Текст книги "Warhammer 40000. Катарсис (СИ)"

Автор книги: deinon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

Архонт улыбнулся и на какое-то мгновение Ристелл подумала, что он прочел ее мысли, но похоже он истолковал взгляд девушки как сомнение в исходе их битвы:

– Нам тоже есть чем ответить,

– Что же у нас есть? – Ристелл обвела взглядом воинов готовых выйти в одно из варп-искажений. Она не ставила под сомнение их мастерство, ведь именно они разгромили ее отряд, но чтобы спорить с Архонтом и позволять себе столько пренебрежения, Агатан должен был привести с собой как минимум равные силы, и если Вормасу действительно хватит мудрости, то он признает в вичере нового Повелителя, тем самым обеспечив еще и свою поддержку. Ристелл видела Агатана и знала, что он не признает лидерства гомункула, тем более после провала Веллории. Значит на их стороне все же есть шанс вонзить меч в этот хрупкий союз.

Реос знаками указал еще одному отряду выдвигаться, после чего сам ступил на песок и предложил Ристелл руку:

– У меня друзей не много, но они есть у тебя.

Неосознанно девушка взяла Реоса за протянутую руку и вместе с ним вышла в пустыню.

– Мои друзья либо мертвы, либо получили приказ казнить меня.

– Думаю если твой учитель и получил такой приказ, то вероятнее всего человек его отдавший уже рядом с Императором.

Раньше Ристелл могла с уверенностью согласиться со словами Реоса, но теперь Кхан ей казался больше призраком нежели человеком, тем более если он и вправду ослушался приказа лорда-инквизитора, то его самого могли приговорить к смерти как еретика.

После всех путешествий по мирам варпа, наркотического безумия, подаренного гомункулом, Ристелл с трудом отличала реальность от сна. Она давно потеряла границу между светом и тьмой и сейчас мир в ее сознании напоминал мир вокруг – пустыню с каменными лестницами, тянущимися к небу, до которого никогда не дотянуться.

Воздух в этой пустыне не обжигал и не холодил. Он был мертвым и до самого горизонта взгляд не находил ни одной постройки или иного признака жизни.

– Едва ли среди всех этих варп измерений он сумеет найти дорогу.

Реос остановился и привлек Ристелл к себе, мягко потянув за руку. Она вновь окунулась в темноту его глаз. Не замечая на себе взглядов солдат выстроившихся вокруг он прильнул к ее губам. Поцелуй был достаточно долгим, чтобы Ристелл ощутила тепло темной души Повелителя, но не достаточно, чтобы нашла в себе силы оттолкнуть его. Через мгновение их снова разделяло расстояние, которое преодолевали лишь взгляды.

– Я указал ему путь, – Шепнул Реос и обернулся назад к огромным дверям из которых все еще выходили его воины, вытягиваясь в длинную шеренгу.

Проследив за его взглядом, Ристелл ахнула – не было Цитадели тьмы, или даже намека на архитектуру темных, воины Архонта выходили из врат, оплетенных лепестками верлиса, замерших посреди пустыни без какой-либо ограды или стены, словно какой-то немыслимый кошмар перенес убранство эклезиархии в мертвую пустыню варпа. Лишь на расстоянии можно было увидеть эту картину, но поскольку Ристелл уже была знакома с принципом работы порталов, она знала, что эта подсказка может привести сильного псайкера Кхана прямо в сердце базы темных эльдар, и в тоже время для воинов Реоса эти утонченные легкие лепестки на белой раме врат ничего не значили, возможно лишь очередное причудливое искажение варпа.

– Почему? – Ристелл медленно обернулась к Архонту, пытаясь в его глазах найти ответ.

Реос пожал плечами, затем взял девушку за руку:

– Я обещал тебе дорогу домой.

В его словах не было и тени лукавства, и Ристелл словно смотрела в лицо учителя Инквизитора и не могла найти различий, кроме самых незначительных. Где-то всколыхнулись воспоминания о ее желании спасти еретика. Быть может она канула во тьму, но Реос нашел дорогу к свету и теперь способен самостоятельно идти по ней. Или шел по ней и раньше, каждый день своей долгой жизни.

