Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Но вот встретились, погрузились в купе. Дора сдержала свою угрозу и прибилась к нам, сразу же пристроившись ко мне под бочок и наотрез отказавшись менять позицию. Маскировки ради она не стала надевать свой красный ментовский балахон, да еще и прическу поменяла, чтоб на самое себя в обычной форме не походить. Впрочем, маскировка была рассчитана на тех, кто в реальности Дору еще толком не видел, потому как Сьюзен, Дафна и Астория, давно и прочно с нею общавшиеся, сразу же ее опознали. И сразу же пошли разговоры и пересуды, как, что и почем, как Дора училась и чему именно, а я только попытался было немного покемарить и продумать, что и как делать с грядущим турниром, как…

– Что, Поттер, трех подружек уже мало? Решил еще одну захомутать? Откуда вот только такая красотка взялась, а? – вот только Малфоя здесь не хватало.

– Канай отсюда, редиска! Под нары канай, там твое место!

– Ты пожалеешь, Поттер! Никакого уважения к аристократии!

– Скорее ты пожалеешь, что за базаром не следишь и кукарекаешь без разрешения. А ну сгинь, чухан [76] позорный, пока в параше не утопили!

Малфой перекосил морду и исчез. А мне пришлось, тихо про себя матерясь, запечатывать дверь. Как выяснилось, не зря, потом пару раз мимо нашего купе проносило Джинни Уизли, все еще меня искавшую.

Наша честная компания снова понесла потери. Как сообщила мне Сьюзен, ее подруга детства Ханна Аббот в конце августа вместе с семьей уехала на ПМЖ на землю обетованную. Все-таки, значит, не удержалась. Вот Тони порадуется, когда встретятся они там. Ханна с ним весь год переписывалась, причем письма те были размером побольше, чем иные сочинения по предметам.

Проливной дождь не утихал, даже когда мы прибыли на место. Мысленно посочувствовал первогодкам-салабонам. Ритуал переправы через озеро явно менять не стали, судя по наличию на перроне собиравшего новичков Хагрида, так что молодое пополнение однозначно доберется до школы мокрое аки жаба.

Пока шли со стоянки маршруток в Большой Зал, некоторых учеников подкараулил неугомонный Пивз, швырявшийся пакетами с водой. Впрочем, едва завидев меня, полтергейст испустил длинный неприличный звук и исчез. Видать, не захотел, чтоб его еще раз послали по-русски.

За учительским столом оказалось намного больше кресел, и многие из них пустовали. Пустым было и место, где в прошлом году сидел Лунатик. Остальные преподаватели были все теми же самыми, все так же ушедший в астрал Дамблдор, такой же бородатый гигант Хагрид, такой же довольно шевеливший усами Слагхорн. Мадмуазель Вектор беседовала о чем-то с мадам Бабблинг, но, поймав мой взгляд в ее сторону, еле заметно мне подмигнула.

– Вот, смотри, Гарри, это наш старший, Кингсли Шеклболт, – сказала мне усевшаяся рядом Дора, показав на хмурого ниггера со шрамом на роже, сидевшего с края и недовольно зыркавшего на всех собравшихся. Ах, да, припоминаю, он же появлялся здесь три года назад, когда брали Снейпа и Амелия, тогда еще Боунс, привела своих подчиненных.

– Это чё он такой хмурый – пока трезвый, что ль?

– Типа того, он вообще любитель выпить.

– Оно и видно, что как минимум любитель. А может быть, даже профессионал. Выпить, помахаться, где только ему шрамов на морду насажали?

– Не знаю, он не говорил, – хихикнула Дора.

Тем временем мадам МакГонагалл привела новичков. Выглядели они… ну, в общем, рыба, только что из воды вынутая, суше будет.

Шляпа в этот раз снова отчудила, выдав неведомо как переведенную на английский язык нарезку из песен Михаила Круга. Да-да, и «Владимирский централ» народ тоже услышал.

МакГонагалл только вопросительно посмотрела на Дамблдора. Тот огорченно развел руками, показывая, что даже он оказался не в силах справиться со съехавшей с катушек Шляпой.

