Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"

Автор книги: Eirik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

Одна ссора с Биллом и он, Джорджи, стал ненужным?

Мальчик вспоминал, как он и Пеннивайз охотились в Лондоне. Вспоминал, как они построили собственное Логово, вспоминал голову Оно на своем плече, и ему хотелось подойти к брату, стянуть его с кровати и заорать в лицо – Я отдал его тебе, потому что он тебя любит, Билл – так борись за себя и за него, не смей быть таким несчастным!

Джорджи искал Оно и думал, что если придется драться за то, чтобы вернуть его, они будут драться. Он не верил в свои острые зубы, не верил в силу своих теперь уже слабых человеческих рук – но мальчик верил в то, что он тоже Денбро, и что нет на свете силы, которая помешает ему спасти Билла.

Единственным, кто драться не хотел, был сам Пеннивайз – юное Оно знало, что Джорджи ищет его, знало, что Неудачники идут в Логово – но впервые ему было совершенно безразлично, что будет.

Пеннивайз даже сел на край колодца, в который когда – то спрыгнул, почти развоплотившийся и умирающий – чтобы его сразу увидели.

И вот эти дети снова идут, полные решимости помочь Биллу… а ему все равно. Билл «объяснил» так же понятно, как «объяснял» Старший, что его человеческие друзья всегда будут на первом месте в его сердце. И в жизни.

***

Сцена из прошлого повторилась – Неудачники смотрели на Оно, Пеннивайз смотрел на них, и так же парили над башней из игрушек дети, а на полу сохли кровавые лужицы свежей крови.

Не хватало только Билла с пистолетом.

Ребята уставились на Оно, возбужденные и смущенные.

Они помнили, что рассказал про Пеннивайза Билл – но одно дело знать, что вот это двухметровое чудовище на самом деле такой же детёныш, как те маленькие пушистые Твари, спящие сейчас в коробке в спальне Джорджи, а другое – вспоминать, как Оно доводило их до истерик, мучило и кусалось. Им было очень трудно согреть в себе сочувствие к Твари, которая питалась их страхами, жрала детей, как фисташки, и обещала всех поубивать…

С другой стороны, Неудачники вдруг сообразили, что они все вместе дружно забивали насмерть обычного детёныша, причем забивали яростно, думая только о том, как бы скорее его уничтожить. И от того, что они не могли знать, что мучившее всех чудовище на самом деле детёныш, было не легче.

Никто не мог начать говорить первым – да и как разговаривать с двухметровым существом, которое на самом деле младше Джорджи?

Ричи присел на корточки, зачем-то вытянул вперед руку со сложенными щепотью пальцами, пошевелил ими и позвал Оно « -Кис –кис -кис», за что тут же получил по голове гипсом от Эдди.

Неудачники зафыркали от смеха.

– Он разговаривать умеет, дубина. – Эдди, морщась от боли в потревоженной руке, сделал еще одну попытку и неуверенно улыбнулся Пеннивайзу:

– Э-э… привет.

Оно хмуро смотрело на ребят и молчало.

– Тебя Билл не научил вежливо отвечать на приветствие? – Ричи помахал рукой. – Приё-ём!

– Ричи, ты все испортишь! – Беверли хлопнула его ладонью по спине, но Ричи только отмахнулся от неё.

Пеннивайз задумчиво посмотрел на Ричи, и перевел взгляд на Эдди.

– Я с вами не играю.

– Мы с тобой тоже не играем, – горячо поддержал Оно Ричи. – Мы пришли мириться, поэтому поднимай жопу и иди сюда!

– Ричи, что ты делаешь?! – Беверли старалась говорить сердито, но чувствовалось, что она сдерживает смех. – Это не сработает.

– Сработает, – отмахнулся от девочки Тозиер. – Не мешай.

К изумлению всех (а больше всего самого Ричи) Пеннивайз действительно подошел к Неудачникам, и ребятам стоило больших усилий не развернуться и не убежать – слишком большим и опасным выглядело Оно.

– Палец давай. – скомандовал Ричи, подцепил своим мизинцем мизинец Оно и энергично встряхнул его. – Так. Повторяй за мной: – « Мирись, мирись, больше не дерись.»

За его спиной захрюкал от смеха Эдди, и Ричи, не отвлекаясь, наступил ему на ногу пяткой – так, что смех перешел в болезненное оханье.