Ристелл сжала его руку и кивнула:

– Я знаю, что меня там не ждут, но я не хочу исчезнуть в этом мире.

Реос прижал ее к своей груди, и на этот раз Ристелл позволила себе приникнуть щекой к бронированной пластине его доспехов.

– Позволь мне защитить тебя, сделать то, чего не смог раньше, – Реос шептал уткнувшись в ее белоснежные волосы, уже давно отросшие за пределы дозволенные уставом сестер.

Ристелл не могла найти в смятенной душе нужных слов и правильного решения. На этой темной стороне Реос казался ей единственным живым существом, всем, что у нее есть, кроме собственной жизни. Возможно он прав и это судьба их свела, чтобы встретить конец мира или его рождение вместе или это лишь испытание Императора и верным будет оттолкнуть Повелителя тьмы, завладеть ключом и бежать в эти врата, словно символизирующие обратный путь к свету и очищению.

– Повелитель!

Возвращение к суровой реальности из безмятежного покоя на груди Архонта, избавило Ристелл от необходимости ответить на его слова.

К ним подошел один из командиров и указал на вершину ближайшей дюны, протянувшей своей хребет прямо перед ними.

Свет мертвого светила очертил на нем четыре силуэта.

– Солдаты Агатана?

– Инкубы, господин, – Ответил командир, – Убрать их?

Ристелл смотрела на безмолвные тени в сотне метров от построений войск и будто ощущала взгляды сияющих глазниц шлемов. Все такие же неподвижные, словно часть этой пустыни они были еще одной причиной для того, чтобы бежать прямо сейчас, не дожидаясь пока петля псайкеров затянется вокруг шеи.

Реос какое-то время раздумывал над предложением воина, затем покачал головой:

– Они лишь зрители, пока. Куклы без кукловода.

– Хорошо бы и впредь оставались ими.

Архонт жестом отослал командира к его отряду и приказал двигаться в прежнем направлении.

– Почему ты оставил их в живых, они ведь переметнулись на сторону Вормаса? – Эта встреча напомнила Ристелл, что руку стоит держать на рукояти меча и периодически посматривать по сторонам.

– Они так же были уверены, что я мертв и теперь, когда я вернулся, будут смотреть на чьей стороне боги. Какую выберут они, на такую перейдут и инкубы.

– И ты примешь их помощь?

– Если в ней будет необходимость, то они выберут Вормаса, – Реос улыбнулся, словно был бы рад, таким переменчивым союзникам в стане врага.

Заметив смятение Ристелл он положил руку ей на плечо и произнес:

– Если бы я был уверен в безопасности обратного пути, я бы не медлил с твоим отправлением домой, но пока Вормас жив, ты под угрозой.

– Я знаю, – Девушка сама не заметила как сжала рукоять меча, – И пока жива, я не уйду без его головы.

Реос улыбнулся:

– Жестокий Ангел.

Войска подтянулись и были готовы продолжить путь. Впереди шли разведчики, за ними следом первый боевой отряд из пятидесяти воинов, потом Ристелл с Архонтом и больше сотни воинов за ними – ничтожная часть армии вторгшейся в Империум и вероятно значительно более меньшая, чем находящаяся в распоряжении вичера и гомункула.

При таком раскладе Ристелл все еще не была уверена в своем решении завладеть головой Вормаса, но уже убедила себя в том, что миссия определенная ей Императором, закончится лишь тогда, когда угроза древнего артефакта исчезнет, с уничтожением ключа или его активацией…, так или иначе. Ее роль определиться в конце пути, когда все фигуры соберутся вместе.

Инкубы призрачными тенями сопровождали армию, держась поодаль и когда они внезапно замерли, Ристелл поняла, что они достигли цели, через минуту это подтвердил и разведчик, сбежавший с вершины дюны к Архонту.

– Они здесь, – Доложил он, – Около четырех тысяч.

Разведчики остановились на гребне дюны и почти мгновенно растворились в маскировочных полях.

Реос отдал приказ остальным воинам не пересекать гребень дюны, казалось соотношение сил его нисколько не смутило и Ристелл оставалось лишь черпать из его уверенности.

