Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Во! Точно, теперь понял, кто это такой. В майданном Киеве четырнадцатого этот персонаж был одним из самых колоритных, приходил с вилами на заседание Верховной Зрады [110], обещал вернуть Крым в состав Украины и регулярно отгребал по морде лица. Хотя сам-то по факту… во времена оны был судим за излишнюю любовь к детям. Точно, точно, теперь припоминаю эту лакированную улыбочку в стиле «я хороший мальчик». А ручонки-то у этого «хорошего» по плечи в народной крови были…

Ясно все. Значит, игры продолжаются, и директор сделал еще один ход козлом, назначив на учительские посты троих майдаунов. По канону, если я его еще не забыл, должны были прислать только одну Амбридж, и то из-за противостояния Фадж-Дамблдор. Но сейчас картина иная, замок только что захвачен англичанами, а поэтому недобрый дедушка Дамблдор вполне мог принять сторону министерства и выгнать из школы всех «неблагонадежных».

– Набор в команду по квиддичу состоится…

Тут речь Дамблдора была прервана громким кашлем, больше напоминавшим кваканье.

– Спасибо, директор, за ваши добрые слова, бре-ке-ке-ке, – квакнула вставшая из-за стола Амбридж. – Должна отметить, очень приятно вернуться в Хогвартс, ква-а-а-ак, и увидеть столько маленьких счастливых лиц, глядящих на меня! Я хочу познакомиться с вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями, бре-ке-ке-ке…

У жабовидной мадам был весьма тонкий, писклявый голос, словно у девчонки-заучки. Еще раз квакнув для приличия, она начала толкать речь дальше, но теперь словно по шпаргалке, про политику партии и важность обучения. В монотонном квакающем гуле Жабы уши выхватывали только отдельные фразы типа «прогресс во имя пользы прогресса должен иметь препятствия» или «избавиться от того, что, как мы считаем, должно быть запрещено». Хм, это еще цветочки, потом мадам Жаба возьмется за всех и за каждого. Учитывая наличие троих майдаунов, явно приданных ей в помощь, эти трое нас в покое не оставят, будут рыть, искать и разоблачать всех неблагонадежных, всех, кто на референдуме голосовал «за», всех, кто в чем-то был замешан. Я тоже, скорее всего, буду под подозрением, поскольку летом покинул школу на советском пароходе и провел лето на территории СССР. Вот …!

Наше общежитие по сравнению с весной почти не поменялось. Только что дров в дровяном сарае было немного, да сад, которым занималась мадам Спраут, начал вянуть без ухода. Однако в наступившем учебном году все, скорее всего, будет по-другому. Лесозаготовки, скорее всего, накрылись, не пойду же я к этому протоукру с просьбами. Клюшко – это не Спраут, вряд ли он будет относиться к нам так же тепло и дружелюбно. Хотя, если все так пойдет и дальше, придется драпать еще до больших холодов.

Первый урок на следующий день, кстати, у Клюшка и был.

– Доброе утро, дорогие ученики, – заявил новый препод, сжимая в руке здоровенные вилы. – Для тех, кто меня еще не знает, я профессор Клюшко и в этом году я буду обучать вас выращивать и ухаживать за хищными или ядовитыми растениями. Вот, позвольте взглянуть, черный укроп, который применяется для наведения морока, – и новый профессор погрузился в описание черного растения. М-да, в этот раз нехорошую траву показывают, ядовитую. Если Клюшко с этого начал, можно себе представить, что будет в конце года. Клуб садоводов, стало быть, тоже накрылся.

Единственной отрадой в этот день был урок нумерологии, последний за день.

– Мистер Поттер, – вызвала меня Света. – Расшифруйте, пожалуйста, задание, которое было задано мной на каникулы: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое».

– Я только до десяти считать умею, – отвечаю я.

– Что ж, Вам просто необходимо в этом году посещать мой факультатив. Все свободны, – отпустила Света учеников, благо прозвенел звонок с урока. – А Вы, мистер Поттер, задержитесь ненадолго.