Распределение напомнило предыдущие два, что мне довелось видеть. Вновь, уже третий год подряд, на Слизерин не попало ни одной девочки.

Дамблдор был краток.

– Я хочу сказать вам только одно слово! – промолвил он, широко разведя руки. – Наслаждайтесь!

– Ага, ага, «кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста», – сказал я себе под нос. Сидевшая рядом Дора прыснула. Так я иногда говорил дома, к смеху всех собравшихся.

Когда ужин завершился, Дамблдор снова встал из-за стола.

– Итак, – картинно улыбаясь, произнес он. – Теперь, когда вы все накормлены и напоены, я ещё раз прошу вашего внимания. У меня для вас имеется несколько сообщений. Смотритель Хогвартса, мистер Филч попросил меня проинформировать вас, что в список предметов, которые запрещается держать в замке, теперь также входят Визжащие Йо-йо, Клыкастые Фрисби и Всёбьющие Бумеранги. В полный список, насколько я знаю, внесено четыреста тридцать семь предметов. Список висит в кабинете мистера Филча, если кто-нибудь пожелает с ним ознакомиться.

Сидевшие за гриффиндорским столом шестикурсники братаны Уизли нахмурились.

– Как обычно, я бы хотел вам напомнить, что в лес на территории школы вход воспрещен, а также, первокурсникам и второкурсникам не разрешается посещать деревню Хогсмид, – продолжал Дамблдор. – Кроме того, с глубоким сожалением я должен сообщить вам, что чемпионат по квиддичу между факультетами в этом году не состоится.

– Что? – охнул капитан нашей квиддичной команды Седрик Диггори, в этом году заканчивающий школу. Дамблдор тем временем продолжал:

– И не состоится он из-за определенного мероприятия, которое будет проходить у нас с октября месяца и до конца учебного года. Это мероприятие потребует огромного вложения времени и сил со стороны преподавательского состава. Но я не сомневаюсь, что вы все будете необыкновенно рады этому событию. С глубоким удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится…

На сией ноте торжественная речь была прервана распахнувшейся дверью. В Большой Зал вошел неизвестный. Был он низкого роста, коренастый, на одной ноге, вместо второй имел деревяшку. Вошедший снял капюшон своего балахона, и многие ахнули, узрев испещренное шрамами лицо и глаза разного цвета, один черный, видать, свой, второй – голубой, бешено вращающийся. Ага, судя по характерным особым приметам, это и есть Аластор Грюм, отставной аврор, бывший тренер Доры. Хотя, если я еще не забыл книжки, никакой это не Грюм, а Барти Крауч Младший под личиной оного, видный функционер местной нацистской партии, задачей коего является затащить меня в турнир и привести к месту воплощения Волдеморда обратно в жизнь. Этим планам надо помешать. Для начала – попытаться отделаться от участия в турнире, но, коли уж не получится, НИКОГДА, мать вашу, НИКОГДА не брать кубок первым! Пускай берет его кто угодно. А я с голой ж… на ежа лезть не собираюсь. Главное, как говорится, не победа.

Тем временем самозванец прошел к столу, поздоровался с директором и уселся за стол.

– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств, профессора Грюма! – объявил Дамблдор перед безмолвным залом.

Самозванец наложил себе еды на тарелку и принялся есть, постоянно отхлебывая из висевшей у него на поясе фляжки. Ну, а директор решил продолжить прерванную речь.

– Так вот, как я уже говорил, нам выпала честь быть хозяевами на замечательном событии, которое будет проводиться в этом году впервые за последние пятьдесят лет. С превеликим удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.

– Вы, наверное, шутите! – сказал Фред (или Джордж?), чем вызвал смешки. В самом деле, репутация Дамблдора как человека, у которого не все дома, точнее, дома не только лишь все, уже была известна весьма широко.

– Я не шучу, мистер Уизли, – улыбаясь, ответил директор. – Хотя, что касается шуток, то мне недавно рассказали одну замечательную историю о том, как тролль, старая карга и лепрекон отправились в бар…

Мадам МакГонагалл громко кашлянула.

