Текст книги "Warhammer 40000. Катарсис (СИ)"

Автор книги: deinon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

Ристелл еще не открыв глаза понимает, что Опустошитель движется. Она снова лежит в мягкой постели в комнате похожей на остальные каюты эльдарского корабля, но превосходящей их по меньшей мере в два раза. Обстановкой она напоминает модуль Архонта, значит она в его покоях, хотя в отличие от модуля здесь имеется небольшая амбразура, через которую льется свет.

Канонисса пытается понять сколько она проспала, но по ощущениям выходит не меньше пяти часов, а по лучам света не больше двух. Поднявшись с гораздо более скромной, чем ранее постели Ристелл пытается найти плащ Архонта, но похоже он остался у своего хозяина. Ее руки не скованы, Инкубы, слава Императору, не дежурят возле нее. Должно быть Реос решил дать ей выспаться.

Канонисса пытается определить в каком направлении они движутся. Лучи Канудата заползали в амбразуру с востока и под довольно острым углом, значит сейчас чуть больше одиннадцати и они летят на юг, юго-восток.

Ее время уходит, а она заперта в каюте Архонта и не может ни-чего выяснить. Хотя заперта ли она? Возможно избавление от оков и публичное утверждение прав Повелителя на нее расширили круг ее свободы. Ристелл осторожно ступает к двери и касается панели управления, к ее удивлению дверь с шумом отползает в сторону. Канонисса выглядывает наружу – ни Инкубов ни обычной стражи. Такого доверия она не ожидала даже от Архонта. Хотя ничего удивительного: Опустошитель наполнен его воинами, несется на огромной скорости – бежать Ристелл некуда, а от идеи распрощаться с жизнью она давно отказалась.

Когда Опустошитель запустил двигатели по коридорам за-жглись призрачные огоньки, которые скорее сгущали мрак, нежели прогоняли его. Надев сапоги, Ристелл вышла в коротенький коридор, упирающийся в лестницу. Никаких других дверей, кроме двери в каюту Архонта она не заметила. Оставался только путь наверх.

Как оказалось лестница выходила на корму Опустошителя, аккурат позади трона Архонта, возле стыков огромного хвостового крыла. Едва Ристелл ступила на палубу, как по бокам возникла пара Инкубов. Не говоря ни слова они просто «приклеились» к ней и не отступая ни на шаг прошли с ней к трону.

– Ты опять бросил меня одну, – Заметив Реоса в полном облачении со шлемом в руках, сидящего на троне, Ристелл решила без лишних слов приступить к реализации плана.

– Я лишь хотел, что бы ты отдохнула, – Архонт, удивленный ее тоном, поднялся и протянул к ней руки. Ристелл взяла протянутые ладони.

Реос кивнул Инкубам и те заняли свой привычный пост на нижней палубе.

– Они такие молчаливые и покорные, – Заметила канонисса, провожая воинов взглядом.

– Это каста элитный воинов, посвятивших себя войне и сопряженной с ней профессии телохранителей, – Архонт поморщился, словно выбранная Ристелл тема была ему не интересна, – Не каждый Архонт может себе позволить их услуги.

– Но похоже Кабала Ледяной Крови имеет достаточно средств, – канонисса приподняла бровь, заглядывая в глаза Архонта.

– Этим войнам нужна не только оплата, – Реос вздохнул, – Их мотивирует бойня, а многие мои сородичи считали, что именно это нам и грозит, когда мы прибудем в сектор, контролируемый Империумом.

– Но похоже все обернулось в вашу пользу, – Ристелл опустила взгляд и отпустив руки повернулась к бортику.

Ей казалось, что Опустошитель несется слишком быстро и хоть пустыня кое-где украшенная синими кустами теседиса еще не выпустила их, южные горы неумолимо приближались.

Архонт встал рядом с ней и тоже устремил взгляд за горизонт.

– Все же твой мастер не сдается.

Канонисса посмотрела на профиль Реоса высвеченный ореолом Канудата, его темные волосы слегка развевались на легком теплом ветерке.

– Мне доложили, что войска Инквизиции высадились на Тагентар.

