Текст книги "Секвойя (СИ)"

Автор книги: capuchinkina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

С Селеной он многое пережил впервые. Первый секс, когда он переволновался так, что кончил, не успев начать; первая серьезная ссора, окончившаяся потерей человеческого вида от количества выпитого алкоголя; и первые серьезные отношения, из которых оба вышли проигравшими. Он долго испытывал недоумение и разочарование от того, что не мог понять причину. Пока не забил на все это.

Но недавно он снова испытал нечто подобное. Девушка, которая, возможно, не заинтересовала бы его при других обстоятельствах, почему-то запала ему в самое сердце. Может быть, виной этому было вынужденное заточение на той яхте. А может быть, это действительно было ее заслугой. Очевидно, что судьба пыталась свести их, иначе, почему она постоянно попадалась у него на пути в совершенно неожиданных местах?

Хотя, теперь это было уже неважно, поскольку Каролина просто сбежала. Так же, как много раз сбегала Селена. Джастин находился в прострации. Почему с ним все время происходило одно и то же? Что он делал не так? Или дело было в женщинах, которые попадались на его пути?

Ситуация была бы точно такой же, если бы не одно «но». Разрывы с Селеной вдохновляли его на творческие подвиги. Сейчас же он не мог написать ровным счетом ничего. И его это очень злило.

Его нервы были напряжены еще и из-за утреннего инцидента. Он еще не отошел от сегодняшнего ареста. Он даже не смотрел новости, поскольку был уверен, что СМИ как всегда все переврали. На самом деле, Джастин не бил фотографа. Он схватил его камеру, задев мужчину локтем. Фотограф выкрикивал грязные ругательства и покрывал его отборным матом, пока Джастин вынимал карту памяти из камеры. Когда из-за поворота показалась полицейская машина, фотограф издал протяжный звук, и картинно упал, якобы корчась от боли. Джастин недоуменно смотрел на него. Ему, конечно, был знаком этот популярный спортивный прием. Джастин протянул камеру одному из своих охранников, и коснулся лежащего умирающего носком ботинка. Выскочившие из автомобиля полицейские подбежали к Биберу и скрутили ему руки, толкая к капоту автомобиля. Потом все было как всегда, обыск, арест, полицейский участок. Его отпустили под залог через три часа, поскольку пострадавший не пришел в себя и не мог подать заявление. Наверняка, как всегда, прессе сказали, что Бибер не был трезв, хотя сегодня он выкурил всего-то пару косяков, да и то утром.

После возвращения домой, он собирался в студию, и один из его охранников посоветовал ему не ехать на черном внедорожнике, поскольку тот и без того привлек сегодня много внимания. На улице около дома уже околачивались несколько человек с камерами. После недолгого совещания было решено, что водитель и двое телохранителей выедут на джипе, и попытаются отвлечь папарацци, в то время, как Джастин и один из его друзей выедут в другую сторону на Феррари.

План удался, и папарацци ринулись за внедорожником, который нарочно ехал не слишком быстро, чтобы не потерять их внимание, и не слишком медленно, чтобы они не могли выяснить, что Бибера в нем нет.

Калил сел за руль Феррари, а Джастин устроился на пассажирском сиденье, пригнувшись, насколько это было возможно в низкой спортивной машине. Он натянул темные очки и широкую кепку, так, на всякий случай. Те репортеры, которые остались у дома, или не успели догнать джип, увидев за рулем Калила, видимо зная о пристрастии друзей Джастина водить его тачки, не обратили на автомобиль особого внимания, и он спокойно уехал.

Правда, ничего путного из этой поездки не вышло. За три часа, проведенных в студии, он набросал восемь непутевых строчек, которые, казалось, годились для совершенно разных песен. Никто не понимал, что с ним происходит. Обычно обладавший повышенной работоспособностью, не мысливший своей жизни без музыки, сочинявший тексты и мелодии везде, где бы он не находился, парень превратился в апатичного, ни в чем не заинтересованного человека, витавшего где-то далеко.

