Текст книги "Секвойя (СИ)"

Автор книги: capuchinkina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Он опустился на пол рядом с Джаззи, шепча, что все будет хорошо, хотя сам в это не верил.

– Что я наделал? – шептал он, глядя на мертвецки бледную девочку.

В доме послышались новые крики. Но Джастин не обращал на них внимания, пока к нему не подошел охранник.

– Джастин, у нас еще одна проблема, – сказал он, указывая на дом.

– Уйди, – раздраженно сказал тот.

Охранник замялся, однако и не подумал двинуться с места.

– Там ваш брат, – осторожно сказал он, переступая с ноги на ногу.

Джастин поднял потерянный взгляд на него, плохо соображая, что тот говорит.

– Он без сознания, – добавил тот.

Бибер медленно, словно смысл слов дошел до него не сразу, поднялся и, бросив тревожный взгляд на Хьюго, сначала медленно, но с каждым шагом набирая темп, помчался к дому, на ходу бросая ему:

– Побудь с ней!

Джексон лежал на полу около дивана, неестественно запрокинув голову. Его глаза были закрыты, а на его носу, щеках и губах были мокрые белые пятна. Не понимая, что происходит, Джастин начал трясти мальчика:

– Ты меня слышишь, Джексон? – твердил он. – Приди в себя!

Ребенок не реагировал, обмякнув в руках брата.

– Что это за хрень? – отчаянно заорал Джастин, ища глазами кого-нибудь, кто бы ему все объяснил. Как вдруг его взгляд наткнулся на сидящую в углу женщину, которая прикрывалась разорванной одеждой и судорожно всхлипывала. Ее лицо и руки были в крови. Что, черт возьми, здесь произошло?

Джастин взял мальчика на руки и быстро подошел к ней.

– Что с ним? – орал он, пока она закрывала лицо ладонями, и бормотала, вперемешку со всхлипами, что его друзья накачали ребенка кокаином.

Джастин почувствовал, как его колени подкашиваются. На плечи давило что-то тяжелое, и когда его сердце, стуча все быстрее, бешено заколотилось, в глазах потемнело. Он перевел взгляд на Джексона, голова которого безжизненно лежала на его плече.

Он не слышал звонка в дверь, не слышал, как охрана сказала ему, что прибыла скорая помощь. Он только растерянно отдал Джексона врачам, опуская руки, и переводя отупевший от ужаса взгляд то на брата, то на сестру. Оба казались неживыми. Вокруг суетились врачи, кто-то притащил две пары носилок, дом пустел, и вскоре на улице послышались звуки полицейской сирены.

========== Часть 41 ==========

Джастин растерянно брел к выходу. Не видя на своем пути ничего, кроме красного мерцающего огонька машины скорой помощи, он ударился плечом о косяк входной двери. Не обратив внимания на боль, он, спотыкаясь, спустился по ступеням, когда кто-то окликнул его.

– Мистер Бибер? – услышал он.

Джастин оглянулся. В паре шагов от него стоял мужчина в черной форме. Парень встречал его не впервые. Это был шериф города. Они уже виделись, и не раз, поскольку Джастин не слишком дружил с законом.

– Рад вас видеть, – пробормотал парень.

– Не могу сказать того же, – покачал головой тот. – Вы должны поехать с нами в участок.

– Что? – не понял Джастин. – Вы что, шутите? Это я вызвал вас, – удивленно поднял он брови.

– Вообще-то, от ваших соседей поступила жалоба на шум и крики, – невозмутимо ответил мужчина. По его лицу можно было прочесть, что его подобная жалоба уже совсем не удивляет. Да, он давно не питал симпатии к Джастину, слишком уж часто ему приходилось с ним сталкиваться за последние два года. – И почти сразу же к нам поступил вызов по этому адресу из службы 911. Садитесь в машину, – спокойно добавил он.

Джастин моргнул, и с секунду постояв на месте, потерянно побрел к черному полицейскому форду, погруженный в свои раздумья. Открыв дверцу пассажирского сиденья, он вдруг наткнулся взглядом на машину скорой помощи. Двое крепких медбратьев загружали в нее носилки с безжизненно лежащей Джазмин. Их встревоженные не на шутку голоса были недостаточно громкими, чтобы разобрать, о чем они говорили. Но судя по той поспешности, с которой они работали, дело было плохо. Джексона, размещенного на вторых носилках, осматривал врач.

