Текст книги "Секс-символ (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)
Пока Фэр переваривала новый виток информации, Вирхиния закатила истерику. Стуча ногами, она орала, что её обманули-надули-обесчестили. Но когда ей придёт срок рожать, она предъявит Джерри готового ребёнка, и он не отвертится. Будет содержать её, как миленький. И плевать ей на его жену и ориентацию.
Больше всего Фернанду удивила реакция Джерри – хихикая, он выпроводил Вирхинию за дверь, всучив ей одежду. У него, похоже, и мысли не возникло, что Вирхиния реально могла залететь. Зато эта мысль возникла у Фэр. Она долго ревела, лёжа на столе у ноутбука. До этого, несмотря на злость и обиду, в ней горела надежда: Джерри одумается, извинится, и они смогут общаться хотя бы на приятельском уровне. Но теперь… И как он смеет изображать мачо, таскать к себе женщин (или не только женщин?), имея в ванной целый секс-шоп? А сам женат. Женатый бисексуал! Это не человек, это кадр! Ещё и видео это распрекрасное ей выслал.
От таких новостей у Фэр даже на Вирхинию вся злость пропала. Она дура. Дура полная, но тоже жертва этого дегенерата. С ней, с Фернандой, он хоть не переспал. А Вирхинию поди ещё и обрюхатил. И ведь скажет, что ребёнок не его!
У Фэр возникла мстительная идея – надо это видео отправить его жене. Та явно не догадывается о похождениях муженька. Узнать бы её имя… Может, супруга осталась в Нидерландах, раз он свободно водит любовниц и поди ещё и любовников?
Позвонив Берни, Фернанда упросила его найти в картотеке сведения о супруге Джерри Анселми. Если он думает, что она полюбуется на видео, проглотит и отмолчится, он сильно ошибается.
Фэр действовала инстинктивно, и план в её голове созрел спонтанный. Она поедет к Джерри и выскажет ему всё. Пусть знает, как над ней издеваться! И заодно вернёт подарочки.
Вечером, когда домой явились все, кроме тёти Фели (ей далеко было ехать из зоопарка), Фернанда, оседлав мотоцикл и захватив пакеты с нарядами, отправилась в Пуэрто Мадеро. Если Джерри нет, она его подождёт. Хоть до утра будет караулить. Но ей повезло – в дом и заходить не пришлось. Красный Феррари стоял у входа. Джерри только приехал и парковался.
Разум покинул голову Фэр моментально. Как же он её бесит! Лживый, мстительный извращенец! И Фернанда громко свистнула. Трижды.
Выйдя из машины, Джерри оглянулся. Увидел её, сидящую на мото.
– Это ты мне?
– А кому же ещё?
– А ты хамка, мисс инспектор, – он ехидно поцокал языком. – Воспитанные люди при встрече говорят: «Здравствуйте, как поживаете?» или хотя бы: «Привет, как дела?». Так принято во всём цивилизованном обществе. Но ты, видимо, к цивилизованному обществу не относишься, поэтому здороваешься свистом.
После этой насмешки, произнесённой ровным голосом, Фэр спрыгнула с мотоцикла. Схватив пакеты, ринулась к Джерри.
– А ты не заслуживаешь приветствий! Потому что ты – дерьмо! – задыхаясь выпалила она.
– Странный вывод. Я смотрю, до тебя доходит, как до жирафа, мисс инспектор. То, что я дерьмо, мы выяснили полторы недели назад. До тебя только сейчас это дошло? Досадно, – он наморщил лоб.
– Знаешь что, Джерри Анселми, меня от тебя тошнит! Забери свои подарочки! Давно хотела их вернуть! – Фэр швырнула в него фирменные пакеты. – Подари их своей жене! И не смей мне присылать свои порно-файлы! Катись к чёрту!
Она попыталась уйти.
– Что, видео не понравилось? Какая жалость, а я так старался! Наверное, я не очень телегеничен без грима, – съязвил Джерри. – А что именно тебя не впечатлило, мисс инспектор: то, что я женат или то, что я переспал с Вирхинией? Или тебя не устраивает моя сексуальная ориентация? А не ты ли мне намекала на неё? Как видишь, ты угадала, – бросив пакеты на землю, он догнал Фернанду и схватил её за локоть. Развернул к себе лицом. – Я не привык болтать с чужим затылком! Учись вести себя культурно, мисс инспектор. Когда разговариваешь с человеком, нельзя поворачиваться к нему задом.