– Да-да, простите, наверное, сейчас не время, – покачал головой Дамблдор. – Так вот, Турнир Трех Волшебников… должно быть, некоторые из вас еще не знают, о чем идет речь. Так что, пожалуйста, те, кто слышали о турнире, потерпите и не взыщите, пока я вкратце расскажу о нем тем, кто не знает. Итак, Первый Турнир Трех Волшебников состоялся семьсот лет назад. В нём принимали участие ученики трех крупнейших европейских школ волшебства: Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга. Каждая школа выдвигала по одному чемпиону, и эти три чемпиона состязались в выполнении трех волшебных заданий. Турнир проводили раз в пять лет, и каждая школа по очереди проводила у себя это состязание. Этот международный турнир считался наилучшим способом завязать дружественные связи между колдунами и колдуньями разных стран, но когда число погибших сильно возросло, турнир перестали проводить.

Некоторые ахнули, когда директор упоминал о погибших. Н-да, помню я, что Дора говорила, последний турнир был в сороковом году, и на нем погибли все три участника. Ну, а две другие школы находятся в южной Франции и в горах Болгарии соответственно.

– Турнир несколько раз пытались возродить, – продолжал Дамблдор. – Но все попытки оказались безуспешными. Однако Отдел международного сотрудничества магов и Отдел волшебных игр и спортивных состязаний постановили, что настало время снова попробовать. Мы трудились всё лето, чтобы обеспечить полную безопасность участникам. Ни один из чемпионов не подвергнется смертельной опасности во время проведения нашего турнира. С этой же целью по моей просьбе охранять школу переведен отряд авроров под командованием Кингсли Шеклболта, – ниггер встал и церемонно всем поклонился. – Однако вынужден сообщить вам, что представители школы Дурмстранг, получив наше приглашение, отказались от участия по личным мотивам. Вместо этого болгары переправили наше приглашение в Москву, в Советский Союз, который, напомню, сейчас возглавляет Международную конфедерацию магов, – Дамблдор сделал кислую рожу, ну да, неприятно говорить о том, откуда ты уже вылетел… – Таким образом, в списки участников была включена сборная команда СССР, которая будет состоять из делегатов из всех магических учебных заведений России. Она заменит Дурмстранг в соревновании.

Итак, главы Шармбатона, сборной России и несколько лучших учеников этих школ и команд прибудут к нам в октябре. Выбор чемпионов состоится в Хэллоуин. Совершенно беспристрастный судья примет окончательное решение о том, кто из претендентов наиболее достоин стать чемпионом своей школы. Победитель турнира принесёт славу и почёт своей школе, а также получит приз в тысячу галлеонов.

– Ого! Я точно буду участвовать! – в два голоса завопили братаны Уизли.

По всему залу пошли перешептывания. Возомнивших себя чемпионами было много. Видимо, Дамблдор это учитывал, потому что он продолжил речь.

– Я понимаю, что многие из вас желали бы выиграть Кубок Трех Волшебников для Хогвартса, – сказал он. – Однако директора школ, принимающих участие в турнире, и министерство магии Великобритании, решили наложить ограничение на возраст участников турнира. Изначально мы собирались ограничить минимальный возраст семнадцатью годами, как полагается по законодательству Британии. Однако, по категорическому требованию Москвы, возрастные рамки были снижены на год, до шестнадцати лет, поскольку по законодательству Советского Союза человек с шестнадцати лет считается полноправным гражданином своей страны…

– УРА!!! – заорали на два голоса Фред и Джордж. – Теперь мы точно туда попадем!!! Нам уже есть шестнадцать!!!

– Я рад за Вас, мистер Уизли и мистер Уизли, – откашлялся Дамблдор. – Но, с вашего позволения, я продолжу. Так вот, возрастное ограничение – это необходимая мера для обеспечения безопасности участников турнира. Задания чемпионов будут сложными и опасными для жизни, несмотря на предпринятые нами меры предосторожности, и мы решили, что ученики с первого по пятый курс вряд ли смогут с ними справиться. Я персонально прослежу за тем, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не попытался провести нашего беспристрастного судью и не стал чемпионом Хогвартса, и я очень вас прошу, не тратьте понапрасну время и не пытайтесь проскользнуть, если вам ещё нет шестнадцати лет!

