Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"
Автор книги: Eirik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)
Лангольеры по – другому расправляются с прошлым.
========== Причина, по которой Джорджи не убежал от водостока в день своей смерти. ==========
Каждый ребенок хочет иметь друга – волшебника.
И многие дети имеют таких невидимых друзей – послушных, никогда не ссорящихся, умеющих абсолютно все, и в любой момент готовых творить чудеса.
У Неудачников теперь был такой друг – волшебник. Настоящий волшебник, творящий вещи из ничего, умеющий летать и менять погоду по настроению. Он был почти тем самым другом из детской мечты – всесильным и могущественным, он был ребёнком, но на этом все сходство с невинным персонажем из детских грез и заканчивалось.
Слушаться волшебник никого не собирался.
Он ни с кем не ссорился специально, но так как чувство юмора у Оно было своеобразным, ребята часто оказывались на грани нервного срыва. Играть с ним было, конечно, весело и очень интересно – но Неудачники сразу поняли, что это волшебник играет с ними, а не они с ним. И правила игры тоже устанавливало Оно – сложно перечить, когда тебя, как котенка, одной рукой держит двухметровая инопланетная Тварь.
А главное – маленький детёныш существа из другой Вселенной жрал детей. И с этим фактом Неудачникам приходилось мириться.
Выбор у ребят был небольшой – добить Оно, или позволить ему продолжать убивать людей.
Пусть Пеннивайз теперь старался охотиться на невкусную для него пищу – на наркоманов, пьяниц и бандитов – это были люди. И, зная это, Неудачники чувствовали себя соучастниками убийств.
Их волшебник был чудовищной хищной Тварью, управлять поведением которой могли только Билл и Джорджи – и этот факт держал ребят в постоянном напряжении. Что, если Оно разозлится и перегрызет их всех только за то, что Билл с ними поссорится?
Неудачники ссориться друг с другом не собирались, конечно же, но они были детьми, и допускали такую возможность. Особенно, когда Билл не позволял ругать Пеннивайза за его очередную жуткую шуточку или снисходительно смеялся, выслушав очередную новость о том, что детеныши Оно перегрызли все провода в доме.
Такое поведение казалось Неудачникам, еще хорошо помнящим, как все они забивали Оно до смерти, неправильным. Конечно, то, что они сделали, было тоже неправильно… или правильно?
Эта двойственность ситуации, эта невозможность сделать выбор мучила всех.
Билл и Джорджи сделали свой выбор много лет назад – но Неудачники еще совсем недавно считали Оно врагом, и относиться к нему с такой же любовью, как Денбро, пока не могли.
Билл страдал от сложившейся ситуации сильнее всех, только не показывал этого, чтобы не осложнять все еще больше.
Он понимал, что происходит в душах его друзей. И помнил, как мучился и страдал сам – только начиная привязываться к Оно и ненавидя его за смерть Джорджи. Помнил, как леденело все внутри от ужаса, когда Пеннивайз дотрагивался до него – эти лапы хватали его брата и тащили к водостоку, а эти зубы рвали его плоть – и Билла тошнило от ненависти к Твари, в огромной башке которой не было ничего человеческого.
Да и Пеннивайз не очень – то доверял Неудачникам. Билл стрелял в него, но это было давно, и Оно знало, что Денбро теперь скорее в себя выстрелит, чем в него. А вот друзья Билла были все еще опасны – они не хотели больше убивать, но Пеннивайз знал – и Неудачники знали, что по-настоящему Оно пока никто не простил. Слишком сильно и долго они мучились, и слишком страшной была плата за жизнь.
Лежать в кроватях без сна, давясь слезами и боясь разбудить родителей; бояться каждого скрипа, каждого шороха в доме; трястись каждый раз, открывая шкаф; мучиться от осознания того, что помощи ни от кого из взрослых не будет, что они всего лишь пища на гигантской тарелке с названием Дерри, и что играющая с ним Тварь в любой момент может их сожрать, если захочет.