Что ж, дожидаемся, пока последний из студиозусов покинет класс, после чего моя подруга закрыла дверь, поставила на стены, пол и потолок заглушающие чары… а потом крепко обняла меня, смачно поцеловав в губы.

– Ну, наконец-то, пришел, а то я уже соскучилась по тебе.

– Сам соскучился, так когда же было зайти. Видишь же, каких фруктов нам тут в преподы насажали. Майдаун на майдауне сидит и фашистом погоняет.

– Да уж, тут старый пердун нас переиграл, как ты говоришь, ход козлом сделал. Теперь все мы под подозрением.

– Вижу. Ничего, прорвемся, я при оружии, если что, применю. Был бы только повод. Чувствую, одним пространным спичем мадам Жабы дело не ограничится. Еще про грядущие экзамены говорят, мол, порвут тут всем задницы на британский флаг. Мы-то тут причем? Вон, пускай к пану Клюшко идут, рваная задница – это по его части.

– В смысле? – не поняла Света.

– Да он тут на первом же уроке спич закатил про прелестных благородных слизеринских юношей. А там, сама знаешь, какого сорта контингент собрался.

– Ах, ты в этом смысле, – хихикнула девушка. – И все-таки?

– Если ты помнишь, нам с Дорой выдали советские аттестаты за одиннадцать классов. То бишь по нормам СССР мы считаемся имеющими общее среднее образование. Лично мне вся эта чародейская премудрость с аглицким акцентом на фиг не нужна, колдовать я и так умею, а чего не умею, тому ты научишь, если ты, конечно, не против.

– Еще как не против, – Света закрепила свой ответ еще одним поцелуем. – Но ты совершенно прав, тебе это ни к чему. Да и мне, пожалуй, тоже. Особенно в таком виде, как будут давать в этом году.

– А я тебе про что. Так что, Светик, надо искать пути отхода и линять отсюда домой.

– Попробую что-нибудь сделать.

– Кстати, у тебя тут свободного местечка не найдется? А то наблюдать рожу пана Клюшка очень не хочется. Хорошим местом был Хаффлпафф, но и его испаскудили.

– Есть, конечно, перебирайся сюда. Всё равно ты там один остался.

– О чем и речь. Все, кроме нас с тобой, уже далеко отсюда. Но даст Бог, и мы к ним скоро присоединимся…

[109] Непереводимая игра слов (молд.)

[110] Зрада – предательство (укр.)

====== Глава тридцатая. Кабы знал, кабы ведал тех, кто позже нас предал... ======

По тундре, по железной дороге,

Где мчится курьерский Воркута-Ленинград,

Мы бежали с тобою, уходя от погони,

Чтобы нас не настигнул милицейский наряд…

Старая блатная песня

Как и ожидалось, мадам Амбридж была преподавателем того сорта, что практические занятия видели только по телевизору. Лично для меня это стало понятно на первом же уроке. Не успели мы усесться за парты, как Жаба проквакала:

– Итак, все собрались. Добрый день, класс!

Класс угрюмо молчал, лишь несколько человек буркнуло «добрый день».

– Нет, так не пойдет, бре-ке-ке-ке, давайте еще раз. Я бы хотела, чтобы вы все сказали: «Добрый день, профессор Амбридж». Еще разок, пожалуйста. Добрый день, класс!

– Добрый день, профессор Амбридж! – столь же угрюмо, но ответили все. Ну, не только лишь все, лично я подражать всем не собирался, только губами «сказал», не хватало еще…

– Вот видите, это было не так уж и трудно, ква-а-а-ак. Теперь спрячьте свои палочки и достаньте перья, пожалуйста.

Хм, хе… чепуха какая-то. Ладно, хрен с тобой, жаба, достаю тетрадь и ручку, благо сижу на задней парте и меня не видно.

Тем временем мадам Жаба достала свою ВП, больше напоминавшую по виду карандашный огрызок, и постучала ею по доске, на которой появилась надпись «Основные принципы защиты от темных сил».