– Отвали! – пропыхтела Фэр, вырываясь из его ледяной хватки. – Свою жену учи, как ей себя вести. А мне не указывай!
– Мою жену не надо ничему учить. В отличие от тебя, мисс истеричка, она воспитанный человек, – Джерри взял Фернанду за второй локоть и притянул к себе. Близко-близко, так, что она коснулась бёдрами его бёдер.
– Убери руки! – заорала Фэр не своим голосом.
У него есть жена и он спал с Вирхинией! И смеет её лапать! Но ещё больше Фернанду коробила его бисексуальность. Гомофобка в ней просыпалась частенько, а Джерри… Джерри (стоит ли лукавить?) волновал её как мужчина.
– Я тебя ненавижу, Джерри Анселми! Ненавижу! Чтоб ты провалился! Я больше никогда, никогда не хочу тебя видеть!
– А чего же ты пришла, раз не хочешь никогда-никогда меня видеть? – как тисками он сжимал ей локти.
Ухмылка его Фэр взбесила. И она ударила Джерри кулаком в грудь.
– Ай! – визгнула Фернанда, когда Джерри схватил её за руку. – Пусти, мне больно!
– Я же тебя предупреждал, мисс инспектор, что рукоприкладство не выношу, – он поднёс её ладонь к губам и зубами чуть оттянул на ней кожу. – Я тебя покусаю. Как вампир свою жертву, – и захохотал.
Это уже было откровенное издевательство.
– Чтоб тебя каток переехал! – вырвавшись, Фэр побежала к мотоциклу.
– Эй, осторожно! – крикнул Джерри.
Она повернула голову и… только проморгаться успела – на неё неслась туша. Девица килограмм под двести живого веса. С бейсбольной битой.
Первая мысль Фернанды была: это жена Джерри, которая хочет её смерти. Да нет, бред. Джерри не мог жениться на этом чучеле!
А он уже подскочил к толстухе, закрыв Фэр собой.
– Я жеж предупреждала тебя, любименький, а ты меня не услышал! Так что пеняй на себя! – заорала толстуха на всю улицу. – Со мной шутки плохи! Куда это годится? Это никуда не годится! Я жеж говорила тебе, любименький, ежели ты мне изменишь, я и в аду тебя достану!
Неужто и правда жена? Забыв всё, чему её учили в университете, Фернанда инстинктивно прижалась к Джерри, обхватив его за талию. Он не возражал и напуганным не выглядел. Да и победить сумасшедшую оказалось просто. Когда дамочка, подпрыгивая, подняла биту вверх, Джерри легко вырвал у неё это оружие. Толстуха сразу сникла и захлюпала носом.
– Фернанда Ривас, да ты никак струсила? – шепнул Джерри – Фэр вцепилась в него мёртвой хваткой. – Ну и полицейская!
– Я жеж говорила, – ныла толстуха на одной ноте, – или ты будешь моим, или ничьим, любименький! Я вот уже и платьице себе свадебное прикупила!
– Ты только посмотри, мисс инспектор, кто к нам пожаловал! – зубоскалил Джерри, перекатывая биту в руках. Мы с тобой давно эту красотку ждали. Яйца-то с собой захватила?
– Забыла, – вздохнула толстуха.
– Какая жалость!
Тут до Фэр и дошло. Это ж фанатка! Та самая, что яйцами швырялась. Вот она, вылезла. Клюнула рыбка на наживку – невесту по имени Джемма. Фернанда вздохнула с облегчением – она-то решила, что это жена.
– И тебе не стыдно? – переключилась толстуха на Фэр, размазывая по лицу слёзы и сопли. – Как жеж тебе не стыдно, моделька, уводить у меня любименького? Я жеж его люблю, а ты нашу жизнь разрушила, – скуля, она дёргала себя за волосы. – Он должен любить меня! Так мне гадалка нагадала. А её карты не врут!
Толстуха плюхнулась на газон. Ползая по нему, стала щипать траву и бросать её в Джерри и Фернанду. Она не выглядела агрессивной. Скорее истеричной.
– По-моему у неё не все дома, – шепнула Фэр Джерри на ухо.
– Давай я её заболтаю, а ты вызовешь копов, – ответил он.