Ристелл была огорошена этой новостью. Казалось пару дней назад Архонт говорил, что флот космодесанта еще не добрался до системы Канудат, увязнув в боях на Тегесте-12 (откуда прибыл Архонт), а теперь вернувшийся с подкреплением Инквизитор высадился на планету к которой стремится Опустошитель с за-хваченными рабами и новой наложницей Темного Повелителя.

– Странно, я не вижу радости в твоих глазах, – Архонт убрал прядь волос от глаз Ристелл

– Твой мастер совершил ужасную ошибку отправив тебя на эту планету, я уверен, он клянет себя за это, – Похоже покопавшись в разуме канониссы, Архонт решил заглянуть ей в душу.

– Кхан умеет исправлять ошибки, – Тихо ответила Ристелл.

– Наверно он пользуется большим уважением в твоем ордене, раз его приказы не подверглись сомнениям.

– Инквизиция исполняет волю Императора, мы не можем с ней спорить.

– В таком случая я рад, что Императору была угодна наша встреча.

Лицо Ристелл не выражало никаких эмоций, тема конфесий была исчерпана для Архонта и его наложницы.

– Врата, которые мы обнаружили в этой системе, скрыты маскировочными устройствами.

Архонт решил сменить тему.

– Армии Империума понадобится много времени, что бы отыскать их.

– Тогда почему бы вам просто не уйти? Вы же можете переместиться в свой мир и забрать Сердце Мира.

– Эти врата очень древние и они активируются через определенное время. В этом и состояла основная трудность нашей опера-ции.

– И сколько осталось времени?

– Мы прибудем на место уже завтра, врата Анмигор станут активными во второй половине дня. Врата Зетар на Тагентаре активируются через пять дней, за это время мы успеем добраться до них.

– И отправимся в Коммораг?

Архонт покачал головой:

– Здесь становится холодно, – Реос обнял Ристелл за плечи, – Тебе лучше вернуться в каюту.

– Там я чувствую себя пленницей, – Ристелл решается посмотреть в глаза повелителя.

– Наверно пройдет не мало времени, прежде чем это чувство исчезнет, – Ответил Реос с грустью, – Но скоро мы с тобой обретем свободу не только от цепей войны.

– И что будет потом?

– Это мы решим, когда я спущусь к тебе, – Архонт поворачивается, что бы позвать Инкубов, но Ристелл останавливает его.

– Мне все еще сложно отличить телохранителей от стражников, я сама смогу добраться до каюты.

– Я не заставлю тебя ждать, – Архонт отпускает ее, провожая взглядом.

Ристелл снова одна в комнате. Когда она вернулась в каюту Архонта, то обнаружила на столе тарелку с фруктами. Похоже по-мимо невыносимой боли, местных рабов приучают и к совершенно бесшумному и незаметному перемещению (или они сами стараются не попадаться на глазах хозяевам). Взяв ветку вино-града она забирается в постель и медленно поедая ягоды старается разобраться в полученной информации.

Ависантер уже на Тагентаре. И хоть она прекрасно понимает, что найти Темных эльдар, уже успевших окопаться на планете, будет невероятно сложно, мысль о приближении к любимому мастеру, согревает ее сердце.

После первой встречи с Темными, когда небольшому отряду Кхана пришлось отступить, эльдары будут готовы к новый атаке и пока разведчики Империума будут обыскивать каждый материк, в надежде наткнуться на невидимую базу, Темные будут появляться и исчезать, нанося серьезный ущерб армии Инквизиции. Ристелл знала это слишком хорошо, именно так был уничтожен почти весь Орден Алмазной Ярости. Всего на всего вместо предполагаемых головорезов наемников, с купленными на черном рынке бластерами и лазганами, оказались самые доверенные и опытные войны Архонта Кабалы Ледяной Крови. А если верить Реосу, то этот отряд, лишь малая часть армии, прошедшей через врата в Империум.

