Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

– Под настроение, – отвечает Дора. – Дело все в том, что я метаморф и умею менять свое тело, как сама того пожелаю.

– Это как?

– Примерно вот так, – она чуть морщит нос, черты ее лица немного изменяются, и вместо носа Дора отращивает свиной пятачок. Пара секунд – и она возвращает себе прежнее лицо.

– Во как! Интересно, и где такому учат? – спрашиваю я. – В этом самом Хогвартсе, что ли? Надо будет поинтересоваться…

– Этому нельзя научиться, – улыбается Дора. – Это врожденное, или есть – или нет. Кстати, вы как хотите, ребята, а я проголодалась, – меняет она тему и тянется за съестным.

– Погоди, Дора, сейчас будет тут и стол, и угощение, – останавливаю ее. Достаю из чемодана сложенную скатерть, разворачиваю на стол и говорю: «Скатерушка щедрая, будь так добра, накорми нас обедом, всё, что есть в печи, всё на стол мечи!»

На скатерти появляется уйма еды. Свежеиспеченный хлеб, нарезанные огурцы и помидоры, мясные блюда, ароматная выпечка, чашки с блюдцами и большой расписной глиняный чайник.

– Ничего себе, – удивленно произносит Дора. – Такого я еще не видела. Где ты такую скатерть нашел?

– В Косом переулке, в магазине артефактов. Продавец говорил, что не знает, как ее включить. А я знаю, вот и забрал. Пригодится, однако, о проблемах с едой теперь можем забыть.

Кстати, готовит самобранка действительно вкусно, распробовал еще когда жил в «Дырявом Котле», и кое-что в меню даже добавил. Похоже, она только по-русски понимает, что лично для меня большой плюс.

Когда мы все насытились, я сказал: «Благодарим за угощение, ожидаем повторения». Посуда исчезла, скатерть снова стала чистой. Убрал назад, чтобы другие не любопытствовали.

– А все же удобная штука, – задумчиво говорит Дора. – Знала бы я раньше…

– Надо тебе учить русский, скатерть только по-русски понимает. Если хочешь, могу этим заняться.

– А ты откуда знаешь?

– Так вот уж получилось, что знаю. Ты же слышала, что я песни русские пел.

– Ну да, кстати…

В купе просовывается круглолицый мальчуган.

– Простите, вы не видели жабу? – плаксивым тоном спрашивает он.

– Нет, не видели, – отвечаю ему я.

– Я потерял ее! Она постоянно от меня удирает!

– Из поезда удрать некуда, найдется еще.

– Да, да… – отвечает он, уходя искать дальше. Так, еще один фигурант дела, по имени Невилл Лонгботтом, тип ужасно нерешительный, но при этом неплохой.

Пейзаж за окном совершенно поменялся. Поля исчезли, теперь в кадре пролетали сплошные леса, реки и холмы.

Только я начал играть еще одну песню, как дверь купе снова открылась. В проходе стояла девчонка, уже в школьном балахоне. Рядом с ней стоял давешний любитель земноводных.

– Никто из вас не видел жабу? Невилл ее потерял, – начальственным тоном вопросила она. Так-так-так, мадмуазель Грейнджер, вот и свиделись. А на свой романтичный образ из фильмов гражданка не похожа совершенно, по виду бобер бобром. Кто-то с пеной у рта требовал, чтобы Гарик влюбился и женился именно на ней? Три ха-ха.

– Нет, мы уже говорили ему, что не видели, – отвечаем ей.

– Я вижу, вы умеете играть на гитаре? Не думаю, что это подходящее занятие для волшебника. У меня в семье никогда не было волшебников, и это был такой сюрприз, когда я получила письмо, но, конечно, очень обрадовалась, вы же знаете, это же лучшая школа колдовства из существующих, как я слышала. Конечно же, я уже заучила наизусть все учебники нашего курса и распробовала все заклинания, и думаю, что этого будет достаточно. Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас?

Не, ну ничего себе! И представилась, и загрузила всем мозг не пойми чем. Заучить наизусть ВСЕ учебники? Во ботанить будет гражданка.

– Я Тони Гольдштейн, – представляется ей Тони.

– Гарри Поттер, – называюсь ей.

– Тонкс, просто Тонкс, – представляется Дора. – Только я уже на седьмом курсе.

