Текст книги "Warhammer 40000. Катарсис (СИ)"

Автор книги: deinon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 45 страниц)

– Это глупо? – Тихо спросила Канониса, прижавшись к Архонту.

– Возможно. Но с недавних пор мне весь мир кажется глупым.

– И глупые мысли в глупом мире будут правильными?

– Точно.

Ристелл высвободилась из объятий Архонта.

– Теперь мне остается лишь ждать молнии с неба, которая поразит меня за то, что встретила тебя и мы оба еще живы.

– Скоро небо будет нашим и мы сами будем решать куда бить молниям.

– Значит у тебя есть план как обхитрить Вормаса? С ним ключ и часть твоей армии, а с тобой Сердце Мира и оно охраняется другой частью армии, – Ристелл впервые решилась проанализировать позицию Реоса вместе с ним.

– Ты прикидываешь наши шансы? – Архонт улыбнулся и убрал прядь волос от глаз Канонисы.

– А ты считаешь это лишним?

– Значит мы теперь на одной стороне баррикад?

– У меня выбор не большой.

Архонт вздохнул:

– Я надеялся услышать другое…, но я понимаю, – Реос погладил Ристелл по щеке, – Возможно еще не время.

Архонт поднялся с кровати.

– Ты куда? – Спросила Ристелл ухватив его за руку.

– Мне лишь надо проверить как там дела, я скоро вернусь, – Реос поцеловал руку девушки, – Я обещал, что не оставлю тебя.

– Я могу пойти с тобой! Я больше не могу сидеть взаперти!

– Да, это так, – Архонт нежно коснулся уже почти исчезнувшей ранки на шее девушки. Он взял ее за руку, – Пойдем.

На верхней палубе было холодно и Архонт вновь закутал Канонису в свой плащ. Казалось это одновременно и защищало Ристелл и приманивало к ней подозрительные взгляды дежуривших элитных Воинов.

Реос отвел девушку к борту:

– Можешь подождать меня здесь, пока я пообщаюсь с пилотом.

Ристелл молча кивнула и подставила лицо легкому ветру и закатным лучам Канудата.

Архонт какое-то время любовался ее профилем, затем нехотя удалился.

Инкубы, разумеется, сопроводив Повелителя и его наложницу на палубу, остались присматривать за девушкой. Благо они не могут помешать ей обдумать ситуацию. Незаметно проникнуть в ее сознание и разобраться в ее мыслях они не смогут. Отчасти потому, что она готова к постороннему вмешательству, а отчасти потому, что сама еще не привела мысли в порядок. Едва ли Инкубы разберут комок сомнений, открытий и чувств, который сплелся в ней, после того, как она излила душу их Повелителю.

Неплохое питание и возможность отдохнуть в теплой постели, сделали свое дело и Ристелл с удовольствием ощущала привычную для Сестры Битвы легкость в мышцах. И казалось, что и в ее плане произошли серьезные подвижки. Теперь она знала о Сердце Мира, наверняка все или почти все, что знал Архонт. Примерно знала, где находится ключ, который намерилась украсть. И Архонт… Теперь они по одну сторону баррикад. Эта мысль была очень странной. С одной стороны Ристелл заключила союз с тем, кто может помочь в осуществлении ее замысла по спасению Империума, а с другой такой союз пожалуй был од-ним из самых ярких проявлений ереси, известных в Инквизиции. Она пыталась отнестись к Архонту как к человеку, которого можно спасти от разрушительной энергии Варпа. Но поймут ли такое отношение Ордосы? Или она теперь на пару с Реосом превратилась в еретика, желающего выжить? Кто из них, кого ведет? Этот вопрос разрывал Канонисе душу. Кажется серый цвет не стремиться бледнеть. В своей поговорке Кхан не учел значение времени. Возможно Ристелл идет верным путем, но просто не успеет увидеть как серая пелена сменяется белым светом. А возможно не она а Архонт определил ее путь и теперь они вместе несутся к пропасти…, во тьму. Два еретика, предавшие своих богов.

Кхан прав. Единственное, что может сделать Ристелл, это сосредоточиться на своем плане. От пустых размышлений пользы не будет.