– Итак, в предыдущие годы ваше обучение было довольно фрагментарно, не так ли, ква-а-а-ак? – вопросила Жаба. – Постоянная замена преподавателей, многие из которых не соблюдали одобренную Министерством программу. И, к сожалению, вы далеко ниже уровня мастерства, который мы ожидаем увидеть на тестах СОВ в этом году…

Отчасти, скажем так, это так и есть. За четыре года сменилось четыре препода, первый рассыпался в прах посреди урока, второй оказался педофилом, был пойман на горячем и получил заслуженный «вышак», третьего ушли как оборотня, и сейчас, по словам Бродяги, от него опять нет никаких известий, а четвертый оказался членом нацистской партии, был арестован лично мной, передан КГБ и сейчас пребывает где-то там, если его еще не рассчитали за все хорошие дела. От новоприбывшей я тоже уже ничего хорошего не жду – тенденция, однако!

Тем временем Жаба продолжала:

– Вы будете рады узнать, что, тем не менее, я исправлю это. Мы будем следовать тщательно структурированной, сконцентрированной теории, одобренной Министерством под названием «Курс защиты волшебника». Перепишите следующее, пожалуйста, – она снова постучала ВП по доске, и вместо прежней надписи там появилось примерно следующее:

– Понимание принципов, лежащих в основе защитного волшебства.

– Изучение ситуаций, в которых защитное волшебство может юридически использоваться.

– Разрешение использования защитного волшебства в контексте практического использования.

Студиозусы принялись записывать, я же делал вид. Делать мне нечего, только разных собак из реки вытаскивать… то бишь всякую х… конспектировать. Наконспектировался уже, еще когда сам в институте учился, тогда какую только хрень нам не читали.

– У каждого ли есть экземпляр «Теории магической защиты» Уилберта Слинкхарда? – вопросила Амбридж после того, как передние ряды закончили записывать.

В ответ народ тоже что-то буркнул.

– Придется снова попробовать, бре-ке-ке-ке, когда я задаю вам вопрос, вы должны отвечать «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак, еще раз, у каждого ли есть экземпляр «Теории магической защиты» Уилберта Слинкхарда?

– Да, профессор Амбридж, – столь же угрюмо ответил класс. Вот …, чатланская морда, она что, себя ПЖ возомнила? Желтые штаны – два раза «ку»?

– Хорошо, – сказала Жаба. – Я бы хотела, чтобы вы открыли пятую страницу и прочитали первую главу «Основы для новичков». Я надеюсь, здесь всем понятно.

Книжка эта самая у меня была, еще в августе Амелия притащила рекомендованный список литературы, а когда я сам приехал тридцать первого, так и приобрел в Косом переулке.

Но вот открыл, читаю. И понимаю, что мозг тихо отключается сам по себе, ибо читать сие невозможно без применения русских матерных выражений повышенной забористости в отношении как того, кто сей бред написал, так и того, кто рекомендовал сие издевательство в качестве учебника.

И вот опять же, гражданка относится к нам, как к соплякам с планеты Хануд, недостойным ее высокого чатланского внимания. Примерно так у нас на Руси относились аристократы к рабочим, пока те в семнадцатом не пришли да не нанизали лощеных буржуев на штыки.

Основы, как она говорит, для новичков. Пятый год учимся, а все «новички». Хм. Пускай у нас на первом курсе ничего не произошло, но я уже тогда сделал самоходную печь и ездил на ней заготавливать дрова. Дважды «хм». На втором курсе при моем непосредственном участии был арестован Локхарт и пойман Петтигрю. Трижды «хм». На третьем курсе записал на свой счет больше тридцати дементоров, коих собственноручно покрошил из пулемета. Четырежды «хм». На четвертом же – против своей воли поучаствовал и, что удивительно, выиграл Турнир Трех Волшебников, в процессе забил из гранатомета взрослого дракона, навел большого шухера на деревню подводных оленеводов, под конец поубавил ряды сторонников местного фюрера, спустив на них плотоядного паука, а в довершение всего арестовал двоих при этом выживших и сдал кому следует. Я уже молчу про то, что за прошедший год завел в Советском Союзе весьма ценные знакомства, среди которых был генерал КГБ, который сейчас всю эту нашу бодягу курирует из Москвы.

