Текст книги "Секс-символ (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)
Фэр послушно развернулась. Джерри надел на неё бусы, зафиксировав их зажимом так, чтобы они свисали на спину. Когда он коснулся её кожи пальцами, Фернанда покрылась мурашками. Джерри поправил ей волосы, платье, проведя рукой по талии и почти достав до копчика. И Фэр окончательно расхотелось куда-то идти. Остаться бы здесь, в этом доме, в компании этого непредсказуемо-очаровательного проходимца. Да, Джерри невыносим, но что-то есть в нём такое… Оно заставляет её трепетать, когда он прикасается или смотрит на неё.
Но идиллия закончилась быстро – поправив на Фернанде наряд, Джерри отошёл, а на лице его и жилка не дрогнула. Фэр решила: он играет в страстного мужчину, в секс-символа, а на деле – замороженная рыба.
– Ну что, идём? А то опоздаем, – поторопил Джерри, видя её замешательство.
На выходе Фернанда дважды запуталась в подоле под тихо-недовольное мяуканье Дамаса. Они сели в уже привычный красный Феррари. Фэр больше не думала, куда они едут, зачем и надо ли ей это. Наверное, надо. Просто так ничего не бывает – Джерри Анселми ворвался в её жизнь неслучайно.
====== Глава 15. Светские львы и львицы ======
Толпу журналистов увидела Фернанда, когда они с Джерри вышли из авто у двухэтажного здания с вывеской: «Дом моды Лали Олмас». Фотографы защёлкали объективами, и пришлось приосаниться.
Пока Фэр дефилировала с Джерри под руку до входа, она ощутила себя голливудской звездой. А вдруг на фото она получится страшной? Или у неё причёска выглядит криво, или платье сейчас свалится, или каблук отломится, или она споткнётся о придорожный камушек? Фернанда миллион раз прокляла себя за то, что согласилась на эту авантюру. Джерри флегматично кивал журналистам, улыбался, заигрывал с камерами, ведя себя, как звезда, привыкшая к вниманию и славе и уставшая от неё.
До входа они добрались благополучно, но внутри их атаковала новая толпа – корреспонденты с диктофонами, микрофонами и блокнотами.
«Кошмар! Зачем я в это ввязалась?» – подумала Фэр, когда ей сунули в лицо микрофон с надписью «9 канал». Джерри широким жестом отстранил от неё микрофоны и чуть притянул её к себе.
– Друзья мои! – провозгласил он. – Мы торопимся, так что все подробности позже. А сейчас я хочу представить вам мою невесту, – он глянул на Фернанду. – Её зовут Джемма.
Чего? Какая ещё Джемма?
Фэр открыла рот, чтобы пресечь это наглое враньё, но вспышки фотокамер её дезориентировали, и она упустила момент. А Джерри продолжил:
– Джемма – итальянка и не говорит по-испански. Поэтому расспрашивать её не нужно, она ничего не понимает.
– А кем работает ваша невеста?
– Она фотомодель! Мирового уровня.
Фернанда похлопала слезившимися от вспышек глазами, а Джерри дёрнул её за собой, начав прорываться сквозь толпу. Она вцепилась руками ему в локоть.
– Мистер Анселми, ещё один вопрос!
– Джерри! Джерри! – вопили журналисты вслед.
– Нет! Всё-всё-всё! Никаких больше вопросов! Я не люблю выставлять напоказ свою личную жизнь, – закончил Джерри холодно.
Миновав журналистов, они прошли за ограждение, где стояла охрана и куда впускали только по приглашениям.
Джерри сунул охраннику в руки два ярких приглашения, и швейцар любезно провёл их через стеклянные двери в центральный зал.
Знаменитостей здесь находилось много – лица из телевизора или с рекламных плакатов, которым были увешаны стенды в городе: актеры, телеведущие, модели и музыканты.
Сели Фэр с Джерри в первом ряду у подиума – длиннющего и матово-золотого, уже освещённого прожекторами.
Гости прибывали и прибывали. Часто подходили к Джерри, обмениваясь любезностями, или кивали издали. Фернанда узнала и Энеаса Арайя. В жёлтых штанах и белом жилете со стразами, он улыбался официально приглашенным фотографам, со всеми сэлфился и раздавал воздушные поцелуи. И всем, всем Джерри представлял Фэр, как Джемму – свою итальянскую невесту.
