Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Впрочем, не все были настолько категоричны по поводу отделения Шотландии. Та же МакГонагалл всю неделю только что не светилась от счастья, словно ее второе кошачье Я заполучило целый мешок с валерьянкой. Радость самой строгой учительницы Хогвартса была заметна еще и по резкому сокращению домашних заданий, к ужасу Гермионы и открытой радости всех остальных. И даже проявление активности Фреда с Джорджем, таки рванувших вечером первого числа свой ящик с шутихами, «одолженными» мадам Розмерте, причем рванувших так, что в замке посреди ночи стало светло как днем, встретили необычную по сравнению с прошлыми годами реакцию в виде полусотни баллов каждому из братанов.

Радость МакГонагалл поддерживали мадам Спраут, которая вне школы проживала недалеко от Глазго, а также, по понятным причинам, «мадмуазель Вектор», то есть Света с Петроградской стороны. Лично для нее независимость Шотландии означала приближение окончательного возвращения домой. Осталось еще только с Дамблдором разобраться.

А вот старик ходил мрачнее тучи, словно запас лимонных долек внезапно кончился, а взять новые оказалось негде. Он пытался устроить траур по королеве, нацепив на рукав балахона черную повязку, и у него нашлось достаточно сторонников, однако все же примеру директора последовали далеко не все.

Но пока на школу чародейства и волшебства, сколь бы древней и заслуженной она ни была, никто не обращал внимания. Шотландское правительство занималось более насущными делами, вроде конфискации в пользу новой республики всего подводного флота бывшей Великобритании, каковой по стечению обстоятельств базировался именно в шотландских портах, или подписанием соглашений со странами СЭВ о сотрудничестве и взаимопомощи. На фоне замаячившей большой разборки как с майдаунами, так и с коронным правительством, это было важнее.

[97] Шотландский обычай предписывает носить килт без нижнего белья, на голое тело

[98] Штатная винтовка британских пехотных частей во времена Первой мировой войны. Калибр 7,7 мм «бритиш сервис», магазин на десять патронов. Встречалась и встречается на всех территориях, бывших колониями или доминионами Британской империи.

====== Глава двадцать шестая. Ты туда не ходи, ты сюда ходи ======

Мертвые с косами вдоль дорог стоят –

Дело рук красных дьяволят.

Мертвые с косами сбросили царя,

Занималась алая,

Занималась алая,

Занималась алая заря…

Любэ «Батька Махно»

И снова май, снова показывают парад Победы на Красной площади, снова маршируют солдаты, едут танки и ракетные тягачи, снова летят над Москвой бомбардировщики. Верховным Главнокомандующим тут с прошлого года Жигулёвский, даже странно его видеть в этом качестве. Хотя в прошлый раз, в той истории, которой уже не будет, Жигулёвский отличался завидной политической живучестью. На своем посту в российской Госдуме он пересидел всех, с кем начинал в девяностые, а когда весной четырнадцатого восстал Крым, не желавший оставаться на захваченной фашистами Украине, то он примчался в Севастополь одним из первых, и первым же после воссоединения организовал крымское отделение своей партии.

После шотландского референдума события понеслись вскачь. Новый король утвердил Джона Мейджора премьером Британии еще на один срок, майданным воякам раздавали оружие и натаскивали их убивать «клятых шотландяк». Тем временем в столице Ольстера, городе Белфаст, открытым текстом заявили о проведении собственного референдума на аналогичную тему, в Дублине за воссоединение подняли обе руки сразу. Как при таком раскладе британцы будут штопать свой расползающийся на глазах тришкин кафтан, никто не мог даже предположить.

Шотландцы же официально подали заявку на вступление в состав СЭВ, делегация от правительства вылетела в Москву, теперь дело за товарищем Жигулёвским. Впрочем, учитывая все предыдущие его речи, за Советским Союзом не заржавеет. Как в итоге и оказалось двенадцатого числа.

В Штатах тоже наступили разброд и шатание. Собственно штатов, вошедших в Конфедерацию, уже насчитывалось тринадцать штук, и еще восемь проявляли желание. Флорида неожиданно для всех разделилась пополам, и север вошел в Конфедерацию, а юг с побережьем, курортами и островами поднял флаг свободной Кубы. Пламенный команданте Фидель приехал в Майами как хозяин и задвинул длинную торжественную речь, и продолжительные аплодисменты были ему ответом. Кубинцев во Флориде и до этого момента полно было, а сейчас еще больше станет. Нам такое только в плюс, Куба за наших с пятьдесят девятого, здесь мы ее не бросали.

