Текст книги "Гималайские маки (СИ)"
Автор книги: Ayris S.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
И наконец доказать себе, что хоть что-то он все-таки может довести до конца. Весомое доказательство для семьи – он не променял карьеру музыканта на участь неудачника, который ничего в жизни не смог добиться самостоятельно: без денег и связей. Доказательство для Маки, что даже без нее он продолжает двигаться вперед. Ради Маки. Он не променял ее на пустоту и не сдался, он дал им обоим шанс найти дорогу порознь. Она двигается вперед своим путем, а он своим. Не стоит на месте, не тонет в трясине безысходности или лени. Она научила его идти вперед к своей цели несмотря ни на что, и он действительно идет: упорно, шаг за шагом.
– А что потом? – вдруг спросила Линг.
– Потом?
– Ты останешься со мной? – почти с детской робостью в голосе, с надеждой в глазах и пальцами, вцепившимися в водолазку на спине.
– Да.
– Обещаешь?
Соул по привычке потрепал пятерней повелительницу по макушке и усмехнулся, когда она недовольно поморщилась:
– Обещаю, что буду с тобой, пока ты этого хочешь.
Все равно возвращаться некуда. Особняк Эвансов он уже давно перестал ощущать домом и почти не вспоминал. Дом там, где твои мысли – так, кажется, звучала китайская мудрость. А мыслями Соул Итер против собственной воли возвращался все эти тридцать месяцев только в одну квартиру, но там ему места больше не было: чужие люди проводили вечера на диване в гостиной, спали в его кровати и, возможно, даже пили из его чашки вкусный чай. С уже не его Макой.
– Соул… – не хотела униматься Линг. – Это еще не все про ведьму. Дело не только в амулете.
– Что еще? – насторожился молодой человек.
Линг собралась с мыслями, прежде чем продолжить. Она опустила взгляд и заговорила:
– Это касается меня и Маки. Тогда у сарая… Перед тем, как идти отдавать старухе браслеты, я видела, как ты наблюдал за Макой Албарн. Ты никогда ни на кого так не смотрел. Ни на одну девушку.
Ну началось… Соул запрокинул голову и уставился на ржущий месяц. Тот своей ехидной ухмылкой только подлил масла в огонь раздражения.
– Линг… – чуть ли не умоляюще попросил он.
– Подожди. Не перебивай, дай договорить. Я тогда очень разозлилась. А ведьма предложила помочь. Она сказала, что ты должен сделать выбор, и когда выберешь кого-то из нас – вторая исчезнет из твоей жизни. С помощью ока старуха узнает о твоем выборе. А потом… Потом, когда я попыталась сжечь амулет, она явилась ко мне и заявила, что заберет тело отвергнутой себе несмотря ни на что…
Теперь все становилось на свои места. Так значит истерика Линг с ее «кого бы ты выбрал?» в кафе не просто приступ ревности, а лепет ведьмы про выбор между двумя девушками – не просто ее прихоть и пустая болтовня. Соулу стало не по себе.
– Бля… Линг… – выдавил он ошарашенно, с каждой секундой все больше осознавая, в какой опасности все это время были обе его повелительницы. Одно неверное решение или слово – и кого-то из них могло бы уже не быть. Ведьма им попалась не слабая и очень хитрая. Надо с ней кончать как можно быстрее.
Линг торопливо продолжала:
– Вот почему я так разозлилась, что ты мне сразу все не рассказал… Я же не знала, что Мака твоя бывшая повелительница. Я просто думала, что ты на нее запал. Что это все мимолетно… – она судорожно всхлипнула. – Соул, я не хочу, чтобы она умирала… И сама не хочу умирать. И тебя терять тоже не хочу. Прости. Мне страшно. Ты ведь уехал от нее на Тибет. Значит, можешь и от меня уехать.
Линг замолчала и ждала реакции. Вывалила на него всю правду, а заодно и свои страхи. Честно все рассказала, хотя прекрасно понимала, что Соул от того, что она натворила, придет в бешенство и в лучшем случае накричит, а в худшем больше никогда не захочет с ней разговаривать или вообще работать. Это ведь не шутки. И он точно бы разозлился, если бы не одно обстоятельство. Соул Итер сам был виноват в том, что произошло. Его нежелание до конца быть откровенным с Линг привело к тому, что он чуть не угробил ее или Маку, сам того не подозревая.