Спустя минут двадцать заиграла музыка, оповещающая о начале показа. Гости расселись по местам, а на подиум взошла полная дама в чёрном комбинезоне и с бесформенной зелёной кепи на голове. Фэр решила, что это ведущая, но то оказалась сама Лали Олмас, чьё имя красовалось на вывеске.
Когда по подиуму засеменили модели – длинные и нескладные, как жерди, Фернанда зажмурилась от обилия всего блестящего, цветастого и напоминающего то ли скафандры, то ли униформу для санобработки.
– Это жуть! – шепнула она Джерри на ухо, когда появилась модель в платье, похожем на кольчугу. Длиной до пола, оно состояло из металлических колец, что гремели и звенели на разные лады.
– Тебе не нравится? – усмехнулся Джерри, заглянув в её недовольное лицо.
– Нравится? Ты издеваешься?
– Ну, Лали – дама креативная, – объяснил он. – Конечно, эти наряды только для подиума, по улице никто так не пойдёт. Но у Лали свой бутик, и там продаются модели и для ежедневной носки. И от кутюр, и прет-а-порте, в различных ценовых категориях. Лали одевает как богатый, так и средний класс.
Фэр промолчала – эти подробности ей ничего не говорили, но она постеснялась обнаружить своё невежество.
Показ закончился через час. Ни одной модели Фернанда не оценила. Зато Лали искупали в цветах и овациях, а та, растрогавшись, позвала гостей на фуршет в соседний зал.
– Пойдём, я познакомлю тебя с Лали, мы с ней большие друзья, – схватив Фэр за руку, Джерри потащил её за собой. Она чуть не брякнулась, наступив на подол.
– Эй-эй, потише! – возмутилась Фернанда. – Не забывай, у меня длинное платье и высокие каблуки. Я же ногу сломаю!
– Ну прости, мисс капризуля, – он убавил шаг.
Они приблизились к кучке народа, что окружала Лали.
– Лали! Привет, душа моя! – помахав рукой, Джерри влез в толпу и потянул за собой Фэр.
– О, Джерри Анселми! Какими судьбами?! – масляным голоском воскликнула толстушка. Сгрузила цветы на помощника и расцеловала Джерри в обе щеки, оставив на них помаду. – Что-то ты совсем меня забыл, малыш! Когда мы в последний раз виделись?
– Пару месяцев назад.
– Это беспредел! – надула щёки Лали. – И ты даже ни разу не позвонил.
– Ну прости, пончик, я утонул в делах, – Джерри выудил Фэр из-за себя. – Знакомьтесь, это Джемма – моя невеста. А это Лали Олмас – один из лучших модельеров страны и по совместительству моя подруга.
– О которой ты благополучно забыл, – беззлобно упрекнула Лали.
– Здравствуйте, – Фернанда пожала пухлую руку модельерши, всю унизанную браслетами.
– Невеста? – судя по лицу, Лали была поражена. – Да она прехорошенькая! Настоящая красотка! А кто-то меня уверял, что не собирается жениться в ближайшие лет сто.
– Времена меняются, мысли тоже, – ответил Джерри.
Фэр улыбалась, чувствуя себя дурой. К счастью, Лали быстро переключила внимание на журналистов, которые полезли к ней за интервью.
– Сеньора Олмас, позвольте вопрос!
– Сеньора, расскажите о вашей новой коллекции!
– А каковы модные тенденции этого сезона?
– Как вы думаете, насколько европейская фэшн-индустрия отличаются от нашей?
Журналисты так вопили и напирали, что Фернанда не услышала голоса Джерри, хотя он окликнул её трижды. В конце концов, взял за руку и увёл в соседний зал. Но спастись и тут не удалось. Другая кучка фотографов и писак с бейджиками «пресса» ловила всех знаменитостей, что выходили с показа. Фэр ладонью вытерла со щёк Джерри розовую помаду Лали. И им пришлось позировать.
– Журнал «Карас». Джерри, такой вопрос, – как из-под земли выросла растрёпанная девица в красной блузке, – а когда вы планируете свадьбу?
– Пожалуй, через пару месяцев! – улыбаясь во все тридцать два зуба, объявил Джерри. – Я непременно оповещу всех об этом и приглашу СМИ на торжество.
Фотоаппараты опять защёлкали. Фэр до смерти это надоело, но следующий ход Джерри она вновь не угадала.
– Любовь – это самое прекрасное и волнующее чувство на свете. Я не могу жить без любви, тогда я вяну, как цветок в пустыне, – декларировал Джерри.