И трупы. Смерти детей и взрослых были настоящими, и это были ужасные и жестокие смерти. Жертвы хищного монстра, безжалостно терзавшего их и жрущего заживо еще кричащую добычу – пропитанную болью, страхом и страданиями.
И вот этот инопланетный кошмар умел любить?!
Неудачники ощущали себя детьми, забравшимися в хранилище с ядерной бомбой и пультом управления. Пока они нажимали только нужные и правильные кнопки, красная с надписью «пуск» была надежно заблокирована… но разница была в том, что их «бомба» и сама могла нажать эту кнопку. И вот это было страшнее всего.
Было еще второе Оно, древнее, о котором рассказывал Билл. Но Неудачники пока не воспринимали факт Его существования серьезно, потому что еще не видели Его. А вот к детенышам Оно все привыкли быстро – пушистые толстые тельца никого не пугали, да и трудно бояться того, что помещается на детских руках и мурлычет.
***
Несмотря на мучающие ребят сомнения и страх, они все же пытались по – настоящему подружиться с Пеннивайзом.
Так как Билл рассказал всем Неудачникам, что их ждет, ребята решили строить свою судьбу сами – почти всем понравился их «взрослый» выбор.
Майк решил, что раз он будет библиотекарем, собрать в Старом Дерри все уцелевшие книжки в одно место, в свой дом – ведь в частном владении было много редких и ценных книг, и они никуда не делись, когда буря разрушила Дерри.
В этом нелегком деле ему очень помогли детёныши Оно, способные сплющиваться едва ли не в лепешку и пролезать в самые узкие щели. Конечно, они пока не понимали, что делает Хэнлон, но искать книги им нравилось – а еще больше нравилось ехать потом домой на голове и плечах мальчика, и так пыхтящего от веса книг, которые он тащил.
Беверли понравились слова Билла о том, что она станет преуспевающим и модным дизайнером – девочка любила перешивать юбчонки и дешевые джинсы так, что они выглядели стильно и дорого, рисовать костюмы и подбирать аксессуары к своим изделиям. Мысль о том, что она вышла замуж за Тома Рогана, Беверли бесила – девочка поклялась самой себе, что фамилией ее мужа будет Денбро или Ханском , и на этом успокоилась, полностью погрузившись в творчество.
Бев сообразила, что можно увидеть свое готовое изделие еще на стадии рисунка, просто попросив Пеннивайза его воплотить, и благодаря этому способу учла многие свои ошибки. То, что выглядело идеально на бумаге, не всегда хорошо смотрелось в виде реальной вещи, и Оно очень помогло Бев определиться со стилем.
Правда, добиться того, чтобы Пеннивайз стал идеальной моделью, было невозможно – сначала юное Оно просто не понимало, что Беверли он него хочет. Превращаться в смазливого парня или девушку и вертеться в разные стороны, пока ворчащая Бев что – то чертила на нем мелом, подтыкала иголками и отрезала, Оно было скучно – поэтому Пеннивайз развлекался, как мог.
Например, принимал красивую человеческую позу и начинал смотреть на Беверли томными голубыми глазами – прием из лондонского прошлого, сводящий с ума и женщин, и мужчин. Бев понимала, что происходит, но отчаянно краснела от смущения и злилась на себя за это.
Или у красотки, в которую он превращался, платье вдруг начинало все больше и больше натягиваться на груди, пока ткань не рвалась – и Бев снова краснела, видя хлопающую ресницами блондинку с грудью пятого размера, и невольно сравнивая ее грудь со своей – пока еще детской.
Но все же девочка была благодарна Оно за возможность взглянуть на свои будущие шедевры и учесть все минусы и плюсы.
Стэн и Майк нашли для Бев подходящие манекены, ребята перетащили их в дом, который девочка выбрала для себя (в свой старый дом она наотрез отказалась возвращаться, хотя он сохранился лучше всех), и постепенно дом Беверли действительно стал похож на модное ателье. Конечно, ей пока приходилось довольствоваться малым – но для девочки, которая привыкла жить в бедности, её дом казался сказочным дворцом, полным сокровищ.
