Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Собственно Польши здесь нет вообще, границы между СССР, ГДР и Чехословакией примерно такие же, как были до 1913 года, с той лишь разницей, что Пруссия теперь наша и советско-германская граница до Бромберга идет по Висле. Германия здесь единая и написано ГДР, со столицей в Берлине, то есть четырех зон и двух систем не было, а Красная Армия, скорее всего, остановилась как минимум на Рейне. Во всяком случае, граница ГДР с Нидерландами, Люксембургом и Францией показана на вид более толстой чертой, чем все остальные границы, видимо, так англичане размечают границы „коммунистической“ и „свободной“ зон. Эльзас здесь, кстати, немецкий, то бишь на случай „чего“ во владении ГДР оставлен выгодный плацдарм на левом берегу Рейна. Вообще немцам здесь крупно повезло, они лишились только Пруссии, но сохранили Силезию, Эльзас и Северный Шлезвиг.

В то время как Германия сохранила свое единство, Бельгия приказала долго жить как единое государство, расколовшись на самостийные Валлонию и Фландрию. Столицей Валлонии провозглашен город Льеж, столицей Фландрии – Антверпен. А Брюссель между ними как вольный город и „территория мира“, где, как и в прошлый раз, находится главная европейская говорильня.

Чехословакия по размерам даже больше, чем было в моей истории, после войны Судетскую область чехи вернули себе, Закарпатье отдали нам, зато взамен Закарпатья приросли бывшими польскими городами Краков и Ченстохова, верхнее течение Вислы до Сандомира здесь чешское. Ох, чувствую, если чехи здесь точно так же относятся к полякам, как они это делают у нас [39], они еще поучат кое-кого Родину любить…

Венграм после войны прирезали Трансильванию, как они в моей истории всю жизнь мечтали это сделать сами [40], а также кусок от Австрии. Сохранилась и Югославия, причем даже примерно в тех же границах, но деление на составные части другое. Боснии нет вообще, Хорватия в четыре раза меньше, Далмация и Сербская Крайна прирезаны под контроль сербов. Туда же и отобранный у итальянцев Триест.

Австрию здесь хорошо покромсали. Восточная земля вернулась в состав Венгрии, от севера отрезали кусок чехам, от юга – югославам. Вена осталась Веной, и сама Австрия суверенитет сохранила, но граница с сопредельными странами очень приблизилась. Черта австро-венгерской и австро-чехословацкой границ теперь пролегает так близко от столицы, что еще немного, и вместо немецкой Вены был бы чешский Видень [41] или мадьярский Беч [42].

От Румынии, по существу, осталась одна только историческая Валахия. Трансильвания за мадьярами, Молдавия и Буковина – за нами, Добруджа болгарская и своего выхода к морю у румын нет, а в дельте Дуная возникло такое не существовавшее в знакомой мне географии явление, как советско-болгарская граница. Болгария после войны приросла землей не только на севере, но и на юге, отобрав у греков и турков свой собственный, некогда отнятый, выход к Эгейскому морю. Проливы, однако, здесь наши, и вместо Стамбула город Константинополь. Также здесь присутствуют две Италии, северная со столицей в Милане и южная со столицей в Неаполе. От Испании откололась Каталония, Барселона здесь – столица независимого государства. Финляндия же, наоборот, вошла в состав Советского Союза.

Практически неизмененными относительно того, что я помнил по своей прошлой жизни, остались разве что Швеция и Швейцария, но и то разве что исключительно из-за того, что ни с кем не воевали, а значит, и менять границы было не из-за чего.

На Ближнем Востоке нету Саудовской Аравии, вместо нее несколько различных государств, причем половина территорий закрашена штриховкой как спорные, похоже, тамошние бедуинские племена все так же режутся друг с другом за оазис в пустыне. Нету Палестины, зато Израиль вдвое больше, чем был. Сирия тоже немного больше, чем была, за счет турецких территорий.

