Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"

Автор книги: Eirik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Билл еле сдержал душившие его рыдания и встал, боясь разбудить Одру. Сон. Это только сон. Его персональный кошмар.

Сколько ему еще будет сниться этот ужас?

Разрушающийся Дерри. Крики умирающего Оно. СВЕТ.

Что они сделали?!

Билл прикрыл спящую жену одеялом, прошел на кухню к бару и налил себе виски, хмуро глядя на лучи восходящего солнца, пока еще слабо освещающие огромное кухонное панорамное окно.

Кто «они»?!

Повторяющийся и повторяющийся кошмар вынудил Билла Денбро написать ещё одну книгу, после поступления в продажу которой он мог бы запросто больше и не писать. Книга называлась «Оно», и имела бешеный успех.

Экранизация не за горами, думал Билл, отвергая очередной бредовый сценарий. Рано или поздно ему позвонит человек, который не будет ставить идиотских условий, и сможет передать то, что он хотел сказать.

Пока он еще ПОМНИТ.

Билл уже не был так уверен, что его друзья, Неудачники, которых он описал в романе, настоящие, и существовали на самом деле.

У него хранилась открытка от каких-то Бена и Беверли – но не совпадение ли это? Беверли была модным дизайнером, этот Бен – кажется, архитектором.

Билл отметил их телефоны в записной книжке как «полезные связи», и забыл о них.

Яростные крики умирающего существа, разваливающийся на глазах Дерри, СВЕТ, вспышка, и самое страшное – полные боли глаза его Младшего.

Билл налил себе еще виски, заметив, что стакан опустел.

Кто такой этот Младший? Почему так больно даже произносить это слово?

Психологи не помогали. Виски не помогало. Даже сильнодействующие таблетки, которые Билл принимал некоторое время (в тайне от Одры, конечно) не помогали.

Кошмар повторялся снова и снова, и Билл так же ничего не мог вспомнить, когда просыпался.

Одра проснулась, позвала его нежным голосом, и Билл пошел к ней, нацепляя на лицо привычную уже маску добродушного парня, у которого нет никаких проблем.

Совсем никаких.

***

Начало, оно же Конец.

Младший не мог даже шевельнуться.

Паутина?!

Старший решил насильно ограничить его?

Юное Оно растерянно осмотрелось и поискало в пространстве Старшего – но древнее Оно закрыло свой разум, и сознание Младшего находило только тьму. И ярость.

Он попробовал разорвать паутину – некоторые волокна порвались, и ослабевший от голода Младший затих, пытаясь отдышаться, и снова набрать сил для очередного рывка. Быстрее, еще быстрее!

СТРАХ.

Младший опять испытал это странное чувство. Ему было страшно за то, что задумал Старший, напитавший себя яростью – Он заставил Еду вернуться в Дерри, и Он хотел отомстить. Жестоко отомстить людям, посмевшим когда-то напасть на Его единственного Младшего.

Это будет не Охота. Это будет бойня.

Юное Оно знало, что люди, вернувшиеся в Дерри, изменились. О да, они были пропитаны многолетним страхом, они таили в себе чудовищные бездны, питавшие кошмарами их и без того больные души.

Они были вкусными.

Старший навестил их, подготовив к встрече – и Еда теперь сияла чистым, незамутненным страхом, превосходящим их слабые человеческие возможности – Старший держал их на пределе, не давая скатиться в безумие.

И все равно Младшему было страшно.

Когда первый крик агонизирующего Старшего достиг его сознания, Младший рванулся в паутине так, что разорвал её почти всю, и, яростно сдирая с себя остатки, бросился на помощь.

Старшие сцепились в битве, его Старший и Билл – и юное Оно в страхе чувствовало, как они убивали друг друга.

Перемещаясь почти со скоростью мысли, Младший успел только подхватить гаснущие Огоньки Старшего и соединить их со своими – телесная оболочка Старшего была разрушена.

На миг Младший встретился взглядом с Биллом.

(его человеческий Старший потом долго кричал во сне от кошмаров, видя эти полные боли голубые глаза)

Больше не обращая ни на кого внимания, юное Оно опустилось на колени возле тела древнего Оно и стало Петь.