– Четыре тысячи?

Архонт снял шлем и отдал одному из солдат. При таком соотношении Ристелл опасалась не столько собранной вичером и гомункулом армии, сколько того, что те сотни, которые привел Реос охотней предпочтут направить свои мечи против воскресшего повелителя, нежели против тысяч собратьев.

– Мы не будем сражаться, – Сказал Реос, одновременно отвечая на вопрос Ристелл и разъясняя ситуацию подошедшему Легсдару, главному из его генералов.

– Несмотря на то, что выйти против них будет славным самоубийством, я все же надеялся собрать пару десятков черепов и полагал, что ради этого мы и проделали этот путь.

Реос скептически посмотрел на генерала:

– По-твоему я могу заниматься таким расточительством ваших проклятых душ?

Легсдар замялся и бросил взгляд на Ристелл:

– Вы хотите совершить обмен?

Едва эти слова прозвучали, как Ристелл сама задумалась над этим вариантом. Быть может Реосу нужна была приманка? Или отвлекающий фактор, чтобы заманить Вормаса в ловушку. Ему была нужна ее помощь. Несмотря на то, что эти варианты были достойны темных эльдар, все же Ристелл доверяла Реосу и весьма вероятно, что для Вормаса она представляет не больший интерес, чем песок под ногами.

– Обмен взаимными любезностями, – Ответил Реос и Ристелл ощутила на себе его взгляд, по нему и по спокойной улыбке она поняла, что Архонт догадался о ее мыслях.

– В таком случае возьмите меня с собой, я бываю крайне любезен с предателями, – Легсдар хищно оскалился.

– Не спеши друг мой. Твое время еще настанет. Собери войска у подножья этой дюны, разведчики сообщат, если мне понадобиться твоя любезность.

– Ты собираешься идти туда один? – Спросила Ристелл едва генерал ушел выполнять распоряжения Архонта.

– Твоя роль по-прежнему главная, Ангел и я не смею отнимать у тебя шанс избавить Вормаса от обременительной жизни.

Реос взял девушку за руку и они вместе стали подниматься по склону дюны.

– О том, что здесь происходит, знают единицы из тех, кто здесь присутствует. – Реос ощущал тревогу Ристелл, и едва они вышли из зоны слышимости его сподвижников, он произнес – Я обещал дать ответы на все твои вопросы…

Через несколько шагов, их взгляду открылась пустынная равнина, почти до горизонта заполненная ощетинившимся лесом воинов, под их ногами растекался пурпурный туман, бликами украшающий доспехи, а в центре этого леса возвышалась необыкновенная конструкция, напоминающая дерево. Неясное чувство тревоги и умиротворения завладело Ристелл. Будто где-то заиграла самая прекрасная музыка, но что бы ее услышать, приходилось сильно напрягать слух. Ствол и симметричные ветви древа были сплетены из тончайших лучей света, а вместо листьев мерцали полотна изящно вырезанных зеркальных пластин, словно отражавших неведомые миры. Их блеск завораживал и вскоре Ристелл перестала замечать воинов окруживших Сердце Мира. Она догадалась что это именно оно, потому что именно это название хотелось дать древу. Ею полностью завладело опьяняющее чувство восторга, словно перед ней, в один пучок света стекались сотни, тысячи миров, словно она стояла у истока.

– Это невероятно

– Это наша свобода, Ристелл.

Казалось дикой наивностью стоять на вершине дюны, отделенными от древа тысячами воинов и грезить о свободе, но Реос произнес уже знакомые слова, отвергающие любые сомнения:

– Осталось только протянуть руку и сорвать плод и больше не будет препятствий.

Возможно виной тому необыкновенное завораживающее чувство чистоты и могущества, возникшее, едва Ристелл увидела необыкновенное творение древних, но сейчас ей это казалось возможным.

Это варп, Ристелл.

Канонисса оглянулась на Реоса, но он молча смотрел на древо, вероятно так же плененный его красотой и совершенством.

Не верь ему.

Кому? Варпу или тому, кто перед ней?