– Передай другому, Эдс, – быстро сказал мальчик , слыша сдавленные смешки друзей – Тихо!

– Мирись, мирись, больше не дерись. – повторил Пеннивайз. – Что такое «мирись»?

– Это волшебное слово. – серьезно сказал Ричи, ткнув локтем в бок давящегося от беззвучного смеха Бена. – Давай договоримся – ты больше не будешь нас жрать, кусаться и все такое, и мы тоже не будем этого делать. Будем друзьями. Мир?

– Мир, – согласилось Оно, поняв из всей речи Тозиера только это слово. – Я все равно не буду больше с вами играть.

– А куда ты денешься. – усмехнулся Ричи. – Еще как будешь.

Пеннивайз другой рукой убрал с мизинца палец Ричи и с сомнением посмотрел на покрасневших от сдерживаемого смеха ребят.

– Добро пожаловать в клуб Неудачников. – бодро заметил Ричи. – А теперь…

– Я т-тоже хочу сказать волшебное с-слово. – Билл Денбро, бледный и ставший почти прозрачным от переживаний, вышел из туннеля на свет. – И хочу и-извиниться. Простите м-меня все за то, что я был такое д-дерьмо. Младший, п-прости меня за то, что я т-тебя ударил.

Билл подошел к Оно и зацепил мизинцем его палец.

– Мир?

Пеннивайз сгреб Билла в охапку, приподнял и лизнул его в лицо, залив слюной.

– Он что, всегда так делает? – Эдди скривился от отвращения, представив, сколько микробов (да еще инопланетных) было в этой слизи и судорожно воспользовался ингалятором.

Пеннивайз осторожно поставил Билла на пол, сцапал Эдди и под общий хохот лизнул и его.

– Тебе пора взрослеть, Эдс, мальчик мой. – Ричи с удовольствием пожирал глазами залитое слюной лицо несчастного Эдди. – Девушки всегда делают это, бэби, и им нравится это делать, и есть много вещей, которые можно делать яз… какого хрена?!!

Неудачники буквально завизжали от смеха, когда Ричи заткнулся, ошарашенный тем, что Пеннивайз лизнул и его.

– Полагаю, это было «бип – бип», Ричи. – сладко улыбнулась Беверли, подавая фыркающему и отплевывающемуся Ричи носовой платок.

***

Вечером Джорджи незаметно выскользнул из дома и присел на ступеньки – он очень любил всех Неудачников, был очень рад тому, что Билл победил самого себя, и тому, что Оно и Билл больше не в ссоре.

Но… наблюдая за тем, с каким восторгом ребята смотрят на Пеннивайза и Билла, Джорджи снова почувствовал себя маленьким младшим братиком, который просто путается под ногами старшего брата и его друзей.

Да и юное Оно, зажатое в угол любопытными детьми, казалось, ни разу не посмотрело на него за весь вечер. Да и что, он, Джорджи, теперь из себя представлял? Обыкновенный мальчик, не умеющий ничего сверхъестественного.

Джорджи подумал, а не поискать ли ему друзей среди детей своего возраста? Но тут же с грустью отверг эту идею.

Да, конечно – возить по песку машинку с лепечущим малышом и отчаянно, до боли тосковать все это время по совсем другим играм и с другим ребёнком – инопланетным и опасным, но обожающим его.

Пеннивайз любил его. Когда – то.

Джорджи спрятал лицо в ладонях, отчаянно желая, чтобы никто его сейчас не нашел и не потревожил, но почти сразу кто – то невесомо присел рядом с ним и обнял за плечи.

Мальчик подергал плечом – не нужны были ему сейчас никакие нежности. Рука исчезла.

– Джорджи, хочешь свой кораблик?

Мальчик, еще не веря себе, обернулся на голос. Оно не рядом с Биллом?!

Пеннивайз широко улыбнулся ему и протянул Посудину.

– Да. – выдохнул Джорджи, и мир снова засиял для него всеми волшебными красками. – Да, пожалуйста.

И протянул руку за корабликом.

Комментарий к Клуб Неудачников в полном составе.

