Текст книги "Секвойя (СИ)"

Автор книги: capuchinkina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Гунзо отрицательно замотал головой:

– Я собирался, но мама против. – Он пожал плечами, – сказала, что хочет, чтобы я увидел ее здоровой и полной сил. К тому же, ее врач сказал, что это бессмысленно. На операцию меня не пустят, а потом она, возможно, долго будет отходить от наркоза.

Джастин задумался. Как, должно быть, паршиво сейчас Гунзо… Насколько ему страшно, если он не решается быть там, наплевав на советы врачей и сопротивление мамы? Он подумал о том, как бы сам повел себя, окажись в такой ситуации. Наверное, не раздумывая сел в самолет, и спал бы на пороге клиники, если бы потребовалось. Но легко было рассуждать со стороны. Джастин никогда не был в такой ситуации, и не мог знать, как поступил бы сам. А Гунзо держался молодцом: он, как всегда, веселил всех вокруг, хотя одному Богу было известно, что творилось у него в душе.

– Я поеду к ней, когда она будет проходить курс реабилитации, – добавил он.

От Джастина не укрылось то, как посерело лицо друга, когда он сказал об этом.

– Крепись, брат, все будет в порядке. Если проблема в деньгах, то это не проблема. Скажешь, сколько нужно, и я позвоню Наоми, – он щелкнул пальцами.

– Йоу, – раздался с лестницы голос Калила, и громкий топот сообщил Джастину, что его томительное ожидание окончено. Калил слетел со ступеней, и направился к входной двери.

– И как это понимать? – недовольно бросил ему вслед Джастин.

– Что? – недоуменно посмотрел на него тот.

– Ты же полчаса выбирал кепку! – Джастин указал рукой на его голову, где не было и намека ни на какую кепку.

– Ааа, – протянул тот, улыбаясь, – ну, я немного завис за компом, – он потер подбородок.

Джастин закатил глаза и покачал головой. Потом снова повернулся к Гунзо, и несколько секунд задумчиво смотрел, как тот постукивает пяткой по полу.

– Есть планы на вечер? – спросил он. – Мне бы не хотелось, чтобы ты сидел здесь, один, и варился в собственном соку.

Гунзо безразлично пожал плечами.

– Знаю, ты скажешь, что тебе нужно побыть одному, – снова закатил глаза Джастин, – но, поверь, брат, как раз сейчас тебе нельзя быть одному.

– Отстань от него, Биззл, – крикнул с порога Калил. – Поехали, я уже устал тебя ждать.

Джастин бросил возмущенный взгляд на парня, который, ехидно улыбаясь, быстро выскочил за дверь.

– Правда, я не смогу посидеть с вами допоздна, – потер он бровь, снова оборачиваясь к Гунзо. – Ночью прилетает Райан, я должен забрать его из аэропорта. Я позвоню Большому Майку, чтобы его ребята привезли развлечений на вечер, – Джастин взъерошил волосы. – И Кристине, пусть пришлет кого-нибудь.

Гунзо мрачно взглянул на друга, собираясь что-то сказать.

– И не возражай, – Джастин угрожающе выставил указательный палец вперед.

– Только не блондинок, – крикнул Гунзо вслед Джастину, который уже скрылся за дверью. – У меня от них изжога, – буркнул он.

========== Часть 29 ==========

Джастин сидел на ступенях своего дома и курил свежезабитый косяк. Он был счастлив просто сидеть на улице вот так, не опасаясь быть замеченным. Сегодня в одном из парков Лос-Анджелеса устраивалась церемония бракосочетания известных звезд реалити-шоу, так что все папарацци были там. Вечеринка была закрытой, и прессу не пригласили, поэтому единственное, что им оставалось – летать над местом проведения церемонии и снимать то, что удастся.

Джастин уже не помнил когда в последний раз просто сидел на крыльце. Ему никогда не удавалось остаться незамеченным, особенно на пороге собственного дома. Его популярность большую часть времени давила на него, однако он уже не представлял, как жить без этого. Но вчера случилось то, что заставило его усомниться в своей безоговорочной известности.

