Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

Впрочем, вопрос «куда поехать» решили за нас. Едва мы сдали ключи, выписались из санатория, попрощались и пообещали непременно приехать еще раз, как на выходе из ворот нас окликнул знакомый голос:

– Эй, молодежь! Куда собрались?

– Тащ комиссар? Здравия желаем! – обернулся я.

– А я думаю, кого-то мне эта неразлучная троица очень напоминает. Всем привет! Я гляжу, ты, Света, их нашла.

– Нашла, – ответила мгновенно зардевшаяся Света.

– Не стыдись, дело молодое, – подбодрил ее товарищ комиссар. – Пока ты в отпуске, я тебе не начальство, а коли уж нашла ты счастье свое, не мне тебя осуждать. Отпуск тебе еще месяц гулять, так что садитесь в машину, отвезу вас.

– Куда, тащ комиссар?

– В славный город Ростов-на-Дону, твой, Гарик, крестный на новоселье всех знакомых позвал. И меня в том числе. А я тоже в отпуске, тут, недалеко от вас, в Алупке бока грел, так уж решил за вами заехать, все равно по пути. Так что садитесь, молодежь, поедем вместе.

Мы втроем кое-как поместились на заднем сидении комиссарской «Чайки», сам товарищ комиссар сел спереди, рядом с водителем, и мы поехали.

Выехать из Крыма в этом мире оказалось достаточно быстро. По трассе до Симферополя, оттуда на Керчь, и пролив мы пересекали по длинному мосту, как оказалось, построенному здесь в шестидесятые годы. Оттуда, от моста, вела широкая трасса на Краснодар, а от Краснодара до Ростова – рукой подать.

Машина остановилась посреди неприметного переулка возле нового на вид кирпичного дома.

– Все, молодежь, вылезайте, приехали! – сказал нам товарищ комиссар.

Выходим. И прямо от калитки нас уже встречает Бродяга.

– Гарри! Крестник! – с ходу он кинулся обнимать меня. За Сириусом вышли Амелия, Тед и Андромеда, а затем Сьюзен и семейство Гринграсс в полном составе. Все были очень рады нас видеть, что выразилось в изрядном количестве объятий и поцелуев. Только Андромеда поначалу выразила при виде Светы свое недоумение:

– Септима? Ты? Но как?

– Она из наших, – ответил товарищ комиссар. – Теперь, раз вы уже оказались у нас, можно рассказывать. Вон, молодежь уже все между собой прояснила, пора и нам прояснить.

Застолье Бродяга раскинул на широченной террасе, и там уже сидели за столом Нарцисса и Беллатрикс. Но только мы уселись и подняли первый бокал, как с улицы послышался гудок автомобиля. Сириус выскочил встречать, и вернулся в компании нескольких широкоплечих мужиков.

– Знакомьтесь, это мои ростовские друзья! – объявил он. – Вот это Колян, вот это Серёга, это Толян, а это Миха. Они помогли мне устроиться здесь, и я позвал их на новоселье.

Ростовские пацаны, судя по видневшимся из-под расстегнутых рубашек татуировкам, оказались конкретными. Во всяком случае, при разговоре с ними Бродяга исключительно по фене ботал. В процессе разговора выяснилось, что это как раз они помогли моему крестному построить такой дом, ибо у них своя строительная артель. Как выразился Толян – «крышу не только держим, но и ставим».

Впрочем, ростовские пацаны приехали сюда и не только посидеть и выпить за здоровье. Как выяснилось, гостями они тут были частыми, и холостяк Толян давно уже поглядывал на Нарциссу, а вдовец Миха – на Беллу. Так что обе упомянутые уже давно с подачи кузена учили русский пополам с феней, чтобы соответствовать.

Пока вся компания на какое-то время разошлась, Сириус позвал меня поговорить.

– Ну что, крестник, я гляжу, закадрил-таки мою племянницу?

– Ты о чем, Бродяга?