– От тебя не уеду, – наконец сказал он. – Только теперь ты не перебивай, лады? Мне тоже нужно тебе кое-что рассказать.
– Про Маку? – догадалась повелительница.
– Да.
Пальцы нервно затеребили грубую ячью шерсть, а поток слов комом застрял в горле. Соул даже не знал, с чего начать – он не был готов к таким откровениям вообще, а сегодня и так день был не из легких, но либо сейчас, либо никогда. Линг сказала ему правду, он должен отплатить ей тем же. Правда и ничего кроме правды. Как бы тяжело ему не было объяснять, как бы неприятно это не было для Линг.
– Не только про Маку, – Соул прочистил горло и уставился на красно-черные угли. – Насчет твоего признания… Я знаю, как ты ко мне относишься и без тех твоих слов. Понимаешь, во время резонанса душ партнер может читать не только сиюминутные поверхностные эмоции, но и более глубокие… привязанность, например… влюбленность… влечение…
Теперь Линг ошарашенно взглянула на Соула и нервно сглотнула:
– Так ты мои?..
…”Чувства к себе знал давно?» – закончил про себя фразу Соул. Еще бы не закончить, если он сам говорил чуть ли не теми же словами, когда ему все объясняла Мака. Теперь он оказался на месте Маки, а переполнявшие сейчас Линг эмоции прекрасно понимал. А еще уже наперед знал: то, что она услышит дальше, понравится ей еще меньше.
– Да. Но все не так просто. Это никто не афиширует среди учеников Академии ни здесь, ни в Шибусене, но если подростки, повелитель и оружие… втрескаются друг в друга, то их резонанс душ сразу полетит к херам собачьим. Они больше не смогут работать в паре. Поэтому… – глубокий вдох, – если бы ты тоже мне нравилась как девушка, мы бы не смогли работать вместе…
Он бы никогда не согласился, чтобы Линг Янг стала его повелительницей, если бы допускал хоть малую вероятность, что она может ему понравиться в таком смысле. Наступить на одни и те же грабли дважды – нет уж, увольте. Соулу и одного раза хватило. Линг была для него маленькой девочкой, младшей сестрой, чьим-то ребенком… Это ведь тоже своего рода любовь, просто другая. Но Линг как-то незаметно выросла и хотела от своего оружия больше, чем он готов был ей дать. Соул же хотел, чтобы его напарница никогда не взрослела.
Линг долго молчала, а потом упрямо поджала губы и тряхнула головой:
– Если ученики не знают об этом, откуда ты знаешь? Может, это просто байки от учителей? Для поддержания морали, целомудрия среди учеников и все эти бла-бла-бла о чести.
Соул усмехнулся:
– Если бы.
А потом повелительница ойкнула. Наверное, прочитала по его выражению лица.
– Ты и Мака Албарн?.. – почти шепотом.
– Да, – кивнул углям в костровище, однако после все-таки нашел в себе силы взглянуть на реакцию притихшей Линг.
Повелительница смотрела на Соула с поджатыми в упрямую полоску губами, внимательно изучала его лицо и глаза, словно хотела там прочитать больше, чем он готов был рассказать. Подробности, которые все это время были от нее скрыты.
– Но… Теперь ведь все в прошлом? – спросила наконец. – Ты бы не оставил Маку, если бы был в нее влюблен. Ты не такой.
– Слушай, Линг… – Соул чувствовал, как начинают теплеть уши. Слишком далеко зашли, пора было завязывать с откровениями, подробности повелительнице знать уже не обязательно, потому что это личное и касается только двоих. – Не хочу ни с кем об этом разговаривать. Давай закругляться.
Линг снова опустила голову на грудь оружия и после долгих размышлений пробормотала:
– Когда любишь – хочешь быть всегда вместе и никогда не расставаться. Разве нет?
– И умереть в один день… – ворчливо ответил Соул, устало склонив голову к ячьему боку. Неплохая все-таки подушка на ночь.