Они стояли близко, как парочка влюблённых, и у Фернанды это не вызывало дискомфорта. Ей нравилось прижиматься к нему, ощущать его рядом… Нет, нет! Она не может влюбиться в бисексуала! Да ещё и женатого!
Фэр встряхнулась. Резко расцепив руки, вынула из кармана смартфон. Джерри направился к фанатке, всё сидящей на газоне. Сеньор Феликс, который любил за этим газоном ухаживать, уже таращился из окна. Лицо его выражало недовольство.
– Вы чего там с моим газоном вытворяете, ась? Ну-ка чешите оттуда! – сварливо закричал он.
Но ни Джерри, ни Фэр, ни толстухе было не до него.
– Ну, чего ты ревёшь? Прекрати. Такое поведение не достойно девушки. Слёзы ещё ни одного человека не украсили. Улыбка – вот главное оружие, – болтал Джерри. Девица смотрела на него с разинутым ртом.
Пока он заговаривал ей зубы, Фернанда спряталась за дерево и набрала номер комиссара Гальяно.
Полиция приехала быстро – Фэр наплела комиссару, что девица агрессивная и размахивает битой, хотя бита давно валялась на земле, а Джерри ввёл фанатку в транс. Сидя на газоне, она раскачивалась туда-сюда и подвывала. И осознала, что происходит странное, когда её в наручниках уже запихнули в полицейскую машину.
– Вы предатели! Прелюбодеи! Иуды! – вопила она из авто. – Я ещё вернусь! Я вам покажу!
– Всё оказалось проще, чем мы думали, не так ли? – улыбнулся Джерри.
Фэр угрюмо молчала.
– Испугалась?
– Ещё бы не испугаться, когда на тебя летит такая туша! Да с бейсбольной битой, – пробурчала она.
– В который раз убеждаюсь, что от полицейской у тебя только бравада и самомнение, – снисходительно заметил Джерри, положив ладонь Фернанде на плечо. Она дёрнулась.
– Не трогай меня. Хорошо, что она появилась сейчас. Я рада, всё вовремя, – пробухтела Фэр. – Надеюсь, наш договор завершён и я больше никогда тебя не увижу.
– Ты правда этого хочешь?
– Чего?
– Никогда больше меня не видеть.
Она зыркнула на Джерри исподлобья. Лицо его не выразило эмоций, но в глазах мелькнуло что-то… что-то вроде сожаления.
– А чего ты хотел, Джерри Анселми? После всего, что ты устроил, мы и друзьями быть не можем. Видеть тебя не хочу!
– Что ж, о’кей. Твоя взяла, мисс инспектор. Я внемлю твоим просьбам и доставлю тебе удовольствие больше не видеть мою физиономию, – он легонько постучал пальцем ей по лбу. – Дал бы я тебе щелбана, Фернанда Ривас, но увы…
И он рванул к дому, не прощаясь и не оглядываясь.
Через пару дней выяснилось, что Нина Кинтерос – пресловутая фанатка, давно состоит на лечении у психиатров с диагнозом шизофрения. Но, не принимая лекарств, она делается невменяемой. Адвокат Алвес уверил Фернанду и комиссара, что будет настаивать на принудительном помещении девицы в психушку.
Ещё через день комиссар Гальяно поздравил Фэр с восстановлением в должности и лично пожал ей руку.
– Несмотря на твои ошибки, – сказал он, – я тобой горжусь, Фернанда Ривас. Потому что тебе удалось эту сложную ситуацию преодолеть. Зато ты получила урок. Надеюсь, на всю жизнь. Никогда больше не злоупотребляй властью!
Похлопав Фэр по плечу, он вернул ей жетон и пистолет и даже прослезился. Коллеги тоже поздравляли Фернанду с возвращением. Купили торт и выпили за её здоровье минералки – комиссар не разрешил употреблять на работе. А Берни светился, как луна в полнолуние, и целый день ходил за Фэр хвостом.
Джерри она больше не видела – в комиссариат он не приходил, по телефону не звонил, сообщений не писал, но, когда вечером Фернанда вернулась домой, там её ожидали корзина роз окраса «Синий Дракон» [1] и большая коробка с бантиком.
