Текст книги "Warhammer 40000. Катарсис (СИ)"

Автор книги: deinon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 45 страниц)

– Без оружия и сияющей брони, в окружении зла и ненависти ты не сдалась и возможно именно ты преданней всех Ордосов служишь своему богу, который, я уверен, хочет лишь того что бы твоя чистая душа никогда не угасала. Он жесток, раз бросил тебя в эту войну, но возможно именно тебе он поручил избавить мир от агонии и хаоса, принести в него покой, как ты принесла покой в мою душу.

Архонт наконец заглянул Ристелл прямо в глаза и провел рукой по ее щеке:

– Большего не сможет сделать ни одна Сестра Битвы.

– Возможно мой бог поручил это не только мне, – Ристелл коснулась рукой лица Архонта и погрузилась в темноту его глаз.

– Я своему богу никогда не нравился, он постоянно хочет меня съесть, – Архонт весело улыбнулся, заставив канониссу улыбнуться в ответ, – А твой бог преподнес мне прекраснейший дар…, пожалуй, я у него в долгу.

Воцарилось молчание, во время которого они просто смотрели в глаза друг другу, словно больше им ничего не было нужно.

– Если бы я мог освободить рабов, если бы я мог сделать тебе такой подарок, – Архонт горестно покачал головой, – Но…

– Я понимаю, – Ристелл приложила палец к его губам, как когда-то делал он, – Вормас этого не допустит, и мы все погибнем…, в лучшем случае.

– Я скорее найду в себе силы убить нас обоих, чем отдам тебя в его руки.

– Почему бы нам просто не убить его?!

– Ты прекрасно знаешь почему, – Архонт вздохнул.

– Потому что в твоем мире нет доверия, – Сама себе ответила Ристелл и Реос кивнул.

– Вормас едва ли переманил на свою сторону хотя бы третью часть армии, но и этого будет достаточно, что бы заклеймить меня клеймом врага и заставить начать на нас охоту.

– Значит…

Теперь Архонт приложил палец к губам Ристелл:

– Давай оставим эту тему. Мы здесь вдвоем и я не хочу что бы даже в мыслях здесь присутствовал Гомункул.

Как не странно, но Ристелл не стала спорить, она согласно кивнула.

– Мне все еще интересно как маленькую упрямую девочку приняли в Орден Священной Розы.

Ристелл грустно улыбнулась и продолжила:

– Однажды, когда я устроила себе очередную тренировку, меня заметила послушница Ордена по имени Лекани. Она долго смеялась надо мной, а потом согласилась преподать мне пару уроков. Так она стала меня учить, когда ее отпускали из Капитолия по каким-нибудь делам. Хоть мы и подружились, я опасалась знакомить ее с родителями, ведь тогда в городе все считали, что присутствие Инквизиции ничего хорошего не принесет. Сестер хоть и уважали, но все же побаивались, ведь за малейшее подозрение в связи с еретиком губернатором жители рисковали попасть на допрос к Инквизиторам.

Тогда у нас были проблемы с деньгами и мой отец связался с контрабандистами, пытаясь продать свой товар в обход обложенных налогом торговых путей. Это конечно не тянуло на рас-следование Инквизиции и вообще считалось в общине мелким нарушением, так как речь шла не о большом товарообороте, а о частных продажах. Это не наносило особого вреда козне и многие другие торговцы поступали также…, но моему отцу не повезло.

Контрабандисты с которыми он работал, оказались подручными Атония, и дознаватели Инквизиции каким-то образом это выяснили. Когда Сестры Битвы пришли в порт арестовать заговорщиков, те разбежались побросав товар отца, который грузили на корабль. Мой отец довольно долго работал с этой бандой, но ничего не знал об их террористических акциях.

Голос Ристелл дрогнул и Реос приобнял ее за плечи, пытаясь защитить девушку от воспоминаний.

– Если не хочешь не продолжай, – Сказал он

Ристелл помотала головой.