Бену очень понравилось то, что он станет архитектором. Никем другим Бен себя и не видел – ему нравилось чертить схемы и вычислять, чем он и занимался в свободное от игр и занятий время. Он с наслаждением придумывал и создавал для Беверли чертежи ее будущего ателье – ребята, да и сама Бев, не очень понимали, что Бен чертит, но любой взрослый архитектор восхитился бы красотой и необычностью того, что создавало воображение обычного толстого мальчика из Дерри.
И была еще одна мечта, которая грела душу мальчика – Билл подтвердил, что Беверли в будущем стала женой другой версии Генри Бауэрса, а сам Билл был женат на женщине по имени Одра.
А это значило только то, что Бев могла бы стать и его, Бена, женой.
Бен Хэнском решил не повторять ошибок будущего и не терять времени, которое могло бы принадлежать только ему и Беверли. Ведь Бев знала, что он любит ее. Знала, что это он написал ей стихи.
Как истинный джентльмен, Бен, конечно, оставил даме право выбора и не стал бы ссориться с Биллом, если бы Бев выбрала его, но он старался быть рядом с ней – и Бев была ему благодарна за то, что Бен отгонял от нее призраки прошлого.
Пожалуй, Бен был единственным Неудачником, почти сразу переставшим бояться Оно. Бояться было просто некогда – единственным страхом Хэнскома стала тревога за Бев. Что с ней, как она, не снился ли ей снова любимый папочка?
К тому же, Бен невольно чувствовал себя взрослее, чем все остальные Неудачники, взрослее даже Большого Билла и Джорджи, у которых осталась двухвековая память в детских телах. Он любил, он чувствовал себя ответственным за будущее Бев и… он первым понял чувства Билла по отношению к юному Оно.
Пеннивайз не возненавидел этого толстого спокойного парня, который в будущем уничтожил всех его еще не родившихся сородичей.
ЭТОТ Бен был спокойным, теплым и мягким, детеныши Оно охотно спали на мальчике и обожали прыгать на его большом теле; особенно по утрам, пока еще сонный Бен лежал и трясся от смеха, глядя на падающие с него круглые тельца, смешно дрыгающие ножками в попытках перевернуться.
Спать на нем действительно было удобно и приятно, и Бен часто просыпался, задыхаясь под тяжестью двухметрового тела, почти полностью навалившегося на него. Мальчик лежал со слипшимися от слюны волосами и мокрой подушкой, придавленный самой опасной Тварью во Вселенной, слабо мурчащей ему в ухо, и… старался её не разбудить, даже если ныли затекшие плечи, и немела половина тела.
Потому что пока Пеннивайз был с ним, все остальные Неудачники могли спокойно отдыхать, не боясь ничего. И Бен был рад помочь – особенно Биллу, которого стал понимать как самого себя, и Бев.
Эдди был не против успешной фирмы по прокату лимузинов в будущем, но он был еще слишком мал, чтобы сдавать на права. Поэтому мальчик взял у Майка все книги по вождению, какие оба смогли отыскать.
Майк с важным видом записал книги своего первого клиента в толстую тетрадь, а потом мальчики долго хохотали, выжимая из этой ситуации все возможное; давящийся от смеха Майк строгим голосом пугал Эдди всевозможными карами, которые ждали его в случае потери книг, а Эд старался жалобно блеять в ответ всякие нелепые оправдания, периодически прерывая игру и пользуясь ингалятором – от смеха у него уже болел живот, и сдавливало горло.
В конце концов Майк помог Эдди принести книги домой, и Каспбрак засел за изучение пока еще ничего ему не говорящих схем и чертежей двигателей.
Пеннивайз почти не мешал Эду учиться, только иногда дразнил его, вытаскивая из – под пледа, поднимая над полом и тщательно облизывая. Несчастного чистюлю Каспбрака тошнило от отвращения и от ощущения липкой слюны на своем лице, капающей с щек на плечи и грудь, и он кричал, когда язык Оно скользил по его лицу.
Пеннивайза все это очень развлекало.
