Текст книги "Warhammer 40000. Катарсис (СИ)"

Автор книги: deinon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Возможно что бы узнать себя лучше, человеку необходимо встать на грань жизни и смерти, отойти от своей жизни, чтобы увидеть ее со стороны….

– Твой учитель скоро будет здесь, – Реос будто прочел мысли Ристелл, – У меня мало времени, чтобы защитить тебя.

Слова Архонта удивили канониссу и это явно отразилось на ее лице:

– Мне нужна твоя помощь, Ристелл.

– Я не понимаю.

Ей казалось что события вновь закручиваются немыслимой петлей, как во всех ее кошмарах. Вот-вот комната перед глазами расплывется и на место Реоса придут воспоминания смешанные с грезами и бредом.

– Я хочу отдать тебе то, что обещал.

В глазах Архонта светилась решимость… и что-то еще, словно последний глоток воздуха для того, кто был готов встретить смерть. Едва вырвавшись из ее когтей.

– Я знаю, что не в праве была требовать от тебя защиты, – Ристелл впервые за весь разговор позволила себе прикоснуться к Реосу, прижав ладонь к его груди, – До сих пор не могу убедить себя в том, что ты жив.

Архонт накрыл ее ладонь своей.

– Возможно я заложник грез, но пока ты рядом, я знаю, что могу их воплотить в реальность.

– Ты был на арене, – Слова прозвучали как вопрос, Ристелл не знала, снился ли ей Реос и смерть Длекари…, она слышала Кхана, значит это мог быть сон.

– Длекари мертва. Мне жаль, что я позволил ей так близко по-дойти к тебе.

Канонисса кивнула, погруженная в себя.

– Ристелл, вторая часть ключа все еще у меня и обстоятельства сложились так, что я могу диктовать свои условия Вормасу.

Слова Архонта пробудили злость:

– Почему его нельзя просто убить?!

Канонисса сама удивилась насколько тяжело ей дались эти слова, не только из-за поглощенной злостью энергии, но и из-за того, что она слишком долго была в плену смерти, среди смертников и палачей. Возможно именно это и увидел Ависантер, в их первую встречу – Перышко, слишком нежную для войны девушку.

Архонт поднялся и провел рукой по волосам Ристелл:

– Именно для этого мне и нужна твоя помощь.

Девушка заглянула в глаза Повелителя тьмы и он улыбнулся ей, печально, едва заметно:

– Демон способен подарить лишь возмездие. У нас говорят: «Месть придумали темные эльдары». Несколько самоуверенно, но вполне логично.

Перед глазами Ристелл возникли давно погибшие сестры, встретившие смерть в первые часы противостояния темным убийцам, рабы загнанные во время маршей через пустоши планеты. Все те, кого уже не увидят близкие. Ришейл и быть может остальные сестры. Борлак, жизнь которого она прервала лично, если не считать его смертью обращение в гротеска. Даже раб, который помог ей бежать. Она молила Императора укрыть их души от темноты и забвения.

– Я приму этот дар, – На этот раз голос практически не дрожал

Реос лишь кивнул и произнес:

– От тебя не потребуется многого. Вормас еще жив, но теперь будет играть по нашим правилам.

Архонт вновь протянул руку канониссе и на этот раз она ее не отвергла.

Словно дожидаясь момента, когда с помощью Реоса, Ристелл опустит ноги на холодный пол, через портал прошел эльдар, который занимался ее лечением.

Только теперь канонисса могла разглядеть его. В каком-то из снов она надеялась, что это имперский врач и ее давно освободили из плена или его и не было вовсе, а была лишь сильная простуда, которую быстро вылечат. Но это были лишь грезы. Сейчас она видела необычного темного эльдара и хоть разум это усердно отрицал, подсознание ее убеждало, что это полукровка, рожденный от союза эльдара и человека. Его уши не были столь заостренными, а кожа отличалась лишь неглубоким оттенком неестественной бледности. Разрез глаз был скорее человеческим, нежели эльдарским, но общая форма лица была слишком заостренной для того, чтобы считать это существо человеком.

