Текст книги "Гималайские маки (СИ)"
Автор книги: Ayris S.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
А что в итоге? Только разбередил душу, убедил себя (с радостью ведь убедил), что единственный вечер и, возможно, ночь, проведенные так, как вздумалось им обоим, – гораздо лучше. Лучше для кого? Для Соула Итера, который теперь ненавидит себя за слабость? Или для Маки Албарн, которая сгорает от стыда перед своим Джо за то, что чуть не наставила тому рога? И наверняка винит себя за непристойное поведение, пока ее ненаглядный скучает в городе Смерти и ждет не дождется, чтобы обнять. Поцеловать. Да и вообще, сделать все, что ему вздумается. Потому что Джо Кеплер имеет на это полное право, а Соул Итер нет.
– Индейка, бля… – пробормотал он под нос, через ступеньку поднимаясь на свой этаж и не замечая ничего и никого вокруг.
Почему-то эта последняя из услышанных фраз Джо про Рождество и День Благодарения засела в голове Соула и долбила раз за разом мозг, как заслушанная до крови из ушей строчка из популярной песни. А еще до жути выбешивала: Соул Итер не мог представить, насколько далеко он должен был бы зайти в отношениях с кем бы то ни было, чтобы пригласить родителей девушки отметить праздники вместе с Эвансами. Сама мысль о том, что он добровольно тащит Маку (и Спирита заодно!) знакомиться со своей семьей, была для Соула сродни ночному кошмару. Он и без знакомств знал, что чопорные аристократы Эвансы ни за что не примут в семью такую, как Мака Албарн. Мама бы никогда не смогла одобрить ее в качестве подходящей партии своему младшему сыну. Мака бы стала очередным разочарованием для миссис Эванс, которая наверняка уже подыскала среди своих богатых и влиятельных друзей девушку для непутевого отпрыска: какую-нибудь накрашенную куклу с перьями вместо мозгов. Только вот нахер ему такая сдалась…
А Мака? Соул снова вспомнил этот бодрый голос из скайпа, от которого ему становилось противно даже сейчас. Его злил не тон или беззаботная интонация, его бесили слова. Это ощущение правильности во всем, перспектива стабильности, спокойствия… Рутина и бытовуха, что маячили на горизонте жизни Маки Албарн… Неужели она хочет эту унылую размеренность? Эту серость будней? Она готова к этому? Или сама не понимает, что болото, которое ждет ее впереди с Джо Кеплером, засосет в скуку и вытравит из нее весь тот скрытый огонь, весь потенциал и… черт, всю ее безбашенную крутость. И он, Соул Итер, позволит этому произойти? Не сделает или не попытается сделать хоть что-то, чтобы остановить ее? Предотвратить катастрофу? Отдаст в руки правильному надежному Джо Кеплеру под одобрительные взгляды Джоан (о, вот уж она, наверное, рада за брата) и благословение Спирита – ах, какой замечательный молодой человек, просто подарок небес, не то что идиот Итер!
Наверное, Маке приятно, что Джо Кеплер хочет познакомить свою девушку с родителями, чего никогда бы по доброй воле не сделал Соул. Наверняка Джо приглашает ее на свидания, устраивает сюрпризы и шепчет, какая же Мака красивая. Вероятно, что жизнерадостный Джо Кеплер гораздо лучше, чем запутавшийся в себе Соул Итер, который только все портит… который так и не смог за неделю сказать три простых слова «я тебя люблю»…
И что? Все вот так и закончится?
– Твою ж мать, Мака… – сквозь зубы процедил Соул уже около своей двери и круто развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы двинуться обратно – на этаж ниже к комнате бывшей повелительницы. Еще не совсем понимая, что именно хочет сделать или сказать, но точно зная, что утащит ее сейчас подальше от ноутбука, от Академии, от всех знакомых и незнакомых лиц. От мыслей о Джо Кеплере.
Лхаса древняя и красивая. Самобытная. Маке точно понравится. А еще столица Тибета большая, и у них вся ночь впереди, чтобы вдоволь нагуляться… Вместе. Вдвоем. Чтобы наговориться.
Нет. Выговориться наконец.