То, что он станет лучшим молодым бухгалтером в Атланте, Стэн Урис принял, как должное. Он действительно разумно распоряжался деньгами и умел копить их, особо ни в чем себе при этом не отказывая. Билл доверил ему вести свои финансовые дела, и Стэн с радостью начал превращать доллары Билла в десятки и сотни долларов, испытывая при этом удовольствие, понятное только ему одному.
Самое интересное было в том, что Стэн перестал быть тихим и разумным «маленьким взрослым», каким его всегда знали ребята. Урис не боялся ни ножей, ни лезвий – казалось, его будущая взрослая смерть уже убила в нем страх перед чем – либо.
И Стэн стал единственным Неудачником, которого юное Оно больше не пыталось пугать, и который мог позволить себе без всякого страха наорать на Пеннивайза. Стэн стал едва ли не хищником – появись сейчас перед ним Генри Бауэрс с дружками, Стэн накинулся бы на них со жгущей его изнутри яростью, которую вызвало знание собственной будущей смерти. А пока Стэн накидывался только на финансы.
Ричи Тозиер, который так удачно заговорил Пеннивайза в Логове и почти примирил юное Оно с Неудачниками, Ричи, который превзошел себя и буквально зачаровал юное Оно своей бесконечной болтовней, тем не менее боялся Его больше всех.
Знание того, что его труды не пропадут зря, и что он станет лучшим диджеем США, мальчику, конечно, льстило. Всегда приятно осознавать, что любимое дело твоей жизни приносит еще и немалый доход.
Ричи не намерен был ждать, когда все само собой образуется, шоу придумаются сами по себе и мир полюбит его – мальчик немедленно принялся энергично репетировать юмористические сценки, работать с голосом и звуками. Но Ричи, заговаривая Оно, единственный понял то, чего до сих пор не поняли Неудачники и не могли понять даже Билл и Джорджи.
Оно было хищником. Разумным, развивающимся, мыслящим и умеющим любить – но хищником. Пеннивайз мог любоваться цветочками, обгладывая детскую руку, мог полезть обниматься, только что растерзав очередного ребёнка, мог смеяться с ребятами, чтобы через несколько часов с рычанием гонять по туннелям очередную жертву.
Оно было детёнышем – но только Ричи понимал, насколько опасен и чудовищен по сути был этот детёныш. Можно вырастить монстра с яйца до взрослой особи, одевая его по – человечески и так же воспитывая… но монстр останется монстром, и рано или поздно его суть проявит себя.
Полное подчинение или смерть. Но убить Оно Неудачники уже не могли, а подчиняться Пеннивайз никогда не будет – и Ричи не знал, что им всем следовало делать.
Все же попытаться убить Оно еще раз? Сделать его полностью зависимым от всех Неудачников? Проявить жестокость?
У Ричи голова болела от нерешенных проблем. Он поверил в силу своих Голосов, он поверил в себя – и его страх перед Оно постепенно трансформировался в нечто иное. Вместо того, чтобы бояться Пеннивайза, Ричи стал бояться ЗА НЕГО.
Неудачники, сами того не зная, стали силой, которая могла бы приказать горе сдвинуться с места. Что-то происходило со всеми, и ребята это чувствовали – они менялись, оставаясь при этом собой. Не взрослели – именно менялись.
Возможно, думал Ричи, все это происходит только для того, чтобы мы сделали очередное чудо, которое спасет мир.
Билл Денбро начал писать. Не то, чтобы он не хотел или не умел делать что – то еще… просто не мог иначе. Когда мысли, переполняющие его голову, выплескивались на бумагу, Билл чувствовал покой и удовлетворение – он поступал правильно, он ПЕЛ НЕВИДИМОЕ, и всё на свете обретало смысл, потому что становилось вечным.
Джорджи же просто ждал. Ждал, когда вырастут Неудачники, когда вырастет он сам… и когда вырастет Оно. А пока он оставался маленьким мальчиком и невидимой «волшебной феей» для всех, кого любил.