Не выдержав недоуменных взглядов, которые его только раздражали, Джастин оставил Калила, который сегодня явно обладал большим вдохновением, в студии, и отправился домой. Томас, один из его телохранителей, поехал с ним.

На перекрестке Мелроуз-авеню и Гауэр-стрит, неподалеку от студии, они попали в пробку. Джастин ненавидел пробки, он вообще ненавидел ждать. Он нервничал, барабаня по рулю пальцами правой руки, а левой стряхивая пепел с сигареты, когда услышал какую-то перебранку на улице. Из серебристого автомобиля, стоящего чуть впереди, высунулась девушка. Ее длинные волнистые волосы развевались на ветру, она нецензурно выражалась, направив свой гнев на велосипедиста. Джастин пытался понять, в чем тот провинился, когда вдруг заметил другую девушку на водительском сиденье. Она обернулась назад, оглядывая салон, и Джастин оцепенел. Кажется, он сходил с ума. Это не могла быть Каролина. Что ей делать в Лос-Анджелесе?

Пока он неподвижно сидел, не веря своим глазам, серебристый автомобиль рванул вправо, встав в правую полосу прямо перед ним. Это заставило парня прийти в себя. Джастин рванул за ним, когда тот тронулся, но красный сигнал светофора загорелся прямо перед его носом. Он бы не остановил его, если бы в этот момент перед его автомобилем не побежала толпа подростков. Джастин со злостью ударил по рулю, понимая, что он ее уже не догонит.

Сейчас он тупо смотрел на клавиши, которые не вызывали у него никаких эмоций.

– Все сидишь? – спросил Гунзо, заходя в студию.

– Ничего не выходит… – обессиленно вздохнул Джастин.

– Ну, так забей, – улыбнулся тот, – зачем ты мучаешь себя и мои уши?

Джастин мрачно взглянул на него. В последнее время его друг вел себя очень странно. Он знал Гунзо, как жизнерадостного подхалима. Его семья была небогата. Хавьер, как его на самом деле звали, зависал у Джастина дома с тех пор, как они познакомились года четыре назад. Со временем его вещей в доме становилось все больше, пока всем не стало ясно, что Хави теперь живет здесь.

Когда-то их было трое. Третьим был Крис, старший брат Гунзо, более известный широкой публике, как Лил Твист. Он и Джастин записывались на одном лэйбле, и познакомились почти сразу после того, как Джастин переехал в Атланту в самом начале своей карьеры. Это Крис когда-то познакомил Джастина с Гунзо.

Эти трое дружили несколько лет, и все это время жили в доме Джастина. Крис был ярым фанатом вечеринок, и Джастин никогда не отказывал ему в них, даже если находился на другом конце земного шара. Крис водил его тачки, одевал его одежду, пользовался его вещами, в конце концов, даже перестав спрашивать разрешения. Его наглость перешла все границы, когда он сбил человека, будучи за рулем одного из автомобилей Джастина, и скрылся с места преступления. Бибер был заочно обвинен, поскольку никто не стал разбираться, кто был за рулем его автомобиля. Инцидент быстро сошел на нет, когда выяснилось, что Джастина в тот момент даже не было в стране.

Его терпению пришел конец. Джастин высказал Крису все, что думал о нем, и выставил его из своего дома. Слишком уж много было выходок друга, за которые приходилось расплачиваться Биберу.

В один прекрасный день таблоиды вдруг разместили неприглядное видео, на котором Джастин справлял нужду в ведро в ресторане, и вообще вел себя очень непристойно. То видео не предназначалось для публики, и Джастин сразу понял, кто продал его прессе, хотя ему было очень трудно признать, что человек, которому он так доверял, которого считал своим другом, предал его. Хотя все вокруг это уже поняли. Крис был, хотя и не очень успешным, но все же артистом, поэтому те жалкие сорок тысяч, конечно, не были ему нужны. Джастин не мог понять, почему тот так с ним поступил. Он совершал много плохих поступков, но что тот решится на подобное, Джастин и подумать не мог. Это стало для него ударом.

Гунзо, который вдруг стал тише воды, ниже травы, переживал из-за их ссоры. Но встать на сторону брата он не мог, поскольку зависел от Бибера материально. Хотя Джастин был уверен, что его преданность обусловлена здравым смыслом, ведь поступок Криса действительно был очень подлым.