От роз домочадцы пришли в восторг. Все, кроме тёти Фели. Та вопила, что таких роз не бывает, а, значит, они генетически модифицированы. Поэтому опасны. Тётя запретила Барби даже смотреть на них – мало ли. Фэр насочиняла, что розы от коллег в честь восстановления в должности, и утащила их к себе в комнату. Таких цветов ей никогда не дарили. Ну и пусть они искусственно выведенные и не пахнут, всё равно они прекрасны. Этот подарок характеризовал всю натуру Джерри – он, как эти розы, – красивый и ненастоящий.
В коробке лежали платье, туфли и украшение, которые она ему вернула. К ним прилагалась записка:
«Ты забыла у меня свои вещи, Фернанда Ривас. Подарки назад я не принимаю. Не буду поздравлять тебя с возвращением на работу – по-прежнему считаю, что ты не на своём месте. Но это твои проблемы. Будь счастлива. Спасибо за всё и прощай. Джерри Анселми».
Комментарий к Глава 19. Фанатка –
[1] Синий дракон – редкая разновидность роз, синяя с белыми полосками.
====== Глава 20. Гоночный крокодил ======
Фэр испытывала смешанные чувства: облегчение и горечь. Джерри ворвался в её жизнь, как смерч. Неужели столь же внезапно исчезнет? Она и хотела этого, и сказала ему об этом. Да и связываться с ним – себе дороже. Но сейчас даже как-то пусто…
Берни добавил ей головной боли, выудив информацию из базы данных: в Аргентине никаких браков человек по имени Джереми Анселми дель Грасса не заключал. За ним не числилось недвижимости, счетов в банке, сделок, кредитов. Он будто возник из воздуха и в воздухе этом жил. А ещё раньше он носил другое имя – Херман…
На следующий день, воцарившись в кабинете, Фернанда пила кофе – знакомую бурду из буфета, и занималась делами насущными. Снова потянулась к ней вереница тёток, у которых стащили простыни с балкона; мужчин, получивших штрафы за неправильную парковку; мамочек с младенцами, у которых угнали коляски, оставленные у супермаркета.
После обеда ей принесли новую партию распечаток из базы данных. Старое имя Джерри нигде не фигурировало, и фамилию Фэр не знала. Таких Херманов во всей Аргентине – пруд пруди, можно искать годами. Стоило бы поднять списки людей, покинувших страну восемь лет назад, или пробить данные его родителей, указанных в удостоверении личности. Но проще всего сделать запрос в консульство Нидерландов, старое имя должно остаться в их архиве.
Имя же супруги Фернанда выяснила из нынешней распечатки. И испытала шок.
«Марлене Луиса Монтанари Кортасар, – прочитала она, стекленея. – Брак с Джереми Анселми дель Грасса зарегистрирован 9 февраля 2009 года. Dam, 1012 Amsterdam, Нидерланды».
Ничего себе! Значит, эта Марлене, так называемый директор, на самом деле его жена. Каков лжец!
От злости Фэр кулаки сжала. Час от часу не легче. Достал этот тип!
Фернанда попыталась переключиться с Джерри на маньяка и ей это удалось. Она так увлеклась поиском зацепок, что забыла про время, читая и раскладывая по стопочкам дела жертв.
Впервые загадочный маньяк проявил себя в феврале. За полгода он укокошил пятнадцать человек по одной схеме: жертва, обнажённая, истёкшая кровью, плавала в ванной с розами.
Название яда, что использовал убийца, экспертам установить пока не удалось, но они выяснили, что он относится к антикоагулянтам, уничтожающим в организме витамин К. Фэр долго копалась в интернете, читая про антикоагулянты. Чаще всего они содержатся в крысиной отраве. Но, чтобы получить смертельную дозу, нужно яда огромное количество. Даже если слопать брикет таблеток от крыс, максимум – получишь отравление, столь малый процент яда они содержат. Но антикоагулянты есть и в лекарствах и могут назначаться самым обычным врачом. Например, людям, склонным к сердечно-сосудистым заболеваниям и тромбообразованию. И опять же – если превысить дозу, то смерть не будет мгновенной, лишь с течением времени. Значит, и это не подходит. Надо искать другой яд.
Вздохнув, Фернанда переключилась с ядов на дела жертв. Она сто раз их уже перелопачивала, но мало ли – вдруг что-то упустила. Главный вопрос – по какому принципу маньяк их отбирал, так и был неясен. Всего жертв – пятнадцать. Пятнадцать серых папок с человеческими жизнями, сухо изложенными в паре десятков страниц.