Философские разговоры про любовь он всегда обходил стороной. К чему это пустословие с красивыми фразами и рассуждениями? Пусть девчонки, если им так нравится об этом говорить, и болтают между собой, выписывают цитаты из книг, сыплют фразочками из фильмов. Линг как раз была из подобных любительниц. Явно пересмотрела наивных мелодрам со счастливым концом. Соул хмыкнул и все же решился ее поправить. Пусть не так красиво звучит, зато правда, какой он ее видит и понимает:
– Любовь – это не когда вместе, любовь – это когда лучше отпустить, чем мучиться вдвоем и понимать, что не можешь сделать человека счастливым.
– Значит, желал счастья для нее? – все-таки перепрыгнула от абстракции к конкретике повелительница. – А сам?
– Что сам?
– Ты счастлив?
Линг задала вопрос, ответ на который Соул толком не знал. Жизнь просто как-то текла своим чередом. Да, в рутине тибетских учебных будней и множества миссий случались мелкие радости, что-то приятное и поднимающее вдруг настроение, но была ли в этом хоть малая доля того чистого кристального ощущения счастья, каким оно было тогда: одним воскресным утром, когда проснулся рядом с Макой, и жизнь впереди еще маячила радужными перспективами? Вряд ли.
– О… Давай без психоанализа и девчачьего любопытства, – уклонился он от ответа.
– Ответь, – заупрямилась Линг.
Вот же настырная. Другую давно бы уже стоило с такими вопросами послать подальше. Соул хмыкнул и ответил, все равно ведь не отстанет:
– Если ты сделаешь из меня Косу Смерти, я буду гораздо счастливее, чем сейчас.
Он полуприкрыл веки в наступившей тишине и подумал было, что Линг наконец угомонилась. Напрасно.
– Скучал по Маке Албарн, да? – спросила внезапно повелительница, застав Соула настолько откровенным вопросом врасплох.
– Какая, к черту, разница? – пробурчал он недовольно.
– Просто хочу знать правду.
Соул снова открыл глаза и задумчиво посмотрел на Линг, но та на него не глядела, примостившись на груди с уже закрытыми веками. Настороженно ждала ответа, и он задумался… Правду? Насколько правда будет ей неприятна? Изменит ли это что-то? Разве что ему самому станет легче на душе – от своей честности.
В замешательстве Соул чуть повернул голову, чтобы взглянуть на спящую с той стороны яка Маку…
…И встретился с ней взглядом.
Она смотрела на него и тоже ждала ответа.
Соулу показалось, будто его кинули на раскаленные докрасна угли, вырвали легкие и оставили задыхаться без возможности сделать вдох. А может, он просто забыл, как это делается. Тело окаменело, только сердце брыкалось в груди и пыталось вырваться на свободу.
Мака смотрела. Не смутилась. Не испугалась. Просто так же, как и Соул, вполоборота привалившись к Киду и умостив голову на его боку, глядела на свое бывшее оружие без тени улыбки на лице. Тоже будто окаменевшая.
– Рад, что она снова рядом? – не сдавалась Линг.
И Соул вдруг ответил.
Твердо.
Не отводя взгляда.
Честно.
– Да.
Потому что врать Маке в глаза попросту никогда не умел.
Линг судорожно выдохнула и пробормотала:
– Все равно не отдам тебя ей. Докажу, что я гораздо лучше. А еще сделаю тебя счастливым. Вот увидишь. И Косу Смерти из тебя тоже сделаю.
Соул не слушал, Соул только смотрел. Наблюдал за весной на лице Маки. Ледяная холодность ее глаз растаяла и сквозь нее пробилась теплота, согрев темную зелень взгляда. Уголки губ почти незаметно уползли вверх, а щеки наверняка расцвели румянцем – не разглядишь в тусклом свете месяца и звезд. И даже мрак вокруг девушки показался Соулу теперь не таким густым и беспроглядным.
Мака отвела взгляд первой.
А потом не глядя протянула руку вперед, как если бы хотела достать ей до Соула. Но як был большой, а они слишком далеко друг от друга.
Всего лишь рука. По сравнению со вчерашней ночью вдвоем – никаких соблазнов.