Полчаса назад они с Райаном вернулись из аэропорта. Было около шести часов утра, но долгая дорога перебила остатки сна, так что, наспех позавтракав, парни удобно расположились на крыльце. Райан не отрывал взгляда от экрана своего лэптопа. До конца его учебы в университете оставалось совсем немного времени, и сейчас он был занят разработкой дипломного проекта, вполуха слушая рассказ друга, и периодически снабжая монолог своими комментариями.

– Она меня не узнала. Не думал, что такие люди существуют, – задумчиво пробормотал Джастин.

– Не царапай носом небо, – рассмеялся Райан. Он был тем, кто не давал Джастину забыть, откуда он пришел. Они выросли вместе, и были близкими друзьями вот уже много лет.

На самом деле, Райан Батлер был одним из самых добрых людей, кого знал Джастин. В нем не было и тени зависти или злости, он всегда был готов прийти на помощь, даже когда его об этом не просили. Он сторонился публики, и Джастин недоумевал, как ему удается оставаться в тени рядом с таким публичным другом.

Как раз по той причине, что Райан знал Джастина с самого детства, он не мог не замечать изменений, происходящих с ним в последнее время. Он шутливо одергивал его, когда тот начинал задирать нос, и Джастин всегда прислушивался к нему, отчасти потому, что тот никогда не упрекал его всерьез, чего Джастин не терпел. Джастин знал, что Райану не особенно нравится его окружение, но надо было отдать ему должное, он пытался завести с ним откровенный разговор на эту тему только однажды. К тому моменту Биберу уже так надоели эти нравоучения – каждый считал своим долгом рассказать ему, насколько плохи его друзья – что он просто не стал слушать.

Райан часто приезжал на выходные, под предлогом, который он называл «потусоваться». Но Джастин прекрасно знал, что друг просто волнуется за него, и с тех пор, как он пресек единственную попытку поговорить по душам, Райан предпочитал находиться рядом на всякий случай. Молча.

Тусоваться Райан не любил, не умел, и не хотел учиться. Обычно на предложение покурить или выпить, он, улыбаясь, качал головой. Конечно, иногда он соглашался, но только если хотел сам. Он был довольно замкнутым парнем. Единственным из друзей Джастина, с кем Райан быстро нашел общий язык, был Гунзо. С остальными он просто обменивался вежливыми фразами. Они не нравились ему, и Джастин это знал.

Вчера Джастин и Калил были в студии. Джастин в очередной раз понял, что зря потратил время на дорогу, поскольку желания петь у него вовсе не было. Не было его и дома, но он рассчитывал, что правильная студийная атмосфера поможет, однако он ошибся. Он сидел на диване и скучал, наблюдая за кривляющимся Калилом. Тот стоял в наушниках за стеклом и корчил гримасы.

Телефон Джастина завибрировал в кармане. Звонил Рой Картер, его адвокат. Наверное, по делу об избиении того фотографа, который лежал в больнице, прикидываясь калекой. Джастин не удивился, когда чуть ранее Рой уже сказал ему, что на теле пострадавшего вдруг неведомо откуда появились и ссадины, и переломы и все остальное, что он там успел сочинить. Скорее всего, Рой звонил, чтобы сказать, что у них есть два выхода: попытаться доказать, что травмы – это чистой воды фальсификация, и врачи, которые дали это заключение, были подкуплены; или же, если план «А» не удастся, договориться напрямую с фотографом, чтобы тот забрал свой иск. За сумму с несколькими нулями, само собой.

Джастин поднялся, и, махнув Калилу рукой, показал, что поговорит в коридоре.

– Жду тебя там, закругляйся, – беззвучно губами произнес он. – Ребята, пока, – он отсалютовал всем, и вышел, отвечая на звонок.

Это было невысокое офисное здание, и время уже близилось к ночи. Рой не сказал ему ничего нового. Слушание еще не назначили, и он просто звонил, чтобы держать Джастина в курсе дел.

