Текст книги "Гималайские маки (СИ)"
Автор книги: Ayris S.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)
Город Смерти, суббота, 11:27 a.m.
Сначала Спирит почувствовал касание – медсестра поправила на руке катетер, – а затем услышал, как она тихо переговаривается с собеседником. Ее юный голосок то вспархивал ввысь торопливым щебетаньем, то замолкал, прерываемый отрывистым вопросом или еще более кратким ответом. Ах, молодость… Ах, женщины. Для такого знатока дам, каким вполне заслуженно считал себя Коса Смерти Спирит Албарн, девушка сейчас читалась лучше открытой книги: по ее интонации и торопливости речи он сразу определил, что неведомый собеседник ей симпатичен или вызывает как минимум интерес. Неужели Штейн обзавелся миленькой поклонницей? Медсестра тем временем снова заговорила. М-м-м… Определенно миленькая, ведь обладательница такого канареечного голоска просто обязана оказаться симпатяшкой.
Спирит открыл глаза, чтобы убедиться в верности своих умозаключений, и, удовлетворенный, глубоко вздохнул. Не ошибся. «Канарейка» оказалась молоденькой блондинкой с отличной фигурой – ну просто глаз не оторвать. Впрочем, он и не стал себе отказывать в удовольствии попялиться, пока она записывала показания приборов над его головой, не умолкая ни на секунду. Оставалось только надеяться, что ее смена закончится не скоро и Спирит еще успеет захлопнуть дверцу золотой клетки своего обаяния за этой певчей пташкой, чтобы та почирикала и для него. А пока медсестричка была так захвачена собеседником у окна, что папаше пришлось даже шевельнуться, чтобы она наконец обратила на него внимание.
– О, мистер Албарн, вы проснулись! – дежурно улыбнулась девушка, и Спирит отметил нотки разочарования в ее голосе. – К вам посетитель.
Она окинула пациента профессионально равнодушным взглядом, щебетнула прощание предмету своего интереса и упорхнула из поля видимости. А судя по торопливым шагам, и из палаты. Спирит повернул голову в сторону окна и вынужден был прищуриться от нестерпимой белизны неба, слишком яркой после серых обломков внутреннего мира и тусклых больничных стен. Он даже не сразу сообразил, что у сидящего на подоконнике человека волосы и одежда тоже белые, и это не игра света.
– Выглядишь хреново, – вместо приветствия произнес Соул Итер.
Спирита кольнуло неприятное осознание, что медсестра только что выводила свои птичьи трели для Итера. Флиртовала. А значит, воспринимала его не мальчишкой-подростком, но таким же мужчиной, как и он сам. И даже факт того, что Итер был младше девицы лет на пять-шесть, не охладил ее заинтересованности. А ведь Соул, и правда, вырос. Уже не мелкий сопляк, а молодой человек. С широкими плечами, четко оформленными мышцами рук, проступающим под футболкой рельефом груди… Загорелый под тибетским солнцем, закаленный гималайскими снегами, обточенный горными ветрами, даже взгляд его показался теперь Спириту по-взрослому тяжелым и по-буддистски отрешенным. Коса Смерти вдруг ощутил себя рыхлым беспозвоночным рядом с ирбисом – таким же белым, уверенным в своей силе и мощи хищнике Гималаев.
– Без тебя знаю, – буркнул Спирит в ответ.
Итер спрыгнул с подоконника и, сунув руки в карманы штанов – хоть в этой своей привычке он по-прежнему был похож на самого себя, – отвернулся от Косы Смерти. В отражении на стекле Спирит едва различил рубины глаз молодого человека, задумчиво устремленные в небеса, и растянутые в невеселой ухмылке губы.
– Но если бы не ты, то мне бы сейчас было еще хуже, да? – спросил Соул облака за окном.
Спирит перевел взгляд на руку с катетером и только потом ответил:
– В холодильнике этажом ниже уже неважно – хреново ты выглядишь или нет.
– Спасибо, что нашел в себе силы освободиться от воли шамана.
Все внутри Спирита содрогнулось от неприятного воспоминания, а пиканье кардиомонитора стало невыносимо частым и раздражающим.