*Цитата: «Пьедестал почти занесло снегом, но верхушка привинченной спереди таблички еще виднелась. Мистер Грей встал на колени Джоунси, смахнул снег и прочитал:

ПОГИБШИМ В БУРЮ

31 МАЯ 1985 ГОДА

И ДЕТЯМ

ВСЕМ ДЕТЯМ

С ЛЮБОВЬЮ

ОТ БИЛЛА, БЕНА, БЕВ, ЭДДИ, РИЧИ, СТЭНА, МАЙКА

КЛУБ НЕУДАЧНИКОВ

Поперек таблички тянулись напыленные спреем неровные красные буквы, броско выделявшиеся в золотистых лучах: ПЕННИВАЙЗ ЖИВ.»

(«Ловец снов», глава 16, часть 6)

========== Звезда и Лангольер. ==========

Крейг Туми посмотрел на оторванную полоску бумаги, бросил ее, надорвал следующую и прикрыл глаза от наслаждения.

Вокруг него были уже горы полосок, бывшие глянцевыми журналами, и огромная куча таких же будущих полосок (пока в виде новеньких, еще нераспечатанных журналов) лежала перед ним на столе.

Ещё одна полоска полетела на пол. И ещё одна.

Туми мог бы сидеть так вечно.

Ник относился к его слабости так же, как хозяин относится к слабости любимого раба – снисходительно смотрел и улыбался краешками губ.

О, этот Ник Хопуэлл. Атташе по делам молодежи в посольстве Великобритании, как же.

Крейг ни минуты не сомневался в том, что у Ника Хопуэлла был отец, или в том, что ему понравилась эта блондинка, Лорел.

Господи, да у Ника было все, что угодно. И сделать он мог все, что угодно, и когда угодно.

Следующая полоска бумаги полетела на пол.

За огромным панорамным окном что – то промелькнуло, и Туми вздрогнул – а вот и Его Величество Главный Лангольер пожаловали.

Ноги знакомо заныли уже надоевшей фантомной болью – Крейг понимал, что это нервы, что нужно взять себя в руки и успокоиться (раз и навсегда), но ничего с собой поделать не мог – ноги болели при приближении к нему любого лангольера.

Забыть, как эти твари отхватили ему сразу обе ноги до колен?

О, да, Ник очень хотел этого. Мир, дружба; лучше любовь, чем война, и все такое. Как – то он, Туми, спросил Ника – он что, правда верит, что такое можно забыть?

Его Величество, кажется, даже смутилось тогда, и не сразу нашлось с ответом. Добрый, терпеливый, все понимающий чертов Ник.

Проклятая тварь с серебристыми глазами.

Крейг закрыл глаза, чтобы не видеть фигуру, идущую к нему из полумрака гигантского холла.

Очередная полоска бумаги спланировала на пол, а рука Ника сжала его кисть – конечно же, осторожно сжала.

– Хватит на сегодня. У тебя опять заболят пальцы.

Рука потянула Туми вверх, и он встал – позволив Нику увести себя подальше от заваленного полосками бумаги журнального столика. Немедленно прибежали две горничные – у Ника никто не ходил и не носился, все БЕГАЛИ. И только по делу.

Туми без интереса некоторое время понаблюдал за горничными, убирающими изодранные им журналы, и поугадывал, какой у них цвет в их истинном облике. Радужный? Серый?

– Посмотри на меня.

Крейг немедленно повернул голову и уставился на Ника. Печальное лицо искренне желающего помочь человека, лицо друга.

Ненавистное лицо Главного Лангольера.

– Как ты себя сегодня чувствуешь?

– Сегодня вчера, или сегодня сейчас, Ник?

А вот это зря. Не нужно его злить.

– Сегодня, Туми. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно.

– Хочешь чего – нибудь?

Крейг едва не застонал. Да он издевается, что ли?!

– Хочу. Шоколадное мороженое с двумя вишенками, воздушный шарик и билет до Бостона.

Его Величество посмотрело на него с выражением вселенской скорби в глазах и негромко отдало приказание в темноту холла.

Мороженое принесли сразу же. Крейг давно перестал чувствовать его вкус, но признаваться в этом Нику не желал, зная, КАК тот ждал изменений в его организме.

– Еще шарик, – напомнил Туми, улыбнувшись в бесстрастную рожу Мистера Совершенство. – ТВОЙ шарик, Ник. И билеты.

– Как ты себя чувствуешь? – Ник выглядел заинтересованным, и Крейг почувствовал первый укол тревоги. Что – то было не так, но что?