В конце коридора раздалось бряцанье металлических колес. Джастин вдавил свои черные рэй-бэн глубже в переносицу, словно боялся, что кто-то вот-вот ослепит его. Фанаты редко видели его без солнечных очков, даже в помещении. Конечно, это не имело отношения к его стилю, просто он только что выкурил косяк, и теперь даже сосудосуживающие капли для глаз не скрывали их красноту. Он стоял в темном углу, прямо за поворотом, одетый во все черное, неудивительно, что уборщица не заметила его, завернув за угол, и мыльный раствор из ведра, стоящего на тележке, от столкновения выплеснулся прямо на его кеды. Тряпки, лежащие сверху, разлетелись, и беспорядочно попадали на пол.

Джастин был близок к тому, чтобы грязно выругаться, когда вдруг увидел испуганный взгляд девушки. Она была хорошенькой. Слегка полноватой на его взгляд, но вполне милой. Она начала сбивчиво извиняться, перемешивая английские слова с испанскими. Она была так напугана, словно эта работа была ей дороже собственной жизни. Хотя, возможно, так и было.

Девушка извинялась так долго и так искренне, что Джастину даже стало неудобно. Желание быть джентльменом было в нем сильнее злости, и он только улыбнулся, сказав:

– Ничего страшного. Я помогу, – он не без брезгливости поднял с пола упавшие тряпки и бросил обратно на тележку, отряхнув ладони.

Девушка оглядела его с головы до ног и заметно повеселела. Осмотр был странным и совсем не понравился Джастину, которому показалось, что она, сначала приняв его за кого-то важного, осмотрев, решила, что он обычный среднестатистический паренек. Неужели, он плохо выглядел?

– Грасиас, – сказала она, вытирая руки о халат. Потом она сделала то, чего он никак не ожидал. Она протянула ему руку и назвала свое имя, которое он, если честно, даже не попытался запомнить. Кажется, она была Хуанитой. Или Лунитой. Неважно. Он, подумав секунду, протянул руку и назвал свое имя, приподняв одну бровь, и ожидая подвоха. Словно она вот-вот должна была закатить глаза и с улыбкой воскликнуть: «Да, я знаю!». Но она снова улыбнулась, и сказала, что у него красивое имя.

Она явно была старше, хотя и ненамного. Пусть даже она была иностранкой, она не могла не знать, кто такой Джастин Бибер. Ну, не шестьдесят же ей было лет, в конце концов!

Девушка спросила, что он делает здесь, и почему стоит один в темном коридоре. Джастин ответил, что был в студии с другом. Когда она спросила: «Так ты музыкант?», он окончательно убедился, что она понятия не имеет, кто перед ней.

Он не мог поверить, что остался неузнанным, такое случалось очень и очень редко, даже взрослые люди его обычно узнавали. Его это не то чтобы задело, но точно удивило. Он подумал, что его популярность, возможно, не такая всеобъемлющая, как ему казалось. Но его это почему-то вовсе не расстроило. Он так давно был занят всякой ерундой, вместо того, чтобы заниматься тем, что он по-настоящему любит. Единственное, чего он хотел – это петь. А не выпускать всевозможные товары различного назначения под собственным брендом, призванные, по мнению Скутера, укрепить его имя в глазах общественности. Как имя Бибера в глазах общественности могла укрепить девчачья косметика?

Джастин, погруженный в свои размышления, вежливо кивнул, и отошел к двери лифта, решив подождать Калила в холле первого этажа. Но она догнала его, и спросила, не хочет ли он вместе выпить кофе где-нибудь? Он вздохнул, и сказал: «Извини, я не могу». Девушка кивнула, конечно же, подумав, что просто не понравилась ему. Не зная, куда себя деть от смущения, она махнула рукой на прощание, и укатила свою тележку.

– Я придумал, что подарить тебе на Рождество, – вдруг совершенно серьезно сказал Райан.

Джастин стряхнул пепел и повернул голову.

– Футболку с надписью: “С кем попало, не знакомлюсь, я же Джастин Бибер”, – саркастично пояснил тот.

Джастин только ухмыльнулся. Такие подколы от друзей он слышал часто. С той лишь разницей, что Райан делал их беззлобно, тогда как остальные парни, казалось, испытывали некую зависть.