Вот это двуличие! Сам же ей втирал, что любви не существует, а перед журналистами корчит из себя романтика.
– А где вы познакомились?
– Это была любовь с первого взгляда, как вспышка, раз и всё, – он обернулся к Фэр, дерзко стрельнув глазами. Хвать – прижал к себе, взял её пальцами за подбородок и чуть провёл губами по её губам.
От злости Фернанда щёлкнула зубами, но Джерри дёрнулся и она промазала.
– Только попробуй меня покусать! – шепнул он и нахально поцеловал её вновь.
Фэр солгала бы, сказав, что ей не нравится. Джерри пах дорогим парфюмом и губы у него были мягкие, но холодные. Только Фернанда никогда не целовалась с мужчиной на глазах у толпы. Хотя Джерри и не пытался сделать ей приятно, он целовал её напоказ – чтобы это красиво смотрелось на фотографиях. Держа Фэр чуть на расстоянии, он едва касался её губами, и не было в этих поцелуях и капельки страсти. А после он резко отодвинул её и ещё немного попозировал фотографам, сверкая улыбкой. Идиот! Так хочется стукнуть его коленкой под зад, а неудобно – платье мешает.
Через полчаса гостей сопроводили в зал, где был накрыт шведский стол. Из еды – канапе, тарталетки, пирожные и прочие лёгкие закуски. Изголодавшаяся Фэр накинулась на угощение, как ястреб, набив полный рот – забыла, что у неё крутое платье и она должна ему соответствовать. Но Джерри мигом её построил, отобрав блюдо с пирожными.
– Может, ты успокоишься?
– Не нуди, Джерри Анселми, я сейчас умру с голоду. И всё из-за тебя!
– Из-за меня? – вздёрнул он бровь.
– Да, у меня стресс! Ты обозвал меня Джеммой, поставил на двадцатисантиметровые ходули и вынудил с тобой целоваться! – Фернанда схватила тарелку с шоколадными трубочками и засунула в рот сразу две.
– Если ты будешь есть, как слониха, которую не кормили неделю, завтра об этом напишет вся пресса, – Джерри отобрал у неё и эту тарелку и сунул в руки бокал с шампанским. – Держи. Но пей по глотку. Лучше всего растянуть один бокал надолго – так требуют правила хорошего тона. Не забывай, для всех ты – фотомодель. А фотомодели не едят пирожные.
– Но я хочу есть!
– Дома поешь.
– Но здесь всё так вкусно! Для кого накрывали этот стол, если не для гостей?
– Не для кого, а для чего – для понтов.
Надув щёки, Фэр стала похожа на воздушный шарик.
Гости толпились небольшими кучками-тусовками, обмениваясь фразами и перемещаясь от одного края стола к другому. Ели мало и пили вино и шампанское, смакуя их, как на дегустации.
Подавляя бурчание в животе, Фернанда с Джерри под руку гуляла по залу. Джерри здоровался со всеми, представлял её как Джемму, свою невесту, а она лишь кивала. Шампанское на голодный желудок мало-помалу делало своё гиблое дело, и Фэр хотелось трёх вещей: есть, спать и целоваться. Она не любила незаконченность – раз уж Джерри начал её целовать, так довёл бы дело до конца. А он лишь подразнил. Непруха какая-то! Поцеловали понарошку, еду отобрали, а дурацкие туфли натёрли ноги.
Пока Джерри болтал с неким статным господином, что представился продюсером Тобиасом Прадо, Фэр вертелась туда-сюда, и взгляд её задержался на невысокой блондинке в красном платье. Знакомый силуэт. Это ж Вирхиния! Издали она напоминала пожарную машину, а рядом с ней – Амадо в чёрном костюме с бабочкой.
Они стояли в компании ещё нескольких мужчин, с которыми Вирхиния кокетничала напропалую, почёсывая одной ногой другую и попивая мартини из треугольного бокала. Амадо заметно нервничал, крутил головой и, наконец, встретился взглядом с Фэр. Улыбнулся и кивнул ей.
Фернанда не знала как себя вести – по-хорошему надо им с Джерри подойти и Амадо с Вирхинией поприветствовать, но… она не хотела знакомить Джерри с кузиной. Вирхиния дура и может её опозорить. И та история в туалете «Угартэ» ещё свежа в памяти… Джерри был её свидетелем и может Вирхинию вспомнить.