Когда в тот день Джастин сказал Гунзо, что надеется, что он-то будет умнее своего брата, тот ничего не ответил.

Но Гунзо, и правда, оказался гораздо более хорошим другом, нежели Крис. Когда однажды утром в дом Бибера нагрянула полицейская облава, Гунзо взял на себя ответственность за найденный кокаин. Джастин был ему очень благодарен, по себе зная, каково это – провести несколько часов в камере.

Но в последнее время Гунзо вел себя, словно был обижен или зол на Джастина, что только еще больше раздражало того, ведь он не давал повода. Джастин вообще слишком часто в последнее время бывал раздражен. Его выводила из себя любая мелочь.

– Да гори оно все! – воскликнул он, резко поднимаясь из-за синтезатора. – Мне надо отдохнуть.

– Еее, – протянул Гунзо, – мой Биззл вернулся.

– Я вернулся неделю назад, – бросил тот, взъерошивая волосы.

– Ты сам не свой в последнее время. Ты виделся с Селеной? – спросил тот.

Джастин осёкся, уставившись на друга. Он смотрел словно сквозь него. Перед его глазами в пробке стояла серебристая Ауди.

– Эй! – щелкнул Гунзо пальцами.

Джастин тряхнул головой, выходя из оцепенения:

– Нет. Не виделся. Куда поедем? Может, в Андеграунд?

– В прошлый раз мы чуть не умерли от скуки там, брат, – Гунзо состроил презрительную гримасу. – Лучше, поедем в Кабана.

– Ни за что! Никогда вы меня больше не затащите в этот отстойный клуб. Или я набью морду тому бармену, который слишком много на себя берет, – отрезал Джастин

– Тогда поехали в Лакс, – пожал плечами друг.

– Отлично. Будьте готовы к девяти, – бросил Джастин, выходя из студии.

========== Часть 22 ==========

Джастин хмуро глядел на столик из красного дерева, украшенный позолоченным витым орнаментом, и уставленный множеством бутылок и тарелок с закусками. Если бы он знал, что, в конце концов, окажется в клубе Кабана, он бы, наверно, и вовсе не вышел из дома сегодня вечером. Но никто не знал, что в четырех клубах, которые они с друзьями посетили до прибытия сюда, окажется так скучно.

Ранее, когда он проходил мимо бара, он не без разочарования отметил, что бармена, имевшего однажды неосторожность проявить грубость к такому клиенту, как Джастин Бибер, за стойкой нет, что слегка остудило его пыл. Сегодняшний день выдался таким тяжелым, что он испытывал острую потребность выплеснуть напряжение каким угодно способом, да хотя бы дракой. Его все равно сегодня уже в этом обвинили, хотя он этого и не делал, так что терять было уже нечего.

Телефон не переставая вибрировал. Вообще-то, Джастин бы с удовольствием его отключил, но не мог сделать этого, поскольку был на связи со своим адвокатом, который должен был сообщить ему, когда пострадавший придет в себя. Казалось бы, за столько лет в этом бизнесе было так много подобных инцидентов, что он давно должен бы был привыкнуть к этому и не обращать внимания. Но, к сожалению, он был очень ранимым человеком. Враки прессы про переломы, ссадины на теле фотографа, и прочие последствия несуществующей потасовки, его несказанно расстроили. Он испытывал гремучую смесь чувств в данный момент: ярость, гнев, сожаление, обиду и усталость, вплоть до того, что в очередной раз был на грани нервного срыва и желания закончить свою карьеру, чего бы ему это не стоило. Он не был готов к такому давлению ни тогда, когда начинал ее, ни сейчас, когда был уже по самые уши в этой каше. Спасали его от необдуманного шага только друзья, которые поддерживали его. Скутер, и представители лэйбла, на котором записывался Джастин, конечно, тоже поддерживали, но что ими двигало, было понятно и так. Окончание его карьеры сулило большие финансовые проблемы, особенно Скутеру. Конечно, у него было достаточно подопечных, и, к тому же, он не был из тех, кто кладет все яйца в одну корзину, поэтому, как и сам Джастин, занимался инвестированием своих средств в развивающиеся стартапы*.