Не мог же он сказать этой Хуаните, что он не из тех людей, которые запросто могут пойти с девушкой в кино, сесть на задний ряд, и целоваться весь сеанс, смутно потом помня даже название фильма. А потом бежать под проливным дождем по ночному городу, провожая ее, и хохотать, пока не начнет сводить челюсть. Вымокнуть до нитки и согласиться на ее скромное предложение зайти к ней на чашечку кофе, и дождаться пока одежда высохнет. И, конечно, остаться до утра, сказав, что он будет спать на диване в гостиной. И ночью почувствовать теплые руки на своей спине. А утром вместе дойти до ближайшего супермаркета, купить что-нибудь на завтрак, и улечься в обнимку перед телевизором. А если ночь пройдет не так замечательно, то просто по-тихому смыться из ее дома рано утром, и не брать трубку еще примерно четыреста лет.

Ему для этого пришлось бы арендовать весь кинотеатр. Да еще и платить за отключение камер видеонаблюдения. Взять самую неприметную тачку с самыми темными стеклами в мире. То есть, вымокнуть под проливным дождем они смогли бы только тогда, когда… Да никогда!

Пришлось бы объяснять девушке, что он не стыдится ее, и что он ее не прячет. Он прячет себя. А ночью пришлось бы слушать переругивания папарацци у двери в ее квартиру, и знать, что утром ты не минуешь эту толпу просто так, даже выпрыгнув с балкона. После этого пришлось бы сокрушенно разглядывать снимки в прессе, провозглашающие твою скорую свадьбу. А если бы еще и девушка оказалась не самая понимающая, коих было большинство, то вскоре ему бы пришлось прочесть в каком-нибудь интервью, что она как раз выбирает свадебное платье, и увидеть фото ее счастливого лица.

Ни один обычный, не обремененный славой человек не понял бы его. Даже примерно бы не понял, каково это. Даже Райан бы не понял, если бы это не происходило на его глазах раз за разом.

Что значит, сходить в боулинг с друзьями? В каком смысле, провести там три часа, и спокойно попить пива, наблюдая, как люди играют на других дорожках? Как это, познакомиться с девчонками за соседним столиком?

Джастин ел мороженое в кафе, в самом обыкновенном кафе, лет десять назад. С тех пор он если и ел где-то, то только в ресторанах, где охрана была серьезнее, чем в Пентагоне. И остальные посетители не интересовались им только по той причине, что сами укрывались здесь от папарацци.

В общем-то, он редко задумывался о том, что его это напрягает. Может быть, ему было бы тяжелее, обрети он популярность лет на пять позже. Но он был ребенком, и рос в этих условиях. Тогда ему так кружило голову все, что с ним происходило, что он не придавал значения моментам, которые слегка омрачали весь этот калейдоскоп. Но нельзя было не заметить, что его жизнь настолько гипертрофирована, что иногда он чувствовал себя манекеном, стоящим в витрине какого-нибудь Сакса.

Из чего состоял стандартный набор развлечений обычного мужчины? Баскетбольные матчи, в качестве игрока, или в качестве болельщика, не так уж важно; рыбалка, посиделки в барах с друзьями за бокалом пива по выходным, компьютерные игры по сети? У Джастина было все это, только в извращенном формате. На баскетбол его сопровождал целый сонм охраны, ростом выше, чем половина игроков НБА; для рыбалки он нанимал оборудованный новейшими системами безопасности катер, и никогда не забирал улов домой. Серьезно, это выглядело так глупо, когда он стоял на палубе с большой рыбиной в руке и не понимал, зачем она ему нужна. Обычно, он просто отпускал ее обратно. Друзья всегда потешались над этой его привычкой. Но о каких барах по выходным могла идти речь, если у него не было выходных? Даже в Ворлд оф Варкрафт он играл в последний раз, когда ему было шестнадцать. У него просто не было времени для этого.

Сейчас, когда тур перенесли, Джастин не знал, какое чувство в нем сильнее – огорчение от того, что он заставит ждать своих белиберов, или радость от внезапного незапланированного перерыва, который действительно был ему нужен.

Он снова затянулся, испытав неприятную сухость в горле. Уже несколько минут он задумчиво наблюдал за воробьями, плескающимися в луже. Ночью прошел дождь. Воздух был липким от влаги, и Джастин в очередной раз вытер руки о свои красные шорты, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения пота на них.

