Текст книги "Вован-дурак (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Против такого весомого аргумента, как пушки русских танков, наведенные на его дворец, король возражать уже не смог и пошел на попятную. Впрочем, новое соглашение, предъявленное англичанам, было намного жестче и на этот раз не подлежало обсуждению. Теперь им не оставляли вообще никакой промышленности, даже ткацкие фабрики и мясокомбинаты должны были быть демонтированы и вывезены. Та же ситуация ожидала и транспорт.

Кроме того, остаткам Британии теперь запрещалось иметь какое-либо вооружение тяжелее стрелкового пехотного, а также любые организованные военные формирования.

Иностранных войск на британской территории договорились не держать. А поэтому, как только завершилась сдача вооружений, советские и гэдээровские военные, набив морды всем мужикам и забрав с собой всех более-менее симпатичных представительниц женского пола, покинули туманный Альбион. Небольшой контингент оставался лишь в Шотландии возле границы – для гарантий того, что рецидива не будет.

Пока обсуждали детали соглашения о мире с Шотландией, Ольстер успел провести референдум и под барабанный бой воссоединиться с остальной Ирландией, так что все шишки теперь достались Карлу III и его банде бездарностей. Премьер-министр Мейджор, отдавший приказ об открытии огня, был выдан Шотландии и публично казнен на главной площади Эдинбурга.

Советскому Союзу по этому же соглашению подлежали выдаче все работники секретных служб бывшей Великобритании, а также все материалы, касающиеся деятельности этих самых служб. Ни об этих людях, ни об этих бумагах с тех пор больше никто и ничего не слышал. КГБ умеет хранить свои тайны.

С тех пор в Европе воцарился мир. Англия теперь стала не мировым лидером, а страной-изгоем, в полной международной изоляции, лишенная всей промышленности, всех железных дорог, а также всего морского и авиационного сообщения со всем миром. Предоставленная сама себе, страна достаточно быстро деградировала в средневековье, полевые командиры, которым оставили полную свободу, практически сразу же передрались друг с другом, и в бывшей «Владычице морей» воцарилась анархия. Что ж, они пожали у себя то, что сеяли у других, и теперь, я надеюсь, печальная участь англосаксов еще долго будет служить уроком для всего мира.

Немного больше повезло США, их никто не оккупировал. Но территория, находившаяся под контролем Вашингтона, сузилась до ничтожной площади четырнадцати штатов Севера и двух провинций бывшей Канады. В противовес развалившемуся Северу появилась дружественная нам Конфедерация Юга. Аляска и Гавайские острова оказались среди счастливцев, первая – благодаря достаточно вежливому референдуму, а вторые – благодаря Тихоокеанскому флоту, вполне по-хозяйски ошвартовавшемуся у причалов Пирл-Харбора. Наши заявили, что «ридна Гавайщина» теперь наша земля, сами гавайцы против этого не возражают, а Вашингтон с его претензиями в очередной раз послали по всем известному маршруту. Впрочем, они там и так уже давно находятся.

За те годы, что прошли с момента нашей эвакуации из Хогвартса, я больше ничего не слышал ни о Дамблдоре, ни об его подельниках. Хотя товарищ комиссар, который все же иногда заезжает отдыхать к нам в Алушту, и намекал, что вопрос давно решен, а потому беспокоиться нам не о чем. Что ж, дай-то Бог.

Дафна и Астория Гринграсс, с которыми я переписывался, на нашу свадьбу все же не приехали. Как потом выяснилось, старшая сестра на отдыхе познакомилась с курсантом летного училища из Югославии, а потом выскочила за него замуж, сейчас живут где-то в окрестностях Белграда. Когда она мне об этом написала, я в ответ пожелал им счастья. Младшая, Астория, тоже нашла свою судьбу, и пару ей составил наш лейтенант, выпустившийся из училища в Севастополе и распределенный на эсминец «Стойкий», как раз тогда базировавшийся в Специи. Я с ними потом как-то раз встретился на остановке в Севастополе, когда туда три года назад дотянули линию.

Тони Гольдштейн и его супруга Ханна так и живут в Израиле, пару раз, кстати, приезжали к нам в Крым, и мы неизменно были рады их видеть.

