Текст книги "Секс-символ (СИ)"

Автор книги: Darina Naar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

Но Джерри сдаваться не собирался. Фернанду его поведение забавляло, хотя в его искренность она не верила.

– Значит, вы не голодны, раз отказываетесь от еды, – сделал Джерри вывод. – И детей вам не жаль, раз вы их таскаете по ресторанам, чтобы всех разжалобить. Да и младенец у вас странно спокойный. Можно я его подержу? – Джерри протянул руки к ребёнку в кульке, и Фэр напряглась. Ну вот опять. ОПЯТЬ! Почему все умиляются младенцам?

Но намерений Джерри она не угадала. Нищенка отпрянула, чтобы он не взял ребёнка, но цепкие пальцы его ухватили простынку. Он резко дёрнул, и кулёк полетел на пол, явив своё содержимое – старые газеты и журналы, скрученные в трубочки. Младенца и в помине не было.

– Вот как?! То-то я думаю, странно, что ваш голодный ребёнок не плачет – либо дохлый, либо накаченный. А его и нет вовсе, – зубоскалил Джерри, глядя в упор на разъярённое лицо попрошайки. – Вы мошенница! По вам тюрьма плачет!

В этой ситуации Фэр не понимала одного – зачем Джерри устроил этот цирк. Ведь мог прогнать женщину без шума и пыли. Он же закатил шоу с разоблачениями при всех. Поняв, что потерпела фиаско, нищенка завизжала, вытолкав вперёд старшую девочку и прикрываясь ей, как щитом:

– Да как вы смеете? Вы не видите, у меня ребёнок?! Я мать и женщина! Я должна рожать – это мой священный долг, а из-за таких, как вы, я вынуждена ходить и побираться! Потому что вы не желаете войти в моё положение! Изверги! Ну что ты молчишь, дрянь?! – переключилась она на девочку, которая стояла как истукан. – Почему ты мне не помогаешь, паршивка? Сколько раз я тебя учила, как надо работать? Толку нет от тебя, лишний рот да и всё! – с размаху женщина отвесила девчонке затрещину.

Та зарыдала, прикрывая щёку рукой. И тут Джерри встал. Оттолкнув горе-мамашу от плачущего ребёнка, закрыл девчонку собой.

– А вот за дурное обращение с детьми желательно посидеть в обезьяннике, – сказал он апатично, вынимая телефон из кармана. – Свидетелей тут полно.

Фернанда разозлилась ни на шутку, когда Джерри вызвал полицию. Ну что за бред? Взял и испортил ужин из-за тупой попрошайки и её вонючих отпрысков. Мамаша, правда, хотела ретироваться, но её удержали за руки сотрудники ресторана – администратор и официанты.

И трёх минут не прошло (Фэр удивилась скорости реагирования), как приехала полицейская машина. Джерри объяснил что произошло, а работники ресторана и несколько посетителей уверяли: женщина не впервые здесь околачивается. Та орала, кричала, плакала, путалась в показаниях и клялась, что у неё дома пятеро или семеро, или нет, девять детей. В итоге копы усадили её в авто и забрали в участок.

Девочка в это время пряталась за скамейкой. Когда мамашу увезли, а зеваки разбрелись по своим местам, Джерри выудил её из укрытия, подцепив под локоть.

– Твою мать забрали полицейские, – сказал он, внимательно рассматривая девчонку – та была грязная и одета в обноски на три размера больше неё. – Она плохо себя вела.

– Она мне не мамка, – выдавила девочка угрюмо. – Мачеха. Она заставляет меня клянчить бабки и не даёт жрачку. И бьёт. Не отдавайте меня ей, сразу видать, вы хорошие, – она так вцепилась Джерри в руку, что оставила на ней следы от ноготков.

– Как тебя зовут? – спросил он тихо.

– Айлин.

– А где твои родители? – вмешалась Фэр.

Она не поверила в эту историю, по практике зная, на что способны «дети помойки». Надо держать ухо востро. Пока девчонка будет рассказывать слезливые байки про свою нелёгкую судьбинушку, её сообщники выудят у тебя кошелёк, телефон или машину угонят прямо из-под носа.

– Мамка померла, а папка женился на Рехине, – начала бубнить Айлин. – Он на стройке работал. И однажды на него бревно свалилось и ноги ему перебило. Он живой, но не ходит. Лежит да лежит, а бабок на коляску у нас нету. А Рехина над ним издевается и надо мной. Она водит любовников, пьёт и заставляет меня попрошайничать. А у меня ещё два братика и сестричка, но они не мамкины, Рехина их родила. Так что я их не люблю.

