Текст книги "Секс-символ (СИ)"
Автор книги: Darina Naar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)
– МДМА.
– Чего?
– Метилендиоксиметамфетамин, – выдал Джерри без запинки, – наркотик, который входит в состав экстази. Это я велел напоить тебя ликёром. Но официант явно перестарался с дозировкой. Ты вырубилась слишком надолго. Извини, – он погладил Фернанду по затылку, пропуская её волосы через ладонь.
– Ты идиот? – взбесилась Фэр. – Ты сам наркоман и меня хочешь подсадить?
– Я не наркоман, – терпеливо промолвил Джерри. – Сколько раз повторять, что я принимаю лекарства, а не наркотики?
– Но в наркоте, тем не менее, ты отлично разбираешься, – Фернанда обиженно засопела.
– Просто я эрудированный человек.
– О, да! Особенно в некоторых вещах. Прям эрудиция через край лезет! – не утихала Фэр. – Секс, наркотики, садистское отношение к женщинам…
– Неправда! Я всегда ласково обращаюсь с женщинами.
– Особенно когда их связываешь, накачиваешь наркотиками или делаешь им детей! – съехидничала Фернанда, косясь на Джерри одним глазом.
Но тот был непроницаем. Холодильник, честное слово!
– У меня не было другого выхода, – флегматично объяснил он, – пришлось тебя дезориентировать. Не обижайся, но мне нужна была отвязная Фэр. Та смешная и сумасшедшая, что способна довести до ручки и до смеха. А такой ты бываешь, когда сильно злишься или когда напьёшься, – захохотав, Джерри уткнулся носом Фернанде в плечо, обнял её за талию.
– Ты чего себе позволяешь?! – Фэр стукнула его, но он схватил её за запястье. Довольно жёстко.
– А вот драться не нужно, май дарлинг, или я перегрызу твоё прелестное горлышко, – языком Джерри обвёл контур её шеи. – Я говорил, что не люблю, когда ты распускаешь свои нежные ручки, – он поцеловал Фэр в ладонь. – А теперь, как твой официальный супруг, я вправе требовать уважения, – и опять хихикнул, засунув пальцы Фэр себе в рот.
– Чего? – Фернанда руку вырвала. – Какой супруг, ты обкурился?
– Ты забыла, детка? Вчера у нас была свадьба, – Джерри сверкнул зубами, хищно, как вампир на охоте.
– У нас? У НАС?! Вчера у тебя была свадьба с Вирхинией, которая в залёте, между прочим!
– Да? – театрально изумился Джерри. – А я думал, ты устроила этот праздник для меня. Ты была чудо как хороша, когда сказала мне «да».
– Я? Я сказала тебе «да»? Что за чушь? Я такого не помню! – возмущению Фернанды не было предела. Сев на кровати, она яростно встряхнула волосами и закуталась в чёрный шёлк до горла. Нечего этому Джерри Анселми на неё пялиться!
– Я знал, что ты будешь отнекиваться, вот и пришлось тебя подтолкнуть. Если бы ты не выпила ликёрчик, то не осмелилась бы надеть мне кольцо перед толпой журналистов, – он продемонстрировал колечко на безымянном пальце левой руки.
Кольцо было серебряным, в виде змеи, что обвивала две фаланги в четыре ряда. У змеи были крылышки и изумрудные глаза. Кольцо Фэр выглядело также, но змеиные глаза сверкали аметистами.
– Хорош сочинять! – отмахнулась Фернанда. – Джерри, ну хватит! Баста! Да, я вчера перебрала, но не до такой степени, чтобы выйти замуж!
– Но вышла. За меня, – Джерри нарочно перегнулся через Фэр, придавив её к кровати, и взял с тумбочки красную книжку – свидетельство о заключении брака.
Там чёрным по белому было сказано, что 18 октября 2015 года между мистером Джереми Анселми дель Грасса и сеньоритой Фернандой Исабель Ривас заключен официальный брак. И печать есть, и даже подписи обеих сторон. Отныне она – миссис Анселми дель Грасса.