Ёкхэрэ сыктым эйга елдыбр! Если я правильно понимаю, гражданка взялась впаривать нам ТЕОРИЮ применения защитного колдунства без единого практического занятия. По всем нормальным законам этот курс никуда не годен, и этими учебниками можно с чистой совестью топить печки, но где вы видели в Британии, особенно магической, нормальные законы?

Думаем дальше. Похоже, гражданка Амбридж, она же фигурант «Жаба», явно желает вызвать недовольства собой в студенческой среде, чтобы на легальных основаниях взяться за зачистку недовольных. То, что этих самых недовольных будет больше всего именно на нейтральных факультетах, это к бабке не ходи. Слизеринцы, как это аристократической швали и положено, на этом курсе явно будут вола пинать и баклуши бить, ибо учатся отнюдь не по этой методичке. Причем последствий битье баклуш не повлечет никаких, ибо Жаба играет за ту же команду. А когда начнется, то «Империус» с их стороны – скорее всего, самое мягкое, что будет нас тут ждать. Сделали же они из английского народа толпу скачущих майдаунов…

Что Жабе можем противопоставить мы со Светой? ВП у нас две, у меня, помимо этого, имеется «калаш» с зачарованными магазинами и старый наган, неоднократно проверенный в деле. У Светы я тоже какой-то ствол видел. Надо будет обмозговать.

– Итак, все прочитали? – квакнула Жаба. – Домашнее задание, законспектировать первую главу и привести собственные выводы, почему для волшебника важно знание теории. Все свободны.

Так, если я еще не забыл, на этом уроке канонический Гарик должен был сорваться и наорать про возродившегося Волдеморда, после чего получить в зубы отработку в виде написания строчек собственной кровью. Но я не он, и намерен низводить гражданку другими, более действенными методами, нежели испускание газов в воду, коим выглядели поначалу действия Гарика.

Так, пишем в досье, фигурант «Жаба» известна как поклонница пыточных методов немецко-фашистского гестапо, а значит, живьем не брать, только живительный расстрел.

Впрочем, пан Перебийнис оказался не лучше, и на посту преподавателя трансфигурации смотрелся примерно как страус на заборе. Во всяком случае, приветственная речь нового препода примерно так на три четверти состояла из майданных лозунгов и проклятий в адрес шотландских сепаратистов. Кто-то куда-то придэ, чего-то там навэдэ, а у нас, мол, ще не вмерла Британия, поэтому мы всем и каждому должны чего-то показать. Учитывая сложившуюся в мире обстановку, нынешняя Британия если кому-то что-то и может показать, то разве что свой голый афедрон. Да и Британии-то никакой уже нет, в связи с уже свершившимся отделением Шотландии и намеченным на весну следующего года референдумом в Ольстере. Королевский флот фактически закупорен в Ла-Манше, и не может выйти ни в Северное море, ни в Атлантику – что с одной, что с другой стороны мешает наш родной советский флот. Как оказалось, товарищ Жигулёвский в ответ на агрессию англичан и обстрел Эдинбурга объявил полномасштабную морскую блокаду Британских островов. Корабли теперь могут заходить только в порты Эдинбург, Абердин и Данди, принадлежащие сопротивляющимся шотландцам. Движение в любые другие английские порты, равно как и из них, пресекается со всей пролетарской беспощадностью. К блокаде присоединились все остальные страны СЭВ, а также Ирландия.

Дальнейшее расследование школьной жизни показало, что, начиная с пятого курса, по два студиозуса с каждого факультета назначаются старостами. От гриффиндорцев старостами избрали Невилла Лонгботтома и Гермиону Грейнджер, от равенкловцев – Майкла Корнера и Падму Патил, от слизеринцев – Драко Малфоя и Панси Паркинсон, от наших же – Эдди Кармайкла и Меган Джонс. Столь неканонический в ряде случаев выбор объяснялся тем, что Невилл остался единственным хлопцем-пятикурсником на Гриффиндоре, так как его сокамерник Симус летом уехал в Ирландию и записался добровольцем в ряды ИРА. Наши же за прошедший год понесли большую убыль в рядах прекрасной половины. Так-то лучшие оценки на курсе были у Сьюзен, но она летом переехала жить в славный город Ростов-на-Дону, и в итоге выбрали, кого смогли поймать.