Пока Фэр размышляла, Джерри успел расцеловать в обе щёки мужеподобную даму. Фернанда узнала в ней телеведущую Флор де ла Ви, на шоу которой Джерри давал интервью. Фи! Она же бывший мужчина! А он с ней обнимается!
– Привет, кузина! – услышала Фэр знакомый голос – Амадо и Вирхиния подошли сами.
Фернанда выдавила улыбку, позволив Амадо поцеловать себе руку.
– Надо же, какими это судьбами ты тут оказалась?! – наигранно всплеснула руками Вирхиния. – Не думала, что мы встретимся в таком гламурном местечке. Ведь это место не для тебя, кузина.
– Зато явно для тебя, – процедила сквозь зубы Фэр, начиная заводиться.
К ним подошёл и Джерри, принеся Фернанде и себе ещё шампанского.
– О, так ты не одна?! – удивилась Вирхиния. – Не хочешь познакомить меня со своим бойфрендом?
– Джереми Анселми дель Грасса, – опередил Джерри, пожав Вирхинии руку.
– Вирхиния Сантойя.
Глядя на умильную физиономию кузины, Фэр взбесилась. Да как она смеет забирать у неё внимание Джерри?! Сама пришла с Амадо, а лезет к чужим кавалерам!
– Амадо Феррер, – представился Амадо, протянув Джерри руку.
И тут возникла пауза. Джерри не спешил отвечать. Просверлил Амадо взглядом фурии, изучив его с ног до головы, и едва пожал ему кончики пальцев.
Реакция Джерри на человека, которого он видел впервые, Фернанду смутила. Повёл себя по-хамски, но нацепил маску ироничного флегматика.
– А как вы сюда попали? – спросила Фэр у Амадо, чтобы сгладить ситуацию. – Сюда же впускают только по приглашениям.
– Жених одной из моделей, что участвовала в показе, – мой коллега, – объяснил Амадо. – Он подарил мне два приглашения. Я не хотел идти, но и не хотел, чтобы они пропали. Поэтому позвал Вирхинию. Женщины любят такие мероприятия, мне же, как человеку бизнеса, далёкому от этой мишуры, они чужды.
Монотонные, хоть и спокойные слова Амадо, вызывали у Фэр чувства странные. Да, эта его серьёзность – качество замечательное. Но какой же он нудный!
– А по-моему тут круто! Полно знаменитостей и так красиво! И шампанское дорогущее! Мне бы хотелось стать звездой, – Вирхиния не сводила с Джерри масляных глазок.
Тот интереса к ней не проявлял, хоть она и лезла из кожи, чтобы его очаровать. Он размышлял о своём, теребя в руках бокал, к содержимому которого не притронулся.
Часть вечера Фернанда провела в компании Амадо и Вирхинии. Джерри периодически отлучался, возвращался и водил знакомить Фэр с разными людьми. Амадо же предложил девушкам сходить прогуляться по парку. Фернанда была бы рада свалить, но Вирхиния упёрлась как баран. Жеманно хныкая, она уговаривала Джерри познакомить её с кем-нибудь известным, например, с Сусаной Хименес. Он отмахивался, уверяя, что Сусаны Хименес здесь нет. Да и вообще все знаменитости – личности специфичные. Но Вирхиния так пыхтела, что Джерри сдался и познакомил её с Энеасом Арайя. Пока Вирхиния донимала того расспросами о том, скольких звёзд он причёсывал, Амадо заскучал. А Джерри был настроен к нему враждебно. Он вёл себя спокойно и холодно, но взгляды бросал пугающие. Фэр ещё не видела Джерри таким, и её это напрягало. Почему он сходу невзлюбил Амадо?
Амадо же сел на своего любимого конька – разговоры о том, как он хочет жениться на Вирхинии и как её любит.
– Ну так сделайте ей предложение как-нибудь по-особенному, – посоветовала Фернанда.
– В смысле?
– Ну… придумайте что-нибудь романтическое. Например, спойте ей серенаду под балконом, – брякнула Фэр первое, что пришло ей на ум.
– Да вы с ума сошли! – Амадо так возмутился, словно она предложила ему выпить у Вирхинии кровь. – Я же буду похож на дурака! А у меня статус! Нет-нет, ни в коем случае! Мой статус не позволяет мне заниматься такими глупостями, я же не какой-нибудь артистишка, я банкир!
– А я артистишка! – объявил Джерри. До этого он молчал, бросая на Амадо колючие взгляды, но тут не удержался. – По-вашему, раз у меня профессия не связана с расчётами и кредитами, я – дурак?