***
Устроиться в школу для ребят оказалось не так легко, как они думали. Билл, конечно, помог чем смог, активировав все свои связи, и сделав друзьям нужные документы – но пока Неудачники были несовершеннолетними, по закону требовался опекун – а вмешивать в свои дела взрослого, НАСТОЯЩЕГО взрослого, они не могли.
Дети, живущие в Старом Дерри, где, все знали, были одни только развалины ( разумеется, редкие посетители развалин видели только то, что им позволено было видеть, иначе у городских властей давно бы возник вопрос, ЧТО освещает и снабжает водой возрожденные дома, которых в городских архивных бумагах больше не существовало).
Дети, приходящие из руин, непригодных для жизни – чистенькие, аккуратные. У кого угодно возникло бы множество вопросов… и возросло бы число жертв Оно.
Поэтому Неудачники взялись за Пеннивайза. Потренировав его пару месяцев, ребята решились выйти в Большой Мир – и в один прекрасный день в Новом Дерри появились скромные и вежливые дети из Старого Дерри, которых вел в школу молодой человек редкой красоты, идущий модельной походкой, и держащийся очень прямо.
На самом деле это милые дети вели «молодого человека», который ужасно не хотел делать то, что от него требовалось – это была уже не игра, а Пеннивайз не умел заставлять себя делать вещи нужные и скучные.
Сначала он вообще наотрез отказался помогать Неудачникам – но ребята были уже не те напуганные дети, только появившиеся здесь, и юное Оно открыло для себя нечто новое.
Эти детишки все вместе были так же убедительны, как древнее Оно – и Пеннивайз понял, что лучше будет помочь им, как они того хотели, чем потакать своим капризам. Потому что теперь юное Оно не было уверено, что Неудачники не возьмутся «объяснять» ему его ошибки так, как это делал Старший.
Милые дети слились с другими детьми, идущими в школу, а красивый молодой человек, тоскливо оглянувшись на них, последовал прямо в кабинет директора, пожираемый глазами восхищенных старшеклассниц. Перед дверью он оглянулся еще раз – но Ричи, облокотившийся на стену в конце коридора, потыкал пальцем в сторону двери и показал ему кулак, и молодой человек с тяжелым вздохом распахнул дверь и вошел.
Ричи весь вспотел, ожидая появления Оно из-за двери кабинета директора. Провал или победа? Все сейчас зависело только от Пеннивайза. Ричи переглянулся с Беном, бродящим между школьниками этажом ниже и еле заметно отрицательно покачал головой.
Наконец дверь снова открылась, молодой человек вышел, и так же ровно и красиво, как модель на подиуме, прошелся по коридору, в конце которого застыл измученный ожиданием Ричи. В руках молодого человека была папка с документами, и Тозиер понял, что Пеннивайз справился – их двухмесячные репетиции не прошли даром.
Неудачники мигом собрались в кучу, завладели папкой и проверили документы – все было в порядке, они стали законными жителями Дерри, школьниками… и приемными детьми Роберта Грея.
Сам Роберт Грей, застывший в красивой позе возле окна, пил эмоции детей, снующих мимо него. Пока Неудачники потрошили папку с документами, юное Оно не отказывало себе в заслуженном завтраке – его буквально заливали волны восторга, удивления и интереса, исходящие от школьников. И волны эти были такими сильными, что Пеннивайз, долгое время не получавший питательной и вкусной пищи, буквально объелся ими досыта за считанные минуты и заснул стоя.
Школьники притихли.
Необычная тишина заставила Неудачников обернуться – у красивого Роберта Грея в элегантном деловом синем костюме, у их теперь уже официального опекуна, текли слюни, лицо было перекошено сонной блаженствующей улыбкой, и без того косые глаза закатились – зрелище было ещё то.
Ребята немедленно окружили дивное видение, Стэн сильно дернул Грея за руку, чтобы разбудить, и Неудачники поспешно покинули школу, уводя с собой так поразившего воображение юных деррийцев прекрасного опекуна странных детей из развалин Старого Дерри.