Девушка тяжело вздохнула. Все было бы относительно просто, если бы не очередное сомнение, закравшееся в душу. Что если не она, а Реос ведет их к свету? Что если с помощью Сердца Мира действительно можно остановить воины, запереть тварей Варпа в их мире навсегда? И уничтожение ключа лишит мир возможности избавиться от насилия, которое как уверял Вормас прописано в сознании живых существ. Что если Сердце Мира это единственная возможность переписать эту программу? Но почему тогда этого не сделали Творцы? Куда они исчезли? По-чему разобрали цепь Сердца Мира и ключ от него? Объяснение Архонта казалось ей сомнительным. Она чувствовала какую-то неведомую опасность, но не могла понять, то ли это интуиция пытается ее убедить в правильности выбранного решения, то ли это просто поток очередных сомнений и страхов.

Ристелл впервые пожалела Инквизиторов. Ведь их работа на девяносто девять процентов состоит из анализа подобных ситуаций. Как ей не хватает Кхана! Едва ли бы он усомнился в необходимости уничтожить ключ. Хотя можно ли его вообще уничтожить? Эту мысль Ристелл не обдумывала, надеясь выяснить это когда ключ будет у нее в руках. Возможно ответ на этот вопрос разрешит ее неопределенность. Раз она не сможет уничтожить ключ, то единственное, что ей останется это каким-то образом передать ключ своим. Это через чур самонадеянные мысли. Как она не перетасовывала свои планы и сомнения в голове, все вело к тому, что сказал Кхан. Ее план найти ключ и украсть, а все сомнения отпадут, когда она узнает можно ли его разрушить.

Раз ключ у Гомункула, значит она нанесет ему визит сегодня ночью. Остались две проблемы: как ей сделать это, незаметно от Архонта и как избавиться от компании Инкубов.

Ристелл склонилась над бортом, оперевшись на ограждение. Краем глаза она заметила, что Инкубы у лестницы, ведущей к плененным Сестрам Битвы почти синхронно повернули к ней головы. Неужели ее соблазнительная поза смогла вызвать какие-то эмоции у молчаливых стражей? Канониса внезапно бросила взгляд на свою свиту и они слегка замешкавшись повернулись лицом к трону, будто и не думали отвлекаться от созерцания пространства за кормой.

Ристелл с трудом подавила смех. Все же при всем ужасе, который внушали эти воины, им были не чужды простые мужские слабости. Хотя в выдержке им не откажешь.

Канониса еще какое-то время размышляла над своим занятным открытием, когда вернулся Архонт.

– Весьма опасная позиция для здешней публики, – Шепнул он отвлекая Ристелл от созерцания сменившей пустыню степи.

– Здесь из публики только твои стражи, разве мне стоит их опасаться? – Ристелл все же выпрямилась и даже повернулась к борту спиной. Она игриво улыбнулась.

– Тебе не достаточно моих мучений? – Архонт обнял девушку за талию и прижал к себе.

– Они не производят впечатления тех, кого можно замучить.

– Один раз ты их уже заставила запаниковать.

– Ты ревнуешь? – Ристелл заглянула в оранжевые глаза Реоса.

Архонт улыбнулся и наклонившись к ее уху прошептал:

– Я готов убить за тебя.

– Тогда избавь меня от их общества, – Шепнула Ристелл в ответ.

– Я не могу оставить тебя без охраны.

– Но ведь им совсем не обязательно следовать за мной по пятам. Тем более я все время в твоей каюте, – Ристелл вздохнула, – То в клетке, то под присмотром.

– Я хочу защитить тебя.

– А разве без них ты меня не защитишь?

Реос вздохнул, убирая прядь волос с лица Ристелл:

– Хорошо. Но тогда ты сможешь выходить на палубу только со мной.

– Ты обещал не оставлять меня одну, значит это не будет проблемой, – Канониса прижалась к груди Архонта.

Наверно Инкубы решили, что она нажаловалась своему Повелителю на их похотливые взгляды, когда Архонт оставил их охранять палубу возле лестницы, ведущей к каюте.