Никто не знал… да никто бы не смог до конца понять его чувств в тот момент, когда он, Коса Смерти, в руках Чованга взлетел над Макой. Со свистом рассек воздух. Черным лезвием неотвратимой гибели завис над упавшей дочерью. Не в силах противостоять воле старика, но с ясной головой, с возможностью смотреть, думать, чувствовать. Осознавать. Видеть ее зеленые глаза и скованное неизбежностью смерти тело. Знать, что в этом темном атла́се Мака должна была сегодня кружиться в танце на выпускном балу, а не лежать на мерзлой земле с ободранными в кровь коленями, грязными лодыжками и слипшимися от пота волосами. Понимать, что он, папа, сейчас станет причиной ее последнего в жизни вздоха. А что потом? Разве нужна была Спириту своя собственная никчемная жизнь, когда он в следующее мгновение должен был лишиться единственного ее смысла?
Он боролся. Вел изматывающую бойню с силой духа шамана. Но не мог. Никак не мог освободиться из жестких оков чуждой воли.
Лезвие косы черной молнией понеслось вниз… А потом Мака исчезла, надежно укрытая Соулом Итером. И тогда, в последний момент, Спирит понял, как должен был поступить. Итер выбирал собственную смерть ради жизни Маки. Почему же тогда Спирит Албарн опять оказывался хуже него? Он должен был сделать то же самое – умереть, чтобы дать шанс выжить дочери… А еще Соулу Итеру, которым восхитился в тот краткий миг.
И Спирит умер: обрубил тонкую «пуповину» своей души с телом. Ведь всем известно, что тело не может существовать без души…
Должен был умереть, да шаман не позволил. Паразиту нужна была физическая оболочка, иначе небытие поглотило бы их обоих, поэтому Чованг вынужден был разорвать резонанс душ и перенести Спирита обратно в душу-дом, лишь бы не позволить перемычке между душой и телом исчезнуть…
Странная выходила штука. Мака, откинувшая Соула-косу и готовая принять смерть, Соул, подставлявший спину для фатального удара, и Спирит, отдающий свою жизнь ради спасения этих двоих – все они, принявшие решение погибнуть, выжили, а Чованг, так отчаянно цеплявшийся за жизнь, умер. Сложно и запутанно. Так запутанно, что Спирит даже не понимал до конца, кто кого должен в итоге благодарить за спасение. Разве что все втроем подоспевшего вовремя Блэк Стара.
Мужчина смотрел на чуть ссутуленную спину и не знал, что ответить.
– Мака бы не простила мне лишнюю дырку в твоей тушке, Итер, – произнес в итоге. – Тем более, я и так…
Спирит замолчал, а Соул внезапно обернулся и продолжил фразу, будто сумел прочитать его мысли:
– Виноват перед ней? – спросил он и, казалось, заглянул в самые потемки души.
– Не заканчивай за меня предложения! – огрызнулся Спирит, напуганный такой проницательностью. – Раздражает. А мне противопоказано волноваться. Если ты пришел поблагодарить меня за свое спасение, то благодарность принята. Можешь идти.
Отчего-то разговор давался Косе Смерти нелегко. Ему не нравилось, что он вынужден смотреть на Соула снизу вверх – привстать бы, да сил не хватит. Выводила из себя стерильная тишина и уже ненавистное пищание собственного «сердечного ритма». Даже белое небо за окном казалось душным и давяще низким. Хотя Итера, видимо, их беседа тоже тяготила.
– Притормози! Думаешь, я тут торчу в свое удовольствие, что ли?! – Соул тяжело плюхнулся в кресло рядом с койкой и сразу растерял всю свою «колючесть». Он отвел взгляд и неловко потер шею прежде, чем продолжить: – Я вообще-то еще не закончил. За спасение Линг в ущелье тоже хотел сказать «спасибо». Ее бы там точно яки растоптали без твоей помощи…
Спирит даже ушам своим не поверил. Он удивленно уставился на молодого человека:
– Ты точно хорошо себя чувствуешь? Два «спасибо» за минуту, Итер.
Соул на мгновение вспыхнул праведным гневом, зыркнул грозно-обиженно и снова отвел взгляд.
– Лучше заткнись, – бросил беззлобно, скорей по привычке, чем в попытке задеть, – и выслушай меня сейчас молча, лады?