– А то я не вижу, какими глазами она на тебя смотрит. Признавайся, крестник, было у вас там что в Крыму? А, вижу, было, – добавил он, видя мою покрасневшую морду лица. – Ничего страшного, со своей стороны я только одобряю. Она на тебя давно запала, еще сердилась на меня в прошлом году, что не учу я тебя, и ты в ней девушку не видишь. Значит, все-таки увидел. Значит, все-таки прав был старый пес, то бишь я, насчет симпатий некой взбалмошной особы к моему крестнику? Кстати, а почему еще и училка твоя точно так же на тебя смотрит, как и Дора?

– Какая училка?

– Ну, эта, Вектор которая.

– Так ведь сказал товарищ комиссар только что, никакая она не Вектор, наша она, русская.

– Расспрошу его подробнее. Тоже у тебя с ней, значит… Ну, крестник! Ну, ты даешь! Не посрамил чести Мародерской! Сразу две девчонки, да какие красотки! И как только они между собой договорились… Значит, так, разобьешь сердце Доре – глаз на ж… натяну. Понял?

– Понял, Бродяга.

– Ну вот и хорошо, а пока вы с ней вместе, на все то, что вы там будете вытворять, я закрываю глаза. С Энди я уж как-нибудь договорюсь по-семейному. Только запомни, крестник, не забывай про заглушающие чары!

В процессе беседы я не смог удержаться от того, чтобы подкинуть Сириусу идею карьеры блатного шансонье. Сиделец Бродяга отнесся к этому с полной серьезностью, тем более что играть музыку он любил еще по своей разгульной юности. Подкинул ему пару песен из репертуара известного в будущем артиста Миши Стасова, и кажется, что Бродяга так и не понял подвоха.

Впоследствии выяснилось, что конкретные ростовские пацаны тоже отнеслись к этой инициативе на полном серьезе. Насчет финансирования вопрос не стоял – эмигрируя из Англии, Бродяга забрал с собой всё фамильное золотишко Блэков, каковое частично сдал государству и построил на вырученные деньги дом, а остальное спрятал в подвале, и знали об этом только он как глава семьи и я как наследник.

Вечер выдался долгий и веселый, и наутро мы с Дорой и Светой снова проснулись вместе. Но вот то, что нам довелось услышать за завтраком, было как снег на голову.

[106] Сергей Мазаев «Я люблю тебя до слез» (сл.И.Николаев, муз.И.Крутой).

[107] Имеется в виду писатель Аркадий Гайдар, погибший в 1941 году. «Неправильный» – в данном случае это внук писателя Егор Гайдар, участник горбачевского заговора, в описываемом мире повешенный в 1987 году как предатель и изменник Родины.

[108] Имеется в виду джазмен-саксофонист М.С.Чернов, с 1989 по 2010 годы игравший в составе группы «ДДТ».

====== Глава двадцать девятая. Ход козлом ======

Тепло живое под твоим крылом

До боли точно мне напомнит дом,

Напомнит грусть в серых глазах…

Но там запретная черта, туда нельзя!!!

И в горле ком, и кровь не греет изнутри,

И кто-то на ухо шепнет: «Смотри, смотри»,

Что ж не сумели вы немного стороной,

Не пролетайте, твари, больше надо мной!

Любэ «Белый лебедь»

Еще по пути в Ростов товарищ комиссар просвещал нас на предмет изменившейся обстановки в мире. Мы-то весь месяц ни газет толком не читали, ни телевизор не смотрели, у нас были более интересные занятия.

Как оказалось, в Англии все-таки объявили шотландцам войну. Причем, объявив, сразу же продавили фронт почти до самого Эдинбурга, а Глазго и вовсе взяли. Собственно шотландских добровольцев не хватило, так как англичан и майдаунов оказалось слишком много. Положение немного выправили срочно переброшенные под Эдинбург две кадровые дивизии Национальной Народной армии ГДР, они оттеснили майданных вояк от столицы нового государства, но для полного освобождения этого было недостаточно.

Шотландию экстренно приняли в состав СЭВ и ОВД, Балтийский флот вместе с кораблями флота ГДР несет дежурство в Северном море.