Первой жертвой Фантома-убийцы стал пожилой мужчина Орасио Шейденберг. Обычный, ничем непримечательный человек. Рыжий, веснушчатый, немец по отцу. Он работал садовником, много выпивал и не имел ни жены, ни детей.
Фэр отложила папку в сторону. Взяла следующую.
Вторая жертва – Адриана Вархес, симпатичная молодая блондинка. Работала секретарём в крупной строительной компании. Была любовницей сына финансового директора, так и пробивалась в жизни.
Фэр отбросила и эту папку.
Сесилия Монтерра – следующая жертва. Учительница в музыкальной школе. Незамужняя, без детей. Одевалась на манер хиппи – в бесформенные длинные юбки, мятые блузы, шлёпанцы и множество бус и браслетов. Ученики её любили.
Армандо Лопес – мужчина тридцати восьми лет. Работал таксистом. Имел жену и двоих детей-близнецов. Тоже ничего из ряда вон выходящего.
А вот Дорис де Гарсини – пятая жертва, оказалась женщиной незаурядной. Яркая брюнетка, имела свой бизнес – магазин игрушек. После того, как развелась с мужем, стала открытой лесбиянкой. Длительное время жила с женщиной по имени Марта Санчес. Но потом Марта вышла замуж за мужчину. Видимо, с горя Дорис продала бизнес и торговала иконами, пока её не убили.
«Арчибальдо Бартоломе Веласкес», – прочитала Фернанда имя на следующей папке. Смешной старичок с седой бородкой. Вдовец. Преподавал астрономию в секундарии – обычной средней школе.
Седьмая жертва, в отличие от предыдущих, была неблагополучной. Рената Коста – женщина, отмотавшая пятнадцать лет в тюрьме. Убила пятимесячную дочь, уронив ей на голову молоток. Отсидев, вышла замуж за беспробудного пьяницу и родила от него мальчика. Через три месяца ребёнок внезапно умер от удушья. Мать клялась, что младенца ночью задушила кошка. Но, судимая за аналогичное преступление, она мигом попала под следствие. Сесть во второй раз не успела – её кокнул маньяк.
Если бы за мысли сажали, Фэр оказалась бы в тюрьме. Она не защищала детоубийц, но в чём-то понимала их. Послеродовая депрессия и неоправданные ожидания вкупе с неустойчивой психикой могут довести до ручки. Общество давит на женщину, внушая: она должна обеспечить мир потомством, в этом главное её предназначение, а также счастье. И именно ему благодаря она состоится как женщина. Когда это втирается с детства, навязывается гендерная роль – ты обязана жить по правилам, иначе ты не женщина и порицаешься людьми. А кому нравится быть изгоем? Вирхиния – типичный представитель этого зомбирования, случай тяжёлый и запущенный. И сколько их в мире таких, грезящих о детях с подросткового возраста? Вот она, вся такая романтичная, выходит замуж в белом платье и фате. Через девять месяцев рожает и тут бац – трудности. Оказывается, ребёнок – не заводной пупсик с бантиком, с которым можно поиграть пару часов, выключить из сети и положить в колыбельку. А муж – в лучшем случае бегает по друзьями или пропадает на работе, а в худшем – свалил к другой, не выдержав бессонных ночей, криков и отсутствия секса. И жизнь раскалывается надвое: до и после родов. У женщины, вынужденной отказаться от привычной жизни и посаженной в четырёх стенах с ребёнком, его воплями, подгузниками и кормёжками, наступает психоз. Форму он принимать может различную – от отказа заботиться о ребёнке и ненависти к нему до выброса его в помойку, убийства или самоубийства. Такая женщина воспринимает ребёнка, как препятствие. Ей хочется вернуться к той жизни, которую она вела до родов. А всё могло быть иначе, если бы телевидение и книги рассказывали не о розовых слонах, а о реальности. Если бы женщина имела выбор: рожать или нет, не страшась быть осмеянной. Тогда на несколько искалеченных судеб в мире стало бы меньше.
Фэр понимала этих женщин. Виновато общество, которое вешает макароны на уши, убеждая в счастье материнства тех, кому оно не нужно. Но, с другой стороны, Фернанда удивлялась, как можно наступать на грабли второй, третий, четвёртый раз. Та самая Рената Коста, убив одного ребёнка, отсидела срок, вышла, родила второго и повторила тоже самое. Глупость! Зачем убивать, когда можно не рожать?