Несмотря на этот досадный случай, все прошло так, как Неудачники и планировали – они все незаметно и тихо влились в школьный коллектив, и на них почти никто не обратил особого внимания – красота Роберта Грея сделала свое дело, перетянув на себя все внимание школьников. И еще долго на переменах и уроках шепотом обсуждались не новенькие – серые мышки, а все темы, касающиеся красивого молодого человека, который пришёл вместе с ними.
Все шло хорошо, все были заняты делами и верили в Великую Американскую Мечту и в счастливое послезавтра.
И тут случилось то, чего никто не ожидал – древнее Оно, которое должно было спать двадцать семь лет, проснулось.
***
Старший был полон сил, несмотря на прерванный цикл – выпитая энергия лангольера насытила Его.
И Оно было полно ярости – бешеной ярости, испепеляющей всё.
Младший не спал. Почти ничего не ел – это в его – то возрасте, когда пища необходима, а Голод детёныша имеет последствия куда более серьезные, чем Голод взрослого Оно. И все это ради удовольствия обыкновенной Пищи, ради двуногой смертной Еды!
Старший почувствовал такую жгучую ненависть к Неудачникам, что еле сдерживал себя, чтобы не растерзать их сейчас же.
Что ж, никто не говорил, что воспитывать детенышей легко.
Конечно, и человеческие дети играют со своей пищей – и той, что лежит у них в тарелках, и с той, которая еще бегает на четырех конечностях – почему бы и не позволить любимому чаду поиграть с барашком? Завтра он станет обедом, а лишать ребенка такой радости глупо.
Древнее Оно прекрасно понимало привязанность Младшего к Еде.
Но!
Если человеческий ребенок начнет бегать среди барашков и бебекать, как они, а так же щипать травку и бодаться, родители самое малое накажут заигравшегося малыша, чтобы одумался.
А вот если наказывать уже поздно, если ребенок уже считает себя бараном?
Вот до чего довела Младшего его любовь к человеческой Еде, к этим ненавистным братьям Денбро. Старший с ужасом подумал, что наказывать действительно уже поздно – Младший уже не мог жить без проклятых людей, и медленно убивал себя ради их комфорта и ради покоя их слабой человеческой психики.
И виноват был не он – что спрашивать с детёныша?
Виноват был Он, Старший. А раз виноват – Ему все это и исправлять.
Пока еще не поздно.
Неудачники так и не поняли, что случилось. Сначала исчез Пеннивайз – просто исчез, будто его и не существовало. Ребята ошарашено уставились на то место между ними, где он сидел, а потом сознание их померкло, и все перестало существовать.
***
Осень 1957г, Дерри.
Младший сидел на куче мусора в Логове, обхватив колени, и его печальные голубые глаза смотрели в одну точку.
Вот, значит, что такое Цикл Сна. Он видел в Цикле всего лишь возможное будущее.
Ничего не было – Билл не умирал, и его брат Джорджи еще не выбежал под дождь навстречу смерти.
Неудачники даже не подозревают о его существовании.
Не было ничего. Всего лишь сон. Но… почему тогда так плохо и больно?
Младший неуверенно улыбнулся Старшему, внимательно наблюдавшему за ним и отправился на свою первую охоту.
– Привеет, Джорджи. Хочешь свой кораблик?
– Да, пожалуйста!
Клоун в канаве улыбнулся – хороший, добрый Клоун. И глаза у него голубые – голубые, как у мамы и у Билла, и …печальные?
Джордж Денбро нерешительно протянул руку за корабликом.
Клоун отдал ему кораблик (Посудину), Джорджи вежливо поблагодарил его и встал, чтобы уйти…
Но не ушел.
Несколько минут мальчик и Клоун смотрели друг на друга, а потом Джорджи снова опустился на колени и заглянул в водосток.
От приветливости того, кто находился в водостоке, не осталось и следа – Клоуну явно было плохо. Он нервно вытер мокрые губы кружевным манжетом своего красивого костюма и зарычал на Джорджи – как хищный зверь. Мальчик вздрогнул – глаза Клоуна уже не были голубыми, они стремительно желтели, и добрый мистер Грей, отдавший ему кораблик, стал изменяться.