– Гарри Поттер? Неужели это ты? – спрашивает Гермиона. – Конечно же, я всё о тебе знаю. Я взяла ещё несколько книг для дополнительного чтения, и про тебя написано в «Современной Волшебной Истории», и в «Возвышении и Упадке Тёмных Искусств», и в «Великих Волшебных Событиях Двадцатого Века».

– Чего? … – делаю выпученный взгляд. – Про меня? Что за…

– Господи, ты что, не знал? На твоём месте я бы всё о себе выяснила, – не, эта зануда явно будет делать мне большой головной боли. – Кто-нибудь из вас знает, на какой факультет попадёт? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Равенкло было бы не так уж плохо… В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам всем лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем.

Гермиона и Невилл уходят.

– Знаете, друзья, вы как хотите, а я категорически не желаю учиться в одной группе с ней. Это будет сплошной вынос мозга и непреходящая головная боль у всех без исключения, кому не посчастливится с ней связаться.

– Ты прав, Гарри, – поддерживает меня Дора. – Всего ничего пообщались, а у меня уже каша в голове. Учиться, конечно, надо, но не до такой же степени.

– Вы еще слышали, что она сказала? Хочет пойти учиться в Гриффиндор только лишь потому, что там учился Дамблдор? Похоже, доверие к власть имущим у нее такое, что она без зазрения совести будет стучать учителям на своих друзей, лишь бы выслужиться перед начальством. Фашистское гестапо было бы очень радо такому осведомителю.

– Кому ты это говоришь? – отвечает Тони. – У меня из-за таких, как вот эта Гермиона, погибла вся семья моего дедушки. Они тогда в Голландии жили, их сдал школьный приятель моего прадеда, как оказалось, работавший на гестапо, и они все попали в Освенцим. Спасся только дедушка, потому что еще в сороковом перебрался в Англию. Я тоже не желаю учиться с этой шармутой [22] Грейнджер.

– Понимаю тебя, друг, иметь дело со стукачами не хочется никому. Вот увидите, много друзей она так и не найдет, из-за этого будет жутко на всех обижена и с возрастом станет мстить всем и каждому.

Не скажешь ведь, что такого же плана на моей памяти были правозащитники ельцинского периода, исходившие ядовитой слюной от одного лишь положительного высказывания про что-нибудь русское. Впрочем, правозащитники и прочие поборники прав меньшинств – они все такие, на всю голову ушибленные, в «благополучной» Европе их и в прошлый раз тоже навалом было. Так что не первая она, та Грейнджер, и не последняя.

Холмы за окном превратились в горы, начало смеркаться.

Дверь в купе открылась снова. На этот раз вошли трое, один чрезвычайно бледный и худой, без малейшего признака загара на холеной морде лица, причем похоже на то, что еще и накрашенный, точно выходец из какого-нибудь благородного аристократического петушатника [23], и при нем двое с выражением лиц «а еще я туда ем» и комплекции соответствующей. Петушок, видать, типа местный авторитет, а эти двое громил при нем – типа охранники.

– Это правда? – с порога спросил бледнолицый петушок. – По всему поезду ходят слухи, что здесь едет Гарри Поттер. Так это ты?

– Он самый, – говорю. – А вы кто такие?

– Это Крэбб, а это Гойл, – бледнолицый представляет своих бугаёв. – А меня зовут Малфой, Драко Малфой.

М-да, а говорит-то как манерно, слова растягивает, ну точно петушок, и место ему – возле параши. Бить кулаками не будем, а вот обаполом – очень даже.

– Ты скоро поймешь, что одни колдовские семьи лучше других, Поттер, – продолжает тем временем Малфой. – Лучше не заводить друзей не того сорта. И я могу тебе в этом помочь.

– Интересно, мсье, и кого Вы имеете в виду под понятием «не того сорта»? – вопрошаю его.

– Да вот… хотя бы вот этих, что рядом с тобой, – воротит носом бледнолицый. – Я не ожидал от тебя, Поттер, что ты будешь водиться с жиденком и отродьем предателей крови.

– А ну-ка, повтори, что ты сказал? – вот чувствую, что начинаю закипать.

– То, что ты слышал. Еще раз повторяю, что тебе не стоит водиться с людьми не того сорта, – и он протягивает мне руку.