Границы Индии и Пакистана примерно такие же, как и в прошлый раз, и северный штат Кашмир точно так же закрашен в полоску как спорная территория. Зато к северо-востоку от Индии, за главным Гималайским хребтом, находится вполне себе самостийное государство Тибет. Нету здесь никакого единого Китая, вместо него всё то же нагромождение разноцветных пятен и „спорных территорий“, что я в прошлом году в газете увидел. Зато Корея одна и называется КНДР. Монголия, Манчжурия и Синцзян находятся в составе СССР на правах союзных республик, называются соответственно Монгольская, Манчжурская и Восточно-Туркестанская ССР.

Еще один сюрприз – Япония здесь не на четырех островах сидит, а всего на трех. Остров Хоккайдо закрашен в другой цвет и подписан „Республика Эдзо“. Сахалин и Курильские острова полностью наши.

Разделение Советского Союза на республики тоже совсем другое, и оно отличается даже от того варианта, что был в энциклопедии тридцать восьмого года. Исчезли Галицко-Волынская и Мазовецкая республики, будучи, видимо, разжалованы до обычных областей, зато добавились Манчжурская и Восточно-Туркестанская. У существующих республик границы тоже немного другие, так, Абхазия и Южная Осетия входят в состав РСФСР, за армянами числятся Карабах и Западная Армения с городами Карс и Эрзерум, то бишь священная гора Арарат на нашей земле, а туркам ничего не досталось. Среднеазиатских республик тоже нет, как нет и прибалтийских.

Вот такая вот география, блин. Как проходил здесь ход Великой Отечественной, и как она завершилась, вот бы что узнать, так не написано нигде. У Теда в библиотеке с его позволения перечитал все книжки, но там всё в основном или художественная литература, или книжки по медицинским вопросам, да еще и написанные сплошь профессиональной лексикой пополам с латынью, словом, понял от силы процентов десять. А таких энциклопедий, как издавались у нас, я не нашел.

Так, кстати, если ГДР здесь сделали из целой Германии, а не только лишь из северо-восточного огрызка, то, получается, у Советского Союза теперь есть великолепное „окно“ с прямым видом на Северное море. Вот, значит, откуда летают „девяносто пятые“, которых мы из замка видели. А значит, в бывших базах германского флота времен кайзера Вильгельма вполне могут стоять не только немецкие корабли, но и наши. Прямой выход в Северное море, да еще и Кильский канал, в обход Датских проливов, в мое время такая ситуация была несбыточной мечтой всех советских адмиралов. А тут – на тебе. Кузнецов [43], наверное, был на седьмом небе от счастья, когда завершили после войны землю делить…

Дора часто бегала куда-то по учебным делам, собираясь учиться дальше. Поступать на службу в ментуру она все же собралась, здесь я ее разубедить так и не смог, но клятвенно пообещала матери и отцу, что лезть сломя голову никуда не будет, ухо станет держать востро и при первых же признаках лишнего чистокровного интереса слиняет оттуда к чертовой матери. А к обещаниям, тем более клятвенным, здесь относятся куда строже, в чародейском мире за базар принято отвечать, не ответил – или магии своей лишишься, или даже жизни, причем совершенно сам, никто при этом не поможет.

Через год-два, кстати, надо будет расстроить знакомство Доры с фигурантом „Бомж“, известным в этом мире как Римус Люпин. Нечего ей с оборотнем общаться, в прошлый раз такое знакомство стало для нее фатальным. Тем паче, что сам Люпин, насколько я помню книжки, попытался сбежать от ответственности, или даже уже сбежал, когда узнал о беременности супруги, и вернулся лишь потому, что Гарик его застукал и поговорил по душам. Здесь я заступаться ни за кого не буду, Дора мне, если честно, и самому нравится, а Бомж пусть и дальше бомжует.

Одиннадцатого июля у Доры, кстати, был день рождения, я подарил ей самоучитель по гитаре, а Тед с Андромедой – собственно гитару. Радости было – не передать словами. Я был расцелован в обе щеки, Дора сказала, что теперь от меня ни за что не отстанет, пока не научится так же, как и я. Не понял, я-то тут при чем…

Съездили в гости к Боунсам, и они у нас побывали. Пару раз заглядывала „на рюмку чая“ мадмуазель Вектор, которая, этого самого чая из самовара отведав, долго о чем-то шушукалась сначала с Андромедой, а потом и с Дорой, когда та была на месте.