– Уходи! – прорычало существо. – Уходи!!
Джорджи отрицательно помотал головой и нахмурился… а потом выпустил из рук Посудину, и она упала прямо в лапы существа в водостоке.
– Ты не сможешь жить без моего брата – сказал Джорджи. – А я не смогу жить без тебя, Роберт Грей.
Мальчик по-взрослому вздохнул и сунул в водосток руку.
– Все будет по-другому. Кусай.
– Это был сон из Цикла, – Пеннивайз уставился на руку Джорджи, и с его губ снова закапала слюна.
– Ты сдохнешь, если не будешь жрать! – холодно сказал мальчик, его глаза потемнели и в них блеснули слезы. – Кусай сейчас же, мне нужна эта боль, чтобы вернуться!
Страшная пасть приблизилась, и Джорджи зажмурился от ужаса, когда зубы Оно впились в его плечо.
Так мало нужно отдать ради того, чтобы больше никто не мучился. И так много.
– Больше не будет больно…и плохо… никому. – Джорджи немного отполз от водостока и перевернулся на спину, чтобы в последний раз перед смертью подставить лицо дождю.
И закричал от страшной боли, которую уже не в силах был терпеть.
========== Нет ничего невозможного. ==========
Джордж Денбро злился на Билла.
Мальчик устал искать оправдания поведению брата – все было ужасно, и с каждым днем становилось все хуже и хуже.
Пеннивайз стал тенью самого себя – невозможность уснуть, малосъедобная пища, постоянный расход и без того небольшого запаса Силы на прихоти Неудачников – Оно угасало на глазах, а Билл словно не замечал этого.
Появлению Неудачников Джорджи обрадовался – счастье брата было и его счастьем, да и ребята были хорошими – не трепали его, Джорджи, по голове, не тискали, не щипали за щёки и не сюсюкали.
Для них младший брат Большого Билла был не надоедливым ребенком, путающимся под ногами, а желанным собеседником и хорошим другом, с которым было так здорово играть, беседовать и говорить о будущем.
Вот только другого младшего брата Билла Денбро, инопланетного, эти хорошие и добрые ребята медленно убивали.
Джорджи знал, что Билл страдает от сложившейся ситуации. Понимал, что брат старается сохранить хрупкий мир между Оно и своими друзьями детства.
Мальчик понимал и то, что Пеннивайз скоро уснет и больше не проснется. И последнее пугало его куда сильнее, чем возможность повторной войны между Неудачниками и Оно.
Но страдать можно было бесконечно, а Джорджи знал, что времени осталось мало. Смотреть в глаза Билла, все прекрасно понимающего, разрывающегося между друзьями, чувством долга и любовью, больше не было сил.
И Джорджи стал действовать сам, очень жалея о потере Мёртвого Огонька – эта Сила сейчас была бы как нельзя кстати.
Начал Джорджи не с Пеннивайза, хотя ему очень сильно хотелось наорать на него и где – нибудь запереть, чтобы закормить и уложить спать. Будь у него Мёртвый Огонек, он так бы и сделал. Но надеяться на то, что слабое детское тело семилетнего мальчика сможет удержать двухметрового сильного детёныша Оно было глупо, и Джорджи отправился к «отцу мистера Грея», к древнему Оно.
Это был тот самый случай редкого везения – Старшего даже не пришлось будить. Джорджи застал как раз момент пробуждения – и первым, что увидело древнее Оно, проснувшись, был младший братец ненавистного Денбро – бледный, с горящими глазами, и странно взрослый.
Джорджи вдруг понял, что древнее Оно на самом деле было еще очень молодым – и это откровение смутило его. Мальчик привык считать Старшего старым и вредным «предком», для которого нажраться, прибить Младшего и завалиться Спать было единственной радостью.
А «поймав» этот редкий миг пробуждения древнего Оно, когда маска безжалостной древней Твари еще не была надета, Джорджи увидел очень молодую сущность, которая впервые воспитывала детёныша на чужой планете и сама ещё нуждалась в помощи.