Пятнадцатого мая весь мир облетело известие еще об одной «великой» американской трагедии. Неизвестный подкараулил на улице госсекретутку США Мадлен Олдвич и буквально нафаршировал ее картечью, после чего скрылся в неизвестном направлении. Видели только машину, так машина та оказалась с номерами штата Техас. А поскольку Конфедерация теперь начинается прямо за межой столичного округа Колумбия, где зиждется Вашингтон, то ясное дело, что пока штатовские полицаи искали преступника, он успел махнуть на юг и миновал границу прежде, чем сведения о номере машины поступили в полицейский департамент. Как результат, доблестные штатовские копы оказались бессильны, ибо Конфедерация отказалась даже обсуждать с северными соседями вопрос о выдаче преступника, поскольку тот, к счастью для него, оказался белым. Будь он негром, так еще бы подумали…

Но вот настало двадцать четвертое, момент истины.

– Гарри, тебе нужно зайти в комнату за залом, как только позавтракаешь, – позвала меня мадам Спраут.

– Для чего, профессор Спраут? Общий сбор после ужина.

– Приехали твои опекуны, вам дают целый день для того, чтобы пообщаться.

Ну что ж, пообщаться со своей семьей – это дело нужное, допиваю чай, сматываю скатерть и иду.

В той самой комнате, где осенью мне сказали, что я выбран чемпионом, меня уже ждали. Сириус с Амелией, Тед с Андромедой и обрадовавшаяся при виде меня Дора, уже не в аврорском балахоне, а в обычном своем рокерском прикиде.

– Здорово, крестник! – закричал Сириус. – Всё на мази, этим летом мы будем жить в России!

– У тебя получилось, Бродяга?

– Да, мои русские друзья все сделали, так что у нас теперь есть дом в Ростове! И этим летом мы все переберемся именно туда. И мы с Эми, и ты, и Дора, и Тед с Энди, и Цисси с Беллой, все поедем туда и будем там жить.

– Да, Гарри, – добавляет Андромеда. – Я продаю наш дом, и в июле мы соберемся у Сириуса в России. Твой день рождения мы будем отмечать уже там.

– Гарри, милый! – зашептала мне на ухо Дора. – Я собираюсь уходить из Аврората! Ты был совершенно прав, когда мне тогда говорил, мне действительно не стоило туда поступать.

– Поздравляю, Дора! На свободу – с чистой совестью! – отвечаю ей. Девушка просияла самым натуральным образом.

– Да, Гарри, – кивает Амелия. – Твой крестный прав, мы поселимся в России вместе. Я ухожу со своего поста. Аврорат как-нибудь справится и без меня. Охранять покой таких, как Малфой и ему подобные, если честно, надоело. Будь моя воля, давно бы их в Азкабан закатала. Но их больше, и им Фадж и Дамблдор все спускают с рук.

– О чем и речь, Амелия, правильно, нечего нервы портить.

– Мы с Сириусом тоже посовещались и решили, что так будет лучше. Вот, отпущу свою самую неусидчивую подчиненную, – она кивает на Дору. – А потом и самой можно уходить. Так что нас ничего больше здесь не держит. Подождем только, пока Сьюзен окончит четвертый курс, и уедем отсюда. Ей еще месяц экзамены сдавать, а потом я ее отсюда заберу. Бумаги на перевод в какую-нибудь школу в Ростове мы уже собираем.

– Бродяга, Амелия, насчет этого посоветовал бы вам русских комиссаров спросить. Они на пароходе сидят, могут чем-то помочь. Если что, кивайте на меня.

– Спасибо, что напомнил, Сохатый Младший, – ответил Сириус. – Спрошу их.

Как только мы собрались выходить, в комнату влетела растрепанная и расплывшаяся рыжеволосая женщина в компании какого-то рыжего же верзилы.

– Гарри Поттер! Вот ты где! – с порога заорала она. – Ну иди же сюда!

– Это еще что за чудо в перьях? – удивился Тед Тонкс.