Что-то в этот момент его определенно беспокоило гораздо сильнее, чем очередная словесная дуэль.
– Ну давай, выкладывай, – внутренне напрягся Спирит.
– Я сегодня ночным рейсом возвращаюсь в Лхасу, потому что подписал пятилетний контракт с тибетским отделением Шибусена. На Тибете до этого не было ни одной Косы Смерти, сам знаешь… Они жутко рады и ждут меня с распростертыми объятиями обратно… – Соул замолчал, набираясь смелости для чего-то важного. Спирит заметил, как он сглотнул, а потом чуть подался вперед. – А еще я позвал с собой Маку… – произнес быстро-быстро.
В мозгу Спирита взорвался снаряд, вмиг раскидавший мысли в хаотичном беспорядке.
– Да я никогда не отпущу!.. – начал было он, но Соул упреждающе взмахнул рукой и безапелляционно оборвал восклицание:
– Тц, не перебивай. Я у тебя вообще-то не разрешения пришел спрашивать и не отчитываться о своих планах. – Он наконец посмотрел Спириту в глаза. – У меня к тебе просьба.
– Ну и чего тебе от меня нужно?
– Не лезь в нашу жизнь. Не запрещай ей. Не угрожай. Не умоляй. Не отговаривай. Дай Маке возможность самой решить: лететь на Тибет или принять предложение о работе господина Шинигами. Это должен быть только ее выбор.
Соул замолчал, а потом хмыкнул. Получилось у него это, скорее, устало и грустно. Он даже невольно дернул себя за один из ремешков на запястье, и Спирит заметил, что молодой человек ведет с собой какую-то внутреннюю борьбу. Словно до сих пор не был уверен в том, что хотел сказать далее. От взгляда Итера папе стало не по себе, но от последующих слов у него чуть не остановилось сердце:
– А я, в свою очередь, обещаю, что не стану влезать в ваши с Макой отношения и рассказывать о тебе и Джоан…
Соул сделал паузу, а сказанное им неподъемной тяжестью вдавило Спирита в койку. Он даже не смог найти в себе силы отвести взгляд от глаз Соула. Боялся поверить, а может, лелеял надежду, что понял Итера неправильно. Когда он успел? В коридоре же никого не было… Хотя Спириту в тот вечер было слишком херово, чтобы обращать внимание на случайных свидетелей. Однако молодой человек тут же оборвал тонкую нить надежды. Он качнул головой и опустил взгляд на свои руки первым разорвав зрительный контакт:
– Ну и сволочь же ты, Спирит. Даже не представляешь, как морду тебе хотелось набить, когда увидел тебя с Кеплер в общежитии, – сказал безжизненно ровным голосом.
Так, будто его знание ничего не значило.
Так, будто не держал сейчас Спирита «за горло»…
Отчаянно захотелось курить. До боли в легких, до сухости в гортани и осевшей горечи на языке.
– Просьба, говоришь? Это называется шантаж, Соул Итер, – через силу выдавил из себя Спирит.
– Нет, – твердо отрезал Соул. – Как бы ты ни поступил, я ничего не расскажу Маке о твоих грешках, потому что по себе знаю, каково это – когда лезут не в свое дело. – Он горько усмехнулся. – Поэтому разбирайся сам со своей совестью.
Спирит обескураженно смотрел на молодого человека, который в задумчивости перебирал свои браслеты-обереги и больше не поднимал глаз. Неужели Итер, и правда, не воспользуется таким шансом подгадить? Хотя, если задуматься, то Соул Итер никогда не ставил себе цель унизить или специально насолить. Все эти годы они негласно считали друг друга соперниками, но тем не менее разве противостояние не сделало их обоих лучше? Соул на примере Спирита постигал пороки, с которыми Мака не могла мириться, и из кожи вон лез, чтобы не стать в ее глазах таким же жалким неудачником. Спирит на примере Соула видел, чего же его Маке так недостает, чего она так отчаянно хочет увидеть в папе, и старался, изо всех сил пытался доказать себе, Итеру и, конечно, дочери, что он еще не безнадежно пропащий человек…
А теперь Соул хотел забрать у папы его Маку. Эта выскочившая мысль вернула Косу Смерти в действительность. К черту Джоан и совесть – это можно оставить на потом.