– Все в порядке, просто странно вспоминать об этом после стольких лет, – Ристелл продолжила, – Когда Инквизиция обнаружив ящики с контрабандой пришла к нам домой я была в приюте, раздавала сшитую мамой одежду сиротам. Только вечером, когда уже собиралась домой я узнала по трансляторам об очередном теракте, взрыве в районе, где я жила. Контрабандисты опасались, что мой отец сможет что-то вспомнить о них и рассказать Инквизитору и они подорвали мой дом, когда дознаватели вошли в него.

Я две ночи провела на пепелище, оплакивая родителей. Несколько раз пряталась от машины отлавливающей беспризорников, что бы отправить их в приют, для которого шила мама. Мне некуда было податься и я все чаще вспоминала свою мечту – стать Сестрой Битвы. Если раньше это было просто желание впечатлительного ребенка, то после смерти родителей я стала люто ненавидеть еретиков, я мечтала уничтожить тех, кто убил мою семью. Свернувшись под остовом дома, согреваясь собственным дыханием, я представляла как прохожу по улицам в силовой броне, обвешанной печатями чистоты и молитвами Императора, сжимаю в руках болтер и наслаждаюсь ужасом в глазах тех убийц, ужасом, который испытала сама, когда обнаружила дом в руинах и тела родителей, которые сервиторы по частям извлекали из-под обломков.

Хоть в глазах Ристелл и стояли слезы, она говорила ожесточенным голосом, словно высекала слова из камня:

– На второй день меня, исхудавшую, забывшуюся голодным сном под обломками нашла Лекани. Я помню, что отбивалась от нее, думая, что за мной пришли из приюта. Но сил мне надолго не хватило и уже следующим утром я проснулась в казарме Сестер Битвы. Я и не надеялась, что меня примут в Орден и каждую ночь молила Императора, что бы он спас меня от приюта, в котором из сирот растили маленькие более менее пригодные для общества винтики системы, обреченные закончить свою жизнь в нищете и пороке.

Может мои молитвы были услышаны Императором, а может капелланом Ордена, но через неделю меня назначили послушницей и я вступила в ряды Сестер Битвы.

Ристелл молча, сквозь пелену слез смотрела в пустоту.

– Какие отвратительные дороги порой приводят нас к мечте…, – Архонт поднялся с кровати и подойдя к столу, достал из ящика небольшой бокал и взял бутылку амасека. Он снова устроился рядом с Ристелл и налив в бокал немного вина передал ей.

– Я думаю сейчас нам это не помешает, – Ответил Реос на вопросительный взгляд канониссы. Он сделал глоток из бутылки и поморщился:

– Все же гадость редкостная.

Ристелл через силу улыбнулась и пригубила из бокала:

– Лучше, чем сулемское вино, – Шепнула она, глядя на темную жидкость.

– Разве может быть хуже?

– Сулемское вино наверно не пьет никто кроме Кхана, – Ристелл улыбалась глядя в бокал и вспоминая своего учителя.

– Ты распивала вино с инквизитором? – Архонт решил увести разговор подальше от печальной истории семьи Ристелл, – Не думал, что вы были настолько близки.

– Никого ближе него у меня не было. Только он и Лекани…, а потом остался только он, – Слезы канониссы высохли, но голос по-прежнему был едва слышен.

– И как же вас свела судьба? Только не говори, что Инквизитор выглядел еще более впечатляюще, чем Сестры Битвы.

Ристелл наконец вышла и состояния тихой скорби по своей семье и отхлебнула еще вина:

– Нет, хотя Кхан при желании впечатлит кого угодно. На первый взгляд он показался мне слишком…, простым наверно, не похожим на суровых, наводящих ужас Инквизиторов других Ордосов. Но его улыбка, его глаза…

– Пленили юную послушницу?

Ристелл виновато опустила взгляд в бокал.

– Тогда я уже была Сестрой… Он пришел, что бы взять в свою команду Сестру-врача. И я была первой, кого он встретил в Эклезиархии, – Ристелл вдруг улыбнулась, – Кхан тогда пришел с порезом от меча, с которым разминался и первое, что сказал, когда меня увидел «Сестренка, перевяжи мне руку, а то эта дурацкая кровь никак не останавливается». Он с улыбкой смотрел на меня, а его кровь уже собралась в небольшую лужицу на мраморном полу. Наверно если бы я не забыла, что передо мной стоит Инквизитор, я бы была расторопней и аккуратней. Я дрожащими руками перевязывала его руку, боясь посмотреть ему в глаза и повязка получилась довольно корявой. Он все также улыбаясь сказал «Не плохо, но ты определенно не Сестра-врач» и потрепав меня по голове ушел искать нашего капеллана.

