Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"
Автор книги: Eirik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
Билл успел прочитать надпись на шарике «Я тоже люблю тебя, Билли», и с обреченной улыбкой зажмурился, когда шарик взорвался, окатив его брызгами крови.
***
Древнее Оно сплело Кокон – прочный и большой, окружив им спящего, свернувшегося в клубок Младшего.
Старшему осталось терпеть совсем немного – после цикла Сна, Младшего будет ждать сюрприз в виде постаревшего Билла Денбро, и взрослого Джорджи – если, конечно, маленький детеныш Билла сдохнет раньше того времени, когда должен будет «активироваться» сюрприз.
Если не сдохнет, то о семействе Денбро найдется кому позаботиться – точнее, позаботиться о том, чтобы семейства Денбро больше не было.
Старший свернулся в клубок вокруг Младшего, и погрузился в цикл Сна, впервые желая поскорее проснуться.
========== Огонек Джуниора, поцелуи, и поющие книги Билла Денбро. ==========
Джуниор буквально подпрыгнул на своей кровати и еле сдержал стон – боль, вырвавшая его из сна, была такой адской, что мальчик несколько минут корчился, изо всех сил зажимая руками рот.
Одра спала слишком чутко – малейший стон из комнаты сына, и прощай свободное время после школы – мама будет таскать любимого ребенка по врачам до тех пор, пока они не отыщут в его пышущем здоровьем теле какой-нибудь недуг и не исцелят его.
(Или сделают вид, что исцелят. Кто в здравом уме откажется от денег миллионеров Денбро?)
Но эта боль была не фантомной. Джуниор не знал кого и благодарить за то, что у него была своя, отдельная комната.
Все его зубы словно выбили и вставили на место, кое – как, лишь бы держались.
К тому же, Джуниора пугало то, что зашатались они все сразу – не было постепенной смены молочных зубов на постоянные, у него никогда не выпадали зубы. И не болели – особенно такой, сводящей с ума болью.
Когда боль немного стихла, Джуниор провел ладонью по губам и посмотрел на нее.
Кровь. Ее было немного, но она была, а Джуниор был всего лишь маленьким одиннадцатилетним мальчиком. Поэтому он отчаянно заплакал в ночи, и плакал, ненавидя себя за слабость, до тех пор, пока не прибежала встревоженная мать, а за ней и отец.
Мальчик тут же пожалел об этом – ведь Джорджи всегда так просил его не шуметь ночью, не привлекать внимания.
Чем дядя занимается по ночам, Джуниор не знал – но после того, как он подсмотрел, КАК дядя возвращается в свою комнату, ему не захотелось узнавать про него что-либо еще. Джуниор и так думал, что ему это показалось – мерцающие серебряные глаза, цепкие пальцы, не по-человечески быстрое и гибкое тело – что все это ему приснилось во сне.
Мальчик очень надеялся, что приснилось.
Родителей удалось быстро успокоить – нет, все нормально, плохой сон приснился – проглотить кучу каких – то таблеток, которые принесла мама (таблетки пришлось проглотить, не разжевывая – Джуниор решил не рисковать разгрызать их), и притвориться спящим.
А вот то, что родители в суматохе забыли проверить комнату Джорджи, мальчика очень порадовало. Ему не хотелось, чтобы любимый дядя еще долго потом с обидной интонацией произносил его имя*, намекая, что он, Джуниор, совсем еще малыш, которому ничего нельзя доверить.
Джуниор погрузился в неспокойный сон.
Если бы Билл Денбро заглянул сейчас к сыну, поцеловать его в лоб или поправить одеяло, он узнал бы этот мерцающий серебряный блеск Мёртвых Огоньков.
Джуниор спал, и его левый глаз мерцал серебряным светом сквозь светлые ресницы, а из уголка губ тянулись тоненькие струйки крови.
Зубная фея, отчаявшись получить хоть один из молочных зубов этого ребёнка, решила получить их все сразу – не просыпаясь, мальчик сел на кровати и стал вытаскивать изо рта зубы, один за другим.