Должно быть удивление слишком явно отразилось в ее глазах, так как «врач» поспешно отвел взгляд и обратился к Архонту:

– Это последний, – Он протянул Реосу сосуд, напоминающий камень серебристого цвета, словно хрустальная ртуть, – Я сделал все, что мог, даже больше, чем нужно и как по мне, это излишнее расточительство.

Последние слова эльдар произнес сбавив тон, но Реос прекрасно его услышал.

– Твоя помощь неоценима, Экристем, но не следует забывать о том, кому ты обязан.

Эльдар покорно склонил голову и повернулся к порталу, пробубнив под нос что-то похожее на: «отнюдь, моя помощь имеет свою цену».

Ристелл проводила полукровку взглядом, пока он не растворился в зеркале портала.

– Его судьба чем-то схожа с судьбой Вормаса, – Произнес Реос, привлекая внимание девушки.

– Подозреваю, что не его одного.

– Ключевая разница в том, что он не выбирал свою судьбу сам. Несмотря на это, он все же уникален.

– Его уникальность в том, что он полукровка?

– В том, что в его жилах смешена кровь трех воинствующих рас и не принадлежа ни к одной из них, он все же вхож в ряды каждой.

Реос улыбнулся уголком губ:

– Хотя порой являясь представителем одной расы, ты не можешь быть своим даже среди сородичей.

Эти слова вновь вернули Ристелл к тем открытиям, которые она сделала, впервые заглянув в глаза Повелителя тьмы.

Девушка оперлась о край кушетки и опустила глаза к полу. Слабость еще не покинула тело и сознание по-прежнему не могло окончательно принять окружающую реальность, но сейчас им завладели иные сомнения.

Было время, когда она хотела убить Архонта и время, когда хотела спасти. А сейчас…

Он думает, что она отвергла его. Был бы он своим для своей расы, ее жизнь скорее всего уже давно бы закончилась. Но он принял ее решение и смирился с ним.

Незаметно Ристелл наблюдала, как Архонт взял непонятное вещество и добавил его к раствору, уже стоявшему на столе в окружении окровавленных инструментов полукровки.

– Подарок наших светлых братьев, – В его словах сквозила ирония и такая же улыбка возникла на его лице.

Архонт повернулся к Ристелл и протянул ей сосуд:

– Это один из особо охраняемых секретов светлых эльдар. Не знаю, какую магию они используют, но даже Вормасу не под силу создать это зелье.

– Тогда откуда оно и зачем?

– Эта эмульсия из черных рынков Паутины. Экристем мой связной в мире контрабандистов, но на нашу удачу ранее он был еще и медиком. Он занимался твоим лечением с того момента как я забрал тебя с арены.

Перед глазами Ристелл возникло видение, которое казалось ей сном: эльдар, склонившийся над ней и затем почти сразу она в руках Реоса с мертвой маской вместо лица.

Реос подошел к девушке и вложил сосуд в ее руку:

– Она закончит его работу. К сожалению у меня было лишь три образца, их стоимость внушительна даже для кабалы, но этого должно хватить, чтобы избавить тебя от ядов гомункула.

Ристелл приняла лекарство, но не спешила выпить его. Ее взгляд был устремлен на отражение в хрустальном сосуде.

– Сколько я была без сознания?

– Полтора дня, – Реос расстегнул плащ и укрыл плечи Ристелл.

Полтора дня… Ей казалось, прошла вечность.

Отражение было искаженным, но виной тому была лишь не ровная гладь сосуда.

– Если бы позволили обстоятельства, то я бы дал тебе отдохнуть дольше и поправиться, но мы уже не вернемся сюда.

Кожа была покрыта паутиной тонких шрамов и приобрела сероватый оттенок. Тьма забрала ее. Теперь мысли о том, что она проклята кровью варпа казалась весьма уместной.

Реос заглянул в глаза канониссы:

– Прошу, выпей лекарство. Полтора дня слишком мало, чтобы залечить все раны, но это зелье способно возвращать из пограничных миров и исцелять от самых страшных шрамов.