Ристелл немного помолчав продолжила:

– Я тогда чуть не расплакалась, решив, что Кхан сообщит о неловкой Сестре капеллану и меня заклеймят позором остальные сестры, с уважением относившиеся к Инквизиторам. Но когда он возвращаясь снова встретил меня, то помахал мне рукой, словно я стала его добрым другом.

– Хм, ты наверно и не догадываешься какое впечатление производишь на мужчин, – Архонт погладил Ристелл по плечу.

– В Ордене было мало мужчин и нас учили производить впечатление на еретиков…, своей верой и преданностью Императору.

– Да, но я думаю Ависантер Кхан увидел в тебе что-то другое. Что ты не можешь утаить и что у тебя не смогли отнять эклезиархи. То, что прекрасно вижу я.

– И что же? – Ристелл посмотрела в глаза Реоса.

– Твою чистоту и совершенство.

Ристелл медленно покачала головой.

– Чистыми и совершенными были другие Сестры, но не я. Пер-вое время меня считали напастью Ордена. Я долгое время ни с кем не разговаривала после смерти родителей, и Лекани по собственной воле взялась присматривать за мной. Только благодаря ей я смогла выдержать испытания и стать Сестрой Битвы. Она меня как будто разбудила и помогла мне жить дальше. Это она была совершенной. А я лишь пряталась за ней, когда мне было страшно.

Ристелл залпом допила вино и уставилась в пустой бокал.

– Давай вернемся к Кхану, – Предложил Реос, прижимая к себе канониссу и укладывая ее голову себе на плечо.

Ристелл немного мутило от выпитого, после продолжительного голода, алкоголя, и она с трудом удерживала себя от желания заснуть в объятиях Архонта.

– Кхан долго не появлялся после нашей первой встречи. И для меня потянулись обычные будни заполненные молебнами, упражнениями с оружием и редким общением с другими Сестрами. Мне казалось, что и в Ордене я чужая. Среди Сестер, обучающихся разным наукам, заучивавшим литании и исполнявшим разного рода обеты я все чаще задумывалась о казавшемся легкомысленным и беззаботным Инквизиторе.

Я сама удивилась нахлынувшей радости, когда узнала, что Кхан вновь нанес визит к нам. Когда мы вновь встретились он разговаривал с нашей канониссой, но прервав ее на полуслове он по-вернулся ко мне и сказал «Привет, Перышко»…

– Перышко? – Реос удивленно приподнял бровь

– Он прозвал меня так из-за моих волос и из-за того, что я была бледнее и меньше других Сестер.

– Перышко, – С улыбкой прошептал Архонт, и аккуратно взял прядь длинных белоснежный волос Ристелл, – Ты действительно напоминаешь маленькую птичку.

– Я тогда не сразу догадалась, что он обращается ко мне. Тогда он указал на меня пальцем и сказал канониссе «Вот та о которой я говорил». Я испугалась, подумав, что опять чем-то не угодила Инквизитору. Но он подошел ко мне и сказал: – «Когда я увидел, как ты смотришь на мою кровь, я решил, что ты слишком нежное существо для того что бы быть Сестрой Битвы» – Я тогда сильно разозлилась на него за эти слова. Несмотря на то, что Орден имел собственную иерархию, одного недовольства Инквизитора было бы достаточно, что бы меня исключили из него.

– Зачем ему спустя столько времени было заявляться и исключать тебя?

– Тебе не понять какое впечатление на верных Императору производят Инквизиторы. За годы работы они будто привыкают каждую минуту оценивать собеседника, словно в любой момент могут ткнуть в тебя пальцем и выкрикнуть «Еретик!»… со всеми вытекающими последствиями.

– Я думал Сестры Битвы будучи сами частью Инквизиции, защищены от подобного отношения.

