Текст книги "Оно: Нерасказанные истории (СИ)"
Автор книги: Eirik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)
Такие мысли для Пеннивайза были новыми. Он не понял ещё, что это за странное чувство его мучает, но решил, что его долгая прогулка затянулась, и пора кончать и с этим дурацким городом, и с очеловечиванием Грея.
***
Детёныш снова сидел в клетке. Пеннивайзу было все равно, кто его туда посадил – он с рычанием раздвинул прутья клетки и вытащил из нее Грея.
Маленький томминокер подчинился – совершенно безучастно, будто был безвольной куклой, а не потомком Оно и самым страшным убийцей из существовавших когда – либо рас.
Юное Оно ужаснулось тому, что сотворили с его детенышем люди, и переместил его к Грани – к месту, которое Звучало и Пело.
Грей улыбнулся, услышав звук, но глаза его остались такими же больными и измученными, как раньше. И это странное чувство где – то внутри заставило Пеннивайза встряхнуть детёныша и вслушаться в самую суть его муки.
Он исчез. Грей некоторое время смотрел на стаи птиц, кружащих по небу, а когда снова опустил глаза, его Создатель снова появился и протянул ему нечто на ладони.
Потомка Оно не нужно было учить тому, что делать с предлагаемой душой.
– Деннис. – тихо сказал Грей и улыбнулся так, что юное Оно невольно тоже улыбнулось в ответ.
Маленький томминокер посмотрел на своего Создателя с безграничным восхищением, и Пеннивайз впервые почувствовал, что ему не неприятно это обожание пусть нежеланного, но…своего детёныша.
– Город. – так же тихо сказал Грей, и умоляюще посмотрел на Пеннивайза. – Не надо его трогать…пожалуйста.
– Скажи им, что я… – юное Оно смутилось. Оно никогда ни у кого не просило прощения, и пока не могло заставить себя произнести эти слова. – Я вернусь. Скоро.
Грей улыбнулся и перешагнул Грань миров.
***
Билл и Джорджи сначала решили, что это вернулся Пеннивайз – слишком уж Грей был похож на воплощенный человеческий образ своего Создателя внешне. Но оба сразу поняли свою ошибку – такие глаза изобразить невозможно.
– Просил передать, что скоро вернется.
Грей попытался принять свой обычный облик, не смог, и печально вздохнул.
– И ещё он просит прощения.
***
Птицы. Сотни птиц. Пеннивайз смотрел на птиц и вспоминал Беверли – как душа её плакала и летела в небо, и как сквозь неё летели птицы.
Беверли, которая давно уже умерла.
И что – то словно разбило невидимый кокон, в котором находилось юное Оно – в один миг Пеннивайз изменился, словно и у него выросли невидимые крылья.
Это продолжалось несколько мгновений – а потом Пеннивайз вернулся в клетку, где сидел Грей.
Город можно и не уничтожать, но поиграть напоследок с людьми и преподать им пару уроков о грехах, о службе Господу и просто о человечности – разве занятие это не будет угодно человеческому Богу? Искушать людей, дабы испытать прочность их веры. Не это ли занятие Зла?
В конце – концов, это ЕГО детеныш тут мучился.
Человек не заметил подмены.
– Счастливого Рождества.
Пеннивайз остался в абсолютной темноте. Конечно, смертный, с Рождеством.
Он улыбнулся.
***
Старший едва не расчувствовался, наблюдая за детёнышем.
Огоньки размножились, и сила его Младшего возросла во много раз – но больше всего древнее Оно удивили поступки маленькой Твари и как – то враз повзрослевшего Младшего. Они были…и человеческими, и нет.
Оно задумалось о том, а не самая ли большая его удача как раз тот, кого Оно считало самой большой неудачей?
***
– Малыш?!
Лицо Денниса Залевски было таким ошарашенным, что Грей рассмеялся.
– Подожди. – Деннис ощупал себя, дотронулся до Грея и снова потрогал свое лицо. – Так я что, не умер, что ли?!
– Ты хотел вырваться из Касл – Рока. – Грей протянул руку, и Залевски осторожно её сжал, все еще не веря в чудо. – Мы вырвались. Поедем в Бостон?