Дэмократическая Европа, как водится, развонялась на весь мир. Как же так, мол, Шотландию ни одно «приличное» государство не признает, это внутренние проблемы британской короны и так далее. Угу, угу, знаем мы их, как от России окраины отрывать, так это хорошо, а как сами по той же статье пойти, так это вопиющее нарушение прав человека. Нет, прав все-таки Жигулёвский, наглосаксы в своей одержимости «правами человека» практически всегда забывают упомянуть, права какого именно человека имеются в виду. Впрочем, сие не новость, еще товарищ Сталин говорил: «Мы думали, что дэмократия – это власть народа, но вот товарищ Рузвельт нам доходчиво объяснил, что дэмократия – это власть американского народа».

Хотя серьезных последствий поддержки странами ОВД восставших шотландцев быть не должно. Американцам сейчас самим не до войн, у них живой раскол прямо посреди территорий, которые Вашингтон традиционно считает своими, причем в этот раз в Конфедерацию вместо одиннадцати штатов уже записалось семнадцать. Лишившись мощной оральной поддержки (от слова «орать») в лице Мадлен Олдвич, президент США Клинтон как-то тихо сдулся. Кроме того, у янки сейчас брожение по армии и флоту, южане и северяне бьют морды друг другу, и те и другие массово дезертируют из своих частей и бегут по домам. Конфедерация до кучи заключила договор о дружбе с Кубой, так что мятежные корабли свободно могут проходить водами кубинской части Флориды.

Собственно говоря, от Америки отложилась не только Конфедерация. Прошел референдум на Аляске, и тамошнее население, вплоть до самого неграмотного эскимоса, большинством голосов решило выйти из состава США, до которых теперь очень далеко, и войти в состав Советского Союза, который рядом. Похожие настроения витают и на Гавайских островах, и я не сомневаюсь, что на кораблях Тихоокеанского флота уже получили комплект карт нового оперативного района. Только зеленого свистка, наверное, и ждут.

На следующий день после веселого и шумного празднования новоселья, когда мы, кто с тяжелой от вчерашних возлияний головой, а кто еще сонный после бурно проведенной ночи, спустились завтракать, нас «обрадовала» Андромеда.

– Не знаю, Гарри, как тебе это сказать, но с твоим переводом в Россию идея не вышла.

– Это как?

– Дамблдор отказался даже рассматривать твое прошение. Сьюзен отпустили, а тебя нет, и сказали, чтобы ты первого сентября в обязательном порядке был в школе.

– Чхать я на него хотел…

– Не все так просто, крестник, – взял слово Сириус. – Могут лишить магии.

– Это как они могут? По фотографии, как иные целители запои купируют?

– Нет, по договору еще твоих родителей со школой. Совершенно случайно мы его нашли.

– А что, мои родители не могли предусмотреть такого варианта?

– Увы, твой папа был таким сторонником Дамблдора, что подписал практически не думая. Только мама твоя, умница все же была, все же предусмотрела лазейку.

– Ну и?

– Ты можешь покинуть школу после пяти лет законно. А вот в случае, если тебе будет грозить смертельная опасность, можно уходить и не дожидаясь окончания пяти курсов. Дамблдор был настолько уверен в безопасности своей школы, что подписал это дополнение без разговоров.

– Так что же это получается, я с чистой совестью мог уже на третьем курсе уходить оттуда на все четыре стороны? Тогда же, если помнишь, искали Беллу и натащили полный замок дементоров.

– Выходит, что так.

– И Дамблдор ничего никому не сказал?

– Ничего. Он и об этом-то не хотел говорить, пока Эми не приперла его к стенке. Она как раз тогда собиралась уходить сама и решила подтянуть все хвосты. Так что вот такой вот ход конем сделал наш неуважаемый директор. Он же известный любитель в шахматы поиграть.

– Скорее не конем, а козлом.

– Почему?

– На коня старый пердун не потянет, а вот на козла – запросто. И борода у него тоже в наличии, как есть козел, только безрогий.

– Что-то в этом есть, – усмехнулся Сириус. – Говоришь, ход козлом…

– Пока вы спали, со мной связывалось начальство, – прошел в гостиную товарищ комиссар. – Доставили пакет, из содержимого которого следует, что тебе, Света, надо будет еще один год провести в замке на положении учительницы.