В отличие от канона, никаких буйнопомешанных домовиков ко мне в гости не заявлялось. С письмами от всех друзей проблем не было никаких. Хотя, может быть, это еще и потому, что никто не знал о внезапной смене домашнего адреса некоего Поттера, Гарри Джеймса, восьмидесятого года рождения, англичанина по происхождению, но насквозь русского по духу за счет проживания в его тушке некоего Вована.

Выбирались и к Фламелям, нанести визит вежливости.

Особняк у автора философского камня оказался достаточно большой, но запущенный до невозможности. Сам мэтр был человеком на вид весьма почтенного возраста, но живости ума отнюдь не лишившимся.

– Значит, это Вы, мсье Поттер, нашли мой камень в школе? – спросил он у меня, когда пили чай.

– Я, мсье Фламель. Нашел, вот только не знал, что с ним делать, решили в итоге Вам отправить.

– Знал бы ты, как порадовал старика! Если не ошибаюсь, у вас там преподает некто Северус Снейп?

– Нет, мсье Фламель, он уже год как не преподает.

– Что же с ним стряслось?

– А вот что… – и мы с Дорой рассказали ему печальную и поучительную историю про то, как Северус Снейп распустил язык и в итоге лишился всего, что имел. По окончании рассказа мсье Фламель долго и изобретательно ругался по адресу Дамблдора, взявшего на работу такую бездарь, как бывший зельевар. Расстались мы со стариками на дружеской ноте, мэтр Николя подарил нам довольно увесистые фолианты из своей библиотеки и попросил не забывать.

В середине июля стартовала Олимпиада в Барселоне, и я с восторгом смотрел, как сборная команда Советского Союза раз за разом оставляет без медалей своих соперников.

На мой здешний день рождения, то есть 31 июля, мы опять собрались все вместе. Друзья-товарищи, да и не только они, надарили мне кучу подарков, причем часть из них, поскольку они происходили от неугомонных братанов, Дора сразу же спрятала, пока не проверит на наличие неприятных сюрпризов.

По нынешнему счету мне исполнилось двенадцать лет. А по старому – тридцатник стукнул, на четвертый десяток пошел. Благодаря „щучьему велению“ и хорошему питанию я уже достаточно подрос, и мало чем напоминаю того недокормленного шкета, каким был еще год назад. Во всяком случае, Дора мне даже сказала, как бы между делом, что выгляжу я на пару лет старше, чем мне есть по факту. Сказано это было с явным намеком, что, будь мне еще так на пару годков больше, так она бы меня однозначно в оборот взяла. Ну-ну, ловим на слове, придет время – посмотрим…

А на следующий день прилетела сова с письмом из школы. Ну-ка, ну-ка, достаем, читаем.

«Уважаемый мистер Поттер!

Сообщаем Вам, что Вы допущены к продолжению учебы на втором курсе школы чародейства и волшебства „Хогвартс“. „Хогвартс-Экспресс“ отправляется 1 сентября с вокзала „Кингс-Кросс“.

Для обучения на втором курсе Вам потребуются следующие книги:

„Стандартная книга заклинаний 2 курса“ Миранды Госхоук

„Йоркширские йети“ Гилдероя Локхарта

„Тропою троллей“ Гилдероя Локхарта

„Выходные с вампиром“ Гилдероя Локхарта

„Отдых с оборотнем“ Гилдероя Локхарта

„Ужин с упырем“ Гилдероя Локхарта»

„Вечеринка у ведьмы“ Гилдероя Локхарта…»

И так далее, и тому подобное. Короче, нам было велено приобрести полное собрание сочинений этого самого Локхарта, про которого нам рассказывала Амелия. Причем писатель этот оказался весьма плодовит, ибо в списке литературы такая фамилия повторяется аж двадцать шесть раз, собрание сочинений точно у отцов-основателей [44], право слово… Что сие значит? Сие значит, что преподавателем защиты от темных сил в этом году у нас будет сам месье Локхарт собственной персоной. Из этого следует, что и в этом году уроки по самому, казалось бы, нужному предмету в чародейском мире превратятся в полнейшую профанацию. Если вспомнить прочитанные мной некогда книжки, мсье Локхарт весь год только тем и занимался, что зачитывал детишкам цитаты из собственного собрания сочинений, да еще и требовал, чтобы все до единого ученички заучивали наизусть всю эту антинаучно-фантастическую заумь. Некоторые, и мадмуазель Грейнджер тому яркий пример, так и делали.