Девушка склонилась, внезапно ощутив слабость в ногах. На какое-то мгновение ей показалось, что кошмары возвращаются. Реос словно призрак стоял рядом…, словно часть декораций. Время как будто замедлилось и воздух стал плотнее. Что-то происходило там, среди марева воинов, окруживших древо.

Слуха касался какой-то гул, словно завывал неведомый ветер, которого в этой реальности не было и в помине, Ристелл заметила, как подчиняясь его течениям медленно стали вращаться пластины зеркал на древе, едва заметно, как отворенная дверь от слабого сквозняка. В том мире, эхом которого был этот ветер, разыгралась настоящая буря. Варп-буря. И Ристелл чувствовала ее словно приближающуюся грозу.

Небо потемнело, хотя прежде казалось, что оно не способно меняться. Под ногами осыпались несколько песчинок, которые Ристелл различала столь детально, что казалась себе маленьким насекомым. Реос молча снял агонизатор и только это движение смогло убедить наложницу, что перед ней не монолитная статуя.

Внезапно наступила тишина и через минуту, канонисса различила прямо перед собой мандрагора. Его клинок покоился в заплечных ножнах, но оглядевшись вокруг, Ристелл увидела его друзей, образовавших кольцо вокруг нее и Реоса.

– Итак, наш Повелитель вырвался из лап Слаанеш, – Выступив из-за спины стоящего прямо перед Ристелл мандрагора, на гребень дюны поднялся Агатан, – Но похоже не вынес урок и выбрал не тех союзников.

Взгляд вичера плавно скользнул по девушке и ее оружию. Она невольно осознала, что рука уже на пару сантиметров извлекла меч из ножен. Взгляд на Реоса и меч вернулся в ножны.

Архонт улыбался. Этой улыбки ей еще не доводилось видеть, как похоже и огромному вичеру. Возможно так улыбаются демоны варпа, возможно это улыбка самого Слаанеша. Одновременно Ристелл ощущала и тревогу и абсолютную уверенность в своей безопасности. Канонисса узнала еще одну черту Архонта кабалы Ледяной Крови. Быть может самую главную. Абсолютная уверенность словно щитом окружала его и захватывала Ристелл. Где-то в подсознании закралось подозрение, что Реос и вправду поверил в свою неуязвимость, после воскрешения. И каким-то образом передал эту уверенность вичеру.

Выдержав поистине дьявольскую улыбку ровно столько, сколько требовалось, чтобы смутить вичера, Реос произнес:

– Тебе ли меня учить, Агатан? Хотя бесспорно, союз понятие шаткое и мой первый выбор был не самым удачным.

Вероятно Реос говорил о союзе с вичерами, так как его слова заставили Агатана сжать губы и кулаки в желании подавить гнев и сохранить контроль над ситуацией.

– Ты поступил мудро, что оставил своих солдат за спиной, меньше будет жертв.

Варп-буря продолжалась, словно подкрепляя слова гладиатора, за его спиной дрогнула дымка тумана под ногами воинов и не все сочли это добрым предзнаменованием.

Он как прежде, на Опустошителе, повернулся спиной к Реосу выражая в ответ свою уверенность, но последнее слово осталось за Архонтом:

– Мои жертвы собрались по твою сторону

Вичер на секунду замер, но затем медленно повернулся и неожиданно обратился к Ристелл:

– Не доверяй тому, кем владеет варп.

Ристелл удалось сохранить жесткость во взгляде, хотя слова вичера затронули струну тревоги в ее сознании.

– Мы здесь все одной крови, Агатан, – Реос встал между вичером и канониссой, – И варп нами пока еще не завладел.

Вичер презрительно усмехнулся:

– У людей иная кровь…, жертвенная.

Эти слова Реос оставил без ответа. Бессмысленный разговор ему надоел.

– Оставим приветственные церемонии, у нас деловая встреча с Вормасом и время не терпит.

Агатан ухмыльнулся:

– Армия готова к маршу и человеческие отбросы едва ли успеют найти хотя бы следы нашего пребывания здесь. Артефакт ожил, едва почуял ключ, мы здесь скоро закончим.