Он почти что взвизгнул и даже удивился высоте собственного голоса:
– Я не могу отпустить Маку на другую сторону Земли черте с кем!
– Э! – чуть не подавился от возмущения Итер и исподлобья взглянул на Спирита. – Я вообще-то не левый чмошник из какой-нибудь там Канады! Совсем, что ли?!
Черт! А ведь он совсем забыл про Джо Кеплера. Хотя стоило только вспомнить взгляды, которыми его дочь обменивалась с Итером на банкете неделю назад, как становилось ясно – о Джо (как и обо всем остальном) Мака переставала думать ровно в тот миг, когда в поле ее зрения оказывался Соул Итер.
И вот теперь он приглашал ее с собой. В качестве своей повелительницы? Вряд ли. У них, судя по всему, так и не получилось взаимодействие. А зачем в таком случае Итеру Мака и что этот девятнадцатилетний сгусток тестостерона от нее хочет – папе не нужно было объяснять. Папа и в свои далеко за тридцать хотел от женщин того же самого. Но что эти повернутые на традициях китайцы будут говорить о его доченьке, которая станет жить в одной квартире с Соулом? Как называть ее в глаза или за спиной? Ну уж нет! Папа такого не допустит!
– А что люди подумают? – вслед за мыслями неслись слова Спирита. – Если все так серьезно, Соул Итер, то женись на Маке, – вдруг ляпнул он и тут же пришел в ужас от собственных слов.
Впрочем, он бы не смог сейчас определить, кто из них двоих испугался больше, потому что Соул так и застыл в кресле, забыв, как моргать, дышать и, видимо, разговаривать. Дурацкая немая сцена – Спириту казалось, что он еще никогда в жизни так долго не смотрел Итеру в глаза, и тем более никогда не видел, как быстро там сменяются эмоции.
– Бля! – озвучил наконец Соул их обоюдное мнение по этому поводу, а затем в его испуганных кровавых радужках калейдоскопом закрутились мысли, тут же слетающие обрывками с губ: – Да не хочу я на ней жени!.. Ну… То есть хочу. Наверное. Когда-нибудь…
Стремительный переход от гневного возмущения к растерянному замешательству и принятию был настолько забавен, что Спирит даже забыл про собственное лицо – наверняка такое же смешное в этот самый миг. Соул тем временем, кажется, пришел в еще больший ужас от осознания своих озвученных мыслей на тему, о которой (папаша зуб готов был дать) никогда до этого не думал. Ну естественно. Какой нормальный носитель Y-хромосомы будет мечтать о белом платье на девушке, если основная часть его фантазий касается не платьев, юбок и блузок, а того, что под ними.
– Твою ж мать, Спирит, но не в девятнадцать же лет! – то ли умоляюще, то ли возмущенно воскликнул Соул и растерянно, как-то совсем по-детски, взлохматил пятерней челку. – Че за устаревшие стереотипы!
Спирит, готовый уже было расхохотаться от зажегшихся красных щек Итера, вспыхнул возмущением вслед за ним:
– Ты кого стариком назвал, щенок? – И расправив плечи, насколько это было возможно в позе лежащего полена, добавил: – Вот я женился в восемнадцать.
Однако Итер его благородства не оценил:
– Ага, по залету. Нашел, чем гордиться… – фыркнул он в ответ. – Я в отличие от тебя почти всегда головой думаю, а не тем, что в штанах.
Спирит никак не мог понять, когда его крыша окончательно съехала набекрень и он одобрил Соула в качестве избранника дочери. Внутренне смирился и, святая черепушка Шинигами, даже предложил сейчас тому… какой все-таки кошмар… жениться на ней. Однако Итеру не стоило рассказывать, что папу больше не хватит сердечный приступ от того, что Мака теперь… кто?.. его девушка?.. его возлюбленная?.. Или что там между ними происходит?
Спирит попытался сделать строгое лицо и хмуро сдвинул брови:
– Ты бы еще головой во время учебы думал, а не хрен на нее клал, Итер. Выпускные экзамены сначала сдай, Коса Смерти, тогда посмотрим. Зачем моей Маке недоумок, которому не хватит мозгов, чтобы закончить Академию.