Решительно переступив порог коридора, Соул тут же сделал шаг назад: столкнуться нос к носу с Джоан ему хотелось сейчас меньше всего. Напарница Маки только что миновала лестничный пролет второго этажа, но вместо того, чтобы направиться к их с Макой комнате, почему-то начала подниматься на этаж мальчиков. Соул замер за дверью коридора и сквозь щель наблюдал, как девушка свернула в крыло для важных гостей. Вот так новости. К Киду, что ли, намылилась? Неужели у них взаимно? Соул ехидно хмыкнул, вспомнив, как Шинигами-младший меньше часа назад отнекивался от своих симпатий.
Однако ухмылка на лице молодого человека продержалась недолго, потому что Джоан до апартаментов Кида не дошла.
Остановившись у комнаты, где поселили папашу Маки, ее подруга и оружие нерешительно постучала в дверь. Соул напрягся. Конечно, в этом не было ничего предосудительного – мало ли чего понадобилось Джоан от Спирита, – но почему-то чертова интуиция трезвонила в голове гадким предчувствием, а интуиции Соул обычно доверял, поэтому, затаив дыхание, продолжал наблюдать из своего укрытия.
То, что произошло в дальнейшем, выбило у него воздух из легких так, будто Спирит снова вдарил ему по солнечному сплетению. Хотя… Лучше бы вдарил… Да хоть десять раз бы вдарил или запинал ногами: все легче, чем видеть, как показавшийся в дверном проеме Спирит Албарн после недолгого колебания притянул Джоан к себе… и поцеловал. Жадно. В губы. Без сопротивления.
Конечно, поцелуи бывают разными… У людей сотни причин, чтобы целоваться и, наверное, не менее двух десятков способов это делать. Но Соулу было уже не десять лет, чтобы понять, что эти двое целуются далеко не с чувством уважения или из дружеских побуждений.
– Бля… – вырвался у него вздох из легких.
Кажется, коридор пустовал уже не менее минуты, а ощущение нереальности происходящего до сих пор не позволяло молодому человеку шевельнуться. Соул по-прежнему стоял за дверью окаменевшим истуканом и никак не мог справиться с подкатившим к горлу комом отвращения и презрения. Наконец он поборол себя и почти что через силу двинулся к комнате Спирита Албарна. На полу у двери заметил свои четки – наверное, те были в руке папаши перед тем, как… вспоминать только что увиденное не хотелось. Соулу в общем-то всегда было плевать, с кем и когда развлекается папаша его бывшей напарницы. Спирит взрослый мужик, и это его жизнь – пусть хоть с обезьянами трахается… лишь бы Мака не знала. Лишь бы любящий папочка не забивал ей голову своими умозаключениями, что он такой же как все. Точнее, что все вокруг такие же похотливые придурки, как и сам Спирит Албарн.
Соул с ужасом думал о Маке. Она не знает. Не может подобного знать… Он сжал руки в кулаки, не зная, кого сейчас ненавидит и презирает больше: Спирита или Джоан. Как это мерзко и низко по отношению к собственной дочери и подруге. За ее спиной…
Парень поднял четки и, поспешно сунув их в карман брюк, чуть толкнул дверь. В темноте ничего не было видно, зато слышно было прекрасно… А иных доказательств ему больше не требовалось.
Звуки поцелуев и шорох стаскиваемой одежды взрывали мозг громовыми раскатами ярости. Хотелось зажать уши руками и забыть, не знать, не думать… Так было бы гораздо легче.
Вот же мрази!
Соул сделал шаг назад, и только сейчас боковым зрением заметил, что не один. Кто-то неясным темным пятном маячил рядом. Почти вплотную.
Молодой человек повернул голову и уперся взглядом в темные глаза тибетского шамана.
– Ты?! – еле слышно просипел Соул, не веря своим глазам. Разве Чованга-гусеницу не убили вчера в ущелье? Как такое возможно?
Почти рефлекторно он вытянул руку вперед, чтобы превратить ту в косовище, но старик опередил его. Неуловимо быстро коснулся тыльной стороны кисти молодого человека, и голос в голове Соула отрывисто пролаял:
– Тебе нельзя этого знать. Забудь. Спи. Сон. Это всего лишь сон.