Фернанда взяла следующие папки.
Патрисия Леон – бывалая проститутка из трущоб Ла Бока. Имела ребёнка трёх лет, который жил с её матерью за городом.
Пабло Монтефьори – журналист. Мужчина статный, красивый. Работал криминальным корреспондентом, ему отрубили пальцы.
Вивиана Косме – модель нижнего белья. Изящная девушка, что состояла на учёте у психиатра из-за патологического желания похудеть.
Ладислао Солер – молодой скульптор. Волк-одиночка, порвавший связи с семьёй ради искусства.
Ксимена Медина – женщина-бодибилдер, трижды разведённая, владелица спортклуба, мать двоих детей. Эта жертва, весьма благополучная, тоже изумляла Фэр. Как спортсменка могла позволить маньяку себя убить? Неужели он так силён, что даже бодибилдерша с ним не справилась? Но следов борьбы не было, как и в остальных случаях. Фернанда сделала вывод: либо жертвы хорошо знали маньяка, либо он не создавал внешней угрозы.
Тринадцатая папка была о Мартине Гарсиа – недавней жертве, молодой наркоманки из трущобы Вижья-31. Она рано покинула семью, где, кроме неё, было ещё пятеро детей. Старший брат ушёл из дома; средний сидел в тюрьме за убийство младшего, третий брат сменил пол и тоже канул в лету, а мать и четвёртый брат беспробудно пили. Мартина же с пятнадцати лет жила со взрослым мужчиной, вела асоциальный образ жизни – не работала и воровала, чтобы получить деньги на дозу.
Анибал Руис – не менее интересный персонаж. Он был моряком дальнего плаванья, но, угодив в шторм, потерял ногу. Пришлось уйти на пенсию по инвалидности. Жена его бросила – ушла к другому, забрав с собой двоих детей.
Последней на сегодняшний день жертвой являлась Инес Доурадо – эффектная девушка из престижного района Бельграно. Топ-менеджер крупной фирмы по производству мебели. Именно ей благодаря появились зацепки. Во-первых, маньяк отрезал жертве язык. Во-вторых, эксперты определили: за час до смерти Инес вступала в половую связь с мужчиной. Со слов её матери, девушка недавно рассталась с женихом и на мужчин не смотрела. Нового романа у неё не было. По этой причине комиссар Гальяно решил, что маньяк – мужчина, хотя следов изнасилования эксперты не обнаружили.
Сомнения в том, что любовник и маньяк – один человек у Фэр оставались, но возникла и иная версия: убийца жертву не насиловал, значит, они были знакомы. Биологических следов маньяк не оставил. Бывший жених Инес из списка подозреваемых не исключался, но у него было алиби – в момент убийства он находился на работе, что подтверждали четверо его коллег. За ним уже установили слежку, но пока всё было тихо. Парень трудился спасателем на лодочной станции, ведя обычный образ жизни. По будням – работа, встречи с новой пассией вечерами, на выходных – ночные клубы и игра в бильярд. Скорее всего маньяк не он.
В конце концов, Фернанда решила круг знакомых и родственников каждой жертвы проверить на наличие судимых за аналогичные преступления людей или людей, состоящих на учёте в психиатрических клиниках, асоциальных личностей и прочих странных элементов. Хотя маньяк может быть и неприметным.
Она так засиделась в комиссариате, что дежурные копы насильно погнали её домой. Но Фэр соскучилась по работе и уходить не хотела. И не зря – дома стоял дым коромыслом. А всё из-за Агустины.
Из школы девчонка явилась в слезах, заперлась в комнате и открывать никому не желала. Весь ужин Маргарита перекрикивала телевизор, вопя, что взяла отгул в салоне и завтра поведёт Агус к психологу.
– Пусть её напичкают таблетками! – бесилась она. – Или я её побью! Больше так жить невозможно!
Фэр попыталась внушить сестре, что психологи таблетки не используют, но тщетно. Маргарита кричала: если психолог завтра не вылечит «эту бестолочь», она подаст на него в суд.
Ни тётя Фели, ни Вирхиния на визг не реагировали – они обе были рассеянные. Вирхиния ничего не ела, хотя всегда отличалась аппетитом. А тётя вид имела загадочный. Обгладывая куриную ножку, она что-то мурлыкала себе под нос и не замечала клянчившую еду Барби.