Ментально Ристелл ощутила напряжение Реоса. Похоже он не ожидал этого и по лицу вичера было заметно, что именно на эту реакцию он и рассчитывал.

Возможно Вормасу удалось активировать Сердце Мира используя лишь часть ключа, или артефакт почувствовал вторую часть. В любом из этих случаев, она с Реосом оказывалась в ловушке. Посреди армии предателей, без козырей в рукаве.

– Стало быть мое предложение придется по душе Вормасу, – Внезапно произнес Реос.

– Тогда возможно я его выслушаю, – Склонив голову предложил Агатан.

– Не доверяй тому, кем владеет варп, – Шепнул Архонт едва заметным движением зрачков указав на мандрагор.

Вичер усмехнулся, затем жестом отправил мандрагор на посты, а после минутного раздумья, в ходе которого он изучающе смотрел на Ристелл, предложил Реосу следовать за ним.

========== Глава 31 ==========

Ощущение было не ново. Она познакомилась с ним в первые дни плена и не расставалась вплоть до встречи с Архонтом. Длинная шеренга воинов по правую и по левую руку, каждый ждет лишь разрешения на то, что бы пронзить ее клинком. Между лопаток пробегает зуд от пристальных взглядов. Будто две стены по бокам, готовые вот-вот раздавить ее, переломав кости. И все же было кое-что новое…, витало в воздухе среди солдат, едва их взгляд натыкался на Повелителя кабалы. Что-то похожее на страх или возможно трепет.

Формально, по тем немыслимым законам, которые правили темными эльдарами, ни один из воинов не провинился перед Архонтом. Словно умелый ткач, Вормас сплел такую сеть интриг, что присутствующих можно было обвинить лишь в тех стычках, которые последовали после «смерти» Реоса, но это было обычное явление для засидевшихся в относительно мирной обстановке воинов.

Пользуясь покровительством Архонта Ристелл позволяла себе мимолетно заглядывать в глазницы шлемов воинов, выстроившихся в шеренгу. Ни один из них не причинил ей вреда, не было их и при атаке Веллории. Даже вичера. Уже сейчас Ристелл стала задумываться, не была ли встреча Реоса с Агатаном и его союзником запланирована Вормасом. Сейчас Реос мог лишь доверять словам Ристелл о предательстве гомункула, да терзаться гневом, от того, что Вормас позволил себе отправить его наложницу на арену. В остальном даже этот палач оставался невинной жертвой обстоятельств, пожелавшей покарать наложницу своего господина.

Теперь Ристелл понимала как Вормасу удавалось избегать кары за свершенные покушения. Всякий раз он действовал чужими руками. Возможно и теперь, чудесное воскрешение Реоса он выдаст за благословение Слаанеш и вновь присягнет в верности Архонту. Весь гнев выльется на уже казненного Веллорию, а при необходимости Вормас укажет пальцем и на вичера, который присутствовал на встрече, предшествовавшей покушению.

Взглянув на Реоса, она пыталась понять, примет ли он присягу гомункула вновь или сдержит обещание и отдаст его жизнь канониссе. Роль Вормаса была очевидна, но обвинить его могла лишь наложница, которая пользовалась только доверием Архонта.

Еще одним вопросом были отношения гомункула с вичером. Знает ли Агатан в какой западне оказался, или уже уладил все разногласия с Вормасом.

Девушка посмотрела на необычно широкую для эльдара спину вичера. С момента их встречи он ни слова не произнес про гомункула, быть может Вормас уже поплатился за свою опрометчивость? Что-то ей подсказывало, что в этом случае гладиатор не стал бы сдерживать свою ярость и не позволил бы Архонту подступиться к артефакту. Если только он, так же как и Вормас, не знает, где Реос спрятал вторую часть ключа.

Реос, в отличие от канониссы, не удостоил воинов взглядом. Казалось он по-прежнему заинтересовано изучает древо, сияющее впереди, но едва сдерживающий гнев от присутствия человека в свите Архонта, эльдар, сумел убедиться в бдительности своего господина. Его ятаган успел лишь на пару сантиметров покинуть ножны, когда Реос мгновенным взмахом руки, вогнал его обратно. Жест был столь молниеносным, что мандрагоры во главе с вичером не сразу заметили заминку.