– Сегодня в три оперируют маму Гунзо, – глухо сказал он.

Джастин поднял взгляд и посмотрел на еще бледное небо. Пройдет всего пара часов, и оно приобретет режущий глаза пронзительно-голубой оттенок. Воздух был еще так свеж, что можно было почувствовать едва заметный запах камелий и мексиканской лаванды, высаженных садовником по периметру участка. В такие чудные дни просто не должно случаться ничего плохого.

– В три по-нашему? – уточнил Райан.

Джастин отрицательно покачал головой, рассеянно разглядывая свои тапочки. Будто в них было что-то необыкновенное.

– За говорил мне, сколько у нас будет, – он снова затянулся, – но я забыл. Загугли, – Джастин заглянул в дисплей лэптопа через плечо приятеля.

Райан лениво защелкал по клавишам.

– Сейчас у них четыре часа, – наконец, ответил он. – Разница во времени с Лос-Анджелесом – десять часов.

– Погоди-ка, у них четыре? Значит, операция началась час назад, – Джастин сморщил лоб, размышляя о чем-то. – Так, может, они уже закончили?

Райан пожал плечами, настороженно глядя на друга.

– Я бы наверно не смог спать, – задумчиво сказал он.

– Он тоже не смог бы, – кивнул Джастин, поймав на себе заинтересованный взгляд друга, – но я дал ему снотворное, прежде чем отправился спать. Он к тому моменту уже столько выпил, что я даже побаивался, как бы лекарство не сделало хуже. – Джастин потер костяшки пальцев.

– Как он вообще это выдерживает? – рассеянно спросил Райан.

Джастин опустил голову, снова уставившись на свои тапочки. Он и сам уже был на пределе от неизвестности. А каково тогда было Гунзо? Джастин вспомнил, как во время прошлой операции, еще до того, как стало известно, что шансы есть, он звонил ему с концерта, между номерами, пока его ассистенты переодевали его. Гунзо был так напряжен от ожидания, что даже плакал.

– Может и хорошо, что он сейчас спит, а не мечется из угла в угол, – пожал Райан плечами.

Джастин кивнул:

– Пусть поспит. Неизвестно, что его сегодня ждет, он и так уже давно на иголках. – Джастин вдруг посмотрел на Райана, – знаешь, на него смотреть больно, когда разговор заходит об этом, – сказал он.

Райан понимающе кивнул. Он тоже выглядел растерянным. Все переживали за Гунзо.

Входная дверь сзади хлопнула. Гунзо проснулся от звука газонокосилки на заднем дворе. Он спустился на кухню выпить стакан воды, когда увидел из окна парней, сидящих на крыльце. Его лицо выглядело помятым, веки отекли, словно он выпил ведро воды перед сном.

– Привет, парень, с приездом! – хлопнул он Райана по плечу.

Приезд Райана не был чем-то особенным в этом доме. Он бывал здесь почти каждые выходные. Когда Джастин не мог встретить его сам, он отправлял за ним водителя. Райан знал дом, как свои пять пальцев. Ему не нужен был хозяин, чтобы обустроиться. Он знал, в какой комнате ему спать, и какой душевой пользоваться.

– Дааа, чувак, выглядишь ты неважно, – протянул Джастин, увидев Гунзо.

– Не завидуй, – довольно улыбнулся тот. – Вчера мы отлично повеселились, – он зевнул и устроился на ступеньку выше, прямо между парнями, заставив Джастина слегка развернуться назад.

Вчерашняя вечеринка была довольно скромной по меркам этого дома. Однако она была достаточно веселой, чтобы все успели, как следует, надраться. Кроме, разве что, Джастина, который рано ушел спать, рассчитывая встретить Райана в аэропорту ночью. Друзья уговаривали его потусоваться еще немного, но он отказался. У него болела голова, и он чувствовал себя разбитым.

– Чего вы не спите в такую рань? – спросил Гунзо, сладко потягиваясь.

– Я просто вышел покурить, – потянулся Джастин. – А этот, – он кивнул в сторону Райана, – ходит за мной, сколько я себя помню.

Райан усмехнулся, водя пальцем по тачпаду.