– От этого…, – Ристелл внезапно замерла и потом часто задышала, словно воздух против воли проникал в ее легкие.

– Ристелл! Что случилось? – Архонт удерживал канониссу за плечи, а она тем временем согнувшись пыталась восстановить дыхание.

– Бло…блокир… блокиратор, – Ристелл наконец смогла нормально дышать, – Мне не следовало пить…, я забылась и чуть не наговорила лишнего,

– Это псионический барьер ваших псайкеров?

Девушка кивнула:

– Хотя мне кажется я итак сказала слишком много того чего говорить не следовало, – Она виновато посмотрела на Архонта.

– Это я неудачно выбрал тему, – Реос сидел на коленях возле нее, поглаживая по спине.

Канонисса какое-то время еще приходила в себя под внимательным взглядом Архонта.

– Этот барьер мог тебя убить? – Спросил он с какой-то дрожью в голосе.

– Не все барьеры убивают, некоторые просто отключают на несколько часов…, но нам не говорят какие, так надежней. Слуги Императора не знают выдача какой секретной информации станет для них смертельной.

– Жестокий механизм регуляции, – Прошептал Реос, почти полностью повторив слова Вормаса.

– Как раз для нашего случая, – Грустно улыбнулась Ристелл.

Архонт взял канониссу за плечи и уложил к себе на колени как тогда у трона, после того как проник в ее сознание:

– Я надеюсь у нас особый случай, – Он поцеловал Ристелл в лоб, – Поспи мой усталый Ангел…, мое Перышко.

Канонисса еще какое-то время пыталась бороться с навеянным амасеком и усталостью сном, но скоро лицо Архонта скрыла пелена и она погрузилась в мягкую и теплую пустоту без сновидений.

========== Глава 11 ==========

Когда Ристелл открыла глаза был уже вечер, часов шесть. На краю сознания она отметила, что раз врата, к которым они летели, находятся в дне пути от их бывшего лагеря, то с такой скоростью они наверно пересекли уже большую часть пустынного материка, а раз они движутся на юг, то пункт назначения вероятно находится на полюсе.

Ристелл повернулась на бок и увидела в паре сантиметров от себя Реоса. Похоже его тоже сморил сон. Она позволила себе рассмотреть лицо Архонта во всех деталях, обнаружив пару шрамов на щеке и подбородке, у каждого из них была своя история, которые возможно разделяли тысячелетия. Он казался на удивление уязвимым, словно эльф задремавший в диком лесу. Внезапно она подумала о том, что могла бы убить его пока он спит. На прикроватном столике, за ее спиной стояла почти пустая бутылка от амасека, из простого стекла. Один удар, что бы лишить сознания, еще один чтобы разбить бутылку и последний, нанесенный острым стеклом. Это то, о чем думала Сестра Битвы Канонисса Ордена Алмазной Ярости…, но Ристелл Элинерис, ученица благородного и мудрого Инквизитора, маленькая впечатлительная девочка, презирала эти мысли. Имела ли канонисса право помышлять об убийстве, когда Архонт признался в своих чувствах и всей душой стремится освободиться от оков Варпа? Когда он идет за ней как ночной мотылек за светом… Ристелл задумалась о том, что ждет Реоса, когда она покинет его. Успеет ли она довести Архонта до грани, за которой его будут ждать другие огоньки? Не сожгут ли они нежеланного гостя, когда ее огонь угаснет? Не бросится ли он назад, в спасительную темноту? Неужели Император послал ее сюда, что бы спасти чужака, проклятого его собственным народом и правящего убийцами извращенцами и садистами? Возможно она боится признаться себе, что Император здесь не причем и спасти этого «еретика» уже давно ее собственное желание.

– Кхан, это все ты виноват, – Прошептала Ристелл.

Архонт медленно открыл глаза и их взгляды встретились:

– В чем он виноват?

– Я думала ты спишь, – Ристелл уселась, оперевшись на подушки и уставилась на дверь.

– Мне был приятен твой взгляд, – Архонт потянулся и поцеловал оказавшееся на уровне его лица бедро канониссы.

– Это не честно, притворятся спящим, – Ристелл обиженно игнорировала нежности Архонта.