Зубы выламывались легко и быстро, практически сыпались сами, и через десять минут все было кончено. Мальчик выронил горсть своих зубов на пол, вытер губы и окровавленную ладонь о пижамную курточку, и, откинувшись на подушку, уснул крепким спокойным сном, даже не подозревая о случившемся.
Умываясь, Джуниор не заорал в голос только потому, что Джорджи, чистящий зубы рядом, успел зажать ему рот.
Мальчик расширенными от ужаса глазами смотрел на свое отражение – оба глаза, голубой и темно – синий, были полны ужаса и отвращения. Но ещё больше мальчика потрясла реакция дяди.
Джордж шикнул на племянника, бесцеремонно влез пальцами в его рот и ощупал зубы – еще маленькие, но острые, как иголки, после чего презрительно продемонстрировал свои – такие же острые, но длинные.
На самом деле Джорджи стало страшно.
Его племянник лег спать человеком, а проснулся непонятно кем, а главное – Джорджи никак не мог понять, кто с ним сотворил такое. Мистер Грей доигрался, или это мрачная «шутка» его отца, которого мистер Грей упорно называет Старшим?
Мальчик, не понимающий своей силы, не знающий, что с ней делать.
Джорджи почувствовал обиду и ярость. Одиннадцать лет пылинки сдувать с сына брата, беречь его от правды, не показывать свою истинную суть – чтобы в одночасье рухнуло все, что он и Билл с таким трудом выстраивали в их семье, узнать, что все было напрасно?
Джордж Денбро поступил, как всегда, не по-возрасту разумно. Успокоил племянника, пообещав ему обсудить все наедине, отправил его завтракать, и едва успел до прихода горничной собрать все молочные зубы Джуниора с пола в его комнате и избавиться от них.
Что-то срочно нужно было предпринять.
Пугать Билла и Одру Джорджи не хотел.
Их внимание нужно было отвлечь от Джуниора как можно быстрее.
Поэтому, юный Денбро решился на очень отчаянный и безнадежный поступок – и тем же утром вместо уроков отправился в аэропорт.
Шестнадцатилетний Джордж Денбро выглядел двенадцатилетним ребенком из-за особенностей Мертвых Огней** – поэтому очень старался подбирать одежду и прически так, чтобы выглядеть старше.
Вел он себя как взрослый человек, что удерживало школьных остряков от шуточек на тему его детского вида. Девушки считали этого «взрослого малыша» привлекательным – а как только юноша подтверждал свой возраст документально, просто таяли от его солнечной улыбки и влюблялись без памяти.
Ведь Джордж был очень добрым и честным человеком, душой компании, всегда был готов прийти на помощь, и за все время обучения в школе умудрился не нажить себе ни одного врага.
И только Джорджи знал, чего ему стоило постоянно держать ситуацию под контролем.
Вот и в аэропорту возникли проблемы, связанные с его внешностью – конечно, Джорджи обезоружил всех улыбками и грамотными объяснениями, но в самолет юный Денбро сел измученный морально и физически, (не забыв обаять стюардессу и своих попутчиков), и сразу же уснул, полный дурных предчувствий.
Самолет летел в Дерри, штат Мэн.
***
Найти мистера Грея для Джорджи не составило труда – Огоньки потянулись к Огонькам, и ноги сами привели юного Денбро к Кокону – и вот тут Джорджи впервые испугался того, что хотел сделать.
Как отреагирует разбуженный Клоун, узнает ли в молодом человеке бывшего малыша в желтом дождевике?
Джордж боялся не драки – он боялся того, что вместо одного мистера Грея разбудит и его чудовищного Старшего, а вот этого юному Денбро отчаянно не хотелось.
Но назад пути не было – дома ждал перепуганный племянник, который может натворить дел, и еще ничего не знающий брат.
Поэтому Джорджи выпустил когти, и вонзил их в оболочку Кокона.
Мистер Грей выглядел… странно.
Джорджи впервые видел его в таком состоянии – свернувшегося в клубок, и абсолютно неподвижного. И впервые задумался о том, а кто или что такое, в сущности, мистер Грей – особенно, когда смог немного распрямить его, и увидел то, что служило Клоуну головой.
Вытянутая морда с острыми зубами и закатившимися глазами – юный Денбро, конечно же, не удержался, и потрогал клыки существа, не раз запускавшего эти клыки в его тело.