Бывший британский род Блэк вполне себе прижился на ростовских просторах. Собственно Сириус Блэк, получив советский паспорт, превратился в Сергея Чернова, а свое настоящее имя оставил в качестве творческого псевдонима. Да-да, он все-таки стал артистом, и его концерты неизменно собирают полные залы. Начал он, естественно, с тех песен, что я как бы в шутку ему подкинул, но вот понравилось, как он говорит, затянуло, стал и сам что-то сочинять. Так что вот, бывший английский лорд превратился в советского поэта, композитора и исполнителя.

Его супруга, Амелия, бывшая Боунс, работала в ростовской милиции, и дослужилась уже до полковника. Детей они, увы, не нажили.

Племянница Амелии, Сьюзен, на земле ростовской встретилась еще раз с Вовой Степановым, тем самым, что приезжал когда-то в Хогвартс. Встретились, погуляли, да и поженились потом. Так там, в Ростове, и живут.

Нарцисса и Беллатрикс недолго оставались на положении разведенных одиночек, и вскоре вышли замуж за ростовских конкретных пацанов, Нарцисса – за Толяна, а Белла – за Миху. Обе еще успели родить своим мужьям по ребенку.

Тед и Андромеда Тонкс, родители Доры, тоже устроились по специальности. Тед сейчас главврач одной из ростовских больниц, а Андромеда работает в областной прокуратуре.

Амелия все-таки не сдержала своей угрозы выдать за меня свою племянницу. Видимо, узрела, как Вовчик провожает ее из института до дома. Как потом оказалось, Сьюзен таки преодолела свою подростковую увлеченность мной и поняла, что я, в общем-то, уже занят. Ну, а разрушать семью она не захотела. На том дело и закончилось.

В нашей же семье тоже все нормально. Дора поступила и закончила Крымский пединститут в Симферополе, и пошла работать в Алушту учительницей английского. Вот всегда приятно, когда ее забираю с работы, наблюдать, как дети смотрят глазами крупнее тарелок на постоянно меняющийся цвет ее волос. А я при виде моей Доры постоянно улыбаюсь, уж кто-кто, а эта дивчина никогда не перестанет удивлять.

Света тоже долго без дела не сидела, и устроилась работать в наш троллейбусный парк. Там она, впрочем, быстро дала понять некоторым любителям поиспускать сальные взгляды, что ее сердце уже занято и принадлежит одному из водителей. Кое о каких наших похождениях в парке знали однозначно, или от меня, или от самой Светы, или от Гришина-старшего, Серегиного отца, что так и трудится у нас энергетиком. Получить рога на голову не хотел никто, а поэтому, пускай и не сразу, но нас оставили в покое.

Впрочем, работали мои подруги недолго, и осенью девяносто восьмого обе синхронно ушли в декрет. Старшие дети, Вован и Мишка, уже в школу ходят, во второй класс им осенью. Всего же уже шестеро сорванцов и озорниц по нашему дому бегают, и, скорее всего, судя по недавним намекам Доры, в нашем войске скоро будет пополнение.

Я же так и работаю до сих пор в троллейбусном парке города Алушты, и разъезжаю на своем троллейбусе по солнечному Крыму. Работа мне нравится, с коллегами дружу, а на начальство благодаря моей способности к чародейству управа в случае «чего» находится всегда.

Куда-либо уезжать? Не хочу. Зачем? Мой дом – здесь. Только у нас, в Крыму, есть такие горы и такое море.

Самый приятный момент в моей работе – это тот, когда заканчиваешь спуск с Ангарского перевала и выезжаешь к Алуште. Только что по обе стороны от тебя были сплошной лес и горы, и тут внезапно открывается вид в долину, на город и море за ним. А это значит, что скоро я буду дома.

Вот и сейчас, уже стемнело совсем, ночь спустилась, хоть еще и не так поздно. Спускаемся с перевала, проезжаем кольцо на Верхней Кутузовке. И, как всегда, впереди открывается великолепный вид на залитый огнями город и плещущееся вдали Черное море. Огни не гасят даже ночью, в ночное время тут иногда самое веселье, самые хорошие концерты и самая захватывающая музыка. И как приятно иногда после рабочего дня вот так вот гулять по набережной, наслаждаясь замечательным вечером.

Въезжаем в город. Эх, за сегодня крайний рейс, доеду до станции, передам машину сменщику, который ночную поедет, а дальше можно и домой. Меня ждут Дора, Света, и наши дети. Жизнь продолжается, и как же она прекрасна!