– Почему в Бостон? – растерялся Деннис и охнул. – Моя жена..?!
– Она ждет нас в Бостоне. Родила мальчика.
– Так едем скорее!
Залевски расплылся в счастливой улыбке, но тут же нахмурился. – Подожди, Малыш. В меня стреляли. Я стрелял…
– Ничего не было. – Грей снова улыбнулся. – Идём.
– А давай, я тебя того…усыновлю? – неожиданно выпалил Деннис и покраснел. – Ну, если ты хочешь.
Грей молча кивнул и снова улыбнулся. И Залевски поверил ему. Осторожно сжимая руку двухметрового Малыша, Деннис принялся рассказывать о своей жене, о работе, которую он найдет в Бостоне, о том, что ему опять приснилась стрельба в тюрьме и о том, как он рад оттуда вырваться.
Грей с улыбкой слушал его и уводил в счастливое послезавтра – туда, где больше никогда не будет боли, где они проживут долгую и счастливую жизнь и никогда не постареют и не умрут.
Комментарий к Castle Rock
Последнюю часть поймут те, кто смотрел сериал Касл – Рок.
Пасхалок там множество, но возможно, эти пасхалки видит только такой псих, как я.
========== Танцующий клоун Пеннивайз (часть 1) ==========
Пеннивайз танцевал.
Эти изгибы тела, в котором словно не было костей, эти плавные переливы – то, что видел Билл, никак не походило на прежнее веселенькое и жутковатое дрыганье ногами. Этот танец скорее напугал бы ребёнка, чем рассмешил, или восхитил.
Билл не знал, когда все это началось.
Юное Оно было таким зависимым от него, было в нем что – то от котёнка или щенка, который ластится к людям, еще не зная, как те могут быть жестоки. Теперь же Билл видел опасную Тварь из другого мира, которая набирала силу и… больше в нём, Билле, не нуждалась.
Это была даже не ревность – Денбро понимал, что из разряда любимой игрушки и инопланетной няньки он перешёл в разряд “предков” – которых подрастающее поколение конечно же любит, но в которых уже не так нуждается.
Это была душевная боль, которая росла, и с каждой минутой причиняла Биллу все больше и больше мучений.
Одра. Джуниор. Неудачники. Билл следил за потомками своего сына и своих друзей, но избегал показываться им на глаза – да и к чему было смущать покой нормальных людей, живущих своей жизнью?
Для них Билл Денбро был Легендой, о нём рассказывали детям сказки на ночь. Билл знал – никто не будет в восторге, если реальный живой Билл Денбро (юный и не изменяющийся) появится перед взрослыми и стариками, своими пра – пра… страшно сказать, какими “пра” внуками и внучками.
Вечно юный Билл, вечный мальчик из страны Кошмаров, подданный Короля Пеннивайза, инопланетного хищника и почти полубога.
Неудачники давно уже были мертвы. Билл понимал, что все прожили по – своему счастливые жизни, и что он не был причиной их смерти.
Но сидела в нем мысль, которая никогда никуда не исчезала, знание, которое Билл не мог заглушить ничем.
Мысль о том, что настоящие Неудачники не имели детей, о том, что жизнь их была сложной, полной горя и… короткой.
И что у того Билла Денбро, мальчика, стрелявшего в голову названного брата, не родился Джуниор – да и Одра со временем снова начала употреблять наркотики, которые помогли ей умереть молодой.
Единственным настоящим ребёнком их всех был детёныш древнего Оно – существо, которое появилось именно из – за них, Неудачников, когда Пеннивайз спел свою “запасную” версию, предвидя уничтожение всех своих детёнышей и гибель расы Оно.
И вот теперь этот ребёнок больше не нуждался в поддержке – как все дети во всех Вселенных и мирах, юное Оно с наивной жестокостью, свойственной детям, оттолкнуло тянущиеся к нему руки и осознало себя самостоятельной личностью.
Денбро не умел себя обманывать – после двадцатисемилетнего отсутствия и прогулки юного Оно в Касл – Рок, Пеннивайз изменился так сильно, что Билл стал видеть в нём едва ли не копию Старшего, этого чудовищного города Дерри.