– Это Молли Уизли, урожденная Прюэтт. Вот только что она здесь забыла? – ответила ему Андромеда.

– Молли? Какого тролля ты здесь делаешь? – удивился Сириус.

– СИРИУС ОРИОН БЛЭК! Не мешай мне! Нас прислал директор, сказав, что здесь мы сможем встретить Гарри Поттера!

– А зачем он тебе?

– Потому что я хочу выдать за него свою дочку Джинни, и он войдет в нашу семью…

– СИЛЕНЦИО! – вдруг взмахнула палочкой разъярившаяся Дора, перекрасившая волосы в ярко-красный цвет, что означало крайнюю степень недовольства.

– Не смей нападать на мою мать! – завопил верзила. – Ах ты, ш…

Не даю закончить, обкладываю рыжего наглеца большим боцманским загибом. Того аж сдуло.

– Вот она, чудодейственная сила русского мата! – подытожил я под смех всех собравшихся. Особенно громко смеялся Сириус, видя, как на башке у отоваренного мною гражданина отрастают шикарные оленьи рога. Так, посмеиваясь, мы вышли из комнаты и отправились гулять по окрестностям школы, совершенно выбросив из головы рыжих наглецов.

Целый день так и прогуляли, беседуя за жизнь. А когда солнце пошло на закат, сходил в свою комнату в общаге, переоделся в «походно-полевое». Каску на голову, фонарь на каску, автомат на плечо, топор и кобуру с наганом на ремень, гранаты в сумку, бензопилу в руки – и можно выходить.

Ужин отличался огромным выбором блюд, но лично я сильно не наедался, потому что впереди еще предстояла драка. Кстати, под шумок во время ужина меня подловил Сириус и сообщил об удачной беседе с русскими чекистами, как выяснилось, товарищ майор и товарищ комиссар Бродягу запомнили и пообещали помочь с обустройством на новом месте.

Когда начало темнеть, и потолок стал менять цвет с голубого на фиолетовый, Дамблдор поднялся со своего места и призвал всех к тишине.

– Дамы и господа! – объявил он. – Через пять минут я приглашу всех вас спуститься на квиддичное поле на третье и последнее испытание Турнира Трех Волшебников. Господ же Чемпионов прошу пройти на стадион вместе с мистером Бэгманом.

Подхватываю свое добро, прощаюсь с Дорой и Сьюзен и иду догонять ушедшую вперед Флёр.

Травяной лабиринт за месяц действительно вырос до двадцати метров в высоту, стены ушли высоко вверх, и среди них виден лишь неширокий темный проход жутковатого вида. Оттуда – ни огонька, значит, не зря я лампу взял. А вот то, что лабиринт достаточно большой по размерам, это не радует, всевозможных монстров туда можно было напихать огромное количество, что они, я так подозреваю, и сделали, а вот количество гранат у меня ограниченное. Заначек с ништяками вроде мешка с патронами или мощного пулемета тут не предусмотрено, так что, как кончатся гранаты, придется с бензопилой по коридорам бегать. «Дум» [99] рулит!

Пять минут прошло, и народ потянулся на трибуну. Что они могли там увидеть, если честно, я не очень понимал, стенки высотой двадцать метров давали что-то узреть только в том случае, если один из участников найдет огнемет и прожжет в живой изгороди сквозную дыру.

Стемнело совсем, на небе зажглись звезды. К Бэгману подошли учителя – МакГонагалл, Флитвик, Лжегрюм и Хагрид, каждый из которых прикрепил себе на шапку красную восьмиконечную звезду, ярко светившуюся в темноте.

– Мы будем патрулировать вокруг лабиринта, – объявила МакГонагалл. – Если у кого-то из вас возникнут серьезные неприятности и понадобится помощь, пошлите в небо красные искры, тогда один из нас придет, чтобы вам помочь. Все поняли?

Поняли, поняли, не дураки, однако.

– В таком случае, расходитесь! – скомандовал Бэгман, и патрульные ушли в темноту. Сам же комментатор начал толкать речь.

– Дамы и господа, с минуты на минуту начнется третье и последнее испытание Турнира Трех Волшебников! Позвольте напомнить вам счет. Первое место, с результатом в шестьдесят четыре балла, занимает Гарри Поттер, выступающий за сборную команду Союза Советских Социалистических Республик!