Шум и гам и не думали стихать. Желающих участвовать в турнире даже без братанов было больше чем достаточно. Даже у нас на это собирались подписываться все шести– и семикурсники без различия пола, и пофигу, что можно в процессе отправиться в верхнюю тундру. А оттуда, как известно, еще никто не возвращался.

За слизеринским столом, однако, неистовствовал Малфой, причем орал так, что это слышали даже мы.

– Я тоже должен участвовать! Чтобы меня вся школа перестала звать петухом! Я просил отца отправить меня в Дурмстранг вместо Хогвартса, там, говорят, гораздо лучше учат Темные искусства, но отец не смог выбить для меня визу, эти чертовы болгары оказались неподкупны! С тех пор, как они в красном блоке, эти славянские ублюдки стали совершенно невыносимы!

– Делегация Шармбатона и сборная команда России прибудут к нам в конце октября, – продолжал вещать Дамблдор. – Они будут жить в Хогвартсе почти до конца учебного года. Я не сомневаюсь, что вы радушно примете наших иностранных друзей и от всей души поддержите выбранного чемпиона Хогвартса. Но час уже поздний. Я понимаю, что вам необходимо хорошо выспаться и отдохнуть к завтрашнему дню, к началу занятий. Немедленно в постель! Давайте-давайте!

Что ж, речь закончилась, и мы все потянулись по хатам. Ожесточенная дискуссия, однако, и не думала утихать, и я ясно слышал, как кто-то кого-то лаял последними словами, а кому-то даже били морду.

Вот и наша общага, и все тот же неизменный портрет мужика с бородой. Под нашим влиянием за последние три года мужик подстригся, поменял головной убор на пролетарскую кепочку, и стал очень похож на дедушку Ленина, каким его изображали на портретах и памятниках.

– Пароль? – спросил портрет.

– Учение Маркса всесильно, потому, что верно! – сказала подученная мной Дора.

– Правильно, сударыня, проходите! – совершенно по-ленински прищурившись, ответил портрет, открывая нам проход. Вот и наша общага, и неизменная печка, и комнаты студиозусов со сложенными у кроватей вещами.

Что ж, четвертый год начинается, и, как всегда, все идет наперекосяк. У вас есть план? Конечно, есть, узбекский, целый коробок, из Ташкента привезли… вот только куда бежать и что делать, как всегда, совершенно непонятно.

Канонический Гарик в начале четвертого курса был бы уже без ума от некоей пятикурсницы Равенкло по имени Чоу Чанг родом из Гонконга. Но я не он, у меня, во-первых, свои подружки есть, которые, если и не делают еще откровенных намеков, то скоро начнут однозначно, причем Дора уже успела это сделать, и не раз. А во-вторых, китаянки меня как-то не привлекают. И на квиддич я не хожу, поелику не считаю его за спорт. Кстати, вспомнил про тот самый приснопамятный финал, на который мы тогда так и не пошли – судя по сообщениям из прессы, болгарская сборная команда – единственная на весь блок соцстран, сборной же СССР не существует в природе. Наши, как выяснилось, на метлах не летают, наши больше на ступах или на коврах-самолетах. Ну, или на «Сухих» или «МиГах», что тоже неплохо.

На следующий день начались уроки, как обычно, с травологии. Мадам Спраут продемонстрировала нам некие весьма уродливые растения, напоминавшие скорее даже не побеги и корни, а торчащие из-под земли разбухшие шланги с чем-то водянистым. Как выяснилось, сие растение называлось «бубонтюбер», и известно было за счет своего ценного гноя, которым магический мир сводил с лиц прыщи. Выжимать сию субстанцию нужно было в перчатках из драконьей шкуры, хотя резиновые, которые были у меня, тоже сгодились. С одного корня получалось где-то полтора литра жутко воняющей бензином жижи. По окончании урока хотел было уже искренне посочувствовать тем озабоченным своей внешностью, которые будут вынуждены для сведения прыщей прибегать к лечению вот этим вот г…м. Впрочем, первой кандидатурой даже знаю, кто будет выступать, это Малфой Младший, вот кто уж озабочен собственным видом, а его, вестимо, не жалко. Он нам не друг и не родственник, он нам заклятый враг.