А ещё на полу Фэр нашла журнал с их совместным фото на обложке и подписью: «Экстравагантная свадьба певца Джерри Анселми удивила всех». Проглотив комок в горле, Фернанда вчиталась в статью:
«Все СМИ взбудоражены: знаменитый певец Джерри Анселми женился. Свадьба прошла в узком кругу, но на приглашения для СМИ молодожёны не поскупились. Гостей у входа встречала девушка в свадебном платье, которая уверяла: она – будущая миссис Анселми, и демонстрировала беременный живот. Фотомодель Джемма, которую ранее Джерри Анселми представлял публике, как невесту, тоже явилась на праздник. Она поведала, что с певцом рассталась, но пришла его поздравить. Свадьба, заявленная на 19.00, началась в 21.45, когда прибыл жених. Оказалось, всё вышеуказанное было розыгрышем остроумного молодого человека и его возлюбленной. А девушка, игравшая роль невесты, – специально нанятая актриса. Брак же Джерри Анселми зарегистрировал с той самой Джеммой, настоящее имя которой, как мы выяснили позже, – Фернанда Исабель, и она является инспектором федеральной полиции. Свадебных платьев и бросания букетов не было. Невеста красовалась в элегантном чёрном, а жених и вовсе в джинсах. Они выглядели счастливыми и не скрывали чувств, с удовольствием позируя фотографам. И хотя для торжества была снята вилла за городом и расставлены столы с угощениями, после росписи молодожёны сбежали со свадьбы, которая, по предварительным подсчетам, обошлась в 2 миллиона долларов. А наш журнал искренне желает новоиспеченным супругам счастья!».
– Что… что это такое? – бешено вращая глазами, Фернанда потрясла журналом.
– Годная статейка, правда? – Джерри растянулся на кровати; полотенце с его бёдер съехало, и у Фэр забарабанило в висках. Он красивый, весь такой ухоженный, и она хочет его. Глупо это отрицать. Но он наглый хам и непредсказуемый болван, что подкладывает ей одного кабана за другим! – Я думал хуже напишут, – разглагольствовал Джерри, любуюсь на зеркальный потолок. – А они решили, что эта дура, твоя кузина – актриса. Оно и к лучшему. Но жаль, что они поняли, что ты не Джемма. Джерри и Джемма звучит красивее, чем Джерри и Фернанда, – и прищурился, глянув Фэр в лицо (из неё уже искры летели). – Ну чего ты злишься?
– Ты – высокомерное дерьмо! – рыкнула Фернанда, вскакивая с постели. – У меня нет слов! Как ты мог такое устроить?
Она распсиховалась так, что не заметила, как побежала по комнате голышом.
– Ты полегче с выражениями, миссис Анселми. А то я скреплю твой рот степлером, – лениво сказал Джерри. – Сначала я не думал жениться на тебе. Я хотел отомстить Вирхинии и элементарно не придти на свадьбу, но потом решил, что это мелко и глупо – отказываться от тебя, отдав какому-то чучелу. Кстати, май дарлинг, я выкинул в окно твой телефон, – добил Джерри и без того обалдевшую Фэр. – Твой любовник, этот мерзкий хромоножка, звонил раз двадцать, но ты – моя жена, и я не потерплю рога. Учти это, миссис Анселми!
У Фернанды от возмущения язык отнялся, и она затопала ногами, будто капризный ребёнок. А когда заметила, что Джерри усмехается, сообразила, что она голая. Схватила простынку.
– Какого чёрта я голая?
– У нас была первая брачная ночь.
– Я этого не помню! Ты меня изнасиловал! Я усажу тебя в тюрьму! – возопила Фэр, заматываясь в простынь, как в кокон.
– Но, май дарлинг, это сложнодоказуемо. Я твой законный муж. И это ты меня чуть не изнасиловала. Ты была ненасытна, как дикая тигрица!
– Враньё! – чайником вскипела Фернанда.
– Но мне понравилось. Секс с тобой меня заводит. Ты чудо, когда злишься, но… может, нам хватит воевать, а, миссис Анселми? – сменил он насмешки на примирительный тон. – Ты скандалишь, грубишь, обижаешься, а ведь нам так хорошо вместе…
– Я тебе этого никогда не прощу! Никогда! Никогда, Джерри Анселми! – Фернанда не утихала. – И не строй из себя лапочку. Ты накачал меня наркотиками и заставил выйти за тебя замуж. А я не хотела замуж! Ненавижу слово «брак»! Ненавижу обязательства! Ненавижу мужчин, все вы одинаковые! И тебя я ненавижу! Ты садист и извращенец! Сейчас ты меня окольцевал насильно, а потом что? Также насильно сделаешь мне детей?
– Не-а.