Но любому дураку было ясно, что по прибыльности, проект под названием «Джастин Бибер» не обойти никому и ничему в ближайшие лет десять, пока занятая им подростковая ниша вновь не станет свободна.

Пару лет назад, пока обычные восемнадцатилетние подростки были заняты мыслями, где провести вечер: в Пицца Хат, или Тако Белл, восемнадцатилетний Джастин был озадачен выбором пиджака для съемок обложки журнала Форбс**, где он замкнул тройку лидеров в мировом рейтинге знаменитостей.

Сейчас, когда ему только-только исполнилось двадцать, он уже был в первой десятке из сотни самых влиятельных людей мира по версии Таймс***, а ведь он еще даже не достиг совершеннолетия.

Он сидел на длинном белом диване, засунув руки в карманы, тревожный и погруженный в раздумья, он совершенно не замечал своих друзей, и друзей его друзей, собравшихся у столика.

Клуб Кабана, один из самых впечатляющих развлекательных комплексов во всей Калифорнии, был поистине огромным. Прекрасные искусственные каскады из водопадов украшали почти всю его территорию. Здесь было несколько танцполов и баров, большинство из которых располагалось под открытым небом. Кроме того, клуб славился выступлениями лучших ди-джеев мира.

Джастин и его друзья заняли частную веранду, где имелись свои колонки, транслирующие диджейский сет из главного зала, их звук регулировался самими клиентами. Веранда выходила на открытую площадку, усаженную шикарными пальмами, и прочей тропической растительностью. Центр площадки занимал большой бассейн, по периметру которого был расположен танцпол. Из бассейна во все стороны летели брызги, поскольку в нем образовалась невообразимая давка. Сегодня в клубе собралось очень много народа, и Джастин начинал понимать, почему в других клубах сегодня было так скучно. Похоже, все были здесь.

Калил стоял недалеко от столика, прислонившись к деревянной обивке веранды, и отбивая носком ноги ритм музыки. Они были здесь уже больше часа, и его бокал давно опустел, равно, как и все бутылки на столе. Он смотрел на апатичного Джастина, не торопившегося сделать еще один заказ, и испытывал досаду.

– Где мой виски? – спросил подошедший Гунзо.

– Я бы тоже хотел это знать, – буркнул Калил.

– Все закончилось? – недоуменно уставился на стол тот.

– Давно, сразу после того, как ты смылся на танцпол.

– И что он, молчит? – кивнул Гунзо в сторону Джастина.

Калил кивнул, кинув косой взгляд в сторону сидящего за столом друга.

– У тебя есть наличка? – спросил Гунзо.

Калил покачал головой, поджимая губы:

– После вчерашнего вечера ничего не осталось, – сказал он, окидывая взглядом помещение. – Твою мать, мне так скучно, я должен срочно выпить еще!

– Я тоже пуст, – пожал плечами друг, вертя головой по сторонам. – Может, ты с ним поговоришь?

Калил уставился на Гунзо, приподняв одну бровь:

– Нет уж, – бросил он, а потом добавил, – не подумай чего, я уважаю твоего брата, но надеюсь у нас с Крисом разные судьбы.

Когда на вчерашней вечеринке в доме Джастина кончился алкоголь, друзья намекнули хозяину дома, что надо бы заказать еще. Джастин, слишком увлеченный в этот момент игрой в героев гитары, ответил, чтобы они сами этим и занялись. Им не осталось ничего, кроме как потратить свои деньги, которых было не особенно много, чтобы он не подумал, что они наживаются за его счет. Он и так слишком часто в последнее время вспоминал Криса. А они все еще хорошо помнили, как тот закончил.

– Как он, кстати? Ты давно с ним говорил? – тихо спросил Калил, поворачиваясь к приятелю.