Фернанда, как инспектор полиции, знала истории и похлеще, но Джерри явно это задело.

– Ты есть хочешь? – спросил он девочку.

Та кивнула.

– Тогда садись сюда, – он усадил её за стол и позвал официантку.

Пока они делали заказ, Фэр отходила от нового шока. Поболтав со своим вторым Я, она решила – Джерри устроил показуху в надежде, что о его нереальной доброте пронюхает пресса. А ведь сам не дал ни женщине, ни девочке и гроша. Денег пожалел, но устроил шоу с арестом злобной мачехи и кормёжкой сиротки у всех на виду.

Фернанда испытала ярость, когда официантка притащила поднос с едой, и побирушка стала есть за их столом. Выросшая в обеспеченной семье, с любящими родителями, Фэр не поняла поступка Джерри. Она не верила в его доброту и искренность. Строит из себя святого!

«Я тебе не верю, Джерри Анселми! Ты играешь на публику, носишь маску. Как те звезды, которые занимаются благотворительностью, чтобы о них написали в прессе», – подумала Фернанда, разглядывая лицо Джерри. Он был задумчиво мрачен.

Пока Айлин уплетала курицу, тушёные овощи, фрукты и пирожные, запивая их соком, Джерри отвлёкся на кормёжку зелёных попугаев, что оккупировали их столик и несколько соседних. Фэр психовала из-за девчонки и назойливых птиц. Но Джерри, кажется, это нравилось – он с удовольствием скармливал попугаям остатки своего салата. Те вопили на разные голоса, заглушая друг друга, осыпая стол перьями и переворачивая салфетницы и солонки.

Настроение Фернанды было испорчено в край. Этот человек – идиот. Пригласил даму на ужин, ничего не скажешь! Ей захотелось немедленно уйти.

– Я вижу, наш ужин подошёл к концу, – выдавила она гневно. – Может, ты отвлечёшься от попрошаек и курятника и отвезёшь меня домой?

– Думаю, да, – не стал возражать он. – Но что делать с Айлин?

– Пусть шлёпает домой. Или сдай её в приют, – не моргнула глазом Фэр.

– Приют – это ужасно.

Она закатила глаза. Ему ли, избалованной звезде, рассуждать о приютах?

– Я не хочу в приют, – с набитым ртом прошамкала девочка. – У меня есть дом и папка, за ним надо ухаживать.

– Эту мерзкую женщину, её мачеху, явно сегодня же и отпустят, – скривился Джерри. – И она вернётся домой.

– И меня пришибёт, – вздохнула девочка. – Это уж точно.

– Кто тебе сказал, что она вернётся домой, Джерри Анселми? – рассвирепела Фернанда. – Если на неё заведут дело за жестокое обращение с ребёнком, она сядет надолго.

Он фыркнул пренебрежительно.

– Ой, вот не надо заливать мне про честность нашего правосудия! Не проканает, мисс инспектор, и не пытайся, – лицо его исказила досада, но он мигом взял себя в руки. – Если эту тварь отпустят, она девчонку придушит за то, что та нажаловалась нам. А её отпустят.

– Но ведь это ты виноват, – не смолчала Фэр. – К тебе подошли и попросили денег, а ты пожалел несколько песо и устроил цирк. Мог бы просто дать им денег, и они бы ушли.

– Я не даю попрошайкам деньги. Принципиально, – в глазах его мелькнуло упрямое превосходство.

– Значит, вот она, твоя хвалёная щедрость, – осклабилась Фернанда. – Она шита белыми нитками.

– Думай что хочешь, но я не даю попрошайкам денег, будь то калеки, древние старухи, дети или беременные. Я не делаю исключений. Если человек хочет есть и просит денег на еду, я предлагаю купить ему еды. И я куплю, мне не жалко, и не потому что я такой щедрый. Я считаю, что голод – одна из самых страшных вещей на свете. С иным можно побороться, но голод убивает, он толкает на преступления, он уничтожает человека. И знаешь, сколько из этих, которые просят на еду, соглашаются, чтобы им её купили? Один из ста. Вот этому одному я и помогу. А остальные, значит, не голодны и деньги им нужны не для этого. Действительно голодный человек от еды не откажется, – закончил Джерри, отмахиваясь от попугаев, что уже взгромоздились ему на голову. Залпом осушил стакан с водой.