– Что «не-а»? Почему «не-а»? – Фэр повысила голос до крика. – Ты вечно врёшь! Ты непредсказуем, ты настоящая катастрофа! Но я тебя предупреждаю, если ты меня осчастливишь, как мою кузину, я поеду хоть на Северный полюс, но сделаю аборт! Или выброшусь с моста! Но рожать тебе наследников я не буду!
– У тебя это и не получится, – скривился Джерри, – даже если захочешь.
– У Вирхинии получилось!
– Фэр, послушай, – он, наконец, встал. Подойдя к ней сзади, обнял, но Фернанда вырвалась и метнулась в угол. – Фэр, я не знаю, от кого залетела твоя кузина, но я тут ни причём. Я потребую анализ ДНК, она не отвертится. Этот ребёнок не мой, услышь меня, пожалуйста.
Джерри говорил так… ласково? Но Фэр не понимала ни его тона, ни чувств, не верила в его искренность. Это ещё одна маска. Маска под маской.
– Но ты же с ней спал. Откуда такая уверенность? – нехотя выдавила она. – Женщины обычно знают, от кого беременны. Ну, кроме особо тяжёлых случаев. А у мужчин такой уверенности быть не может.
– У меня может, – Джерри снова обнял её, и Фэр закусила губы – было дико приятно, когда он коснулся обнажённой грудью её спины. Возникло необузданное желание сорвать с его бёдер простынь, толкнуть на кровать и продолжить ночные приключения. Этот мужчина сводит её с ума. Физически они подходят друг другу идеально. Но он сумасшедший!
Джерри молча ласкал её плечи, целовал шею, и Фернанда ощущала, как у него бьётся сердце. Она была обижена, но ей льстило, что он выдумал этот брак из ревности к Амадо. А беременность Вирхинии была камнем преткновения, что заставлял опасаться Джерри, не верить ему.
– А как мы могли пожениться, если ты женат на Марлене? – спросила Фэр.
Джерри захихикал, не прерывая поцелуев.
– Ничего не выйдет, нет лазейки, миссис Анселми! С Мэри мы разведены официально. Я получил на руки все документы и могу опять жениться. Вот и женился на тебе.
– Ну не-ет! – не поверила Фернанда. – Кто-то забыл, что я полицейская, и решил меня надуть? Я знаю законодательство. Ты не мог развестись так быстро!
– Ты забыла одну деталь, мой сумасшедший инспектор: мы с Мэри поженились в Нидерландах. А там процедура развода вполне банальна и проста.
Фернанда снова надула губы – не прокатило, всё-то он предусмотрел. Джерри развернул её лицом к себе, заглянул в глаза.
– Миссис Анселми, ну не будь злюкой, – он попытался её развеселить, даже пощекотал. Фэр было приятно, но она гнула своё.
– Кстати, а сколько часов прошло с момента регистрации брака? – осенила её новая идея.
– Эм-м-м?
– Ну, мы же поженились вчера вечером, почти ночью…
– В десять часов.
– А сейчас одиннадцать утра. Получается, двадцать четыре часа ещё не прошли. Значит, сегодня до десяти вечера я могу аннулировать брак! [1] – радостно выкрикнула Фэр, отпихнув Джерри от себя.
Она начала собирать вещи, раскиданные по комнате. Джерри молчал, глядя, как Фернанда одевается и прихорашивается.
– И куда ты собралась? – наконец спросил он.
– В «Рехистро Сивиль» [2], аннулировать наш брак! Я докажу, что он незаконен! Я была под воздействием наркотиков!
– Тебе так претит быть моей женой? – спросил Джерри; голос его зазвучал мрачно.
– Очень претит! Я не собираюсь быть женой человека, который обрюхатил мою кузину! Мне не нужен мужчина с ребёнком!
Бам! Фэр подпрыгнула – Джерри ударил кулаком по тумбочке, аж зеркало задрожало.
– У меня нет детей! – выпалил он гневно.
– Ничего, будут, месяцев через шесть, – укусила Фернанда. Она так спешила надеть туфли, что едва не упала.
– Я сто раз говорил, этот ребёнок не мой, – по тону Джерри Фэр поняла – он в бешенстве, хоть и старается не кричать.
– Так я тебе и поверила! Ха-ха-ха! Сегодня ты говоришь, что ребёнок не твой, а завтра обрюхатишь ещё кого-нибудь. Поэтому нам с тобой не по пути, Джерри Анселми! Иди покупать колыбельку! – и Фэр начала спускаться с лестницы на первый этаж.
– Ай! Больно же! – вскрикнула она – Джерри грубо схватил её за локоть. – Пусти, ты мне руку сломаешь!