В мою честь разразились аплодисменты, на слух достаточно жидковатые. Подозреваю, что хлопали только некоторые из хаффлпаффцев, пара-тройка присутствовавших преподавателей, да друзья-товарищи с советского парохода. Ничего, мне лишней славы не надо.

– Второе место, набрав пятьдесят два балла, занимает Флёр Делакур, академия «Шармбатон», Франция!

Снова аплодисменты, теперь из другого угла трибуны – надо полагать, француженки, чисто из вежливости.

Третьего более не упоминали. Теперь бывший Монтегю представляет интерес разве что для специалистов по земноводным.

– Итак, по моему свистку, – продолжал Бэгман. – Гарри, твоя очередь… Три… Два… Один…

Бэгман свистнул. Беру «калаш» наперевес, включаю фонарь и иду внутрь лабиринта.

Что ж, пока не видно ничего, только зеленые стены, сквозь которые не просачивается свет. Вверху – только звезды светят, а от них света, особенно летом, много не бывает.

Коридор привел к развилке. Налево пойдешь – люлей получишь, направо пойдешь – люлей получишь… и думай, Вован, то бишь Гарик, быстрее, а то прямо тут получишь. Свисток еще раз прозвучал, стало быть, Флёр уже в лабиринте.

Смотрю на компас, надо править прямо. Прямо – стена, значит, врубаю бензопилу, и прорезаю в стене дырку. И… оказываюсь в очередном коридоре.

Навстречу ползет нечто, похожее на рака и скорпиона сразу. При виде меня это самое «нечто» выпустило из хвоста язык пламени, еле за угол убрался. Что ж, на такого и гранату потратить не жалко. Достаю, рву кольцо, кидаю из-за угла. Раз, два, три… БУМ! Ракоскорпион остался на месте, но больше не двигается.

За очередным поворотом натыкаюсь на какие-то толстые белые стебли, попятившиеся от яркого света. Ах, да, вот оно что, вспоминаем уроки мадам Спраут, первый курс, «Дьявольские Силки», которые не любят освещения, но в темноте хватают всё, до чего дотягиваются. Моя лампа на каске горит ярко, стебли вжались в землю, пытаясь спрятаться, поэтому прохожу, не боясь зацепиться.

Темнота сгущается еще больше. За очередным поворотом натыкаюсь на Флёр, лежащую без сознания. Чуть поодаль – кентавр с копьем в руке. По отсутствию хвоста легко опознаю – это Бейн, некогда попытавшийся сразиться с русским косолапым мишкой и горько об этом пожалевший.

Кентавр меня увидел, замахнулся копьем. Что ж, хочешь драки – получи… короткими очередями сбиваю Бейна на землю. На глаз раз так пять попал, этого должно хватить. Разбираться, сколько дырок было, будем потом, а вот Флёр нуждается в помощи.

Француженка не реагирует, лежит в глубокой отключке. Но пульс есть, живая. Видимых повреждений не имеет. Ладно, надо тратить сигнальную ракету, пусть приходят, забирают.

– Мистер Поттер? – на свет красной ракеты пришел Флитвик. – В чем дело?

– Со мной ничего, профессор Флитвик. А вот мадмуазель Делакур попало от кентавра. Потому и вызвал.

– Что ж, я ее забираю. Благодарю за помощь, – Флитвик поднимает Флёр в воздух и исчезает.

Минус один чемпион. Ну, если Флитвик успеет вовремя, то француженка выздоровеет. Ну, а что кубок ей не достанется, так леший с ним, с тем кубком. Мне он, если честно, и самому-то сто лет не нужен.

За следующим поворотом дорогу мне преградила огненная стена, и пришлось прорубать бензопилой еще один боковой проход, а вот потом встретилось еще одно существо, на этот раз напоминающее льва с крыльями и хвостом скорпиона. Ага, если я правильно помню энциклопедию, то это мантикора обыкновенная, достаточно устойчивая к заклинаниям. А мы не магией, мы по ней из автомата шарахнем…

Хлестнул очередью, да еще лампа в упор в глаза зверюге светила, попал, не попал, но упала мантикора на землю, завалилась набок и не двигается. Делаю «контроль», снимаю еще одну гранату, вешаю на растяжку возле пасти. Если не подохла тварь до конца, то граната поможет исправить это упущение.