– Думаю, мсье, я и сам смогу разобраться, кто того сорта, а кто не того. Покорнейше благодарю, —, а жать руку ему все же не стал. Не по понятиям это, с петухами ручкаться. Зашквариться [24] можно.

– На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, – отвечает мне петух. – Если ты не будешь повежливее, то можешь кончить так же, как твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо. Будешь водиться с грязнокровками и предателями крови – сам станешь таким же.

– Деточка, а Вам не кажется, что Ваше место возле параши? – спрашиваю его.

– Что ты сказал?

– Слушай сюда, петушок, и потом не свисти, что не слышал. Ты это сам за собой и за своим базаром следи, а то докукарекаешься до того, что на парашу сядешь навечно, понял? Западло мне с тобой водиться, не по понятиям это. Будешь моих друзей чморить – тоже огребешь. Им я верю, как себе, они порожняк гнать не будут. А за базар ответишь в случае чего. И если будешь много кукарекать без разрешения – тоже.

Оба мордоворота понимающе переглядываются. Похоже, для них феня – это единственный понятный язык. А вот петушок, похоже, ничего не понимает.

– Ты за это ответишь, Поттер!

– Сколько я зарезал… Сколько перерезал… Сколько душ невинных загубил… МОРГАЛЫ ВЫКОЛЮ! – после чего я изобразил «козу», как Леонов, он же Доцент, во всем известном фильме. Вот теперь уже пришел черед перепугаться Малфою, гражданин побледнел словно лист бумаги и исчез из коридора быстрее собственного визга.

– Это как ты с ним говорил? – удивленно спрашивает Дора.

– Так, как им понятно. Петухами, к твоему сведению, в России называют не только самцов домашней курицы, но и любителей однополых отношений, и в русском обществе такие имеют низший статус из всех возможных. А этот по всем признакам соответствует. Худоба, манерность, наличие макияжа, задранный в гордыне нос и соответствующий стиль речи. Так что это он сам «не того сорта»!

– Правильно! – поддакивает Тони. – Этот мишигинер [25] только потому и ведет себя так, что его никто и никогда не ставил на место.

Тем временем за окном совсем стемнело. По громкой связи объявили: «Уважаемые пассажиры, мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Просим оставить свой багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».

Достаю из сумки динамо-фонарик, пробую, как горит. Переодеваться мы не стали, да и зачем, все нормально одеты. Дора в своей джинсовой косухе, мы с Тони в куртках, погода все же не сильно теплая.

– Не знаю, как вы, друзья, а я не намерен здешнему уставу следовать. Как говорится, правила существуют, чтобы их нарушать.

– Точно! Правильно мыслишь! – вскакивает Дора. – Нет, я точно нашла тут родственную душу! Это же одна из моих главных заповедей! Так держать, Гарри, вместе мы поставим эту школу на уши!

– Вот именно. Ну что, похоже, тормозим, пошли, что ли…

Поезд на самом деле остановился. Выходим из вагона, проталкиваясь сквозь густую толпу желающих поучиться разумному, доброму, вечному и прочему всякому, и оказываемся на выложенном брусчаткой перроне.

– Первокурсники! Первокурсники! Идите все сюда! – кричит стоящий чуть дальше бородатый великан, размахивающий фонарем.

– Давай, Гарри, увидимся! – шепчет мне Дора и уходит туда, куда идут ученики постарше. А мы с Тони подходим к великану.

– Все собрались? Первокурсники! Первокурсники! Давайте все сюда! Все за мной, смотрите под ноги! – кричит великан, уходя куда-то во тьму.

Это он хорошо придумал – под ноги смотри! Тут в кромешной тьме еще попробуй что заметь! Достаю фонарик, включаю, освещаю себе дорогу. Рядом пристраиваются еще несколько ребят и девчат.

– Еще секунда, и вы все увидите Хогвартс! – кричит великан. И впрямь, выходим на берег большого озера, на другом берегу которого, на высокой скале, стоит громадный замок с многочисленными башнями. Девчонки впечатлительно охают и ахают.

– Не более четырех человек в лодку! – говорит великан, показывая на множество мелких лодок, по виду едва ли больше плоскодонок, на которых у нас рыбу ловят.