Но относительное спокойствие было обманчивым, и рано или поздно должно было прорваться что-то нехорошее. Оно и прорвалось.

Как оказалось, немногие оставшиеся нормальные преподаватели не пошли навстречу Жабе по части доносительства. Искренне поддержали этот курс только Боруховский, Перебийнис и Клюшко, у которых предательство было в крови.

И вот, на исходе второй недели сентября прилетел очередной номер «Ежедневного Пророка», где английским по белому было напечатано:

«МИНИСТЕРСТВО ПРИСТУПИЛО К ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ РЕФОРМЕ

ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА ГЛАВНЫМ ИНСПЕКТОРОМ

Вчера Министерство магии приняло новое постановление об управлении школой. Учитывая, что замок Хогвартс некоторое время находился под контролем шотландских сепаратистов, как среди студентов, так и среди преподавателей могут находиться неблагонадежные. Учитывая это, а также неспособность директора школы Альбуса Дамблдора найти преподавателя Защиты от темных сил, предыдущим постановлением №22 Министр назначил нового преподавателя своей волей. Вакантная должность была предложена заместителю Министра Долорес Амбридж, и она с благосклонностью приняла предложение.

Как сообщает нам помощник Министра Персиваль Уизли, на новом посту госпожу Амбридж ожидал ошеломляющий успех. Она полностью изменила методику преподавания Защиты от темных сил и регулярно докладывала Министру о состоянии дел в школе.

Развивая достигнутый успех, Министр вчера подписал постановление №23, по которому в школе «Хогвартс» вводится пост главного инспектора, с полномочиями присутствовать на уроках коллег, дабы убедиться в их благонадежности и соответствии методик преподавания установленным стандартам. Новая должность также была предложена Долорес Амбридж, которая согласилась ее занять…»

Это был не весь текст, но все стало понятно. Мадам Жаба теперь будет приходить на уроки всех преподов по очереди, чтобы убедиться в их благонадежности. Можно догадаться, кто проверку пройдет сразу, а вот за кого следует опасаться. Машинально сунул руку в карман, проверил наличие нагана. Револьвер был на месте. Но, похоже, надо будет не только с револьвером ходить на занятия, а и «калаш» тоже за пазухой держать.

На нумерологии поморгал Свете установленным образом. Та поняла сразу, пригласив на факультатив после уроков. Факультативы эти, кстати, были железные, завизированные у Дамблдора как программа углубленного изучения курса, каковую «профессор Вектор» назначила лично мне как лучшему ученику. Ну, а чем уже мы там занимались на этих занятиях по факту, это никого не касается.

– Ну что? – спросила меня она, едва я явился «на урок». – С чем пришел сегодня?

– Газету читала? – спрашиваю.

– Читала уже. Честно скажу, хорошего мало.

– Не просто мало, его тут вообще нет. Готов поспорить, проверку на благонадежность с гарантией пройдут только три препода из всех.

– Не боись, – улыбнулась Света. – За меня можешь не беспокоиться.

– Именно за тебя я и беспокоюсь. Потому что больше тут не за кого.

– Вот за это ты мне и нравишься, – она снова меня поцеловала. – Что ж, давай тогда думать, как и что…

Так продолжалось еще где-то месяц. На уроках мадам Жабы мы теперь только то и делали, что сидели, уткнув носы в книжки. Главы вторая и третья назывались «Общие теории защиты» и «Случаи несопротивления при магической атаке» соответственно. Короче, «всем сразу стало ясно, что слабая ужасно была ассенизация в тринадцатом году»… то бишь, на тебя нападают, а ты цитаты из книжки зачитывай. Как бишь в том фильме [111] было: «Если кто-то нарушает общественный порядок, подойдите к нему и громко попросите этого не делать. Если кто-то продолжает нарушать общественный порядок после вашего предупреждения, подойдите еще ближе и еще громче попросите этого не делать». Маразм крепчал, деревья гнулись…