Ристелл кивнула про себя думая о том, что едва ли оно способно исцелить ее душу. Игра полутонов закончилась и теперь ее вынесло к темным берегам. Она одним глотком опустошила сосуд, поморщившись от металлического привкуса. На этот раз ее не интересовало содержимое, тем более даже если сам Палач не смог его распознать.

Почти сразу она почувствовала, как оживают сосуды, наполняясь эльдарской амальгамой.

Реос взял фиалу из ее рук и развернул перед ней до боли знакомый наряд. Это было не платье наложницы, вероятно после ее похода к арене и встречи с гротеском не подлежащее восстановлению и не имперское облачение, которое Реос подобрал ей для снежной прогулки далеким утром.

Словно отголосок прошлого, тень из другого мира, который теперь казался сном.

– Откуда это? – Ристелл приняла наряд из рук Архонта. Ткань была тяжелая и плотная, это несколько отличало ее от той, что была в прошлой жизни. Но лекала бесспорно повторяли стихарь сестер битвы.

– Мой народ называют пиратами, – Реос улыбнулся, – Мы позволяем себе заимствовать не только материальные ценности, но и некоторые культурные.

Ристелл расправила ткань. Стихарь сестер битвы был не менее священен, чем доспехи, ведь зачастую его украшал герб ордена и по его цвету различали принадлежность к тому или иному крылу охотниц на еретиков.

На этот раз темные не удивили Ристелл яркими цветами. Наряд был матово-черным, с рассекающими ткань красными линиями, напоминавшими кровеносные сосуды. Ей показалось это правильным. Будь у нее истинное одеяние сестры битвы, она бы не посмела осквернить его своим прикосновением.

– Прости, возможно не следовало…, – Реос замялся, увидев сомнения канониссы.

– Нет, все в порядке, – Ложь была очевидна, но она ее и не скрывала. Теперь не к чему.

Не снимая бинтов, Ристелл позволила заученным движениям облачить ее в новую одежду, напоминавшую стихари Ордена Священной розы. Ткань тяжело легла на плечи и девушка вздрогнула от воспоминаний: Лекани смеется и оправляет стихарь на Ристелл, наставляя ее, чтобы впредь следила за своим внешним видом, капеллан Дежестер очень строго относился к обращению со священными одеяниями.

Сейчас ее никто не упрекнет. В ткани нет благословения Императора, ее не украшают тексты священных обетов, за ее плечами не стоит Лекани и быть может основой для ее нового воплощения послужило одеяние жестоко убитой темными сестры битвы Ордена Священной розы.

Стихарь одевался под бронированный корсет, стягивающий его на талии. Одеянию созданному темными этого не требовалось. Ткань ложилась по фигуре и похоже на этот раз не только служила для соблазнения, но и для пусть не большой но защиты.

– Спасибо, – Ристелл посмотрела на Архонта, на его лице ясно отражались страдания души.

Он посмотрел на канониссу и кивнул немного растерянно. Протянув руку он мягко коснулся пряди волос у виска девушки:

– Ты заслуживаешь самого лучшего и достойного.

На какое-то мгновение его взгляд задержался в глубине ее глаз, затем он подошел к потайной секции из которой когда-то достал агонизатор – немезиду Веллории. Когда Архонт вновь повернулся к Ристелл в его руках она увидела ножны с имперским орлом и инкрустацией, из них выглядывала рукоять цепного меча – оружия хранившего великую историю человечества.

– Это не трофей, – Реос осмотрел оружие, в его голосе, казалось, мелькнули нотки уважения к мастеру, возможно это было лишь отражение чувств канониссы, – Я когда-то выкупил его у одного из соплеменников и не предполагал когда-либо использовать, это оружие слишком жесткое и громоздкое для нашего стиля боя, но ваша культура всегда была любопытна.

Эти слова вновь убеждали Ристелл в давно открытом факте – Реос далеко не банальный представитель своего народа.

Он подошел к Ристелл:

– Вормас заслужил смерть, но он будет не один, и я хочу, чтобы ты была со мной, когда его душа отправится к Слаанеш.

Канонисса про себя поклялась оправдать ожидания Императора, подарившего ей еще один шанс закончить начатое.

– Я хочу быть той, кто ее туда отправит.