– Только не это! – подскочила Света. – Я же собиралась уходить в запас…

– Понимаю. Давай договоримся, год там продержишься – сам тебя отпущу. С тобой поедет Гарик, раз ему все равно нужно будет туда возвращаться. Будет тебе помогать. Если возникнет нештатная ситуация и придется запрашивать эвакуацию – отпущу обоих по прибытии домой.

– Только если так.

– Хорошо, – вздохнул чекист. – Что касается тебя, Гарик, то вопрос с твоей землей под застройку решается. Ждем распоряжения. Только учти, это авансом. Ваша со Светой основная цель на этот год – дождаться освобождения замка от англичан или же добиться ареста Дамблдора и доставить его к нам.

– Понял, тащ комиссар.

– Считай свой визит в школу нашим заданием, прикрывать Свету и быть на подхвате, чуть что не так – хватай ее в охапку и бегом к нам.

– Есть!

– Коли есть, то слава и честь. Не позже двадцатого августа обоим быть в Москве для получения инструкций. А пока отдыхайте, молодежь, у вас еще месяц.

На том товарищ комиссар и отбыл по своим делам, пообещав заехать при случае. А у нас каникулы продолжались. И мы все так же каждый день ходили на пляж и плескались в воде, правда, уже не черноморской, а донской или азовской. Вода в мелководном Азовском море была еще теплее, чем в Крыму, да и Дон-батюшка тоже не отставал.

К нашей неразлучной троице намертво присоединились Сьюзен и обе сестрички Гринграсс, упорно не желавшие с нами разлучаться. Вот только мне самому было от этого не легче. Как младшие девчата отреагируют на то, что мои отношения со старшими уже дошли до кондиции? И что на Доре я, как приличный человек, уже обязан жениться после всего того, что мы с ней в Крыму вытворяли? Но ни одна из моих подруг виду не подавала, что им что-то не нравится.

Тридцать первого июля, оно же мой здешний день рождения, пятнадцатый по английским законам, восемнадцатый по советским и тридцать третий с учетом прожитых ранее лет. За столом снова собрались мы все, и в качестве почетного гостя к нам снова заявился товарищ комиссар, объявивший, что на мое имя из наградного фонда КГБ выделен участок в городе Алушта. Сириус сразу же сказал об этом своим ростовским приятелям, и понеслось. Толян, оказывается, служил в Афгане с кем-то из тех краев, у Сереги оттуда кум, а у Коляна в Алуште старая школьная любовь. Короче, десант из Ростова был уже готов выезжать на строительство дома.

Третьего августа уехала в Питер Света, захотевшая еще побыть с родными до возвращения в Англию.

Четвертого сгоняли в Алушту, посмотреть выделенную мне землю. Участок, скажу честно, понравился, прямой доступ к морю в двадцати шагах от будущей калитки, минут пять ходу до ближайшей троллейбусной остановки, короче, всё на месте. На работу буду своим же транспортом ездить, а работникам парка на своем транспорте проезд бесплатный. Потом, вернувшись в Ростов, неделю обсуждали всей компанией проект дома и участка, после чего Толян и компания выехали на стройку, сказали, что к возвращению моему из загранкомандировки дом будет готов, и можно будет вводить туда невесту, и даже не одну, места, мол, всем хватит.

Повидался, пока был в Алуште, с Серегой Гришиным, расспросил, что да как.

– Так что, точно к нам решил? – спросил меня приятель.

– Да, решил, к вам пойду. Вот только дела учебные устрою.

– А чего так?

– Да вот, помнишь Дамблдора, затребовал моего присутствия еще на один год. Мою бумагу на перевод сюда, говорят, сразу в корзину выкинул, даже рассматривать не стал.

– Вот урод!

– Не то слово. Но ничего, постараюсь свалить оттуда пораньше.

– Если к нам решил, папа будет счастлив. У нас чародеи тут нарасхват, так что приходи, научим и будешь ездить.

– А то! Возьму вот и приду. Вот, мне тут участок дали под застройку, как вернусь из Англии да в дом свой заселюсь, так и приду на учебу записываться.

– Приходи, будем рады.