– Да ну что вы! Я не то хотел сказать! – выкрутился Амадо. – Я говорю, для меня это неприемлемо, такое поведение не соответствует моему статусу. Но я же не говорю, что другие не могут этого делать.
Джерри только рассмеялся. Рассмеялся зло, подчёркивая своё превосходство и давая понять: Амадо слишком труслив, чтобы пойти на прямой конфликт.
С Джерри всё ясно – он вечно кусается, но поведения Амадо Фэр не поняла. Замял ли он конфликт в зародыше или не сообразил, что Джерри его провоцировал? Скорее, второе. Нет, Амадо не глуп, а даже умен, но в своей сфере, в сфере цифр и расчётов. А в остальном он медленно соображающий. Или у него чувства юмора нет.
– Пойду-ка я в дамскую комнату, – сказала Фернанда, когда пришла Вирхиния, от которой Эни спасся бегством.
Она не осмелилась уйти раньше из-за поведения Джерри – не хотела оставлять их вдвоём с Амадо, мало ли, ещё подерутся. Но, когда через двадцать минут Фэр вернулась, то нашла одного Амадо. И Вирхиния, и Джерри куда-то делись.
– А где остальные? – удивлённо спросила она.
– Ваш приятель повёл Вирхинию знакомиться с Лали Олмас.
Но ни Вирхиния, ни Джерри не появились и спустя час. Фернанда рассвирепела ни на шутку. Она обошла весь дом моды, но эти двое испарились. Она попыталась до Джерри дозвониться– он не взял трубку.
Фэр и Амадо вышли на улицу и на парковке обнаружили: красного Феррари нет. Джерри уехал молча. Вот дьявол! Сам притащил её сюда и сам же бросил. Непонятно что произошло. Джерри вёл себя с Амадо вызывающе, а потом сбежал. На что он обиделся? Да и Вирхиния исчезла, и сколько Амадо её не вызванивал, она не отвечала.
В конце концов, Амадо, видя нервозное состояние Фернанды, предложил отвезти её домой. Она согласилась. Не на такси же переться! Ну Джерри, ну мерзавец! Она ему это припомнит! По дороге ни Амадо, ни Фэр и словом не обмолвились. Фернанду это устраивало. Как собеседник Амадо был ей неинтересен.
– Фернанда, смотрите, а это не Вирхиния? – спросил он, когда до дома оставалось пару сотен метров.
Фэр подняла глаза. На углу, прямо в клумбе с магнолиями, сидела Вирхиния, злобно размахивая сумочкой вслед удаляющемуся красному Феррари. Машина Джерри! Значит, они уехали вместе!
Амадо припарковал свой Бентли у тротуара, и они с Фэр подбежали к Вирхинии.
– Вирхи, дорогая, что случилось?! – воскликнул Амадо. – Почему ты сидишь в клумбе? Ты же испачкаешься! А мы тебя потеряли! Я тебе звоню, звоню, а ты не отвечаешь…
– Отстань, контуженный! Я не обязана отчитываться! – Вирхиния вылезла из клумбы, поправила платье и, смерив обиженным взглядом Фэр и Амадо, пошла по тротуару к дому.
Распрощавшись с Амадо, Фернанда поспешила за ней. Руки так и чесались дать Вирхинии в лоб. Как она посмела запрыгнуть в авто к Джерри? Сейчас она начистит ей репу!
====== Глава 16. Как и в каждой семье ======
Фэр ворвалась в дом и, скинув туфли, побежала в гостиную. По пути схватила горшок с цветком. Она хотела запустить им в Вирхинию, но уже из холла услышала крики. Замедлив шаг, на цыпочках подкралась ближе и спряталась в нишу, где висели большие часы. И вслушалась – между Вирхинией и тётей Фели шли бои без правил.
– Ты что совсем без мозгов?! – кричала тётя, размахивая мокрым полотенцем. – Ты погляди на себя! Ты куда в таком виде ходила? Бесстыдница! И почему ты вернулась одна, без Амадо?
– Потому что все мужики – козлы! – бегая босиком по ковру, Вирхиния ревела в три ручья. – Никто из них не способен сделать мне ребёнка. Одни импотенты кругом! Это проклятье какое-то!
– Это что ж получается, Амадо тебя обидел, раз ты так ревёшь? – тон тёти подобрел. – Может, он надругался над тобой, ась? Так я ж предупреждала, нельзя идти с мужчиной в таком платье. Ну-ка, живо говори мне правду, Мария Вирхиния Сантойя! Он вёл себя непристойно, да? – тётя Фели подошла к Вирхинии и похлопала её полотенцем по плечу.