Он нашел ее пальцы наощупь, когда сам вытянул руку в ответ через море шерсти и нырнул внутрь черных волн. Там, в теплой глубине, они все-таки коснулись друг друга: мимолетно и робко. Сначала только кончиками пальцев, потом смелее и чуть дальше навстречу друг другу. Впрочем, далеко не получилось – всего две фаланги, не более, иначе пришлось бы шевелиться и тревожить своих напарниц рядом. Соул этого сейчас точно не хотел. Мака, видимо, тоже. Оба взволнованные, они не до конца осознавали, зачем им все это и почему так будоражаще приятно чувствовать друг друга в этой, казалось бы, невинной забаве. Приятно для них обоих, иначе бы Мака не закрыла глаза и не стала поглаживать вдруг замершие пальцы Соула. Так ласково и нежно, что он не смог удержаться и ответил ей тем же.
И тоже закрыл глаза, чтобы забыть, как странно выглядит все происходящее сейчас: полулежать в обнимку с одной и получать удовольствие от того, что перебирает пальцы другой. Удивительно, что он раньше никогда не замечал, насколько они тонкие и длинные у его бывшей повелительницы. Как несправедлива природа: одарить ее такими музыкальными пальчиками, будто созданными для игры на рояле, и напрочь лишить музыкального слуха.
Аккуратные и идеально гладкие полукружия ногтей, мягкие подушечки (не то что у него – привет стальным гитарным струнам) и тонкая нежная кожа – чертовски приятные ощущения. Ему нравилось поглаживать, переплетать со своими, чертить неровные дорожки вдоль и поперек…
Вроде ничего особенного, но Соул никак не мог отделаться от назойливой мысли: если бы пальцами можно было целовать, то это был бы именно поцелуй. Дразнящий, когда ногти Маки так неторопливо вырисовывали узоры на его коже. Игривый, когда она вдруг ускользала от него, а потом возвращалась, и Соул, боясь снова лишиться ощущения близости, сжимал ее пальцы между своих. Волнующий, потому что сонный мозг обволакивало легким туманом возбуждения, который возникал там – в нервных окончаниях на кончиках пальцев, и дальше по нервам растекался по всему телу, тающим облаком оседая внутри.
Если это был поцелуй, то самый странный в его жизни.
Они оба так и заснули в обнимку с яком, своими напарницами и переплетенными пальцами в теплой шерстяной глубине.
========== Глава 33. Гома-кьи ==========
Где-то на Тибетском нагорье, пятница, 7:34 a.m.
– Просыпайся, дочь Тибета, – тихий шепот на ухо.
Ласковый и добрый. Чарующий.
Колдовской.
Линг открыла глаза. Бабочка тонкопряда вспорхнула вверх от ее уха и закружилась перед лицом девушки, едва не задев плечо Соула своими невзрачными коричневыми крыльями, а потом полетела дальше – вдоль зарытой в косматую ячью шерсть руки партнера. Линг наблюдала за полетом мотылька; нужно убить это ведьмовское летающее отродье – ведь не знаешь, что от него ожидать. Но повелительница медлила. Не хотелось выпутываться из теплого кокона попоны и обхватившей плечи руки Соула. Словом, нарушать такую идиллию на двоих.
Тонкопряд кружил над спиной яка и никак не улетал дальше, поэтому девушка все же осторожно приподнялась и потянулась вперед рукой, стараясь не потревожить сопящего партнера рядом. Хотела схватить бабочку и раздавить, да только вдруг забыла про мотылька, а рука так и замерла на полпути.
Взгляд повелительницы выхватил в черном ворохе шерсти переплетенные пальцы, и теперь она никак не могла найти в себе силы перестать на них смотреть, прекратить думать об этом и попытаться утихомирить накрывшую ее с головой лавину ревности.
Линг смотрела.
Смотрела и прислушивалась к себе.
Что такого в этих пальцах? Соул ведь ее всю ночь обнимал, она спала на его плече, слышала его дыхание и чувствовала биение его сердца. Так почему какие-то чертовы сплетенные с Макой Албарн пальцы перечеркнули всю радость этой ночи рядом? Почему Линг видится в них больше нежности, интимности и доверия, чем в объятиях? Разве такое возможно? И почему ей так завидно? До злых слез обидно.