– А разглядывать спящего честно? – Реос улыбаясь сел рядом.

– Но ты не спал.

– Но ты этого не знала. И я опять победил, – Архонт чмокнул Ристелл в щеку.

– Ты хоть раз позволишь мне выиграть?

– Если ты расскажешь в чем виноват твой учитель.

Ристелл вздохнула:

– Я думала тема моего учителя исчерпана.

– Но ты не рассказала, что произошло после второй вашей встречи.

– И на чем я остановилась?

– Ты страшно разозлилась на Кхана, сказавшего, что ты не годишься в Сестры Битвы.

Канонисса немного помолчала, собираясь с мыслями:

– Я тогда действительно сильно разозлилась, а на его слова смогла только сказать «Никакое я вам не Перышко!»

Архонт не удержался от улыбки.

– Да, Кхан точно также улыбнулся, словно перед ним был маленький ребенок, а не воин Адепта Сороритас…. Возможно он был прав и я так и осталась маленькой девочкой, которая воображала себя благородной служительницей Императора.

– И что ответил Инквизитор на твой «весомый» аргумент? – Спросил Реос, выводя Ристелл из задумчивости.

– Он ничего не ответил, просто улыбнулся и долго смотрел на меня, словно я должна была сказать что-то еще, но я не знала что. Возможно он ждал извинений, но я была так зла, что мне это просто не пришло в голову. Я только видела через его плечо, как наша канонисса качает головой. Тогда я уставилась в пол и ждала пока Кхан уйдет по делам, которые его привели. «И все-таки ты Перышко» – сказал он опять и я не выдержав зло посмотрела на него и убежала, не дожидаясь позволения канониссы.

– Едва ли это обошлось без последствий, – Заметил Реос.

– Меня на две недели заперли в келье, в которой не было ничего кроме аквилы Императора. Это называлось изгнанием сомнений: две недели лишь в обществе изображения Императора с обетом молчания и непрерывными молитвами.

– Стало быть промывка мозгов… – С отвращением высказался Архонт.

– Нет, – Ристелл покачала головой, – Это просто единение с нашим богом, когда вокруг нет ничего, что могло бы отвлечь от его светлого образа.

– Но ведь это было наказание?

– У нас есть только одно наказание, – Ристелл посмотрела на Ар-хонта, – Нас наказывают только смертью, она лишает нас возможность исполнять свой долг перед Императором, а все остальное: обеты, одиночное заключение, епитимьи, это всего лишь пути к исправлению ошибок и укреплению духа.

– И этот «путь» тебе назначил Инквизитор?

– Я не знаю, но мне это действительно помогло. В одиночестве я прожила все те моменты своей жизни, которые привели меня к Ордену Сестер Битвы. Все сомнения по новой. От смеха Лекани над моими «тренировками», до слов Кхана, которые ранили меня в самое сердце. Только много позже я узнала, что он лишь хотел помочь мне обрести уверенность, которая исчезла со смертью родителей.

Глядя на статую Императора я пришла к выводу, что Сестра Битвы это мой путь, во мне ожили детские представления о той справедливости, которую несут Адепта Сороритас. Я думала о том, сколько еще еретиков, как сорняки душат Империум и безнаказанно разгуливают по осколкам веры невинных людей. Я должна была стать сильной как снаружи, так и внутри, что бы суметь защитить то, что оберегал Император.

– И доказать Ависантеру, что ты не Перышко? – Реос улыбнулся.

Ристелл ответила на улыбку:

– Ну с этим было уже не справится. Пока я пребывала в одиночестве, мое прозвище гуляло из уст в уста и я впоследствии представляла как это забавляет Кхана. После «изгнания сомнений» я назло всем, кто вспоминал это пренебрежительное отношение Инквизитора, стала самой усердной Сестрой в Ордене. За две недели в келье с аквилой я приучила себя везде и всюду видеть волю Императора и принимать ее. С этим чувством многие события из моей жизни обрели смысл: все что происходило со мной и моей семьей было направлено на то чтобы я оказалась в Ордене Сестер Битвы. Но я уже заглядывала дальше. Мне казалось, что и появление Кхана не случайно.