Попытка выяснить что-нибудь о Сердце Мира, не принесла результатов. Ристелл прекрасно понимала, что Архонт не просто так вернул ее в свою каюту. Она ощущала какую-то тревогу, захватывающую его всякий раз, когда речь заходит о воссоединении его отряда с основными войсками. Похоже это был переломный момент, по поводу которого у Архонта созрел какой-то план. Он не хочет возвращаться в Коммораг. Ристелл не знала из-за нее ли или из-за своих, надо полагать, весьма не популярных взглядов, но он был уверен, что добытый артефакт поможет ему сбежать от собственного народа и его извращенного бога. И забрать ее, Ристелл, с собой.

Канонисса понимала, что ее заботой остается спрятанный у Архонта ключ, но против воли ее мысли уносились к тому моменту, когда она словно в тумане видела лицо Реоса со слезами застывшими в глазах. Его руки прижимали ее к груди и она могла почувствовать его частое сердцебиение. Слишком живое для того, кто пал во тьму.

«И что будет потом?» – почему она задала этот вопрос? Как будто для нее существовало «потом», как будто она могла надеяться на что-то еще, кроме легкой смерти в ближайшем будущем. Ее долг остановить Темных, и либо погибнуть в этой борьбе, либо стать жертвой правосудия Инквизиции. Эти два варианта по ее подсчетам умещаются в шесть дней. Ей осталось жить шесть дней… А Реос предлагает ей сбежать.

Ристелл заметила, что уже минут десять невидящим взглядом смотрит на виноградину. Она могла бы попробовать устроить диверсию и задержать Опустошитель, если Темные так зависят от цикла врат. Но как это сделать с неотступно следующими за ней Инкубами? Да и что она может сделать с эльдарским Тяжелым Опустошителем, который раньше видела только на пиктах в учебных планшетах? От обычных рабов ее отличала только привязанность Архонта, но едва ли это может ей чем-то помочь.

Гомункул Вормас. Он может что-то знать. Зачем он пригласил ее к себе? Узнать чего стоит ее жизнь? Но в ее положение едва ли она чего-то стоила, может только для Архонта. Для Архонта!…, эхом отдалось в ее голове. Чего стоила ее жизнь для Архонта! Реос торговался за нее, тогда он вернулся с раненой рукой и тогда убедил ее, что отныне она под его защитой. Рабы были специализацией Гомункулов и именно они распоряжались новой добычей, но жизнь Ристелл Архонту удалось защитить. И едва ли Вормас говоря о цене этой жизни имел в виду оставшихся рабов, они и так должны были попасть в его руки. Значит было что-то еще.

Ристелл одолевали сомнения, она чувствовала что-то важное в этой загадке, но не могла понять как несущественный вопрос цены ее жизни сможет помочь ей решить проблему с ключом. Вормас сказал ей прийти в полночь, одной. Значит Архонт знать не должен. Она сомневалась, что от него можно что-то скрыть на его собственном корабле, но если ей удастся хотя бы решить проблему Инкубов, караулящих ее везде, кроме каюты Реоса…, возможно она сможет что-то узнать от Вормаса или найти способ остановить Опустошитель.

Внезапно дверь открывается и в каюту входит Архонт. Он кутается в плащ и виновато смотрит на канониссу:

– Прости, я немного задержался, – Он заходит в каюту, но идет не к кровати, а устраивается на стуле и опирается на стол, – Я могу велеть принести, что-нибудь более питательное.

Архонт кивает на тарелку с фруктами, но Ристелл отрицательно мотает головой. Внезапно она замечает, что на плаще, скрывающем левую руку Реоса расползается темное пятно. Повелитель проследил за ее взглядом:

– Должно быть швы разошлись, – Он улыбается, – Не легко их накладывать одной рукой. Дай мне пару минут и я избавлю тебя от этого отвратительного зрелища.

Ристелл молча поднимается с кровати и опустившись перед Архонтом на колени, нежно берет его руку в свои ладони. Реос благодарно смотрит на ее манипуляции с тугим наручем, иногда морщась от боли. Ристелл кладет его руку в повязке на стол и аккуратно развязывает узел.

– Вид моей крови на твоих руках…, он одновременно завораживает и злит меня, словно я оскверняю чистоту твоей кожи.

– Возможно я не такой ангел, каким ты меня видишь, – Шепчет Ристелл.