Повелительница молниеносно схватила мотылька, а потом с яростью и почти садистским наслаждением раздавила тонкопряда в кулаке – выместила на нем всю клокочущую внутри злость. Затем высвободилась из-под руки Соула и попоны.
– Ты встаешь уже? – партнер приоткрыл один глаз.
– Да. Спи дальше, – тихо ответила Линг и направилась к горячему источнику, чтобы умыться, а заодно и успокоиться.
Спускаться было легко, да и пройти всего ничего: какую-то сотню шагов вперед, потом вниз за острый край скалы, обогнуть еще один выступ, а потом влево по подобию ступеней, которые соорудила сама природа.
Бьющую из-под земли струю в зеркале воды почти не было видно, да и еле заметный пар курился только над источником, но над ручьем уже пропадал.
Девушка присела на корточки у края широкой ленты бойкого ручья и умылась, собираясь с мыслями. Настроение немного улучшилось, как это всегда бывает от солнечного утра в горах и воды – будто окружающий мир напитал тело умиротворением, а солнце рассеяло все тени в душе. Соул ведь дал обещание, пыталась успокоить себя повелительница, и никакая Мака Албарн не встанет на пути к счастью Линг Янг и ее оружия Соула Итера.
Отражение ведьмы в воде девушка увидела не сразу и даже не знала, как долго старуха молча наблюдала за ней с противоположного берега, пока Линг наконец ее не заметила.
Повелительница снова опустила обе руки в горячую воду, но уже не для того, чтобы продолжить умывание – ухватила со дна камень с неровными острыми краями и только после этого резко вскинула голову, чтобы в упор взглянуть на старуху снизу вверх.
Гома-кьи стояла на берегу и тяжело опиралась на кривую палку. Дряхлая тибетка, которая уже вряд ли сможет обходиться без подпоры для своего древнего тела. Кажется, дунь на нее – рассыплется песком от старости. Правда, выцветшие светлые глаза еще не утратили искру жизни, а кривой от злой усмешки рот напрочь отбивал сочувствие к почтенной старости. А еще подтверждал одну из аксиом Академии: главное, не облик – главное, душа. Дышащее на ладан сухое тело ведьмы, может, и не казалось опасным, но вот ее душа – ее суть – таила в себе смертельную угрозу. Как же порой бывает обманчив внешний вид.
Однако старуха сегодня явилась не одна. Нет, псевдодеда Норбу с ней не оказалось, зато у ног и за спиной ведьмы стелился белизной туман: пенился, клубился… и смотрел на Линг не меньше чем парой дюжин демонических глаз. Вытянутые зрачки в обрамлении кровавых радужек мигали, меняли размер и свое местоположение, хаотично перемещались по белой субстанции. Иногда сливались по два, а то и по три. Наблюдали за Линг. Возможно, ждали приказа ведьмы.
– Не узнаешь, дочь Тибета? Ты уже встречалась с этим Цати, – прошепелявила Гома-кьи.
– Не припомню, чтобы у Цати, которого я видела, были глаза, – спокойно ответила Линг. Камень в руке оказался горячим, как бы не обжечь ладонь.
– О, у этого голодного бедолаги действительно не было ни глаз, ни души, но я его накормила сердцем дракона, которого юноша вчера оседлал с моей помощью. Цати больше не будет за ним охотиться, как я и обещала. А демон теперь служит мне.
Линг поднялась, крепче сжала камень. Конечно, он вряд ли сможет серьезно ранить ведьму, если та решит напасть, но с каким-никаким оружием все же спокойней:
– Недолго ему придется тебе служить, – со смешком сказала она.
– Недолго, – кивнула старуха. – Только пока я в этом теле. Ох и сложный предстоит выбор твоему возлюбленному. Вы ему обе дороги. Каждая по-своему нужна и важна.
Яркие лучи солнца ослепили тибетку, поэтому она сощурилась, и глаза ее теперь казались двумя тонкими полосками, а выражение лица по-лисьему хитрым:
– Хочешь, помогу тебе, дочь Тибета? Он останется с тобой. Просто доверься мне.
Линг снова вспомнила переплетенные пальцы… и ответ Соула – как он рад, что Мака Албарн сейчас здесь, рядом с ним. Девушка впервые задалась вопросом: а что же сама Мака? Спрятанная в шерсти рука – ведь не случайность, не стечение обстоятельств? Что для бывшей повелительницы Соула значит ее экс-оружие?