Но времени было все меньше и меньше, а как разбудить мистера Грея, Джорджи не знал – поэтому потащил его к резервуару с водой, и, едва не надорвавшись, с трудом приподнял скрюченное тело и поместил его в воду.
Осталось только ждать.
Сам того не зная, юный Денбро действительно убыстрил процесс пробуждения Оно, и так уже почуявшего рядом что-то раздражающее, и отчаянно пытающееся проснуться. Нахождение в ненавистной воде сделало то, на что понадобился бы не один день – Оно активировало все резервы организма, прерывая Сон, и яростно искало след безумца, посмевшего его разбудить.
Впрочем, его ярость быстро погасла, оставив любопытство – не узнать Джорджи Пеннивайз не мог.
Джорджи посмотрел на слабо шевелящиеся пальцы, в которые превратились когти, посмотрел на знакомое лицо мистера Грея, черты которого все сильнее и сильнее проступали на жуткой зубастой морде; и его захлестнула волна такой радости и облегчения, что юный Денбро не выдержал, – взял знакомое лицо в ладони, и поцеловал мистера Грея прямо в пухлые губы, ностальгически вспомнив, как они обменивались Мёртвыми Огоньками.
Джордж поздно заметил, что его поцелуй окончательно пробудил Оно от сна, как принцессу из сказки.
Голубые глаза широко распахнулись, и попытались, как всегда безуспешно, сфокусироваться на лице юного Денбро; руки взлетели в воздух, звеня бубенцами на манжетах, обняли Джорджи, и увлекли его в воду.
Через несколько минут хохочущий и отплевывающийся от воды юный Денбро и Пеннивайз выбрались из резервуара и сцепились уже по-настоящему, радуясь друг другу и встрече.
Мистер Грей облизал Джорджи с ног до головы, залив его слюной и едва не откусив голову в порыве чувств.
Юный Денбро, вспомнив, что его привело в Дерри, не стал тратить слов – он мысленно послал Пеннивайзу многогранное изображение Джуниора и случившегося с ним, и задал вопрос, на который очень боялся услышать положительный ответ.
Убедившись, что мистер Грей не творил с его племянником ничего подобного, Джорджи едва не расплакался – от облегчения и расстройства одновременно.
Ведь получалось, что Джуниора сделало таким второе Оно, и что мистер Грей ничем помочь не сможет.
Все было зря.
Он зря разбудил мистера Грея, зря прилетел в Дерри, зря столько лет старался быть для Билла и Одры обыкновенным мальчиком Джорджи, просто младшим братом и хорошим человеком.
Контролировать себя – это одно.
А как контролировать живого перепуганного мальчика, в одно «прекрасное» утро проснувшегося не совсем человеком?!
Джорджи так устал и измучился, что готов был сам свернуться в клубок и заснуть здесь и сейчас, в Логове двух Оно – в единственном месте, где он мог быть самим собой.
Пеннивайз даже в полусонном состоянии понял, что его Джорджи страдает из-за детёныша Билла. С детёнышем что-то сотворил Старший, но юное Оно, как и все дети во Вселенной, было уверено, что для него нет ничего невозможного.
Пеннивайз на некоторое время оставил измученного Джорджи, который даже не заметил его ухода, поглощенный своими страданиями, отправился к Кокону, и заделал паутиной дыру, проделанную юным Денбро.
А заодно сообщил Старшему, что отправляется поиграть к людям и скоро вернётся.
Посчитав свой «долг» уважающего древнего сородича детёныша выполненным, юное Оно вернулось к Джорджи, перекинуло его через плечо, настроилось на энергетическую волну Билла и перенеслось в Лондон, прямо в квартиру четы Денбро.
***
Если Джорджи мечтал отвлечь семью от проблемы с Джуниором, с появлением мистера Грея это удалось сделать даже не на сто, а на двести процентов.
Появление из ниоткуда косоглазого мистера Грея, с тушкой Джорджи на плече, (Джорджи, измазанного в чем-то липком, в перепачканной одежде, Джорджи, который должен был быть в школе в это время) с острозубой улыбкой от уха до уха, прямо перед всеми в гостиной, произвело фурор.