Показал сию бумагу Андромеде, та сначала долго смеялась, потом нахмурилась.

– Это уже ни в какие ворота не лезет. Назначать бульварные книжонки учебными пособиями просто стыдно. Я читала этого Локхарта, ни в одном из его опусов нет ни капли здравого смысла. Вот что, тебе мы эту макулатуру приобретать не будем. На эти уроки можешь даже не ходить, я тебе разрешаю, все равно ничему умному тебя там не научат.

Андромеда отвела меня в Косой переулок, и все повторилось точно так же, как и в прошлый раз. От примерки новых мантий я ее все же отговорил, так как и на первом-то курсе балахонов не носил в принципе – в ватнике как-то теплее было. А вот от закупки всякой хренотени для зелий отвертеться не получилось – Слагхорн к комплектности наших наборов „Юнный алхимик“ достаточно придирчив, но хотя бы по делу спрашивает. Кстати, вот и он, легок на помине…

– Добрый день, профессор Слагхорн! – поприветствовал я зельевара, выходившего из аптечной лавки.

– Мистер Поттер! Вот так встреча! – моржовые усы старого профессора сами собой поползли вверх. – А это Вы, мисс Блэк…

– Вообще-то я уже давно миссис Тонкс, профессор, – ответила ему Андромеда. – Моя дочь в этом году закончила школу.

– Ах, да, да, я же помню, семикурсница с Хаффлпаффа, выпуск этого года, столь яркой ученицы у меня еще не было. Так, значит, Гарри на Вашем попечении, миссис Тонкс?

– Да, профессор, и кое-чему я его учу сама.

– Похвально, похвально, Вы были очень способны в школе, да и сами Вы, мистер Поттер, надо сказать, показываете у меня вполне хорошие результаты. Признаюсь, я очень разочарован в Северусе, он практически загубил благородное искусство приготовления зелий. А вот Вы подаете большие надежды, и я буду очень огорчен, если Вы на следующий год не придете на собрание моего Улиточного Клуба. Мисс Блэк, простите, миссис Тонкс может Вам объяснить, что это за клуб, она сама в бытность студенткой не раз бывала у меня.

– Сочту за честь нанести Вам визит, профессор Слагхорн, – столь же вежливо отвечаю.

– Замечательно! На следующий год я Вас жду! И если Вам потребуется какая-то помощь по моему предмету, не стесняйтесь спрашивать.

– Спасибо, профессор Слагхорн.

– Не за что! Ну-с, на этой ноте позвольте откланяться, увы, меня ждут, – профессор нахлобучил котелок и куда-то ушел.

Задержка, вызванная беседой с профессором, неожиданно оказалась спасительной. У входа в книжный магазин висело объявление:

ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ

сегодня будет раздавать

подписанные копии своей автобиографии

„Я – ВОЛШЕБНИК“

сегодня с 12.30 до 16.30

Учитывая, что на часах было уже без пятнадцати пять, то мы удачно с ним разминулись.

По части новых книжек нашел одну, а именно „Наставление по уходу и стрельбе из станкового пулемета системы Максим обр.1910/40 г.“, опять предвоенное, сорок первого года издания, с клеймом неизвестной мне в/ч 14683. Попало сюда, скорее всего, точно так же, как и та энциклопедия волшебных существ. Где б еще сам пулемет найти, жутко полезная штука в хозяйстве, однако. О применении – вспоминаем старый фильм „Брат-2“, там это хорошо показано.

В магазине с артефактами, где я в прошлый раз скатерть-самобранку добыл, привлекла внимание куча какого-то хлама. Подошел, достал оттуда… нетронутый ржавчиной револьвер системы „наган“ в потертой кожаной кобуре.

– Почем? – спрашиваю.

– По десятке. Все равно никто не берет. И за эту десятку я тебе насыплю патронов, книжку дам да инструменты для чистки. Никто не берет, парень, только ворон с него пугать.