– Прекрасно.

– Ничего не болит? – Ник широко улыбнулся.

– Н-нет.

Туми сразу понял, что этот ответ был ошибкой, потому что Ник ликующе рассмеялся. Но в чём он ошибся, в чём?!

– Ты уже не чувствуешь вкус, так? Тебе не хочется пить. И спать не хочется. И что ты видишь в зеркале по утрам, мой дорогой Крейг Туми?

Туми сжал вазочку от мороженого так, что она треснула в его руке. И уставился на совершенно гладкую ладонь. На его коже теперь не было ни одной морщины, ни одной родинки, ни одной линии. И кровь не шла. Вместо крови выступила какая – то черная дрянь, струйки которой потекли вверх. Крейг завороженно уставился на них, чувствуя, что сходит с ума от отчаяния.

– Яда в твоём мороженом хватило бы для мгновенной смерти сотни человек. – сказал добрый Ник Хопуэлл. – Не надоело мне лгать, Туми?

– Я не…

Ник устало вздохнул, положил ладонь сзади на его шею и наклонился к самому лицу.

– Кто ты, Туми?

– Я не лан…

– КТО ТЫ? – глаза Ника опасно сверкнули, и на миг его прекрасные белые и ровные зубы стали острыми и длинными.

– Я…

– Говори.

– Я человек.

Ник разочарованно вздохнул. Крейгу показалось, что он не выдержит, и ударит его – но нет, Его Величество никогда не опускалось до банального причинения боли, да еще таким примитивным методом.

– Ты НОСИШЬСЯ, Туми. Ты давно уже НОСИШЬСЯ, и я позволяю тебе делать это. Пока позволяю.

– Я н-не…

– Не надо меня перебивать, – холодно заметил Ник, и боль в ногах вернулась – та ужасная фантомная боль, которую чертов Хопуэлл умел заговаривать… когда хотел.

– Пожалуйста, Ник, я…

– НОСИШЬСЯ.

Пожалуйста – пожалуйста, дорогой Боже, я не хочу быть этой тварью, ну пожалуйста…

Ноги подогнулись, но Ник – конечно же – не дал упасть на мягчайший ковер. Подхватил изящно, будто исполняя сложное па в танце, усадил в кресло и обхватил ладонями перекошенное от боли лицо.

– Так кто ты, Туми?

Ноги болели так, будто их заново откусили.

– Человек.

Серебряные огоньки в глазах Ника потухли. Кажется, он даже улыбнулся.

– Какой шарик хочешь? Синий?

– Синий. – Туми вытер рукавом мокрые глаза и пошевелил ступнями.

Никакой боли, будто её и не было.

(Быстрая перемена настроения Ника пугала его едва ли не больше, чем откровенная злоба.)

Ник, не тратя больше времени на иллюзии, сотворил синий шарик на белой веревочке, привязал его к запястью измученного Крейга и сунул ему в карман пиджака золотую карточку.

– Полететь с тобой в Бостон?

Крейг кивнул. Одного его все равно не отпустят, а присутствие Ника бесит меньше, чем присутствие безымянного секьюрити.

Когда Ник вышел, Туми потянулся за очередным журналом… и с жалобным стоном откинулся на спинку кресла.

Конечно. Никакой бумаги он сегодня больше не найдет – ведь Ник так заботится о нем.

За окном мелькнула тень.

Он остался один в гигантском особняке Ника Хопуэлла, во дворце, созданном исключительно для него, Крейга Туми.

***

Ник обернулся к панорамному окну и помахал рукой, зная, что Крейг Туми наблюдает за ним.

Появилось чувство сожаления.

Он не любил надолго оставлять Крейга одного – бывший банкир все погружался и погружался в свой аутический мир, отчаянно отторгая реальность, и Ника это очень тревожило. Туми отторгал мысль, что он застрял в прошлом. Рвался в Бостон, чтобы еще и еще раз убедиться, что его никто там не ждет. А самое главное, что тревожило Ника – Крейг никак не хотел признавать того, что он изменился.

А он изменился. Ник не умел восстанавливать человеческую оболочку в первоначальном виде – для того, чтобы Туми продолжил свое существование в прошлом, его пришлось слегка переделать – и это было единственным, за что Ник чувствовал какое – то подобие вины.