– Значит время пришло, – Реос протянул девушке меч, но на какое-то время задержал его, когда ее рука обхватила рукоять:

– Я бы хотел, чтобы это был последний раз. Ангелы созданы для мира, а не для войны.

Ристелл опустила взгляд, но затем решительно извлекла меч из ножен и посмотрела в глаза Повелителю тьмы:

– Сейчас я как никогда далека от ангелов.

========== Глава 30 ==========

Было утро. Ристелл это чувствовала, несмотря на то, что перед ней вновь заплетались в узлы коридоры Цитадели тьмы. К их цели не вели порталы и покинув покои Реоса, канонисса оказалась в знакомом маленьком зале, куда ранее ее привел гомункул на встречу с Реосом и теперь из него они нырнули в портал, отправивший их в новый лабиринт коридоров. Справа и слева от нее шли самые преданные молчаливые воины Повелителя кабалы Ледяной крови. Числом в несколько дюжин. Каждый был при полном вооружении и в полной броне и как сказал Реос, каждый получил приказ защищать канониссу от любой угрозы. Едва ли появление вооруженной канониссы вызвало бурю восторгов, а приказ Реоса всем пришелся по нраву, но все же никакой антипатии войны не проявили. Ристелл не питала иллюзий, которые могли зародиться, едва у ее бедра обосновались ножны с цепным мечом и темные это видели. Один неверный жест или шаг и несмотря на приказ Архонта она из опекаемой превратится в мишень.

Реос шел рядом с ней, в одной руке он держал кроваво алый меч искусной работы комморагских кузнецов, другую обхватила перчатка агонизатор – по иронии, творение Вормаса.

Отсутствие инкубов хоть и не удивляло, все же было не привычно. С другой стороны, вероятность того, что вечные перебежчики теперь охраняют гомункула, удлиняла дорогу меча к шее Вормаса, если только доверие палача к стражам не поубавилось, когда они позволили Реосу сбежать.

Едва они покинули обитель Архонта, как стало ясно, что Цитадель ожила. Теперь она не была пустынной темной оболочкой и всюду Ристелл слышала голоса эльдар, иногда встречая их силуэты в параллельных коридорах. Варп-измерения растянули Цитадель до невероятных размеров и первое время Ристелл думала, что Архонт вывел ее за пределы базы Темных, где возможно и хранился артефакт, но все исполнение говорило о том, что она не покидала Цитадель. Сперва такой тесный контакт с опасным для каждого живого, – а для эльдара тем более, – варпом показался Ристелл странным, но вероятно души, запертые в живых телах все же имели какую-то защиту и варп мог лишь искажать окружающее убранство, оставляя в относительном покое население Цитадели.

Слабость еще давала о себе знать и канонисса не была уверена, что меч у бедра сможет ей чем-то помочь в случае необходимости, но все же лекарство светлых сородичей Реоса упорно изгоняло мутный туман из сознания девушки. Она надеялась, что для окончательного избавления от ядов не потребуется слишком много времени.

– Лагерь разделился, – Голову Реоса венчал шлем с позолотой и его голос был слегка искажен. Воскресший Повелитель был готов предстать перед предателями во всей ужасающей мощи,

– Вормасу хватило ума не объявлять о моей «смерти» всем.

– Почему? Разве твои войны не переметнулись бы к нему?

– Возможно касательно моей расы это прозвучит странно, но он не хотел чтобы меня считали любимцем богов, когда мне удалось скрыться от него. Тем более мои сородичи не отличаются доверчивостью и потребовали бы доказательств моей гибели.

– Любимцем?

Реос посмотрел на девушку и в его глазах она заметила веселые искорки:

– Святым, – Пояснил он, – У людей много святых, но для нашей расы, принимая во внимания особенность нашей смерти, воскресение поистине чудо, на которое Вормас не рассчитывал.

Последние слова Архонт произнес уже серьезным голосом и Ристелл вновь ощутила укол вины. Вместе с этим всплыли воспоминания разговора с ведьмой и непонятный сеанс связи с гомункулом, отрывки которого она услышала. Теперь ей стало ясно, что Вормас искал не ключ, а воскресшего повелителя и подвергая ее пыткам на арене, надеялся выманить Реоса. И он пришел за ней…, «темный собрат» Святой Селестин.