Эти псевдоморали Фернанду не трогали, будучи ей чужды. Вот что у людей за манера – говорить с уверенностью о вещах, о которых они понятия не имеют? Джерри Анселми, разъезжая на Феррари, нося Прада и Армани, не знает что такое голод. И она, Фэр, не знает. А не знаешь, так и нечего рассуждать, прикрываясь своей философией.

– Я думаю, мы не должны бросать Айлин на произвол судьбы, – пришёл к выводу Джерри.

– Мы?

– Ну да, мы. Послушай, мисс инспектор, – сцепив пальцы в замок, он уложил на них подбородок. Айлин всё продолжала есть, хотя в неё уже не лезло. – Я бы забрал девчонку к себе, но ты сама знаешь, что так нельзя. Та же самая её мачеха запросто обвинит меня в похищении. Девчонка несовершеннолетняя, а я мужчина, и я известный человек и не горю желанием, чтобы моё имя полоскали в грязи. Поэтому я предлагаю тебе взять Айлин к себе. Ты женщина, полицейская, ты можешь приютить её в целях безопасности. Я не хочу потерять её из виду. И я не буду объяснять почему, не жди этого. Просто сделай, как я прошу.

Фернанда рот разинула. Вот так да! Он уже всё решил за неё! Вздумал указывать, что ей делать. С какой стати она должна тащить бродяжку в свой дом?

– Слушай, Джерри Анселми, а меня ты спросить не забыл? – вспыхнула Фэр. Прочитала в его глазах насмешку. – Ты пытаешься изобразить из себя святого за мой счёт. Я по-твоему кто? Благотворительное общество? Нянька? Или у меня дома приют для бродяг? Вот так пустишь кого-нибудь, а потом окажется, что в твоём доме не хватает вещей.

– Я не думаю, что Айлин обворует человека, который хочет ей помочь, правда? – он вопросительно глянул на девчонку – та дожёвывала банан.

– Я не воровка, – мотнула она головой.

– Я не люблю детей и не хочу находиться с ними в одном доме, – процедила Фернанда сквозь зубы.

– Но Айлин – не грудной ребёнок. Ей не нужна нянька, – возразил он. – Ей не надо менять подгузники, кормить из бутылки и слушать её визг. Думаю, она не доставит проблем. Приюти её на эту ночь. Помнишь про наш компромисс? Так вот, пока мы не будем квиты, я иногда буду заставлять тебя делать что-то против воли. Сейчас именно этот случай, извини. За расходы не волнуйся, я всё оплачу. Утром мы с Алвесом приедем и заберём Айлин.

– С твоей стороны это подлый шантаж, – озвучила Фэр свои мысли.

Он улыбнулся.

– Неправда. Это вынужденная мера. Я не такой алогичный, как тебе кажется. Всему есть своё объяснение, но тебя оно не касается.

Крыть Фернанде было нечем и, скрипя сердце, она согласилась. Зачем она уступила Джерри, она и сама не понимала. Ведь ей нисколько не жаль эту девчонку.

Когда Джерри высадил их с Айлин у ворот её дома, Фэр побрезговала взять девчонку за руку, велев ей идти за собой. С Джерри не попрощалась – так разозлилась. Что у него за манера её подставлять? Мало ей снятия с должности, теперь вот это. Да и в глубине души она рассчитывала на иное окончание вечера. Может быть, даже романтическое. И вот итог. Домочадцы явно не обрадуются такому подарочку!

====== Глава 13. С высоты птиц ======

Появление Айлин не принесло ничего, кроме головной боли. На ночь Фернанда уложила девчонку спать в гостевой комнате, пригрозив: если та чего украдёт, отправится в колонию для несовершеннолетних. Айлин ничего не украла и не сбежала – утром Фэр обнаружила её в постели. Но когда о её присутствии узнали Маргарита, тётя Фели и Вирхиния, то хором закатили скандал.

– Да где ж это видано, бродяжка в нашем доме?! – восклицала тётя. – А если она блохастая? Даже у моей Барби нет блох, я всех вывела! А у этой наверняка есть. Скоро мы все чесаться будем!

– Чтобы ноги её тут не было! – вопила Маргарита, размахивая костылём. – Это и мой дом тоже, я имею право голоса!

– Да она же нас обворует! – поддакивала Вирхиния, нервно смоля сигарету за сигаретой. – Мужика тебе надо, кузина, и детей, а то совсем из ума выжила, тащишь в дом кого попало.