Неудачники, застыв на месте, смотрели на юное Оно в таком шоке, что Младший не сомневался – все эти люди сойдут с ума сейчас или позже.

Ему уже не было до них никакого дела.

Силы. Юное Оно могло остановиться, экспериментируя с мёртвой Едой, когда сил не хватало – но в этом случае прерваться было невозможно, он уже связал себя со Старшим.

Но раны Его были слишком ужасны, Мёртвые Огни еле мерцали, Младший катастрофически быстро терял оставшиеся силы.

И тогда он сделал единственное, что могло вернуть древнее Оно. Не переставая Петь, Младший наклонился над разодранным телом Старшего и вдохнул в Него все свои Мёртвые Огоньки.

Черепаха, великий Матурин, не умерла. Панцирь Её, увиденный Биллом Денбро, был всего лишь панцирем – сам же демиург давно был на Земле, и все нити судьбы, протянутые Им сквозь время, сошлись, наконец, в одной точке, замыкая Круг.

Черепаха поместила Неудачников в СВЕТ, закрыв от них начинающее распадаться тело юного Оно, дотронулась до него, зажигая новые Мёртвые Огоньки и вернулась в свой панцирь, продолжив свой Путь.

Что-то изменилось в этот момент в сознании Неудачников и Пеннивайза, осознавшего, ЧТО сделал ради него Младший. Что – то очень важное.

Все задуманное свершилось по воле Её, и созданное случайно дитя Её научилось, наконец, любить.

Черепаха улыбнулась.

***

Эпилог.

– Мистер Денбро, к вам посетители.

Секретарша процокала каблучками в сторону заваленного бумагами босса , наклонилась к нему и лукаво улыбнулась.

– Молодой человек и мальчик. Говорят, они ваши братья.

– Братья?

Билл Денбро оторвался, наконец, от своей писанины и изволил взглянуть на девушку.

– Какие братья, Элен? Дай им мой новый роман с автографом, и проводи. Мне сегодня некогда встречаться с поклонниками.

– Хорошо.

Элен пошла было к дверям, но на половине пути остановилась и снова обернулась к Биллу.

– О, я не так их представила. Это малыш сказал, что он ваш брат, а молодой человек сказал, что вы его “старший”. Чудной он какой-то. Какой роман им предложить?

Раздался треск. Билл Денбро выбросил сломанную ручку в мусорную корзину и попытался взять себя в руки.

– П-пригласи их, Элен. Пусть войдут.

Изумленная секретарша исчезла. Молодой человек и мальчик вошли в кабинет, и мальчик тут же с радостным криком бросился к Биллу.

– Д-джорджи?!

Билл смотрел и смотрел на брата, вспоминая другое, серое и замученное личико с серебряными глазами. Эта версия Джорджи была…живой. Та же солнечная улыбка, тот же веселый, неунывающий мальчик.

На его ногах были красные сапожки, и Билл знал, что если выйдет, увидит на спинке стула для посетителей небрежно брошенный жёлтый дождевичок.

Мистер Грей забрался с ногами в кресло, и его красивый деловой аутфит исчез, став серебристым клоунским костюмом. Он улыбнулся Биллу жуткой зубастой улыбкой, и протянул ему красный шарик, с трудом фокусируя на лице человека косые голубые глаза.

– Привеет, Старший.

Комментарий к Финал?

* Your hair is winter fire

January embers

My heart burns there, too.

========== Уильям Денбро, Таинственный Незнакомец. ==========

Биллу надоело лгать самому себе.

Эти длинные ноги в чулках,

( да КТО же придумал такой клоунский костюм, КТО посчитал чулки смешными?!)

эта серебристая ткань, эти идиотские бубенчики вызывали в нём определённые мысли, и мысли эти были совсем не целомудренными.

Господи, даже в цирке Денбро ловил себя на мысли, что смотрит на клоунов как-то неправильно.

Вместо смеха они вызывали в нем раздражение, граничащее с ненавистью – Билл готов был вскочить и заорать им, чтобы прекратили притворяться.

Вы Оно, хотел крикнуть им Билл, вы чудовища из другой Вселенной, так не смейте вести себя так унизительно глупо!