Билл Денбро выронил рукопись, которую собирался отвезти в издательство, а мистер Грей уронил Джорджи, и кинулся Биллу на шею с радостным воплем.
Одра Денбро, открыв рот, смотрела на молодого человека в красивом светлом деловом костюме, который вылизывал лицо её мужа длинным, полутораметровым языком, и при этом урчал.
Больше всего Одру изумило то, что Билл стоически терпел поливание себя слюной, и только прижимал к себе этого сумасшедшего Роберта Грея так, как не обнимал никогда её, Одру – казалось, руки её супруга стали стальными.
Окончательно испортив прическу и костюм Билла, чокнутый Грей обратил свое внимание на Одру.
Молодая женщина попятилась, но Грей змеей выскользнул из объятий Билла, в два прыжка догнал Одру и повторил незабываемую сцену облизывания – причем Одра очень обиделась на мужа, буквально любующегося происходящим, и оторвавшим от нее Грея только затем, чтобы снова его обнять.
Вернувшийся в это время из школы Джуниор уставился на красивого незнакомца с восторгом, а когда мистер Грей присел возле него на корточки, и лизнул в лицо – с обожанием.
Джорджи, единственный наблюдающий со стороны, почувствовал вдруг нечто странное – и расскажи он о своих чувствах Одре, молодая женщина сразу же поняла бы его, потому что сама на доли секунд испытала нечто подобное, когда её Билл обнимал Роберта Грея.
Джорджи почувствовал ревность – к Биллу, Одре, и даже к своему малолетнему племяннику.
Юный Денбро даже глаза прикрыл, чтобы не видеть сияющую физиономию Роберта Грея и восторженные глаза Джуниора, явно сотворившего в эти мгновения своего первого детского кумира.
Джорджи наверное впервые в жизни почувствовал злость.
Он так замучился делать всем хорошо, так хотел, чтобы Билл был счастлив – а его старший брат глупо улыбается, пялясь на красивую рожу Грея, и не замечает ни расстроенного лица Одры, ни одуревшей мордашки сына.
А самое главное – как ЕГО Грей, ЕГО Клоун смеет ТАК смотреть на всех?!
ТАК он должен смотреть только на него, Джорджи. И больше ни на кого.
Джорджи с трудом затащил мистера Грея в свою комнату, захлопнул дверь и сполз по ней, совершенно обессилев.
Ему было плохо, стыдно и очень страшно. Понимать, что не справляешься с ситуацией – что может быть хуже?
В гостиной что-то сердито говорила Одра, Билл извиняющимся тоном пытался ей что-то объяснить, а Джуниор восторженно расспрашивал мать и отца о мистере Грее.
Все трещало по швам.
У Джорджи даже слезы на глазах выступили от отчаяния.
Все пропало. Будить мистера … да нет, просто Грея было огромной ошибкой.
Роберт Грей почувствовал очень странные волны, идущие от Джорджа Денбро, и присел возле него на корточки, пытаясь понять их вкус – волны были очень сильными и насыщенными. Подобные волны юное Оно чувствовало раньше только исходящими от Старшего.
Не понимая, что сейчас творится в душе юного Денбро и всех остальных его людей, не понимая, что он натворил своей естественной радостью, Пеннивайз наклонился к самому лицу Джорджа, невольно начиная пить эти странные волны.
Он был очень голоден, а юный Денбро весь сиял так, что Оно просто захлебывалось потоком энергии, идущей от подростка.
У Джорджи был выбор – или вмазать сейчас как следует по этой косоглазой роже, или…
Джорджи запустил пальцы в огненные волосы мистера Грея, чтобы не увернулся, второй рукой обвил его шею и поцеловал.
Не было никаких летающих сердечек перед глазами. Не было бабочек в животе и другой живности в иных частях тела.
Были большущие, удивленные голубые глаза Роберта Грея, толчок двери в спину и врезающийся в мозг голос Джуниора:
– Джордж, папа просит…ой, извините, мистер Грей. Я не знал, что вы тут цел…
Юный Денбро со стоном заткнул племяннику рот.