– Ты же любишь детей, Вирхи, – напомнила Фэр. – А Айлин – ребёнок.

– Да какой она ребёнок? Фу! – поморщилась Вирхиния. – Поди ещё и заразная. Я люблю грудных детей, они ми-ми-ми, ангелочки. А остальные – это уже не то.

Одна Агустина отмолчалась, бросая на Айлин злобно-презрительные взгляды. Она была не в духе – её шокировало знакомство Джерри с Фернандой. Теперь Агус с тёткой не разговаривала, считая, что та её предала. Масла в огонь подлил и Фред. Когда вчера Фэр и Джерри ушли, он явился к Агустине с цветами и угодил под горячую руку. Взвинченная «вероломством» тётки, Агустина прогнала парня, двинув его букетом по голове.

С утра ей позвонила Сэси и высказала всё, что думает об этом поступке. С её слов, Агустина Фреда обидела так, что он собрался переводиться в другую школу. Но Агустина с криком: «Поделом ему!» бросила трубку и к моменту завтрака была готова запустить и в Фэр, и в Айлин омлетом.

Фернанда, хоть и оправдывалась тем, что Айлин в доме ненадолго, понимала: слова её о помощи ближним звучат, как детский лепет. Это Джерри виноват, подставил её, и она должна выкручиваться и терпеть эту вонючку в доме. Когда все хором заявили, что за стол с Айлин не сядут, Фернанда оставила её завтракать в кухне.

Хотя и сама Айлин овечкой не была. Она отказывалась мыться, причесываться и стричь ногти. Она не хотела есть вилкой и запихивала еду в рот руками. Она сквернословила и портила вещи. Только за один день расколотила три вазы, две тарелки и стакан, вывалила в раковину скраб для лица и разрисовала зеркало красным лаком для ногтей.

Фернанда ждала звонка от Джерри, но тот испарился, и она готова была задушить как его, так и Айлин. Вот мерзавец, подкинул ей эту пакость, чтобы она мучилась!

Вечером к Агустине пришла Сэси. Девчонки, хоть и повздорили с утра, но закрылись в комнате и минут сорок болтали. Вышли весёлые и нарядные – куда-то собрались. Мини-платья в сверкающих пайетках и макияж смоки-айс громко кричали: «Они что-то затеяли!».

– Вы куда это такие расфуфыренные? – сдвинув брови в кучку, Маргарита преградила девчонкам путь костылём.

– Не ругайся, мама, – капризно протянула Агус. – Мы идём развлечься. Не сидеть же в четырёх стенах! Ещё только шесть вечера.

– Я спросила, куда вы идёте? – не сдавалась Маргарита, а Фэр молчала. Её задела обида племянницы, и она решила Агустину игнорировать в воспитательных целях.

– Мы идём на шоу, сеньора Маргарита, – вместо Агустины ответила Сэси.

– На какое шоу? – тон Марго звучал угрожающе. Она привстала с дивана, опираясь на костыль.

– Да не на шоу, а на съёмки шоу, – уточнила Агустина. – Шоу Флор де ла Ви, «Ла Пелу». Ты должна его знать, мама, это клёвое шоу показывают по «Телефе». Флор почти как Сусана Хименес, но круче.

– Только Сусана Хименес не меняла пол, в отличие от некоторых, – не удержалась от сарказма Фернанда.

Агустина яростно зыркнула на тётку, но ничего не сказала.

– А зачем вы туда идёте? – не отставала Маргарита. – Это шоу можно посмотреть и по телевизору.

– По телеку мы посмотрим потом, – елейно прозвенела Агустина. – Там сегодня наш любимый певец даёт интервью, а мы хотим взять у него автографы.

В конце концов, Марго девчонок отпустила, потребовав, чтобы они вернулись не позже одиннадцати. А Фэр была взбешена, сообразив: речь идёт о Джерри. Каков гусь, а! Вчера испортил ужин, свалив на неё заботу об этой Айлин, которая крушит всё вокруг. А сам раздаёт интервью на шоу у транса Флор де ла Ви. И даже не позвонил. Вот каналья!

Остаток вечера Фернанда потратила на борьбу с Айлин – та слопала ароматическую свечку и у неё заболел живот. На расспросы о причинах поступка девчонка уверяла, что свечка пахла клубникой и она решила, будто та съедобная. Фэр уже собралась вызвать врача, хоть ей и претило оплачивать лечение бродяжки, но на помощь пришла тётя Фели.