На Соула ни слова, ни грозный вид папаши должного впечатления не произвели. Он, уже более-менее пришедший в себя от первичного шока, откинулся на спинку кресла и с насмешливым любопытством сощурил глаза:
– Вот скажи, тебя дед Маки так же прессовал девятнадцать лет назад?
Как его чуть не пришиб «дедуля», когда узнал о беременности своей дочери, Спирит до сих пор вспоминал с содроганием:
– Он мне чуть голову не снес. А я твою белобрысую башку спас, – напомнил он. – Так что, считай, тебе со мной повезло.
Соул беззлобно осклабился и даже хохотнул:
– Ну просто «Батя года».
– Не ерничай, Итер! – предупреждающе тыкнул пальцем в воздух Спирит.
Тыкнул бы в самого Соула, да тот сидел далеко – не достанешь. Молодой человек хмыкнул и поднялся с кресла.
– Выздоравливай скорее, – сказал он участливо. Впору было бы подумать о почти семейной идиллии, но Итер все же оставался верен себе. Он расплылся в ехидной акульей усмешке: – А то с меня еще ответный удар по ребрам за нашу первую встречу в Лхасе. Не могу же я бить лежачего.
После ухода Соула Спирит Албарн долго смотрел на белую штукатурку потолка. Он раз за разом прокручивал в памяти только что состоявшийся разговор и никак не мог уловить, зачем же приходил Итер. И чем дольше думал, тем сильнее убеждался во мнении, что дело было не только в его просьбе не вмешиваться в их с Макой жизнь, и уж конечно не в попытке подцепить Спирита на крючок его ошибкой с Джоан Кеплер…
«А еще я позвал Маку с собой», – это главное, что хотел сказать ему Соул Итер. Да, он, действительно, просто ставил Спирита перед фактом, не спрашивая и не боясь получить от того отказ. И вообще Соул, вероятно, наперед знал ответную реакцию. Однако ему было важно сказать об этом самому, а не перекладывать на плечи Маки; взять на себя ответственность и показать Спириту, что он не взболтнул ей это просто так, что это его взвешенное обдуманное решение. Возможно, вымученное не одним часом размышлений…
Достойно уважения, но это не значит, что Спирит Албарн так просто позволит Маке улететь на Тибет. Мужчина решительно сдвинул брови к переносице и кивнул сам себе. Теперь он знал, как должен поступить.
========== Эпилог ==========
Город Смерти, вторник, 5:34 p.m. (месяц спустя)
Тень от раскидистого дуба надежно укрывала скамейку от палящего солнца и случайных придирчивых глаз, которые могли бы заметить дымок от двух сигарет как раз рядом с предупреждающим знаком о запрете курения. Спирит расслабленно вытянул ноги вперед и снова затянулся сигаретой, с ленцой разглядывая компанию молодых людей на баскетбольной площадке. Видимо, те устроили перерыв и разбрелись кто куда по периметру игровой зоны в поисках прохлады. Еще бы! Солнце нынче решило добить всех в Неваде если не своей безумной физиономией, так иссушающим жаром. Даже Штейн не выдержал такого издевательства и променял свой вечный халат и водолазки на футболку, шорты и пляжные шлепки – хоть сейчас на море. Коса Смерти скосил взгляд сначала на друга, развалившегося рядом, а затем посмотрел перед собой и усмехнулся. Впереди, за пожухлой полупрозрачной живой изгородью на траве разместился Кид с сестрами Томпсон. Видеть Шинигами-младшего в шортах и мокрой от пота рубашке нараспашку тоже было как-то непривычно: нечасто наследник Шинигами позволял себе подобные фривольности во внешнем виде. Чуть поодаль от них другая троица – Мака, Блэк Стар и Джоан – вообще, по мнению Спирита, потеряла стыд. «Спасибо» Блэк Стару, который только что под девчачий визг облил подруг водой, и теперь те с мокрыми волосами и облепившими тело влажными майками безуспешно пытались отомстить ниндзя под его торжествующий хохот.