Пеннивайз больше в нём не нуждался.
Билл Денбро понимал, что теперь он вечно будет игрушкой, которая может только находиться там, где оставил её маленький хозяин и ждать – годы, столетия, века – пока у владельца снова не проснется интерес к бывшей любимой вещи.
Логово Оно – вот теперь его, Билла, место.
На куче растерзанных игрушек Пеннивайза.
Рядом с разодранным и истлевшим давным – давно жёлтым дождевичком Джорджи.
Это было ужасное знание.
Билл, любующийся страшно – прекрасным танцем Пеннивайза, поглаживал большим пальцем корпус смерти, лежащей в его ладони, и улыбался.
На этот раз все будет правильно.
На этот раз он сделает то, что должен был сделать еще тогда, в канализации, когда его мертвый “братик Джорджи” (Это “она”, Д-джорджи. “Посудина”.) просился домой, к маме и папе.
На миг Билл смутился – Джорджи останется один, без брата?
Но Джордж давно уже не был тем наивным ребенком, выбежавшим под дождь с корабликом в руке.
В какой – то степени младший Денбро был больше Оно, чем человеком, и Билл всё же решился оставить его одного.
Наблюдая за танцем Пеннивайза, Билл подумал о хищнике, разминающем мышцы перед прыжком. Это были изгибы сильного тела, знающего свою силу и движения существа, уверенного в своем абсолютном могуществе.
Видели ли человеческие глаза нечто более совершенное и прекрасное?
Билл поднес смерть ко лбу и посмотрел в дуло. Страха не было – была грусть и сожаление о том, что в свое время он не поступил иначе.
Сейчас все будет правильно.
Не было боли.
Не было черного туннеля, ведущего к свету.
Не было видения прекрасной Смерти с золотыми косами, не было ощущения стали в сердце и тепла её губ на своих губах.
Вообще ничего не было.
Весь мир взорвался на миллиарды цветных осколков, и Билл обрел покой, перестав существовать.
***
Ловить пространственные потоки времени, собирать их, сплетать в сложный узор – это было прекрасное занятие, но очень сложное для такого юного существа, как Пеннивайз.
Старший рассказал юному Оно, как можно создать Город – и Пеннивайз, разумеется, тут же принялся воплощать идею, не думая о том, что будет, если у него получится, и новый Город возникнет на месте Старого Дерри.
“Танец” был сложным – ведь чтобы создать Город, приходилось пропускать все временные нити через себя, через саму суть Оно – и не просто пропускать, а создавать временные аномалии, сложные переходы и заставлять время течь именно так, как это угодно творящему Город.
Задача непосильная для детёныша – но Пеннивайз, уже поняв это, все равно продолжал “танцевать”, не желая признавать поражения.
Старший не мешал ему.
Кому, как не древнему Оно было знать, что детёныш не сможет создать Город?
Но Старшему нравилась дерзость Младшего – это была дерзость Охотника. Ему было интересно – а вдруг Младший сможет то, что в принципе до сих пор не мог сделать ни один детёныш расы Оно?
Шанс был – учитывая характер юного Пеннивайза и его упрямство, Город вполне мог начать существовать.
Конечно, долго удерживать и контролировать Город детёныш не сможет – силы еще не те, но Старший мудро решил, что и такой урок будет полезен – в следующий раз Младший хорошо подумает, прежде чем сразу же начнет творить невозможное.
Пеннивайз почти успел.
Остались секунды до воплощения. Город уже готов был родиться ( юный, прекрасный и обреченный ярко вспыхнуть и быстро сгореть), его очертания уже стали проявляться, заменяя собой развалины Старого Дерри – и тут Пеннивайз почувствовал нечто настолько страшное, что немедленно прекратил Танец и Город умер, так и не начав существовать.
Мёртвый Огонёк вернулся к нему. Видоизмененный Огонек, делающий смертного человека бессмертным. С этим Огоньком Пеннивайз мог бы дать Городу жизнь на века – но ужас от осознания того, ЧЕЙ это был Огонёк, мгновенно убил в юном Оно всё.