Ну-ну, кому ворон пугать, а кому ценный рабочий инструмент. Что ЧК при товарище Дзержинском, что НКВД при товарище Берия, что СМЕРШ времен войны, все они с наганами ходили. Книжка по разборке и стрельбе оказалась 1911 года, с ятями и ерами, еще времен царя. Мне все это стало подозрительно напоминать компьютерную стрелялку под названием Duke Nukem, ту самую, старую добрую, в которой, помню, столько часов было мной просижено. Здесь ее еще даже не написали, недочет, однако. Хотя тут и компов таких еще нет. Короче, на первом уровне ходил с голыми руками, на втором нашел наган. На третьем при таком раскладе должна быть трехлинейка или что-то похожее по массовости и убойности, а на четвертом – как минимум „максим“.

Местное магическое сообщество абсолютно уверено, что огнестрел им для решения проблем совершенно не нужен, и им на все про все хватит их собственных ВП. Хотя это как посмотреть, вообще, судя по тому, как тут колдуют, так тот же наган будет намного полезнее убивающих заклятий. Пока палочку достал, пока слово сказал, а из револьвера уже весь барабан можно за этот момент выпустить. Как говорили в моей прошлой жизни: „Лучше старенький ТТ, чем дзюдо и каратэ“. Весьма показателен по этому поводу, кстати, фильм про Индиану Джонса, по-моему, „В поисках утерянного ковчега“ назывался. Там отличная сцена есть, какой-то арабский вояка вызвал главного героя на поединок, вышел и стал мечами в воздухе размахивать. Так главный герой, недолго думая, достал кольт и одной пулей араба того пристрелил. Все, тушите свет, война закончена.

Наган спрятал подальше, пока Андромеда не увидела. Пока не добыл чего посерьезнее, основное оружие для самозащиты у меня будет.

Через пару дней Дора рассказала, что, оказывается, раздача слонов, то бишь автобиографий Локхарта, закончилась скандалом в виде драки, которую учинили некто Люциус Малфой, то бишь папаша некоего особо наглого слизеринца, и Артур Уизли, то бишь отец Фреда и Джорджа. Не повезло мистеру Уизли, зашкварился. Вряд ли у него обапол был при себе.

Шестого августа сходил в гости к Сьюзен, поздравил с днем рождения. Девчушка несмело клюнула меня в щеку, при этом покраснела точно как наш советский флаг. А на следующий день Боунсы уехали в отпуск на Багамские острова.

Восьмого завершилась Олимпиада, первое место по медалям завоевал СССР, второе – ГДР, третье, неожиданно для всех, Югославия. Англичанам осталось только в бессильной ярости скрежетать зубами откуда-то с середины медального зачета. Ждем следующие Игры, через четыре года в Афинах. Греция в этой истории за наших, может быть, так судить против нас не будут, как это было в прошлой истории.

Десятого числа нагрянули в гости Фред с Джорджем.

– Здорово, Гарри…

– И ты, Тонкси…

– Как вы тут поживаете?

– Мы к вам, это…

– Хотим обдумать…

– План совершения…

– Новых пакостей!

– Всегда пожалуйста, – улыбается Дора. – Только теперь уж без меня, я только на каникулах смогу вас консультировать.

– Да ради Мерлина…

– Мы не обидимся…

– Если что, Гарри поможет…

– Будем через него связь держать!

– Конечно, помогу, – отвечаю им. – Кое-кому в нашей школе определенно надо периодически давать по рогам. Причем кулаками их бить по понятиям нельзя, но кто сказал, что нельзя взять в руки орудие труда?

– Конечно же, можно…

– И даже нужно…

– И не только орудия труда…

– Мы изобрели конфеты…

– С особым составом…

– Съел – и превратился…

– Ослиные уши…

– Змеиный язык…

– Хвост от ящерицы…

– И это еще не предел!

– Вот и займемся, как приедем, – согласился я с ними. – Раздачу устроим обязательно, но только чтоб самим не спалиться.