Сажусь в одну из них, рядом на банку пристраивается Тони, потом садятся еще двое, назвавшиеся Майком Корнером и Терри Бутом. Представляемся сами, приятно удивлен, что двое новых знакомых не ищут моей главной особой приметы, которой у меня уже и нет.

Великан сел в собственную лодку, и крикнул: «Вперед!». Пересекаем озеро, как – не понял, ни весел, ни мотора в лодках нет. Замок становится все ближе и ближе, заходим в пещеру под ним, где оказывается пристань, к которой мы и причаливаем.

– Эй, ты, это твоя жаба? – кричит великан, обходящий лодки, пока мы поднимаемся к воротам.

– Тревор! – кричит давешний любитель земноводных, протягивая руки и получая в них большущую буро-зеленую жабу.

Великан обогнал всех, подошел к воротам и трижды стукнул по ним кулаком. М-да, ему бы боксом заниматься, однозначно чемпионом мира бы был, кулачки у него с двухпудовую гирю будут, куда до него Мохаммеду Али.

Ворота распахнулись, на пороге стоит высокая сухопарая дама в зеленом балахоне и остроконечной шляпе. Выражение лица у нее то самое, классическое учительское. «Степанов, к доске! Не готов, садись, два!», короче, классика жанра, в приснопамятном «Ералаше» не раз и не два отраженная.

– Привел первокурсников, профессор МакГонагалл! – говорит великан.

Так, это же та самая мадам из школы, которая мне письмо прислала.

– Спасибо, Хагрид, я отведу их.

Что ж, пойдем, посмотрим, что это за место такое…

[12] Шурави – советский (фарси). Слово применялось для обозначения советских военнослужащих и специалистов, участвовавших в войне в Афганистане. Также применяется в Иране для обозначения выходцев из СССР.

[13] Наркоман (жарг.)

[14] «Победа» – в данном случае имеется в виду не легковой автомобиль ГАЗ-М20, а носивший одноименное прозвище пассажирский паровоз серии П36, в нашей истории выпускавшийся Коломенским заводом с 1949 по 1956 годы. Также назывался «Генерал» из-за своей характерной «лампасной» окраски, то есть широкой продольной красной полосы посреди зеленого борта.

[15] Аид – еврей (иврит, идиш)

[16] Государство Израиль (иврит)

[17] Семья (иврит)

[18] Александр Розенбаум «Иерусалим» (сл.и муз. А.Я.Розенбаум)

[19] Армия Обороны Израиля

[20] Песня Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни»

[21] ДДТ «Хиппаны» (сл.и муз. Ю.Ю.Шевчук)

[22] Девица легкого поведения (иврит)

[23] К сожалению, это действительно так. Английские аристократы отличаются тем, что разного рода половые извращения, в том числе педерастия – норма их поведения. В частности, практически все так называемые «элитные» учебные заведения для отпрысков древних, благородных и до ужаса титулованных английских семейств, как, например, Итонский колледж, по своему образу жизни и воспитания молодежи являются самыми натуральными рассадниками педерастии. Мальчики, попавшие туда, воспитываются в полной изоляции от противоположного пола, что в отрочестве приводит к развитию именно этого отклонения в психике. Так что практически любого британского аристократа можно смело называть петухом, и это будет правдой. Именно поэтому сановные лорды с таким упорством отстаивают мнимые права однополых меньшинств, видя угрозу в любом преследовании «голубых» и «розовых». Также это одна из причин, по которой британская аристократия люто, бешено, буквально на генетическом уровне ненавидит Россию и русских, все же в России сторонников однополых извращений до сих пор считают нелюдями.

[24] Зашквариться – опустить себя самого на один уровень иерархии с петухами. Как правило, зашкварившиеся независимо от прежнего звания сами переводятся в разряд петухов (феня)

[25] Еврейское ругательное слово

====== Глава четвёртая. Рок-н-ролл этой ночи ======

На медведя я, друзья,

На медведя я, друзья,

Выйду без испуга,

Если с другом буду я,

Если с другом буду я,

А медведь – без друга.

Что мне снег, что мне зной,

Что мне дождик проливной,

Когда мои друзья со мной! …

Советская детская песенка

Заходим в зал. Место, скажем так, похожее чем-то на собор святого Витта, что на Пражском Граде, или собор святого Штефана в Вене.