Через два поворота слышу приглушенный взрыв. Значит, я был прав, мантикора оказалась достаточно живучей, чтобы стронуть растяжку. Что ж, теперь не побегает.

Еще два коридора, еще три прорубленные бензопилой дырки в стенах, и выхожу на натурального сфинкса. Самого, мать его, обыкновенного, голова человека – тулово кошака. Таких зверюшек древние египетские жрецы сажали гробницы фараонов стеречь. Увидит этот зверь кого – и начинает вопросы задавать. Кто слово знает – тот проходит. Кто не знает – не завидуем, когти у с виду безобидной кошечки сантиметров десять в длину, любую защиту прорвет, кроме броневой стали, из которой танки делают. Жрецы, однако, ответы знали, вот и разграбили все пирамиды, еще Древний Египет не кончился. Интересно, откуда они, устроители турнира, то есть, нашли в наши дни живого сфинкса? Неужто Гамаль Абдель, который на всех Насер, поделился? Или кого из преемников подговорили?

Сфинкс меня тоже увидел. Повернул башку в мою сторону, да и говорит:

– Ты кто такой? Откуда взялся?

– С того берега моря, – отвечаю ему.

– На чем приехал?

– Оседлал хромую блоху, сел и приехал.

– Море что – лужа?

– Может, и лужа, да только эту лужу орел не перелетел.

– Значит, орел – птенец?

– Наверное, птенец, но тень от его крыльев город накрывает, в городе ночь настает.

– Город, небось, крохотный?

– Через тот город заяц бежал, не перебежал.

– Выходит, заяц маленький?

– Заяц как заяц, из его шкуры тулуп вышел.

– Куда вышел?

– Вышел из того города, где заяц бежал, на который тень от орла упала, и пошел, куда глаза глядят.

– Чьи глаза?

– Глаза того тулупа, который из шкуры зайца вышел, в городе, где ночь настает, когда над ним птенец пролетает верхом на хромой блохе.

– ЧЕГО? – не понял кошак.

– Чего-чего, на хромой блохе с того берега моря, которое зайцу не перелететь, орлу не перебежать, хоть море не море, а так, лужа посреди города, где тень от блохи на зайца упала и насмерть убила, а из шкуры зайца тулуп вышел и пошел, куда глаза глядят, а тут заяц как прыгнет!

– КАКОЙ ЗАЯЦ?

– Насмерть убитый, как прыгнет, куда глаза глядят, аж на тот берег моря, которое не перелететь, не перебежать, из которого тулуп вышел, на который тень от блохи упала и зайца убила, хоть заяц не заяц, а орел…

– КАКОЙ ЗАЯЦ? КАКОЙ ОРЕЛ? КАКАЯ БЛОХА-А-А-А? – сфинкс явно был на грани.

– Так повторить? Ну, значит, та самая блоха с того берега лужи…

– А-А-А-А-А-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!!! ХВАТИТ!!! – заорал кошак не своим голосом, сорвался с места и ломанулся в проход, не разбирая дороги.

Вот хорошо, что старые мультики в свое время смотрел! И в прошлой жизни, и уже в этой обновил. В старой доброй Англии волшебники, а тем более сфинксы, явно не знают того прикола, который придумали в солнечной Армении, за много тысяч верст отсюда. Вот и повелся кошак, и сбил я его с панталыку. А всего-то посмотреть да заучить мультик про говорящую рыбу [100]. Здесь он тоже есть, помню, наши на пароходе его смотрели, так от хохота со стульев падали.

Гляжу на широкую просеку, которую проложил сбежавший сфинкс. А нехилый кошак, между прочим, так напролом ломанулся, как разве что Михайло Потапыч умеет, Топтыгин который. В стенах бреши шириной больше метра.

Иду дальше. Вот и кубок, стоит, блестит как бы сам по себе. По опыту много раз пройденных компьютерных игр прекрасно знаю, что именно возле главного трофея обычно обитает самый главный монстр, так что автомат держу наизготовку. И чутье меня не подвело, откуда-то из дальнего угла накинулся громадный черный паук. От яркого света он испуганно попятился, но потом набросился снова. Я отхожу от него так, чтобы кубок с подставкой был между мной и пауком – и сработало! Как только паук коснулся Кубка ногой, оба исчезли в белом вихре.