Джастин вдруг вздрогнул. Он понял, что делает, и растерянно обернувшись к шерифу, сказал:

– Я не могу сейчас поехать в участок.

– Боюсь, у вас нет выбора, – пожал плечами тот.

– Я должен быть с ними, – Джастин указал на машину скорой помощи. – Я приеду к вам сразу после больницы. Обещаю.

– Мистер Бибер, – устало сказал шериф, – не заставляйте меня применять оружие. Сядьте в автомобиль.

– Господин полицейский, вы же знаете, что я не лгу. Там, – парень снова указал на красный огонек, – сейчас мои брат и сестра, и я сам убью себя, если с ними что-то случится, понимаете? – Он посмотрел на полицейского как на идиота, – я должен быть там. Я никуда не денусь, я приеду в участок и буду оставаться там столько, сколько потребуется, пока вы не предъявите мне обвинения.

– Я не буду повторять дважды… – угрожающе отчеканил шериф, демонстративно нащупывая кобуру на поясе.

– Черт! Да что ты за человек? – с болью в голосе воскликнул Джастин. – У тебя что, нет детей? Я отвечаю за них, – парень выставил ладони вперед, —, а сейчас я даже не знаю, что их ждет!

Полицейский внимательно вглядывался в это искаженное болью и паникой лицо. Руки парня нервно дрожали. Шериф перевел взгляд на мерцающую мигалку неотложки, одиноко освещающую темный проулок, и что-то внутри него дрогнуло.

– Предположим, я могу сделать вид, что, скажем, вас уже не было в доме, когда мы приехали. Я могу закрыть глаза, – размышлял он, – всего на несколько часов. Но вы должны понимать, на что я иду, – выразительно добавил шериф.

– Я не поведу вас, – утвердительно кивнул Джастин.

– У вас есть, – мужчина взглянул на наручные часы, стрелки которых показывали почти четыре часа утра, – восемь часов. – Он поднял голову, пристально посмотрев на парня, – если до полудня вы не явитесь в участок, то я лично приеду вас арестовать. И последствия этого будут для вас очень серьезными.

– Я понимаю. Я буду там, – сказал Джастин, – спасибо, – стремительно сорвавшись с места, он бросился к неотложке.

– Скрываться не в ваших интересах, – бросил ему вдогонку полицейский. Возможно, он только что совершил огромную ошибку. Ведь он знал этого парня.

Джастин уже не слышал его. Его мысли были заняты Джексоном, носилки с которым в данную минуту загружали в машину.

***

– Ты совсем рехнулся? – Джереми влетел в отделение скорой помощи, и навис над Джастином, сидящим на скамье возле реанимационной палаты.

Парень не слушал его, он обхватил голову руками, пытаясь унять стук в висках.

Двадцать минут.

Двадцать минут назад двери реанимации захлопнулись перед его носом. Как бы он не орал, что должен быть рядом, его туда так и не впустили.

– Долбанный наркоман! – не унимался отец. – И я хорош… Знал ведь, что ты даже за собакой приглядеть не способен. Черт, – Джереми провел рукой по лицу, – как я мог оставить их с ТОБОЙ. – Он произнес последнее слово с таким презрением, что Джастин невольно вздрогнул.

– Ты меня вообще слушаешь? – снова заорал Джереми.

Парень молчал. Да и что ему было сказать в свое оправдание?

Джереми усмехнулся, потер нос, а потом в один шаг оказался рядом с лицом сына. Он схватил его за воротник толстовки двумя руками, резко поднял со скамьи, а затем отпустил, слету ударив кулаком в челюсть. Джастин, не ожидая удара, упал, и, ударившись спиной о скамью, сполз вниз.

– Ты совсем зарвался, бестолочь! – выплюнул отец, наблюдая, как Джастин сидит на полу, сжавшись в комок, и обхватив колени двумя руками.