– Я не хочу, чтобы ты уходила.
– А я не хочу оставаться!
– Я не хочу тебя терять.
– Лучше не теряй Вирхинию, а я обойдусь без тебя и твоих проделок! – Фэр пыталась вывернуться, но Джерри держал её мёртвой хваткой, буквально вгрызся пальцами ей в руку.
– Ты из-за Вирхинии злишься? – Фернанда уловила в его взгляде горькую обиду.
– Я же сказала, мне не нужен счастливый папочка ни в мужьях, ни в любовниках!
– А я сказал, что ребёнок не мой!
– Ну всё, хватит, мы ходим по кругу! Отпусти меня!
– Сначала ответь на вопрос: беременность Вирхинии – единственное, что тебя волнует? Если я докажу, что этот ребёнок не мой, ты останешься со мной? – в голосе Джерри Фэр услышала нотки упрямства.
– Не знаю… сначала докажи, – Фернанда хотела прикусить язык, но было поздно. Проболталась! Да, если бы не пузо Вирхинии, она не пошла бы аннулировать этот чёртов брак. Но Джерри – лжец, каких ещё свет не видывал.
– Обычно я не рассказываю подробностей своей интимной жизни, но раз ты настаиваешь… Ни Вирхиния, ни другая женщина не могут забеременеть от меня, потому что я бесплоден. Надеюсь, ты удовлетворена?
Фэр застыла. Ей не приходила в голову мысль о бесплодии, хотя намёки от Джерри были. Фернанда заглянула ему в лицо, но увидела насмешку. Нет, это опять враньё. Диагноз «бесплодие» как у мужчин, так и у женщин вызывает вопли, хлеще, чем приговор «СПИД». Но Джерри ведёт себя так, будто у него прыщик вскочил.
– Ты опять врёшь! – заявила Фернанда.
– Почему ты так решила? – полюбопытствовал Джерри; очи его горели недобро.
– Потому что на твоём лице насмешка и злость, но ни капли расстройства.
– А кто тебе сказал, что я расстроен? – фыркнул Джерри.
– Бесплодие всех расстраивает. А тебе, кажется, весело. Это не выглядит как больная тема, – Фэр выкрутилась из его хватки – не пальцы у него, а клешни.
Джерри наклонился к ней, шепнул в рот:
– Ты ошибаешься, май дарлинг! Больная эта тема – у тебя. У меня же нет с моим бесплодием никаких проблем. Мы с ним ладим. Я не рассказываю об этом, потому что не хочу шума. Ты забыла, миссис Анселми, что я – личность публичная? И здесь не Нидерланды. Я не могу с экрана ТВ заявить: «О, гхош, я бесплоден и, представьте, не заламываю руки, не хожу по врачам и не стучусь головой об стену». Но кому я это объясняю? Ты же никого, кроме себя, не слышишь и слышать не хочешь!
– Какой бред! – не поверила Фэр. – Ни один мужчина не станет гордиться бесплодием. Для вас это, как удар по мужественности. Ты лжёшь, Джерри Анселми!
– Я, конечно, знал, что ты упрямая ослица, бывшая миссис Анселми, но не думал, что настолько, – отвернулся от неё Джерри, уйдя вглубь комнаты. – Иди куда хочешь, я тебя не держу. Валяй аннулировать брак! Когда мне придут бумаги, я их подпишу и подтвержу, что мы оба были в наркотическом опьянении – ты от МДМА, а я от своей дурости. Думаю, на этом мы прощаемся, май дарлинг. Хочу сказать одно: будь осторожна с этим инвалидом.
– Амадо – не инвалид, он просто прихрамывает. Это ты инвалид! Ты родился без мозгов, и это неизлечимо! – выкрикнула Фернанда и побежала по лестнице.
На нижней ступеньке белым сугробчиком лежал Дамас. При виде Фэр он встал, увесистой тушкой преградив ей путь.
– Ты-то чего лезешь, котяра? – скрипнула Фернанда зубами, перепрыгивая через него. Дамас проводил её стальным взглядом.
– Чёртов кот! Весь в своего мерзкого хозяина! – закричала Фэр, пролетев по полу метра два – каблуки её туфель были высоки для прыжков через котов.
«Сама виновата. Когда не отпускают и просят не уходить, значит, надо остаться», – Дамас вновь устроился на нижней ступеньке лестницы.