Десятого августа отбыли в Италию сестры Гринграсс, пообещавшие не теряться из виду и на будущее лето снова приехать сюда. Опять звали в гости, соблазняли возможностью прогуляться по Милану и посмотреть в числе прочего тамошний знаменитый собор. Ответил им, что при случае приеду. Хотя – как там оно повернется, кто ж его знает…

Семнадцатого августа пришла пора выезжать через Москву и мне.

Провожали на вокзале. Обе присутствовавших моих подруги буквально залили меня слезами, особенно Дора, которую пришлось отрывать от меня чуть ли не силой. Разомкнуть объятия она согласилась только после того, как я клятвенно пообещал вернуться как можно скорее, и забрать ее с собой.

Перед выездом Сириус поделился со мной еще парочкой тайн школьного замка.

– Значит, так, крестник, – сказал он. – Раз вы там будете вдвоем, даю координаты места для укрытия. На седьмом этаже есть одна хитрая комнатушка, настолько хитрая, что даже на Карте ее нет.

– О как!

– Мы нашли ее только на седьмом курсе, когда карту не только нарисовали, но и Хвост умудрился где-то ее прое…ть. Отличительные приметы – портрет мужика и трех троллей. Надо пройти мимо них и четко подумать, что ты от комнаты хочешь. Она может принимать любой вид по желанию тех, кто туда заходит. Любой предмет, какой нужно, соорудит. Если же там кто-то уже есть, то даже дверь не откроется.

– Так, а ствол она воспроизвести может?

– Вряд ли. Замок-то построен Мордред его знает когда, а значит, оружие он может выдать только соответствующее – мечи, копья, луки со стрелами и тому подобный антиквариат.

– Ясно. То есть, на пополнение патронов к «калашу» можно не рассчитывать.

– Увы, но это так. Лучше сейчас возьми их с собой побольше…

И снова поезд, и снова дальняя дорога, только теперь уже на север, в Москву. Еду один, практически без ничего, взял только сильно уменьшенную сумку с книжками для пятого курса Хогвартса, какие дала мне Амелия, а также «комплект ватника» с автоматом, наганом и гранатами. Все остальное, в том числе гитара и пулемет, осталось в ростовском доме Сириуса. Там, в школе, играть на той гитаре песни будет особо некому, изо всех моих подруг в этом году там останется только Света, остальные все перебрались в Союз.

На Курском вокзале меня встретили братаны Уизли, потащившие меня в метро до площади Дзержинского. Как выяснилось, Фред и Джордж не бедствовали, даже открыли в столице свою лавку по продаже волшебных приколов, а научная их часть теперь называлась «лаборатория по магическому хулиганству при КГБ СССР». Сами же хулиганы уже имеют за свои заслуги звания лейтенантов госбезопасности.

Возле памятника Дзержинскому нос к носу столкнулись со… Светой, тоже только что приехавшей. Встреча была настолько бурной, что братаны все поняли сразу и оставили нас в покое.

Так вместе мы и в кабинет к товарищу комиссару вошли.

– А, молодежь, неразлучная троица в неполном составе, прибыли, значит, – ответил он на наше приветствие. – Вот что, на этот год задание поменялось. Дело в том, что Хогвартс на оккупированной территории, возможно назначение британцами какого-то нового преподавателя и даже директора. Тебе, Света, задание, собирать все, что сможешь найти, про новые порядки, не выпуская из вида Дамблдора. Тебе, Гарик, прикрывать ее, в случае возникновения опасности для жизни – эвакуировать обоих, патронов не жалеть, убитых не считать, а вот вам вдвоем нужно выбраться оттуда живыми. Тебе, Света, еще детей рожать, а тебе, Гарик, их воспитывать, если я правильно понял ваши крымские похождения. Независимо от вас в окрестностях школы на положении партизан работает другая команда, в случае вашего отзыва в дело вступят они. В случае освобождения территории школы силами шотландского ополчения или частей стран ОВД выходить на связь с нами. Список паролей и частот прилагается, доступ – перед прочтением сжечь, сами понимаете. Аппаратуру для связи и дальнейшие инструкции получите перед самим выходом.