– Да не надо врачей, – сказала она. – Это ерунда. Я сейчас сварю слабительное, и всё пройдёт само.

И она сварила горючую смесь из каких-то трав. До ночи Айлин обнималась с фарфоровым другом, но зато у неё всё прошло. А Фэр долго смеялась – тётя объяснила, что сварила собачий антиотравин. Им она пичкала Барби, когда та сгрызла флакон пенки для умывания.

Сэси и Агустина вернулись к полуночи, когда канитель с Айлин уже закончилась. Маргарита рвала и метала, грозясь их линчевать за опоздание на целый час. Но Агустина объяснять ничего не стала. Буркнув что-то невразумительное, поднялась к себе и закрылась на ключ. Сэси пришлось всё рассказывать самой.

– Ну, мы опоздали, потому что съёмки затянулись, – девчонка нервно шмыгала носом, видимо, боясь скандала. – А уйти мы не могли. Точнее выйти было можно, но Агус захотела остаться до конца. Потому что там был её любимый певец. Но он пришёл на сорок минут позже, и всё задержалось. А ведущая нас развлекала болтовней, говорила, что он сидит в пробке. Флор де ла Ви такая классная! И не скажешь, что бывший мужчина. А потом пришёл Джерри Анселми. Всё было круто! Но когда он сказал, что у него появилась невеста и скоро он представит её публике, Агустина чуть не разревелась. Я предлагала ей свалить домой, но она упёрлась. И мы высидели до конца. Нет, было очень интересно, но обиды Агус испортили мне настроение. А Джерри такой милый, мне он понравился. Но автографы мы не взяли. Все ждали его у входа, я тоже хотела подождать, но Агус сказала, что ей его автографы не нужны, пусть раздаёт их своей невесте. И мы ушли. Она совсем спятила, втюрилась в него, как дура, и Фреда обидела. С этим надо что-то делать, – вздохнула Сэси, окончив рассказ.

– Во всём виноват этот гад Джерри Анселми! – сделала вывод Фернанда, когда усаживала Сэси в такси.

– Да ни в чём он не виноват, – не согласилась та. – Он известный человек, по виду очень приятный и умный. Мне понравились его рассуждения. Увидите потом это шоу по ТВ. Но он ведь знаменитость, он не знает о существовании Агус, у него таких поклонниц тьма. А она воспринимает его, будто он ей жених и что-то обещал, а потом завёл другую. Мрак. Я ей много раз говорила, чтобы она перестала тупить, но Агус не слушает. А сегодня это превысило пределы. Ей надо мозги вправить, а то останусь я без подруги. А мне этого не хочется, я ведь её люблю.

Когда Фэр вернулась в дом, Вирхиния и тётя Фели жаловались на свою нелёгкую судьбу – Агус и Сэси ушли на съёмки молча, а их не позвали. А ведь они мечтали попасть в телевизор!

– Это несправедливо! – пыхтела тётя, расчёсывая трепыхающуюся Барби деревянным гребешком. – Меня могли бы заметить и пригласить вести какое-нибудь шоу! Ведь таких женщин, как я, днём с огнём не сыщешь! Или я бы получила кучу автографов. Кто знает, кого можно встретить в коридорах «Телефе»? А эти неблагодарные соплячки ушли втихаря и обо мне не подумали.

– Если бы я туда попала, я непременно бы подцепила какого-нибудь продюсера или режиссёра. На худой конец – телезвезду, – бесновалась Вирхиния. – Залетела бы от него и стала бы богатой и знаменитой матерью. Как они могли так со мной обойтись?

Закатив глаза, Фэр поднялась к себе. Она была зла на Джерри и, пока ворочалась, засыпая, придумала как ему отомстить.

С раннего утра вместе с Маргаритой, Вирхинией и тётей Фели они устроили семейный совет, где решили: Айлин должна покинуть их дом. Фернанда позвонила в службу опеки. На вызов инспектора полиции там среагировали молниеносно – приехали через пару часов. Фэр сочинила историю о том, как нашла на улице бездомную девочку и не знает что делать с ней. Хотя Айлин попыталась объяснить, как всё было в реальности, Фернанда убедила службу опеки, что девочка – патологическая лгунья. И ту увезли в неизвестном направлении. Как камень с души! Заодно и Джерри проучит.

Но сладкая месть долго не продлилась. Когда к четырём вечера Джерри, позвонив, сообщил, что они с Алвесом сейчас заедут за Айлин, Фэр впала в панику. Как теперь оправдываться?