Малфой, кстати, однажды конкретно попал. На большой перемене он начал приставать к ученицам с Гриффиндора, называл их разными нехорошими словами, но не заметил подошедшего Лжегрюма и был превращен оным в белого петушка, то есть, натурального куриного самца. Кажется, наша пропаганда таки сделала свое дело, ведь бледнолицего никто иначе как петухом и не называл. Вот и получил, как звали. Потом, говорят, МакГонагалл вмешалась в воспитательный процесс, сделала петуха обратно Драко Малфоем, но шок от принудительного превращения у него прошел еще очень нескоро.

Вскоре урок у самозваного Грюма был и у нас. Профессор появился практически сразу после звонка, внушая страх одним своим видом. Особо впечатлительных ужасал один вид «старика», в самом деле, когда шрамов больше, чем живой кожи, поневоле ужаснешься. Интересно, каково-то ему самому поутру в зеркало смотреться?

– Можете спрятать свои учебники, – заявил самозванец. – Вам они не понадобятся.

Проведя перекличку, препод объявил:

– Со мной говорил профессор Люпин, насчет того, что вы успели пройти в прошлом году. Если я не ошибаюсь, вы изучили боггартов, красных колпаков, оборотней, гриндилоу и болотных духов. Так?

– Так, – подтвердили мы.

– Ясно. С существами вы вполне знакомы. Но у вас крайне скверно поставлена работа с заклинаниями! Вы отстаете, и очень сильно отстаете от программы, хотя неудивительно, если учесть, что было у вас вместо учителей на первом и втором курсах… Поэтому в мои обязанности входит обучение вас тому, как один маг может причинить вред другому. У меня всего один год, в течение которого я должен буду научить вас бороться с темными волшебниками.

– Профессор Грюм, а Вы не останетесь дальше? – сказала заводила равенкловцев Лиза Терпин.

– Увы, мисс Терпин, я согласился поработать у Дамблдора всего один год, а потом уйду на пенсию насовсем… Значит, так, хватит предисловий, – прервался препод. – Итак, заклятия. По директиве министерства я должен обучить вас только противозаклятиям, и ничему больше. Все, кто младше шестого курса, для настоящей работы считаются не доросшими. Но ваш директор несколько иного мнения насчет ваших нервов, и решил позволить мне показать вам настоящие заклятия… тем более, что от многих из них никакого противодействия не существует! – ложный Грюм засмеялся неприятным каркающим смехом. – А я считаю, что чем раньше вы обо всем узнаете, тем лучше для вас же. Как вы сможете защитить себя от того, чего никогда не видели? Если темный маг захочет на вас напасть, он не будет подходить аккуратно и вежливо, так, как я сейчас. Он не станет терять время и объяснять, что собрался сделать. Поэтому вы должны быть постоянно готовы ко встрече с ним. Мисс Джонс, я сказал «постоянно», поэтому спрячьте то, чем вы там занимаетесь.

Меган Джонс, известная у нас как фанатка квиддича благодаря своей двоюродной сестре, играющей ловцом в какой-то из команд, как раз в этот момент шепталась с соседкой по парте Лизой Терпин по поводу конспекта по прорицаниям. Услышав обращение Лжегрюма, она вспыхнула и спрятала конспект в сумку. Значит, Дора все-таки была права, и зачарованный глаз действительно видит сквозь преграды. Сквозь парты так точно.

– Итак, кто скажет мне, использование какого из заклинаний влечет по законам магической Британии наиболее тяжкое наказание?

Палец ложного Грюма ткнулся в Эрни МакМиллана.

– Так, мистер МакМиллан, у Вас есть, что сказать?