Все их движения, человеческие и неуклюжие, были похожи на подделку, голоса звучали слишком весело и нелепо, а накрашенные лица под слоем грима выдавали только напускное веселье и желание хорошо отработать свой номер, а не безумную, нечеловеческую жажду страха и боли.

Движения Оно, абсолютно неестественные для человеческого восприятия, казались теперь Биллу едва ли не совершенными.

Их неправильность, выдававшая инопланетную сущность, была прекрасной, каждое движение и каждый жест были идеальны в своей притягательной чужеродности.

И лицо. Маска, скрывающая нечеловеческий облик и Мёртвые Огни. Алые губы, помада на которых никогда не размажется, потому что они не накрашены. Глаза – голубые и невинные, в огненном кольце, выдающем нечеловеческую суть их обладателя.

Чего больше всего боятся дети? – думал Билл Денбро.

Самый сильный страх детства, страх, присущий всем Неудачникам.

Ужас, заставляющий детей вести себя глупее, чем они есть, ужас, заставляющий…

иногда ненавидеть своих младших братьев

…. притворяться малышами, ужас, заставляющий совершать поступки, опасные для жизни, чтобы…

меня любили так же, как Джорджи

… родители обратили внимание, спасли, утопили в своей любви, наказали – да что угодно, только не равнодушие.

Так чего больше всего боятся дети?

Повзрослеть. Понять то, что знают все взрослые. Стать взрослыми.

Каким они все видели Оно?

Взрослым клоуном, да, но этот Клоун был не добрым дядюшкой, раздающим шарики.

Это был жуткий парень с косыми глазами, одновременно отвратительный и… сексуальный?

Даже шарики, которые он предлагал, выглядели сексуально.

Извечный интерес и кошмар всех детей в мире – красивый страшный незнакомец, предлагающий попробовать запретное.

Билл Денбро изумился ходу своих мыслей.

То есть, получается, Оно восприняло детские ужасы слишком буквально, принимая такой облик?

“Страшно красивый” незнакомец, предлагающий смерть жутким, и в то же время сексуальным голосом. Секс и смерть, исходящие от взрослого, красные шарики, предвещающие что-то ужасное и ожидаемое.

Ужас , и желание этого ужаса?

Я хочу воплотить то, что монстр из другого мира показал нам, подумал Билл. Хочу любить свой детский страх. Хочу любить этот образ, вызывавший у нас кошмары и первые сексуальные сны.

Поймет ли его Одра?

Билл Денбро решил пойти на риск.

Оранжевые помпоны Билл срезал с купленного детского костюма клоуна. Блестящий пеньюар нашелся в богом забытом магазинчике – кроме Денбро, покупателей больше не было.

И последнюю деталь, бубенчики, Билл купил в зоомагазине.

Помпоны он пришил к серебристой ткани пеньюара.

Бубенчики собрал в два браслета, добавил нераспечатанный пакет с чулками, и духи, пахнущие карамелью и ванилью; все это уложил в небольшую подарочную коробку, и отправил её Одре с курьером – мысленно помолившись, чтобы жена приняла его странный подарок за шутку, и посмеялась бы вместе с ним, или… поддержала бы игру.

Одра была умной женщиной, и Билл в который раз убедился, что она читает его мысли.

Когда бледный от переживаний Денбро вошел в спальню, его сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой.

Билл с жадностью рассматривал Одру, с растущим восторгом отмечая все детали, предугаданные ей – лицо в белом гриме, губы кроваво – красные, волосы, обычно аккуратно завитые, вились красной стружкой.

Оба браслета из бубенчиков красовались на ее левой руке.

Дав полюбоваться собой, Одра легко встала (пеньюар распахнулся на миг, обнажив ее длинные ноги в серебристых чулках и красных туфельках), подошла к мужу и подставила ему свои сложенные бантиком губки для поцелуя.

Билл немедленно притянул к себе жену за талию и поцеловал.

Одра пахла ванилью и карамелью. Её блестящие губы, густо накрашенные алым, сводили с ума, гибкое тело извивалось в его объятиях, бубенчики нежно звенели – и в какой-то миг она вдруг перестала существовать в реальности.