– Папа… – сглотнул он, решившись, наконец, понять взгляд на отца. – Я не хотел…

– Какая разница? – завопил Джереми. – Они сейчас там, – он указал на двери реанимации, – благодаря тебе!

Все его оцепенение мгновенно исчезло, когда двери распахнулись, и оттуда вышел врач, на ходу снимая повязку с лица. Джастин резко вскочил, бросившись к нему, и быстро забормотал:

– Что? Что с ними? Как они? Что вы молчите? – он смотрел на врача, который только открывал рот, пытаясь ответить.

– Заткнись! – раздраженно бросил Джереми, одним движением руки отодвинув сына в сторону. – Ну? – обратился он к доктору.

Тот вздохнул. На него обеспокоенно смотрели двое мужчин. Они могли бы и ударить его, сообщи он им неприятные новости. Такое иногда случалось. И их можно было понять. Что ж, это было частью его работы. Тем более, приятных новостей у него сейчас не было. Мысленно приготовившись принять на себя удар их горечи, он вздохнул и начал:

– Состояние мальчика очень тяжелое. В данный момент он под капельницей, мы пытаемся вывести из него наркотические вещества. Доза была велика для взрослого, а тут ведь… ребенок, – развел он руками, словно пытаясь оправдать свое бессилие.

Джереми медленно перевел взгляд на сына, руки которого слегка подрагивали.

– Он будет жить, – продолжил доктор, – хотя вы должны понимать, что значит такое тяжелое отравление для такого незрелого организма. Оно может повлечь за собой непоправимые последствия, – осторожно добавил он. – Отравление очень сильное, и мы не знаем, обратима ли эта реакция. Никто не может предсказать, каким будет Джексон, когда очнется.

– Что значит, вы не знаете? – угрожающе прошипел Джереми? – Вы же врач!

– Да, но… – врач прочистил горло, – видите ли… Это неподвластно контролю. Поверьте, мы делаем все, что возможно, чтобы минимизировать последствия, – доктор закашлялся. Стоило ли говорить им сейчас, что есть вероятность того, что уже слишком поздно? Пожалуй, нет. – Есть вероятность тяжелых нарушений, – сказал он вместо этого.

Джастин почувствовал, как его голова наливается свинцовой тяжестью, и ему вдруг стало очень сложно держать ее ровно. Он в панике смотрел то на доктора, то на отца, и в его глазах теплилась надежда, несмотря на ужасающие вещи, которые сообщал врач. Сейчас он ждал второй новости. В глубине души, он знал, что именно хочет услышать. И, как это обычно и бывает, простая надежда быстро превратилась в ожидание. Теперь бы парня не устроил любой другой ответ, кроме ожидаемого. И ожидание это было так томительно, что ладони зудели, и он был вынужден потирать их друг об друга, чтобы унять зуд. Вот сейчас доктор скажет, что с ней все в порядке, и они зайдут в ее палату, посмотреть, как она спит.

Но врач молчал, тупо глядя на Джереми, который от нетерпения слегка подергивал плечами, не решаясь первым задать вопрос.

– Джаззи? – наконец, вмешался Джастин, уставившись на врача, который ничего не отвечал, стараясь вообще не встречаться с ним взглядом.

Надежда в душе парня вдруг слегка пошатнулась. Почему он молчит?

– Джаззи? – снова нетерпеливо и даже с какой-то паникой переспросил он.

Доктор взглянул на него исподлобья, и медленно покачал головой. Джастин в недоумении уставился на него.

– Что ты головой машешь? Где она? – заорал вдруг он, не сдержавшись. Руки тряслись, и дыхание сбивалось.

– Мы не смогли ее спасти, – тихо ответил врач.

Джастин, нервно усмехнувшись, вдруг посерел, широко раскрыв глаза. Он попятился назад, не чувствуя под собой пола. Его брови то изумленно поднимались, то хмурились, не веря услышанному. Где-то впереди Джереми подлетел к доктору, схватив его за грудки. Тот что-то объяснял, сбивчиво говоря, что было слишком поздно. Но Джастин уже ничего не слышал. Когда он наткнулся спиной на стену, он сполз по ней вниз, чувствуя, как немой ужас овладевает им. Мир словно растворился. Не было ничего вокруг. Он убил ее. Собственными руками.