Перевожу дыхание. И что это было? Новая вспышка – передо мной Люциус Малфой собственной персоной, в одной руке держит кубок, второй зажимает разорванный балахон.

– Мальчишка! Это ты спустил на нас паука! Ты за это заплатишь! К…Кр…

Автоматная очередь не дала ему договорить. Аристократ свалился на землю.

– Т… ты об этом п…пожалеешь… – стонет он. – Сп…пустил на н…нас п…паука… Он с х…ходу сож…жрал Д…Долохова… П…потом Т…трэверса… Лишь ч…чудом мы сп…пасли Л…Лорда… Он ж…жаждет отмщения…

– Ждет, да не получит! Люциус Малфой, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы. В дальнейшем Вами займется следствие, куда Вас передадут.

– П…пошел в л…легавые к к…коммунякам, П…Поттер… А п…почему не зачитал м…мне мои п…права?

– Потому что у тебя, тварь благородная, никаких прав нет и не будет. В России таких, как ты, не любят.

Заряжаю вторую красную ракету, стреляю вверх. Впрочем, это и не понадобилось бы, стены лабиринта на глазах сокращаются, но все же вижу, как ко мне, хромая, спешит Лжегрюм.

– Поттер? Что все это значит?

– Вон, профессор Грюм, его спросите.

– Мистер Малфой? Как он здесь оказался?

– Кубок был портоключом. Когда на меня набросился паук, то коснулся лапой кубка и куда-то улетел. Потом через пару минут собственно вот мистер Малфой здесь появился, с ходу Непростительными кидаться стал, пришлось обезвреживать.

Лжегрюм о чем-то пошептался с Малфоем, после чего развернулся на меня.

– Знаешь, Поттер, сколько моих трудов из-за твоего непредсказуемого ума пошло мантикоре под хвост? Сколько я затратил сил, чтобы довести тебя до этого ср… Кубка? И все теперь насмарку. Потому что его должен был коснуться ты! Ты, а не ср… паук, и попасть на возрождение Лорда!

– И чё?

– Неужели ты не понял? Это же я подложил твое имя в Кубок Огня. Я видел, что ты общаешься с русскими, и заявил тебя от них. Я подговорил Бэгмана, чтобы тот попытался тебе что-то посоветовать, но опять не прошло! Ты не реагировал на самые явные подсказки, ты вообще не стал колдовать, чтобы разделаться с мордредовым драконом, нет, ты пошел к русским и убил крылатую тварь из их оружия, вообще, черт возьми, не прибегая к магии! Не знаю, что тобой двигало в борьбе с русалками, но откуда ты научился выморозить прямую дорогу до их деревни?

– Это уже позвольте сохранить в тайне.

– Ха-ха, ты все равно потом мне об этом скажешь, рано или поздно. В лабиринте тебе, кстати, было легче, чем следовало бы. Я заблокировал большинство препятствий, я подговорил кентавра, чтобы он выбил из игры Делакур. Но ты ДОЛЖЕН был коснуться кубка! И ты ДОЛЖЕН был попасть на кладбище! Как ты это объяснишь, Поттер?

– Знаете, в чем Ваша главная ошибка?

– В чем, позволь спросить?

– Ничего я Вам не должен!

– Ах ты… наглый мальчишка! Да я тебя…

– Что ты меня, тварь позорная? А? – заорал я, вскинув автомат. Очередь на весь остаток магазина прилетела Лжегрюму по ногам, одна пуля разбила фляжку на поясе.

– Неустановленное лицо, выдающее себя за Аластора Грюма, именем Союза Советских Социалистических Республик Вы арестованы, – объявил я. – Вами займутся компетентные органы.

Самозванец завыл. Так, быстро вяжу обоих, наскоро корябаю на листке бумаги записку. По щучьему велению, по моему хотению, пускай этих двоих доставит к товарищу комиссару на пароход, а то он уже, поди, заждался результатов…

Малфой и Лжегрюм исчезли. Но тем временем подоспел Дамблдор.

– Гарри! Мальчик мой, ты цел?

– Цел я, господин директор, только что ж Вы не сказали, что кубок с подвохом будет?