Не было больше его жены, не было больше женщины – Билл грубо опрокинул это Существо, похожее на Одру, на кровать, провел пальцами по её губам, размазывая помаду, и нарисовал две алые вертикальные линии вверх до самых бровей на этом красивом личике.

– Билл?

Денбро заткнул Существу рот поцелуем. Реальность все больше и больше отдалялась от него, но Билл знал – даже если Одра бросит его после этой ночи, он доведет начатое до конца, или сойдет с ума.

– Билл, скажи мне, что ты хочешь.

Голос Одры дрожал – Билл знал, что делает ей больно, но остановиться было выше его сил.

– Молчи. Пожалуйста, Младший, молчи.

Меньше всего всё это походило теперь на сексуальную игру.

Это было безумие.

Билл едва не ударил лежащую под ним женщину по лицу, чтобы ЭТО перестало притворяться его женой, перестало смотреть на него с таким страхом и изумлением. Реальности больше не было.

– Билл..?!

– Заткнись! – Денбро зажал Твари рот рукой, перевернул её на живот, коленями раздвинул ножки в серебристых чулках и резко вошел в её лоно.

Насиловать Одру?

Билл скорее убил бы себя, чем причинил боль своей жене. Но существо, бившееся под ним, Билл насиловал без жалости и без капли человеческих чувств – это была просто животная страсть, дикое, первобытное желание брать и насыщать своим семенем, желание делать это Существо СВОИМ.

Тварь под ним подчинилась – её спина покорно прогнулась под нажимом его ладони, розовые ягодицы округлились и приподнялись.

Билл не мог отвести взгляда от звенящих браслетов на изящной руке, вцепившейся в сбившуюся простыню, не мог перестать вбиваться в покорное тело, не мог остановиться, и не хотел этого.

Остальное Билл помнил как в тумане.

Кажется, он насиловал Существо долго и изобретательно, сам изумляясь тому, что творило его тело. На кровати, на столе, на ковре, на подоконнике – не было больше мест в этой комнате, не хранивших отпечатки ягодиц и спины Оно.

В какой-то момент её покорность сменилась такой же звериной страстью – и Билл снова и снова пронзал это гибкое тело, льнувшее к нему, двигающееся с ним в одном ритме, целиком и полностью слившееся с ним.

Нежности после секса?

Билл Денбро смог только сгрести Существо в охапку, подмять под себя, и провалиться в глубокий сон без сновидений.

– Просыпайся, Старший.

Сна как не было. Подскочив, Денбро едва не опрокинул поднос с кофе, который держала Одра.

– Как ты меня назвала?!

– “Старший”. – она улыбнулась и протянула поднос Биллу. – Я подумала, что раз я «Младший», то ты…

Одра не выдержала, и рассмеялась в голос.

– Билл, ты умеешь удивлять. Не знала, что ты так любишь цирк.

О, эти пока еще не очень заметные синяки на ее теле, особенно на шее и на бедрах, этот все ещё сводящий с ума запах ванили и карамели, это осунувшееся бледное личико и горящие глаза!

И эта нежная красавица ночью была диким зверем, всю себя отдав страсти, эти лучистые серые глаза ночью были кошачьими и… хищными?

Плохо я знал свою жену, подумал Билл.

Бубенчики в браслетах Одры нежно позванивали при каждом её движении, зацелованные губы припухли, спутанные кудряшки делали ее лицо совсем детским.

«Она»?

ОНО.

Поднос с кофейными чашками полетел куда-то на пол. Билл схватил жену за руку, и опрокинул ее на многострадальное покрывало, которому этой ночью и так досталось.

– Билл, я опоздаю на съемку. – Одра, смеясь, попыталась вывернуться из его объятий, но притихла, придавленная весом мужского тела.

– К дьяволу съемку. – в глазах Билла появилось что-то безумное, опасное и очень притягательное.

Одра замерла от восторга, полуоткрыв рот, зачарованная метаморфозами своего еще вчера обычного, в меру страстного и нормального мужа.

Этот Билл был…неправильным, нестандартным, и Одра заново влюбилась в незнакомца, в которого превратился ее муж.

– Скажи это, Одра, – хрипло попросил Билл, медленно лаская ее тело.