– Не спалимся…

– Видишь, что у нас есть… – братаны вытащили некий свернутый лист пергамента. Ударив по нему ВП, они произнесли: „Торжественно клянусь, что я замышляю шалость и только шалость!“ Карта сама собой развернулась, и на ней появились контуры некоего плана большого здания. Комнаты, коридоры, переходы, номера классов и названия территорий, и по этой карте подобно тараканам движутся отметки с именными ярлыками.

– Вот, гляди, дружище Гарри…

– Это наша карта…

– Карта Мародеров…

– Мы украли ее у Филча…

– На первом курсе…

– С тех пор нас никто не мог поймать!

– Оригинально, чё, мне бы такую. А то вон мы с Дорой в прошлый раз, как в слизеринском сортире закладку делали, так потом десятой дорогой уходили, и все равно чуть не попались. Хорошо, Миссис Норрис на нас не отреагировала, помнит, как мы ей вкусных мышек подкинули.

– Так и бери…

– Мы за свою учебу…

– Весь замок наизусть изучили…

– А чтобы карту закрыть…

– Стукни по ней палочкой…

– И скажи: „Шалость удалась“.

– Спасибо, пацаны. Всегда знал, что на вас можно рассчитывать, – отвечаю им.

– Не за что…

– Ты нам больше брат, нежели Рон…

– Его, как мы домой вернулись…

– Мама сразу в курятнике заперла…

– И даже в Косой переулок…

– За книжками не взяла…

– Зато вот Джинни…

– Сестренка наша мелкая, то есть…

– Все глаза потом выплакивала…

– Что не смогла тебя увидеть…

– Она так и не перестала…

– Бредить своей идеей…

– Выйти за тебя замуж!

– Вот это уж позвольте решать мне самому, кого в жены брать, а кого – нет.

– Так мы ей об этом и сказали…

– Разрыдалась и убежала к себе…

– Мама потом нам выволочку устроила…

– Вот мы к тебе и сбежали!

– Все равно, мы ее не поддержим…

– У тебя и так все хорошо…

– Есть Дора…

– И малышка Сьюзен…

– На наш скромный взгляд…

– Они намного лучше!

– Кстати, дружище…

– Домино у тебя далеко?

– Давай, может…

– Козла забьем?

– Как ты нас научил…

– Так нам и понравилось!

– А давайте, – ответил братанам я, потянувшись за коробкой с домино. Высыпал на стол, а пары для игры сложились сами собой, как обычно в таком случае – мы с Дорой против Фреда с Джорджем.

Так и просидели мы весь вечер, „забивая козла“, играя в подкидного и обсуждая перспективы устройства мелких и крупных пакостей. А мне теперь появился еще один повод задуматься. Впереди неизбежная встреча с мадмуазель Уизли, той самой, на которой канонический Гарик в итоге и женился. Причем женился, упорно не замечая все ее предыдущие шашни со всеми хлопцами школы за время учебы. Здесь, выходит, аппетиты указанной девицы точно такие же, спит и видит, как бы меня окольцевать. А вот хрена ей лысого, а не мои рука и сердце! Тем более что та, которая моя бывшая по прошлой жизни, очень на эту самую Джинни, какой ее в фильмах рисовали, похожа была. Второй такой же я не вынесу, и одной-то много было, особенно под конец нашего с ней романа.

Тем более что у меня и так здесь есть девчата знакомые. Сьюзен, само собой, милая, симпатичная, дружелюбная. Дафна и Трейси, которые сами по себе достаточно молчаливы и закрыты, но рядом с нами частенько в тот год сидели. Про Дору я уже и не говорю, она от меня не отходит после того, как я пресек попытку ее изнасилования, избив философским камнем двоих слизеринцев, а потом превратив их в мышей и подбросив кошке завхоза. При том при всем Дора сама по себе замечательная как личность, веселая, общительная, за словом в карман никогда не лезет и рядом с ней и у самого на душе теплеет. Причем ее способности к метаморфизму тут – дело десятое, знаю я, как она это не любит, так и не просил ни разу. Если я не спущу эти наши отношения в унитаз, то проблем с противоположным полом у меня не будет. На хрена мне здесь еще и Джинни? А если учесть, что в отдаленной перспективе, курса так после четвертого-пятого, я планирую покинуть старушку Британию и перебраться в какое-нибудь более спокойное место для проживания, то вопросы с отношениями с кондачка не решаются. Поехать жить в заснеженную Россию согласится далеко не каждая.