Как умный мальчик, Джорджи затаил это знание в себе.
Старший проснулся, прервав Цикл – и Джорджи молился про себя, чтобы причиной этого пробуждения было не желание Оно тут же уничтожить всех Неудачников.
«Разговаривать» с Оно многогранными изображениями Джорджи научился очень давно – поэтому тут же послал Старшему полную версию происходящего и просьбу забрать Младшего. Как человек, такой же мысленный ответ он услышать не мог, но почувствовал удивление древнего Оно, и Его растущую ярость.
Этого мальчик тоже ждал – поэтому в следующем посланном изображении попросил не убивать Неудачников и Билла, предложив в жертву себя.
Древнее Оно проснулось от Зова Мёртвого Света – лангольер, существо из прошлого, так отчаянно звал Его, что древнее Оно решило снизойти до низшей Твари, созданной Его расой. К тому же Его заинтересовал человечек из будущего, которого лангольер умудрился видоизменить и оставить в прошлом.
Правда, Оно не поняло, зачем лангольеру был нужен сумасшедший банкир, но это было не важно – главным был Зов существа, сумевшего проникнуть в будущее из прошлого.
Это было невозможно и невероятно, это требовало немедленного изучения; что, если этот лангольер не один такой?
Жестокую казнь Неудачников Старший временно отложил.
***
Оно выбралось из Кокона и направилось к вестнику лангольера, сумасшедшему человечку. Джорджи, стоявшего на пути, Старший отодвинул в сторону, как неодушевленную вещь.
Мальчик пошел за Оно – ему нужен был ответ.
Дальше события стали развиваться очень быстро. Джорджи увидел взрослого человека, идущего к Оно. Затем Оно переместилось на границу Дерри, прихватив с собой мальчика, пару каких – то птичек и несколько насекомых. Джорджи понял, что ему просто повезло попасть в облако силы Оно, перенесшее Его, и мысленно очень порадовался этому факту.
Увидев лангольера во всей его мощи и силе, Джорджи не испугался – он и сам не так давно был острозубой Тварью со сверкающими серебром глазами, но мальчика потрясла мысль, что такие существа есть, и что их много.
Над Джорджи проплыл Мёртвый Огонек, а потом накатила волна Силы – и человеческое тельце семилетнего мальчика содрогнулось от распирающей его энергии, такой мощной, что Джордж задохнулся от боли.
И все исчезло. Не было больше ни Оно, ни лангольера, ни странного мужчины. Исчезли звуки, запахи, исчезло ощущение самой жизни – Джорджи с ужасом решил, что он оглох, ослеп и потерял обоняние вследствие контузии от энергетической волны.
Он словно попал в фильм ужасов – облака застыли на месте, мёртвую траву шевелили только пыльные ботинки мальчика, не слышно было пения птиц и жужжания насекомых.
Тишина. Мертвая тишина. Единственным звуком был слабый хруст, который Джорджи очень не понравился. По его ощущениям, источник противного звука был еще далеко, но он приближался с каждой секундой, и мальчик вдруг понял, что сейчас умрет какой – то ужасной и мучительной смертью.
Бежать было некуда – хруст раздавался со всех сторон одновременно. Джорджи снова пожалел о том, что стал человеком – ему хотелось драться за свою жизнь, и унести с собой в могилу как можно больше врагов. Мальчик сжал кулаки и приготовился нанести невидимому пока врагу как можно больше увечий перед смертью.
И даже когда Джордж увидел существ, с которыми собрался драться, решимость его не исчезла – мальчик превратился в саму ярость, в маленького дикого зверя, готового рвать и убивать.
Джорджи яростно закричал и бросился навстречу летящим к нему лангольерам – Билл бы не узнал своего младшего брата, милого и доброго, в этом маленьком, но смертельно опасном существе, излучающем только желание убивать. Если бы у лангольеров было горло, Джорджи вцепился бы в него и загрыз противника раньше, чем умер сам – и, умирая, продолжал бы вгрызаться в чужую плоть, как маленький смертоносный механизм.