Неожиданно Архонт поворачивает ее лицом к себе.

– Именно такой, Ристелл

Канонисса с усилием отрывает взгляд от оранжевых глаз Реоса и смотрит на рану:

– Швы не разошлись…, их здесь нет, это новая рана, – Ристелл вопросительно смотрит на Архонта.

– Ты уверена? – Реос виновато улыбается.

Канонисса отвечает ему улыбкой и проводит пальцем рядом с кровоточащей раной. Архонт стискивает зубы от боли.

– О, ты весьма жестокий ангел.

Их глаза снова встречаются. Ристелл смотрит в них как недавно смотрела на виноградину, но на этот раз она прекрасно различает того самого эльдара, которого воскресила в памяти, когда Реос скользил по ее сознанию.

– Рана глубокая…, – Ристелл не замечает, что произносит эти слова шепотом, словно боится разрушить неведомую связь двух сознаний своим голосом, – Мне понадобится аптечка.

Архонт не отрывая от нее глаз, касается стены и та раздвигаясь предоставляет полный набор инструментов и лекарств.

Ристелл наконец приступает к работе, чувствуя как Реос пристально наблюдает за ней.

– Почему ты не обратился к Вормасу, или это опять он сделал?

– Нет, он тут не причем.

– И в первый раз был не причем? – Ристелл пытается разобраться в пузырьках с лекарствами и Архонт подталкивает ей тот, что с темно-синей жидкостью.

– Это старая рана, от проклятого клинка. Периодически она открывается и даже Вормас не сумел ее залечить до конца.

Ристелл снова посмотрела в глаза Архонту. Она сильно сомневалась, что во вселенной найдется такой клинок, рану от которого не смогут вылечить лучшие лекари Галактики. Почему-то ей казалось, что Вормас даже не подозревает об этой ране.

Канонисса капает немного лекарства на рану Архонта, заставляя его зарычать от боли.

– О, это определенно надо запомнить, – Ристелл с любопытством осматривает пузырек.

– Еще немного и я повышу тебя до кровожадного ангела, – Реос пытается отдышаться и одновременно улыбнуться.

Ристелл перевязывает зашитую рану и какое-то время держит раненую руку в своих, согревая ее.

– Это из-за той штуки на кости? – неожиданно спрашивает она.

– Штуки? – Ей показалось или голос Архонта действительно дрогнул?

– Я видела, когда ты… поглощал душу.

– Возможно тебе просто показалось, – Реос отнял свою руку и принялся застегивать наруч.

Ристелл какое-то время молча смотрела на него:

– Если у тебя есть тайны от меня, значит я ни чем не лучше других твоих рабов.

Архонт вздыхает, он снова виновато смотрит в ее синие глаза.

– Прости. Дело не в тебе, просто…, для некоторых тайн не пришло еще время. Эта рана еще одна плата за союз с варпом, который пришлось заключить, что бы спасти свою свободу.

– Я могла бы попробовать целительные силы, дарованные Императором…, если он еще внемлет моим молитвам, – Ристелл склонила голову, понимая какую глупость предлагает.

Архонт поднялся со стула и взял канониссу на руки. Он отнес ее к кровати и положил на мягкие шкуры:

– Возможно ты действительно не такой ангел, каким я тебя вижу, но совершенно точно Император еще не заслужил такого ангела.

Реос склонился к канониссе и нежно поцеловал в губы. Ристелл не сопротивлялась, не могла найти в себе силы отвернуться от заблудшего демона, который в отличие от куда более безобидных еретиков, сам рвался к свету, пытаясь вытянуть истерзанную душу из лап Варпа.

Архонт оторвался от ее губ, но продолжал держаться так близко, что она могла чувствовать его тяжелое дыхание.

– А как насчет моей свободы? – Спросила Ристелл, – Какую цену ты заплатил за нее?

Реос провел рукой по ее волосам:

– На этот раз Вормас удивительно продешевил, – Архонт улыбнулся, – Он мог потребовать все, что у меня есть… и я бы отдал все.

– Но он не потребовал?