– Может, он сталкер*? – задумчиво спросил Гунзо, глядя на Райана.

– Да он обычный фанат, – пожал плечами Джастин, – мальчик, хочешь, я распишусь на твоем торсе? – спросил он Райана, а потом с наигранным сожалением добавил, – ох, я и забыл, у тебя же нет торса.

Гунзо расхохотался, глядя, как Райан насупился. Ну да, его живот слегка обвис за последние полгода, и друзья, которые качались чуть ли не с утра до ночи, любили подкалывать его этим.

– Чем ты накормил меня вчера напоследок? – Гунзо ткнул Джастина кулаком в плечо. – Вещь просто улетная, я спал, как младенец!

– Ты спал, потому что я дал тебе снотворное, – усмехнулся Джастин.

Гунзо обиженно надул губы.

– Хотел от меня избавиться? – протянул он, глядя на Джастина.

– Я хотел, чтобы ты не мучился ожиданием, – пояснил тот.

На несколько долгих секунд повисла тишина, пока Райан не решился прервать томительное молчание.

– Ты еще не звонил в клинику? – осторожно спросил он.

С лица Гунзо исчезли малейшие намеки на улыбку. Его плечи опустились, и он помотал головой, рассеянно разглядывая, как трава, усыпанная мелкими каплями росы, поблескивает в первых лучах солнца.

– Отец позвонит, как только что-то станет известно, – мрачно выдавил он.

Парни едва заметно переглянулись.

– За, мы с тобой, все будет хорошо, – уверенно сказал Джастин, глядя на Гунзо. – Держи, – он протянул ему косяк.

Тот кивнул, хотя невооруженным глазом было видно, что он не слишком-то в этом уверен.

Комментарий к

* Сталкерами называют охотников за знаменитостями.

========== Часть 30 ==========

Люди в белых халатах сновали мимо парня, который чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Он не знал, с кем ему поговорить, чтобы разобраться, куда идти дальше. Яркий белый больничный свет слепил глаза, и от него не спасали даже неизменные темные очки. Конечно, он недавно курил. А как иначе можно было справиться с таким напряжением?

Джастин задумчиво разглядывал множество белых дверей, расположенных перед ним по всему коридору, и не знал, какая именно ему нужна. Он вдруг задумался, что он вообще здесь делает, когда прямо перед ним возник Гунзо и со всего размаху залепил ему ладонью по щеке. Джастин схватился за лицо, чувствуя, как кровь приливает к коже, и недоуменно уставился на друга.

– Сукин ты сын! Вставай, иначе я вылью на тебя ведро воды, – орал тот, тряся его за плечи. Люди в белых халатах удивленно оборачивались, а потом вдруг растворились.

Джастин помотал головой и открыл глаза. Он лежал на диване в своей гостиной, а Гунзо сидел верхом прямо на нем, и вопил, что было мочи.

– Чего ты орешь? – спросонья пробормотал Джастин, все еще щупая свое покрасневшее лицо.

– Десять чертовых минут я пытаюсь тебя разбудить! – воскликнул тот. – Ты что, сам жрал таблетки, которые вчера давал мне?

Джастин приподнялся на локтях, потирая глаза, а потом напрягся и скинул с себя друга, который едва успел приземлиться на ладони рядом с диваном.

– И ты платишь мне такой черной неблагодарностью за то, что я спас тебя от верной смерти? – возмутился тот, поднимаясь, и отряхивая ладони.

– Что ты несешь? Какой еще смерти? – уставился на него Джастин.

Из другого конца комнаты послышался голос Райана:

– Ты так крепко спал, что Гунзо решил, что ты помер. – Райан со своим лэптопом переместился в комнату, и теперь работал здесь.

– Придурок, – недовольно бросил Джастин, садясь и потирая глаза. Он так мало спал ночью, что ближе к обеду ощутил, как на него наваливается усталость. Он вырубился прямо в гостиной под негромкое бормотание телевизора. – Зачем ты вообще меня будил?