Когда Ристелл с Реосом вернулись в обитель Архонта, стол за которым Канониса перевязывала руку Повелителя просто ломился от разнообразной еды. Ристелл с удивлением услышала урчание в животе, должно быть ее организм считал необходимым продолжить восстановление сил.

– Надеюсь теперь мне не придется тебя шантажировать? – Реос улыбнулся.

– А у тебя еще есть чем? – Скромно спросила Ристелл.

– Боюсь ты узнала все мои тайны, – Архонт взял девушку за руку и усадил на стул.

– Тогда тебе придется мне помочь.

Реос улыбнулся и достал из-под стола еще одну бутылку амасека.

– Это последняя из моих запасов. Когда мы с ней разберемся я начну продумывать план как остановить производство этой гадости,

– Это первое на чем стоит использовать Сердце Мира

Реос засмеялся и Ристелл охотно его поддержала.

Было что-то волшебное в этом ужине с Повелителем Тьмы. Неспешный разговор о совсем не серьезных вещах. Необычное сиреневатое освещение встроенных светильников, подчеркивающее отличия собеседников. Словно его ореол выделял бледную кожу Ристелл, ее белоснежные волосы и подчеркивал темноту волос и кожи Реоса. Те самые свет и тьма, которые смешавшись стирают границу между добром и злом, становясь серой неопределенностью.

Амасек был лишь слегка пригублен, но Ристелл чувствовала сладкую негу растекающуюся по телу, словно опьянению и не требовался алкоголь, что бы завладеть ею. Архонт конечно тоже не притронулся к нему, толи он ему действительно был противен, то ли он все еще опасался возможных последствия своего опьянения.

Ристелл, изучая блюда указанные Архонтом успела насытиться и теперь просто слушала голос Реоса, который пытался подыскать тему для разговора не связанную с его сородичами и их жестокостью.

– Да уж, история моей жизни не для застольной беседы, – Вздохнул он.

– Я рассказала про Кхана, может пора тебя рассказать о Длека-ри?

– Это история тем более не для тебя, – Архонт внезапно потянулся к бутылке амасека, но Ристелл успела перехватить его руку.

– Иногда разговор приносит облегчение, – Ристелл с искренним сочувствием смотрела в глаза Архонта, нежно удерживая его руку.

– Я бы не хотел облегчать душу за твой счет.

– Я тебе задолжала, когда переживала свое прошлое в твоих объятиях.

Архонт улыбнулся:

– Хорошо, тогда давай переместимся в нашу исповедальню, – Он кивнул на кровать и поднявшись взял Ристелл за руку.

Архонт, улегшись, приобнял Канонису и, собравшись с мысля-ми, тихо начал:

– Длекари…, я познакомился с ней в начале своей Темной Эры. Она была одной из тех, кто вместе со мной бежал из Варпа. Возможно тогда в ней еще оставалось что-то от наших братьев Эльдаров, потому что когда мои силы иссякли и я не мог сопротивляться варп-буре она вытащила меня, отбиваясь от тех, кто хотел отправить нас к Слаанешу.

– Выходит ты ей чем-то понравился,

– К сожалению я слишком скоро узнал чем. С остальными она не церемонилась: обнаружив тела, к которым стремились души бегущие от нового бога, она перерезала им горло. Именно она предложила этот способ спастись от Слаанеша: отрезать другие души от материального мира и отвлекать ими Ту Что Жаждет от двух беглецов. Я не зал ее до Падения и не могу сказать появилась ли в ней свойственная моему народу жестокость с рождением нового бога или была свойственна ей и раньше. Но так или иначе я был обязан ей жизнью, – Реос грустно улыбнулся, – Тогда я еще придавал значение таким долгам. Когда Слаанеш начал охоту за душами, вся наша планета погрузилась в хаос. Око Ужаса лиловым сиянием освещало агонию Эльдар. Раскол между нами возник еще до того как мы попали в Варп бурю: наши собратья, оказавшиеся ближе всего к кораблям в одно мгновение покинули планету, обрекая оставшихся на встречу со Слаанешем. Врата на планете от темной энергии бури сходили с ума и могли выбросить желавших спастись в никому неведомые дали или в самое сердце Варпа. И мы с Длекари решили затаиться на планете, в нашем городе, убивая таких же беженцев как и мы.