Его пальцы задели её затвердевший сосок, и Одра невольно ахнула, начиная чувствовать жар, превративший её прошлой ночью в дикое существо.

– Скажи это, Младший, – прошептал её невозможный муж, – скажи, и я покажу тебе другие измерения.

И правда, подумала Одра, к дьяволу съемку.

– Покажи мне другие измерения, Старший. Покажи мне их все.

И Уильям Денбро, таинственный незнакомец, показал их ей.

Комментарий к Уильям Денбро, Таинственный Незнакомец.

Сплошная психология и насилие.

Сын Билла и Одры, Джуниор Денбро, был зачат в ночь, когда Билл и Одра осмелились посмотреть в Бездну – но и Бездна посмотрела на них.

========== Подарок для Билла ==========

– Все ещё хочешь сделать подарок своему человеку?

Юный Пеннивайз осмелился поднять глаза на Старшего – впервые после битвы между Неудачниками и Оно, разрушившей Дерри.

Дерри пал, несколько минут настоящей смерти разрушили многовековые чары Старшего.

Люди бежали и бежали из гибнущего города, но не это заставило юное Оно измучиться до отчаяния – древнее Оно не злилось на него, ни в чём не упрекало, и даже когтем не тронуло.

Старший стал равнодушным ко всему – Он ходил на охоту, кормился, но Младшему всё больше и больше казалось, что на Земле осталась только Его пустая оболочка.

Между ними словно возникла невидимая стена – все чувства Старшего были заперты за ней, и Пеннивайз замучился биться об эту проклятую стену – ему было неспокойно, горько, страшно и очень одиноко.

Голубые глаза встретились взглядом с кроваво – жёлтыми. Младший уловил какое-то подобие улыбки на губах Старшего и нерешительно улыбнулся в ответ – тоже впервые после битвы. Невидимая стена дала трещину.

– Джордж Денбро. – Старший словно выплюнул это имя, и его глаза яростно полыхнули, заставив съежиться Младшего. – Ты хочешь Спеть его.

Пеннивайз понимал, что его признание или отрицание уже не имеют никакого значения, потому что древнее Оно не спрашивало, а ставило перед фактом. Поэтому он просто согласно кивнул.

Древнее Оно очень нехорошо улыбнулось во всю зубастую пасть и протянуло к Младшему лапу.

Пеннивайз недоверчиво посмотрел в блестящие глаза Старшего, не веря в происходящее.

Из-за такой же просьбы совсем недавно древнее Оно едва не убило его, а сейчас само предлагает сотворить человека, да еще ненавистного человека?!

Младший инстинктивно шарахнулся назад, ожидая удара, или того, что Старший поймает его и подтащит к себе (чтобы еще раз объяснить, то, что осталось непонятым). Но Оно сидело спокойно, и в Его глазах не было ярости и равнодушия – казалось, Старший и сам заинтересован в том, чтобы мальчик в жёлтом дождевичке воскрес.

Тогда Пеннивайз нашел и положил на лапу Старшего кораблик Джорджи – пятен крови и отпечатков пальцев должно было хватить.

Петь мертвую Еду из костей или остатков плоти было, конечно, намного легче, но древнее Оно осмотрело кораблик, довольно кивнуло, и, резко выбросив лапу, всё же схватило взвизгнувшего Младшего и подтащило к себе.

– Уведёшь его к брату. – холодно сказал Старший. – Я Спою твою игрушку. И ты никогда больше не назовешь «Старшим» Билла Денбро. Никогда.

Пеннивайз снова согласно кивнул.

Древнее Оно смяло кораблик в лапе, выдохнуло на него Огонёк и Запело, творя оболочку Первой Добычи Его Младшего, мальчика в жёлтом дождевике, Джорджа Денбро.

***

Джордж Денбро открыл глаза и осмотрелся.

Наличие второй руки и идеальный дождевик должны были его смутить, но мальчика сейчас волновало не это. Он даже не понял, что умер – было плохо, больно и темно, потом стало очень хорошо – но раз он снова видит и с ним все в порядке, нужно позаботиться о мистере Грее – если он еще не умер.

К изумлению и радости мальчика, мистер Грей не только не умер, он выглядел абсолютно живым и таким же красивым, как прежде. Правда, глаза у мистера Грея светились жёлтым светом, но Джордж видел и не такое, поэтому не испугался.