Теперь логика Вормаса была понятна канониссе. Пока лишь самые преданные его союзники знали о «гибели» Архонта, остальные по прежнему были готовы подчиняться правой руке Повелителя, но стоило гомункулу раскрыть карты, пусть даже обвинив в убийстве Реоса его наложницу, большинство бы усомнилось в необходимости подчиняться палачу. Этот дальновидный ход спас его и сейчас. Все осталось неизменным, только предатели вышли из тени и были готовы вырвать власть из рук Архонта. Есть ли у Реоса силы способные удержать эту власть? Канонисса бросила взгляд на окружавших ее воинов. Едва ли это все, что Архонт собрал для битвы, но силы гомункула оставались не известны и быть может от армии Архонта остались лишь жалкие кусочки, которые сейчас умещались в изгибах коридоров и появлялись из теней, присоединяясь к общему строю.

Коридоры сменились обширным залом, инкрустированным драгоценными камнями и золотом. Колонны по обе стороны от шеренги воинов были филигранно вырезаны в форме двух ведьм заключивших друг друга в страстные объятия. Если бы не свита и не сумрак теней, этот зал вполне мог сойти за один из храмов культа любви, встречающихся на отдаленных рубежах.

В очередной раз Ристелл захотелось остановиться, выпустить из рук меч и позволить кому-то другому оберегать покой Империума.

«Я бы хотел, чтобы это был последний раз. Ангелы созданы для мира, а не для войны». Реос верил в это, возможно даже больше чем эклезиархи, посылающие в бой херувимов. Быть может он не единственный эльдар, мечтающий закончить войну. Его раса практически бессмертна и тысячи лет войны должно было хватить, чтобы возненавидеть ее.

Но люди не бессмертны, кроме великого Императора, и в сравнении с эльдарами они еще дети. Когда-то она читала летописи о Лунных Волках, и космодесантники были уверены, что война не закончится никогда. Она в природе человека и будет вновь и вновь находить для себя оправдания. Когда-то это подтвердил и Вормас.

Ристелл шла за Реосом Хензитаром. Темным эльдаром, пиратом и убийцей… таким же как и она с незначительными и лишними оговорками. Ей очень хотелось поверить ему. Поверить что Сердце Мира может остановить войны. Возможно это ее последнее предназначение, ради которого Император позволил ей проснуться. Вместе с еретиком-убийцей, в одном из миров Империума поставить точку в войне. Но Реос хотел мира лишь на двоих и возможно теперь, когда она отвергла его, все обернется иначе.

Она знала, что должна была спросить, как Реос избежал западни гомункула, должна была избавить его от чувства вины, что гнетет его душу, разделить с ним боль пережитой смерти, это их объединяло. Какая-то ее часть терзалась виной, что ее не было с ним как его не было с ней, но в конечном счете все эти чувства были пусты, и теперь не имели значения. У них обоих были причины бежать, но теперь они вместе.

– Прости меня, – Ристелл не нашла в себе смелости поднять взгляд на Архонта и слова извинений словно рассыпались по мраморному полу под ногами. Это было то, что она хотела сказать, возможно то, что следовало сказать едва Реос вошел в ее покои.

Ристелл почувствовала взгляд Архонта, затем он остановился и она встретилась с ним глазами.

В его глазах было тепло, словно от походного костра, обещающего согреть, накормить и отпугнуть хищников.

– Повелитель?

Голос одного из командиров ворвался в их немой диалог и вернул решительное пламя в глаза Архонта:

– Я обещаю, что Вормас поплатится за предательство, – Эта фраза была лишь заслонкой от лишних свидетелей, но его глаза приняли извинения и просили простить в ответ.

Ристелл едва заметно кивнула, ощущая, что только теперь холод, сопровождавший ее с момента пробуждения, отступил.

– Позвольте мне вырезать его сердце! – Шипящий голос из-под шлема командира вызвал довольные отклики среди солдат, и Реос позволил себе их поддержать, но после сказал, посмотрев на Ристелл:

– Боюсь, его сердце, Легсдар, я обещал другому.