– М… Мне отец говорил о заклятии «Империус»… – заикаясь, выдавил из себя Эрни.

– Очень хорошо. Империус, когда-то из-за него были большие проблемы.

Лжегрюм проковылял к столу и достал оттуда банку с тремя большими черными пауками, сразу же вытащив одного. Подняв его повыше, так, чтобы мы все видели, он поднял ВП и сказал: «ИМПЕРИО!»

Паук начал плясать, дергаться на паутинке и танцевать на двух задних ногах. По классу запорхали смешки.

– Смеетесь, неучи, – принялся укорять нас Лжегрюм. – Представьте себе, что бы было, если бы я это же самое сделал с вами?

Смех стих.

– Итак, заклинание Империус, полное подчинение. Я бы мог заставить этого паука даже напасть на вас. В свое время многие маги и волшебницы жили под действием заклятия «Империус», и министерство много времени потратило на то, чтобы выяснить, кто на самом деле был под заклинанием, а кто действовал по своей воле. Но заклятию «Империус» можно противостоять, и я этому вас научу. Для этого необходима очень большая сила воли, не у всех это получается. Так что лучше не подставляться под это заклятие, и вообще помнить о ПОСТОЯННОЙ БДИТЕЛЬНОСТИ!

Ложный Грюм швырнул все еще дергающегося паука обратно в банку.

– Кто еще знает какое-нибудь противозаконное заклятие?

– «Круциатус», – сказала Сьюзен.

– А, мисс Боунс, – ответил Лжегрюм. – Да, да, Ваша тетя определенно знает обо всех этих заклятиях. Итак, «Круциатус»… – с этими словами он достал второго паука.

– ЭНГОРГИО! – от взмаха палочки паук раздулся в размерах и стал с футбольный мяч.

– КРУЦИО! – Лжегрюм снова махнул своей ВП, и паук задергался в конвульсиях. Убрав паука обратно в банку, заклинанием «Редуцио» вернув перед этим нормальный размер, он продолжил:

– «Круциатус», также известен как Пыточное заклятие. Сильнейшая боль… Не нужно вбивать гвозди под ногти, не нужно держать арсеналы пыточных инструментов. Просто наложить «Круциатус»… Оно тоже было в свое время очень популярно. Так, еще кто-нибудь что-нибудь знает?

Зал угрюмо молчал.

– Значит, так. Третьим заклинанием является «Авада Кедавра», то есть убивающее заклятие.

Лжегрюм достал третьего паука, взмахнул своей ВП, и сказал: «АВАДА КЕДАВРА!» Паук опрокинулся на спину, подняв ноги кверху. Он был мертв.

– От этого заклинания не существует ни противодействия, ни защиты. Известен только один человек, который смог выжить после его применения, и он сейчас сидит в этом классе.

Все, за редким исключением, уставились на меня, с понтом у меня на лбу что-то написано. Хотя знаю я, что они там ищут, особую примету мою, шрам то бишь, давно уж без следа исчезнувший.

Ложный Грюм тем временем продолжал свою речь:

– Заклятие «Авада Кедавра» требует большой волшебной силы. Даже если вы все сейчас вытащите свои палочки и попытаетесь меня им приложить, то у меня не случится даже насморка. Но дело не в этом, я не собираюсь учить вас, как его накладывать. Почему я его показал, если ему нет противодействия? Потому что вы должны знать, что такое есть, и подсознательно быть готовым с ним встретиться. И не забывать о ПОСТОЯННОЙ БДИТЕЛЬНОСТИ! – от громового рыка препода весь класс опять подпрыгнул.

– Эти три заклинания, «Империус», «Круциатус» и «Авада Кедавра», еще известны как Непростительные заклятия, потому что за наложение любого из них на другого человека полагается пожизненный срок в Азкабане. Вот с чем вам предстоит иметь дело. И моя задача – научить вас с этим бороться. Но самое главное – вы должны ПОСТОЯННО быть начеку! Даже в отхожем месте, Мордред бы его побрал, потому что вы никогда не узнаете, какая гальюнная инфузория может оттуда вылезти!