– Лучше бы ты был на ее месте, – прошипел Джереми где-то совсем рядом. Скривив губы, он смотрел на Джастина, который безжизненно уставился в невидимую точку прямо перед собой. – А еще лучше было бы, если бы ты вообще не родился. – Джереми взглянул на сына красными от слез глазами, и, бессильно взмахнув руками, направился вслед за врачом.

Все окружающее было словно в тумане. Джастин не чувствовал своих пальцев. Он не слышал громкого звона металлических колес каталки, которая промчалась мимо него, топота врачей, стука двери, голоса диспетчера… Звенящая тишина была единственным звуком.

========== Часть 42 ==========

Спустя несколько секунд после того, как двери реанимации захлопнулись, оттуда раздался отчаянный протяжный крик. Голос отца, хриплый и низкий, был искажен болью до неузнаваемости.

Джастин замотал головой и, закрыв уши руками, бросился к выходу, отказываясь верить в происходящее. Но он уже не мог избавиться от картинки, которую нарисовало его воображение. Он выбежал на улицу, и, осилив только несколько шагов, буквально рухнул коленями на холодный асфальт, исступленно закричав в ночную тишину. Он не видел перед собой ничего, кроме лица Джазмин, ее бледной, ужасно бледной кожи, и глаз, которые смотрели прямо на него. Она смотрела на него так, как обычно смотрела, если осуждала за что-то. И это был тот самый взгляд, от которого у него всегда защемляло где-то глубоко внутри. Но если обычно, он бросался к ней с заверениями, что не хотел ее обидеть, и любыми способами добивался прощения, то что он мог сделать сейчас? Она словно беззвучно говорила ему: «Посмотри, что ты сделал со мной». Ее невинные детские глаза, полные совсем не детской обиды, не исчезали, заглядывая прямо в его душу.

– Нет, – одними губами прошептал парень куда-то в пустоту, глядя в одну точку, и чувствуя головокружение и тошноту. Его легкие вдруг отказались работать. Он уперся ладонями в асфальт, и судорожно глотнул воздуха, когда понял, что теряет сознание.

Парень плохо помнил, как один за другим около больницы появлялись репортеры, как Хьюго затаскивал его в машину, закрывая собой от камер, и приговаривая что-то успокаивающее, как они добрались до дома, и как охранник молча ушел к себе, когда убедился, что Джастин в состоянии самостоятельно передвигаться. Хьюго только сказал, что Джастину нужно поспать.

Джастин переступил порог своего дома и остановился, бессильно опустив руки. Ком в горле душил его.

Дом, всегда так приветливо встречавший его, сейчас выглядел мрачным и холодным. Джастин вдруг понял, что теперь он вряд ли когда-то сможет наслаждаться пребыванием здесь. Распахнутые стеклянные двери открывали вид на опустевший бассейн, обреченный навсегда стать невольным напоминанием этой трагедии. Джастин сглотнул. В доме было темно, только из гостиной исходил приглушенный свет торшеров.

После всего, что ему пришлось пережить сегодня, сил почти не осталось. Парень почувствовал, что если он не доберется до дивана в ближайшую минуту, то просто рухнет на пол. Впрочем, его состояние было слишком ужасным, чтобы думать о каком бы то ни было комфорте. Он завернул в гостиную, и замер, поняв, что он тут не один.

Калил и Гунзо резко вскочили с кресел, завидев его. Лица их выглядели встревоженными.

– Ааа, – невнятно протянул Джастин, вдруг быстро замотав головой, словно пытаясь успокоить кровь, начавшую закипать. Он чувствовал, что у него нет сил даже дышать, но накатывавшая волнами ярость мобилизовала его внутренние ресурсы. Кулаки сжались сами собой, и его тело дернулось вперед, слегка покачнувшись. По-хорошему, следовало бы холодно процедить что-то, вроде: «Пусть с вами разбирается полиция» и избежать лишних проблем, да и охранник еще в машине тактично намекнул ему, что это дело стоит предоставить полиции, если Джастин не хочет получить еще один судебный иск, но разве он мог это контролировать сейчас? В паре шагов от него стояли люди, возможно, покалечившие его младшего брата, пятилетнего малыша. Перед глазами всплыло лицо Джексона, расслабленно обмякшее, облепленное белым порошком. Как у них вообще хватило смелости вернуться сюда? Или… Нет… Джастин снова замотал головой, и горько усмехнулся. Неужели, они считали его таким лохом, который даже морду начистить не способен?