Этот вопрос заставил Гунзо измениться в лице. Он просиял, состроив такую счастливую гримасу, что наверняка надеялся одной ею все объяснить без слов. Но Джастин хмуро смотрел куда-то в пол, еще не до конца придя в себя, чем вынудил Гунзо схватить его за плечи и воодушевленно затрясти. Джастин только было хотел передернуть плечами и сбросить с себя его большие тяжелые ладони, как то, что он сказал, вдруг заставило парня позабыть о своих намерениях.

– Мама пришла в себя! – заорал он, и издал какое-то жалкое шипение, видимо, задумывавшееся, как восторженный свист.

– Ты серьезно? – весь сон, как рукой сняло, Джастин вскочил, и все еще не веря, что все позади, настороженно уставился на друга.

Тот радостно закивал:

– Врач сказал, что мамочка теперь чиста, как слеза девственницы! – с душой выпалил Гунзо.

– Ага, прямо так и сказал, – послышался саркастичный голос Райана.

Гунзо обернулся, и недовольно пожал плечами:

– Ну, почти так, – он снова посмотрел на Джастина и добавил, – осталось пройти только курс реабилитации.

Джастин пару секунд хлопал глазами, а потом, осознав, что можно, наконец-то, вздохнуть спокойно, бросился к другу, крепко сжимая его в объятиях и, что есть силы, хлопая по спине. Радостные вопли оглушали Райана, который уже успел обрадоваться и поздравить Гунзо, пока Джастин спал. Теперь он хмурился, недовольный громкими криками, которые мешали ему работать. Но, в конце концов, такие радостные события в этом доме случались нечасто, поэтому он не лез со своими занудными комментариями, давая друзьям возможность вволю порадоваться. Телефон Гунзо, лежащий недалеко от ноутбука Райана, пискнул.

– Эй, чувак, твой телефон говорит, что он уже заряжен, – крикнул Райан с другого конца комнаты, не отрывая взгляда от экрана.

Джастин нехотя отпустил приятеля, недовольно посмотрев на Райана.

– Не обращай на него внимания, ты же знаешь, он сухарь, – сказал он Гунзо.

– Да ладно, – отмахнулся тот, – меня сейчас ничего не может расстроить, – Гунзо радостно закружился по комнате, размахивая руками и притопывая ногой.

Джастин смеялся, глядя на него. Весь груз, который им пришлось пронести на себе за последние полгода, наконец-то, упал, и это заставляло его испытывать такое небывалое облегчение, что он сам готов был кружиться от радости.

– Сколько времени займет реабилитация? – спросил Джастин, с трудом выговорив длинное слово, когда Гунзо, наконец, остановился и облегченно вздохнул.

– Слушай, а я ведь совсем забыл спросить, – вдруг нахмурился он.

– Как ты имя собственное не забыл от радости? – усмехнулся Джастин.

Гунзо задумался:

– Мое имя? Я его не помню… – он приложил ладонь к щеке, и в ужасе расширил глаза. – Хоакин? Мехмет? – Гунзо постукивал указательным пальцем по подбородку, перебирая имена, – Может, Джигит?

– Джигит, Джигит, – рассмеялся Джастин, взъерошивая початки его волос. – Позвони сейчас, и заодно узнай, не нужна ли какая помощь.

– Ага, надо позвонить, – деловито ответил тот. – Кстати, – он снова просиял, – я уже говорил с мамой. Она просила передать, что обязана тебе жизнью, – улыбнулся он. – Говорит, теперь у нее есть еще один сын.

– Передай ей, что меня очень тронули ее слова, – Джастин действительно растрогался, услышав это, а потом, подумав, добавил, – хотя мне и не особенно льстит перспектива стать братом Криса. Иди, звони, ты сейчас им нужен, – улыбнулся он.

Гунзо кивнул и направился к входной арке, по пути шлепнув Райана по затылку, и захватив свой телефон.

Джастин сладко потянулся, чувствуя, как хрустят суставы. Похоже, его тело соскучилось по спортзалу. Он рассеянно оглядел гостиную. Райан, не замечая ничего вокруг, был поглощен своим дипломным проектом. Его глаза уже покраснели от долгой работы, но останавливаться он, кажется, не собирался.