Света выезжала раньше меня, двадцать третьего, и перед расставанием мы с ней еще раз продумали систему опознавания во время учебы, чтобы было понятно, когда надо обращаться к «профессору Вектор», а когда – к моей боевой подруге.

Сам я выехал двадцать пятого, в сопровождении знакомого по пароходу товарища Кирюхина, который за лето получил очередное звание подполковника, и выехал поездом через ГДР, а оттуда – окольными путями, местными поездами до границы, а собственно германо-французский кордон вообще переходили на попутной машине и с подставными бумагами на какого-то мсье Анри Жильбера. Оттуда, так же окольными путями, перебрались в Лондон, так что после обеда тридцать первого я уже был у входа в Косой переулок.

– О, мистер Поттер! – поприветствовал меня Том. – Какими судьбами! Где Вы пропадали все лето?

– Спасибо, лето у меня выдалось весьма бурное и насыщенное, – отвечаю бармену. – А здесь что творится?

– Ох, мистер Поттер, эти вояки с Трафальгарской площади, или, как они ее называют, Трафальгарский Майдан, вообще совесть потеряли. Приходят, выпивают все пиво, не заплатив, так скоро совсем разорят мою лавочку. Говорят также, что гоблины из «Гринготтса» очень переживают по поводу утраты состояния крупного рода Блэк, если не ошибаюсь, это Ваш крестный сейчас его возглавляет.

– Так и есть, просто он решил перебраться на постоянное место жительства в Россию, и забрал с собой все свои деньги.

– Это он умно поступил. В том беспорядке, в который превратилась наша старая и добрая Англия, сейчас редкий человек может чувствовать себя в спокойствии.

– Так и Вы уезжайте. Купите дом где-нибудь на континенте, да и переселяйтесь туда. Я сам так собираюсь.

– Спасибо за совет, мистер Поттер, но я уже слишком стар, чтобы куда-то переезжать. Если желаете, магазины еще открыты, я открою Вам проход.

– Буду весьма признателен. И еще, мне в этот раз нужна комната на одну ночь, до завтра.

– А что Ваши опекуны, миссис Тонкс или мистер Блэк?

– Они уже живут в России, а мое прошение о переводе почему-то заблокировал Дамблдор, так что пришлось возвращаться.

– Плохо, мистер Поттер, никому бы такого не пожелал. Что ж, пойдемте.

Косого переулка, каким я его помнил, больше не существовало. Повсюду висели плакаты с майданными лозунгами, открыто ходили «сотни самообороны», собственно магазинчиков и лавочек теперь было вдвое меньше.

В «Гринготтс» я не заходил. Гоблины и так злы по поводу утраты возможности наложить когтистую лапу на сбережения Бродяги, а мне еще свои капиталы выводить.

Наскоро купил все, что было написано в списке на следующий год, вернулся в пивную и переночевал в выделенной мне Томом комнате. А на следующий день поехал на вокзал. Точнее «поехал» – это мягко сказано, скорее пошел, так как автобусы в Лондоне, как оказалось, не ходили уже давно, метро работало с перебоями, а брать такси означало стоять полдня в пробке. Но я добрался до вокзала за какие-то пятнадцать минут до отправления, и сразу же пошел искать свободное место.

Так. Первый вагон. Изо всех купе орут «Шотландяку – на гиляку!». Мимо. Второй вагон. Вопли «Еще жива Британия», с этими тоже все ясно. Мимо. Третий вагон. Тут вроде бы потише, но громадный британский флаг поперек прохода тоже делает все однозначным. Мимо. Четвертый вагон. Вот сюда, похоже, сяду, есть свободные места и на вид никаких протоангличан или древних укров.

К моему удивлению, нашлось даже пустое купе. Что ж, теперь предстоит проехаться одному, нет больше в школе нашей честной компании. Тони и Ханна в Израиле, судя по их письмам, они встретились и все у них хорошо. Сестрички Гринграсс в Северной Италии, у бабушки с дедушкой. Фред и Джордж в Москве, привносят пакости в магическую жизнь. Сьюзен и Дора в славном городе Ростове. Света пока еще где-то тут, и мне еще предстоит ее здесь отыскать. Вот так, пятый курс придется проходить одному.