– Сегодня утром, – ответил Гунзо, искоса поглядывая на Джастина. Ему приходилось следить за каждым своим словом, чтобы не выдать того, что на самом деле он не прекращал общаться со своим братом. Если бы Бибер об этом узнал, он перекрыл бы другу кислород. После того случая, когда Крис опозорил его перед всем миром, словно мало было неприятностей, которые он ему доставил до этого, Джастин поставил Гунзо перед выбором. Он ясно дал ему понять, что не намерен терпеть их общение. Гунзо, конечно, выбрал Джастина. Карьера брата тогда не ладилась, впрочем, как и сейчас. И Крис вовсе не собирался его содержать, максимум, что тот мог ему предложить – это совместные тусовки. Гунзо сложно было отказаться от роскошной жизни, к которой он привык, и встань он тогда на другую сторону, сейчас он, скорее всего, жил бы с мамой в Техасе. У него не было ни каких-то определенных целей в жизни, ни занятий, ему просто нравилось не напрягаться. Его все устраивало, и он ради этого был готов на многое, в том числе, делать вид, что не общается с собственным братом.

Но они не переставали общаться, и Гунзо очень боялся, что Джастину станет об этом известно. Чего нельзя было сказать о Крисе. С детства наделенный мастерством шантажа, он манипулировал всеми, начиная с матери, заканчивая кассирами в Макдоналдсе. В последнее время Крис все чаще шутил, что если Гунзо будет плохо себя вести, то Джастин очень скоро узнает, как все обстоит на самом деле. Хавьеру это не нравилось, но что он мог сделать? Брату нечего было терять, а вот Гунзо потерял бы все, лишись он благосклонности знаменитого друга.

Калил, стоящий рядом, был в ненамного лучшем положении. Его, в принципе, достаточно обеспеченная семья, не могла дать ему то, в чем он нуждался. На деньги родителей он вполне мог бы жить в небольшой квартирке, может быть, даже в самом центре Лос-Анджелеса. И мог бы одеваться в магазинах масс-маркета, или даже в дисконтах магазинов, классом повыше. Но никогда на деньги родителей он бы не смог купить себе золотые украшения за пару десятков тысяч, которые он так любил. И никогда бы не смог жить в огромном особняке, где можно было устраивать беспрецедентные по уровню роскоши вечеринки хоть каждый день. Не говоря уж о том, что он не смог бы просто так попасть в ВИП-зону этого клуба, если бы он вообще смог его себе позволить. А трудиться на работе, где зарплаты хватало бы только на оплату счетов и небольшой набор продуктов, он не хотел. Да и зачем, если он имел возможность довольно расслабленно жить, изредка посещая студию, когда появится вдохновение? У него была возможность несколько раз в год отдыхать на частных виллах в райских уголках мира; любые допинги, которые только существуют; одежда от-кутюр; шанс пользоваться дорогими тачками друга, одну из которых, как он надеялся, Джастин когда-нибудь подарит ему. И все это за чужой счет.

Одним словом, Калил, как и Гунзо, не любил напрягаться. И поэтому он отчаянно зависел от Бибера. Как, впрочем, и большинство его друзей. Кроме, пожалуй, Брэндона****, который вполне успешно жил на собственные деньги, хотя никогда и не отказывался от щедрых предложений Джастина, однако также никогда и не предлагал ему ничего взамен. Брэндон был самым взрослым в их компании. В свои двадцать восемь, он сделал отличную карьеру, успев поработать со сливками западного шоу-бизнеса. Итан Дюваль был его близким другом, и это именно Брэндон когда-то познакомил Джастина с ним.

Единственным аспектом, в котором Брэндон хоть как-то зависел от Джастина, была его карьера. Он писал очень неплохую музыку, которая, однако, без должного продюсерского труда, так и осталась бы никому не известной. Джастин же был настолько успешным исполнителем, что одно его имя в этом бизнесе решало многое. Не так давно они заключили контракт, согласно которому, Бибер был обязан продвигать творчество Мэйджора. Разумеется, не бесплатно. Но они быстро подружились, и для Джастина были важны не столько их деловые отношения, сколько дружеские, чего нельзя было сказать о Скутере, от внимания которого не ускользало ни единой возможности заработать. Джастин неоднократно предлагал Брэндону переехать в его дом, но тот сказал, что ему удобнее было бы жить отдельно. Джастин списал это на его возраст.