Что они оба значат друг для друга?
А потом Линг опустила взгляд на Цати и вдруг вспомнила, как Мака смогла прогнать его неделю назад около гостевой хижины в Ака-Кьи. «Так же, как это сделала ты», – вспомнила девушка слова Соула.
Так же?
Это могло означать только одно: Мака Албарн влюблена в Соула Итера.
– Да, я хочу, чтобы ты помогла мне, – ответила Линг твердо.
И недобро улыбнулась ведьме.
***
Мака протянула руку, чтобы взять Джоан за запястье. Можно было ничего не говорить – подруга без команды поняла бы ее намерение и превратилась в глефу, но ладонь Соула вклинилась между ними, и молодой человек отрицательно мотнул головой – «не сто́ит».
За скалой было не так уж много места: им вчетвером едва хватило. Хотя Кид, конечно, сейчас в своих объемах превосходил их троих вместе взятых. Да и не слишком все прятались, ведь Линг у ручья стояла к ним спиной, а ведьма, подозревала Мака, знала о чужом присутствии. Старуха в этот раз даже не утруждала себя защитой, поэтому повелительница еще сквозь сон почувствовала ее ведьмовское дыхание души и перебудила всех остальных.
Мака с сочувствием взглянула на Соула рядом. В обтягивающей водолазке Кида он выглядел как-то совсем непривычно: серьезно и по-взрослому, а хмурый взгляд из-под бровей только добавлял ему возраста. Девушка понимала, почему он не хочет, чтобы Джоан превращалась. Из-за Линг. Сложно поверить и принять факт, что человек, которому ты доверял полностью и безоговорочно, вот так просто согласится сотрудничать с ведьмой – зная при этом, на какую подлость она способна. А Линг знала. Сознавала, что выторговывает себе сейчас таким образом жизнь, фактически подписав смертный приговор для Маки.
Впору было гордо расправлять плечи: «Ага, я же говорила!», да только повелительница прекрасно понимала, что творится в душе ее бывшего напарника и многое бы отдала, чтобы тысячу раз ошибиться в своих подозрениях относительно Линг Янг.
Соул не верил. Соул цеплялся сейчас за призрачную надежду, что Линг одумается, поэтому тянул время.
Ведьма тем временем хрипло рассмеялась и даже запрокинула голову от удовольствия:
– Ты сделала правильный выбор, дочь Тибета. Возьми меня за руку, – она протянула трясущуюся руку через ручей к девушке, и браслеты на ее сухом запястье рассыпали сотни солнечных зайчиков по камням и воде. – Ну же, у нас мало времени.
Линг не шелохнулась:
– Ты не поняла, – раздался ее звонкий голос. – Я хочу, чтобы ты помогла мне, но это не значит, что я буду играть по твоим правилам, Гома-кьи.
Имя. Так Линг Янг даже имя этой ведьмы знает? Мака попыталась ухватиться за еще одну мелькнувшую мысль, но та пока ускользнула. Гома-кьи… Что-то знакомое. Будто уже слышала где-то раньше…
– Не понимаю тебя, – слегка насторожилась тибетка.
– У тебя есть то, что мне нужно. – Девушка сделала паузу. – Душа. Я заберу твою душу, и тогда Соул станет Косой Смерти. Это все, чем ты можешь мне помочь, ведьма.
Соул рядом расплылся в довольной зубастой улыбке почти на пол-лица. Мака уже и не помнила, когда он выглядел настолько счастливым. Бывший напарник сунул руки в карманы, приосанился и обменялся с ней многозначительным взглядом. Молчаливое «Вот видишь!» в его исполнении не могло не радовать. Кто бы подумал, что Мака когда-нибудь воспримет его правоту с таким легким сердцем. Даже Джоан и Кид, казалось, в унисон выдохнули с облегчением.
Соул сделал шаг в сторону. Теперь скала его больше не скрывала. Старуха перевела на него сощуренный взгляд, и Линг тоже обернулась.