Папа даже дернулся было в мимолетном порыве обнаружить свое присутствие и как следует наподдать оболтусу Блэк Стару, а заодно и прикрыть чем-нибудь Маку от посторонних глаз… Ну и Джоан, наверное. Ох, именно ее присутствие его и остановило – не хотелось лишний раз при Маке общаться с мисс Кеплер, а то проснувшаяся совесть голосила слишком громко.
А уж под проницательным взглядом Итера так вообще начинала царапать горло.
Спирит метнул быстрый взгляд под одно из колец – не смотрит ли на него Соул Итер, но тот что-то рассказывал Цубаки и чертил на баскетбольном мяче ломаные траектории. Не иначе как обсуждал с той стратегию предстоящей игры.
– Так это твоими стараниями Соул все-таки остался с нами? – спросила вдруг Лиз у Кида, сделав перед этим глоток воды из бутылки.
Спирит прислушался. Благо, слышно было прекрасно.
– Не думаю, что только благодаря мне, – Кид обмахивался панамкой и наслаждался слабым подобием ветра, – но не отрицаю, что просил отца вернуть Соула с Тибета. Даже представил ему план с преимуществами, если новая Коса Смерти останется здесь и снова будет работать с Макой.
О да, Спирит Албарн этот часовой доклад Кида для господина Шинигами помнил в мельчайших подробностях. Парню бы в маркетинг идти – у него к этому определенно обнаружился талант, а еще куча то ли свободного времени, то ли огромное желание оставить Соула Итера в городе Смерти. Он настолько тщательно все продумал, аргументировал и доложил отцу – с диаграммами и графиками, – что господин Шинигами после ухода сына, мягко говоря, остался под впечатлением, а Спирит в полном офигевании.
– Даже не верится, что мы снова все вместе, – заметила тем временем Лиз и снова глотнула воды, с улыбкой наблюдая за Соулом.
Кид пожал плечами:
– Разве друзья нужны не для того, чтобы помогать?
– Ну… – хихикнула Патти. – Кажись, кое у кого другое мнение о предназначении друзей.
– Да, – согласилась старшая Томпсон со смешком, – скажи об этом Блэк Стару.
В наступившей тишине Спирит как раз смог услышать, о чем болтает звезданутый.
– …Нет, тебе-то, конечно, без разницы, – донимал тем временем Блэк Стар Маку. – А ты о Соуле подумала?
– Отстань, Блэк Стар, – раздраженно дернула плечом повелительница. – Ты просто завидуешь, что у нас уже почти получилась эта фишка с полетом на Косе Смерти.
– Ха! Да мы с Цубаки и не такое можем! Просто я за друга переживаю. – Блэк Стар ткнул Маку локтем под ребра, а затем повысил голос и продолжил: – По полдня между ног его держишь. Трешься о него. Вот уж не думал, что ты вырастешь такой извращенкой, Мака. Вся в папашку.
Спирит чуть не подавился сигаретой, Штейн закашлялся, а Мака под смех Джоан огрела друга подвернувшейся бутылкой с водой, которую как раз держала в руках: наполовину полной или наполовину пустой – тут уж зависит от мировосприятия.
– Идиот! – выпалила она, зардевшись от кончиков ушей до шеи.
– Ауч!
Ниндзя, не успевший увернуться от пластикового оружия, тут же получил вдогонку еще и два метких одномоментных удара по своей встопорщенной шевелюре, и баскетбольные мячи свалили его, хохочущего, в траву.
Звонкие голоса Цубаки и Соула тоже послышались почти синхронно:
– Ой, я нечаянно, – с ангельской улыбкой врала Цубаки.
– Извини, промазал, – без доли раскаяния усмехался Итер.
Орудия кары неторопливо покатились по раскаленному асфальту, а бутылка с водой угрожающе булькнула в руках Маки:
– А как я по-твоему должна пользоваться Косой Смерти, чтобы удержаться на ней? Стоять? Висеть? – спросила повелительница, нахохлившись от недовольства.
– Э, харэ ссориться! – Соул подхватил мяч по пути и, встав над троицей, крутанул его на пальце. – Вы ж в одной команде, лузеры. И вам вообще-то еще пытаться нас обыграть хотя бы в третьей четверти.