Калил и Гунзо переминались с ноги на ногу, им было неловко просить друга о спонсорской поддержке, чего раньше никогда не случалось. Обычно, манипулировать Джастином было очень легко. Он так старался выглядеть крутым, и так боялся, что кто-то в этом усомнится, что был готов на все, лишь бы пустить пыль в глаза. Это и было его ахиллесовой пятой. Его приближенные, конечно, знали, куда надо надавить, чтобы получить то, что им нужно.

Кроме того, Джастин считал себя конкурентоспособным, причем настолько, что выходил из себя каждый раз, когда проигрывал. Неважно, что это было: покер, пинг-понг, скейтбординг, или гонки. Над Джастином уже посмеивались все, кому доводилось с ним в чем-либо соревноваться. Он так злился, если его дразнили, что в таком состоянии мог много чего сделать. Спровоцировать его – было делом одной секунды.

Даже когда он был наедине с друзьями, его рисовка никуда не девалась, а, казалось, наоборот, только усиливалась: манерное поведение, неестественные жесты, нелепое копирование других. Он, наверно, и сам уже не помнил, какой он на самом деле.

Но он ценил дружбу, поэтому одно упоминание слов друг или брат толкало его на немыслимые подвиги, и он даже не подозревал, что он всего лишь марионетка в руках куда более циничных и умных людей.

Однако в последнее время он изменился. Он стал замкнутым, и его друзьям быстро стало ясно: его безоговорочное доверие к ним подверглось сомнениям. Правда, им не было понятно, почему. Они, кажется, не допускали никаких ошибок. Пока.

– Ладно, так можно и полночи простоять, – выдохнул Гунзо, и направился к Джастину.

На фоне всеобщего веселья, хмурое лицо Джастина выглядело, словно гигантский мрачный Сфинкс посреди однотипной пустыни жизнерадостных лиц, искаженных гримасами безумия. Казалось, даже воздух вокруг него был пропитан негативом. Он даже замечал, как подвыпившие люди, находящиеся навеселе, проходя мимо их веранды, как-то сторонились, когда замечали его. Он чувствовал себя Грю*****. Да, он был не рад быть здесь.

– Эй, угрюмый тип, подвинься! Для моей шикарной задницы здесь слишком мало места, – услышал он вдруг голос Гунзо.

Его друг плюхнулся на диван рядом с Джастином и хлопнул его по плечу.

– Ну, что? Веселиться сегодня ты, кажется, не намерен? – спросил тот.

Джастин поставил локти на стол и уперся подбородком в ладони, устало вздыхая:

– Нет настроения, – процедил он сквозь зубы.

– Да ладно тебе, в твоей крови просто слишком мало алкоголя, – усмехнулся тот, – я налью тебе виски, а потом мы пойдем в главный зал и будем жечь, как в последний раз. Здесь слишком тихо и скучно, – поморщился Гунзо. Он потянулся за бутылкой и демонстративно потряс ею перед носом Джастина, словно только что обнаружив, что она пуста.

Джастин задумчиво взглянул на бутылку, а потом на друга. Тот с сожалением покачал головой.

– Черт, чувак, прости, не смогу тебя сегодня угостить, мои карманы пусты, – дружелюбно улыбнулся тот.

Джастин и не заметил, как бутылки опустели, он выпил всего полбокала виски, и, похоже, слишком глубоко погрузился в свои мысли, заставив своих друзей скучать. Гунзо смотрел на бутылку с каким-то едва уловимым сожалением. Как можно было ему отказать? В конце концов, Джастин сам предложил поехать развлечься.

– Брат, прости, я задумался, сейчас все исправлю, – покачал головой Джастин, приобнимая друга. Он потянулся к кнопке вызова официанта, но рука Калила вдруг остановила его.

– Чувак, ты сидишь здесь без движения уже час. Тебе нужно размяться, – Калил кивнул головой в сторону выхода, – пойдем на танцпол, там есть бар.