– Соул! – воскликнула с нотками радости в голосе и попыталась развернуться, но цепкие пальцы ведьмы с какой-то сверхъестественной прытью схватили девушку за рукав и дернули к себе:
– Моя! – зашипела ведьма, и Мака заметила, как ее рот вспоролся до ушей двумя трещинами в нечеловеческой улыбке.
Дальше счет пошел на мгновения. Соул кинулся вперед к своей повелительнице на выручку. Мака отвернулась и вытянула руку:
– Джоан! – затем уже с древком в руке быстро бросила яку: – Прикрывай, если что, – и рванула из-за скалы вперед.
Линг с Соулом-косой стояла в оборонительной позиции в паре шагов от ручья, а человеческое тело ведьмы, что лежала на камнях (наверное, повелительница Соула все же запустила в нее камнем), разбухало и преображалось в нечто уродливое. Что-то бурлило, вздымалось, вырастало и топорщилось там, внутри – под тонкой, туго натянутой кожей. Словно дрожжевое тесто бродило в тепле и поднималось, увеличиваясь в размерах.
К счастью, Линг подобное зрелище не испугало. Хотя чего удивляться? Если они вдвоем с Соулом смогли за два с половиной года набрать девяносто девять душ, то наверняка насмотрелись на миссиях и не на таких уродцев. Так что старые метаморфизирующие бабки и глазастые демоны – не самое страшное в их жизни зрелище. И конечно, стоять истуканом и ждать, пока Гома-кьи обретет законченную форму, Линг не стала. Когда дело касается нечисти, благородство и дурость лучше выкинуть подальше.
Юная повелительница взмахнула косой и прыгнула вперед к ведьме, но вынуждена была отскочить в сторону, потому что демон заслонил тибетку собой и резко выбросил вперед с десяток щупалец. Девушка ловко увернулась от всех и не позволила ни одному из них коснуться косы.
– Я не знаю, как этот Цати теперь будет взаимодействовать с Соулом, – развернулась она к Маке. – Не хочу рисковать.
– Оставь демона нам, – кивнула Мака и с азартом сжала древко глефы, уже предвкушая, как она один за другим позакрывает все глаза этому отродью, а потом доберется до души.
Наконец-то перед ними с Джоан достойный противник, а не эти мелкие недокишины из мусорных баков и заброшенных складов.
***
Все происходящее казалось Киду неправильным и странным. Словно он смотрел сейчас на детское развлечение-картинку «Что перепутал художник?». Так и хотелось забрать у Маки из рук глефу-Джоан и вручить ей вместо нее косу-Соула. Потому что это было гораздо привычней. Даже спустя два с половиной года. Однако это не единственная путаница, которая требовала немедленного исправления. Разве бабочки не должны быть прекрасными крохотными созданиями с яркими брызгами-крыльями, при виде которых настроение поднимается, а на душе становится легко? Бабочек Кид любил. За симметричность, красоту и изящество. Но бабочка, которую он сейчас увидел перед собой, вызвала в Шинигами-младшем только брезгливое чувство отвращения.
Уродливый полумотылек-получеловек – ведьма Гома-кьи – наконец появилась из тумана Цати и встала в клубах демона, расправив огромные блекло-пестрые крылья – любуйтесь, смертные. Нашлось бы еще в ней хоть что-то, чем можно было любоваться. Но такими созданиям не восхищаются, такие твари приходят в кошмарах и еще надолго заседают после пробуждения в неприятных воспоминаниях. Весь ее облик казался гротескной насмешкой над прекрасным.
Кид в который раз проклял тот момент, когда решил оставить дома Лиз и Патти. Хотя… Не копытами же держать пистолеты.
– Яка и чужестранку-оружие можешь сожрать, – заскрежетала ведьма скрипучим голосом, обратившись к Цати у ее ног. – Остальных пока не убивай, они еще не выполнили свое предназначение.
Она махнула вперед одной из шести уродливых конечностей, больше похожих на мохнатые корни деревьев, чем руки или лапы. Демон довольно заурчал и, сфокусировав все свои глаза на Киде, потек через ручей. Видимо, як показался ему аппетитней, чем глефа. Ну а ведьма вдруг распалась на светло-коричневое облако мотыльков, которое тут же подхватили то ли ветер, то ли воля Гома-кьи и быстро понесли в сторону.