«Неужели эти две опять что-то задумали?» – мелькнула у Фэр мысль.
Перед сном она постучалась в комнату Агустины, но реакция была одна:
– Как вы меня все достали! Отвалите уже! Оставьте меня в покое! – крикнула девчонка из-за двери.
– Прекрати так со мной разговаривать, Агус! – строго ответила Фернанда. – Я твоя тётя и старше тебя. Уважай меня!
Агустина что-то тихо проворчала, но дверь не открыла, и Фэр ушла ни с чем. В полночь она занялась тем, что называется «сладкая месть»: нашла страницу Марлене в фэйсбуке и кинула ей в личные сообщения видео, где Джерри кувыркался с Вирхинией.
– Вот так тебе, мерзавец! Кушай, не подавись!
Потирая ручки от предвкушения ссоры Джерри с его женой, Фэр легла спать.
Секрет вздохов Вирхинии раскрылся утром за завтраком. Ликуя, она поведала домочадцам (всем, кроме Агус, которая к завтраку не вышла), что пять дней назад добилась своего – переспала с Джерри Анселми. Получилось это спонтанно. Она пошла к нему домой в надежде, что он соскучился. Просидела у двери до вечера, а когда Джерри явился, то сам затащил её в квартиру. Отправил в душ и уложил в кровать – она и ахнуть не успела. Но зато успела продырявить презервативы, что лежали в ящике ванной. Правда, ничего не вышло – Джерри воспользовался презервативом из кармана. Именно это Вирхинию и расстраивало.
– Представьте себе, с будущей матерью его детей и в презервативе! А ведь наша свадьба не за горами. Ну ничего, учёные выяснили, что презервативы от беременности не предохраняют, так как содержат поры. Я уже чувствую, что беременна. Я запаслась тестами на месяц вперёд! Я их делаю каждый день. Почему ты ржёшь, кузина? Чего смешного? – обиделась Вирхиния, когда Фернанда разразилась хохотом.
– Вирхиния, ты же гинеколог! Что ты несёшь? Поры в презервативах, тесты, когда и недели ещё не прошло…
– Латекс содержит поры и это научно доказанный факт! – задрала нос Вирхиния. – А тесты я делаю заранее, чтобы не упустить момент радости от двух счастливых полосочек. Я же чувствую, во мне зародилась новая жизнь!
– Но зачем связываться с Джерри Анселми? – скривилась Фэр. – Есть же Амадо, который тебя любит. А Джерри Анселми – опасный, непредсказуемый тип. Он женат и бисексуален.
– А ты откуда знаешь?! – вздыбилась Вирхиния.
Фернанда застопорилась, но быстро нашла ответ:
– Он мне сам говорил.
– Ну, с женой можно и развестись, – вмешалась тётя Фели. – Сейчас это даже модно. Хотя с Фернандитой я согласна, этот Джерри опасен. Амадо гораздо безобидней. Он не станет сажать нас в тюрьму. А кто такой этот бе… би.?
– Тётя, вы от жизни отстали! – съязвила Маргарита.
– Не груби мне! – надулась та. – Я приличная женщина, у меня за всю жизнь был только один мужчина – Осмар, мой муж, царствие ему небесное! – она подняла глаза к потолку. – Я не знаю всех этих тонкостей.
– Бисексуалы любят и мужчин, и женщин. И вашим, и нашим, – пояснила Марго. – И это хуже, чем быть открытым геем. Геи хотя бы к женщинам не лезут. А бисексуалы пудрят мозги какой-нибудь дурочке, она думает: «Классный парень!», а потом он оказывается в кровати с другим парнем и заявляет: «Извини, дорогая, но я люблю вас обоих».
– Какая гадость! – тётя сморщилась, как гриб-сморчок. – Барбара Сантойя, ну-ка закрой уши сейчас же! Эти разговоры не для тебя, а то ночью не заснёшь! И зачем он тебе такой нужен, Мария Вирхиния Сантойя, а? – переключилась она на дочь, угрожающе размахивая вафлей. – Ты в своём уме? Нет-нет, мне не нужен зять-извращенец! Только через мой труп!