– Мама, ну чего ты втираешь мне какой-то прошлый век? И убери от меня эту тряпку, она мокрая и холодная! – разозлилась Вирхиния, отпихивая полотенце. – Пристойно, непристойно… Да этот тюфяк даже целоваться стесняется, боится, как бы про него плохо не подумали. Он точно импотент или девственник! Но к этому я уже привыкла, Амадо тут ни причём. Сегодня я познакомилась с таким мужчиной, таким мужчиной, ты даже не представляешь, мама! – театрально закатив глаза, Вирхиния плюхнулась на диван, отобрала у тёти Фели полотенце и стала им обмахиваться.
– Каким таким мужчиной? – насторожилась тётя. – Ты разве ж не с Амадо была?
– Да, с ним, с ним я была, с Амадо. Вначале. А потом мне было уже не до Амадо. Он такой шикарный, прям красавец-красавец-красавец!
– Кто? Амадо? Ну да, он симпатичный, – согласилась тётя Фели. Села рядом и поболтала ногами в розовых тапочках с голубыми помпонами.
– Мама, ну чего ты тупишь? Причём тут Амадо? Его зовут Джерри и он прям как из кино!
Фернанда сжимала цветочный горшок руками, боясь зацепить головой настенные часы и этим обнаружить своё присутствие – очень хотелось ей узнать, что произошло между Джерри и Вирхинией.
– Так ты чего ж, другого уже нашла? – спросила тётя.
– Разумеется, я же для этого туда и пошла с Амадо, чтобы найти кого-нибудь получше. И нашла. Если б ты его увидела, мама, у тебя бы слюни потекли! Это же просто вау! Вот от кого надо детей рожать! – Вирхиния похлопала в ладоши. – Шикарная генетика, малыш родится красивым! В общем, мама, ты должна это понять и принять: я нашла мужчину, который будет отцом моего ребёночка. Он красив, богат и знаменит.
Фэр сжала кулаки, мечтая сломать кузине челюсть. Вот что она задумала – забеременеть от Джерри. Крыса!
– Погоди-погоди, – помотала головой тётя Фели. – А как же Амадо?
– Пусть катится к чёрту! Он зануда и бесит меня! – заявила Вирхиния грубо.
– Но… Амадо хороший мужчина, – уговаривала тётя, но не так уверенно, как раньше. – Да и он тебя любит.
– Джерри тоже полюбит!
– А у этого Джерри и правда куча денег? – обречённо вздохнула тётя Фели.
– А то! У него крутая тачка, и он весь такой гламурный, красивый, он знаменитость. Он певец. Он обещал меня познакомить с Сусаной Хименес. Когда мы с ним поженимся, обязательно пойдём к ней на шоу. Я могу взять туда и тебя, мама. И ты тоже станешь суперзвездой, – Вирхиния знала куда бить и била, умело манипулируя своей падкой до мишуры матерью.
На лице тёти Фели негодование сменилось мечтательной, детской радостью.
– Правда? Мы станем знаменитыми?! Значит, ты не поменяла шило на мыло?
– Ну, конечно, нет, мама!
– Ладно, ты меня убедила, Мария Вирхиния Сантойя, но с одним условием: когда ты выйдешь за него замуж, я буду ходить с тобой на всякие шоу и вечеринки. Я хочу стать светской львицей!
– Конечно, мама, мы обе станем светскими львицами!
Размахивая руками, тётя попружинила на диване.
– Но есть одно но, – тут же огорчила её Вирхиния. – Джерри тоже странный.
– В каком плане?
– Ну… у нас было с ним кое-что. Почти было, но… можно сказать, и не было.
– Не поняла.
– В общем я попросила его довезти меня до дома. Я хотела его соблазнить в машине, а он достал презерватив и сказал, что без него сексом не занимается. Ты только представь, мама, какая наглость! – надула губы Вирхиния. – Стыдобища! Презервативы используют с проститутками, а делать это с будущей женой – оскорбление. Я это ему и высказала. И что ты думаешь? Он высадил меня прямо на дороге. И ещё сказал, что не собирается лечиться от сифилиса. Нет, ты подумай только, мама! А теперь я не знаю, что мне делать. Ещё одна головная боль! Мне позарез надо, чтобы он стал отцом моего ребёночка.