– Сначала алкоголь. Танцы потом, – отрезал Бибер, вставая и потягиваясь.

– Ееее, – довольно протянул Гунзо, поднимаясь с дивана и заметно оживляясь, – ребята, мы будем в главном зале, – бросил он парням, оставшимся за столиком.

Джастин не был знаком даже с половиной людей, собравшихся за его столиком. Они приехали сюда втроем, но спустя полчаса к ним присоединилась внушительная толпа народа. Судя по тому, как Калил и Гунзо приветствовали их, это были их приятели. Собрались одни парни, и ни одной девушки. Они поступили разумно, не взяв с собой в клуб своих подруг, поскольку по количеству полуодетых красоток этот клуб мог соревноваться разве что с частными пляжами Майами-бич.

Пробираясь сквозь толпу, время от времени, Джастин слышал крики, которые свидетельствовали о том, что неузнанным он здесь не остался. Но он следовал в кортеже охраны, поэтому был недоступен для фанатов.

Джастин поправил свои солнечные очки, глубже вдавливая их в переносицу, тем самым давая понять поклонникам, что сейчас он не в настроении для бесед с ними. Колонна из Джастина, его охранников и его друзей чем-то напоминала млечный путь – траектория, по которой они направлялись к бару, словно мерцание звезд на ночном небе, освещалась вспышками камер. Снимали все, у кого под рукой был хотя бы телефон. Одна девочка сняла майку, обнажив грудь, когда Джастин из-за давки вынужден был задержаться возле нее на несколько секунд. Наверное, она восприняла это, как свой шанс. Сиськи были, что надо, и Джастин пару секунд разглядывал картину, которая возникла перед его глазами, пока охранник сзади слегка не подтолкнул его вперед.

– Джастин, потрогай их, – услышал он сзади.

Он усмехнулся. Когда он впервые услышал нечто подобное, он незамедлительно почувствовал шевеление в штанах. Но тогда он был девственником, перед которым вдруг открылся целый мир неизведанных удовольствий. Правда та женщина была старше его лет на десять, но это еще больше заводило. Ведь ему тогда было шестнадцать. Теперь, для него это не было чем-то особенным, большинство девушек, которых он встречал, были готовы без промедления предложить ему себя. И периодически он принимал подобные предложения. Хотя, старался не связываться со своими фанатками. Не потому что очень их ценил, конечно, нет. Просто подобные одноразовые развлечения быстро испортили бы его имидж в глазах остальных фанатов. К тому же, фанатки вели себя просто безумно. Одному Богу было известно, что у них на уме. Джастин откровенно побаивался оставаться с ними один на один. Если они в стремлении быть ближе к кумиру, могли оторвать его рукав, как это не единожды случалось, то кто знает, что бы они вытворили, когда остались бы с ним наедине без одежды? В любом случае, девушки – это последнее, что сейчас интересовало Джастина. Его нервная система и без того была слишком перегружена последним любовным разочарованием. Нет, он не мог влюбиться за такое короткое время. Он утешал себя этим. Но разве для этого существовал некий определенный отрезок времени?

Он размышлял об этом, когда его взгляд вдруг задержался на чьем-то лице. От глаз к мозгу поступал какой-то слабый сигнал, но картинка была расплывчатой. Когда Джастин сфокусировался там, куда смотрел, он увидел только заполненный людьми танцпол, где одни лица периодически сменялись другими. Кого он мог там увидеть? Разве что, толпу незнакомцев.

Он знал, чье лицо ему бы хотелось увидеть. Но также, он знал, что это невозможно. Да и не нужно. Что он ей скажет? Что сходил с ума, когда понял, что она бросила его, ничего не объяснив? Что думает о ней каждую минуту и не может абсолютно ни на чем сосредоточиться? Что его кто-то толкнул? И толкнул снова. Джастин почувствовал, как плечо заныло. Толчок был довольно сильным. Он медленно повернул голову.

Калил, облокотившись на барную стойку, выжидающе смотрел на него.

– Не спи! – воскликнул он.