– Твой меч служит мне! – Прошипел Реос и в его глазах засияло выжигающее пламя, противостоять которому у темного не было ни желания ни возможности.

– Здесь много мечей, во всех ли ты уверен? – Спросил Агатан, наблюдая за сценой со стороны.

Реос не отвел взгляда от эльдара, а его рука плотнее обхватила рукоять ятагана. Казалось попавший в немилость темный потерял волю к жизни. Перед ним стояли два могущественных воина и возможно обоим он присягал на верность, но только сейчас, когда Архонт восстал из мертвых, осознал последствия такой ситуации.

Рука Ристелл легла на рукоять меча. Что-то в груди содрогнулось от осознания того, что она готова вступить в бой, в союзе с Повелителем тьмы, но здесь возможности выбора даже не возникало.

Один рывок и меч выскользнул из ножен. Клинок замер у самого горла Агатана, едва не вкусив крови. Взгляд Реоса, словно взгляд змеи столкнулся с таким же взглядом вичера. Гладиатор не дрогнул, даже не шелохнулся и по заскользившей на губах улыбке было ясно, что он готов придумать достойный ответ, но Реос его опередил:

– Одному мечу я доверяю точно и он ближе других к тебе, – Архонт воткнул клинок в землю перед воином у которого его позаимствовал, затем кивнув Ристелл прошел мимо вичера.

Проходя вслед за Реосом мимо Агатана, она была готова к защите. Гладиатор проводил ее холодным взглядом, но все же сдержал бросавшуюся в глаза ярость.

Ристелл думала, почему Архонт столь беспечно прошел в лагерь врагов, но поравнявшись с ним, задала другой вопрос:

– Почему ты не довел дело до конца?

Взглянув на Реоса она заметила, что он улыбается, но теперь его улыбка не пугала, а согревала каким-то озорным весельем:

– Последний ход я доверю тебе, Ангел. Твоему мечу.

Она склонила голову, подозревая, что Реос заметил ее готовность вступить в безнадежный бой против армии вичера. Только сейчас она заставила себя отпустить рукоять.

– Исход иных сражений порой зависит от весьма незначительных жестов, – Реос вернулся к изучению древа.

Возможно этим он хотел сказать, что поставил на место вичера, но канонисса не была уверенна в эффективности такого жеста, хотя безусловно смерть Агатана могла послужить командой для его сторонников.

Только сейчас Ристелл задумалась о том, как разделились войска Реоса. Возможно причина уверенности Архонта в том, что среди окружавших их воинов не все присягнули в верности гомункулу или вичеру. Если только Вормас не провел чистку рядов, едва Веллория послужил его целям.

Ее душило отсутствие информация, она чувствовала себя слепой, бредущей по канату над пропастью, но в спину дышал вичер и в очередной раз ответам придется подождать.

Чем ближе они подходили к древу, тем внушительней оно казалось. На память пришли дела об артефактах, затуманивающих разум, но по сути своей не наделенных каким-либо сильным свойством. Пустышки, отравляющие наивных еретиков. Но здесь Ристелл ощущала иное. «Листья» – зеркала манили своими плавными движениями, словно подвешенные на нитях света они вращались вокруг своей оси, являя взору подернутые рябью тени иных миров. Могущество этого артефакта казалось бесспорным. И все же первый порыв восхищения прошел, оставив после себя привкус меди во рту, да мурашки на коже.

Это варп. Так сказал голос. Похоже она успела привыкнуть к отраве сочащейся из имматериума. Обрела иммунитет. Эта мысль заставила ее сжать кулаки. Так просто и беспрепятственно тщеславие вело ее к ереси, а впереди маячила возможность пасть окончательно или совершить последний рывок к трону императора, сорвать планы темных, гомункула и… Реоса.

Архонт не замечал воинов вокруг, словно шел по аллее в собственном дворце, а темная рать была не более чем деревьями его сада. Что за козырь он держал в рукаве? Почему бы Вормасу просто не схватить его и не приказать пытать, пока Реос не выдаст секрет нахождения второй части ключа? Тем более теперь, когда стало ясно какие фигуры белые, а какие черные и партия близится к своей развязке.