Ристелл прижавшись к плечу Архонта, пыталась увидеть все то безумие, что описывал Реос. Великие и мудрые Эльдары в панике бегут из своих сияющих городов, сбивая с ног друг друга, а из Ока Ужаса, разрыва имматериума, создавшего коридор между Варпом и реальностью, уродливым пятном сияющего на темном небе, бесконечной волной выплескиваются все новые и новые демонические сущности. Огромной статуей двуполый бог Слаанеш пытается прорваться в реальность и как когда-то к ней из бездны, протягивает руки к мечущимся в панике душам умерщвленных тел.

– Буря прекратилась, но Слаанеш закончил свою охоту еще до того, как Око Ужаса захлебнулось потоком демонов. Выжившие Эльдары были переполнены темной энергией Варпа, словно облученные радиацией. Мы выползали из нор, в которых нашли укрытие от демонов и молча смотрели на пылающие города. В сиянии Ока Ужаса мы наблюдали конец света. И тогда Длекари разразилась хохотом…она смеялась над пожарищами, над телами Эльдаров, попирая их ногами: «Они сбежали!», вопила она. С полубезумной улыбкой она смотрела в небо на блеклые звезды улетающих кораблей.

Архонт на какое-то время замолчал, затем продолжил:

– Вместе с бурей исчезло непреодолимое желание выдирать жизнь из тех, кто рядом, в надежде спасти свою.

– Почему же Длекари не дала тебе погибнуть?

– Я узнал ответ на этот вопрос, когда после долгих скитаний по руинам наших городов те, кто выжил настолько пришли в себя, что смогли организоваться в небольшие группы. Доверие возникало не сразу. Когда я уже хотел принять в наш дуэт кого-нибудь из выживших воинов, Длекари без слов заходила к ним за спину и убивала вонзив кинжал в сердце. Я думал она еще не до конца отделалась от влияния бури, но как оказалось она решила сколотить нам команду опытных воинов и эти бесшумные убийства были всего лишь ее маленьким тестом.

Я не знаю почему решил идти за ней, должно быть я тогда еще не совсем понимал происходящее, а Длекари словно и не замечала тех чудовищных перемен вокруг, которые сотворила буря. В то время как все Темные поминая Ночь Антеша боялись уснуть, Длекари совершенно безмятежно погружалась в сон. Она постоянно мне говорила «бог ушел, но он еще вернется», гово-рила словно не могла дождаться встречи.

– Неужели ты спокойно мирился с ее жестокостью? – Ристелл заглянула в глаза Реоса.

– Как оказалось, до Падения она была старше меня по званию, конечно в те темные времена это совсем никчемный аргумент в пользу моего подчинения, но тогда все вокруг обезумили от жажды крови и разумеется я решил держаться поближе к тому, кто спас меня. Как это не забавно, но Темные Эльдары, убийцы и предатели, выжили после Падения исключительно потому что сумели объединиться. Мы не могли проклинать Слаанеша. Какой в этом прок? Тем более если он оставил нас в живых. И потому вся наша ненависть и злость устремилась на спасшихся от варп-бури собратьев, тех самых, что сбежали с планеты на кораблях, оставив нас на растерзание демонам.

Когда наша новая раса обретя какие-то крохи доверия к своим собратьям по несчастью, сумела объединиться под знаменами новых вождей-архонтов, началось наше восхождение. Заражен-ная Варпом кровь позволила нам найти общий язык с оставши-мися после бури демонами и варп-тварями, укротить их и сде-лать новым оружием в борьбе со Светлыми соплеменниками. С постепенным разрастанием нашей с Длекари армии мне стали ясны ее мотивы. В один из традиционно мрачных дней, наши ряды пополнил, казалось, совершенно безумный Эльдар. Меня удивило, что жалкое трясущееся от страха существо привлекло внимание Длекари. Как оказалось до Падения он был исследователем и в появлении Слаанеша он находил чуть ли не прекрасное чудо. Я тогда впервые решил сам прикончить потенциального рекрута. Но Длекари…, она быстро спелась с безумным фанатиком, одним из первых жрецов-гомункулов. Именно тогда мне стало понятно ее отношение к произошедшему. Как и безумный жрец она определила выживших Эльдаров в новое воинство Слаанеша, «Бога, подарившего нам силу Варпа».