– А он тебе понравился, когда ты его увидела? – Неожиданно спросил Архонт заглядывая Ристелл в глаза.

Она не смогла выдержать этот взгляд и опустила глаза.

– Ну он производил впечатление, – Уклончиво ответила канонисса. Она почему-то не хотела рассказывать Архонту о своем отношении к Кхану.

Архонт приподнял ее голову, что бы она снова посмотрела ему в глаза.

– Все производят впечатление, но ведь на тебя он произвел особое?

Ристелл не знала, что ответить – ложь Реос увидит даже без псионических способностей, а правду девушка не знала и сама. Она не случайно находила знакомые черты Инквизитора в Повелителе Темных Эльдар, и только этот плен показал ей, что в отношениях с Кханом у нее все было так же непонятно как и с Реосом.

– Я не знаю, – Наконец выдавила из себя Ристелл и Архонт позволил ей опустить взгляд.

Какое-то время они просто задумчиво молчали.

– С первых твоих слов я понял, что Инквизитор Ависантер Кхан угодил в ту же ловушку, в которой томлюсь и я.

Ристелл непонимающе посмотрела на Реоса.

– Значит ты нашла свой путь и что было дальше? – Архонт слов-но отмахнулся от собственных слов и с интересом посмотрел на Ристелл, – Это ведь была не последняя встреча? Мы еще не дошли до того момента, когда ты распивала вино со своим учителем.

– До этой встречи было еще несколько лет, – Ответила канонисса медленно, – Когда спустя несколько месяцев после моего одиночного заточения Кхан снова прибыл в Орден я уже не была «напастью» обители. Я вняла тому уроку, который получила в предыдущую встречу и с гордостью стояла со своими Сестрами в почетном карауле у дверей Капитолия.

– И Кхан заметил твое преображение?

– Он даже не посмотрел на меня. Я думала, что он не узнал меня в броне, но оказалось все было иначе… Не задолго до нашей второй встречи Кхан потерял в серьезной переделке своего дознавателя. И пришел в Эклезиархию совсем не за тем, что бы провести смотр боевого отряда Сестер Битвы как было заявлено официально капелланом.

– Он хотел рекрутировать дознавателя из Сестер Битвы?

– Да… и он выбрал меня.

Ристелл замолчала, а Реос задумался:

– Но судя по всему ты отказалась.

Ристелл помотала головой:

– Я тогда даже не обладала практически никаким боевым опытом и решение Кхана было отклонено его высшим руководством. Я думала, что Кхан посчитал меня слишком слабой для Сестры Битвы, а на самом деле он просто планировал для меня судьбу дознавателя. Я не знаю, почему он выбрал меня, еще совсем неопытную Сестру Битвы, и он никогда этого не объяснял.

– Даже, когда вы стали… ближе?

– Ближе? – Ристелл испугалась, что не заметив сказала Архонту что-то лишнее.

– Ну, сум… сулемское вино.

– Он отделывался отговорками и шутками и никогда не говорил на эту тему серьезно. Говорил, что я ему просто понравилась.

– Думаю это он говорил серьезно.

Ристелл пожала плечами, считая этот аргумент бездоказательным.

– Когда Кхан покинул Эклезиархию меня вызвал Капеллан и сообщил, что я теперь буду обучаться у Инквизитора. Это заявление без официального назначения меня дознавателем было очень необычным. Хоть Инквизиторы и участвуют в обучении Орденов входящих в их Ордос, персональное обучение проходят только дознаватели. Я решила, что это очередной вызов Кхана, но на этот раз я была готова его принять.

– И так он стал твоим мастером, – Заключил Реос.

– Да. Сперва мастером, а потом другом.

– А потом? – Неожиданно подтолкнул Архонт.

– А потом наш Орден новичков отправили на первое боевое крещение. В систему Сигнифита. Ристелл проигнорировала намек Реоса

– Сигнифита!? – Архонт покачав головой посмотрел на отрешенную Ристелл, – Там же была бойня!

Канонисса молча кивнула. По ней было видно, что они подошли к весьма не радостным воспоминаниям.