Что ж, в ближайшее время Джуниору разоблачение точно не грозит. Все еще можно исправить.
***
Исправить сюрприз Старшего Оно оказалось не так просто.
Пеннивайз почувствовал Мёртвый Огонек в детёныше Билла сразу – он маняще мерцал прямо в сердце мальчика, и юное Оно, конечно же, сделало попытку выпить Огонек так же, как когда-то пило его из маленького мёртвого Джорджи.
И ничего не получилось – маленький Джуниор был на седьмом небе от поцелуя мистера Грея, но Огонек не то, что не вышел из его тела – он, словно издеваясь, только разгорелся еще ярче.
Распороть тушку детёныша – живого детёныша! – Пеннивайз не мог. Даже он сообразил, что Билл не обрадуется еще одному маленькому ожившему мертвецу.
Заставить Огонёк выйти на зов Мёртвых Огней тоже было невозможно – Грей смутно понимал, что потерявшему разум коматозному сыну Билл Денбро тоже не будет рад.
А как можно поместить Мёртвый Огонек в тело живого человека и вынуть его, юное Оно пока еще не знало.
Оставалось только одно – ждать еще пятнадцать лет, и упрашивать Старшего пощадить детёныша Его злейшего врага.
Джорджи стала мучить мысль, что он знает правильный ответ, только никак не может вспомнить его. Была ведь ситуация, когда мистер Грей не мог достать Огонёк из его мёртвого тела. Что-то важное тогда произошло – но что?
Билл хотел было отвезти Оно в одну из квартир, принадлежащих его семье, но передумал – гадать, что может натворить его страшный гость, оставшийся без присмотра, было еще мучительнее, чем терпеть последствия его поступков.
Поэтому Роберт Грей оказался в гостевой комнате.
Расспросить Джорджи, что все это значит, Билл решил завтра – брат выглядел ужасно, и буквально падал от усталости.
Глубокой ночью все отправились на охоту – уже сходящий с ума от Голода Пеннивайз, не менее голодный, настрадавшийся Джорджи … и маленький Джуниор, который весь вечер посматривал на родителей так, что у Джорджа волосы на голове зашевелились от ужаса.
Перед рассветом, вернувшись в свою комнату и уложив спать сытого Джуниора, Джорджи раз за разом прокручивал в голове воспоминания о прошлом, пока, наконец, его не озарило.
Ну конечно же, Огонек невозможно забрать насильно, его можно только отдать по собственному желанию. Можно только подарить.
Пеннивайза Джорджи еле нашел – оказалось, Оно, проигнорировав кровать, уютно свернулось в шкафу для белья, причем законы физики явно не действовали на существо, облюбовавшее для отдыха небольшой деревянный ящик с полотенцами.
Полюбовавшись на то, как мистер Грей выбирается из маленького ящика, и затащив его в свою комнату, Джорджи впихнул туда же едва заснувшего племянника, и категорическим тоном приказал ему немедленно отдать Огонёк мистеру Грею.
Сонный Джуниор не сразу понял, что от него хотят. Оба глаза – голубой и серебряный – смотрели то на Грея, то на Джорджи с недоумением. Мальчик не понимал, о каком Огоньке говорит его дядя.
Джорджи объяснил племяннику, что в нем находится некий Мёртвый Огонёк, принадлежащий мистеру Грею, и что этот Огонёк – причина всех изменений его, Джуниора. Огонёк нужно было отдать, всем своим существом пожелать его вернуть, и выдохнуть его.
Это мальчик понял.
Понял он и то, что для передачи Огонька мистеру Грею придется его снова поцеловать, и это привело Джуниора в восторг, вот только…
Вот только Джуниор отдавать Огонёк не хотел.
Огонек дал ему СИЛУ – и пусть сначала выпавшие зубы и жуткий Голод напугали мальчика, расставаться с тем, что сделало его почти таким же крутым, как Бэтмен, Супермен или Дракула, Джуниор очень не хотел.
Ведь тогда все волшебство закончится, и он снова станет обыкновенным мальчиком.
А ещё, после ночной охоты, Джуниор тайно надеялся, что Огонёк сделает его похожим на дядю и на мистера Грея – и особенно на последнего, чьи зубы, косые глаза и длиннющий язык казались маленькому Денбро верхом совершенства.