Архонт грустно улыбнулся.

– Как оказалось по всей планете расцветали объединения темных и все они по отдельности или насильственно, приходили к выводу, что Слаанеш избрал их в качестве своей армии. И именно тогда, убеждая воинов в правоте этого суждения Длекари поведала им о солдате по имени Реос Хензитар Унганта, так когда-то звучало мое полное имя.

– И что же она сказала?

– Когда варп-буря свела судорогой мою душу, и я лишенный всякого желания спастись лежал среди тел своих собратьев, свора демонов устремилась прямо ко мне. Длекари видела как они склонились надо мной, простирая когтистые лапы и она видела, что я еще жив. Они нависли надо мной словно ждали чего-то. Они могли меня убить или забрать мою душу, уже почти покинувшую тело, но как рассказала Длекари, они оттащили меня вглубь небольшой пещеры и словно стражи стали рыскать по округе, убивая тех, кто попадался на пути. Моя спасительница особенно не вдавалась в детали, она все повторяла, что я доказательство благословения Слаанеша. А я терзался мыслью что проклят!

Реос яростно сжал кулаки. Ристелл положила руку на его грудь, усмиряя неспокойное дыхание Архонта. Реос сжал ее ладонь в своей.

– Я не знаю, что это значит…, почему твари не тронули меня. Разумеется я не верил в тот бред, что несла Длекари, но ее зарождающийся фанатизм сумел мне объяснить ее отношение ко мне. Я был ее пророком. Разумеется ее новый друг Гомункул поддержал ее и даже рад был предоставить свои наблюдения из которых следовало, что по всей планете находятся Эльдары, которых не тронули твари Варпа. Конечно кто-то из них просто сумел отбиться от демонов, а кто-то был также спасен как и я. Первые стали собирать армии и захватывать территории, обна-ружив в царящем хаосе замечательную возможность возвысится. Все выжившие объединялись в банды и начали вести войну за те жалкие ресурсы, что остались после бури.

Когда эта война докатилась до нас, Длекари решила, что разум-нее будет вступить под покровительство очередного Архонта. Я думаю она уже тогда под влиянием Гомункулов прониклась верой в «свободу», которую нам даровал Слаанеш. Мысль о том, что всякое погружение в беспечный сон может стать последним, заставляло нас предаваться всем не мыслимым страстям. После бесконечного ужаса, раздирающего душу, было сложно противиться убеждениям Гомункулов, что Слаанеш приветствует наслаждения. Словно в знак протеста для нас канонами стало все то, что сбежавшие Эльдары считали пороками.

– Нам рассказывали, что Темные Эльдары сами избрали путь по-клонения Слаанеш, – Вспомнила Ристелл.

– Конечно. Когда наши собратья, покинувшие планету узнали к чему пришли брошенные, они очень охотно убедили себя и дру-гих в том, что мы сами виноваты. А для нас, единственной воз-можностью сохранить свои души после смерти, было изучение возникшей связи между нами и Слаанеш. Так зарождались наши культы, так Гомункулы предались своим первым экспериментам с живой плотью.

– И вы стали красть души для своего бога, – Ристелл не сумела избежать ноток презрения в голосе.

– Да, – Только и смог вымолвить Архонт, прикрыв глаза рукой, словно прогоняя образы прошлого, – Насколько разная у нас с тобой судьба… Ты нашла свой путь в святости и чистоте, а мне достались пороки и извращения. И тяжесть обстоятельств для нас обоих лишь нелепое оправдание. Словно сама судьба без всяких предисловий разделила нас и наши миры.

Архонт повернулся к Канонисе:

– Заслуживаю ли я той жалости, с которой ты смотришь на ме-ня? Или мне следует вызвать твой гнев и позволить убить себя?

– Я не смогу, – тихо ответила Ристелл, – Я поняла это, когда смотрела на тебя спящего.

Архонт улыбнулся:

– Так вот о чем думал мой прекрасный Ангел.