Не испугался он и второго Клоуна, сидевшего рядом с мистером Греем – да и что вообще может быть страшнее того, что уже было?

Мальчик сразу же решил про себя, что второй Клоун, наверное, отец мистера Грея, вежливо улыбнулся ему, поздоровался, и кинулся обнимать Пеннивайза.

– Мистер Грей! – Джорджи повис на шее Младшего, обнимая его изо всех сил. – Я так рад, что вы не умерли!

Пеннивайз обнял мальчика в ответ – и на него нахлынуло то же самое чувство счастья и радости, которое он уже успел подзабыть. Сразу же стало грустно – Младший не хотел отдавать Джорджи Биллу, не хотел расставаться с ним.

Древнее Оно улыбнулось.

Со стороны картинка получилась умилительная – один Клоун обнимает мальчика, а второй с доброй улыбкой смотрит на них.

На самом деле от улыбки Старшего Пеннивайзу стало страшно – а от изображения, которое ему мысленно показало древнее Оно, еще и до слёз обидно.

Билл Денбро уводил Джорджи от мистера Грея – уводил навсегда для того, чтобы через год умереть от остановки сердца. И Джорджи даже не обернулся, чтобы на прощание помахать Клоуну рукой, ведь рядом шел его любимый старший брат… и он был очень, очень вкусным. Джорджи прижался к руке Билла и облизнулся, когда брат взъерошил его волосы.

Облизнулся, на миг показав острые зубы, и глаза его вспыхнули серебряным светом.

Младший зашипел на Старшего, схватил Джорджи на руки и бросился прочь из Логова.

Все происходящее было неправильно, мучительно и обидно.

Но хуже всего было то, что Пеннивайз понял – древнее Оно специально не щадит ни Себя, ни его только для того, чтобы отомстить Биллу Денбро, причинить ему как можно больше боли перед смертью.

Послать своему врагу смерть в виде его младшего братика* – а доставит смерть другой “младший брат”, инопланетный.

Как ты справишься с этим, Билли?

Старший был очень доволен своим решением.

***

Уловить сквозь время и расстояние жизненную энергию Билла Денбро, телепортировать Джорджи в Англию, подарить его Биллу и вернуться.

Казалось бы, что может быть проще?

Пеннивайз застрял на третьем пункте плана.

Джорджи возвращать категорически не хотелось. Возвращаться самому – тоже.

Юное Оно ни за что бы не призналось даже себе, но его тянуло к Биллу Денбро. Тянуло со страшной силой, словно этот человек был самой вкусной пищей на Земле.

Билл был взрослым, его страхи стали неинтересными и малосъедобными, но как же Пеннивайзу хотелось сожрать обоих братьев и вернуться к Старшему наполненным этим непонятным сиянием, которое братья излучали.

Младший буквально заливался слюной, настолько вкусным было это проклятое человеческое сияние.

И Сильвер. Из вредности ли Пеннивайз потащил древний велосипед Денбро с собой, или только потому, что это была ВЕЩЬ БИЛЛА – он и сам не знал. Пока Сильвер был с юным Оно, Билл будто бы и не совсем вырос, будто у него еще оставался шанс снять с себя это неуклюжее тело взрослого человека, и стать прежним ребенком.

Мальчиком, который еще не стрелял в голову своего брата.

Мальчиком, который еще не вырос, и не вернулся в Дерри убивать его Старшего.

***

Гонять ночью по парку на старом Сильвере, ездить быстрее ветра – эта мысль принадлежала Джорджи, который замучился целый день покорно семенить за Клоуном, неторопливо гуляющим по улицам Лондона.

Почему никто не обращает внимания на странный вид мистера Грея и на его одежду, Джордж не думал.

Его вообще не интересовало, почему люди не видят Клоуна и маленького мальчика – устав уворачиваться от идущих прямо на него людей, Джорджи еле уговорил мистера Грея вернуться в парк, к спрятанному велосипеду.

Мистера Грея пришлось очень долго уговаривать, и под конец дня Джордж так замучился, что готов был заплакать.