Одного его взгляда было достаточно, чтобы воины догадались о ком идет речь, но его решение они восприняли по своему и по широкому залу раскатился злобный смех дюжины убийц и тот кого Реос назвал Легсдаром выразил общий вывод:

– Большего унижения ему и не испытать. Величайшего палача выпотрошит наложница Повелителя, ха, а мы ей поможем!

Невольно Ристелл ощутила отвращение к самой себе. Она безумно хотела воплотить слова этого командира в реальность, но то что стая безжалостных садистов охотно поддерживают это решение, знаменовало окончательное падение бывшей канониссы. Где-то на краю сознание едкой кислотой разлилась мысль: «Теперь я одна из них».

Они продолжили путь, и голоса воинов почти сразу стихли.

– Как тебе удалось выбраться? – Ристелл знала, что равнодушие воинов Архонта показное и каждый из них проклинал человека шагающего рядом с их Повелителем, но теперь, когда Реос восстал из мертвых, едва ли им хватит смелости спорить с ним. Вормас поступил мудро, как всегда. Избежав лишних проблем, он вероятно сохранил достаточно ресурсов, чтобы избежать и кары Архонта на арене.

Реос какое-то время молчал и девушка видела, что ему тяжело даются воспоминания о выжигающем пламени ментальной атаки гомункула.

Они все так же колонной продвигались к выходу из огромного зала. Проигнорировав воинов за спиной, Ристелл позволила себе прикоснуться к плечу Архонта.

– Дух Веллории не покинул тело, но ему не хватило времени довести дело до конца.

Ристелл выдохнула:

– Как Вормас узнал, что я позволю тебе вторгнуться в мое сознание?

– Похоже он знает меня лучше чем я хотел бы признать, – Реос посмотрел на Ристелл, – Если бы не твое предупреждение, ему бы удался его замысел. Веллория завистлив и честолюбив, но угрозы я ожидал от Агатана, лишь благодаря тебе мне удалось спастись.

Канонисса промолчала, склонив голову. Возможно в какой-то мере они квиты, но чувство вины не отпускает ни ее ни его.

– Вормас решил, что я погиб. Отправился раздавать распоряжения насчет эвакуации войск и поиске бежавшей канониссы.

Реос посмотрел на девушку:

– Еще одна причина мне отблагодарить тебя.

Ристелл не нашла, что ответить и Архонт продолжил:

– Он оставил со мной инкубов, пожалуй самая большая его ошибка, – Реос вновь смотрел прямо, туда, где виднелся выход из огромного зала. Цитадель тьмы была соткана из иных измерений и возможно уже следовало ожидать очередных ловушек гомункула, именно это не позволило им воспользоваться ближайшими порталами. И без сомнений гомункул так же избегает их – слишком высок риск оказаться в засаде по ту сторону варпа.

– Я тебе уже говорил о «преданности» их касты.

Ристелл кивнула вспоминая крайне прагматичных молчаливых наемников.

– Какое-то время я ждал, пока силы восстановятся и я смогу более достойно выглядеть в их глазах.

Архонт опустил взгляд:

– Прости, я знал, что Вормас пошлет за тобой и когда почувствовал вторжение, хотел убедить его, что ты владеешь необходимой информацией.

Догадка гомункула была верна. «Он оберегал тебя или использовал?». Даже сейчас, слушая рассказ Реоса, она не могла однозначно ответить на этот вопрос. Какая-то часть души словно погибла, едва девушка заглянула в глаза умирающего Повелителя и Ристелл не знала, желает ли ее воскрешения. Он защищал ее от пыток гомункула или пытался отвлечь его от себя? Если первое, то его план провалился…

– Как только я пришел в себя, я велел отключить турели, опасался, что ты могла оказаться снаружи и отправил раба найти тебя. Надеялся, что ему это удастся раньше, чем Вормасу.