Разумеется, ничего подобного Джуниор дяде не сказал. После того, что он нечаянно увидел, залетев в комнату Джорджи без стука, мальчик вообще боялся рассердить дядю – вдруг он запретит ему общаться с мистером Греем?
Джуниор быстро понял, какие перспективы открывает перед ним просьба Джорджи.
Мистера Грея теперь можно было целовать в любое время суток, объясняя это желанием вернуть Огонек. Джуниор был в восторге от своей сообразительности, и от радости, которая теперь была ему доступна, радости, которую не нужно было таить от дяди.
Можно было подумать, что Огонёк плохо влияет на Джуниора. Ну не мог этот маленький мальчик хотеть питаться страхом себе подобных, рвать их на части, и обманывать любимого дядю.
Но Мёртвый Огонёк был повинен только в физических изменениях человеческого ребенка, и в чувстве голода. Все остальные решения Джуниор принял сам.
Джуниор очень любил маму, папу, Джорджи… а теперь еще и мистера Грея. И страх того, что он станет неинтересным для Грея без своего волшебства, пересилил в мальчике все остальные чувства.
На него обратил внимание дядя, раньше только презрительно фыркавший на попытки мальчика поболтать «на равных».
На него обратил внимание Роберт Грей, красивый и всемогущий волшебник.
И Джуниор очень боялся лишиться этого внимания, опять стать слабым Малышом, папочкиной и мамочкиной радостью.
Мальчик посмотрел на дядю, подошёл к мистеру Грею и поцеловал его в губы. Грей положил руку на спину Джуниора, привлек его к себе, и попытался вынуть Огонёк из сердца маленького Денбро, но… ничего не произошло.
Зато Джуниор перепугался того, что он почувствовал в этот момент. Такие поцелуи, пусть даже и желанные, были преждевременными для психики маленького ребёнка.
Джуниор понял то, что испытывал его дядя. Но десять и шестнадцать лет все же имеют большую разницу в восприятии подобных чувств, и мальчик сам испугался своей смелости и какого-то высасывающего, вынимающего душу поцелуя мистера Грея.
Вот теперь он был готов отдать Огонёк по своей воле… и не мог.
Джуниор снова посмотрел на дядю и пожал плечами – не получилось. Времени больше не было, горничная, осторожно постучав, пригласила всех присутствующих за дверью на завтрак, и с Огоньком решено было поэкспериментировать позже, после школы.
***
Одра уехала на съемки, мальчики – в школу, и Билл Денбро остался наедине с Робертом Греем.
Одра обещала отвезти рукопись супруга в издательство, тоже понимая, что странного гостя лучше не оставлять одного.
Прежде чем Пеннивайз радостно успел предложить шарик и залить всё кровью, Билл устроил настоящий допрос с пристрастием на тему внезапного появления Оно в жизни семьи Денбро, и участия брата в этом деле.
Мистер Грей ничем не погрешил против истины, сообщив, что Джорджи очень хотел его видеть, поэтому и разбудил.
Билл еще не знал, что вопросы Оно следует задавать напрямую – конкретные вопросы, на которые следуют конкретные ответы. Поэтому Денбро озадаченно задумался, а очнулся от того, что перед его лицом взорвался красный шарик.
Стоически стерпев это и даже не пытаясь стереть кровь с лица, Билл задал еще два важных для него вопроса – не опасно ли для Оно прерывать цикл сна, и что сейчас происходит в Дерри.
Пеннивайз честно сообщил Денбро сводку происшествий за последние десять лет, процитировав все статьи и полицейские отчеты от слова до слова.
Билл хотел узнать не это, но как деликатно спросить Младшего, не сдох ли его Старший, не смог придумать.
А вот насчет прерванного цикла сна и последствий этого, юное Оно не знало – да и откуда ему было знать то, что произошло с ним первый раз?
Пеннивайз «успокоил» Денбро, сообщив ему, что узнает ответ у Старшего, когда тот проснется, и сунул ему в руку очередной шарик. Прежде чем Билл успел отразить этот факт и отпрянуть, шарик украсил его новыми брызгами крови.