Человек ушел.
Говорил, что любит – но ушел навсегда, и Пеннивайз вместо отчаяния почувствовал только растущее раздражение и…ненависть к человеку, когда – то назвавшему его братом.
Билл говорил, что никогда больше не причинит своему Младшему боли?
Юное Оно зарычало сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать себя и рвущуюся на свободу ярость. Ему было не больно – своей смертью Билл забрал нечто важное, делающее Оно человечнее, и теперь Пеннивайз чувствовал только страшную пустоту, за которую ненавидел Денбро ещё сильнее.
Вынести эту пустоту было выше его сил.
Впрочем, Оно всегда знали, чем ее заполнить.
Младший повернул голову в сторону Нового Дерри и его глаза вспыхнули жёлтым.
***
Все случилось так быстро, что Старший не сразу отразил в сознании, что случилось. А когда отразил – преисполнился ликования и в который раз восхитился своей мудростью и терпением.
Вот и всё.
Ненавистный человечек Билл Денбро, любимая игрушка его Младшего, благополучно сдох, потомки его тоже сдохли. И вместо того, чтобы кинуться к Нему, Старшему, на грудь и устроить истерику с просьбами вернуть игрушку, детёныш занялся тем, чем и подобает заниматься Охотнику, не пролив по глупому смертному ни одной слезинки.
То, что юный Пеннивайз за эту ночь очень сильно сократит население Нового Дерри, Старшего не волновало – детёныш растет, а людишки, Еда, ещё размножатся.
Конечно, этот Билл за пару столетий поумнел, и Старшего иногда развлекало смущать его видениями Смерти с золотой косой – но хорошо, что он самоуничтожился, доставив тем самым большую радость Ему, Оно.
Старший так и не простил Еду, посмевшую когда – то угрожать Его детёнышу.
Древнее Оно “приглушило” активность Еды в Новом Дерри, чтобы Младший с комфортом наелся досыта, еще раз порадовался смерти старшего Денбро и отправился на Охоту.
***
Джорджи не стал плакать по брату. Слез не было. Он погрузил ладонь в тёплый прах, который был телом Билла, сжал его в горсти и поднес к лицу. От праха пахло пылью, и больше ничем.
Он тоже пыль.
Джорджи почувствовал себя древним стариком – настолько древним, что его детские руки и ноги показались мальчику отвратительной подделкой, издевательством над сутью человеческой.
Вечный ребёнок – древний старец, переживший поколения потомков своего старшего брата.
Мудрый маленький Джорджи. Чудовище в человеческом облике.
Джорджи знал, что Билл рано или поздно покончит с собой – его брат жил с чувством вины, даже и не собираясь себя прощать.
И все же надеялся – вдруг его любовь действительно всесильна?
Вдруг Билл “прогреется”, купаясь в лучах солнечной улыбки своего младшего брата и забудет и про чувство вины, и про свои душевные травмы?
Билл прогрелся и “оттаял” – но льдинка в сердце, этот острый осколок, который его мучил, даже не стал менее острым – и всю жизнь и не – жизнь причинял ему боль.
Билл и не собирался прощать себя.
Джорджи смотрел на прах брата и чувствовал только вековую усталость.
Мысль о том, что можно попробовать жить БЕЗ БИЛЛА, была внезапной и пугающей… но Джорджи она пришлась по душе.
***
Жизнь продолжалась.
Джордж развеял прах брата над Кендаскиг и убрал из дома все его вещи и книги.
Пеннивайз, сожрав половину юного населения Нового Дерри, вернулся в Логово совершенно успокоившимся.
Его желтые глаза хищника приняли безмятежный оттенок летнего неба, да и особой тоски по Биллу Пеннивайз не высказал – на радость Старшему.
Сам Старший был очень доволен произошедшим и поведением своего детёныша.
В идеале было бы чудесно почувствовать еще и самоубийство младшего Денбро, Джорджи, которого древнее Оно ненавидело еще сильнее, чем Билла. Но Оно умело ждать и терпеть.