– Я думала о беззащитном эльфе, беспечно спящем в темном лесу, – Ристелл прижала ладонь к щеке Реоса, – И мне захотелось его защитить.

Архонт отвел руку девушки от лица и склонился над ней:

– Как жаль, что мне неведомы беспечные сны. Даже ценой собственной души, я бы позволил себе погрузиться в них, зная что ты рядом и чувствуя твой взгляд. Это была бы самая прекрасная смерть, которую способен заслужить проклятый Эльдар.

Ристелл приоткрыла губы и закрыла глаза, позволяя Архонту приникнуть к ней в горячем поцелуе, плавно соскользнувшем с губ и перешедшем к шее и плечам. Она прижала его голову к шее, словно желая напоить его вампирскую сущность своей кровью.

Архонт вдыхал запах ее волос, касаясь губами бархатистой кожи. Дыхание Ристелл против воли участилось и она с большим трудом оттолкнула от себя Реоса. Коварно улыбнувшись она посмотрела в растерянные глаза Архонта:

– Длекари…, – Напомнила она, – Я хочу знать, что между вами было.

Архонт с трудом скрыл сожаление, сел рядом с Ристелл оперевшись на подушки и положил ее голову себе на колени:

– Когда мы смогли собирать души и отдавать их вместо своих Слаанеш, для многих стала ясна причина того, почему новорожденный бог позволил нам уцелеть. Так я перестал быть пророком. Длекари отвернулась от меня не сразу, какое-то время мы еще изображали страстных любовников, все таки мы вместе начинали свой Темный Путь, но наша игра закончилась, когда я увидел ее подле трона нашего Архонта. Для меня не было новостью, что она использует других мужчин для своих утех. Возможно даже паршивому Гомункулу что-то перепало! Я совершил глупую ошибку, поверив в наш союз…, но это была ошибка того Эльдара, которым я был еще до Падения. Больше я таких ошибок не допускал.

Все же видеть ее на коленях Архонта, которому я должен был подчиняться было не выносимо. Словно я лишился последней связи со своим прошлым. И, пожалуй, впервые остался по-настоящему один. Иллюзии так быстро развеялись. Мне казалось, что мы объединимся между собой и найдем путь к свободе, но оказалось, что мои сородичи никогда по-настоящему не заключали союзов и вокруг каждый сам за себя. И все они уже нашли свою свободу в разврате, жестокости и безумии. И Длекари очень здорово вписалась в этот хаос.

– Неужели она не знала о твоих…, не традиционных взглядах?

– Прелесть свободы Слаанеша в том, что никого не волнует твое мнение и тебе совсем не обязательно учитывать чужое. Когда цена жизни определена, самое главное это захватить как можно больше ресурсов. Ценой нашей свободы были души и только их добыча и занимала умы моих сородичей. На фоне этого безумия, мои идеи об избавлении от сетей Той Что Жаждет, не выглядели чем-то необычным. Даже наоборот, они помогли мне подняться. Какое-то время я как и все надеялся, что Слаанеш когда-нибудь насытится и вместе со своими братьями вносил огромный вклад в добычу душ. Я стал одним из первых воинов Архонта и наградой мне было созерцание того, как он резвиться с моей спасительницей!

– Вы с ней больше не встречались?

– Она иногда приходила ко мне. Угадывая такие моменты я старался оказаться в обществе какой-нибудь из ведьм…, хотя это не всегда ее останавливало. Не знаю, рассказала ли Длекари о нас своему повелителю, или он сам догадался о моих чувствах, но принимая ее ласки в тронном зале он всегда не отказывал себе в удовольствии посмотреть мне в глаза.

Хотя как я выяснил позже наш великий Архонт просто начал опасаться своего первого воина и пытался указать мне мое ме-сто. Эта игра закончилась тем, что я решил сбежать из города, покинув Кабалу. Сам по себе шаг безрассудный, если учесть, что в Коммораге в то время было даже хуже, чем сейчас и по-мимо любителей легкой наживы мандрагор и геллионов в пре-делах города и за ним совершенно свободно разгуливали твари из Варпа. Если бы я знал, что уже давно за мной приглядывают подручные Архонта, возможно я бы не решился на такой шаг.