Видение исчезло, и лезвие косы рубануло воздух перед собой.
Соул недоуменно уставился на пустой коридор впереди, потом повернул голову к двери Спирита Албарна и в ту же секунду отвернулся.
Нужно было добраться до своей комнаты и побыть хотя бы пять минут в тишине, чтобы успокоиться, собраться с мыслями и понять – как быть дальше. Как поступить? И как сказать обо всем Маке… или ей лучше вообще не знать?
Коридор, по которому Соул брел обратно, отчего-то казался ему непропорционально узким и длинным, почти бесконечным. Даже ноги устали плестись по нему, подошвы ботинок начинали с трудом отрываться от пола и то и дело шаркали по плитке. Да сколько ж можно идти!
– Эй, Соул!
Если бы не оклик, он бы даже не обратил внимание, что около двери в его комнату кто-то есть, хотя Са Чен трудно было не заметить. Она вообще редко оставалась без мужского внимания – красивая накрашенная кукла. Вот от нее миссис Эванс была бы в восторге. Ее отец, кажется, был каким-то успешным бизнесменом, а мать художницей. Сама же китаянка неплохо играла на фортепиано… да что там – хорошо играла, уж кто-кто, а Соул в этом разбирался. Родители вложили немало денег в учителей музыки своей единственной наследницы. Деньги, впрочем, они в дочь по-прежнему вкладывали. Уходили они теперь, правда, в шмотки, косметику и клубы. Жаль, что папа с мамой не догадались привить своей обожаемой Са Чен еще и скромность, потому что, судя по ходившим в Академии слухам, она успела переночевать чуть ли не в каждой третьей комнате старшекурсников. Соул подозревал, что благородное семейство Чен ее «подвиги» приводили в бешенство так же, как уважаемую чету Эвансов раньше бесило, что он свалил от них в город Смерти, чтобы «окончательно похоронить свой музыкальный талант». Ну что тут скажешь? Каждый подросток бунтует против своих родителей по-своему.
Соул попытался достать из кармана ключ, но руки будто налились свинцом и казались почти неподъемными.
– Чего тебе? – с трудом ворочая языком спросил он девушку, даже не повернув головы – сил на движения почти не осталось. Все тело теперь казалось тяжелым и вялым.
Са Чен его не слишком вежливый тон не расстроил.
– Весь вечер хочу сфоткаться вместе с Косой Смерти… – она вдруг замолчала, а потом склонилась вперед и внимательно посмотрела на Соула, который теперь уткнулся лбом в дверь, собираясь с силами. – Итер? Ты в порядке?
Вопрос Соул проигнорировал. Зачем спрашивать, если и так понятно, что ему погано.
– Чен, позови Маку… – он с трудом вспомнил фамилию, – Албарн. Она в… – запнулся. Вспомнить номер комнаты никак не удавалось. Цифры ускользали в тумане, которым сейчас было окутано сознание.
– Может, девочки до утра подождут, а? – хихикнула китаянка и начала заваливаться куда-то вбок, испуганно обхватив его руками.
Нет. В дремотном недоумении сообразил вдруг Соул. Это не у Са Чен нелады с гравитацией, все наоборот: она пару мгновений назад подхватила его и пыталась сейчас удержать, чтобы он окончательно не рухнул на пол.
Глаза предательски слипались. Вестибулярный аппарат сошел с ума, голова кружилась и стены бежали в безумном хороводе. Молодой человек смутно помнил, как с помощью девушки добрался до своей кровати, как изо всех сил пытался не закрывать глаза. Она что-то бормотала и, кажется, положила ему компресс с холодной водой на лоб…
Соул твердил про себя только одно слово – «нельзя».
Ни за что нельзя было смыкать веки, пока он не увидит Маку, пока не скажет ей про Джоан и Спирита. И про Чованга.
Нельзя было вот так разлеживаться на кровати с хлопочущей рядом Са Чен.
Ни за что нельзя было спать…
========== Глава 44. По ту сторону двери ==========
Город Лхаса, суббота, 10:24 p.m.