Фэр села на корточки, поставив цветок на пол, и закрыла рот двумя руками – ей стало смешно, когда она представила, как Джерри выпихивает Вирхинию из авто. Значит, у них ничего не было. Что ж, мозги у него на месте хотя бы в вопросах безопасности. Но всё равно он виноват. Он кинул её и уехал с Вирхинией.
– Ладно, – тётя Фели потрепала дочь по волосам, вставая с дивана. – Не реви. Мы что-нибудь придумаем.
– Да? – с надеждой взглянула на мать Вирхиния.
– Ага, я тебе помогу. Если он правда хороший кандидат в мужья, упускать его нельзя. Но я хочу с ним познакомиться, чтобы быть уверенной, что он лучше Амадо. А то вдруг он мне не понравится! Не хочу падать в обморок на твоей свадьбе. В общем, Мария Вирхиния Сантойя, положись на меня. Ты же знаешь, у меня голова светлая и идей в ней много. Так что я разработаю план и мы будем его внедрять. А там и свадебка не за горами! Всю жизнь мечтала породниться со знаменитостью! – тётя направилась к лестнице и, наконец, заметила сидящую на полу Фернанду.
– Фернандита, а ты чего тут делаешь?
– Отдыхаю, – наврала Фэр, вытягивая ноги. – Знаешь, тётя, пришла вот домой, а дойти до спальни не могу, ноги устали.
Пожав плечами, тётя Фели удалилась наверх с криком:
– Барбара Сантойя, даже не вздумай прятаться! Я уже иду! Сейчас мы будем делать маникюр! И не смей отлынивать, я настроена решительно! Приличные собаки должны всегда хорошо выглядеть!
Фэр ничего не оставалось, как подняться к себе и лечь спать. Диалог Вирхинии и тёти Фели так её позабавил, что у неё весь гнев прошёл.
Но уснуть сразу не удалось. Сначала мешала подушка. Затем – плюшевый кролик. Под одеялом было жарко, а без него – холодно. А ещё будильник на зло тикал слишком громко. И чёрное шёлковое платье, подаренное Джерри и брошенное теперь на пол, неимоверное бесило. Пришлось встать и убрать его в шкаф. Но это не помогло – платье продолжало её раздражать, даже вися в шкафу. Потому что оно было.
Фэр ворочалась с боку на бок, впадая в полудрём каждые пятнадцать минут, и просыпаясь. Вспоминала поцелуи Джерри. Такие же искусственные, как он сам. Отрубилась она к утру и приснился ей кошмар. Сначала Фернанда блуждала по длиннющей винтовой лестнице. Тряслась от страха, но не могла добраться до её конца. И вдруг чья-то рука толкнула её в спину. Крича, она летела. Летела в лестничный просвет, не понимая, что ждёт её внизу: спасение или смерть. И проснулась, сидя на кровати. Как всегда.
Этот сон снился Фэр регулярно. Один и тот же, он напоминал манию преследования, обнаруживая её страх. Иногда во сне появлялся некий персонаж – мужская рука, что толкала её вниз. Иногда она прыгала с лестницы сама. И всегда сон заканчивался одинаково ничем.
Переведя дух и смахнув с лица волосы, Фернанда вылезла из кровати и потопала в душ. Выходить к завтраку и видеть физиономию Вирхинии было выше её сил, и она долго стояла под душем, наслаждаясь прохладой и ловя ртом капельки воды. Но когда в дверь забарабанила тётя Фели, пришлось одеваться и идти в столовую.
Вирхинии там не было. Зато тётя поведала, что у её дочери теперь два жениха и бедняжка страдает, не зная кого выбрать. И посоветовала Агустине тоже влюбиться.
– Вот, например, Фред! Что-то давно он к нам не заглядывает. Куда он делся? Хороший мальчик. Пора тебе его заграбастать, а то сбежит, не ровен час, – укорила она Агустину.
Та что-то буркнула в ответ, а Фэр подумала: надо же как тётю Фели изменила перспектива отхватить богатого мужа, замаячившая перед Вирхинией. В ней проснулась алчность.
– Только через мой труп! – заявила Маргарита строго. – Никаких женихов! Рано ещё. Пусть делом занимается!
Маргарита была в энтузиазме – вчера ей сняли гипс и теперь она ходила без костыля. Уже с утра она пристала к Агустине, пичкая её едой и злобствуя – девчонка не хотела нормально есть уже целую неделю.