Картина нерадивого художника внезапно дополнилась еще одной погрешностью. Кто сказал этому бездарю, что Кид Шинигами-младший, наследник самого бога смерти, похож на скаковую лошадь? Но почему-то юная повелительница Соула Итера посчитала именно так. Кид и моргнуть не успел, как Мака отрезала глефой путь Цати, оказавшись прямо перед яком, а Линг Янг в ловком прыжке оседлала его хребет и вжала пятки в мохнатые бока, попутно схватившись свободной рукой за рог. Не то чтобы унизительно, но и не слишком уважительное отношение.
– Скачи за мотыльками, Кид Шинигами, – скомандовала она.
Если бы Кид мог говорить, то точно бы от такого нахальства потерял дар речи. Джоан, конечно, на нем тоже уже успела покататься, но та хотя бы вежливо спрашивала разрешения и не тыкала ногами в ребра. Як недовольно хрюкнул, но потом все же разумно рассудил, что побыть средством передвижения, пожалуй, единственное, чем он может быть полезен в образе яка в сложившейся ситуации. Чертов як, будь он неладен! Когда же уже этот звериный кошмар закончится!
Кид мотнул головой и, взяв приличный разгон, двинулся за мотыльками.
– Разберемся с демоном и догоним вас, – послышался голос Маки за спиной.
– Одни справимся, – с нотками упрямства в голосе ответила Линг и крепче вцепилась в рог.
Кид снова хрюкнул. Черт, да чтоб он кому-то рассказал, как съездил на Тибет… Так и всплыло перед мысленным взором малиновое от смеха лицо Блэк Стара и до визга хохочущую Патти…
Як несся мимо скал и редких хилых деревьев за мотыльками. Гулкий стук его копыт эхом отскакивал от каменных выступов, сердце в груди бешено гнало кровь по жилам, а ветер в ушах сливался в монотонный гул.
Бабочки мелькали впереди, а Мака с Джоан уже давно скрылись из виду. Обогнув очередную скалу, Кид с разгона влетел в голубое маковое поле и растерянно замотал головой из стороны в сторону, пока окончательно не остановился.
Облако мотыльков бесследно исчезло. Остались только маки, скалы впереди и позади, а еще голубое небо и хохочущее над ними солнце.
– Куда они пропали? – заерзала на спине яка Линг.
Соул, по-прежнему коса, ситуацию тоже не прояснил. Голос его зазвучал растерянно:
– Не знаю… Хм… вообще не круто… – Однако он вдруг оживился и заговорил уже увереннее: – Но знаю, куда нам нужно. Кид, Линг, видите на той стороне поля скалу со свастикой? Нам туда.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Линг.
– Видел это место во сне. Ведьма наверняка будет поджидать нас там.
– Заманивает в ловушку?
– Скорее всего.
– Пойдем туда добровольно?
– Линг, это наш единственный шанс не вылететь после всего из Академии и заполучить душу ведьмы.
Повелительница опять заерзала на спине Кида, усаживаясь поудобней.
– Ты прав, – и снова вжала пятки в бока яка. – Поехали.
А она бесстрашная, подумал Кид, или безумная. Лезть к такой сильной ведьме не каждый решится. Не лучше было бы дождаться Маку с Джоан, чем идти в логово врага в одиночку? Еще б он свои мысли мог озвучивать… Як вздохнул и двинулся вперед.
– Линг, – непривычно мягко позвал Соул, когда Кид уже шагал по голубому цветочному морю к скале.
– Что? – спросила повелительница.
– Твой разговор с ведьмой… Я горжусь тобой.
========== Глава 34. Настало время выбирать ==========
Где-то на Тибетском нагорье, пятница, 8:55 a.m.
Адреналин только что выигранной схватки с демоном Цати все еще бурлил в крови, когда Мака внезапно перешла с бега на шаг, а потом и вовсе остановилась. Воздуха перестало хватать. Она судорожно вздохнула и сглотнула подступивший к горлу комок.
– Что случилось? – Джоан оглянулась и теперь встревоженно смотрела на свою напарницу.
Повелительница молчала и никак не могла найти в себе силы ответить. Она будто снова очутились в кошмаре Соула.