Лично я, когда Лжегрюм упомянул про инфузорию, еле удержался, чтоб не заржать. Дошел, значит, прикол до адресата. Причем на таком серьезе сказано, что, не знал бы, так и впрямь бы поверил. Ох, когда народ поймет, что это шутка юмора такая, так долго еще будут старика этой инфузорией подкалывать.

Так и шло все своим чередом. Как передавали Фред и Джордж, от внимания которых ничего не могло укрыться, на уроке у Гриффиндора со Слизерином во время показывания «Круциатуса» чуть не упал в обморок Невилл Лонгботтом. А идею с «Авадой» подсказала, конечно же, всезнайка и ходячий кошмар всея факультета, в миру Гермиона Грейнджер. Рон же, хоть и слизеринец, но при виде пауков в банке сделался цвета собственного знамени и чуть было не оставил на парте все то, что сожрал накануне за завтраком.

Гермиона, как оказалось, решила отказаться от половины дополнительных курсов, столь опрометчиво взятых ею в прошлом году. Кроме этого, именно с этого года она начала реализовывать на практике проявившиеся у нее правозащитные наклонности. Конкретно, как сообщали братаны, как только Гермиона услышала от их местного привидения по имени Почти Безголовый Ник о том, что еду для школы вместо человеческих поваров готовят специально обученные домовики (те самые, которых мы на первом курсе дихлофосом травили, чтобы дырки в ложках слизеринским петухам просверлить), демонстративно отказалась принимать пищу, объявив голодовку до тех пор, пока «несчастные порабощенные создания» не будут освобождены. Сами братаны, впрочем, отзывались о правозащитных заявлениях собственной однофакультетницы примерно так же, как о чем-то забавном. Через неделю, мол, она есть захочет, а через месяц умной станет.

Нештатным консультантом нашей честной компании вновь стала Дора, всякий раз, когда у нее получалось выкроить свободную минутку, наведывавшаяся к нам в гости. Очень ее впечатлила шутка с инфузорией, про которую она Грюму все же рассказала – и Грюм повелся! Повелся, даже похвалив за ту самую ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ, о которой он так долго говорил на собственных уроках.

Так с горем пополам продолжалось примерно до начала октября. Тогда ложный Грюм неожиданно устроил нам практикум.

– Сегодня я наложу на каждого из вас заклятие «Империус», – объявил он, убрав парты в середине класса. – Дамблдор желает, чтобы вы испытали его воздействие на своей шкуре.

Во как! «Империус» он накладывать будет! Хорошо еще, что не «Аваду», с него бы сталось. И Дамблдор тоже… чем он думает, мать его, маразматик бородатый…

Наши все отреагировали, в общем, кто как. Вызывал он по алфавиту, первой после отъезда на землю обетованную Ханны Аббот была Сьюзен. И с первого же раза нашла коса на камень, видать, Амелия все же научила племянницу бороться с черным колдунством. Во всяком случае, моя рыжеволосая подруга категорически отказалась прыгать с парты на парту в режиме «Кто не скачет – тот шотландец».

– Так, Боунс, неплохо, узнаю руку Вашей тети… – прорычал ложный Грюм, оставив свои попытки наложить на Сью «Империус».

Следующим был Терри Бут из Равенкло, так он прошелся по классу колесом. Майк Корнер спел какую-то тарабарщину, Эдди Кармайкл три раза взмахнул руками, как крыльями, и проорал на весь класс: «Я воробей! Я воробей!»

Только один раз еще не получилось у Грюма склонить кого-то к чему-то. Второй такой же морально устойчивой, как Сьюзен, стала Дафна Гринграсс, которая вообще никак не отреагировала на взмахи палочками.

Народу, не нюхавшего пороху, становилось все меньше и меньше.

– Поттер! – наконец-то ложный Грюм вызвал и меня. – Твоя очередь.

Выхожу в центр, народ на меня смотрит. Будет трудно не обхезаться в присутствии девчат.

– ИМПЕРИО! – машет палочкой самозванец.