Джастин повернул голову, и его взгляд наткнулся на стопку счетов, присланных еще несколько дней назад. Он все собирался отнести их в свой кабинет, но так этого и не сделал. Сокрушенно качая головой, он сгреб пачку бумаг со столика, и направился в кухню за стаканом молока. Жажда оказалась настолько сильной, что, отставив стакан в сторону, парень осушил почти целый пакет.

Он понял, что еще не проснулся окончательно, когда почувствовал непреодолимую зевоту, шлепая босыми ногами по паркету вдоль коридора. Остановившись у приоткрытой двери в кабинет, он рассеянно перебирал бумаги, когда услышал голос Гунзо. Не то, чтобы Джастин опустился до такой низости, как подслушивание, но предмет разговора заинтересовал его. Что-то часто в последнее время он узнавал о новостях вот таким вот неблаговидным образом.

Тот стоял у окна, сжимая в руке телефон:

– Еще не решил, – бубнил он. – Но я не очень хочу делать это снова.

Его голос вовсе не был радостным. Гунзо был серьезен и, похоже, чем-то не на шутку встревожен. Доска под ногой Джастина вдруг неприятно скрипнула. Как невовремя! Гунзо обернулся, и, увидев его, изменился в лице:

– Береги себя, – серьезно сказал он в трубку, – не вставай без необходимости. Врач сказал, что тебе необходим отдых.

Его серьезность в разговоре с мамой так контрастировала с улыбкой, обращенной к Джастину, что тот, поддавшись внезапному порыву, вдруг протянул руку, жестом давая понять, что хочет сам поговорить с ней. За все это время, она стала ему чуть ли не родной, хотя он ни разу не говорил с ней. Они были знакомы лишь заочно. Лично Джастин был знаком только с ее чудесными пирогами, которые Гунзо время от времени привозил раньше. Она прикладывала к ним очень милые записки, вроде того, что она безумно счастлива, что у ее сына есть такой замечательный друг. Стоило догадаться, что с ней что-то случилось еще тогда, когда Гунзо вдруг стал возвращаться от нее без пирогов…

– Позвоню тебе завтра, – вдруг выпалил Гунзо и отключился.

Джастин поднял брови:

– Я же хотел с ней поговорить! – недоуменно сказал он.

– Прости, брат, она еще слишком слаба, – покачал головой тот. – Я с большим трудом уговорил врача позволить мне с ней поговорить хотя бы минутку, – объяснил он. – Да и все равно у меня батарея сядет через пару минут, – Гунзо быстро повернул экран телефона к Джастину, впрочем, так же быстро его убрав. Словно за это время что-то можно было разглядеть.

Джастин нахмурился. Что-то в сказанном ему показалось странным, но он не мог понять, что именно. Похоже, он себя просто накручивал. Он недоверчиво посмотрел на Гунзо, и подумал, что человеку после операции, должно быть, и правда, не до него. Наверно, ему просто не нравилось, когда ему отказывали. Хотя Гунзо делал это не впервые.

Бибер вдруг вспомнил, что он чувствовал, когда выяснилось, что течение болезни осложнилось, и миссис Смит перевезли в Израиль. Тогда он начал переживать не на шутку. Больше, конечно, за друга. Он выразил желание поддержать его, и уже собирался лететь в Тель-Авив с Гунзо, отменив концерты. Но тот оказался не в восторге от этой идеи. Джастин бы подумал, что Гунзо ведет себя так, словно его застали врасплох, если бы ситуация не была такой тяжелой. Кто знает, как повел бы себя Джастин на его месте? Гунзо, впрочем, быстро объяснил свое нежелание тем, что просто-напросто не хотел, чтобы друг отменял концерты.

– Ты же знаешь, что должен быть там, – сказал он тогда. И Джастин не мог с этим не согласиться.

– Ты прав, – пожал он плечами, – просто знай, что я отменил бы все дела ради тебя, если бы понадобилось.

– Я знаю, брат, – проникновенно ответил Гунзо.

И все равно, несмотря на самые логичные объяснения, Джастина не покидало неприятное ощущение, что Гунзо чего-то недоговаривает. Может, он не все ему рассказал? А вдруг, все не так замечательно, как он говорит? Кто его знает, может, есть проблемы, а он снова не хочет напрягать друга?