Идем по коридору, некоторые уже себе головы на стороны посворачивали.

А убранство тут все же на уровне, не скупятся, значит, британские маги, на обустройство своей альма-мать-ее-расперемать. Только электричество провести, похоже, забыли, консерваторы хреновы, коридоры факелами освещаются. Ничего, устроим мы им тут электрификацию всей страны, в полном соответствии с планом ГОЭЛРО, как дедушка Ленин завещал.

Идем к закрытым дверям таких размеров, что сюда даже не КамАЗ – сюда паровоз проедет, или, раз уж это тоннель, то состав метро, если только пути проложить. Но заводят нас не туда, а в крохотную клетушечку немного в стороне, и набивается нас там, как в троллейбусе в час пик. Ну да ладно, нам-то, ватникам, не привыкать, в транспорте-то толпиться, а вот местные детишки начали нервничать.

Профессор МакГонагалл стала возле дверей.

– Добро пожаловать в Хогвартс, – сказала она. – Торжественный банкет по случаю начала учебного года скоро начнётся, но прежде, чем вы займёте свои места в Большом Зале, вас распределят по факультетам. Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, факультет будет как бы вашей семьёй в Хогвартсе. Вы будете учиться вместе с учениками вашего факультета, спать в спальне вашего факультета и проводить свободное время в гостиной вашего факультета. Всего факультетов четыре, Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них своя славная история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы учитесь в Хогвартсе, за ваши успехи вашему факультету будут начисляться баллы, а за любое нарушение правил баллы будут сниматься. В конце года факультету, набравшему наибольшее количество баллов, вручается Кубок Школы, а это очень почётная награда. Надеюсь, каждый из вас станет достойным учеником факультета, в который будет распределён. Церемония Распределения начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Предлагаю вам по возможности привести себя в порядок, пока будете ожидать начала церемонии, – закончила мадам свою речь.

Ну да, ну да, за политику партии кому другому втирайте, мадам. Нужен мне ваш кубок, как ежу футболка. Мне бы пересидеть хоть где до получения аусвайса да свалить с Островов куда подальше. Если будет кому составить мне компанию – милости просим. Что же до „гостиной своего факультета“ – простите, Холмс, то есть Дамблдор, а как же пропагандируемые вами идеи межфакультетского единства? Или вы хотите, чтобы все мы друг на друга волками смотрели? По книжкам помню ведь, что было нечто похожее.

Мадам тем временем глянула на все еще чумазого Рона, так, похоже, и не отмывшегося от своего вылета из вагона.

– Потрудитесь привести себя в порядок. Я вернусь, когда мы будем готовы вас принять. Ждите здесь и не шумите.

Ну-ну, кот из дома – мыши в пляс. Тут же пошли перешептывания и шорох одежды. Ясно слышались начальственные нотки Гермионы, которая без умолку трещала о заклинаниях, которые она выучила. Рон распространялся всем и каждому про рассказанный ему приколистом Фредом способ, которым это распределение якобы проходит. Тони достал из сумки карманный Талмуд и начал молиться Богу.

Я-то, в общем-то, знал в теории, как вся эта канитель должна будет проходить, но все равно немного напрягает, знаете ли. Шляпа еще эта со встроенным сканером мозгов, ведь запалит же, что „царь ненастоящий!“, не дай Бог, еще Дамблдору настучит.

Какая-то девчонка за мной ахнула. И было с чего, из стены выползло несколько привидений, ведущих разговор о чем-то своем.

– А я вам говорю, простить и забыть. Мы должны дать ему еще один шанс, – говорил призрак, похожий на маленького толстого монаха.

– Мой дорогой Монах, разве мы не давали Пивзу все шансы, которые у него были? Он позорит всех нас, да и призраком, в общем-то, не является… Что вы тут делаете? – внезапно обернулся к нам другой призрак, одетый в стиле испанских грандов века так шестнадцатого-семнадцатого.

– Да это же новые ученики! – воскликнул Толстый Монах, сразу улыбнувшись. – Полагаю, ждете распределения?

Никто ему не ответил, только несколько человек испуганно кивнуло.

– Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! – продолжил Монах. – Это мой любимый факультет, я сам там учился…

– Уходите отсюда, – прошла в двери профессор МакГонагалл. – Церемония распределения вот-вот начнется.