Конечно, отдать его на растерзание лангольерам было бы гуманнее. Все равно, как человек Туми не смог бы существовать на том уровне, на котором ему пришлось остаться.

Но Нику чем – то понравилась идея иметь своего личного человечка – полностью зависимого от него, существующего только благодаря его, Ника, воле. А безумие несчастного банкира только добавляло изюминку в их отношения – Ник не любил лёгкие задачи и слишком быстрые победы. К тому же… ему хотелось по – настоящему приручить человека.

Откуда появилось это странное желание? В своём существовании Ник встречал немало интересных типов людей – но чем его так задел этот сумасшедший карьерист Туми?

Его было приятно мучить. И спасать его тоже было приятно. Когда ребятишки хотели поиграть с ним, а Крейг спрятался за его спину и начал умолять убрать этих лангольеров ради всего святого, Ник поймал себя на мысли, что ощущения такого счастья он давно не испытывал.

Спасая людей в самолете и рискуя собой, Ник на самом деле ставил точку в своем затянувшемся эксперименте. Он выяснил, что может чувствовать, жить, умирать и размножаться так же, как люди – существа, чей облик и образ жизни Ник копировал идеально.

Было единственное «но» – существование в будущем, в мире людей, требовало очень больших затрат энергии, которую прошлое в достаточном количестве дать не могло.

Лангольер, состоящий из Мёртвого Света и наделенный силой и властью пожирать прошлое – вот что было настоящей сутью создания, называющего себя Ником Хопуэллом. Он не был лидером лангольеров – он был куда более страшным созданием.

Лангольер, способный проникнуть в будущее, вырвавшись из временных границ.

Лангольер, способный пожирать себе подобных. Быть лидером несчастных тварей, запертых в прошлом? Нику было достаточно, что любая его мысль немедленно исполнялась, и что ему не было равных.

И все же этот несчастный мальчишка Туми, так и оставшийся запуганным безумным ребенком в теле взрослого человека, Туми, до истерики боящийся даже воспоминаний о своем отце, заставил Ника задуматься.

Он смутно помнил, что когда – то очень давно уже встречал Свет, подобный тому, что являл собой суть любого лангольера. Мёртвый Свет. Более того – у тех существ был не просто Свет – Ник помнил ослепительно прекрасное сияние Мёртвых Огней, помнил величественную мощь Существа, подарившего частицу своего Света лангольерам .

И желание снова оказаться рядом с тем могущественным существом стало для Ника просто наваждением.

В своем человеческом теле, в будущем, Ник нашел это существо – Оно жило в Дерри, штат Мэн, и было прекрасным Божеством* – но, когда чувство эйфории прошло, открылась очень неприятная истина – за завесу, которую Божество воздвигло вокруг Дерри, истинный лангольер проникнуть не мог.

Даже в человеческом облике.

В личном двухместном самолете, летящем в Бостон, глаза Ника Хопуэлла вдруг расширились и засияли, как звезды.

Он обнял Туми за плечи и протянул ему глянцевый журнал – чтобы увидеть, как губы этого капризного человечка расплываются в счастливой улыбке.

Ник нашел ответ на все свои вопросы, и этот ответ сидел сейчас рядом с ним и с выражением блаженства на лице рвал на ровные полоски глянцевую страницу.

Лангольер не мог пересечь границу Дерри, не мог даже мысленно позвать прекрасное Божество с сияющими Мертвыми Огнями внутри.

А человек, наделенный Мёртвым Сиянием, мог.

Звук рвущейся бумаги успокаивал.

Можно было не думать о том, кто сидел рядом. Не думать о руке на плечах. Было одновременно хорошо и жутко – и непонятно, почему Ник вдруг стал таким добрым. Его же бесит, когда он, Туми, вот так рвет бумагу – а сегодня сам сунул в руки журнал, и сидит, что – то напевая от удовольствия…

Ну и хорошо.

Вниз летели не полоски бумаги – летели воспоминания. Детство. Отец. Работа. Жизнь. Отказы. Премии. Карьера. Чертов полет в Бостон на проклятом самолете авиакомпании «Американская Гордость»…

Как же упоительно было отрывать все это от себя.

– Туми?

Рука дрогнула, и последняя полоска бумаги оторвалась криво.