Из Лондона заявились близнецы Оно, почуявшие смерть Билла. Посочувствовали Джорджи, взгрустнули по Биллу, который в свое время готовил такой вкусный “суп с алюминием”, плотно поужинали в Новом Дерри, позадирали своего старшего сородича Пеннивайза и отбыли обратно домой в неком недоумении.
Близнецы Оно чуяли, что что – то не так, но в силу своей юности и неопытности не смогли понять, что, и это их напугало.
Билла Денбро словно и не существовало никогда.
Никто не пролил о нём ни единой слезинки.
***
Роберт Грей с растущим ужасом наблюдал за происходящим.
Грею было так страшно, что юный томминокер с трудом удерживал видимость целого мира, который он создал для души Денниса Залевски, бывшего охранника из тюрьмы Касл – Рока.
Деннис даже заподозрил что – то. При жизни дураком он не был, и странно мерцающая реальность, теряющая чёткость и обнажающая нечто иное, наводила его на странные и тревожные мысли.
Да и его бункерного найдёныша Малыша словно рак изнутри разъедал.
Деннис наблюдал за изменившимся и казавшимся больным Малышом, молчал… и мучился от того, что между ними выросла стена лжи. Малыш ничего не скрывал от своего друга, но Деннис с горечью думал, что он знает нечто ужасное – то, что будет или было. А мучила Денниса невозможность спросить прямо, в чем дело.
Потому что он не знал, о чем спрашивать.
…Он стрелял? В него стреляли? Он мертв?
Деннис словно брел в тумане, не видя дороги. Шел наугад, протянув вперед руки, и с ужасом ждал, что его пальцы сплетутся не с пальцами Малыша, а с лапами какой – нибудь мерзкой твари, и тогда откроется истина, которую Деннис до слез боялся узнать.
И хотел узнать, даже если это будет конец всего.
Все рушилось.
Грей не мог одновременно держать под контролем оба мира и оба измерения. В измерении его Создателя, Младшего Оно, все были заражены смертью.
Юный томминокер чуял смерть в начинающем умирать Новом Дерри, и это его изумило – ведь Старший мечтал о смерти Денбро, ждал её. Откуда же этот знакомый, пока ещё еле уловимый запах гибели?
Его Создатель просто сиял болью и обидой, и та “человечность”, та тонкая нить взаимопонимания, что связывала Пеннивайза и его нежеланного детёныша после многолетней “прогулки” в Касл – Рок, исчезла.
Грей знал – сейчас Младший не будет раздумывать о причинах и следствиях, а просто откусит ему голову, если он, Грей, подвернется ему “под руку”.
Пеннивайз словно перестал быть собой, стал просто пустой передвигающейся оболочкой хищного Оно.
А самым мёртвым был Джорджи.
Грей видел самую суть вещей и явлений, и кажущееся равнодушие младшего Денбро его не обмануло.
Джорджи уже не жил.
Он отказался существовать дальше, устал бороться и всех спасать. Устал бояться за брата и существовать ради него, пытаясь убрать терзающее Билла чувство вины. Устал изображать маленького братика и одновременно быть тайным спасителем человечества и… Оно.
Вот это и ужаснуло юного томминокера сильнее всего.
Единственное в мире человеческое существо, способное перемещаться во времени, медленно убивало себя нежеланием жить и нежеланием совершать очередной невозможный подвиг во имя любви к брату.
Джорджи даже не пытался что – либо предпринять.
Это было страшно.
***
Деннис не особенно удивился, когда Малыш обвил его шею руками и заплакал – молча и так мучительно, будто хотел весь изойти слезами, истечь этими солёными ручейками.
Малыш, который не любил прикосновений к себе и избегал тесного физического контакта, сейчас прижимался к нему так, что Деннис чувствовал бешеный стук его сердца и дрожь тела. Малышу было плохо. Очень плохо.
И Залевски понял, что стена невольной лжи между ними рушится. Он уже не боялся узнать то, о чем давно подозревал. Не боялся снова умереть.
Но он молчал, не боясь задать свой страшный вопрос, а боясь спугнуть откровение Малыша – этот загадочный парень готов был раскрыться, наконец, и Деннис, затаив дыхание, ждал этот миг.