К моменту его появления Фернанда решила: надо наврать, что девчонка сбежала. Якобы встали они утром, а её и след простыл. Так она и сделала, впустив мужчин в дом и ожидая, что Джерри, если и разозлится, то не сильно. И была удивлена, когда её чуть не прожёг насквозь его зверский ярко-зелёный взгляд.

– Ты идиотка, – Джерри вложил в это слово всё презрение, на какое был способен. – Я поручил тебе девчонку не для того, чтобы ты её упустила. В очередной раз убеждаюсь, что полицейская из тебя никакая. Идём, Алвес, – Джерри говорил столь ледяным тоном, что Фэр затошнило.

Вместе с Алвесом они ушли не прощаясь.

Да, Фернанда понимала, что поступила неправильно. Но и Джерри тоже хорош – стоит ли злиться из-за малолетней вонючки?

Настроение было безнадёжно испорчено. В глубине души Фернанда чувствовала себя виноватой. Она не хотела ссориться с Джерри, только-только они нашли общий язык, и опять всё сначала.

Через час Фэр попыталась до Джерри дозвониться. Пять раз набирала номер, но нарывалась на автоответчик. Наконец она услышала пресловутое: «Хэллоу». Однако её попытки оправдаться потерпели фиаско – Джерри молча сбросил звонок.

Ну в самом деле, что за характер? Нашёл из-за чего обижаться. Расстроенная Фернанда спустилась вниз. Надо съесть клубничное мороженое, что со вчерашнего дня так соблазнительно лежит в морозилке. Это лучшее лекарство от стресса. Но до кухни она не дошла – из гостиной её окликнула тётя Фели.

– Фернандита, дорогая! Пойди сюда!

Тётя была не одна. Сидя на диване, она пила чай. Напротив неё расположился молодой человек. Он тоже угощался чаем, а рядом с ним, на полу, стояла корзина с лилиями.

– Что случилась, тётя?

– Хочу тебя кое с кем познакомить, Фернандита. Это Амадо – жених моей дочери! – гордо объявила тётя Фели.

Молодой человек чуть привстал, отвешивая полупоклон движением головы. Фэр протянула ему руку.

– Фернанда Ривас.

– Амадо Феррер.

«Симпатичный», – подумала Фернанда и удивилась – по рассказам Вирхинии она представляла его эдаким ботаником, телёнком, которого ведут на бойню.

А он хорош собой! Приятное лицо с удлинённым овалом, карие глаза, античный профиль. Хоть Амадо сидел, но Фэр определила – он высок и широкоплеч. И с виду интеллигентный, вежливый, в дорогом костюме, при швейцарских часах и галстуке. Но, уже слегка отравленная ядом под названием «Джерри Анселми», Фернанда не смогла не сравнить их. Джерри, пожалуй, красивее. Но он – звезда. И этим всё сказано. Представлять его, такого ухоженного и гламурного, сидящим в стоптанных туфлях и растянутом трико и попивающим бульончик на веранде, даже нелепо. Этот человек не для жизни, на него хорошо только любоваться. А вот Амадо – замечательный кандидат в мужья. На месте Вирхинии она бы не сомневалась.

И в любви его Фэр убедилась. Он говорил о Вирхинии с трепетом, а глаза стекленели, как у Монти из мультика «Чип и Дейл» при виде сыра.

Тётя Фели, которая обычно выражала кавалерам Вирхинии своё фи, Амадо была очарована. Особенно его рассказами о работе в банке, солидных счетах и крутом авто. И родители его умерли, никаких родственников больше нет. Это значит, у Вирхинии даже свекрови не будет. Тётя была в экстазе, пока Амадо сожалел о том, как неудачно он зашёл.

– Я же принёс ей цветы, – он указал на корзинку с лилиями, что благоухала на всю гостиную, дурманя мозг. – И я купил ещё один подарок. Я хочу жениться на вашей дочери, сеньора Фелисидад.

Тётя Фели похлопала глазами, млея от радости, что наконец-то Вирхиния будет пристроена.

– О, сеньор Амадо, я буду счастлива иметь такого зятя! – воскликнула она елейным тоном. – Если моя дочка согласна, я тоже за. Вы такой приятный молодой человек! – и тётя кокетливо хихикнула в кулачок.