Ник пальцами развернул к себе побледневшее лицо своего человечка, посмотрел в его испуганные глаза, подавил в себе зачатки знакомого раздражения – да когда же эта особь перестанет его бояться? – и широко улыбнулся.

– Хочешь увидеть людей, Туми? Хочешь в будущее?

Человечек молча смотрел на него, и Ник уловил начало его приближающейся истерики – ну конечно, Главный Лангольер Ник придумал новую пытку для своей сумасшедшей игрушки, вот как он все это воспринимает.

– Я не издеваюсь над тобой. Так “да” или “нет”?

– Да.

Ник нежно провел большим пальцем по щеке Крейга, нащупал подушечкой сквозь кожу его щеки острые зубы, уже сменившие прежние, человеческие, и почувствовал знакомую эйфорию.

Человек сможет поговорить с Божеством, живущем в Дерри. Захочет поговорить. Сияние, изменившее бывшего банкира, потянется к Мёртвым Огням, и Оно, Божество лангольеров, снизойдет для беседы с одним из них.

Как вовремя завершилась трансформация, подумал Ник, и снова провел большим пальцем по щеке Крейга Туми, лаская взглядом осунувшееся бледное лицо с глазами, в которых было уже так мало человеческого.

– Ты увидишь людей, мой маленький лангольер Туми. И ты даже попробуешь их… если у нас все получится.

Самолет, летящий в Бостон, исчез.

Снова появился зал с панорамным окном – и смеющийся Ник протянул руку Крейгу Туми, с ужасом смотревшего на него.

– Вперед, в будущее?

Туми забился глубже в кресло, словно оно могло спасти его.

Ника рассмешила мысль о том, что он сам НОСИТСЯ – причем носится как никогда, словно будущее куда-то может исчезнуть. Спешить было ни к чему – и все же Ник спешил, НОСИЛСЯ… и получал от этого огромное удовольствие.

Он легко, как пушинку, вытащил из кресла Крейга Туми, обнял его за талию, прижимая к себе – и взмыл в черное небо без звезд – в небо, один взгляд на которое свёл бы с ума любого человека.

Будущее всегда было за сиянием в небе.

Будущее было за Мёртвыми Огнями.

Лангольер и -пока еще – человек нырнули в ослепительное Мёртвое Сияние Черной Дыры.

***

Крейг Туми вдохнул воздух будущего полной грудью и скривился от боли – слишком много всего. Запахи, цвета, звуки – человек застонал, зажимая уши руками и привыкая к обилию красок и света. Впрочем, дышать скоро стало легче, и Крейг осторожно открыл глаза.

Будущее было… ярким. Оно было НОВЫМ, и этот запах НОВОГО, не мёртвого, не пропитанного страхом времени был божественно прекрасным.

Деловые бумаги, облигации, деньги, карьера – все это вдруг показалось Туми бессмысленной тратой времени, и он с горьким изумлением признал, что его отец был прав.

Он действительно НОСИЛСЯ большую часть своей короткой жизни. И лангольеры забрали его не за то, что он был плохим – а за то, что он НОСИЛСЯ, вместо того, чтобы жить.

Туми вспомнил слепую девочку, Дайану, и ему стало страшно.

Зачем ему нужно было её убивать?

И какая ирония в том, что настоящий Главный Лангольер не спас маленькую мисс, но спас его, Туми.

Спас, чтобы сделать существом, которое никогда не НОСИТСЯ.

Крейг Туми дышал воздухом будущего, не моргая смотрел на Солнце, ощущал миллионы ароматов и ЖИЛ.

Не НОСИЛСЯ – именно ЖИЛ, как должен был жить всегда.

Видеть, ощущать, дышать, бегать. Жить. Как же поздно он понял простую истину – счастье на самом деле каждому человеку дается с рождения, и если не променять его на пустоту, если не НОСИТЬСЯ, так можно прожить всю жизнь – счастливым.

Ник наблюдал за Крейгом Туми, прекрасно понимая, что он чувствует.

Когда получилось первый раз проникнуть в будущее, он чуть с ума не сошел от обилия всего – после прошлого, пропитанного страхом, будущее показалось Нику слишком ярким, насыщенным и бестолково мельтешащим, НОСЯЩИМСЯ.

Будущее было похоже на попугая – слишком яркое, суетливое и громкое.

Но так Ник думал, пока не распробовал это будущее на вкус и цвет, пока не надышался НОВЫМ воздухом, и не наслушался пения новой жизни.