– Тебя огорчает, что твоя жизнь мне обошлась дешевле, чем могла? – Архонт уже смеялся.

Ристелл ухватила его за перебинтованную руку и многозначительно посмотрела в его веселые глаза…, почти как у Кхана.

– О нет, ты не разрушишь свою работу, – Ответил Архонт на ее подтрунивание, – Хотя…

Реос поцеловал Ристелл в нос и успел выхватить руку у удивленной девушки.

– Если не все, то что же потребовал твой мясник? – Ристелл намеривалась заставить Архонта раскрыть хоть какие-то карты.

Реос вздохнув лег рядом с канониссой:

– Он потребовал ключ от добытого артефакта и небольшой довесок к нему – Архонт произнес это каким-то будничным тоном.

– И ты отдал его?! – Ристелл не заметила как приподнялась на локтях и заглянула в глаза Реоса.

– Теперь ты удовлетворена своей стоимостью?

Ристелл молча опрокинулась обратно на кровать.

– И что теперь? Когда власть над этим Сердцем Мира в руках этой мрази?! – Канонисса не могла поверить словам Архонта. Ей казалось, что Вормас не только не продешевил, но как раз таки забрал все у своего Повелителя, – Ведь есть какой-то секрет, что-то… Ты не мог просто так отдать этот ключ!

Ристелл почти срывалась на крик.

– Ради тебя я бы отдал и больше, – Реос подложив руки под голову смотрел в потолок.

– И значит не будет никакой свободы от Слаанеша?

– Ристелл, ты переоцениваешь Вормаса. С одним ключом он против моей армии бессилен.

– Если эта армия еще твоя, – Бросила канонисса

Архонт, вздохнув, поднялся. Он сидел спиной к Ристелл и она, глядя на его опущенные плечи, почувствовала тяжесть вины. Этот Повелитель Темных убийц и садистов, оставался для нее загадкой. Возможно ли было такое, что кто-то нырнув в темноту, пройдя в ней многие жизни, блуждал по ней натыкаясь на озлобленных, обезумевших от злости тварей и наконец нашел дорогу назад, к свету? Наверно подобное уже случалось, но Ристелл не могла ничего такого вспомнить. Строгое воспитание Сестер Битвы, избавление от гордыни, боролись в ней с чувством, что именно она каким-то образом привлекла Архонта в нужную сторону, лишь по воле Императора. «Нам было суждено встретиться» – вспоминает Ристелл слова Реоса и сама начинает в это верить.

Повинуясь порыву, канонисса обнимает Архонта за плечи.

– Прости.

Реос гладит ее руки и кивает.

– Возможно если бы я знала больше об этом злосчастном Сердце Мира и ключе к нему, я бы смогла тебя понять лучше.

– Сказка на ночь? – Архонт улыбнувшись повернулся к ней. За-тем надавив на плечи заставил ее лечь, а сам навис над ней, опираясь на руки.

– Но до ночи еще далеко, – В глазах Ристелл светится удивление.

– Сердце Мира это очень древняя сказка, которую Эльдары читали в ночь Антеши, когда сквозь сны можно было попасть в Варп. В эту ночь многие не просыпались.

– Интригующее начало, – Улыбнулась канонисса.

– Тогда я продолжу.

Архонт снова лег рядом с Ристелл и прижав ее к себе начал.

Варп – изнанка мира, другая сторона. Как два листа пергамента, сложенных вместе Варп и реальный мир разделены тонкой полосой имматериума. Но когда в Варпе происходит очередная буря она как лучи звезды способна прорваться через имматери-ум и вторгнутся в реальность. Когда это случается, души смертных становятся очень уязвимыми, особенно когда погружаются в сон и отрываются от реальности, уносясь в пространство, разделяющее сон и явь. Мой народ издревле умел вычислять признаки бури: чем больше темной энергии прорывалось из Варпа, тем чаще среди живых прорастали корни ярости и алчности. Никакого материального воздействия темная энергия не оказывала, но внезапно целые народы охватывало предчувствие конца мира, для миллионов жизнь теряла смысл, а те, кто еще хотел жить впадали в буйство желая вырвать жизнь у тех, кто не мог или не хотел за нее бороться. Все это было последствием тонких вибраций, отголосков Варп бури.