Мака закрыла глаза и ткнулась лбом в мятно-зеленую стену у двери, за которой чувствовала дыхание души Соула. Стиснула в пальцах забытый им пиджак и глубоко вздохнула, пытаясь отогнать навязчивые воспоминания. И пусть крашеная стена коридора общежития не была похожа на обои съемной квартиры в городе Смерти; дверь ни цветом, ни фактурой не походила на дверь в спальню ее напарника, а холодный свет ламп разгонял мрак – это ничего не значило. Как и два с половиной года назад Мака Албарн стояла около двери в комнату Соула Итера и никак не могла решиться войти внутрь.
Вот бы знать, сколько мучительных минут она тогда провела в темноте и тишине спящего дома, если сложить все поздние вечера, когда повелительница медлила, вот так же прижавшись лбом к стене у комнаты своего оружия. Трусиха. Потому что так ни разу и не смогла найти в себе храбрости переступить порог, чтобы просто молча лечь рядом, прижаться и обнять. Без слов дать понять своему напарнику: что бы ни происходило между ними днем, как бы больно и провально ни было на тренировках – она ни о чем не жалеет, они по-прежнему вместе и смогут найти решение. Она верит в Соула, верит Соулу и полностью его поддерживает. Ведь поддержка – единственное, в чем они оба тогда нуждались больше всего остального. И хотя Соул никогда не запирал дверь в спальню на защелку так же, как и она, но в те дни их агонии каждый вечер оставлял узкий зазор. Он ждал. Каждый вечер в течение трех месяцев давал Маке знать, что хочет от нее первого шага. Не торопит, ждет, когда она окончательно сможет разобраться в себе и понять – по-прежнему ли готова быть к Соулу ближе, нежели просто друг и повелительница после их фиаско с резонансом душ.
Папа считал трусом Соула Итера, но Мака знала – это она трусиха. Это она и только она своим бездействием, своей незрелостью, неготовностью к ответственности отношений вынудила Соула уехать. Своей чертовой скромностью, воспитанием… пассивностью в конце концов обязана тем, что осталась в итоге одна. Потому что, черт возьми, Соул тогда сделал все, чтобы добиться ее, а она не сделала ничего, чтобы дать ему понять, насколько он для нее важен… Даже «люблю» вслух ему ни разу не сказала…
Мака открыла глаза, глубоко вздохнула и потянулась к ручке, когда вдруг почувствовала, что в комнате за дверью есть еще одна душа. Судя по всему, девушка…
Просто подруга или же…
Вот же дуреха! Почему раньше не подумала об этом? Почему осознала только сейчас, что Соул может с кем-то встречаться? Наверняка у него на Тибете есть девушка. Скорей было бы удивительно, если бы ее не оказалось. С чего она вообще решила, что он по-прежнему в нее влюблен? Из-за их резонанса душ? Только отсутствие резонанса говорит лишь о том, что их обоих влечет друг другу.
Разве Соул сказал ей за эту неделю хоть что-то о своих чувствах? Ничего подобного. Наоборот, все это время держался на расстоянии. Это она первая лезла целоваться в проулке, тянулась к нему рукой через Кида-яка, даже сегодня не позволила ему уйти из своей комнаты. Это она, будучи связанной отношениями, вела себя распущенно. Нечестно по отношению к Джо, нечестно по отношению к Соулу. Вот же глупая дура! Опять сама виновата во всем произошедшем…
Повелительница резко выдохнула, повесила пиджак на дверную ручку и отвернулась. Хотелось бежать отсюда как можно дальше, но Мака почему-то первым делом с горечью скинула с себя ненавистные босоножки. Будто в них крылся корень всех ее печалей и бед. Может, босым ступням на холодном полу и стало легче, но унять шторм внутри не помогло ни капли.
– Дура! – со злостью пробормотала она себе, а потом с удивлением посмотрела на каплю, упавшую на руку, и только сейчас поняла, что плачет.
Она с ожесточением вытерла мокрый след со щек рукавом, но помогло мало: слезы продолжали течь из глаз и никак не желали прекращаться. Схватив босоножки, Мака быстро направилась прочь от комнаты Соула. Босые ступни неуместно смешно шлепали по потертой плитке. Правда, Маке было не до смеха.