Мне не удалось пройти даже пары кварталов, когда мандрагоры Архонта захватили меня и доставили к старому знакомому безумцу Гомункулу.

Архонт глядя в пустоту, горько улыбнулся:

– Я был одним из первых подопытных, на котором испытали воздействие агонии на душу.

Ристелл и подумать не могла, что могущественный Темный Повелитель сам когда-то стал жертвой пыток Гомункула. Она с болью смотрела на отрешенное лицо Реоса, а он тихо продолжал:

– Как оказалось я рано попрощался с жизнью. У Архонта были другие планы на мой счет. Несколько более изощренные. Накаченный болевыми сыворотками Гомункула я стал участником праздничных боев на арене.

– Это дикость, – Вздохнула Ристелл невольно вспоминая Борлака.

– Всего лишь еще одна возможность раздобыть души, опьяненные болью или наслаждением, – Архонт положил ладонь на лоб Канонисе, – Прости, Ристелл, я не хотел тебя погружать в эти воспоминания.

Реос потянулся к прикроватному столику и взял бутылку с остатками амасека. Он поднес ее к Ристелл и она с каким-то отчаянием приникла к горлышку. Архонт с грустью смотрел в ее наполненные слезами глаза.

Сделав несколько глотков Ристелл тяжело дыша вытерла слезы и села рядом с Архонтом:

– И что было дальше? – Спросила она немного хриплым голосом.

Архонт забрал бутылку, сделал глоток и продолжил:

– Когда туман от наркотиков немного рассеялся я увидел ее. Я не мог разглядеть ее лица и понять толи она грустит, то ли предвкушает мою смерть. Я скрюченный от боли и судорог, с каким-то огрызком меча в руке стоял перед Длекари, вооруженной длинным копьем и пытался понять, чувствовала ли она хоть что-нибудь, или я для нее всего лишь очередная жертва Слаанеш. Я мог бросить оружие и сдаться на ее милость, собственно это была первая мысль. Все равно в моем состояние сражаться было практически невозможно. Но тогда я встретился взглядом с Архонтом и понял, что он этого от меня и ждет. Я не знаю, что заставляло ее сражаться, собственное желание или принуждение Архонта, но когда она нанесла удар, я его отразил, а потом следующий и все остальные.

Мне повезло. Тогда Гомункулы еще не владели всем арсеналом подавляющих ядов и наркотиков и те что получил я медленно но верно отступали под натиском адреналина и ярости. Наш бой закончился не так как ожидали зрители.

– Раз вы оба живы…, – Ристелл посмотрела на Архонта и он от-ветил на ее взгляд приподняв бровь:

– Я вернул ей долг, тащивший меня за ней. Когда она уже стояла передо мной на коленях я бросил меч в песок. Я собирался похоронить того Эльдара, которым был когда-то. Было достаточно одного удара. Но уже тогда я понял, что возможность распорядится чужой жизнью, это совсем не та свобода о которой я мечтал.

Архонт откинул голову на подушку и замер глядя в потолок.

– Те, кому посчастливилось вырваться из плена темных Эльдар, рассказывают, если могут, ужасные вещи, – Ристелл положила, голову на плечо Архонта, – Бесконечные пытки, которые прерываются только для того, что бы переправить рабов к новому по-велителю, постоянный страх, граничащий с безумием. Я не думала, что Повелитель Кабалы может кого-нибудь пощадить.

– Мне бы хотелось тебя убедить, что я так поступил потому, что не хотел убивать, но боюсь, я и сам до конца не уверен в этом. Возможно это была лишь маленькая месть обреченного. Мои руки утопали в крови и я умел этим наслаждаться, мне просто не хотелось развлекать своего Архонта и его свиту.

– Как же ты уцелел после этого?

– Те самые воины, которых собрали под флаги Архонта мы с Длекари, разумно решили, что могут попасть в немилость за то, что когда-то сражались бок обок со мной. Это было обычное дело, если в Кабале находился «предатель». Все, кто был близок с ним отправлялись к Гомункулу. Они не стали ждать расправы и помогли мне выбраться.

– По-моему это очень необычно для темных.