– Я уже говорил Вирхинии, что люблю её, а сегодня хотел сделать сюрприз. Какая жалость, что её нет дома! – вздохнул Амадо. Голос у него был низковатый и какой-то бесцветный.

– Так вы ей позвоните, – посоветовала тётя. – Телефоны-то для чего изобрели? Хотя они сейчас такие навороченные, уж и не знаешь, телефон это или компьютер.

– Позвоню непременно, сеньора. Но сейчас мне надо уходить, – он глянул на часы. – Время – деньги, они с неба не падают. Я человек деловой. Передайте цветы вашей дочери и скажите, что я её люблю.

Фэр вызвалась Амадо проводить. Он оказался двухметрового роста.

– Вам действительно так нравится моя кузина? – спросила она уже на пороге.

– Я её люблю, – серьёзно ответил он и ушёл тяжело, вперевалку, как-то по-медвежьи.

Тут Фернанда вспомнила о его хромоте. Почти незаметно. Если бы Вирхиния не сказала, Фэр решила бы, что это походка такая.

Но, несмотря на свою «приятность», Амадо у Фернанды чувств, как мужчина, не вызвал. Зато мысль о Джерри навевала дрожь и мурашки.

Он явно обиделся. Но Фэр не считала, что поступила гадко, отдав Айлин службе опеки. Нечего было навязывать ей эту девчонку, Джерри сам виноват. Однако она ощущала потребность с Джерри объясниться. Трубку он не брал, поэтому она пошла в лоб, как танк. Позвонила Берни и уговорила его пробить по базе данных адрес Джерри Анселми.

Получив заветный адресок, Фэр еле дотерпела до следующего утра. В десять часов она нарядилась в косуху и джинсы и, оседлав «Дьявола», помчалась в Пуэрто Мадеро – самую пафосную часть Байреса.

Белоснежный небоскрёб на пересечении улиц Айме Пайне и Асусена Вильяфлор напугал Фернанду. Сорок три этажа! Резной забор, охраняемая парковка, ухоженный газон, камеры видеонаблюдения…

Найдя у двери кнопку, Фэр нажимала на неё, пока из окошечка не высунулась голова консьержа – седого мужчины с ровно подстриженной бородкой. Прямо профессор университета.

– Вы к кому, сеньорита?

– Мне нужен, эээ… сеньор Джерри Анселми из квартиры… – Фернанда глянула в бумажку с адресом, – семьдесят семь.

Консьерж задумался.

– Но мистер Джерри не предупреждал о визите, а кого попало я впустить не могу.

– Я понимаю, но мы с ним друзья, хорошие друзья, – наврала Фэр, и глазом не моргнув.

Консьерж покачал головой.

– Мистер Джерри – человек публичный, сеньорита, а тут вечно пасутся толпы оголтелых девиц. Я уж замучился отгонять их от двери. Откуда мне знать, кто вы такая? Может, вы одна из фанаток.

– Я не фанатка! – рассердилась Фернанда и капризно топнула ногой.

– А почему я должен вам верить? Они все тут ходят и уверяют, что они не фанатки. А когда их не впускаешь, орут под окнами: «Джерри, Джерри!» и ложатся спать у забора. Давайте так, скажите мне своё имя, я ему позвоню и узнаю, примет он вас или нет.

– Меня зовут Фернанда Ривас. Инспектор Ривас.

– Инспектор? Вы из полиции? – нахмурился консьерж.

– Вообще да, но сейчас я не при исполнении. Это личный визит, – открутилась Фэр, вспомнив, что у неё забрали жетон, и припугнуть им консьержа не получится.

Кивнув, консьерж удалился. Минут пять Фернанда стояла у двери, чувствуя себя идиоткой. Теперь она похожа на фанатку, поджидающую кумира у его дома. Вечно этот Джерри Анселми ставит её в неловкое положение!

Наконец голова консьержа высунулась в окно.

– Мистер Джерри сказал, что примет вас, – молвил он более уважительным тоном, чем прежде.

Консьерж открыл стеклянную дверь; за ней оказалась ещё одна, с видеодомофоном.

– Нажмите синюю кнопочку, потом наберите 077 и нажмите зелёную кнопочку, – объяснил он, как пользоваться домофоном.

Фернанда натыкала указанные кнопки, раздался музыкальный звонок.

– Хэллоу, – Джерри ответил также, как по телефону, что Фэр позабавило.

– Привет, это я, Фернанда, – известила она, сдержав смешок.

– Вижу. Проходи, – дверь щёлкнула, и, дёрнув ручку, Фэр вошла в огромный холл.