Но когда Малыш ( не осознающий своей истинной силы и сжимающий Денниса в объятиях так, что у бывшего охранника кости трещали) перестал душить его и заговорил, Деннис понял, что правда намного ужаснее, чем он думал.
То, что его застрелили, было ужасно, но Малыш только подтвердил то, о чем Деннис и сам уже догадался.
А вот осознание того, что Малыш создал специально для него, Денниса, целую Вселенную, и играл в Бога, вызвало у Залевски сильное желание смеяться, плакать и материться одновременно.
Чем он и занимался всё последующее время, пока Малыш выдавал ему тайны, от которых легко можно было сойти с ума в любой миг.
Но Деннис не сошел с ума.
О некоторых вещах он сам догадывался, поэтому они не шокировали бывшего охранника (работающего сейчас в призрачном, как оказалось, бостонском Walmart) *
А все остальные ужасы показались Залевски менее страшными после того, как он увидел плачущего Малыша.
Да ничто не стоило слез этого странного парня… а может быть, и бога.
Деннис гладил по спине Малыша, тихо матерился про себя и чувствовал невероятное облегчение от того, что всё открылось.
И от того, что он собирался сделать.
– Спасай своих друзей.
Эта невинная фраза заставила Малыша отшатнуться и замотать головой так, что слезы с ресниц разлетелись в разные стороны.
Деннис даже залюбовался его яростным отрицанием – Малыш сейчас был красив, как никогда, в свой откровенности. И, не давая ему опомниться, Деннис мысленно попросил у него прощения за то, что собрался сделать. Он надеялся, что рассчитал всё правильно.
“Не нужно ко мне прикасаться”?…
Когда Деннис неожиданно грубо обнял его и поцеловал, Малыш невольно вдохнул его душу – Огонёк в себя, и их Вселенная исчезла.
Грей стал свободен от всего.
Юный томминокер горько улыбнулся. Даже сын Бога не был лишён испытаний, а кто он такой? Нежеланный детеныш двух враждующих рас, жалкое подобие Оно, пародия на человека.
Или…нечто большее?
Грей прислушался к горящему в нём Огоньку Денниса Залевски, почувствовал его тепло и желание защищать его, высшее существо, почти божество – и перестал бояться ответственности за то, что нужно было сделать.
Деннис был с ним.
И юный томминокер Роберт Грей отправился в прошлое, к лангольерам, зная, что не сможет больше вернуться в настоящее.
***
– Ну и что ты уставился на меня?
Мальчик в жёлтом дождевичке хмуро рассматривал пялящегося на него парня.
Парень сидел на мокрой скамейке и был очень высоким, косоглазым и промокшим до нитки, но не его странная внешность удержала мальчика от того, чтобы сразу убежать от опасности. Было в этом костлявом чучеле что – то неуловимо знакомое, что – то словно забытое, и это было странно и волнующе.
– Билл щас полицию вызовет, – очень серьёзно сказал мальчишка. – Я ему уже послал смс и фотку твоей рожи. Уйди сам, пожалуйста.
Высокий парень встал, по – собачьи отряхнулся и наконец открыл рот – но мальчик в желтом дождевичке закричал раньше, чем незнакомец произнес хоть один звук.
Зубы у странного парня были кривыми, очень острыми и длинными.
– Джорджи, что с-случилось?!
Из дома напротив выбежал, на ходу натягивая куртку, очень худенький подросток. Мальчик в желтом дождевичке едва не подпрыгивал от нетерпения.
– Билл, ты его видел? Видел этого парня? Веришь мне теперь?!
– У т-тебя опять видения, Джорджи?
– Билл, ну поверь мне! Я правда его видел, я с ним разговаривал! У него глаза косые и нечеловеческие зубы. Ну посмотри на фотку, которую я тебе прислал!
Подросток закусил нижнюю губу, вздохнул и сунул под нос брату свой мобильник. Джордж едва не застонал – на фото была только мокрая скамейка. Никакого высокого косоглазого парня.
– Идём д-домой, Джорджи. И ничего не г-говори маме, пожалуйста. Тебе снова выпишут эти п-поганые таблетки, и тебе снова будет плохо.