– С каким подвохом?

– А с таким. Только добрался я, паук на меня накинулся, как коснулся он лапой кубка, так и исчез вместе с ним.

– Как? Но как потом кубок появился?

– Выкинуло сюда. Видимо, кто-то хватался, да отцепился. А чашка, она портоключом была.

– Кстати, ты не видел ли Аластора? Он должен был прийти на твои искры.

– Нет, господин директор, никого я не видел, и первым, кто вообще здесь возник, были Вы.

– Очень жаль, очень жаль… – покачал головой Дамблдор. – Но в любом случае, до Кубка первым добрался ты.

– Хоть так… Что с Флёр?

– Ты о ком? Ах, да, о той француженке. Филиус принес ее в больничное крыло, и мадам Помфри сейчас ею занимается. Она выздоровеет.

– Дай ей Бог здоровья. Хоть и не дружили мы с нею…

– Отрадно, что ты хоть иногда проявляешь снисхождение, – с фальшивой улыбочкой говорит директор. – Кстати, раз уж ты первым добрался до кубка, то именно тебе и быть чемпионом турнира.

– Только без публичности, господин директор. Не такое уж это и большое дело.

– То есть как? – опешил Дамблдор. – Неужели тебе все это неинтересно?

– Что «все это»?

– Победитель турнира пользуется заслуженной славой и почетом…

– Начнем с того, что я во все это дерьмо влезать не собирался. Меня сюда пропихнули против моей на то воли. Кто это сделал, и зачем это ему понадобилось, с этим я еще разберусь. Поэтому не надо вешать на меня лавры, каких я не заслужил и какие лично мне сто лет не нужны. Мои родные и близкие будут меня ценить и без наград и почестей, а на мнение остальных я чихать хотел.

Кажется, Дамблдор хотел сказать еще что-то. Но, поймав мой недобрый взгляд, очевидно, вспомнил, куда и насколько далеко пришлось во времена оны пойти печально известной Рите Скитер, а потому поспешил прервать бессмысленную беседу.

Потом, когда я все же вышел к трибуне, меня с ходу схватили в объятия Сьюзен и Дора сразу. Чуть позже к ним присоединились Сириус, Амелия, Тед и Андромеда. Еще чуть позже подоспела и Света, которую все уже знали как «любимую учительницу», пока, увы, только в этом качестве.

Подошел и товарищ Никонов, хватка у которого оказалась поистине медвежьей.

– Молодец, Гарик! – сказал он. – Не подвел! Не посрамил нашу честь! Эх, будешь у нас в Вологде да не зайдешь – обижусь смертельно!

– Лучше уж Вы к нам приезжайте, в Ростов-на-Дону, – ответил Бродяга.

– А что? И приеду! – обрадовался Степан Григорьевич.

На следующий день мы собрались на торжественный обед, он же прощальный в честь закрытия Турнира. Ввиду того, что до окончания учебного года оставался еще примерно месяц, знамен победившего факультета в Большом Зале еще не висело. Но роскоши хватало, уж что-что, а пустить пыль в глаза Дамблдор умел.

– Подходит к концу Турнир Трех Волшебников, это знаменательное событие! – объявил директор, поднявшийся со своего трона, как только с едой было покончено. – Мы провели славный год, и за это время, я надеюсь, наша дружба стала еще крепче, чем раньше. А сейчас я с радостью объявляю, что победа в Турнире Трех Волшебников досталась Гарри Поттеру с факультета Хаффлпафф, выступавшему за сборную команду Советского Союза!

Все зааплодировали, и я явственно почувствовал, как взгляды сотен людей скрестились на мне. Вот на хрена было это делать, а, борода многогрешная, говорил же, мать…, без публичности. Нет, выпендриться решил, вот, мол, чемпион, а вот и я, тренер типа.

Заметил в толпе хлопавших в ладоши Седрика Диггори. Хлопай, хлопай, мажор, в этот раз тебе повезло. В книжке словил ты, сударь, «Аваду» в лобешник. А это не лечится.

– Также выражаю свое почтение нашей французской гостье Флёр Делакур из академии «Шармбатон», ведь только случайность помешала ей дойти до финиша! – продолжал Дамблдор.