Рука преградила ей путь так внезапно, что девушка врезалась в нее и только потом остановилась и недоуменно подняла голову, чтобы понять, кому и что от нее понадобилось. Белозубая улыбка Тао сквозь мутную пелену слез сверкала жемчугом, а его недобрые сощуренные глаза сияли злорадной насмешкой. Правда, он тут же совладал с собой и нацепил на лицо маску удивленной печали:
– Почему моя принцесса плачет? – правдоподобно участливо спросил он и с сожалением покачал головой. – Так обидно, что не позвали порезвиться в кровати?
Значит, видел, где она только что стояла и, наверное, знал, кто зашел в комнату до нее. Из уст молодого человека слова почему-то казались вульгарнее, чем были на самом деле. Словно он сказал что-то нецензурное и уничтожительное. А может, это Маке стало неприятно вне зависимости от подбора слов, потому что в чем-то, наверное, этот китаец оказался прав. Обидно. Ей действительно было сейчас обидно осознавать, что у Соула Итера, возможно, есть другая. Обидно, что у нее тоже есть Джо…
Как до несуразности обидно и глупо все в итоге у них получилось…
– Как там говорил Итер? – неторопливо и почти ласково продолжал тем временем Тао, так и не убрав руки перед Макой, зато немного сместился, чтобы оказаться к ней поближе. Его масляный взгляд блуждал по ее ключицам и чуть растянутому вороту пуловера так, что ей невольно захотелось прикрыться и от глаз, и от слов китайца. – Умницы просто обожают плохих мальчиков, да? Только он, кажется, забыл сказать, что плохим мальчикам скучно с умницами…
– Молчи, – буркнула Мака.
Хотелось грозно, но получилось как-то жалко и тихо, что, кажется, еще больше раззадорило Тао. Он почувствовал, что нашел слабое место – и теперь думал, что поддел Маку Албарн на крючок.
– Что? Неприятно слышать правду? – он взял тонкую прядь ее волос и начал их наматывать на палец, продолжив свой монолог-измывательство. – Дай-ка угадаю. Ты уже напридумывала себе, что единственная и неповторимая для него? Конечно. Ты ведь бывшая повелительница Соула Итера. Важность-то какая! Решила, что стоило только появиться здесь, как он сразу побежит к тебе, забыв про остальных? Плохие мальчики, Мака Албарн, исправляются после встречи с принцессами только в сказках.
– Хватит! – зашипела Мака и дернулась, чтобы освободить волосы. Обязательно бы выдернула их руками из пальцев китайца, да только в них были босоножки.
– А может, все Косы Смерти любят разнообразие? Слышал, твой папочка тоже любитель поразвлечься… Смирись. Ты не единственная. И ваши милые обжимашки с Итером в темноте у стены, пока вас никто не видит, совершенно ничего для него не значат, потому что к себе в комнату он привел другую. – Тао вдруг весело расхохотался, запрокинув голову: – Ты, видимо, сегодня была на разогреве, Мака Албарн.
Мака, еле сдерживаясь, отодвинулась и сделала попытку обойти китайца:
– Дай пройти, Тао.
Он шагнул в сторону и снова преградил ей путь. Взяв рыбку на крючок, решил, что ей не хватит воли сопротивляться. Еще немного дожать, и Мака окажется в его полной власти. Безвольная. Опустошенная. Смирившаяся.
– Не люблю, когда девушки расстроены. Пойдем ко мне. Я тебя утешу и обласкаю.
– Нет, – слезы больше не текли, а кафель начал вытягивать тепло уже из щиколоток.
– Ой, только не строй из себя недотрогу. Я же видел, как Итер тебя лапал и ты была не против… Так что хватит ломаться и набивать себе цену.
Мака действительно была на грани, поэтому когда пальцы Тао властно обхватили ее подбородок и сжали, а он начал склоняться к ней с мерзкой улыбкой победителя, со злостью выдохнула:
– Достал уже!
А потом с размаху зарядила китайцу босоножкой по башке. Да так сильно и от души, что его повело в сторону от удара. Он ошалело захлопал глазами, еще до конца не осознавая только что произошедшее. Возможно, его приемы и работали на других девушках-тибетках, но Маку Албарн этот треп только бесил, а прикосновения и подавно.