– Я видел его, Билл. – тихо сказал мальчик в жёлтом дождевичке. – Я не могу сделать его фотку, но он настоящий. Ты мне веришь?!
Билл задумчиво посмотрел на брата. Таинственный незнакомец со светящимися косыми глазами, с нечеловеческими зубами, и…что будет в следующий раз? У него появятся крылья?
Билл не верил в безумие своего младшего брата только по одной причине – образ кошмара Джорджи был и ему странно знаком.
– Ты мне веришь?! – голос Джорджи уже звенел от напряжения, и Билл подумал о том, что если это и безумие, то он сам уже заражён.
– Верю.
Джорджи солнечно улыбнулся ему.
***
Их рисунки лежали рядом.
Стиль рисования был разным, но нарисованный парень на них был почти одинаковым – вот только у Джорджи все ограничивалось косыми глазами и странной формы зубами, а у Билла рисунок имел больше подробностей – например, он нарисовал две красные линии, идущие от уголков губ парня вверх и зачем – то нарисовал рядом красный воздушный шарик.
Джорджи рисунок брата очень понравился, но Билл не разделял его воодушевления. Его эксперимент был удачным, а это значило…или то, что братья оба были больны, или то, что навязчивый кошмар Джорджи существовал на самом деле.
Больше всего Билла мучило то, что образ чудовища на рисунке был ему откуда – то знаком. Более того – вызывал тоску и желание встретиться.
Они были нормальными. Совершенно нормальными. Никаких чудовищ под кроватью. Никаких “красавчиков” с воздушными шариками на бумаге.
Джорджи уже спал. Билл посмотрел на своего спящего брата, скомкал оба рисунка, отнес их в уборную и утопил.
Конечно, их приемные родители не сдадут братьев в психушку, но Билл помнил, как плохо было Джорджи от таблеток, которые ему выписали после обследования у детского психиатра, и решил сохранить их тайну любой ценой.
Тайну о том, что монстры существуют не только в воображении.
Комментарий к Танцующий клоун Пеннивайз (часть 1)
* Walmart, Inc. (ранее – Wal-Mart Stores, Inc.) – американская компания, управляющая крупнейшей в мире сетью оптовой и розничной торговли, действующей под торговой маркой Walmart.
========== Танцующий клоун Пеннивайз (часть 2) ==========
Джорджи улыбался во сне, и Билл знал, что никакие острозубые и косоглазые парни ему сейчас не снятся.
Сам Билл уснуть не мог.
Прислушиваясь к ровному дыханию брата и к смеху своей приемной матери в холле (к ней пришла подруга с работы, и мальчик с неприязнью подумал о ней – ему не нравилось, когда его и Джорджи приемная мать Сьюзен напивалась), Билл пытался построить схему своих дальнейших действий, но сам тут же разрушал все свои идеи – настолько безумным казалось происходящее ему самому.
***
Билла считали маленьким гением в школе и дома, мать беспрекословно подчинялась его решениям, и когда ей пришлось выбирать между мужем и приёмными сыновьями, выбрала последних без капли сомнений в душе.
Билл был для неё идеальным. Идеальный брат, идеальный сын, идеальный мужчина – благородный и мудрый не по годам. Сьюзен была его официальной приёмной матерью, но по факту это она стала приёмной дочерью гениального подростка с загадочной судьбой.
Билл решал все семейные проблемы. Билл знал все на свете, и был в курсе всех мировых событий.
Билл вернул приемной матери не юность, а детство – и только с ним Сьюзен чувствовала себя “как за каменной стеной” и могла позволить себе быть беспечной глупышкой, не заботящейся о будущем.
Она даже не пыталась “стать старше”.
Билл, а не она был главой семьи. Сьюзен это более, чем устраивало – женщина никогда не считала себя умной.
Часто Сьюзен думала о том, как ей повезло с детьми – ведь если малыш Джорджи и причинял ей минуты беспокойства, являясь обычным ребенком, его старший брат своим совершенством сводил на нет все негативные последствия от поступков младшего, и женщина чувствовала себя самой счастливой матерью в мире.
Сьюзен даже перестала тревожиться насчет того, что оба мальчика не могут вспомнить, откуда они.