Фернанда встряхнулась и кинулась на выход. Она хотела уйти немедленно, сию секунду. Надо бежать в «Рехистро Сивиль» и аннулировать брак, пока Джерри и Дамас не придумали как её задержать.
«Иди-иди! Глупо уговаривать дураков перестать быть дураками. И дверь захлопни за собой!», – подумал Дамас, сворачиваясь клубком.
Комментарий к Глава 30. Уходя, уходи –
[1] В Аргентине можно аннулировать брак в течение 24 часов после его заключения, если доказать, что он был зарегистрирован обманом, шантажом, угрозами или в неадекватном состоянии (алкогольном или наркотическом опьянении).
[2] Registro Civil – Реестр гражданского состояния и правоспособности. Можно было назвать и ЗАГСом, но у Рехистро Сивиль более широкие функции, чем у нашего ЗАГСа.
====== Глава 31. Опять фальшивка ======
Через полчаса Фэр вошла в здание «Рехистро Сивиль». Она написала заявление с просьбой об аннулировании брака, указав, что была невменяема, а жених воспользовался её беспомощностью. Однако в метрической книге записей о Фэр и Джерри сотрудница не нашла.
– Сеньорита, вы тут не значитесь. Такой записи нет.
– Как это нет? – обомлела Фернанда. – Посмотрите внимательней, брак зарегистрирован только вчера.
– Взгляните сами, – развернув книгу к Фэр, сотрудница ткнула в неё пальцем. – Вчера последний брак регистрировался в 17:54. Позже на эту дату никаких записей нет.
– У нас была выездная регистрация, – уточнила Фернанда.
– Это не важно. На выезд регистратор берёт книгу с собой, так как молодожёны там расписываются.
– Вроде расписывались, – Фэр нервно постучала пальцами по краю стола. – Я плохо помню этот момент.
– А свидетельство у вас с собой?
– Да! – Фернанда протянула сотруднице «Рехистро сивиль» красную корочку (свидетельство у Джерри она свистнула).
Та, изучив документ, наморщила лоб.
– Сеньорита, это свидетельство недействительно.
– В смысле недействительно? – вылупила Фэр глаза, как сова в ночи.
– Государственное свидетельство другого образца, – сотрудница вынула из ящика коробку, где лежала стопка новейших красных корочек. Достала одну и показала Фернанде, приложив и её свидетельство. – Глядите, печать, герб, бумага, водяные знаки на обложке и внутри – всё разное. И ещё должен быть вкладыш – сертификат. У вас его нет.
– Но… я ничего не понимаю… – Фэр так растерялась, что начала оглядываться (как бы её идиоткой не сочли). – Как же мне аннулировать брак?
– Вам не надо аннулировать брак, потому что вашего брака нет, – улыбнулась сотрудница.
Фэр ушла в недоумении. Только через минут пятнадцать осознала – Джерри надул её. Кольца, свидетельство, свадьба – это всё фальшивка.
– Да чтоб тебя танк переехал, Джерри Анселми! Троглодит! – смачно плюнув на асфальт, Фернанда встряхнулась, как кошка после плаванья в раковине.
Она огляделась. Улица Рио Куатро. До дома один квартал. Взгляд Фэр упёрся в стеклянную постройку с надписью: «Ломбард. Круглосуточно». И её осенила идея. Джерри из ревности к Амадо выкинул её телефон, но у неё осталось обручальное кольцо. Его можно заложить и купить новый телефон.
Фернанда зарулила в ломбард. Продавец кольцо оценил: на серебре выгравированы рунические символы и буквы на латыне; хорошая огранка аметистов – эксклюзив. На вырученные деньги Фэр купила смартфон и восстановила сим-карту со старым номером. Теперь и домой можно ехать.
Но там её ждали агрессивные вопли.
– Ты оставила мою лялечку без папочки! – голосила Вирхиния на ультразвуке. – Я тебя ненавижу, тварь, мерзавка, гадюка! Я тебя убью! Это всё тебе аукнется!
Тётя Фели гневно зыркала на Фернанду одним глазом. Второй у неё был заклеен пластырем – утром она окончательно рассорилась с доньей Канделарией, обозвав её похотливой старушенцией и любительницей молоденьких геев.
– Энеас Арайя вовсе не гей! – крик доньи Канделарии разносился по всему Сан Тельмо. – Это сто пудов! Он настоящий кабальеро и просто душка! Скоро он выведет меня и Стефана в свет! И, может быть, мы усыновим детей Тото, которые уже должны были вылупиться! У меня ремонт как раз закончился. Им будет где жить! А то соседи мои совсем расслабились! А ты, старая сплетница, так и будешь прозябать со своими собаками и зарастать плесенью!