Другие новоприбывшие были не лучше, раз за разом показывая свой класс. Перебийнис только заставлял всех скакать, как на майдане, вместо того, чтобы учить колдовству. Чуть более компетентным был поляк Боруховский, у которого даже ВП была при себе, но и он читал лекции с явным подтекстом «абы нагадить москалям». Ну, а на уроки Клюшка я и вообще забил и ходить перестал, так как его хватало только на то, чтобы объяснять о каких-то вредных растениях на скверном английском пополам с западэнским диалектом, да превозносить слизеринскую аристократию во всех возможных значениях превознесения. Даже в хаффлпаффской общаге я уже не ночевал, перетащив все свои манатки в Светину подсобку. А то слухи по школе разные ползают, поговаривали, что новый декан по ночам обходит комнаты студиозусов с нехорошими намерениями.

Поскольку сад без ухода за лето практически зачах, выкопал из земли те саженцы яблонь, груш, слив и малины, какие еще можно было спасти, да положил под чары долговременного хранения. Даст Бог, доживут до возвращения домой, так посажу у себя в Крыму.

Аналогичным образом перетащил к нам обе печки, как «тракторную» со всем оставшимся тут набором лесоповального инструмента, так и «отопительную», с которой, конечно, пришлось повозиться, но в итоге она тоже поехала и своим ходом встала в жилой части кабинета нумерологии, где я теперь и обитал.

Печку пришлось здорово модернизировать. «Трактор» разобрал, вместо этого к «отопительной» пристроил кабину управления, издалека на танк похоже будет. Сверху – стенка из кирпичей, и окошко, как раз для пулемета. Старина «Максим» остался у Бродяги в Ростове, но тяжелый ствол у нас все же был – в тайнике от родимой Конторы мы нашли крупнокалиберный ДШК с хорошим запасом патронов, его и поставил. Здесь же удобный лаз для второго члена экипажа. Еще одна стенка закрывает стрелка и мехвода от искр и углей, проход в топку отдельный. Лаз в кабину сделал сверху, как на танках. С боков и спереди никаких дверей нет, только смотровые щели, прикрытые заслонками из котельного железа. Будем надеяться, что заклятием не прошибет.

Спереди соорудил таранный форштевень, как на старых броненосцах было. А сзади устроил заслонку для выброса из топки горячих углей. Трубу тоже переложил, вместо одной поставил две, разнесенных по бокам.

Раз уж пристраивал второй «этаж», так сделал на том месте, где раньше была лежанка, что-то наподобие багажного отсека, и сюда сложил все саженцы, топоры и пилы. Было б нас побольше, так сделал бы там десантный отсек, но увы, мы со Светой здесь вдвоем. На двоих и оборудую.

Нашли мы, кстати, ту самую комнату, о которой Сириус говорил мне перед выездом. Все совпало, и мужик в пиджаке, и дерево, которое «во!», тоже присутствует. Периодически туда заходили, от чистокровных глаз и жабьих буркал подальше. Еще научил Свету работать с Картой Мародеров, которую так с собой и таскал, как и невидимый плащ, кстати. Под этим самым плащом вполне могли спрятаться два человека, что мы и делали, если по пути нашего следования неожиданно обнаруживались нежелательные персонажи. Увы, пока применять универсальный способ решения проблем было преждевременно, хотя, что уж скрывать, рука иной раз так к нагану и тянулась.

Первые проверки учителей уже прошли. Амбридж решила начать со старого профессора Слагхорна, причем сделала это как раз тогда, когда на его урок пришли мы.

– Итак, господа и дамы, сегодня мы будем варить укрепляющее зелье, – объявил Слагхорн, после чего прочитал лекцию о свойствах и приемах варки, взмахом ВП размножил рецепт и раздал нам.