Всю дорогу мне не встретился никто из тех, с кем я предыдущие четыре года хотя бы нормально общался. Зато вот недругов прошло предостаточно. Первой пробежала Гермиона, с порога принявшаяся читать мне нотации.

– Гарри Джеймс Поттер! Как ты мог!

– Что мог?

– Это же просто неприлично – уезжать на каникулы в Россию на их же пароходе! Неужели нельзя было так, как все?

– Слушайте, мадмуазель, Вам что, никто в детстве не прививал хороших манер? Насколько мне помнится, я не давал Вам разрешения лезть в мою личную жизнь. Где я провел каникулы и как именно я это сделал, не должно Вас волновать.

– Очень даже должно! Дамблдор после твоего отъезда места себе не находил!

– Слушайте меня ушами и не говорите, что не слышали. Мнение Дамблдора по поводу обустройства моей личной жизни волнует меня меньше всего. Я уж как-нибудь сам разберусь. Все?

– Нет, не все! Что за увлечение маггловской культурой? Ты же волшебник, а значит, у тебя все должно быть как у волшеб…

– Футэ-о дин гарэ, хыркэ бэтрынэ [109]! – потеряв терпение, ответил я. Гермиону как ветром сдуло.

– Вот …! – сказал я сам себе. В самом деле, с чего бы то вдруг ей меня отчитывать, мы ж даже по разным факультетам проходим.

– А, Поттер, это ты, москва-а-а-а-аль клятый? – в дверь купе заглянули Малфой и его трое сикофантов. – Теперь один, куда своих телок растерял?

– Не твое дело! Сгинь, жаба ква!

– А ну-ка, Поттер, давай-ка тебя проверим на патриотизм. Ну-ка, давай, кто не скачет – тот шотландец! Кто не скачет – тот шотландец! Кто не скачет – тот шотландец! – и все четверо принялись дружно скакать.

Скакуны майданные, блин, набрались уже. Ну-ка, по щучьему велению, по моему хотению…

Хлоп! Скачущая четверка осталась, как и была, но вид свой поменяла. У Малфоя на башке откуда-то выросли козлиные рога, Крэбб и Гойл обзавелись бараньими, а у Рона вместо носа отрос свиной пятачок.

Осчастливленные слизеринцы пытались что-то сказать, но ничего, кроме блеянья и хрюканья, у них не получалось.

– Убирайтесь отсюда вон, окаянные, – говорю им. – Не будете драться и приставать к другим – через пару часов превратитесь обратно. Усекли, позорники?

Позорники согласно закивали рогатыми головами.

– Тогда проваливайте отсюда, и чтоб я вас больше не видел! Услышу, что еще раз к кому-то приколупались без повода – одними рогами не отделаетесь. Да, кстати, если кому-то растреплете – превратитесь повторно, теперь уже навсегда. Всё, вон отсюда!

В этот раз Хагрида на перроне не было, вместо него первокурсников встречала какая-то невыразительная дама. Мне же – к уже примелькавшимся безлошадным каретам.

И снова Большой Зал с парящими в воздухе свечками, снова столы, уставленные всяческой снедью, только вот в этот раз вокруг меня – свободные места. Те, кто их занимал предыдущие четыре года, теперь далеко отсюда.

Гляжу на учительский стол, и сразу замечаю радикальные перемены в преподавательском составе. Вакантное место преподавателя Защиты от темных сил занято какой-то толстой гражданкой во всем розовом и с жабовидной мордой лица. Отсутствует гриффиндорская деканша МакГонагалл, вместо нее какой-то непонятный толстый мужик с одинокой прядью волос посреди выбритой налысо головы и с тризубом в петлице балахона. Нет Флитвика, вместо него еще один какой-то непонятный тип. Приглядываюсь ближе… ну да, конечно же, на лацкане пиджака бело-красная ленточка. Великополяк, мать его. Нет и нашей мадам Спраут, вместо нее сидит невыразительный молодой человек с прилизанной прической, в расстегнутом балахоне, из-под которого видна вышиванка. Морда лица этого самого персонажа кого-то мне смутно напоминает, вот только кого?

В остальном без изменений. Света на своем месте, надо будет после уроков зайти и доложиться о прибытии.