[38] Речь идет о Льве Ивановиче Яшине, вратаре сборной СССР по футболу и команды „Динамо-Москва“, который был объявлен лучшим вратарем всех времен и народов

[39] В нашем мире чехи не любят поляков из-за тешинского вопроса. В 1938 году, когда Гитлер захватил Чехословакию, Польша тут же самовольно и без объявления войны напала на чехов и отхватила в свою пользу добрый кусок земель с городами Тешин, Богумин и Острава, т.е. всю область Чешской Силезии. После войны силезские земли вернулись обратно в состав Чехословакии, но повод для конфликта все равно остался, ибо силезский регион оба государства считают своим.

[40] Так и есть. Венгры не забыли, как по Трианонскому договору 1920 года их территорию сократили втрое, при этом полстраны отдали румынам. Собственно, именно с этих пор венгры румын очень не любят, и трансильванский вопрос может стать еще одной точкой серьезных претензий и территориальных споров. Вступление обеих стран в Евросоюз этот конфликт только приглушило, но не убрало совсем, и с возможным распадом ЕС трансильванский вопрос может быть поднят снова.

[41] Видень (Videň)  – именно так называется г. Вена на всех картах в Чехии и Словакии.

[42] Беч (Bécs)  – именно так называется г. Вена на всех картах в Венгрии.

[43] Имеется в виду адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, бывший во время войны Народным комиссаром Военно-морского флота СССР.

[44] Под этим понятием Вован понимает создателей коммунистической идеи, т.е. Карла Маркса, Фридриха Энгельса, В.И.Ленина и И.В.Сталина. Для справки, собрание сочинений Маркса и Энгельса состоит из 50 томов, Ленина – из 55, Сталина – на данный момент издано 18.

====== Глава девятая. Сиятельное ничтожество ======

То, что было когда-то до боли родным,

То сегодня за грош продадут.

Осень рыжим хвостом заметает следы,

Те, которые к храму ведут.

Плачут лики святых православных икон,

И евреи забыли Талмуд,

И играет мышцой у ларьков шелупонь,

И поют петухи про тюрьму…

Александр Розенбаум «Воры в законе»

Первого сентября Андромеда отвезла меня на вокзал. Дора, увы, с нами не поехала, ибо, пускай и с большим трудом, но все же поступила на курсы при здешней ментовке под названием Аврорат. Поэтому с ней я попрощался дома, обещали друг с дружкой переписываться и встретиться лично на каникулах.

Снова вокзал, снова знакомый перрон с дробным номером. На станции встретился с загоревшей Сьюзен, которая, увидев меня, натурально засияла от счастья. Сюда же подошел Тони, а потом и Ханна, которая бросилась моему еврейскому приятелю на шею. Судя по всему, эти двое за лето время не теряли.

Так вчетвером мы в вагон и погрузились. Сьюзен по своему обычаю попросила меня спеть что-нибудь новенькое, что я с радостью и исполнил.

Незадолго до отправления я услышал из окна чье-то нытье со стороны перрона.

– Мама, мама, Гарри опять здесь нет!

– Успокойся, Джинни, сегодня ты поступишь, и вы с ним обязательно встретитесь.

– Я не хочу ждать!

– Успокойся, почему бы тебе не поискать его сейчас? Он же где-то здесь, во всяком случае, должен был сесть на поезд.

Так, мать…, на…, боевая тревога! Е…, у…, п…, ЭТО же сейчас припрётся сюда и будет меня искать. Рон уже полетал в прошлом году, так теперь не желает со мной общаться. Теперь еще эту нечистая сила принесет. А такое знакомство, подчеркиваю еще раз, ни мне, ни кому-либо из нашей честной компании особо не нужно.

Тем временем поезд отправился. Дверь в свое купе мы профилактически закрыли, а умница Сьюзен наложила на стекла в проход чары односторонней прозрачности, явно подсмотренные у тети. Ситуацию с грозящим нам ночным кошмаром во плоти я ей объяснил, и она теперь всерьез беспокоилась за сохранность нашей дружбы.