Клоун обещал отвести его к Биллу – но вместо этого они целый день ходили по городу и рассматривали людей и туристов. Джорджи хотел есть, пить, спать, хотел сходить в туалет, хотел к Биллу, и очень хотел к маме и папе, однако о последнем старался не думать – мистер Грей сказал, что они мертвы.

В парке мальчик напился из купальни для птиц и наелся травы – голод это не утолило, но его хотя бы перестало тошнить.

Мистер Грей понаблюдал за ним с интересом, развеселившись впервые за целый день и, кажется, совсем не понял, зачем мальчик совершал все эти странные действия.

Смех Клоуна задел Джорджи – мальчик устал, хотел есть и не знал, где можно было достать еду, а единственный взрослый, который был рядом, даже и не собирался решать его проблемы.

То, что они переместились в другой город за какие-то секунды, Джорджи не удивило – он вообще отметил это событие, как нечто само собой разумеющееся. Гораздо больше его потрясло известие, что мама и папа мертвы, Билл вырос, а он, Джорджи, не существовал много лет, и был создан несколько часов назад.

Мальчик понял только слова о смерти своих родителей – представить Билла взрослым он не мог, а то, что случилось с ним самим, его детская психика просто отказалась воспринимать.

Немного помогли изображения, которые мистер Грей сделал для него видимыми – Билл стал… большим. Джорджи похихикал, рассматривая лысину брата и его скучный взрослый костюм, а потом неожиданно для самого себя залился слезами.

Большой Билл и правда стал большим. Вдруг он, Джорджи, больше не нужен Биллу?

Мистер Грей потянулся к нему. Джорджи сам обнял Клоуна за шею, уткнулся носом в его пышный воротник и не увидел, как голубые глаза мистера Грея стали жёлтыми, и как закапало с его губ – Оно пило страх и наслаждалось.

Едва Джорджи уговорил себя, что Билли никогда его не прогонит, и всегда будет любить, его стал мучить новый страх – никогда больше не увидеть Клоуна. Конечно, мистер Грей был очень странным, но Джорджи испугала мысль, что он исчезнет из его жизни навсегда – ведь Билл хотел убить Клоуна.

Мальчик вцепился в мистера Грея изо всех сил. Клоун в свою очередь крепче обнял его, и это стало успокаивать Джорджи, пока он так и не заснул, измучившись – с грязной мордашкой, залитой слезами, вцепившись в Клоуна, сидящего на траве в парке.

Пеннивайз с трудом сдерживался, чтобы не укусить уснувшего в его объятиях мальчика за шею – так велика была иллюзия настоящей, живой Еды.

Джорджи был напитан страхом и казался таким вкусным – но юное Оно знало, что есть спетую из мертвых останков Еду нельзя. Поэтому он только крепче прижал к себе мальчика, капая на него льющимися слюнями и дочиста выпивая последние капли страха.

Джорджи спал недолго – таким существам, как он, не нужно было много времени для восстановления, на которое у живых людей уходило по нескольку часов. До рассвета и обещанного Билла было еще далеко, поэтому Джорджи предложил мистеру Грею покататься на Сильвере – и ездить быстрее ветра , что, мальчик знал, нормальный взрослый непременно бы ему запретил.

Мистер Грей и не подумал ничего запрещать.

Он достал из аккуратно подстриженных кустов старый велосипед, сел на него и резво рванул с места, чтобы тут же красиво спланировать обратно на траву.

Джорджи так и покатился со смеху.

Если уж мистер Грей смешил его, то смешил так, что мальчик стонал от смеха – Джорджи и в голову не могло прийти, что Клоун делает все это не специально, не шутки ради.

Пеннивайз очень удивился, что не может сделать того, что так легко получается у всех Неудачников, за которыми он наблюдал. Сесть на велосипед было не трудно, способ передвижения на таком примитивном транспорте тоже не был сложным, но почему тогда у него ничего не получилось?

Наверное, решило Оно, с такой нечеловеческой скоростью, как у него, Сильвер просто не справился. Значит, нужно представить себя человеком (например, Биллом), и попробовать еще раз.

Пеннивайз попробовал. На этот раз он даже умудрился немного проехать, прежде чем снова упал.