– Теперь мы с Вами начнем собственно практикум, дамы и господа, – Слагхорн разжег огонь под всеми котлами. Для начала нам следует добавить… – и так пошел урок. Как обычно, старик показывал нам всем, как и что следует делать, и на каком этапе что добавлять, каким-то шестым чувством держал под контролем весь класс и добивался раз за разом того, что на его уроках травмированных студентов не было. Даже из-за собственного головотяпства.

– Профессор Слагхорн, как давно Вы преподаете зельеварение? – вопросила его Амбридж.

– Если не считать десяти лет моей отставки, то уже шестьдесят четыре года, госпожа Амбридж, – откланялся Слагхорн.

– Почему Вы вернулись из отставки?

– Меня уговорил вернуться Альбус Дамблдор, мотивируя это тем, что мой преемник Северус Снейп, увы, показал себя неподобающим преподавателю образом.

– Как Вы считаете, может ли кто-то из Ваших коллег или студентов проявлять неблагонадежные настроения?

– Увы, госпожа Амбридж, это не входит в мою компетенцию. Я уже давно не интересуюсь политикой, зелья требуют предельной концентрации внимания, и на участие в политической жизни у меня просто нет времени.

– Но Вы же собираете свой Улиточный клуб, и приходили за разрешением ко мне на его организацию.

– О, считайте это моим хобби.

– Хобби?

– Да, я приглашаю в свой клуб талантливых молодых волшебников из хороших семей, и помогаю им тем самым завести знакомства, которые им пригодятся в будущем.

– Что ж, профессор Слагхорн, больше к вам вопросов не имею, ква-а-а-ак, – квакнула Амбридж. – О результатах проверки Вам сообщат через десять дней.

Про клубы мадам Жаба не врала, ибо за пару дней до этой беседы вышло очередное постановление, по которому все кружки и объединения студиозусов, не имеющие инспекторского разрешения, объявлялись распущенными.

Но Слагхорн был одним из немногих, кому так повезло. Аттестацию он прошел, а Улиточный клуб получил разрешение на существование при новой власти. Другим удача так не улыбалась, в частности, прорицательница Трелони проверку не прошла. Те, кто ходил на прорицания, очень переживали, мне же было по барабану, ибо я сразу, еще перед началом третьего курса, отказался записываться на этот бред.

В скором времени последовало и двадцать пятое постановление, по которому студентам из аристократических семей, доказавших свою верность Короне, предоставлялись полномочия старост, и называлось это отрядом студенческой инспекции. Список прилагается, и, судя по этому списку, там оказались практически сплошь слизеринцы с трех старших курсов. Их разделили на четыре отряда, командовали которыми сама Амбридж, а также Клюшко, Перебийнис и Боруховский.

– Эй, Поттер, десять баллов с Хаффлпаффа! – окликнул меня Малфой вечером того же дня.

– Сгинь, жаба ква! Давно бородавки не сводил?

– Еще десять баллов с Хаффлпаффа, ква-а-а-ак! И за то, что ты не следуешь школьной форме, еще десять баллов.

В ответ я тихо, чтоб никто не услышал, сказал в адрес Малфоя некую цепочку из русских ругательств. С Малфоя слетели все наложенные на него косметические чары, и показались симптомы прогрессирующего ожабления. Все же, как выяснилось, учиненная мной пакость оказалась весьма заразной и прилипчивой, и, как показала практика, на самом деле действует только на чистокровных. За этот месяц еще двое в жаб превратились.

Начиная со своего четвертого урока, мадам Жаба избрала меня мишенью для своих нападок.

– Мистер Поттер, что это за внешний вид? – внезапно спросила она меня, пока весь класс занимался перечитыванием четвертой главы из гавноучебника.

– Стесняюсь спросить, профессор Амбридж, в чем причина Вашего столь пристального внимания к тому, как я выгляжу?

– Своим видом, мистер Поттер, Вы нарушаете принятые в школе традиции. Для начала это будет десять баллов с Хаффлпаффа. Если Вы и дальше будете нарушать правила, это будет стоить Вам дороже.

– Извините, профессор Амбридж, сколько будет стоить абонемент на весь год?

Класс заржал.