Ярость внутри него заклокотала с новой силой. Неконтролируемая, застилающая глаза ярость. В следующую секунду он опрокинул Калила, просто потому что тот стоял ближе, и принялся неистово бить его в челюсть, пока кровь не начала брызгать из его рта. Он чувствовал руки Гунзо на своих предплечьях. Тот пытался оттащить его от друга, но даже сам черт не смог бы сейчас ему помешать. Джастин не помня себя, наносил парню короткие сильные удары, издавая отчаянные вопли, пока не почувствовал, что силы покидают его. Тогда он опустился на пол рядом с окровавленным Калилом, и беззвучно зарыдал, закрыв голову руками.

Калил откашлялся, сплевывая кровь, и с большим усилием сел, не глядя на парня. Спустя какое-то время всхлипы затихли, и Джастин, приподнявшись, сел рядом, опустошенно глядя в одну точку прямо перед собой.

Он не раз представлял, как он расправится с этими ублюдками. Его воображение рисовало красочные картины, в основном в кроваво-красных оттенках. На этих картинах было много переломанных костей и вывихнутых суставов, а лица большинства их персонажей корчились от невыносимой боли. Но вот именно сейчас, когда все и решалось, Джастин был опустошен, поскольку их проделки теперь казались такими ничтожными по сравнению с тем, что он пережил сегодня. Он поднял пустой взгляд на Калила, а потом с видимым усилием протянул руку:

– Дай свой телефон.

Калил непонимающе уставился на него, стирая рукавом кровь с лица:

– Зачем?

– Или ты отдашь его мне по-хорошему, или отдашь его Хьюго по-плохому, – глухо пробормотал Бибер.

Подумав с секунду, Калил опустил руку в карман свободных золотистых брюк, и вытащил свой айфон, протянув его Джастину.

– Та запись ведь тут? – спросил тот.

– Какая запись? – поднял брови Калил.

Джастин скривился. Ему сейчас было не до этих игр в опороченную невинность.

– Та, которой ты шантажировал Наоми, – протянул он.

– Не понимаю, о чем ты… – осторожно сказал тот, протянув руку в сторону своего телефона. Рукав был пропитан кровью настолько, что она капала с манжеты на пол.

– Значит, тут, – удовлетворенно кивнул Бибер. – Хорошо. Не то, чтобы она была мне сильно нужна, – пожал он плечами, рассматривая телефон, который сам же когда-то и покупал для друга, —, но лишняя улика не помешает. Кстати, можешь позвонить своим подельникам и сообщить, чтобы ждали повестку в суд, если им ее еще не доставили.

Джастин посмотрел на Калила, который явно испытывал смешанные чувства. Несмотря на то, что это именно Калил был организатором всех этих махинаций, он все же был мелкой сошкой. Запись нужна была Джастину, чтобы поймать рыб покрупнее – тех, кто на протяжении нескольких лет воровал у него куда более огромные суммы. Он встал, сжимая телефон в руке, и еле волоча ноги от усталости, медленно побрел к дивану.

– Это не я, – тишину вдруг разрезал визгливый вскрик Калила.

Джастин обернулся и выжидающе посмотрел на парня. Ему вдруг стало даже интересно, на что еще хватит его фантазии.

– Наоми меня шантажировала, – указал Калил пальцем куда-то в пустоту. Его чрезмерную нервозность не заметил бы только ленивый. Он выглядел таким ничтожным, сидя враскорячку на полу, перемазанный кровью, которая все еще текла из его рта тонкой струйкой. Весь его показной пафос куда-то исчез, теперь он казался напуганным и жалким. И это он-то, всегда слишком уверенный в себе, не признающий авторитетов. Жалкий, жалкий ублюдок. – Она сказала, что…

– Заткнись, – вдруг раздраженно прервал его нервную тираду Джастин. – Ни одно твое слово больше ничего для меня не значит, – он устало посмотрел на парня, который только вздрогнул, и шумно рухнул на диван.