– Горячая сучка… – пробормотал китаец с усмешкой, потирая ушиб и снова потянул руку вперед.
Значит, не понял с первого раза. Ох зря. Не то чтобы Маке уж сильно досадил этот Тао, скорей он просто попался ей под руку, но всю злость на себя, всю обиду и плохое настроение она выместила на нем при помощи еще нескольких весомых ударов босоножками по голове и телу. От души. Не сдерживая свои силы. Наверняка следы от каблуков синими пятнами с неделю будут напоминать этому идиоту, что не стоило связываться с Макой Албарн, когда у той не задался вечер.
Показавшийся в конце коридора Кид удивленно уставился на разошедшуюся Маку и вжавшегося в стену Тао, а затем поспешил подруге на помощь.
– Тебе помочь? – на всякий случай спросил он, подозрительно поглядывая через плечо повелительницы на молодого человека у стены. Выглядел тот жалко. Без своей компании Тао оказался не таким уж и крутым парнем.
– Уже нет. – Мака улыбнулась как можно более непринужденно и сама же поняла, как до безобразия вымученно, должно быть, выглядит ее улыбка, но другой у нее пока не нашлось. – Кид, пойдем прогуляемся по городу, если ты не занят.
Кид галантно решил сделать вид, что не замечает ее покрасневших глаз и фальши, поэтому просто согласно кивнул:
– Почему бы и нет… – Он снова покосился на Тао: не вздумает ли тот что-нибудь выкинуть в отместку. – Только скажи, ты Спирита или Джоан тут нигде случайно не видела?
– Нет, – отрицательно мотнула головой Мака. – Разве они не в банкетном зале?
– В том-то и дело, что уже нет… – отчего-то нервно вздохнул Шинигами-младший.
========== Глава 45. Личные вопросы ==========
Город Лхаса, воскресенье, 8:01 a.m.
Холодный утренний ветер трепал волосы, забирался под шерстяной кардиган (естественно, черный) и норовил при каждом порыве сбить с ноющих после ночной прогулки ног. Кид чувствовал себя так, будто его только что пропустили через гигантскую мясорубку и превратили в фарш из мяса, костей и сумбурных мыслей. Глаза слипались и отчаянно хотелось спать.
Молодой человек посмотрел на Маку и даже слегка позавидовал ее бодрому виду. Выносливости ей не занимать, хотя вместе плутали всю ночь по сумрачным закоулкам Лхасы и в итоге оба так и не ложились. Даже Джоан рядом со своей повелительницей выглядела более понуро и сонно. Кида терзали смутные подозрения и запоздалые опасения насчет причины, почему оружие Маки нацепила с утра солнечные очки. Что решила скрыть за ними? Совесть, красные от слез глаза или все это просто его паранойя – молодой человек так и не решил, а времени выяснять уже не оставалось. Выезд в аэропорт задерживался, и троица отбывавших рисковала опоздать на самолет. Вся хрупкая надежда Кида держалась на благоразумии Спирита и преданности Джоан своей напарнице.
Шинигами-младший вздохнул и снова посмотрел на Маку.
– Возможно, у Соула какие-то важные дела, поэтому он не успел… – оптимистично улыбнулся он повелительнице, которая упрямо медлила и не хотела садиться в машину.
– Возможно, – кивнула Мака в ответ, хотя он на сто процентов был уверен, что она согласилась с ним только для того, чтобы не продолжать разговор на эту тему.
– Если не поторопимся, то опоздаем на самолет, – раздался предупреждающий голос Спирита уже из машины. Коса Смерти выглядел тоже не слишком-то бодро. Словно и он всю ночь где-то то ли блуждал, то ли кутил: по мешкам под глазами причину их появления не определишь. – Мака, – позвал тем временем папа с нотками нетерпения в голосе, – садись и поехали.
– Сейчас, – отрывисто бросила девушка в ответ, даже не повернувшись, и недовольно дернула плечом, мол, не приставай.
– Он не придет, как я и говорил… – недовольно бросил Спирит прежде, чем закрыть дверь.