Попробовал еще раз и еще… в конце – концов Сильвер стал восприниматься Оно как личный враг, которого во что бы то ни стало нужно победить.

Джорджи так нахохотался, что даже смеяться больше не мог. Он только смотрел на мистера Грея, в очередной раз рухнувшего в кусты, держался за живот и тихо икал от смеха.

Поездка к брату теперь уже не казалась ему страшной. Джорджи даже решил попросить Билла разрешить Мистеру Грею к ним приезжать – ну как Билл мог все еще злиться на Клоуна? Что бы тот ни сделал – Джорджи не верил, что мистер Грей плохой. Не верил, и все.

Когда Мистер Грей подкатил к нему на покорённом Сильвере, Джорджи, забираясь на багажник, только уверился в том, что Клоун всё это время просто смешил его.

Больше никаких падений не было, Сильвер действительно летел по дорожкам парка, а не катился.

Пеннивайз прекрасно слышал мысли мальчика, но не торопился его разуверять – почему-то мысль о том, что этот ребенок считает его могущественным и умеющим всё на свете, оказалось приятной.

– Мистер Грей, ваш отец тоже работает клоуном? А в каком цирке?

Пеннивайз от неожиданности дёрнул руль, и Джорджи полетел на клумбу с петуниями, заливисто хохоча – впрочем, сам мистер Грей тоже не удержался, и приземлился рядом.

– Отец?

Юное Оно знало, что таким словом у Еды называют самца человека, создавшего детёныша вместе с самкой. Детёныш самку и самца называл «мама» и «папа». Но о каком отце говорит Джорджи?

– Тот, второй клоун – это ваш отец, да? Вы работаете в одном цирке?

– Это мой Старший.

– Старший? Он ваш начальник? – не унимался мальчик. – Он директор цирка?

Пеннивайз совсем запутался.

– Он Старший и он меня Спел.

– Что он вам спел? – округлил глаза Джорджи.

Его богатое воображение тут же нарисовало директора цирка, который после выступлений пел всей труппе оперные арии.

Пеннивайз, начиная сердиться, поискал более понятное для человека выражение.

– Старший создал меня из Своего яйца, поместив в Мёртвые Огни.

Джорджи так потрясли эти слова, что он на некоторое время замолчал, думая об услышанном.

Ему стало жалко мистера Грея – он был взрослым, но до сих пор не знал, откуда берутся дети?!

Сам мальчик почувствовал себя старше и умнее, зная то, чего не знал Клоун – Билл давно рассказал своему младшему брату всё, что тот хотел знать.

Мальчик положил руку на плечо мистера Грея и подсел поближе.

– Мистер Грей, дети рождаются от мамы и папы, а не появляются из яиц.

– Появляются из яиц и Мёртвых Огоньков – отрезал Клоун.

Джорджи только вздохнул, и решил больше не спорить, а обязательно попросить Билла объяснить мистеру Грею, откуда берутся дети.

– Вы работаете в одном цирке? Вы и ваш отец?

Пеннивайз подумал, что назвать Дерри цирком не такая уж и плохая идея.

–Да. И Старший не мой отец. Он.. Старший.

С этим Джорджи тоже спорить не стал.

Он уже понял, что канализация была не самым хорошим домом для мистера Грея, и что его отец не очень хороший человек, раз мистер Грей боится назвать его папой и упорно называет «Старшим».

Зато мальчик решил разузнать, в каком цирке работает мистер Грей, и хоть раз посмотреть на выступление двух Клоунов – зная, как мистер Грей умеет смешить, мальчик решил, что это, наверное, будет потрясающе смешной номер.

Мальчик хотел было расспросить Клоуна о цирке, в котором тот работает, но начался рассвет. Мистер Грей снова спрятал Сильвера в кустах, решительно взял Джорджи за руку и потащил к выходу из парка. На ходу он сменил клоунский наряд на скучный взрослый костюм и сделал свой грим невидимым.

Джорджи улыбнулся – волшебство мистера Грея всегда приводило его в восторг. Теперь Клоун был почти похож на обычного человека – если не обращать внимания на сильно косящие голубые глаза и странную походку, он ничем не отличался от миллиона таких же молодых мужчин, спешащих утром на работу.