Призраки один за другим растворились в стене. Мадам МакГонагалл построила нас в колонну по два, и мы вошли в Большой Зал.

Во, попал… Зал таких размеров, точно как собор святого Витта, столы убери – в футбол играть можно. Освещается свечками, плавающими в воздухе сами по себе. Потолка не разглядеть, вместо него – чернота и звезды мерцают.

Всезнайка Гермиона, конечно же, не удержалась, чтоб не ляпнуть про то, что потолок заколдован. Здравствуйте, Капитан Очевидность, с дружеским приветом, как будто бы мы сами этого не знаем, в волшебной-то школе находясь.

Посреди зала стоят четыре длинных стола, за которыми сидят студиозусы. Над этими столами, опять же как бы сами по себе, висят громадные штандарты, над самым левым – красный с золотом, на котором изображен лев. Над левым средним – синий с бронзой, на нем нарисован какой-то птиц. Правый средний украшен желто-черным с барсуком. И крайний правый – зеленым с серебром и змеей. В торце стоит еще один стол, за которым сидят учителя. Краем глаза заметил уже знакомую мне мадмуазель Вектор, которая мне подмигнула – или это мне показалось? А в центре, на самом почетном месте, сидит непонятный старикан, обритый наголо и без бороды. Но фиолетовый балахон и остроконечный колпак на нем, точно, как и в момент первой встречи. Ё…, значит, его таки выпустили из сумасшедшего дома.

Когда мы дошли до учительского стола, мадам МакГонагалл выстроила нас в шеренгу лицом к ученикам и спиной к учителям. Ага, ага, „избушка, избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом и немного нагнись“. Ну-ну, вот, стало быть, как себе дражайший директор любимчиков выбирает, петушара старый. А значит, пока я тут, задача номер раз – загнать недоброго дедушку Дамблдора обратно в дурку, причем желательно, чтоб пожизненно. Ну, или в Магадан на лесосеку, что примерно то же самое. Там его еще русские ЗК поучат уму-разуму.

Тем временем мадам МакГонагалл принесла табуретку и лежащую на ней старую и драную остроконечную шляпу. Так-так-так, вот и артефакт „Орало командирское“ собственной персоной, ну-ка, по щучьему велению, по моему хотению…

– Хава нагила [26]! – вдруг запела Шляпа.

У всех широко распахнулись глаза. Никто ничего не мог понять, как и почему вдруг произошла нештатная ситуация.

– Хава нагила! Хава нагила вэ-нисмэха! Хава нэранэна! Хава нэранэна [27]! – продолжала разоряться Шляпа.

А прикол-то удался! Краем глаза замечаю за „желтым“ столом знакомую уже сиреневую шевелюру, и хозяйка ее, похоже, понимающе улыбается. Аналогичные ухмылки вижу и с „красного“ стола, конкретно – от двух одинаковых рыжих братанов. Ну-ну, кто-то меня еще учить собрался. Это еще только так, для разминки, потом вещи потяжелее пойдут.

Когда песня, наконец, закончилась, и Шляпа затихла, выкрикнув последнее „Уру ахим бэ-лев самэах!“ [28], профессор МакГонагалл вынесла длинный свиток пергамента.

– Когда я назову Ваше имя, надевайте Шляпу и садитесь на табурет, чтобы Вас распределили. Итак, начнем. Аббот, Ханна!

Девчонка с розовым от смущения лицом и заплетенными в две косички русыми волосами прошла к Шляпе и надела ее себе на голову.

– ХАФФЛПАФФ! – заорала Шляпа.

– Боунс, Сьюзен! – позвала МакГонагалл следующую по списку.

А ничего, кстати, дивчина, рыженькая и личико симпатичное, вырастет – наверняка будет сердца разбивать. Проследим, проследим…

– ХАФФЛПАФФ!

– Бут, Терри!

А вот и мой собеседник по заплыву на три версты.

– РАВЕНКЛО!

– Броклхерст, Мэнди!

Так, эта вроде как совсем простая. Ничего, глянем, что да как, время еще есть.

– РАВЕНКЛО!

– Браун, Лаванда!

А вот эта ничего, симпатичная, светленькая…

– ГРИФФИНДОР! – интересно, где у нее отвага и честь, как в каноне писали? Или мадам писательница специально так ей подгадила, приписав легкость поведения? Что ж, вскрытие покажет…

– Буллстроуд, Миллисент!