Пол был устлан плиткой, на которой она подскользнулась. Здесь стояли три белоснежных дивана, а стену украшал огромный телевизор. Углы утопали в вазонах и горшках с цветами. Консьерж любезно проводил Фернанду до лифта.

– Семьдесят седьмая квартира, точнее пентхаус, на сороковом этаже. Тут у нас лифт, а вон там лестница. Некоторые не любят лифты, – он хихикнул. – На тридцать втором этаже, например, живёт депутат, Леопольдо Магальяэс. Ну очень странный человек! Каждый день и вниз, и вверх лезет по лестнице. У меня бы давно ноги отвалились, – кряхтя вещал консьерж, – а этому хоть бы что. Может, и вы такая же? Тоже пойдёте пешком?

– Нет, спасибо, – отказалась Фэр от столь заманчивой перспективы и села в лифт – просторный, с огромными кнопками на панели.

Вышла на этаже номер сорок. Попала в холл, где лежал ковёр и стояли горшки с цветами. Миновав его, упёрлась в огромную чёрную дверь с номером 77. Пентхаус занимал целый этаж и ещё плюс два этажа вверх – полноценный особняк на крыше небоскрёба. Не найдя звонка, Фэр громко постучала.

– Заходи! – крикнул голос из-за двери. – Открыто!

Фернанда робко протиснулась внутрь. Споткнулась на пороге о корзины с цветами. Джерри её не встретил, и она его окликнула:

– Джерри, ты здесь?! Это я!

– Я же сказал, заходи.

Перепрыгнув через цветы и разваленные по прихожей чемоданы, Фэр добралась до гостиной. Зажмурилась – стекло, всюду стекло. Столики, полки, шкафчик-бар с множеством разноцветных бутылочек – всё было стеклянным. Чёрный пол, тоже стеклянный, отражал её испуганное лицо. По центру – красный ковер в форме шкуры. Два дивана и четыре кресла из чёрной кожи. Стены были обиты полупрозрачной мозаикой; к одной из них прилепился камин, где горел искусственный огонь. Ни тебе картин, ни вазочек и статуэток, ни салфеточек – деталей, что облагораживают жилище, – ничего. Из аксессуаров – красно-серебряные жалюзи на окнах и сосуды с ракушками, с цветным песком и камнями.

«Да здесь дура с ума сойдёт! – подумала Фэр. – Интерьерчик – ад!».

Джерри сидел в кресле, закинув ноги на подлокотник, пил молоко и зависал в планшете. Из одежды на нём был белый пушистый халат, что Фернанду возмутило. Какое свинство! Мог бы переодеться к её приходу.

На спинке кресла, у Джерри над головой, расположился здоровенный белоснежный кот. Он мирно дрых и подёргивал хвостом, задевая им лицо хозяина.

– Ты какой-то безалаберный, Джерри Анселми, – начала разговор Фэр. – Почему у тебя дверь открыта?

– Я ждал тебя. Или это не ты трезвонила мне в домофон? С утра пораньше не дала выспаться, – лениво сказал Джерри, даже не взглянув на Фернанду – продолжал тыкать пальцем в планшет.

– А ты не боишься нашествия той дуры, что яйцами бросается?

– Сеньор Феликс, наш консьерж, кого попало не пропустит. Всюду камеры видеонаблюдения и сигнализация. Только я знаю, где нажать заветную кнопочку, чтобы сюда явился наряд охраны, – он улыбался, не меняя позы и не поднимая глаз, и качал ногами, свисающими с подлокотника.

– Может, ты отвлечёшься от гаджета, Джерри Анселми, и мы поговорим? – вспыхнула Фэр.

– Не могу, я немного занят. Отвечаю на почту в фэйсбуке. Иногда нужно снизойти до общения с поклонниками. Им это приятно, они начинают тебя любить с удвоенной силой. Хотя и не стоит баловать их частым проявлением активности, – Джерри говорил это безразличным тоном, словно зачитывая биржевые сводки. – Но ты не нервничай, мисс инспектор, рассказывай зачем пришла. Уши у меня свободны, рот тоже. Я тебя слышу и могу разговаривать, одновременно занимаясь делами. Как ты видишь, сегодня я немного дома, но вечером у меня выступление. Частная закрытая вечеринка. Так что надо отдохнуть, привести себя в порядок, пообщаться с поклонниками и все дела. Ну? Я тебя слушаю.