Со временем наш народ научился противостоять общему психозу, отказываясь от взаимодействия с имматериумом и заме-нив сон состоянием полного отключения от мира. Казалось мир может избежать напасти. Но однажды, во время очередной бури, когда весь эльдарский народ замер, погруженный в состояние гораздо более близкое к смерти, нежели к сну, один из великих воинов Ункт Нтари Антеши, живущий далеко от населенных пунктов, не вернулся к жизни. Тогда многие решили, что он либо сам захотел смерти, либо просто не сумел погрузиться в нужное состояние. В ту ночь буря была особенно свирепая и многие души она объяла холодом тоски, но жизнь отняла лишь у могучего Антеши. С тех, как водится в подобных обстоятельствах, Эльдары решили, что этот воин хоть и был силен физически, но слаб духом и буря сумела оторвать его от тела и унести в кошмар Варпа, обитель извращенного отражения реальности.

Со временем Эльдары изучили Варп пространство. Варп и имматериум стали одним целым – Вселенной мыслей. Предки научились использовать энергию бурь и обретя новые знания изменились сами. Искажения имматериума более не пробуждало в их пресвященном сознании дикого ужаса и сны больше не пугали их. И все же легенда об Антеши не сгинула на новом витке цивилизации. В особенно сильные бури, когда даже стойкие современные Эльдары ощущали в своих снах присутствие неведомого страха, было принято вспоминать погибшего воина, которого по неведенью обвинили в слабости духа. Такие бури и стали называть Ночи Антеша и всякий призывал брата своего укрепиться духом, избавится от одолевающих сомнений, что бы не сгинуть в Варп буре.

– Я не очень хороший рассказчик, но как видишь сказка с вполне очевидной моралью, – Архонт улыбнулся, – Годится, что бы убить время или попугать маленьких детей.

– Так значит это просто выдумка?

– Это поверье. Конечно сейчас мы знаем о варпе гораздо больше и эта сказка с научной точки зрения устарела. Возможно никакого Антеша и не было, а возможно он умер из-за своей глупости, или пьяный был.

Архонту удается рассмешить Ристелл и он улыбаясь смотрит как она смеется.

– И какое это имеет отношение к Сердцу Мира? – Канонисса снова становится серьезной.

– В этой сказке меня не интересовала ее мораль или этот Антеш, меня всегда занимал более прагматичный вопрос «Почему про-исходят бури?». Еще будучи ребенком я задавал его нашим мудрецам, но им было не до просвещения любопытного эльдара. Со временем я выбросил этот вопрос из головы. Но потом произошло Падение, имматериум ворвался в наш мир и возникло Око Ужаса. Родился Слаанеш…

Ристелл впервые задумалась о возрасте Архонта. Эльдары, благодаря перерождению в новых телах, могли проживать тысячи лет. Око Ужаса – разрыв имматериума, возник еще до ее рождения, а Реос помнил времена, когда Эльдары были еще едины, за многие тысячи лет до появления Ристелл на свет.

– Ты устала? – Канонисса не заметила, что отвлеклась от повест-вования Архонта.

– Нет, прости. Я просто задумалась.

– Итак, я говорил, что после Падения, когда души моих сородичей уже не просто дожидались перерождения в варп-пространстве, а рисковали быть поглощенными Той Что Жаждет, я снова задался вопросом, ответ на который мог бы помочь как-то справится с последствиями Падения.

За те годы, что я боролся за свою душу мне удалось на окраине Комморага собрать свою Кабалу, по большей части из тех, с кем я выбрался из мира, что мы раньше называли домом. Со временем мое влияние росло, не столько благодаря набегам на другие миры, сколько благодаря борьбе в переулках Темного города. Когда мне удалось одолеть одну из средних Кабал и убить правившего ею Архонта, ко мне со свойственным нашей расе прагматизмом присоединился Гомункул Вормас Нкуаб, советник убитого Архонта.

– А почему ты не убил его?