Архонт улыбнулся:

– Не испытывай иллюзий насчет их преданности. Без меня они были кучкой бежавших от Кабалы вояк, я итак стал для них неофициальным лидером. Заслуга совместных походов.

– Значит вы сумели сбежать из города?

– Да. И долгое время провели в выжженных Варпом пустошах. Хоть нас было и не много, но как одичавшие псы мы стали весьма опасной силой.

– А что стало с Длекари?

– Прошел всего год с той битвы на арене. Мой отряд добывал души, нападая на караваны, курсирующие между городами. И в один из таких налетов мне и повстречалась Длекари. Воины моего бывшего повелителя волокли ее бессознательное тело на корм тварям варпа. Я не знаю, что с ней делали весь тот год, но Гомункул, который присоединился ко мне, когда мы разгромили его караван, очень долго исцелял ее раны.

– Почему ты не бросил ее, ведь она предала тебя? – Слова Архонта в голове Ристелл никак не хотели стыковаться с тем, что рассказывают о Темных в Империуме.

– Я все еще испытывал сомнения в своем пути, мне необходима была ее уверенность. Я надеялся, что пытки Гомункула открыли ей глаза на отвратительное положение нашего народа.

– Но чуда не произошло, – Скорее утвердительно сказала Ристелл.

– Нет, хоть я для нее снова стал пророком. Пытки Архонта ее лишь разозлили и она бредила идеей поквитаться с ним. Не скажу, что я был против, но меня больше занимала идея освободиться от Слаанеша. И возможно освободить ее.

Примерно тогда и произошла наша встреча с нашими светлыми собратьями, результатом которой стал мой титул Архонта. В своих скитаниях по пустошам еще до встречи с Длекари мы решили воспользоваться одними из заброшенных врат. К этому опасному шагу нас привел отчаянный голод и свора демонов, которая шла по нашему следу. Когда мы оказались с другой стороны врат мы обнаружили один из молодых миров, который колонизировали наши ненавистные собратья. Конечно мой не-большой отряд не мог захватить город светлых и мы провели больше полусотни лет просто периодически наблюдая за своими собратьями. Мы узнали про амулеты, спасающие души от Слаанеша, но предпринять какие-то решительные действия не выдав своего присутствия мы не могли. Но с появлением Длекари решительности у нас прибавилось. Пожалуй тогда мы с ней были ближе чем когда либо. Хоть и по-разному, но мы хотели освободиться. Возможно это нас и сблизило. Теперь я не был просто воином, я снова стал пророком, а моя армия заменяла мне паству. Конечно я не посвящал своих солдат в свои сомнения, и не собирался делиться с ними своими соображениями. Явление Длекари оказалось очень кстати. На пару с моим Гомункулом она стала духовным наставником армии.

За время налетов на караваны наша армия изрядно разрослась, многим понравилась идея нападать на путников. Когда мы решились напасть на небольшое поселение светлых, мы уже представляли грозную силу и нам удалось победить, а мне завладеть головой Видящей. Сравнительно небольшая армия темных завладела городом светлых. Так и возникла Кабала Ледяной Крови. На планете вечных снегов и холода.

Архонт запустил пальцы в волосы Ристелл. Он опустил взгляд и прикрыл веки.

– Тогда Длекари принесла двоих наших детей в жертву Слаанеш.

Ристелл судорожно вздохнула, разобрав шепот Архонта. Она с ужасом смотрела на словно уснувшего Реоса и не решалась за-говорить, словно от ее слов он может рассыпаться в пыль.

– Ты знаешь, что доставить ребенку наслаждение гораздо слож-нее, чем причинить боль? – Все так же тихо не открывая глаз спросил Архонт.

– Замолчи! Не говори больше не слова! – Ристелл прижалась к груди Архонта, она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от на-вязчивого образа ребенка, раздираемого агонией, под ликующим взглядом собственной матери. Она вспомнила гнев Реоса, когда она посмеялась над развратной Длекари. Какую чудовищную боль она должно быть ему причинила своим весельем. Да, тогда он и рассказал о том, как используют детей в его мире. В Ристелл всколыхнулись прописанные эклезиархами чувство ярости и желание уничтожать порочных тварей, сородичей Реоса.