– Что за выходки, мистер Поттер? Пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и отработка на неделю. Все свободны.

Об этом инциденте на перемене сказал Свете.

– Хм, – задумчиво ответила она. – Кажется, мы уже под подозрением. Чего она хочет? За все четыре года, насколько я помню, ты никогда не появился на уроке в мантии. Да и я, под твоим влиянием… – хихикнула моя подруга. – На отработку не ходи, скажешь, что был на моем занятии.

Так я и сделал, никуда не пошел, впрочем, мадам Жаба мне это припомнила.

– За неявку на отработку по Защите от темных сил сто баллов с Хаффлпаффа и отработка на месяц, мистер Поттер! Плюс я напишу Вашим опекунам о неподобающем поведении их подопечного!

– Пишите, профессор Амбридж, я их гнева не боюсь, – отвечаю я. – Но у меня большие сомнения, что Ваше письмо дойдет.

– Почему?

– Потому что, профессор Амбридж, мои опекуны этим летом покинули Великобританию. Где они в настоящий момент находятся – увы, не могу сообщить, присягу давал.

– Неужели почтовые совы не смогут и найти?

– Боюсь, что нет. Слишком далеко им лететь придется.

– Что ж, не могу сказать, что мне приятно Вас слышать, мистер Поттер, ква-а-а-ак, но месяц отработок это с Вас не снимает. Вы меня поняли.

– Понял, профессор Амбридж.

– Хорошо, я жду Вас в пять часов вечера.

Ладно, доложился Свете, в пять часов пришел к Жабе.

– А, это Вы, мистер Поттер, – проквакала та. – Садитесь, берите перо и пишите: «Я должен уважать традиции волшебного мира».

– Стесняюсь спросить, зачем, профессор Амбридж?

– Это Ваше наказание, мистер Поттер, Вы живете в магическом мире и должны уважать и соблюдать традиции нашего общества.

– Хм, и сколько же раз я должен буду это написать?

– Столько, сколько понадобится. Я никуда не тороплюсь.

В моих руках перо хрустнуло и сломалось пополам, едва я прикоснулся к листу.

– Профессор Амбридж, Ваш инструмент – того… сломался.

– Ква-а-а-ак сломался? – выпучила глаза Жаба.

– Пополам, профессор Амбридж.

– Тогда возьмите второе.

Второе повторило судьбу первого.

– Ничего не получается, профессор Амбридж, – придав своему голосу горький тон, повторил я спустя полчаса. Половина парты теперь была завалена грудой сломанных пополам, завязанных в узел и перекрученных штопором перьев.

– Да, первый раз такое вижу, – озадаченно квакнула Жаба. – Что ж, Вы свободны, мистер Поттер, но лишь до тех пор, пока я не придумала Ваше новое наказание.

Уходя, я украдкой плюхнул ей в чаёк парочку таблэток производства братанов Уизли. Фред и Джордж, зная, что мне ехать назад в Хогвартс, снабдили меня целым ящиком своих изделий, среди которых было и такое вот лекарство от лишних воспоминаний. Эффект его заключался в том, что каждая такая таблэточка полностью стирала память за последние три дня, две – за неделю. Хоть братаны и предупреждали, что-де «достаточно одной таблэтки», но кинул две, чтоб с гарантией. То, что таблэточки подействовали, стало понятно по ошарашенной роже мадам Жабы и тупым вопросам, которые она принялась задавать Слагхорну, не проверяла ли она его накануне. Так что какое-то время нас никто не беспокоил.

– Ну что, я отбилась, – сказала мне Света восемнадцатого октября. – Жаба ничего не нашла.

– Дай-то Бог, – говорю. – А то я, кроме твоих уроков, уже толком и не хожу никуда.

– Ты поосторожней там. А то Жаба копает, не дай Бог, докопается.

– Докопается – получит ответ. Ты же помнишь, как я ей память отшиб, когда она мне попыталась перо всучить. А я-то сроду перьями не писал, и здесь не намерен.

Двадцать пятого числа выдался солнечный день, и, казалось, ничто не предвещало беды.