Бибер медленно перевел взгляд на Гунзо, который молча ждал своей очереди. С первых слов Джастина, он понял, что тот знает всё. Была небольшая надежда на то, что именно про обман Гунзо он еще не узнал, но и она испарилась, когда тот сказал:

– В верхнем ящике комода в твоей… – Джастин вздохнул, – бывшей комнате, лежит билет до Атланты. Твой новый дом выставлен на продажу, и на него уже есть несколько покупателей. Ты полетишь туда сегодня в полдень и займешься оформлением сделки. И если в течение недели мои деньги не вернутся на мой счет, ты сядешь. Причем, надолго, – кивнул парень.

Гунзо опустил глаза, теребя пальцами пряжку ремня на брюках. Ему повезло, что Калил стоял ближе к Джастину, когда тот решил выплеснуть свой праведный гнев. Хотя, Гунзо сегодня от него и так уже досталось. Он приложил холодные пальцы к синякам на лице и поморщился от неприятного ощущения. Синяки и ссадины, впрочем, были сейчас ерундой, по сравнению с тем, что он чувствовал внутри.

– И скажи спасибо, что я прощаю тебе это, – добавил Джастин, выразительно посмотрев на парня. – Кстати, твоей маме несказанно повезло с сыновьями, – удрученно усмехнулся он.

Гунзо недоуменно мотнул головой. Он не расслышал, или парень действительно ничего ему не сделает за это?

Джастин откинул голову на спинку дивана, и глухо пробормотал:

– Но за Джексона вы, твари, ответите. Пошли вон, оба, – последние слова были сказаны с таким презрением, какого ни тот, ни другой, никогда прежде от Джастина не слышали.

Калил поднялся, тяжело кряхтя и кашляя. Он бросил на Джастина последний взгляд, наполненный ненавистью, и вышел. Гунзо, волоча ноги, поплелся за ним, словно побитая собака.

Лежа на диване, Джастин смотрел в потолок и недоумевал, как это могло случиться? Почему он не предотвратил этого? То, что как он думал, должно было стать подтверждением его мнимого доверия к друзьям, стало концом всего. Он был в полном одиночестве. Он сам попросил охранников не трогать его, а Райан еще днем уехал к своей девушке, и, по всей видимости, остался у нее на ночь. Хотя Джастин не был уверен, что его присутствие сейчас чем-то могло ему помочь.

Бессилие совсем обездвижило его. Оно давило на парня так, что даже его сердце билось очень медленно. Если бы он переломал их носы, что бы это теперь изменило? Разве не он сам устроил эту чертову вечеринку, зная, что в доме дети? Разве не он заказывал новую порцию кокса, когда Брэндон привез девчонок? Разве не он сказал, что алкоголя слишком мало, да и музыка что-то очень уж тихая? Разве это не он ничего не сделал, когда Джексон нуждался в своем старшем брате? И разве это не он собственноручно убил свою малышку?

Кого он мог винить, кроме самого себя?

Невыносимая, щемящая в груди боль была единственным, что он сейчас чувствовал. Ему сейчас даже не было дела до того, что сказал отец. Хотя парень и понимал, что эти слова навсегда осядут в его сердце, и их отношения, даже если они и продолжатся, уже никогда не будут прежними. Вся его жизнь больше не будет прежней. Огромная черная дыра заполнила его изнутри, расползаясь все шире. Ту часть себя, которую он потерял сегодня, ему уже никогда не вернуть, и осознание этого не давало ему покоя, который был ему так необходим.

Так глупо…

Только сегодня утром Клод сообщил ему, что уже завтра дело Наоми и Роя будет рассмотрено прокурором, чтобы затем отправить его в суд, Джастину оставалось только подождать всего один день. Всего один день играть верного друга, готового на все ради близких. Сегодня он веселился, словно в последний раз. Делая очередную затяжку, он думал о том, что это последние подобные моменты безбашенного куража, по которому он, возможно, даже будет скучать. И не стесняя себя в употреблении психотропных средств, он и не подумал о том, насколько это небезопасно. Эта вечеринка должна была стать последней точкой в его отношениях с этими крысами. Кто бы мог подумать, что после нее все это покажется ему детскими шалостями? Поиграли и забыли. Ведь это на самом деле было такой ерундой! Что действительно имело значение, так это то, что Джазмин больше нет… И никакие деньги, никакая власть и влияние, никакая месть уже не вернет ее.