Прошлое было его родиной, его домом, уютным, привычным и любимым – будущее же стало вожделенной любовницей – яркой, дерзкой и бесконечно юной, полной сил и энергии. Ник заводил отношения с человеческими женщинами, и в его объятиях все они были будущим – вечно юные, невыразимо прекрасные и желанные.

Ник любил людей будущего – людей, наслаждающихся жизнью и стремящихся не в прошлое, а в счастливое послезавтра – ведь для них то, что было будущим для Ника, было всего лишь настоящим.

А еще в будущем жило Божество лангольеров – Оно. И Ник уже в который раз благословил свое умение проникать из прошлого в будущее.

Мёртвые Огни.

Ник знал, что даже один Мёртвый Огонек сделает его самым могущественным лангольером, когда – либо существовавшем в прошлом.

Знал, что его Сияние – это еще нерожденная звезда.

Когда звезда вспыхнет, он погибнет – а Ника манили пространства и путешествия. Поэтому он шел к Оно за чудом.

Неужели Божество, эти Мёртвые Огни, откажет?

Он хотел стать бессмертным лангольером с «вечным двигателем» внутри, с Мёртвым Огоньком, дающим безграничное количество энергии. Существом, равным Оно.

Хотел не прыгать больше из прошлого в будущее, вынужденно ограничивая себя – потому что будущее медленно убивало существо, принадлежащее только прошлому, отторгая его, как здоровый организм отторгает попавшее в него инородное тело.

Ник хотел ЖИТЬ.

Дав Крейгу Туми прийти в себя, Ник только посмотрел на него, мысленно приказав идти – и Туми, враз потеряв свою яркую, новообретённую красоту, покорно пошел к границе Дерри.

На самой границе Ник остановился – завеса не давала ему сделать больше ни одного шага, сел под дерево и проводил глазами Туми, который, как и ожидалось, беспрепятственно пересек границу, почувствовав только усиливающееся давление чужой воли.

Идти к Божеству Ника было страшно. Но Туми не мог себе представить, что Ника можно ослушаться. Даже в своем безумном состоянии он понимал, что существует только благодаря прихоти Главного Лангольера, почему – то решившего пощадить брошенного в прошлом человека.

От этого было больно на душе – знать, что ты всего лишь забавная вещь, которая может и надоесть своему хозяину. Но даже такое существование было лучше небытия, ждущего Туми в пастях лангольеров.

Единственное, чего еще хотел Туми – умереть какой – нибудь другой смертью.

Только не ТАКОЙ.

***

Оно слышало Зов лангольера, и знало, что безумное существо, почти переставшее быть человеком, идет к Его Логову.

Выходить из цикла Сна было очень тяжело – тем более, выходить резко, мучительно заставляя себя проснуться. Но древнее Оно начало просыпаться задолго до того, как лангольер послал к Логову вестника – и окончательно проснулось, когда Крейг Туми пересек границу Дерри.

Оно чуяло лангольера, знало все его желания и мечты, и не очень сердилось на него за то, что пришлось проснуться.

Оно даже нравилась дерзость существа, созданного для прошлого, и посмевшего претендовать на что – то большее. Дерзкий лангольер был Охотником, пожирающим себе подобных – а Оно уважало хорошую Охоту, и стремление любых существ превзойти самих себя.

Оно любило аномалии.

Древнее Оно выбралось из Кокона и двинулось навстречу Крейгу Туми.

Туми удивил факт, что Божество Ника живет в канализации. Не то, чтобы бывший банкир был религиозен, или считал Бога лангольеров добрым дядюшкой с бородой, сидящем на облаке в окружении детишек с крылышками… но выбор места для божественной сути был более, чем странным.

Правда, когда Божество явило Себя Крейгу Туми, у него не осталось больше никаких вопросов.

Оно было прекрасно. Мёртвые огни, окруженные разумной энергией – было ли во всех Вселенных или мирах что – то более величественное и дивное?

Ничего больше не существовало. Ни Ника, ни канализации, ни выматывающего душу горя от осознания собственной никчемности. Существовали только Мёртвые Огни – и Туми потянулся к ним – чтобы навсегда забыться, погрузиться в Мёртвый Свет, ЛЕТАТЬ вечно…

Если бы не полный ярости и ужаса крик Ника где – то в сознании существа, уже почти поглощенного Мёртвыми Огнями, Оно не отпустило бы этого безумного человека, со счастливой улыбкой шагнувшего навстречу своей смерти.