– В этой бойне погибли Лекани и Шелид, мои лучшие подруги, – Ристелл судорожно вздохнула, проглатывая слезы. Она вспомнила как Кхан ее успокаивал, когда они наконец покинули проклятую систему, которую заполонили орды Хаоса и другие расы. Он специально прилетел за ней прямо в боевой штаб, который уже осаждали хаоситы. Проклятые космодесантники-еретики!

Архонт прижал голову Ристелл к своей груди:

– Подумать только, мы могли встретиться с тобой там… и все же я рад, что этого не случилось и боль, что тебя сейчас терзает причинена не моим народом.

– Мы удерживали последний пост на горном перевале. Тогда командование посчитало, что силы Хаоса пойдут в лобовую атаку через долину и решило оставить новичков на горном хребте в качестве экстренной поддержки. Всю технику отправили с опытными войсками в долину на перехват Хаоса. Но они просчитались. Наши основные силы встретила лишь горстка разведчиков, которые стали заманивать Сестер вглубь долины. А в это время основная армия еретиков пошла прямо к перевалу.

Реос поглаживал Ристелл по голове а сам словно наяву видел падение Ордена Священной Розы.

– Лекани назначили главной в нашем отряде и она не растерялась. Когда орды хаоса закрыли собой горизонт она крикнула «За Императора!» и первой встретила космодесантников-еретиков. Нас поддерживала лишь одна стационарная турель, лишь две Сестры из нашего отряда были вооружены тяжелыми болтерами, лишь пятнадцать Сестер Битвы стояли между нашей базой и тысячами хаоситов.

Ристелл дав волю слезам уткнулась лицом в грудь Архонта и произнесла уже едва различимым шепотом:

– И только я уцелела… Когда наша армия повернула к базе было уже слишком поздно. Нам велели отступать, но этот приказ я услышала, когда взрывом разорвало на части нашу связистку, и ее передатчик упал к мои ногам. Некому было отступать… Лекани, сразившая не меньше дюжины космодесантников, не ус-пела укрыться от машины Хаоса Осквернителя, он поднял ее своими клешнями и разорвал на части. Шелид распилили на части цепными мечами. А я…, я ничего не могла сделать, только смотреть как все вокруг заполняется кровью. Как во сне я шла мимо тел своих Сестер, словно заговоренная от пуль… или обреченная на вечное созерцание этого кошмара. Я выбросила свое оружие и взяла тяжелый болтер с трупа. Мне даже не нужно было целиться, только жать на курок и убивать, убивать, убивать. Это совсем не походило на фантазии маленькое девочки, порожденные праведным гневом.

– Ты просто хотела выжить, – Шепнул Реос.

Канониса оторвалась от его груди, подняла на него глаза и помотала головой:

– Нет. Я хотела убивать! Видеть муки этих животных, которые были уверенны, что боги Хаоса наградят их за старания. Я как Вормас испытывала наслаждение от их боли!

Из глаз Ристелл текли слезы, но взгляд резал гневом.

– Ты все еще считаешь меня ангелом? – Зло спросила она.

Архонт опустил взгляд, боясь пробудить в девушке ярость малейшим прикосновением.

– Я не думала о своих Сестрах, не думала об Императоре, только о том, как болты разрывают конечности и головы еретиков. А когда кончились патроны я бросилась на них с мечем, и испила бы их крови, если бы не схвативший меня Осквернитель. С высоты на которую он меня поднял я видела, что армия Хаоса бесконечна, и в некоторых местах еще поблескивают доспехи нашего Ордена и к ним стремятся звездолеты, что бы эвакуировать выживших. Но я не хотела бежать. Даже в лапах Осквернителя я жаждала крови. Я рубила мечем его сервоприводы, пока он не уронил меня под ноги хаоситов. Даже в падении я пыталась разрубить кого-нибудь из них.

Ристелл замолчала вытирая слезы. Она легла на подушки и устремила взгляд в потолок.

– Так меня Кхан и нашел… свое Перышко. В куче трупов и ошметков плоти. За несколько минут до того как наша основная армия была разбита и бежала из системы. С его званием ему было нетрудно заставить пилота до последнего кружить над морем хаоситов, рискуя быть сбитым в любую минуту. Я не знаю как он сумел найти меня.