Хм, полноватая она или что, хотя с возрастом внешность может и поменяться…

– СЛИЗЕРИН!

– Кармайкл, Эдвард!

Благодарим покорнейше, но хлопцы нас не интересуют.

– ХАФФЛПАФФ!

– Корнер, Майкл!

Еще один из товарищей по заплыву. Ну-ка, куда тебя…

– РАВЕНКЛО! – понятно, тоже к умным.

– Крэбб, Винсент!

А вот и один из мордоворотов в охране лощеного петушка.

– СЛИЗЕРИН!

– Дэвис, Трейси!

Тоже ничего, не сравнить, конечно, со Сьюзен, но поухаживать таки можно. Прищуриваюсь в направлении Шляпы. По щучьему велению, по моему хотению…

– ХАФФЛПАФФ! – хоть тушкой, хоть чучелом, но от петушатника избавил. В каноне-то она к „змеям“ загремела, а такое соседство врагу не пожелаешь. С кем поведешься…, а половая ориентация английских аристократов общеизвестна.

– Дунбар, Фэй!

– ГРИФФИНДОР!

– Энтвистл, Кевин!

Так, еще один.

– РАВЕНКЛО!

– Финч-Флетчли, Джастин!

– ХАФФЛПАФФ!

– Финниган, Симус!

– ГРИФФИНДОР!

– Грейнджер, Гермиона!

А вот и всезнайка-правозащитница. Нет, нет, мадмуазель, Вы не в моем вкусе. Адназначна.

– ГРИФФИНДОР! – все, туда учиться не идем.

– Гольдштейн, Энтони!

Ну-ка, ну-ка, куда тебя отправят, мой еврейский друг…

– РАВЕНКЛО! – твои цвета, Тони, твои, могендоид [29] на флаге Израиля – таки синий!

– Гойл, Грегори!

Второй из мордоворотов, что вокруг петушка ходят.

– СЛИЗЕРИН!

– Гринграсс, Дафна!

А вот эта ничего так, симпатичная, черноокая, будем посмотреть, что из нее вырастет. Опять зовем щуку, кодируем Шляпу…

– ХАФФЛПАФФ! – ну вот, и еще одну уберегли от соседства с петухами. Теперь будем гонять от нее аристократическую шваль, причем обаполом. Руками-то их бить нельзя – зашкваришься…

– Джонс, Меган!

Еще одна, на вид вроде обыкновенная, но таки будем посмотреть, внешность иногда разительно меняется.

– ХАФФЛПАФФ!

– Ли, Су!

Ну да, конечно, происхождением из какой-то из многочисленных в этом мире китайских самостийностей.

– РАВЕНКЛО!

– Лонгботтом, Невилл!

Ага, любитель жаб и лягушек. Ну-ка, ну-ка…

– ГРИФФИНДОР! – и аж запутался в ногах, Шляпу на себе утащил. Под всеобщий смех идет назад, снимает и передает следующей по списку.

– МакДугал, Мораг!

Тоже на вид симпатичная. Хотя, как я уже тут подметил, красотой большинство здешних девчат отнюдь не блещет, куда им до наших, русских. Пока видел только трех относительно близких к славянскому идеалу, две к „желтым“ попали и одна к „красным“. Это, понятно, не считая Доры, она как раз на русских девчат очень даже похожа.

– РАВЕНКЛО!

– МакМиллан, Эрни!

– ХАФФЛПАФФ! – еще один хлопец. Да что ж ты будешь делать, всех девчат поразбирают, мать вашу, расперемать…

– Малфой, Драко!

Петушок, петушок, золотой гребешок, куда ты попадешь – весь факультет запомоишь [30].

– СЛИЗЕРИН! – кто бы сомневался, там, похоже, сплошные чистокровные. Пишем в уме: «Не забыть сказать Доре сделать табличку „ПЕТУШАТНИК“ и прилепить на их вход». Кто такие петухи и где их место, она уже знает. Моими, кстати, стараниями.

– Мун, Лилиан!

Такой в каноне даже вроде и не было прописано. В жизни, похоже, тоже – ничего выразительного не заметил. Но посмотрим, посмотрим…

– РАВЕНКЛО!