Это заинтересовало древнее Оно еще больше. Лангольер и человек? Лангольер, НУЖДАЮЩИЙСЯ в человеке?!

Это было настолько необычно и ново, что Оно решило явить себя необычному лангольеру и пообщаться с ним лично.

Древнее Оно осторожно поместило сумасшедшего человека в Мёртвые Огни, переместилось к границе Дерри и отпустило его, сосредоточившись на существе, совершившем невозможное для лангольера перемещение в будущее.

Крейг Туми сел на траву, не сводя глаз с двух существ, мощь которых была неописуема.

Мёртвые Огни и Ник, принявший свой настоящий вид – гигантский лангольер, сияющий, древний, и очень опасный, с пастью, полной острых как бритва зубов.

При одном только взгляде на эту пасть у Туми снова заболели фантомной болью ноги, но он впервые понял, что лангольеры не только кошмарные Твари, сжирающие всё на своем пути.

Ник был… красивым. Он переливался цветами, названий и определений которых не существовало в человеческом языке.

Он сиял и отражал свет Солнца с такой силой, что сам был похож на пылающее Солнце – и Туми поверил в то, чем является Ник Хопуэлл на самом деле. Поверил в то, что Ник как-то рассказал ему.

Ник был будущей звездой.

Оно знало, что лангольер превосходит своих сородичей во всем – его дерзость была простительна. И Мёртвый Огонек, который просил лангольер, мало что изменил бы в самом Оно…

Но древнее Оно пришлось прервать цикл Сна ради того, чтобы удовлетворить любопытство создания, вырвавшегося из прошлого. А такое Оно еще никому не прощало.

Оно решило пощадить когда – то созданную Его расой Тварь. И даже милостиво удовлетворило жажду вечной жизни, даровав ему её.

(Станет звездой в свой срок, когда надоест вечность.)

Вот только умение перемещаться из прошлого в будущее Оно закрыло.

Место лангольеров было в прошлом, а в Логове дожидались своего часа яйца, будущие детёныши Оно.

И будущее принадлежало ИМ.

Напившись энергии дерзкого лангольера, Оно переместило его и сумасшедшего человека обратно в прошлое и окинуло взглядом Дерри.

У древнего Оно было много дел, требующих завершения до следующего Цикла.

И Оно занялось ими.

***

Они стояли на границе Дерри, в прошлом. Отсутствие ветра, запахов и звуков. Мёртвое прошлое, ожидающее лангольеров.

Божество забрало будущее. Ник без сил опустился на мертвую траву, которая никогда больше не зашевелится от ветра. Быть вечным – и быть вечно запертым в прошлом?!

Ник посмотрел на Туми и грустно улыбнулся своим мыслям. Он запер человека в прошлом, сделал его зависимым от себя, превратил в свое подобие – а теперь и он заперт так же, как будто их наказали, заперев дома, и запретив гулять.

Он прогневил Божество, разбудив Его. Он убивал своих сородичей и людей – в будущем.

Туми убил девочку и мужчину.

Что ж, подумал Ник. Этот ад – мой родной дом, и я люблю его.

И мы оба заслужили быть запертыми.

Туми с удивлением посмотрел на Ника – который долго сидел молча, а потом рассмеялся. Странно он рассмеялся, горько, но и с облегчением.

– Ник, пойдем домой.

– Домой?! – такого изумления на лице лангольера Туми еще не видел. Ник уставился на него почти с восторгом.

Крейг Туми вздохнул, пересилил свой ужас и первым протянул лангольеру руку.

– Отведи меня домой.

– Кто ты, Туми? –спросил Ник, взяв его за руку, и вопрос его прозвучал задумчиво и удивленно. – Кто ты такой?

– Лангольер.

Ник отвернулся и повел его к своему иллюзорному дворцу, построенному на границе прошлого и будущего.

Повел его ДОМОЙ.

Рука, держащая руку Туми, вздрагивала, и Туми шел, не поднимая глаз – лучше не видеть, как плачет Главный Лангольер прошлого, Ник Хопуэлл.

Туми все еще боялся Ника. Но знал, что журналы ему больше не понадобятся.