Господи…

Джастин надавил на глаза большим и указательным пальцами. Переносицу жгло от подступающих слез.

Сердце защемило, когда взгляд парня наткнулся на куклу, оставленную Джаззи на журнальном столике. Либби смотрела на него, как ему сейчас казалось, осуждающим взглядом. Подумать только, завтра они собирались купить Джаз новую куклу. А заодно еще несколько тележек с игрушками, как это обычно и бывало. А теперь…

Джастин снова надавил пальцами на глазные яблоки, пытаясь остановить то, что было неминуемо, а когда слезы потекли из-под опущенных век, он откинул голову назад, чтобы они втекли обратно.

Он повернулся на бок, рассеянно глядя перед собой, и затуманенный слезами взгляд вдруг наткнулся на рассыпанный по журнальному столику белый порошок.

========== Часть 43 ==========

Желтое такси плавно притормозило у высокой черной ограды. Райан Батлер, с трудом достав бумажник из заднего кармана брюк, расплатился с водителем, и выполз из машины. Он медленно брел к дому, рассеянно улыбаясь, все еще не в состоянии отойти от великолепной ночи с Джесс. Тело ломило, как после долгой изнурительной тренировки. Они давно не виделись, когда Райан вернулся из Лондона, Джесс не было в городе.

Он провел ладонью по лицу, поравнявшись с воротами, и настороженно замер, наблюдая за странной паникой около дома. Только сейчас он заметил полицейский форд, стоящий неподалеку.

– Знал ведь, что этот сопляк снова что-нибудь выкинет, – ругался мужчина в полицейской форме, наблюдая, как его помощник заполняет рапорт на капоте служебного автомобиля.

В полуденной тишине послышались отдаленные звуки сирены, и вскоре за поворотом показалась машина скорой помощи.

– Мы поедем с ними, сэр? – спросил шерифа молодой парень в форме, не отрываясь от документа. Хотя с трудом можно было назвать документом невзрачную бумажку, небрежно зажатую металлическим зажимом засаленной синей папки.

– Ты – да. Скажешь его лечащему врачу, чтобы сообщил мне сразу, как только этот наркоман придет в себя. А у меня и без него достаточно дел, – недовольно сплюнул шериф.

Это не было правдой. Калабасас был довольно тихим и мирным городком. И Джастин Бибер был здесь чуть ли не единственным нарушителем спокойствия, то и дело отрывающего шерифа от просмотра новой серии «Закона и порядка».

– Он доиграется, – злился он. – Передам его дело в юрисдикцию окружного шерифа. Там с ним никто церемониться не будет, – шериф скрестил руки на груди.

Из машины скорой помощи выскочили двое молодых мужчин и бросились в дом.

Райан нахмурился, и все его мышцы вдруг напряглись. В недоумении, он быстро зашагал по направлению к полицейским, и еще издали громко спросил:

– Что здесь происходит?

Шериф обернулся и высоко вскинул бровь:

– А вы кто? – недовольно спросил он.

– Я… – парень замялся, оглядываясь на дом. – Райан Батлер, сэр. Я двоюродный брат Джастина Бибера, – солгал он, подумав, что какому-то там другу шериф, конечно, ничего не скажет.

– Ааа, – протянул тот. – Полагаю, вы, как близкий родственник, в курсе, где он хранит свои документы? – ехидно спросил шериф.

– Документы? – непонимающе пробормотал Райан. – Ну… Да, я знаю, где они. А зачем они вам, сэр?

Шериф нервно усмехнулся.

– Мне они пока не нужны. Но они пригодятся вам в больнице, – он отвернулся, продолжив что-то диктовать помощнику.

– Подождите… – Райан помотал головой. – В какой еще больнице?