– А ещё есть мужчины, которые специально говорят женщинам, что они геи или би, – злорадствовала Маргарита – ей нравились вытянувшиеся лица тёти Фели и Вирхинии. – Чтобы посмотреть на их реакцию или отделаться от женщины, которая надоела. Или чтобы она потеряла бдительность, и тогда её легче склеить.
– И откуда у тебя такие познания, Марго? – удивилась Вирхиния.
Маргарита хмыкнула.
– Телевизор – главный и самый надёжный источник информации. Надо смотреть его чаще и тогда будешь в курсе всех событий в мире. В общем, этот твой красавчик мог и наврать, чтобы тебя отпугнуть.
– Это он зря! Мне плевать на его ориентацию. Главное – моя лялечка, – Вирхиния погладила свой живот.
– А я не согласна, – заспорила Фернанда – ей ни разу не пришло в голову, что Джерри мог наврать про бисексуальность. – Ни один гетеросексуальный мужчина не скажет в открытую, что он гей. Особенно женщине, как бы та ему не надоела. Для них признать себя геем – сродни самоубийству.
– Для гомофобов и сексистов, да, – кивнула Маргарита. – Но ты плохо знаешь мужчин, сестрёнка. Есть такие ушлые, о-о-о! Если они без комплексов и не страдают гомофобией, могут годами притворяться геями и дружить с девушками, чтобы этих девушек лапать и клеить. А она попадётся в сети и ещё будет гордиться, что перевоспитала гея.
– Я же сказала, мне плевать на ориентацию, – повторила Вирхиния. – У него шикарные гены! Он такой красавец, к тому же богат и знаменит. Поэтому он обязан сделать мне ребёночка. Жаль, что тесты пока отрицательные. А если я не залетела? Я ж тогда умру! – истерически схватилась она за голову. – Вдруг это был мой единственный шанс?
– Мария Вирхиния Сантойя, ну что ты городишь? – разозлилась тётя Фели. – Это не единственный мужчина в твоей жизни. Ты обязательно ещё встретишь достойного человека, выйдешь замуж и родишь ребёнка.
– Мама, почему ты ничего не понимаешь? Это же мой последний шанс на беременность! – завопила Вирхиния, комкая в руках салфетку. – А вдруг тесты отрицательные из-за того, что я уже слишком старая для материнства? Мне уже целых двадцать шесть! Это катастрофа! Я в шоке! – и она всхлипнула, закрыв лицо мятой салфеткой. – Как же я несчастна! Мне остаётся только уйти в монастырь!
– Хм… – Маргарита убирала тарелки со стола, – как будто на этом Джерри свет клином сошёлся.
– А у меня сошёлся! – визгнула Вирхиния слезливо.
– А если сошёлся, есть масса способов поймать конкретного мужчину. Ими пользовались женщины во все времена и не так глупо, как ты, – укорила дочь тётя Фели, когда Маргарита утащила грязную посуду в кухню.
– О чём ты, мама? – не поняла Вирхиния.
– Можно подумать, все мужчины прям повально растят родных детей, – тётя встала. – Пойду собираться в зоопарк, сегодня там работы целый воз.
Неизвестно, поняла ли Вирхиния намек тёти, но Фэр поняла и была возмущена. Это уже натуральное мошенничество – навязать мужчине чужого ребёнка.
День прошёл уныло и серо. Фернанде осточертело заниматься мелкими делами – паникующие бабки с бельём её утомили. А дело Фантома висело мёртвым грузом. Фэр ковырялась в делах заключённых и выпущенных из тюрьмы убийц и маньяков, пока не услышала за дверью женские вопли.
– Ну-ка пусти, животное! Я сама пойду! Я, между прочим, тётя инспектора полиции!
– А я подруга тёти инспектора полиции! – верещал второй голос, поглуше.
Фэр вжалась в спинку кресла. Может, там откроется портал, и она провалится в волшебный мир, избежав встречи с этими двумя особами – голоса она узнала.
Распахнув дверь, капрал Гонсалес втолкнул в кабинет тётю Фели и её подружку Канделарию Мендес.
– Проштите, иншпектор, – прошепелявил капрал. – Я жнаю, вы прошили ваш не тревожить, но тут чрежвычайное обштоятельштво. У наш тут жадержанные говорят, будто они ваши родштвенницы.
– Приветик, племяшечка! – возликовала тётя Фели, плюхаясь в кресло. Донья Мендес развалилась на диване в углу.