Вблизи шеренги воинов не производили ужасающего впечатления, но Ристелл не обманывалась на этот счет. Она знала, что за спинами первого ряда стоит второй, третий…, еще сотни. Словно зубы капкана или снежный настил, готовый вот-вот сорваться лавиной и поглотить наложницу с Архонтом.

Страх отступал лишь, когда она рисовала перед глазами смерть гомункула. С одной стороны, она забрела в стан врага, но с другой, сейчас с ней был Реос, ведущий игру и меч, способный отрезать голову палачу. Если ценой этого станет ее жизнь, что ж…, пусть так и будет. Именно сейчас Ристелл понимала, что отступить не только невозможно, но и не верно. Рабы ушли из-под плети эльдар, возможно ее сестры нашли покой у трона императора, значит все что осталось сделать, это обезопасить Империум от силы древнего артефакта… или погибнуть пытаясь.

Ристелл…

Словно эхо от знакомого голоса

Я рядом, уже близко, Перышко.

Ею завладело желание закрыть уши руками, дабы избавиться от нескончаемого далекого гула, голоса варпа, заглушающего шепот в ее голове. Это Кхан, его голос. Впервые Ристелл не ощущала, что вот-вот проснется. Несмотря на реальность, напоминающую кошмар, она знала, что токсин Вормаса уже растворился в ее крови и был нейтрализован амальгамой. Сны кончились, а голос ее учителя остался.

Кхан.

Ристелл знала, что взывать к учителю опасно, стоя посреди темного племени, по колено в тумане варпа, но ей нужно было убедиться в том, что инквизитор не фантом, не пытка надеждой.

Отклика не было. А через пару шагов они вышли к сплетению тончайших корней Древа. Лучи света, образующие ствол и ветви, плавно стекали к земле, где вселяя первобытный ужас в сердце канониссы обращались в кровеносные сосуды и капилляры, лоснящиеся и скользкие от крови. Туман варпа словно нарочно открыл взгляду картину безумней и страшнее которой, Ристелл не видела за все время пленения и годы жизни до него – сосуды, словно змеи и черви, увлеченные игрой заклинателя вылезали из сотен гниющих тел рудокопов Империума в истлевшей одежде. Тех самых, которые встретили ее отряд как врагов. Скрученные неестественным для живых образом, они образовали холм, из которого бил фонтан света – Сердце Мира. Должно быть именно артефакт позволял телам спастись от жестокого времени и разложения.

Канонисса замерла, не в силах идти дальше. Какое-то безумие обратило взгляды мертвецов к ней и казалось, что все вокруг исчезло, осталась только пустыня, холм из гниющих трупов и необыкновенно, лживо непорочное и прекрасное Древо.

Ей хотелось кричать, но голос пугливо свернулся в горле. Хоте-лось броситься и вырывать лучи света из тел ее сестер и братьев, но мышцы не отзывались на команды или страх не позволял ей эти команды отдать.

Она почувствовала прикосновение к плечам, знала, что это Реос, видела как шевелятся его губы, но не могла понять ни слова. Руки, долгие годы усваивавшие суровое воспитание веры в эклезиархии, дрожали от желания сжечь весь холм дотла, истребить этот памятник осквернению. На какое-то мгновение эти чувства словно вернули Ристелл в ту пору, когда она была сестрой битвы, а не наложницей Повелителя тьмы. Но огнемета не было под рукой, а вокруг стояла армия, готовая обратить ее в тлен, за единственный неосторожный жест. Ее словно привели на поклонение богу зла. Вновь всколыхнувшаяся вера отогнала прочь наивные предательские мысли, воспользоваться древним артефактом и в то же время разум твердил, что при подобном раскладе у нее нет ни единого шанса уничтожить Сердце Мира. Может Император привел ее сюда в назидание? Показать всю мерзость и жестокость варпа, возродить ослабшую веру. Возможно он привел ее сюда лишь для того, чтобы она смогла умереть тем, кем мечтала – сестрой битвы, а не рабыней Архонта.