Тогда Билл поступил очень умно.
Уже зная из справочников для молодых родителей (и собственного опыта), что ребёнка не следует ругать за проделки, а следует отвлечь его от проказ, заняв каким – нибудь интересным делом, и тем самым переключив его внимание и энергию на творчество, Билл предложил Пеннивайзу почитать книгу.
Правда, Денбро очень сильно сомневался, что Грей вообще умеет читать, вспомнив, как сам же в детстве учил Оно писать. Но Пеннивайз горячо поддержал эту идею и направился в библиотеку, сообщив, что будет читать книги Билла.
В Денбро проснулся исследователь – ну и как инопланетная сущность будет читать человеческую книгу?
Заинтригованный донельзя, Билл подождал час – полтора и осторожно заглянул в двери библиотеки.
Увиденное потрясло Денбро до глубины души.
Почти все его книги – в суперобложках, прошитые, с памятными подписями великих мира сего, бережно хранимые, – почти все они стопками лежали на полу. Разодранные, надкусанные и закапанные слюной. Везде валялись вырванные из книг страницы, а посередине этого адского хаоса восседало юное Оно, увлеченно грызущее очередную глянцевую корочку.
Увидев Билла, Пеннивайз радостно оскалился, помахал ему оторванной изгрызенной корочкой книги ( Билл узнал свой новый роман) и выдрал очередную страницу.
Денбро зажал руками рот, чтобы не закричать, и зажмурился, стараясь успокоиться. Джорджи или Джуниор не отделались бы только нотацией – но Билл понимал, что сам виноват в случившемся, поэтому решил пойти до конца.
Расшвыривая ногой скомканные вырванные листы, он подошел к Грею и сел рядом с ним.
– Нничего не хочешь мне сказать, Младший?
Младший сказал – но совсем не то, что ожидал Билл.
– Почему ты писал невидимые слова ярче, чем видимые?
Это было неожиданно – Биллу понадобилось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду Оно.
– Почему я писал не то, что думал?
– Ты писал два раза, – пояснило Оно, выдирая очередную страницу. – В любой твоей книге две Песни. Невидимая интереснее, чем чёрная. Все люди так умеют, или только ты, Биилли?
Денбро лихорадочно соображал. Так, невидимая песня – это то, о чем он думал, когда писал, своеобразный невидимый “текст”. Вот, значит, как Оно читает? Одновременно видит и напечатанный текст, и оставленные им мысли – то, что «между строк»?
– Почему ты рвешь страницы?
– Я их уже прочитал и выпил. Они мёртвые, Билли. Хочешь, они будут летать?
Денбро представил себе разодранные книги, парящие под потолком в библиотеке, представил реакцию Одры, и вежливо отказался.
Неожиданно Билла озарило – он сбегал в свой рабочий кабинет и принес лист с главой своего нового, еще не изданного романа, которому критики уже пророчили астрономические суммы гонорара, драку на аукционе между издательствами, и всевозможные литературные премии года.
– Читай.
Пеннивайз быстро осмотрел лист с двух сторон и молча вернул его Биллу.
Это Величайшего Писателя Современности смутило – даже Джуниору было что сказать после того, как Билл прочел новую главу семье.
– Тебе не понравилось?
– Ты Поёшь про себя вкуснее, чем отдаешь черным закорючкам на бумаге. Пой невидимое, Билли.
Несколько минут ошарашенный Денбро молча смотрел на Оно, поражаясь тому, что инопланетная маленькая Тварь из деррийской канализации смогла дать ему подобный совет.
Петь невидимое. Писать то, что думаешь на самом деле.
Билл решил переписать свой новый роман с нуля, спеть невидимое, и посмотреть, что получится.
***
Вечер пролетел как-то очень быстро.
Билл едва успел убрать все разорванные книги из библиотеки до прихода Джорджа и Джуниора. Когда мальчики увели Грея в комнату Джорджи, Билл вздохнул с облегчением – честно говоря, ему хватило потрясений на сегодня.
Он верил в то, что при Джорджи Пеннивайз не причинит вреда ни ему, ни Джуниору, поэтому спокойно удалился в свой кабинет – идея Оно не давала ему покоя.