– Кид, – повелительница все-таки оглянулась на отца, но только для того, чтобы удостовериться, что тот больше не смотрит в их сторону, а потом снова посмотрела на повелителя перед собой. – Отдай это, пожалуйста, Соулу, – и, стянув с запястья агатовый браслет, протянула Шинигами-младшему.
– Да. Конечно. – Кид взял украшение и неуверенно посмотрел на подругу. – Что-то еще передать? На словах?
Она задумалась и неестественно бодро улыбнулась:
– Да. Передай, что мне не нужны прощальные подарки.
– Мака! – снова раздался нетерпеливый голос Спирита.
– Иду! – недовольно ответила повелительница и перед тем, как направиться к машине, крепко обняла Кида: – Спасибо за все. Извини, что не дала выспаться ночью.
– Пустяки. До деревни у Драконьего озера путь не близкий, так что в машине отосплюсь, – заверил ее Шинигами-младший, подавив непрошеный зевок, и решив, что обязательно сейчас же отправится на поиски Соула Итера.
Мало ли что случилось, а его отсутствие здесь и сейчас выглядело как-то уж слишком подозрительно. Не к добру все это.
Однако Кид наткнулся на Соула только через час. И то случайно. На одной из спортивных площадок за корпусом общежития кто-то с остервенением долбил мячом по стене подсобного помещения, обшитого рифленым железом. Да так, что закладывало уши.
Соул играл в баскетбол. Хотя игрой это смертоносное представление можно было назвать с трудом, потому что Соул Итер в гордом одиночестве с таким ожесточением и яростью забрасывал баскетбольный мяч в кольцо, что впору было посочувствовать ни в чем не повинному спортивному снаряду, который в руках молодого человека оранжевой стрелой носился по площадке и то и дело с размаху летел в железо в сопровождении отборного мата, стоило лишь тому промазать мимо кольца.
Кид остановился по ту сторону сетки-ограждения и какое-то время молча наблюдал за своим другом. Соул был зол. Шинигами-младший даже и не помнил, видел ли он когда-нибудь Соула Итера в таком бешенстве. Дело было даже не в агрессивной тренировке – Кид понимал, что это всего лишь способ выплеснуть эмоции, – весь вид Косы Смерти от зубастого оскала и порывистых движений до почти насквозь промокшей от пота футболки без разговоров давал понять, что настроение у того дрянь… И почти на автомате вдогонку подметить отличную физическую форму бывшего напарника Маки.
Творилось что-то странное, и Кид никак не мог ухватиться за полное понимание всего происходящего. Чего-то в его рассуждениях не хватало. Какой-то маленькой, но очень важной детали, чтобы уложить в голове, почему его друзья ведут себя не так, как должны. Потому что, черт, Мака не должна была весь вечер и ночь гулять с ним по городу – это было неправильно. Потому что, черт, Соул должен был прийти и попрощаться со своей бывшей напарницей. Да что там! Повелительницей, которая только что сделала его Косой Смерти.
Джоан и Спирит, Мака и Соул – кажется, мир начинал сходить с ума.
Кид грустно вздохнул, засунул руки в карманы, нащупав в одном из них агатовый браслет, и направился к калитке, чтобы оказаться с другой стороны ограждения.
Соул, заметив друга, последний раз кинул трехочковый, а когда мяч проскочил сквозь сетку кольца, схватил его под мышку и направился к скамье, куда уселся Кид. Молодой человек молча плюхнулся рядом, положил мяч сбоку и тщательно вытер футболкой лицо от пота – все, лишь бы потянуть время. Кид отнесся с пониманием и терпеливо ждал, когда Соул заговорит первым.
Наконец Коса Смерти повернул голову и хмыкнул:
– Выглядишь хреново. Плохо спал? – спросил он спокойным, почти безучастным голосом.
– Лег под утро, – кивнул Кид и тут же продолжил, внимательно следя за реакцией друга: – Мака под конец решила поближе познакомиться с Лхасой и почти всю ночь таскала меня по городу.
– Ясно, – Соул согнулся почти пополам и вытащил из-под скамьи бутылку с водой, не дав возможности Киду рассмотреть его реакцию.