Бармен за стойкой внимательно смотрел на парней, ожидая заказа. Джастин скривился и взмахнул рукой, давая друзьям понять, чтобы сделали заказ сами. Он рассеянно наблюдал, как Гунзо и Калил запрыгнули на барные стулья, справа от него, сам же Джастин и не заметил, когда они вообще подошли к бару, только понял, что стоит, прислонившись к стойке спиной и разглядывает танцпол. Да что с ним творилось? Он словно был не здесь.

Гунзо ткнул его пальцем в плечо, и Джастин услышал звук скользящей по столу стеклянной рюмки.

– Твоя текила, – кивнул Гунзо.

Джастин показал пальцами букву V, спрашивая, двойная ли порция. Гунзо кивнул и подмигнул ему. Залпом осушив стопку, Джастин слизал соль с тыльной стороны ладони и скривил лицо.

– Просто отлично! – услышал он вдруг женский голос слева от себя.

Он бы не обратил на это внимания, но голос показался ему знакомым, к тому же, он был явно насмешливым. Он повернул голову. На высоком барном стуле, довольно улыбаясь, сидела Габриэлла. Он не сразу узнал ее, но когда понял, кто перед ним, странное волнение охватило его. Колени ослабели, а ладони покрылись испариной. Он сжал кулаки, стараясь избавиться от этого ощущения. Он еще не был ни в чем уверен, но уже был очень взволнован.

– Привет, Габи, – улыбнулся он. Лицо, которое он видел на танцполе, не зря показалось ему знакомым. Ничего не происходило просто так. Он был слишком поглощен мыслями о Каролине, или она, и правда, была здесь?

Калил спрыгнул со стула и, обогнув Джастина, приблизился к Габи.

– О, ты встретил подругу, – похотливо улыбнулся он, не глядя на парня. Он слишком оценивающе осмотрел Габи с ног до головы, что ее даже не смутило. Она была красива, и подобную реакцию воспринимала, как должное. Давненько она не шалила, кажется, с тех пор, как Клод пригласил ее на яхту. Но парень, стоящий перед ней, в любом случае, не заинтересовал ее.

– Детка, ты одна здесь? – спросил Калил, облизнув верхнюю губу.

– Прости, дружок, я тебе не по зубам, – кокетливо подмигнула она, чем изрядно расстроила парня.

Джастин рассмеялся, глядя, как Калил, не ожидавший такого ответа, несколько помрачнел.

– И, нет, я здесь не одна, – заговорщицки подмигнула она, глядя на Джастина.

Тот молча смотрел на нее, стараясь не выдать своего состояния. Он и сам не понимал, что чувствует. Он так злился на Каролину, что даже радость от предстоящей встречи не затмевала этого. К тому же, он не знал, как себя вести. Не знал, что она чувствовала. Он вообще не понимал эту девчонку.

Активность вдруг проявил Гунзо, тоже отиравшийся рядом с Габи:

– Отлично! – воскликнул он, переводя взгляд на Джастина. – Чувак, пригласи девушек за наш столик, – понял он бровь. – Я устал от мужского общества сегодня, вы бы очень скрасили наш вечер своим присутствием, – подмигнул он Габи.

– Не думаю, что это хорошая идея, – протянула она.

– Ну почему же? Мы можем провести вечер за приятной беседой, а потом, возможно, поехать еще куда-то развлечься, – улыбнулся Калил, раздевая ее взглядом.

– Может быть, ты не расслышал? Я сказала – нет, – спокойно улыбнулась она.

– Да ладно тебе, не набивай себе цену, – развязно заявил Калил, кладя руку на ее обнаженное бедро.

Джастин хотел было вступиться за нее, но быстро понял, что уж кто-кто, а эта девушка в его помощи точно не нуждается, отчего он даже повеселел. Габи не завизжала, не начала нервничать, она даже не шелохнулась, только лениво перевела презрительный взгляд на ладонь Калила, а потом снова посмотрела ему в глаза, таким ледяным взглядом, от которого ему стало не по себе. Она знала свою цену, и похоже, для Калила эта цена и впрямь была слишком высока. Что же, дорогие шлюхи были привилегией короля, подумал Калил, мрачно глядя на Джастина.