А мальчики повторили эксперимент с поцелуями и Огоньком еще раз – вот только Джуниор, хоть и был уже готов избавиться от него, весь сжался и не смог ничего отдать.
Даже ночная Охота не развеселила мальчика. Джуниор понял, что все эти люди и дети, которых убивают его дядя и мистер Грей, умирают по-настоящему, насовсем.
От этого Джуниору стало совсем тошно.
Горячая кровь, приправленная страхом, была восхитительна – но убивать ради еды мальчику совсем не хотелось, и этой ночью он так и не смог никого – не то, что убить – не смог даже укусить.
На рассвете, когда все вернулись, Джуниор тихо ушел к себе в комнату, забрался на постель и укрылся одеялом с головой, словно спасался от чудовища под кроватью.
Но чудовище осталось с ним – с мерцающим серебряным светом из левого глаза и острыми, очень острыми зубами, которыми так удобно было впиваться в теплую плоть, которые ввинчивались в тело жертвы и пили, пили из нее все жизненные соки.
Последней каплей стал Голод.
Не поспав и часа, Джуниор проснулся, сходя с ума от Голода – его чудовищная натура требовала пищи, и требовала ее немедленно, лишая мальчика разума и всего человеческого. Джорджи стал похож на хищного зверёныша – для него не было больше мамы и папы, были только теплые, живые тела, которые можно было растерзать.
Мечта древнего Оно сбылась бы этим тихим утром – маленькое голодное чудовище по имени Джуниор шло убивать своих родителей.
И убило бы – но Джорджи, в комнате которого остался Грей, не спал. Джордж знал, что будет с его племянником, знал по себе, по случаям, когда ему пришлось голодать.
Поэтому он успел перехватить Джуниора у спальни брата и Одры, зажал ему рот, затащил в комнату и держал до тех пор, пока серебряный цвет глаза мальчика не сменился обычным, синим, и пока Джуниор сам не перестал биться, царапаясь и кусаясь, и не притих, залившись слезами от ужаса.
Джуниор понял, что он только что чуть не сделал, и его затошнило от отвращения к самому себе и Мёртвому Огоньку, мерцавшему в его сердце.
Он едва не загрыз маму и папу.
Это было не круто – совсем–совсем не круто, это была гадость, и Джуниор понял, что хочет быть обыкновенным мальчиком. Вот теперь он был готов потерять свою волшебную силу.
Даже если мистер Грей не станет его потом любить.
Мальчик подошел к Пеннивайзу, вцепился в его рукав, заставляя наклониться, и твердо сказал:
– Мистер Грей, заберите этот Огонёк, пожалуйста. Я его больше не хочу.
Мистер Грей поцеловал Джуниора, и на этот раз между их губами прощально сверкнул Мёртвый Огонек, покинувший мальчика, и присоединившийся к другим Мёртвым Огням Оно.
Джуниор потрогал языком свои острые зубы – два из них тут же сломались, и перепуганный мальчик кинулся на шею дяде – а вдруг эти выпадут, а новые никогда больше не вырастут?!
Джорджи, обнимая племянника, со смехом успокоил его – молочные зубы всегда вылетают, ничего страшного. А сам подумал о том, что они едва успели – еще немного, и от новых острых зубов Джуниора было бы уже не избавиться.
Мистер Грей подобрался к Джорджи, обнимающему племянника, осторожно вынул Джуниора из его объятий и облизал его лицо – страх мальчика был очень, очень вкусным.
А Джуниор немедленно вцепился в прекрасного мистера Грея, наполняясь счастьем от того, что ничего не изменилось. Мистер Грей все равно любил его, даже без волшебной силы.
***
Древнее Оно недовольно заворчало сквозь сон. Оно знало, что произошло, знало, кто был причиной неудачи его задумки.
Знало и то, что Младший очень вредит себе, прерывая цикл Сна.
Старший ждал. Осталось немного. И на этот раз Оно решило самостоятельно проконтролировать ситуацию, а пока…
Что ж, пусть дети поиграют.
Тем больнее будет Младшему понимать, какая это ошибка – так сильно привязываться к Еде.