– Мне доложили что Кхан пользуется псайкерскими способностями, – Сказал Архонт.

Ристелл пожала плечами. Кхан был очень сильным псайкером, но разумеется Канониса не могла сказать об этом Реосу, это была одна из заблокированных оперативных тайн.

– Даже общаясь с тобой я умудряюсь причинять тебе боль, – Грустно прошептал Архонт.

– Эту боль мне причинили уже давно.

– Но я напомнил о ней.

– Нет. Я об этом никогда не забываю.

– Именно поэтому ты мой Ангел. Совершенный и невинный.

– Невинный? Я упивалась кровью!

– Но осознание этого до сих пор терзает тебя. Значит ты не готова сдаться. А моя память уже не может удержать всех тех, кто погиб или был убит мной.

– Жизнь Эльдара много дольше жизни человека. Ты видел мир еще задолго до моего рождения.

– Он определенно был гораздо более тусклым, – Улыбнулся Ре-ос.

– И увидишь тот, что будет после моей смерти, – Таким же спокойным тоном произнесла Ристелл.

Архонт перестал улыбаться и склонился над девушкой.

– Я уверен, что скоро смогу дать тебе бессмертие.

– Сердце Мира может и это? – Канониса заглянула в глаза Реоса.

– Если нет, то я заставлю мир об этом пожалеть. Сердце Мира мне не нужно… без тебя.

Реос склонился ниже и поцеловал Ристелл. Когда он прервался, девушка еще лежала с закрытыми глазами.

– Я достаточно раскрылась? – Прошептала она, приоткрыв глаза в пушистых ресницах.

– Хм, я все еще не получил ответ на вопрос,

– …

– В чем виноват Кхан? – Напомнил Реос

– Это были просто бессмысленные слова, – Ристелл отвернулась от пронзительного взгляда оранжевых глаз.

– Ты смотришь как я сплю и обвиняешь своего учителя, словно действительно считаешь, что по его вине оказалась здесь. Но это действительно так. И я даже не знаю, благодарить мне его за то, что он организовал нам встречу или убить за то, что подверг тебя такой опасности.

– Я обвиняла его не в этом, – Неохотно ответила Ристелл.

– Значит в этих словах все-таки был смысл?

Канониса вздохнула:

– После событий в системе Сигнифита меня считали героиней, хотя мне лишь повезло уцелеть и перебить нескольких еретиков. На меня посыпались награды за выживание в войне, которую мы проиграли. Я уже перестала считаться новичком и стала полноправной Сестрой Ордена. Но мое обучение у Кхана продолжалось. И в один из весьма мрачных дней я снова встретилась с ним в нашей любимой беседке и решилась рассказать ему о том, что со мной случилось в Сигнифите. О том как я упивалась кровью неверных и забыла про тела своих соратниц снова и снова с яростным рычанием жала на гашетку болтера. Мне казалось, что я тогда не чем не отличалась от уродливых еретиков: и они и я хотели жить, и они и я хотели убивать. Я надеялась что Кхан утешит меня, скажет, что я ошибаюсь и между мной и хаосом пролегает пропасть отличий. Что он снова подарит мне уверенность в себе. Но… Он сказал, что уничтожать еретиков не сложно, и это задача Инквизиции, моего Ордена, моя задача. «Ты можешь спасти мир от нашествия тиранидов, можешь выжечь ересь на зараженной Варпом планете, но единственным стоящим поступком для инквизитора станет возвращение еретика к истинной вере».

– Эти слова не похожи на утешение, которого ты ждала.

– Кхан хотел, что бы я приняла свое поражение и свое отношение как неприятную правду тех, кто служит Императору. Как бремя, которое несет каждый Инквизитор, зная, что ересь можно искоренить лишь отправив душу еретика к Императору. Но теперь смысл этих слов стал для меня гораздо глубже.

Ристелл заглянула в глаза Архонта:

– Теперь я верю, что спасти еретика можно.

Архонт удивленно смотрел на нее. По его лицу скользнула тень понимания.

– Ристелл…, – Лишь шепнул он и прижал девушку к себе, уткнувшись лицом в ее волосы.