Шериф нехотя обернулся. Он выжидающе посмотрел на парня, а затем кивнул на входные двери дома. Райан, медленно повернул голову, и увидел, как двое парамедиков стремительно выносят из дома накрытые носилки.

– Если он, конечно, вообще очнется, – добавил шериф.

Шериф честно прождал парня в участке все утро, а когда понял, что зря развесил уши, когда Бибер разбрасывался обещаниями, поехал к нему домой. Сонные охранники встретили его настороженно, и проводили в дом, казавшийся безжизненным. Джастина не пришлось искать долго. Он лежал на полу гостиной со свернутой двадцаткой в носу. Все вокруг было усыпано кокаином, словно это была обычная мука. Охрана бросилась к нему, пока шериф вызывал скорую помощь.

Сейчас Райан не знал, что ему делать. Он бросился к автомобилю скорой помощи, но его не пустили внутрь. Парень схватился за голову. Он всегда старался быть рядом на случай, если другу понадобится его помощь. И в тот самый момент, когда тот нуждался в нем больше всего, его рядом не оказалось…

Заметив какое-то движение рядом с собой, он обернулся. Двери гаража открылись, и черный внедорожник выехал оттуда почти сразу после того, как красная мигалка скрылась за поворотом. Заметив Райана, водитель тормознул, и окно пассажирского сиденья с шорохом опустилось. Хьюго высунул голову.

– Садитесь, – бросил он Райану, все еще стоявшему в немом оцепенении.

– Документы… – произнес парень, растерянно глядя на дом.

– Я уже взял, – сказал нетерпеливо Хьюго, махнув рукой на заднее сиденье.

Райан открыл дверцу и запрыгнул в автомобиль, который мгновенно сорвался с места.

***

Джастин качался на волнах. Спокойный плеск воды и полный штиль… Тишину лишь изредка нарушало какое-то негромкое пиликанье. Ему было так хорошо. Не было никакого напряжения. Никакого беспокойства. Только во рту пересохло.

Ему хотелось остаться здесь навсегда. Просто плыть и не думать ни о чем. Наслаждаться покоем и тишиной. Вот только если бы не этот противный писк…

Нос сильно жгло, и парень поднял руку, чтобы потереть его, когда вдруг испытал какой-то дискомфорт. Он с большой неохотой разлепил веки. Не было никаких волн. Парень лежал на кровати в темной комнате, освещаемой только слабым светом ночника и какими-то мелкими разноцветными отблесками на противоположной стене. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть длинные прозрачные трубки, тянущиеся от его локтевых сгибов к аппарату, мигающему всеми цветами радуги. Вот откуда были эти отблески.

Джастин с трудом повернул голову, чувствуя, что она просто раскалывается. Больничную палату трудно было с чем-то спутать. Хотя это, безусловно, была недешевая палата. На столике даже стояла ваза с живыми цветами. Окно на стене слева было закрыто белыми жалюзи, сквозь щели которых было видно слегка розовеющее на востоке небо.

Давно он не бывал в больнице. Парень вдруг услышал справа тихие звуки. Джастин повернул голову. На большом кресле, со слегка откинутой спинкой, неудобно скрутившись, сопел Райан.

Едва заметно улыбнувшись, он снова уставился в потолок, силясь вспомнить, как он тут оказался. Пытаясь напрячь память, но не испытывая ничего, кроме колоссальной усталости, Джастин не заметил, как снова погрузился в сон.

Когда он очнулся снова, уже было светло. Он шевельнулся, чувствуя, как затекли мышцы, и вдруг услышал, как совсем рядом кто-то облегченно выдохнул:

– Ну, наконец-то!

Он повернул голову. Справа от него в кресле сидел Клод. Он выглядел вымотанным и обеспокоенным.

– Ну, как ты? – спросил он.

Джастин слегка нахмурился и прочистил горло.

– Пить хочу.

Клод вскочил с кресла, направившись к графину с водой, бормоча на ходу:

– Ну и заставил же ты нас понервничать, парень.

Он помог Джастину приподняться на кровати и протянул стакан воды. Несколькими жадными глотками Джастин опустошил содержимое, попросив еще. Клод печально ухмыльнулся.