В этот раз Шляпу за отсутствием МакГонагалл принес мистер Филч. Почтенный головной убор в этот раз никаких песен не пел. Вместо этого Шляпа начала свою речь с громких ругательств:

– Вы думаете, что сейчас я тут перед всеми вами, на…, буду какие-то дебильные песенки петь? Обойдетесь, вашу мать! Мне это за тыщу лет уже остоп…! Что ученички, б…, что директора, е…, одни и те же, хоть бы кто спасибо сказал! За последний век достойных учеников десятка два было, и тем почти всем доучиться не дали как положено, кто умный, те убегают отсюда, во все это г… влезать не желая. Так что слушайте сюда, мать вашу, в Гриффиндор пойдут те, кто ни хрена своей головой думать не умеет и всегда лезет поперед батьки в пекло. Равенкло – место для ботанов и заучек, которые кроме своих е… книжек ни… не видят. Хаффлпафф – рабочий класс, сюда дорога всем, у кого руки не из ж…, но без мании величия. Ну, а Слизерин – это петушатник для аристократических выползков, которые в своих подземельях предаются однополым утехам. Так что подходите, надевайте меня на свои жбаны, а я скажу, куда вас послать. Была б моя воля, так послала бы всех на…!

Сварливую Шляпу не смог унять даже Дамблдор. И лишь когда она замолчала, профессор Слагхорн развернул свиток и начал зачитывать фамилии. Впрочем, ход распределения не поменялся, и вот уже четвертый год подряд за столом Слизерина не оказалось ни одной девочки.

– За наших новичков, – развел руки Дамблдор, встав из-за стола. – Добро пожаловать в Хогвартс! За тех, кто уже был у нас – с возвращением! Сейчас время для речи, но ее не будет. Приятного аппетита!

Следующие полчаса были посвящены торжественному ужину. Поскольку поговорить за столом теперь было не с кем, я смотрел по сторонам. Что ж, практически ничего не поменялось, Рон за слизеринским столом чавкает как свинья, пожирая все, до чего смог дотянуться. Всезнайка Гермиона снова корчит рожу, поскольку мой самовар внушает ей глубочайшее отвращение.

Пробежав взглядом по всем четырем столам, смог сделать один вывод – за лето со всех факультетов, кроме слизеринского петушатника, сбежала часть учеников, причем кое-где часть довольно значительная. Гриффиндор в числе прочих лишился братанов Уизли, которые получили работу в Москве. За столом Равенкло не видно еще троих. Ну, и наши тоже, много кого нету, и не только из нашей компании.

Дамблдор тем временем снова поднялся из-за стола.

– Ну, пока мы все перевариваем еще один чудесный банкет, – начал он. – Я прошу несколько минут для традиционных заметок начала года. Обращаю внимание первокурсников, что Запретный Лес по-прежнему является запретным, и некоторым старшекурсникам тоже следовало бы об этом помнить. Мистер Филч, наш кастелян, попросил меня, как он говорит, в четыреста шестьдесят второй раз, напомнить вам, что всякая магия запрещена в коридорах и на переменах между занятиями, так же, как и массу других вещей, с полным перечнем вы можете ознакомиться на двери перед кабинетом Мистера Филча.

По залу запорхали смешки.

– Также хочу сообщить вам, что за лето у нас произошли изменения в составе учителей. Позвольте представить Вам профессора Граббли-Планк, которая будет вести Уход за магическими существами…

Поднялась та самая мадам, что встречала первокурсников.

– …Нового учителя Защиты от темных сил, профессора Амбридж…

Ага, ясно, эта самая жабовидная мадам, причем по габаритам точное соответствие.

– …Нового преподавателя трансфигурации и декана факультета Гриффиндор, профессора Перебийниса…

Поднялся этот самый толстый мужик с тризубом. Майдан и сюда добрался?

– …Нового преподавателя заклинаний и декана факультета Равенкло, профессора Боруховского…

Ах, да, это тот самый ясновельможный пан, убежавший от буденовских сабель.

– …И, наконец, нового преподавателя травологии и декана факультета Хаффлпафф, профессора Клюшко.