– В нашем городе всегда можно успеть убить, а риск быть убитым никогда не исчезает. Смерть Вормаса ничего бы мне не дала. А вот его жизнь предоставила мне, как оказалось, очень интересные возможности. Дело в том, что убитый Архонт, так же как и я задавался вопросом об искажении миров. Возможно он потому и проиграл нашу маленькую войну, что был очень увлечен изучением законов взаимодействия Варпа и нашей реальности. Его армия была рассеяна по всей галактике и занималась захватом научных баз тау, иногда он решался напасть на флоты эльдар. Он был уверен, что им что-то известно о Падении. Он один из первых предпринял попытку захватить артефакты защищающие души от Слаанеша.

Все это мне поведал Вормас и предложил свои услуги. По какой-то иронии в борьбе с этим Архонтом я потерял своего первого советника Гомункула, хотя теперь мне кажется, что он столкнулся с Вормасом и тот организовал себе вакантное место возле меня.

Так или иначе, но меня заинтересовали исследования, которыми руководил мой теперешний советник.

– И что же смог узнать убитый Архонт?

Реос поднялся с кровати и взял со стола тарелку с фруктами.

– Тебе следует больше есть. Я велю принести нормальной еды.

– Я не голодна. И это слишком неуклюжая попытка избежать ответа на вопрос.

Архонт улыбнулся:

– Я вовсе не убегаю от ответа. Я знаю как тебя кормили и знаю, что тебя очень часто одолевает слабость, верный признак истощения, – Архонт протянул ей тарелку с фруктами и улыбнулся, – Другими словами, это шантаж, я не стану продолжать наш разговор пока ты не поешь.

– И ты решил, что мне стоит поесть прямо сейчас?

– А я могу быть уверен, что ты поешь после нашего разговора?

Ристелл вздохнув протянула руку к тарелке. Архонт был прав. Она и сама замечала признаки истощения, но обильная информационная пища не давала ей думать о теле. Хотя она вспомнила что за первый день общения с Архонтом успела получить удар по голове, испытать пытку Гомункула, быть отравленной кинжалом и отключиться когда Реос проник в ее сознание. Последнее пожалуй было наиболее ярким свидетельством того, что от нее как от воина пользы все меньше. А ей еще предстояло слишком много испытаний.

– И как тебе удается быть такой упрямой? – Архонт с улыбкой наблюдал как Ристелл выбирает более менее знакомый фрукт.

– Не знаю, это мой первый опыт в качестве рабыни, – Канонисса вызывающе смотрит в глаза Реоса и откусывает от чего-то похожего на яблоко.

Улыбка Архонта тускнеет, но не пропадает.

– И похоже последний, – Ристелл с напускным равнодушием смотрит на яблоко.

Реос забирает фрукт у нее из рук и целует ее пальцы. Он склоняется к ее шее и медленно покрывает поцелуями, добравшись до уха, он шепчет:

– Ты никогда не будешь рабыней. Потому что ты мой ангел, а я лишь страж, что будет оберегать тебя пока моя душа еще способна бороться со Слаанешем и с тем пожаром, который объял ее, когда я в первый раз заглянул в твои глаза.

Архонт продолжает покрывать поцелуями ее шею и плечи, а Ристелл шепчет:

– Почему же мой страж боится довериться мне?

Архонт прерывается и заглядывает в глаза канониссы:

– В моем мире никто не знает о доверии.

– Значит раз теперь я в твоем мире, доверия между нами не будет?

– Скоро я изменю свой мир… и не ради того, что бы спасти свою душу, я сделаю это для тебя…, что бы мы могли доверять друг другу.

Ристелл вновь погружается в безмолвный покой оранжевых глаз.

– Что такое Сердце Мира? – Она замечает, что задает этот вопрос мысленно.