– Нотт, Теодор!

– СЛИЗЕРИН! – еще один кандидат на парашу.

– Паркинсон, Панси!

Внешность, конечно, обманчива, но у этой признаки аристократического происхождения налицо. Как у некоторых членов европейских королевских династий минувшего века. Или у британской – века нынешнего.

– СЛИЗЕРИН! – м-да, не повезло. Хотя у этой-то и нету ничего, на чем бы взгляд остановился, в отличие от той, которая „Гринграсс, Дафна“, там хотя бы что-то привлекательное есть, южная кровь, похоже, итальянская или испанская, таки присутствует.

– Патил, Падма!

Судя по характерной внешности, мадмуазель из Индии. В прошлый раз было так: „Хинди, руси – бхай-бхай [31]“. Как с этим здесь?

– РАВЕНКЛО!

– Патил, Парвати!

Так, лицо точно такое же, близняшки, значит.

– ГРИФФИНДОР! —, а вот характером они, похоже, совершенно разные.

– Перкс, Салли-Энн!

– РАВЕНКЛО!

– Поттер, Гарри!

Что ж, вот и мой выход… Когда идешь и все на тебя смотрят, так и хочется забиться куда-нибудь в угол, подобно испуганному коту.

Сажусь, надеваю Шляпу.

»Так-так-так“, слышу голос в голове. „Гарри Поттер. Или, может быть, на самом деле тебя зовут Вован? Не было на моей памяти еще магов из России, не было. Или ты даже магом не был?“

»Не был, да и тут оказался спьяну“.

»Это я уже вижу. В первый же день отправить в психушку самого Дамблдора, да еще палочку у него отобрать, это не каждому под силу. И научить меня петь „Хава нагилу“, да еще и на иврите, до тебя еще никому не удавалось».

“Приношу извинения».

“Не за что извиняться, Вован. Я давно хотела научиться новые песни петь, а не тот бред, что я выдаю обычно. Так что приноси музыку, поорём на славу!»

“Приму к сведению, песен у меня есть много. Можешь хоть прямо сейчас с башки моей скачать».

“Вот и договорились. Так о чем-то бишь я? Силен ты, силен, тебе и палочки не нужны для колдовства. Вот только куда бы теперь тебя отправить. Вижу, что в Слизерин ты ужасно не хочешь…»

“Ну да, там петушки одни типа Малфоя, любители своего пола».

“Ясно, не по понятиям это, сама теперь вижу. Кстати, не ты ли опять мне сообщения кидал, чтобы я Гринграсс и Дэвис куда-нибудь кроме Слизерина отправляла? А то уже собралась было».

“Мой грех, отпираться не буду. Симпатичные они на вид, так и решил уберечь от такого соседства. Нечего девчонкам в петушатнике делать, там еще наберутся, чего не следовало бы».

“Правильно сделал. Девчонки они и впрямь хорошие, так что имей в виду».

“Будем иметь, как получится, в виду или не в виду».

“Хе-хе-хе, а ты с юмором, чувак, поняла я твой намек! Ладно, едем дальше. Судя по твоему характеру, Гриффиндор тоже не твой вариант, хотя тебя там и ждут. Вернее, ждут тебя прежнего, то есть Гарри, а не Вована».

“Кто ждет? Не борода ль многогрешная, то есть уже безбородый?»

“Он самый. Не беспокойся, я твою тайну никому не раскрою, у меня все глухо. Тогда осталось два факультета. У тебя и ум есть, и дружелюбие, но дружелюбен ты только к своим. А свои у тебя есть на двух факультетах, и женский пол тебя интересует больше. Да-да, вижу я эту красотку с сиреневой шевелюрой, она мне в свое время тоже похохотать сделала. Так тому и быть, иди-ка ты, Вован, в…» ХАФФЛПАФФ!!! – последнее слово Шляпа проорала вслух.

Что ж, получил я цвета георгиевской ленточки. Неплохо, неплохо. В прошлый раз эти цвета были символом борьбы за свободу восставшего Донбасса, очень не желавшего скакать на майдане и ложиться под бандеровцев. Здесь, надеюсь, до этого не дойдет. А „Хто не скаче – той…“ будут орать не в Киеве, а в том же Лондоне или даже в Вашингтоне.