Он подал руку Маке, помогая той подняться с газона, а затем обменялся с Джоан убийственными взглядами, после чего по обоюдному молчаливому согласию девушка демонстративно встала самостоятельно и, хмыкнув, отвернулась от Итера. Общий язык, понял Спирит, оружия так и не нашли. Впрочем, ожидаемо. У них обоих были причины недолюбливать друг друга. И если Итер наверняка смотрел косо на Джоан Кеплер из-за ее мимолетной слабости в Лхасе, то Джоан, скорее всего, не могла простить Соулу то, что он отобрал у нее Маку и фактически лишил ее возможности стать Косой Смерти.
Патти бодро подскочила с травы и закрыла собой драматическую сцену взаимной неприязни поодаль:
– О, ну все. Перерыв закончен. – Она даже подпрыгнула от возбуждения. – Пора в бой!
Спирит наблюдал, как компания разделилась на две части. Соул теперь стоял рядом с Цубаки и присоединившейся к ним младшей Томпсон, а Мака, Джоан и Блэк Стар – скучковались во вторую команду.
– Кид, шевели своими многострадальными булками! – нетерпеливо махнул рукой Блэк Стар, и наследник Шинигами, как раз наклонившийся, чтобы завязать шнурок на кеде, что-то недовольно пробурчал себе под нос.
Слишком тихо, чтобы Спирит смог его расслышать. Зато папа услышал Лиз:
– Ни за что тебе не прощу, что удалил тату с драконом и даже нам с Патти не показал, – вполголоса упрекнула своего повелителя девушка.
– Еще вам я свой зад не показывал… – на этот раз достаточно громко ответил Шинигами-младший.
– Мог хотя бы сфоткать!
– Если так интересно, у Спирита Албарна есть такой же.
Кид выпрямился и направился к своей команде.
– И как ты себе представляешь эту просьбу показать дракона?.. – хихикнула Лиз напоследок перед тем, как последовать в другую сторону от повелителя.
За игрой Спириту следить не очень-то и хотелось хотя бы потому, что в баскетбол его умница Мака играла из рук вон плохо. Папа ее ужасную игру воспринимал на свой счет. Кто, как не он, должен был еще в детстве научить дочь забрасывать мяч в кольцо. Ах, это могли бы быть идеальные семейные часы на заднем дворе дома Албарнов… Да что теперь горевать, ошибки прошлого не исправишь. И кроме того… Итер, вон, тоже за столько лет не удосужился хоть немного потренировать повелительницу, подумал вдруг Спирит в свое оправдание, наблюдая, как Соул только что без труда отобрал мяч у Маки и повел его со своей половины площадки. Мда уж… Мака, и правда, в баскетболе была не на высоте.
Разыграться угрызениям совести по поводу спортивного фиаско своей дочери Косе Смерти не позволил Штейн.
– Не собираешься сводить своего дракона? – спросил он, скучающим взглядом наблюдая за листьями над головой, а еще то и дело жмурясь от скачущих по его лицу солнечных зайчиков – успешных попыток солнца просочиться сквозь густую крону дуба.
– Шутишь, что ли? – хмыкнул Спирит и снова затянулся сигаретой. – Да женщины в восторге даже от упоминания о тату с драконом, а уж когда я предлагаю его показать…
– О, избавь меня от подробностей своих подкатов, – выпустил дым изо рта приятель. – Лучше расскажи, как ты дожил до того, что просил господина Шинигами не оставлять Соула Итера на Тибете. Я думал, ты окажешься в первых рядах, кто будет махать самолету с лыбой до ушей.
Спирит, подобно Штейну, запрокинул голову и сразу же вынужден был прикрыть глаза – ветер только что колыхнул листву. Коса Смерти представил, как табун солнечных зайчиков скачет на лице и одежде, затем скатывается по вытянутым ногам обоих мужчин в траву и теряется среди зелени вместе с порывом ветра. Шепот листвы стих, и редкие пятна света замерли в ожидании, прислушиваясь к обычному уличному гулу и редким возгласам молодых людей, бегающих с мячом. А может, тоже решили послушать ответ папы:
– Чтобы Соул забрал с собой Маку? – спросил Спирит листву. – Ну уж нет. Пусть лучше тут под моим присмотром остаются, чем за полмира от города Смерти. К тому же, если Итер посмеет обидеть мою дочь, я лично смогу настучать ему по башке.