Канонисса не могла скрыть удивления. Сколь не еретична эта мысль, но при ее грехах глупо было ожидать благословения Императора, способного вывести из строя безупречное оружие темных. Правдоподобней казалась мысль, что Вормас хотел разделаться с ней лично, а теперь она знает, что бежала от спасения. До сих пор она была уверена, что отчаянный раб, ценой своей жизни отбивший ее у конвоя был послан гомункулом и вышел из под его контроля. Тогда она не могла поверить, что Реос выжил и именно о нем говорил раб, желая вернуть ее к Архонту.

Конвоиры похоже переметнулись на сторону гомункула и раб каким-то образом догадался об этом, или же просто как любой запытанный до полного безумия, воспринял приказ Реоса буквально.

– Почему ты послал раба? Почему сам не пришел?

Реос тяжело вздохнул и бросил взгляд за спину, давая понять, что сейчас не место и не время для этого разговора, но Ристелл хотела объяснений сейчас.

Все могло обернуться иначе, тогда…, могло не быть бегства от кровожадных хищников варпа, встречи с Длекари, гибели Ришейл, пыток гомункула, и ужасов арены. «Возможно когда люди начнут задумываться над всеми «если», у них не останется времени портить друг другу жизнь» – Кхан часто повторял это со своей неизменной улыбкой.

Возможно все было бы иначе, но возможно что и еще хуже. По крайней мере ей удалось освободить рабов и остается надежда на то, что цена их свободы не слишком высока.

– Он просил благословения, – Ристелл вдохнула холодный, пропитанный варпом воздух, пытаясь прогнать скорбь от души, – Словно раскаивался.

Реос все также смотрел вдаль и в его голосе звучала отрешенная задумчивость и печаль:

– Ты пережила столько боли, что уже сложно поверить в раскаяние слуг тьмы.

– До твоих слов я в это верила и надеялась, что когда-нибудь так же смогу искупить грехи. Только боюсь, что вновь проснувшись окажусь посреди того же кошмара, еще большей грешницей, чем была.

Почему-то именно сейчас для Ристелл стало очевидно, что с границы света и тьмы, она сделала шаг во тьму и выход остался где-то далеко за спиной, возможно в одном из беспечных дней, проведенных с Повелителем тьмы или еще дальше…, в беседке эклезиархии.

Возможно к жизни ее вернуло совсем не проведение Императора, а колдовство темных убийц и теперь она шла за архонтом, дабы сыграть свою роль в падении мира.

– Вормас стравил своих воинов с моими, – Слова Реоса проникли в сознание Ристелл, словно холодный горный ручей, – Вормас может услышать нас, но я хочу что бы ты знала правду.

Ристелл едва заметно кивнула, давая понять, что слушает.

– Инкубам я никогда не доверял, а в тот момент, когда очнулся от атаки Вормаса, рядом были только они. Мне пришлось потратить какое-то время, чтобы разыскать верных мне воинов, но когда я их нашел, многие уже были на службе у Слаанеш… канули в варп.

У Ристелл было еще множество вопросов, но их небольшой отряд достиг огромных врат в конце зала и вокруг стало слишком «людно» для откровений Архонта, даже ментальных. Из параллельных коридоров выходили все новые отряды и Ристелл поняла, что Сердце Мира уже близко. Она не знала, где прячется Вормас, потому обращаться к Реосу ментально также было рискованно.

– Как только смог, я велел рабу привести тебя к старому дзоту

Эти слова объясняли рвение раба защитить Ристелл, но то ли наивная вера, то ли подсознательное чувство, говорили, что это была не единственная причина.

– Ристелл, я отвечу на все твои вопросы, – Архонт сделал два решительных шага и толкнул тяжелую дверь. Воины за спиной Ристелл ощетинились мечами и в ее глаза ворвался яркий солнечный свет, – Только дай мне немного времени.

Прикрыв рукой глаза, Ристелл спустя какое-то время световой слепоты смогла рассмотреть знакомый пейзаж. Он выплывал словно мираж и постепенно обретал мягкие изгибы золотых песчаных дюн и острые грани каменных ступеней, ведущих в низкое бледное небо. Вормас говорил здесь можно бродить вечно в поисках выхода. В прошлом она избежала этой участи благодаря инкубам, а теперь рядом с ней стоял Реос. В первое мгновение ей показалось, что Вормас в очередной раз заманил ее в ловушку и где-то на краю сознания вновь всколыхнулся страх, что недавнее пробуждение было лишь иллюзией отравленного разума.