Пару раз, кстати, нечто мелкое и рыжее в проходе все же мелькало. Но, к счастью, безуспешно. К нам только Фред и Джордж заходили, и то по паролю Мародеров, который я у них же и перенял.

Примерно на середине пути мы заметили, как слева от поезда, явно нас обгоняя при этом, летит над полями и лугами автомобиль размером где-то с горбатый «Запорожец». За рулем его сидел еще один рыжий тип.

– Рон, – первой распознала Сьюзен. – Фред и Джордж здесь были, от Джинни мы закрылись, а Перси не до нас.

– Ну да, он же типа староста, куда уж нам, грешным, до него.

– Кстати, друзья, я совсем забыл вам сказать, – объявил Тони. – Этот год с вами у меня последний. Папа неделю назад вызов получил. Дядя Аарон все сделал, говорил, что к следующему лету наш дом должны заселить. Так что решили, что я доучусь этот год, а потом уеду. Будете мне в Эрэц-Исраэль писать, в город Тель-Авив.

– Вот так вот, да? Везет же некоторым.

В отличие от предыдущего года, в замок мы добирались не на лодках, а на каретах, которые двигались сами по себе, без лошадей или мотора. То, что электричества в замке нету, это я уже понял, господа британские чародеи ужасно консервативны в этом плане, хорошо хоть сортиры догадались сделать, а то знаем мы, как в средневековых замках с удобствами дела обстояли. Да вода горячая в душе есть, а то пришлось бы, помимо печки, еще и баню строить.

За стол мы в этот раз уселись сразу, а вскоре и первокурсников привели.

Шляпа, видимо, решила сдержать свое обещание насчет новых песен, и то, что я знал, у меня с головы скачала, потому что запела примерно следующее:

 Ша, братва, сейчас скажу

Вам без комплимэнта, И усвойте, фраера, Суть всего момэнта, Ежли хто нахально лезть Станет к тёте Пэсе, Будет он тогда совсем Мине неинтерэсен. Ежли делать кому с вас Нечего со скуки, Чешет дурь собачая Вам блатные руки, Гадом буду, и тогда Прокляни, родитель, Я засуну их туда, В то, на чем сидите… [45]

Когда песня закончилась, мадам МакГонагалл по обычаю начала читать список принятых. Из этого списка отмечу троих. Колин Криви, мелкий и с дедушкиной фотокамерой в руках, известный в прошлый раз как объект «Папарацци», попал на Гриффиндор, и, к его огорчению, некоего Г. Дж.Поттера там не увидел. Младшая сестренка Дафны Гринграсс, которую звали Астория, и которая со своими синими глазами и черными волосами выглядела не менее эффектно, чем старшая сестра, уселась вместе с нами за стол Хаффлпаффа. Ну, и мадмуазель Уизли, как и в каноне, тоже оказалась на Гриффиндоре, как и все остальные ее родичи, за исключением Рона. Кстати, что-то его самого здесь не видно. И еще, Шляпа в этот раз не отправила к «змеенышам» ни одной девочки. Все же понятия – вещь такая, видимо, Шляпа еще в прошлом году из беседы со мной уяснила и запомнила, что любителей своего пола надобно посылать за отдельный стол в петушиный угол. И с другими их не смешивать, чтоб не зашкварились.

Борода у Дамблдора стала за лето еще длиннее. Среди преподавателей на месте замотанного в тюрбан покойного «Не только лишь» Квиррелла сидел субъект с длинным блондинистым хаером и в балахоне нежно-голубого цвета, улыбавшийся во все тридцать два зуба. Это, стало быть, сам месье Локхарт, автор всей той пачки макулатуры, которую нам порекомендовали. Кстати, из нашей честной компании приобретать опусы этого вот местного аналога Дарьи Донцовой не стал никто. А вот Гермиона, насколько я мог ее видеть, сидела за гриффиндорским столом и глядела на писателя и сердцееда затуманенным взглядом. Ну да, ну да, небось, успела не только приобрести и прочитать все двадцать шесть указанных в списке книжек, но и заучить их наизусть. Э-эх, так ведь и крышей двинуть можно, если она уже ею не двинула.