Сказанное вслух – лишь часть правды, но об остальном Спирит предпочел умолчать, да и не знал, как объяснить без долгих монологов. А может, и сам толком не понимал, что больше сподвигло его на такой поступок: разговор с Соулом накануне его отлета или все же грустный взгляд Маки после того, как она снова осталась в одиночестве. И как этот взгляд оживал, стоило только на дисплее телефона появиться уведомлению о доставленном сообщении или трезвону входящего вызова расколоть больничный могильный покой. Мака уходила разговаривать в коридор или, если думала, что папа спит, понижала голос до полушепота. И тогда Спирит слушал болтовню. Обычную на первый взгляд: ни о чем и обо всем сразу. Никаких «скучаю», «люблю», «не могу без тебя»… Ничего такого, о чем бы не могли разговаривать близкие друзья. Но папу было не обмануть. Эти двое дышали друг другом и болтали не ради слов, а чтобы слышать голос – в общем, вели себя в такие моменты как типичные влюбленные, которым нет дела до остального мира. Больше всего в таких разговорах Спирита удивлял Соул. Папа в какой-то момент осознал, что никогда бы не подумал, что Итер может быть таким.
Серьезным, когда разговор заходил о его новых обязанностях в качестве Косы Смерти или обсуждении планов по тренировкам с Макой.
Ответственным, когда однажды рассказывал, что отдал свой мотоцикл какому-то пастуху в деревне взамен поломанного.
Внимательным, когда молча слушал Маку и пытался ее подбодрить, хоть и на свой лад – с подколами и шутками.
Черт, таким влюбленным в его дочь…
И по светящимся в минуты долгих разговоров глазам Маки папа видел, что ее намерение нестись к Итеру на всех парах через океаны, моря и континенты крепнет день ото дня.
Вот почему после выписки Спирит Албарн первым делом направился не домой, не в бар и даже не в «Чупакабру», а прямиком в кабинет к господину Шинигами, где чуть ли не умолял того найти способ вернуть Соула Итера обратно.
– Мака выглядит счастливой, – тем временем протянул Штейн. Спирит открыл глаза и повернул голову к другу, который теперь смотрел на молодых людей, носящихся с мячом по площадке. – И с резонансом душ у них с Соулом полный порядок.
Коса Смерти хмыкнул:
– А ты и рад. Думаешь, я не знаю, что ты тоже просил Шинигами насчет Итера?
– Все ради науки, – деловито поправил очки Штейн. – А как иначе я смогу следить за их успехами с восстановившимся взаимодействием?
Ишь, великий ученый нашелся… Спирит внезапно подозрительно сощурился:
– Надеюсь, это не ты их надоумил на решение проблемы с резонансом…
– Гы… – выдал профессор и широко улыбнулся. – Ты еще скажи, что я их принудил к этому. Ничего, что твоей Маке уже восемнадцать, и мы оба знаем, что про тычинки с пестиками ей благодаря Соулу Итеру давно стало известно не только в теории.
Он поддел носком шлепанца подвернувшийся под ногу камешек и запустил его в газон. Спирит, наблюдавший за всем этим, беззлобно хмыкнул:
– Еще лет десять назад заметил… когда ты врешь, то начинаешь колупать ботинком землю или пол.
– Ничего подобного! – захохотал Штейн и тут же спрятал обе ноги под скамейку.
Решающее слово насчет Итера, конечно же, оставалось за Шинигами. А еще директором тибетского отделения Академии господином Лян Шумином. Разговор оказался не из легких. Спирит, присутствовавший на этом непростом совещании, видел через зеркало, насколько тяжело было господину Шумину смириться даже с частичной потерей Косы Смерти Соула Итера. Естественно, Итер не смог навсегда распрощаться с Тибетом: он по-прежнему оставался посредником между Линг Янг и людьми, а еще формально числился в штате Академии в Лхасе и обязан был проводить там не менее трети года, выполняя порученные миссии, разбираясь с ворохом бумаг и прочей бюрократией. Однако в оставшиеся восемь месяцев поступал в распоряжение господина Шинигами.