– Пока не съешь всё, из-за стола не выйдешь! – Маргарита поставила перед Агус две тарелки: с фруктовым салатом и бутербродом с сыром и ветчиной.
– Я не буду это есть, – наотрез отказалась Агустина. – Я на диете. Я не ем хлеб, сыр, мясо и сладкое – это все калорийное. А у меня жир уже с ушей свисает. Это не круто, я не хочу быть уродиной!
– Чего ты несёшь? Погляди на себя, на кого ты похожа! Кожа и кости! Девушка должна быть аппетитной, а ты пигалица! – негодовала Маргарита. – Немедленно начинай есть! Я всё равно не отстану! Хоть ты и никудышная дочь, но я – твоя мать и не собираюсь смотреть, как ты окочуришься с голоду!
– Я толстая! И есть не буду! Мне надо худеть! – Агустина вышвырнула бутерброд на пол.
– Чаф-чаф-чаф, – Барби тут же сжевала ветчину, а остальное растаскала по ламинату.
Завтрак закончился скандалом: Маргарита наорала на дочь, тётя Фели встала на сторону Маргариты, и Агустина убежала вся в слезах. Фэр вынуждена была доедать завтрак на кухне – после побега Агус тётя и Маргарита разругались из-за Барби, которая с аппетитом вазюкала по полу остатки бутерброда. Они никак не могли договориться, кто будет мыть пол. И решили заставить Агустину, пока она не ушла в школу.
Весь день Фернанда била баклуши, раздражаясь звоном телефона Вирхинии, который та оставила в гостиной. Звонил Амадо. Шестьдесят семь входящих, не считая смс и ммс-сообщений. Чокнутый тип! Неужели он не обиделся на Вирхинию, когда она вчера запрыгнула в машину к другому? У него вообще гордость есть?
Наконец до телефона добралась тётя Фели и втолковала Амадо, что его возлюбленная на работе. Он перестал трезвонить, а к вечеру прислал букет из пятидесяти девяти белых лилий – любимых цветов Вирхинии.
Напевая песенку, тётя Фели расставила цветы по гостиной кучками – в одну вазу они не вошли. Фэр смоталась наверх – она не выносила запах лилий; их аромат вызывал у неё головную боль.
Несколько часов она сидела на крыше, залипнув в планшете: играла в игрушки, листала соцсети и даже смотрела сериал, но настроение не улучшалось. А когда она отыскала в фэйсбуке страничку Джерри, и вовсе чуть не скинула планшет на прохожих.
Обида на Джерри грызла Фэр. Ну с Вирхинии что взять? Ясно же – она дура и слаба на одно место. Обижаться на безмозглость глупо, всё равно кузина неисправима. Да, она могла бы начистить Вирхинии физиономию. Но ведь она, Фэр, не претендует на Джерри, как на мужчину. Она лишь изображала его невесту ради выгоды. И чёрт с ней, с Вирхинией. Хуже, что сам Джерри повёл себя отвратительно – затащил её на показ мод и бросил там. И теперь даже не желает объясниться. Фэр искоса поглядывала на смартфон, но звонков и сообщений от Джерри не было. Видимо, ему не стыдно.
Фернанда чувствовала себя униженной, но её утешало, что Вирхинию Джерри тоже продинамил. Чокнутый тип. Если хотел провести жаркую ночку, почему высадил Вирхинию? А если не хотел, зачем бросил её, Фэр?
Снова Фернанда не понимала логики его поступков. Так непредсказуем, что связываться с ним – опасно для психики. И, кажется, она права, чуя, что в горячего мачо, секс-символа, он играет. В реальности Джерри Анселми – холодильник.
Ужин, к которому явилась и Вирхиния, прошёл в молчании. Фэр не разговаривала с кузиной принципиально, даже «привет» ей не сказала. Маргарита снова пилила Агустину – та получила неуд по истории искусств, и теперь её ждала пересдача, куда она идти не хотела. Маргарита негодовала, грозясь: если дочь не исправит оценку, то пойдёт работать уборщицей.
– Тебе пошли на уступки, неблагодарная! – вопила она. – Я разрешила тебе учиться непонятно на кого, оплачиваю эти глупые рисовалки, а ты отлыниваешь даже от такой халявы! Историю картинок она сдать не может! Спасибо маме и папе, что оставили нам денег на счетах. Только им благодаря мы можем оплачивать твоё обучение и содержать этот дом, а то давно бы умерли с голоду! Ты и твоя бабка мечтаете пустить нас по миру!