Тётя Фели схватила подругу за ухо, выкрутив его до хруста. Донья Канделария, отбрыкиваясь, запустила во врага недоеденным пирожком с шампиньонами. И тётя заскулила, что её оставили без зрения. Обмотав пол лица пластырем, она клялась вызвать полицейских с дубинками.
Но донья Канделария оказалась хитрее – она исчезла вместе с вещами: двенадцатью чемоданами, ретро-комодом, любимой подушкой и мини-террариумом со Стефаном. Когда и как – никто не видел.
Перед Вирхинией и тёткой Фэр оправдываться не стала. Ей до чёртиков надоели психи, окружившие её, как саранча зелёный куст.
Но проблем добавилось – Фернанде позвонил комиссар Гальяно. Поздравив её со свадьбой, он включился в ругань:
– Короче так, Фернанда Ривас! Я даю тебе последний день, чтобы ты разобралась с личными делами. Если завтра я не увижу, что ты в комиссариате занимаешься ловлей маньяка, я тебя уволю!
– Что, ещё кого-то убили? – безразлично спросила Фэр.
– Меня! Меня каждый день общественность рвёт на куски! Столько людей умерло, а сдвигов ноль! А всё потому что кто-то забил на свою работу! Короче, чтобы завтра была в комиссариате, невеста! И без возмущений!
Фернанда уныло вздохнула, заслышав в трубке гудки. В последнее время ей всё осточертело. Её семейка, маньяк, комиссар, Джерри… Всё, всё достало! Руки опускаются. А некогда она гордилась жетоном и формой полицейского, мечтала о блестящей карьере. Но будни инспектора оказались серыми и унылыми, и она разочаровалась. Смертельно разочаровалась в мечте и главное – в себе. Ничего у неё не получается. Никогда не поймает она маньяка. Прав был Джерри, она бездарь. Он вообще частенько прав. Как она поймает неуловимого убийцу, хитрого и жестокого монстра, если не управляет даже своей жизнью? Не знает как наладить отношения с мужчиной, в которого влюбилась. Единственное, что она умеет, – вытворять глупости и злиться.
Сидя на полу, Фэр расстраивалась около часа. Сначала она хотела бежать в комиссариат и ловить маньяка немедленно. Но, не зная как, решила уволиться. Хотя… если она поднимет лапки кверху, Джерри над ней посмеётся. Что же делать?
Фернанда так устала от размышлений, что заснула на коврике у двери. И приснился ей «любимый» сон – она падала в лестничный просвет. Летела, летела, летела и так до бесконечности. Но сегодня она долетела. Впервые. Не упала. Приземлилась на ноги и, задрав голову, наблюдала, как на неё падает огромных размеров шар. Она не пыталась убежать, отойти в сторону. И, когда шарище рассыпался, Фэр накрыло миллиардом стекляшек, как гигантской волной. Ощутив резкую боль, она проснулась.
От лежания на полу у неё свело ногу. Из гостиной раздавались вопли. Спросонья Фернанда не поняла, кто там орёт. Кое-как пригладив волосы, она рванула вниз.
По холлу с криком, напоминавшим обострение в дурдоме, прыгали Вирхиния и тётя Фели – посыльный принёс им счета. Кучу счётов на оплату свадебных расходов. Тут были квитанции за банкет, за наряды, за услуги оркестра и официантов; отдельно – за напитки, отдельно – за лимузин. Грабительский счёт был за работу актёра, что играл регистратора, но ещё больше поразила сумма из салона Энеаса Арайя, где отдельным пунктом значилось: «За моральный ущерб».
– Как же так, мамусик?! – квакала Вирхиния, хватаясь за живот и сердце. – Ведь мой женишочек должен был всё оплатить! Я ничего не понимашечки!
– Зато я понимашечки, – передразнила тётя. – Твой женишочек развёл нас, как лохушек, на кучу бабла. Как говорят в сериалах: «Мы разорены!». А во всём виновата ты! – повысила голос тётя Фели, отпихнув мешавшуюся под ногами Барби. Та сердито рыкнула. – Ты затеяла эту свадьбу и это пузо, – она ткнула пальцем в ещё плоский живот Вирхинии. – Если бы ты вышла за Амадо и обрюхатилась от него, ничего бы этого не было! Жили бы себе припеваючи, вращаясь в среде банкиров, что тоже неплохо, а очень и престижно. Но тебе понадобился напомаженный артистишка, чёрт его раздери! Это был позор, о котором не написал только ленивый! А ты ещё и пустила нас по миру. Ну и доченька! Знала бы я, что такое будет, завела бы лучше кенгуру. Прыгал бы себе по дому да прыгал. Нет, приспичило дочь родить. А она вон чего вытворяет!