– Мне кажется, что твоя компания ей бы понравилась больше, – как бы между делом продолжил повелитель.
– Это она тебе так сказала? – открутив крышку и жадно припав к горлышку, поинтересовался приятель.
– Мака ничего о тебе не говорила.
– Ясно.
Весь вид Соула Итера показывал, насколько ему все равно. Точнее, так ему хотелось бы показать, но Кид не вчера родился, чтобы купиться на такую плохую актерскую игру.
– Почему ты не пришел их проводить? – на этот раз в лоб спросил он и внимательно уставился на друга.
– Кид! Лучше не лезь в это… – недовольно мотнул головой Соул и отставил бутылку в сторону.
– Это… неправильно. Друзья так не поступают! – звучало, конечно, наивно, но суть передавало отлично.
– Друзья… – Соул хмыкнул, а потом неожиданно смахнул мяч и пнул по нему со злостью так сильно, что тот отлетел до противоположной сетки. – Боюсь, что Джо будет против такой дружбы.
– Джо? – удивился Кид, пока через пару секунд не сообразил, о ком говорит Итер. Не так уж часто они встречались с братом Джоан, чтобы сразу о нем вспомнить. Странно вообще, что Соул про него знает. Ему-то какое дело? – Ты про Джо Кеплера? Да брось, он отличный малый и хоть и далек от дел Шибусена, но доброжелателен со всеми нами. Уж кто-кто, а Джо точно не будет иметь ничего против вашей с Макой дружбы, – заверил Соула Кид.
Однако вместо ожидаемого облегчения, его слова вызвали в Итере целый шквал эмоций, который он тут же выплеснул на друга:
– Да твою ж мать, Кид! – чуть ли не с отчаянием рявкнул Соул. – Не хочу я с ней дружить!
Вот так поворот! Хотя… чего тут удивительного. Мака с Соулом и раньше мирным сосуществованием радовали нечасто.
– В смысле? Вы что, уже умудрились поссориться? – в удивлении приподнял бровь Шинигами-младший.
И когда только успели? Как они вообще могут так отлично взаимодействовать в команде, если все время находят повод поцапаться? Самое странное партнерство, какое Киду вообще удавалось вспомнить.
– Не ссорились мы, – уже спокойно ответил тем временем Коса Смерти и, откинувшись на спинку скамьи, устало запрокинул голову вверх. – Забей.
Кид тоже взглянул на небо. До умопомрачения глубокое и голубое. Бесконечное и равнодушное к людским проблемам, страстям и недомолвкам. Молодой человек с унынием раздумывал над словами Соула о дружбе. Неужели вот так просто, несколькими словами, можно перечеркнуть годы совместной учебы, сосуществования; всего того, что объединяло несколько лет? Разве мог этот дикий горный край настолько вывернуть, сломать человека, чтобы он решил отбросить прошлое? Ведь Соул – тот Соул Итер, которого знал Кид, – никогда бы не поступился дружбой, а тем более дружбой с Макой.
Кид скосил взгляд на приятеля, который так и сидел с запрокинутой головой и посылал мрачные мысли в небеса, и внезапно в изумлении воскликнул, чуть не подпрыгнув от догадки:
– Соул! Ты?.. – предположение казалось немного безумным даже в мыслях, но зато практически все аккуратно расставляло по полочкам. А педантичный Кид порядок любил, особенно в голове. – Ты имеешь в виду, что хочешь не только дружить?!
Соул усмехнулся и перевел взгляд на Кида:
– Да ты прям экстрасенс, чувак, – произнес с горькой иронией, а потом выпрямился, поднялся со скамьи, отвернувшись, и сказал уже серьезно: – А теперь забудь про это.
В голове Шинигами-младшего взорвался фонтан из смеси удивления, радости и непонимания одновременно. Он вскочил вслед за Соулом и от переизбытка эмоций никак не мог сформулировать связное предложение.
– А… Но… – получилось только с третьей попытки. – А Мака знает? Ты ей сказал?
Коса Смерти сунул руки в карманы и побрел к выходу из огороженной коробки, кинув через плечо сквозь зубы:
