плане было только одно слабое место – Младший.
Древнее Оно создало детёныша слишком похожим на Еду – и даже зная то, что инстинкты юного Оно возьмут свое, когда Земля будет уничтожена, Старший был не уверен, что не придется его сожрать.
Эта мысль древнее Оно мучила.
Не хотел он отдавать Мёртвым Огням этого нелепого, так похожего на Еду детеныша, в котором инстинкты Охотника все время заглушались дурацкой привязанностью к человечкам. Старшего мучила мысль, что это Он создал Младшего таким, Спел детеныша не как будущего Охотника, а просто ради продолжения рода.
Старший размышлял о юном Оно почти по – человечески, сам еще не осознавая, насколько эта чужая и нелепая планета вошла в Его суть, в Его разум и сотворенную физическую оболочку.
Остальных детенышей древнее Оно решило Спеть по всем правилам – создать их истинными Оно, Охотниками. Яиц было уже почти полсотни – на большее количество у Старшего не хватило сил.
И Оно занялось ими, практически оставив Младшего на Билла.
То, что человечек сам был еще детёнышем, и с юным Оно справиться не смог бы, в случае чего, Старшего не волновало. Не справится – его проблемы, справится – тоже его проблемы.
А может быть, ненавистный Денбро снова попытается причинить Пеннивайзу вред?
Эта мысль древнему Оно очень понравилась.
Смерть Билла избавила бы Оно от многих проблем.
***
Билл Денбро честно пытался не сойти с ума.
Он осознавал, что прожил уже два человеческих века, что у него были дети, внуки и правнуки, что он когда – то любил женщин и был писателем.
Осознавал, что его младший брат Джорджи на самом деле взрослый мужчина, которому пошел тридцать четвертый год.
Но, видя перед собой маленького мальчика, Билл не мог заставить себя относиться к нему, как к взрослому. Да, в какой – то степени Джордж был старше его физического тела, но у Билла была двухвековая память, и он не уступал брату ни одного дня, как бы тот не сердился.
Все осложнялось тем, что его детское тело действительно не справлялось даже с собственным братом, не говоря уже о Пеннивайзе.
Юное Оно не очень понимало, зачем нужно делать уроки, ходить в школу, переводить бумагу не на рисунки и заниматься кучей других, не менее нелепых и ненужных с его точки зрения дел.
Поэтому Младший просто хватал Билла, как игрушку, и тащил – в Логово, на реку, да куда угодно – не обращая внимания на его попытки вырваться и ругань.
Билл потом чувствовал себя ужасно и униженно – юное Оно не осознавало своей силы и делало человеку больно.
Рубашка с длинными рукавами даже в самый теплый день, скрывающая синяки от тех любопытных и сочувствующих, кто мог бы – чтобы помочь, конечно же – позвонить в органы опеки, а то и в полицию. Рубашка скрывала так же следы от зубов – меньше всего юное Оно и Джорджи хотели сделать Биллу больно, но делали, разгорячившись в играх.
Те укусы, которые они сами почти не замечали, для человеческого тела оказывались довольно глубокими и болезненными. Билл привык чувствовать пластыри, стягивающие ранки, настолько, что без них чувствовал себя даже неуютно.
Девочки. Билл Денбро смотрел на ровесниц, и мучился потом от понимания того, что эти девочки вырастут, повзрослеют, изменятся – а он так и останется вечным подростком.
Сколько поколений деррийских детей ему суждено увидеть взрослыми и постаревшими?
Даже его школьные друзья всегда чувствовали стену, отделявшую от них этого странного парня, приходящего из развалин Старого Дерри.
Билл казался ребятам умным и всезнающим, все сразу признали в нем лидера, его любили и уважали, не смотря на заикание. Билл понимал, что это обман, что ребята просто не знают, кто он, поэтому не избегают его, как прокаженного – но даже мучаясь от невозможности сказать им правду, Билл все равно не мог сказать ее.
Не мог – потому что отчаянно нуждался в дружбе себе подобных людей, ровесников. Пусть это была только иллюзия равенства, она не давала Биллу окончательно уйти в безумие.
И был еще ужас, который убил его в той, первой жизни (настоящей жизни, думал Денбро.). Ужас, что Пеннивайз на самом деле окажется тем, вторым Оно, смертоносным и безжалостным. Что рано или поздно голубые глаза покажут свою суть, ярость, мерцающую в них, ярость и ненависть, причиняющие такую же боль, как острые зубы Твари.
Этот Билл действительно был мудрее, имея двухвековой опыт. Он не стал терзать себя ненужными сомнениями, а почти сразу припер Пеннивайза к стене и велел ему показать себе его истинный облик.
Юное Оно показало.
Выяснилось, что человека можно вернуть из Мёртвых Огней усилиями двух нелюдей, но больше Пеннивайз так легкомысленно не поступал – вид никакого летающего Билла, чей разум был в Мертвых Огоньках, ему не понравился.
Тогда Билл пошел другим путем – изучил юное Оно от кончика когтя до секундных изменений цвета глаз, и задушил в себе ужас не узнать Пеннивайза. Теперь Денбро узнал бы Оно даже в его естественном виде.
Старший простил ему это. Мальчишка неплохо справлялся с возложенными на него обязанностями (хоть и сам не знал об этом), Младший был под присмотром, времени было достаточно.
Уходя в цикл Сна, древнее Оно знало – следующее время бодрствования и Охоты пройдет очень, очень насыщенно.
Старший оставил подарочек братьям Денбро, приволок юное Оно в Логово, не смотря на протестующие вопли Пеннивайза, и насильно уложил его спать (все равно время подошло, а терпеть капризы юного сородича не было настроения ).
Старшему очень хотелось узнать, что получится из его идеи.
***
Сначала Билл решил, что дети снова подкинули им котят – за дверью отчаянно мяукали и пищали живые существа.
Прежде такое случалось, Джорджи и Младший всегда уносили котят куда – то и Билл никогда не спрашивал, что они с ними сделали. Он верил своему брату, и знал, что котята в безопасности.
Но Джорджи еще не вернулся с охоты, а Пеннивайз Спал.
( Древнее Оно утащило его, появившись прямо в доме братьев. Билла рассмешила мысль, что у этих иномирных существ всё почти как у людей – родители друзей так же бесцеремонно уводят их домой, вторгаясь в детские комнаты в самый разгар интересной игры, если решают, что уже поздно, и пора спать.)
Билл открыл дверь и округлил глаза от изумления.
Перед дверью стояла картонная коробка.
Когда дверь со скрипом открылась и на коробку хлынул свет из комнаты, пищащие существа в ней притихли, притаились и уставились на подростка блестящими бусинками глаз. Но котятами они не были – Билл даже подумал, что какой – то шутник из школы подбросил коробку с управляемыми игрушками, настолько странно выглядели маленькие пушистые существа.
Осмотревшись, Денбро пожал плечами, поднял коробку (она оказалось неожиданно тяжелой), и унес ее в дом – котята или нет, он не мог оставить живые существа умирать на ступеньках перед домом.
Рассмотрев их при свете, Билл достал одного их коробки.. и сел там, где стоял.
Это действительно был не котёнок. И не игрушка.
Существо было очень маленьким, с пушистой чёрной шерстью и большими чёрными глазками – но на этом вся милота подобного рода детёнышей и заканчивалась.
Зубки в пасти у малыша оказались очень острыми – Денбро едва не проткнул себе палец до крови, исследуя пасть детеныша. Тельце было круглым и тяжелым. Денбро рассмотрел лапки (их было восемь), посчитал маленьких Тварей в коробке (детенышей оказалось трое), и очень пожалел, что вообще открыл дверь.
Маленькие Твари сидели в коробке тихо, поджав под себя пушистые длинные ножки, и были похожи на ожившие шарики чёрного меха с глазами.
Глазами, периодически мерцающими серебряным светом.
Вернувшийся Джорджи весело поприветствовал Пеннивайза, пока не осмотрелся и не понял, что Мёртвые Огоньки звали его из картонной коробки, стоявшей почему – то на столе в холле.
Мальчик посмотрел в коробку, недоумевая, зачем Пеннивайзу понадобилось принимать такой дурацкий вид, посмотрел на растерянное и шокированное лицо брата и сердито поинтересовался у сверкающих бусинок, внимательно следивших за ним, какого хрена ему, Пеннивайзу, нужно было превращаться в трёх пауков.
Билл буквально заверещал от смеха, когда до него дошла вся абсурдность ситуации. Джорджи, спутавший маленьких Тварей с Младшим действительно выглядел комично, но Билл истерично хохотал потому, что безумия в его жизни прибавилось, и реакция его немёртвого брата подтвердила это.
Детеныши были Оно.
Детеныши в коробке робко помяукали Джорджи, чуя Мёртвый Огонёк – и мальчик решил, что действовать нужно быстро. Успокоив детенышей одной мысленной картинкой, мальчик ухватил коробку поудобнее и унёс её в свою детскую комнату, после чего заткнул в раковине сливное отверстие пробкой, набрал воды, притащил к раковине все еще хохочущего Билла и без сожаления сунул его голову в ледяную воду.
Билл успокоился сразу, будто его выключили. Сунув брату полотенце, Джорджи помчался в детскую, прыгая сразу через три ступеньки, потому что за осмотрительно закрытой дверью послышался нарастающий шум и требовательное мяуканье.
Юный Денбро сел на стул, автоматически стирая полотенцем мокрые потёки с шеи и задумался.
После двухметрового Пеннивайза какие – то жалкие комочки шерсти не могли его напугать, но Билл думал о том, что у здоровых детенышей обычно здоровый аппетит, а кормить ужасами сразу трёх ненасытных Оно он не мог.
Думал и о том, что эта чёрная инопланетная шутка Пеннивайзу не принадлежала. Доверить детенышей Еде – чего в этом было больше, безумия, отсутствия жалости к ним или циничной уверенности, что детеныши сами могут о себе позаботиться?
Пеннивайз до сих пор не научился нормально ходить и разговаривать, да и глаза не мог сфокусировать прямо – что же требовать от мяукающих детёнышей?
Старший юного Оно был личностью неприятной даже по меркам человека, более – менее разбирающегося в существах с иным разумом.
Билл вздохнул, попрощался с относительно спокойными днями, окинул взглядом стены, забрызганные засохшей кровью из шариков Младшего и стал медленно подниматься по лестнице к двери комнаты брата, за которой слышался смех Джорджи и довольное попискивание маленьких Оно.
Он смутно осознавал, что древнее Оно бросило ему что – то вроде вызова, и принял его – из человеческой гордости за свою расу, из желания доказать, что люди не просто Еда, и из жалости.
Билла рассердило, что древнее Оно вот так просто завалилось дрыхнуть, утащив с собой Младшего (который, к слову, прекрасно мог бы выспаться и в его, Билла, доме). Просто уснуло, бросив детёнышей, как ненужных котят, у дверей Еды, которая могла убить их, маленьких и беспомощных.
Промелькнула у него мысль, что еще не поздно заклеить коробку с детенышами скотчем и утопить их всех в Кендаскиг. Но тут Биллу стало так тошно от этой мысли, что мальчик сам себя возненавидел. Ему бросили вызов – и он принял его. Неужели нельзя доказать этой древней Твари, что люди все равно сильнее духом любого инопланетянина?
Но Билл даже не ожидал, что доказывать придется все 27 лет цикла Сна Оно, и что это будут годы, полные усталости, мучений, потери крови, годы травм и постоянного страха – не за себя, и даже не за маленьких Оно.
Билл боялся за Дерри.
Он знал, что Дерри это и есть древнее Оно.
Но Дерри так же был и его родным городом. Его родиной. И Билл не хотел и не мог допустить, чтобы все население Дерри было сожрано тремя ненасытными “паучатами”.