Проснулись страхи первого дня плена, когда каждый был готов поведать ей о жестокости детей тьмы. Неужели она настолько породнилась с ними, что уже забыла об их естестве, гнилом нутре, жаждущем чужих мучений и боли.

Что же так удивляет тебя?

Этот голос, в отличие от голоса Реоса нашел путь в ее сознание, быть может от того, что звучал в ее мыслях, а может потому, что она ждала и боялась его услышать. Потому что он эхом повторил ее мысли и принадлежал тому, кто охотно делился с ней историей зла. Надежды на то, что вичер разделался с гомункулом не оправдались. Под зеркальной кроной сердца Мира, попирая тела людей, стоял Вормас Нкуаб, собственной персоной… в окружении инкубов, похоже определившихся со стороной или всего лишь исполнившие роль конвоя, проводившего наивного Архонта в лапы палача.

Ветви древа словно распускались за спиной Вормаса и его силуэт напоминал ангела тьмы в ореоле благословенного света. Словно грязная тень на белоснежной епитрахили.

Лица палача не было видно, но его глаза светились отраженным светом, напоминая Ристелл о том мгновении, когда она впервые заглянула в них.

Он стал медленно спускаться к ним и каждый его шаг по мертвым телам, словно удар по сердцу канониссы, заставлял ее сильнее сжимать рукоять цепного меча.

– Сердце мира нуждается в крови, – Уже вслух произнес палач, остановившись перед Архонтом, наконец выплыв из тени и обретя привычную форму гомункула, – На то оно и сердце.

Едва сдерживая ярость, Ристелл повернулась к Реосу:

– Ты не говорил об этом!

Архонт скорбно склонил голову, но этот покаянный жест не облегчил страданий канониссы.

Он хотел ответить, но Вормас его опередил:

– Разве тысячи псайкеров не приносятся в жертву на алтаре вашего Императора?

Ристелл стиснув зубы не могла отвести взгляда от Реоса, хотя какую-то темную часть души, которая сейчас сжимала рукоять меча, слова Гомункула заставили задуматься.

– Я не хотел этого скрывать, Ристелл, – Реос потянулся рукой к девушке, но она отстранилась, – Ему нужна живая плоть, чтобы существовать в этом мире.

Гнев отступил перед жаждой получить информацию:

– Это не более, чем очередное творение демонов! – Канонисса подняла взгляд к древу.

– Люди так боятся всего непривычного, – Вормас почти повторил слова Архонта, произнесенные ранее, в те давние времена, когда Ристелл лежала на его ложе и вокруг царил обманчивый покой. Сходство слов. Единство мыслей. Сейчас, как и в день прибытия Архонта в лагерь рабов, она не видела разницы между ним и Вормасом.

– Если пожелаете, Повелитель, я доведу до конца то, что было начато на арене.

Реос проигнорировал слова палача и встал рядом с Ристелл:

– Я знаю, что ты видишь…

Девушка покачала головой:

– Возможно для таких как ты это привычно, но ты не знаешь, что я чувствую.

– Это так. Но я привел тебя сюда, чтобы ты покончила с этим.

Ристелл повернулась к Архонту и их глаза встретились.

Она не ожидала такой простой реакции на появление предателя-гомункула, но ей лишний раз пришлось напомнить себе, что два существа перед ней вели темные игры еще до ее рождения… и только для нее Вормас был истинным предателем, если только это понятие допустимо для того, кто никогда не был на ее стороне.

На этот раз девушка не смогла прочесть что-либо определенное в темных зрачках Архонт, но там явно не было лукавства. Даже если он и вправду привел ее сюда, чтобы остановить гомункула, он мог предупредить о том, что предстанет ее глазам.

В любом случае ее возможности сейчас не шире, чем, когда ее заперли в операционной. Просто совсем рядом, в десяти шагах от канониссы возвышалось напоминание о том, что друзей у темных не бывает. Есть только полезные и бесполезные живые существа. Значит ее время придет, когда тот, кто ее оберегал, исчерпает свою пользу.