Удивительно, но ее доверие к реальности и к самому Реосу в этот момент измерялось количеством воинов, собравшихся за ее спиной, едва ли эта свита была нужна для сопровождения на казнь. Быть может лишь для новой игры с ее чувством безопасности…

– Оно здесь? – Ристелл посмотрела на Архонта вглядывающегося в далекий пустынный горизонт, через пару мгновений он кивнул и повернувшись к воинам, отдал короткий приказ.

Первый отряд ступил на песок и в привычном быстром темпе добрался до первой сюрреалистичной лестницы, находящейся от входа в пятидесяти метрах.

К этому времени позади Ристелл собралась почти целая армия, заполняя собой «зал любви». Хотелось оправдать себя недавним пробуждением от смертельного сна, лишившим ее острого чутья воина, но она признавала менее приятную правду – темные бы-ли безупречными солдатами, способными появляться и исчезать едва заметно для врага. Которым возможно она скоро станет.

Она была здесь. В этой пустыне, на одной из лестниц, простирающихся словно кошмарный лес до самого горизонта. Возможно в двух шагах от древнего артефакта.

– Вормас окружил себя своими приспешниками, – Архонт ждал вестей от первых разведчиков, – Пока вторая часть ключа у него, я не могу с ним покончить, а он не может покончить со мной. Теперь когда ты больше не в его власти, ему остается только идти на компромисс.

Ристелл выжигало желание уничтожить темного палача, но логика Архонта была ей понятна и все же сестры не признавали компромиссов. Кодекс сестер убеждал, что это ее последний шанс остановить Реоса, несмотря на сомнения сковывающие душу. Часть ключа у него и возможно в нем еще сохранилось доверие к ней. Может ли она вновь обмануть его?

– И где его приспешники сейчас? – В голосе Ристелл проскользнула хрипотца от напряженных мыслей, но она скрыла ее за рукавом стихаря, пряча рот и нос от невидимых песчинок потревоженных спокойным как вода в болоте воздухом.

– Все решиться у Сердца Мира, вероятно там он и ждет.

– Тогда чего ждем мы?

Реос убрал меч в ножны на бедре и отправил вперед первые боевые отряды воинов:

– Агатана, – Ответил он на вопрос канониссы.

Очень близкое знакомство с искусством темного палача, боль от потери сестер и противоречивые чувства будоражащие уставшее сознание, успели исключить из списка игроков отвратительного вичера, хотя теперь Ристелл вспомнился разговор Длекари с Вормасом из которого истекало, что гладиатор был назначен хранителем артефакта.

– Он на нашей стороне?

Архонт покачал головой:

– Думаю он уже успел меня похоронить, если только Вормас не просветил его на этот счет, что опять же едва ли сделает его нашим союзником.

– Значит против нас Вормас со своими приспешниками и вичер со своей армией.

Реос повернулся к Ристелл и улыбнулся до боли знакомой беспечной улыбкой, так часто появлявшейся на лице ее учителя:

– Люблю когда ты прикидываешь наши шансы,

Казалось он хотел обнять ее, но то ли армия воинов за спиной, то ли предшествующий походу разговор, остановили его руку на полпути и он лишь коснулся пряди волос у виска канониссы.

Заглянув в его глаза Ристелл поняла, что все так же опасается за его жизнь. В его глазах как и прежде была искра нежности и заботы, но теперь там поселилось что-то еще. Сомнение? Обреченность? На секунду ей показалось, что именно сейчас она должна выбрать какую из искр раздуть в пламя. Довериться ему, принять мир таким каким видит он, или воспользоваться этим новым оттенком в его сумрачном взгляде, разрушить его последнюю уверенность и завладеть ключом? Едва ли воины ослушаются его, если он примет решение уничтожить ключ, ведь он говорил, что единицам известна истинная сила Сердца Мира и далеко не каждый знает для чего проливает кровь.