Ощущение такое же, как после той самой пьянки. Как будто улетаешь куда-то, и на фоне этого только какая-то команда звучит: «Прыгай на стол, прыгай на стол!»

Так, эффект двадцать пятого кадра, мать твою, откуда вылез, туда и залазь! На хрена попу гармонь… скакать не буду… мы не скачем, мы москаль… скачите сами, один раз уже страну проскакали… Так нет же, орет мне невидимый голос: «Прыгай! ПРЫГАЙ!!!»

Загибаю по-русски длинный боцманский загиб без единого повтора, гипноз спадает, и я, к своему удивлению, обнаруживаю, что стою на прежнем месте, как и стоял. А вот ложного Грюма унесло с места и впечатало в стену.

– Ох… голова моя… – кряхтит Лжегрюм, отползая от стены. – Впервые за всю мою карьеру студент не только сбросил «Империус», но и ударил в ответ. Хорошая у тебя… ре…реакция, Поттер, молодец. Такой отповеди я не ожидал. Вот, видите? Все, кто подчинился, смотрите, пока у вас не будет получаться в точности так, как у Боунс, Гринграсс или Поттера, зачет не поставлю! Будете пересдавать до осени!

Препод при этом весь урок неустанно отхлебывал что-то из своей фляжки. А потому, возвращаясь с уроков, я нашел братанов-близнецов и посоветовал эту самую фляжку при случае спереть. Но, несмотря на все усилия, ни у Фреда, ни у Джорджа ничего не вышло. Судя по роскошным оленьим рогам, которые украшали рыжие головы братанов, препод таки действительно верил в свою ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ, и, заметив злоумышленников, тут же эти рога им наставил. Хитер, значит, мистер Крауч Младший, не поддается.

[76] Неопрятный, редко моющийся, грязный, неприятно пахнущий человек, оборванец, бомж (жарг.)

====== Глава восемнадцатая. Столичная водка, советский медведь наш ======

Красная Армия, марш-марш вперед,

Родина-Мать нас в бой зовет!

Ведь от тайги до британских морей

Красная Армия всех сильней!

Да будет Красная непобедима

На страже Родины родной!

И все должны мы неудержимо

Идти на справедливый бой!

Один из вариантов исполнения

старой революционной песни

Октябрь месяц принес нам все возрастающее количество уроков и домашних заданий. Помимо уже упомянутого Лжегрюма, вздумавшего испытывать на учениках Непростительные, усердствовала также МакГонагалл, заявившая, что нам уже с самого начала ЧЕТВЕРТОГО курса надо начинать готовиться к экзаменам уровня СОВ, бишь Среднего Образования Волшебника. А пройдет сей экзамен в конце курса ПЯТОГО, то есть еще через два года. Афигеть, за это время можно или заучить наизусть все, чему учили, как, несомненно, поступит Гермиона, или двинуть крышей в процессе, что гораздо более вероятно. Так, так, так, если, как сказал Дамблдор, приедет группа из СССР, там однозначно должен быть особист из КГБ. Надо сдаться ему и искать убежища в СССР. Дэмократическая пропаганда на меня не действует, хлебнули мы уже дэмократии в прошлый раз в «лихие девяностые» и не менее веселые двухтысячные, так хлебнули, что воротит уже. Впрочем, среди моих знакомых иллюзии насчет британского парламентаризма не питал никто, постоянно растущие цены хорошо развеивают любые заблуждения. Плюс к тому, как показывает нам дареный телевизор, Майдан в Лондоне никуда не делся, только еще больше обрастает кордонами и горами покрышек. Лютой зимы в Англии не бывает, поэтому можно скакать, сколько угодно. Полиция на выходки «онижедетей» не реагирует. Свобода слова и самовыражения превыше всего, а что же до их политических взглядов, так майдауны как раз поддерживают курс на «единую Британию».

Вопрос в другом, как на это отреагируют все остальные. Сириус и Амелия поездили по блоку соцстран, так особого противоречия у них увиденное не вызвало. Однако дело в молодежи, как Дора, Сьюзен, Дафна и Астория отнесутся к идее грядущего переезда. Тут уже надо думать.