По официальной версии, озвученной в органах опеки, мальчиков привели в приют полицейские, и выяснилось, что оба страдают от частичной потери памяти. Фамилию свою дети не помнили, кто они и откуда – тоже. Гениальность и взрослость старшего произвела впечатление на всех – но, хоть подросток и вёл себя, как маленький взрослый, он был еще ребенком – и судьба их была решена стандартным образом. Вместе жить братьям разрешили только потому, что все понимали – если их разлучить, младший ненадолго останется в одиночестве.
А что старший брат пойдет на все ради младшего никем не озвучивалось, конечно же, но все и так это понимали.
Несколько довольно странных несчастных случаев с главными задирами приюта поспособствовали тому, что братьев отдали первой же семье, которая согласилась взять старшего и младшего мальчиков сразу.
И это стало счастьем для всех; органы опеки освободились от проблем со сложными братьями, Сьюзен и ее тогда еще любимый супруг были на седьмом небе от счастья, получив сразу двух сыновей после многих лет безрезультатных попыток родить ребенка, а гениальный старший брат милейшего маленького Джорджи, от улыбки которого растаяли бы даже каменные сердца, стал для молодой семьи талисманом и золотым билетом в счастье – в Рай для избранных.
Уход супруга, развод, на котором небритый, теперь уже бывший муж обвинил приемного сына Билла едва ли не в одержимости дьяволом, только вдохновил Сьюзен на то, чтобы всю себя посвятить служению детям. Она старательно готовила завтраки, пыталась вести домашнее хозяйство и даже попыталась вязать детям свитера.
Билл мягко и тактично освободил ее от материнских обязанностей, и Сьюзен расслабилась, полностью погрузившись в своё вернувшееся детство – играла в какие – то игры на компьютере, позволяла себе задерживаться после работы в барах и могла сутками валяться среди неубранной комнаты, читая и перечитывая интересные книги.
Билл заказывал для нее пиццу, делал ей кофе и готовил еду для всех.
Был момент, когда Сьюзен встревожилась и вспомнила, что она все – таки мать и взрослый человек.
Маленького Джорджи стали преследовать навязчивые образы и кошмары – но и тут Билл оказался на высоте и быстро выяснил, что выписанные Джорджи таблетки имеют множество вредных побочных эффектов.
К тому же Джорджи уверил мать, что это просто его фантазии о выдуманном невидимом друге, и Сьюзен снова впала в ту счастливую дрёму, из которой ее вырвало это событие.
***
Билл не считал себя гением.
Он и сам не знал, откуда берутся ответы на все вопросы в его голове. Не понимал, почему ему так тесно в детском теле – словно взрослого человека поместили в тело подростка, и теперь маленькое тело мучилось, пытаясь сдерживать рвущегося наружу неведомого монстра, в которого этот обезумевший взрослый превратился.
Билл привык решать вопросы по мере их поступления. Но как быть с вопросами, которые не хотели решаться, и более того – не имели право на существование?
Верить в загадочного парня, преследующего Джорджи во снах и наяву было невозможно – Билл знал, что такой человек просто не мог существовать. Можно было допустить, что это извращенец с больной фантазией, вставивший себе светящиеся линзы в глаза и носящий вставную челюсть.
Но тогда как обойти тот факт, что и ему, Биллу, кошмар Джорджи был смутно знаком? Почему они нарисовали почти одинакового монстра? И при чём тут красный воздушный шарик?
Билл обложился книгами по психологии и психиатрии, посетил множество сайтов и форумов, посвященных навязчивым галлюцинациям в частности и играм разума в целом, и довольно быстро понял, что нигде не найдет ответ на мучающий его вопрос – как увидеть то, что видит только его младший брат.
Билл решил действовать нестандартным способом.
***
Оба Оно не сразу заметили исчезновение детёныша Пеннивайза, юного томминокера Роберта Грея.
Древнее Оно воспользовалось ситуацией и прочитало Младшему лекцию о неблагодарных тварях низкого происхождения, которые причиняют своими глупыми поступками дискомфорт своим более мудрым сородичам и смеют тратить их время на мысли о себе.