Вирхиния скулила и икала, сидя на кушетке у лестницы, пока тётя, стащив повязку с абсолютно здорового глаза, обзванивала кредиторов. Её известили: Джерри платить за свадьбу отказался, объяснив, что это проблемы организаторов. Сумма набежала около двухсот тысяч долларов. После расчётов тётя Фели упала в обморок, и её пришлось откачивать, прыская в неё водой.
А Фэр хохотала. Её распирало злорадство. Джерри проучил Вирхинию от всей души. Так ей и надо!
– Он хочушечки угробить мою лялечку! – истерила Вирхиния, бегая по гостиной. – Теперь мне надо продавать этот домик, чтобы покрыть долги!
– Нет уж, кузина, дом этот продавать ты не будешь, – прошипела Фэр, раздувая ноздри, как кобра свой капюшон. – Он принадлежит мне и Марго с Агустиной, а вы с тётей – гости. Лучше сдай на органы своего отпрыска, – поиздевалась она. – За это дадут много денег.
– Как ты смеешь обижать моего ребёночка? Да я тебе шею сверну! – Вирхиния подскочила к Фернанде, размахивая кулаками, но тётя Фели встала между ними, когда Фэр занесла руку, чтобы дать сдачи.
– Не бей мою дочь, она беременна! – заверещала тётя. – Ты и так сломала ей жизнь, увела жениха прямо у алтаря!
– Эта сука хочет убить мою лялечку! – жалобно ныла Вирхиния. – Мамусик, наваляй ей как следует!
– Ещё слово и вы обе вылетите из моего дома, как пробки из бутылки! – гаркнула Фэр, трясясь от злости. У неё аж в глазах потемнело – так она ненавидела Вирхинию. – Поедете назад в провинцию. И заткни свой рот, кузина! Ты – шалава, которая залетела от моего мужа обманом! Если, конечно, это его ребёнок, в чём я сомневаюсь. А хочешь тут жить, не попадайся мне на глаза. Или я тебя выкину в окно и ты останешься без пуза! – цинично выплюнула Фернанда и ушла наверх.
Автоматически назвав Джерри «мужем», Фэр этого не заметила, но поняла, что ненавидит Вирхинию из-за него. Приняв ванну с ароматной пеной, Фернанда вспомнила об Амадо. В новом телефоне с восстановленной сим-картой она нашла море входящих. Позвонила. Амадо долго её упрекал за исчезновение – она же просила перезвонить и не отвечала, а он хотел про Вирхинию узнать.
Фэр рассказала ему, что Вирхиния замуж не вышла, поэтому он может утешить её. Амадо завопив, что немедленно придёт, бросил трубку. Явился он через час. Одетый с иголочки в полосатый костюм и розовую рубашку, приволок букет лилий и коробку конфет.
Фэр звать Вирхинию отказалась, велев сделать это Агустине. Та не возражала. Она вообще походила на муху, которую насадили на булавку – демонстрировала ноль эмоций.
Вирхиния спустилась неохотно. С недовольной физиономией взяла подарки, корча принцессу, и брякнула Амадо в лицо, что он любовник Фэр.
– Вирхи, это не так, – начал оправдываться Амадо. – Я ж люблю только тебя. Ты – лучшая женщина на планете. Других мне не надо.
– Но ты позволяешь моей кузиночке приходить от тебя утречком без лифчика, – огорошила его Вирхиния.
– А ты позволяешь себе залёты от моего мужа! – ужалила Фернанда. Сидя в гостиной, она листала планшет.
– Это твоя зависть разрушила моё счастьеце! Из-за тебя меня бросили у алтаря! – визг от Вирхинии стоял хуже, чем от скрипящих качелей. – Но я житья тебе не дам! Ты в курсе, кузиночка, что это я рассказала Джерри, что ты спишь с Амадо? Он уже знает, кто ты на самом деле!
– Я и не сомневалась, что это ты, – хмыкнула Фэр.