Архонт улыбается и протягивает ей еще один фрукт. Когда она протягивает руку, что бы взять его, он сам подносит ароматный желтоватый плод к ее губам. Когда Ристелл доедает Реос снова ложиться рядом:

– Еще до Падения, еще когда не было среди эльдар темных, наши ученые занимались исследованием Галактики. Они нашли множество следов древнейших цивилизаций. Избегая ловушек Варпа им удалось посетить столь далекие области Вселенной, что даже сейчас их считают недоступными. С тех пор, как эльдары лишились своего дома никто не решался отправиться в те дали, но те, кто застал эпоху древних открытий говорили о невероятных явлениях, о Галактиках меняющих направление вращения, о планетах, превращающихся в звезды и наоборот, говорили, что видели места, где варп касается реальности и растворяется в ней. После Падения эти истории забылись, было не до Вселенских странностей. Когда цивилизации угрожает вымирание, она быстро деградирует. Мой народ сейчас обладает гораз-до меньшим могуществом, чем до рождения Слаанеша. Истории путешествий к далеким галактикам стали новым преданием, вроде Ночи Антеша, а тех кто утверждал, что видел эти необыкновенные явления приписывали к Темным, зараженным варпбезумием и ссылали на ближайшую планету, а особо буйных отправляли к Слаанешу. Среди ссыльных оказался и Вормас.

– Он был из числа тех исследователей?

– Да, Вормас на несколько тысяч лет старше меня.

– И это он тебе рассказал про те явления?

– Сперва он бередил этим душу Архонта, которого я потом убил. Ему удалось после изгнания создать некоторые полезные вещи на основе технологий наших спасшихся от заразы Варпа братьев и его быстро приняли в Кабалу.

– Выходит раз после Падения он бежал с вашей планеты вместе со Светлыми Эльдарами, значит он не был заражен и не стал Темным?!

– Трудно поверить, что Вормас добровольно присоединился к нам?

– Сейчас нет, но…

– Но и до Падения он не сильно отличался от того, которого ты видишь теперь. Он был одержим мыслями о тех Вселенских парадоксах, которые увидел в путешествии к дальним областям Вселенной. Хотя ему хватило ума не буйствовать, а покорно принять ссылку.

– Это многое объясняет, – Задумалась Ристелл и видя замешательство Реоса пояснила, – Я не думала что Темные Эльдары могут позволить себе псайкерские способности.

– Да, у нас это легко может привести к смерти как от рук тех, кто посчитает, что мы привлечем внимание Слаанеш к Комморагу, так и от рук самого Слаанеша.

– А раз Вормас был светлым эльдаром, значит он не избавился от своих псайкерских сил, – Констатировала канонисса.

– Но это не объясняет твоих навыков.

Архонт улыбнулся уголком губ и обнял девушку за плечи:

– В Коммораге пси-силы запрещены, но за его границами для нас запретов нет и кто желает, может на свой страх и риск практиковать любые средства. Я не испытывал страха перед Слаа-неш. Злость да, отвращение да, но не страх. Потому Вормас согласился обучить меня.

Реос не переставал удивлять Ристелл. Для темных эльдар самым большим страхом было оказаться жертвой Той Кто Жаждет и канонисса была готова поспорить, что эльдар, подобных Реосу, Вормасу и даже инкубам, сопровождавшим их, было единицы. Даже оказавшись в плену темных эльдар, ей повезло нарваться на самых безумных и возможно на самом деле повезло, будь они хоть чуть более нормальными представителями своей расы, она бы уже давно была предана в руки палача.

Реос продолжил рассказ:

– Вормас обладал весьма обширными знаниями: медицина, механика, яды, псионические способности, заговоры и силовые руны. Такой ценный кадр мог поступить в любую кабалу, если бы конечно успел до того как его обнаружат любители заблудших душ мандрагоры или развлекающиеся геллионы.

Став советником Архонта он всячески подталкивал того снарядить экспедицию в глубины вселенной. Не знаю как долго он увещевал своего Повелителя и к каким средствам прибегал, но в результате солдаты Архонта разбрелись по Галактике и занялись привычным разбоем изображая поиски загадочных артефактов древних цивилизаций.

– И они ничего не нашли?

– Они ничего и не искали. Думаю к тому времени, большинство приближенных Архонта точили клинки, что бы занять его ме-сто, а Вормас разочаровавшись в своем Повелителе с радостью бы им помог.

– И тогда ты нанес удар.

– В самое сердце.

Реос немного помолчал.