«Случайность» – это, конечно, завуалированно. Не скажешь же, что Хагрид каким-то образом притащил в лабиринт кентавра с замашками серийного убийцы, который и вывел Флёр из строя. А чтоб не убил, пришлось вмешаться мне и с проблемами излишне назойливых человеконей разобраться самостоятельно. Нашли потом тушу, не нашли, не знаю.

– Но я надеюсь, – заканчивал Дамблдор. – Я искренне надеюсь, что этот минувший год принес вам, наши дорогие гости, много новых открытий, знакомств и свершений, вы обрели новых друзей, узнали что-то новое. Знайте же, если вы когда-нибудь еще решите посетить нашу школу, мы примем вас с распростертыми объятиями!

Все снова зааплодировали. Потом русские медведи спели и станцевали еще раз, но теперь удивление было уже не таким большим – после года присутствия в замке и его окрестностях гостей из СССР появление в школе медведей казалось чем-то само собой разумеющимся. И не только их.

Ну, а после этого мы пошли собираться в дорогу.

– Гарик! Тебе просили передать, чтобы ты собирал вещи, – подловил меня товарищ Никонов. – В шесть часов уходим. И твое присутствие на борту весьма желательно.

– Кто предлагал? Не наши ли особые пассажиры? – я сделал акцент на слове «особые».

– Они самые.

– Скоро приду!

– Иди, Гарик, на пароходе увидимся, – попрощался Степан Григорьевич, развернулся и вышел из замка.

А я направился в общагу. Все остальные уже были там.

– Ну что, Гарри? Как? – спросил Сириус.

– Все нормально, Бродяга, поеду на каникулы в Россию. В шесть часов русский пароход уходит отсюда, так отправлюсь с ними.

– Замечательно! – захлопала в ладоши Дора. – А я еду с тобой! Амелия меня отпустила! Я ушла из Аврората!

– Дора, это же просто отлично, я тебя поздравляю! – обхватил я покрасневшую – в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова – девушку.

– Спасибо, – смущенно ответила Дора.

– А ты, Сьюзен, едешь с нами? Я могу поговорить с товарищем Никоновым, места на пароходе там на всех хватит.

– Увы, Гарри, не всем так везет, – печально улыбнулась Сьюзен. – Мне еще экзамены сдавать целый месяц.

– Забей. Все равно ты здесь доучиваешься последний год. Переберешься в Ростов, там всем до лампочки будет, кто и сколько экзаменов сдавал.

– Не отпустят ведь.

– Сьюзен права, – поддержала Амелия. – Мы приедем в июле, когда закончится учебный год, а я утрясу ее и твой перевод в Россию. Соберемся все в доме у Сириуса.

– Там и мы приедем, – сказала Андромеда. – Нам тут еще кое-какие дела осталось завершить, найти покупателя на дом, после чего можно уезжать с чистой совестью. Пока же ты, Дора, присмотри за Гарри. Вам двоим здесь нечего больше делать.

– Так что давай, крестник, собирай вещички и бегом на борт! – подытожил Сириус. – Погуляй там месяц, а потом приедешь на новоселье!

[99] Имеется в виду старая компьютерная игра-стрелялка DOOM, имевшая огромную популярность в 90-е годы. Бензопила являлась одним из видов оружия в этой игре, и высшим классом мастерства игры считалось умение пройти все уровни подряд, пользуясь одной лишь бензопилой.

[100] Вован имеет в виду мультфильм «Ух ты, говорящая рыба!», реж.Р.Саакянц, снято студией «Арменфильм»

====== Глава двадцать седьмая. А говорили – порожняком пойдем! ======

Ты никогда не бывал

В нашем городе светлом,

Над вечерней рекой

Не мечтал до зари,

С друзьями ты не бродил

По широким проспектам,

Значит, ты не видал

Лучший город земли…

Песня плывет,

Сердце поет

Эти слова

О тебе, Москва…

Муслим Магомаев «Лучший город земли»

«Ленин» стоял у причала, и из обеих его труб поднимался к небу густой черный дым.

Мы с Дорой уже стояли на палубе, и махали руками тем, кто оставался на берегу. Я ловил взглядом лица своих близких и родных из этой жизни. Сириус, Амелия, Сьюзен, Тед, Андромеда. Вот как-то за эти четыре года они стали для меня настоящей семьей.