Наткнувшись в журнале на рекламу парфюма «Серебряная кожа» с Джерри в главной роли, она залюбовалась им, красивым, смуглым, в сверкающих стразах. И в груди закипела обида – на него, на Вирхинию, на весь мир.
– А ты, вали отсюда! – Вирхиния пыталась вытолкать Амадо за дверь. – Ты спишь с этой дрянью, поэтому иди тудашечки, откуда пришёл. Мой ребёночек будет носить фамилию Анселми, и он станет звездой!
Амадо упрямился, не желая уходить, и объяснялся в любви нудно, как заевшая пластинка. А Вирхиния стукнула его коробкой конфет, что он же и принёс.
– Уходи, мне сейчас не до тебя! Позже поговорим!
– Напрасно ты так со мной, – процедил Амадо сквозь зубы. – Я могу терпеть долго, но если разозлюсь, пеняй на себя. Ненавидеть я умею! – он говорил жёстко, как робот. Даже Фернанда удивилась, а Вирхиния так в осадок выпала. В конце концов, Амадо ушёл.
– Ты дура, – прямо сказала Фэр. – Упустила парня. Кому ты теперь нужна, кузина? Тебе поздно выбирать. Бери, что само в руки идёт. Ведь Амадо не смущает пузо и отсутствие у тебя мозгов. Где ты ещё найдёшь такого лоха?
– Когда ты разведёшься с моим Джерри, он женится на мне, потому что у нас будет лялечка, – Вирхиния напоминала зомби, бормоча одно и то же.
– И не мечтай! Джерри – мой! – расстреляла её глазами Фернанда. – Могла бы у Амадо денег занять, чтобы расплатиться с долгами. Он же банкир, оформил бы тебе кредит.
– Заткнись, дура! Или я тебя пришибушечки! Я уговорю мамусика продать акции, которые она от папуси в наследство заграбастала. Вот мы и расплатимся.
– Фу, как противно тебя слушать! Этот сленг звучит отвратно, – Фэр не сдавалась. Ей было в кайф глумиться над Вирхинией.
– А ты – тварь бесплодная, вот и бесишься! Ты завидуешь моему пузику!
– О, да! Прям вся обзавидовалась твоей печальной участи никому ненужной матери-одиночки, – Фернанда показала язык.
Тут они умолкли – со двора раздался вопль: «А-а-а-а!».
– По-моему это мамусик, – сказала Вирхиния. По-утиному переваливаясь и выпячивая ещё отсутствующий живот, она направилась к двери. Фэр – следом.
И точно. Во дворе тётя Фели организовала бои без правил – она скандалила с доньей Раймундой, их соседкой.
В одной руке донья Раймунда, женщина необъятная, держала коляску с внуком (он верещал хуже Банши, предвестницы смерти), а в другой – куриную ножку-гриль. Этой ножкой она махала перед тётей Фели.
– И как тебе не стыдно, Фелисидад, старая ты карга?! – горланила донья Раймунда. – Такое мне и в кошмарах не снилось! А мой внук теперь станет заикой!
– Вот уж хватит тебе выдумывать, Раймунда, – тётя Фели мастерски уворачивалась от окорочка, – У тех, кто врёт и сплетничает, нос вырастает до колен и мешает ходить. А твой внук орёт день и ночь. Скорее это мы станем заиками.
– Не смей клеветать на моего Сандрито, старая извращенка! – перепутав руки, донья Раймунда пихнула тётю коляской. От этого Сандрито завыл ещё сильнее.
– Мамусик, чего у вас случилось? – Вирхиния встала на пороге. Приблизиться не рискнула, уж очень злобно донья Раймунда выглядела.
Фэр, нагло кузину отодвинув, вышла из дома.
– Не смей меня трогать! Ты убьёшь мою лялечку, завистница! – закудахтала Вирхиния.
Фернанду слово «лялечка» всегда бесило, она еле удержалась от пинка.
– Тётя Фели, чего вы тут устроили? – переключилась Фэр на тётю.
– Я-то как раз ничего! Это всё она! – наябедничала тётя Фели на донью Раймунду. – У этой женщины не все дома! Стояла я себе преспокойно на улице, как вдруг на меня, прям из окна, вылетел куриный окорочок с рисом и подливкой! Я еле увернулась.
– Потому что ты, старая кляча, развратничала под моими окнами! – донья Раймунда, обсосав куриную косточку, швырнула её в тётю. Но та ловко присела. Косточка угодила в астронома Эрнесто Лареа, их соседа, что проходил мимо.
